Глава 2. Международная безопасность и мировой кризис: ожидание переменНазад
Глава 2. Международная безопасность и мировой кризис: ожидание перемен
На европейском континенте необходимы институты, отвечающие вызовам XXI века, особенно паневропейская структура безопасности с тремя опорами в лице США, объединенной Европы и России[1]
Т. Грэм
Задача сегодняшнего дня - найти общее понимание того, как и какие правила игры будут соблюдать все государства, любые администрации и правительственные
Мировой кризис 2007-2011 годов усилил ожидания перемен в сложившейся системе международных отношений. Этот кризис можно назвать импульсом к переменам в мире, нарастающей военно-политической нестабильности, несправедливому мировому правопорядку, финансово-экономической зависимости от мировых финансовых центров. В целом кризис 2007-2011 годов оказался кризисом мировоззренческим, идеологическим гораздо более чем кризисом финансовым или экономическим. Как заметил П. Кругман, "В истории человечества мало случаев, когда столь многие трудились столь упорно, чтобы нанести такой огромный вред.
Но если бы мне пришлось назвать тех, кто нас подвел сильнее всего, я бы указал на европейские структуры, которые своими действиями придали ложную интеллектуальную легитимность идеям сторонников экономии в США"[2].
То, что он пока не превратился в политический кризис означает только одно: у старой системы остались некоторые резервы существования. Вместе с тем кризис для всех внимательных наблюдателей стал кризисом политического доверия и последним предупреждением о необходимости внесения коренных изменений в сложившуюся систему международных отношений. О чем в июле 2011 года предостерег даже такой стойкий либерал, как З. Бжезинский. Более того, у многих к концу 2011 года сложилось ощущение, что власти развитых стран, прежде всего Евросоюза, "потеряли контроль над ситуацией в экономике".
Естественно, что положение в экономике Европы, США и Китая непосредственно сказывается на экономике России, которая крайне болезненно реагирует на любые проблемы экономик стран-лидеров. Складывается впечатление, что основные издержки кризиса несут на себе не США и ведущие страны Евросоюза, а наиболее динамично развивающиеся экономики. Так, за последние месяцы национальная валюта Индии стала дешевле на 14%, показав самое значительное падение в регионе. В результате курс рупии достиг исторического минимума по отношению к доллару США: 22 ноября за $1 давали 52,73 рупии.
На фоне столь значительного ослабления национальной валюты растут темпы инфляции. За год (с октября 2010-го) цены в Индии выросли на 9,7% (против 7,2% в России, 7% в Бразилии), в Индии дорожали продукты, что особенно сильно ударило по населению, живущему за чертой бедности[3].
Как видно, станы БРИК оказались наиболее пострадавшими от кризиса, который инициировали США и Евросоюз.
Кризис дал ясно понять, что в период "фазового перехода" радикально меняется вся ценностная система, ориентированная либеральной идеологией последнего столетия на ценности и принципы либерализма. Эти ценности и принципы должны уступить место другим ценностям и принципам, которые будут определяться новыми реалиями. Прежде всего гуманистическими. Если этого пока не происходит, то по одной причине: нынешним лидерам глобализации пока вполне комфортно в ситуации, которая сложилась в их пользу в 90-е годы ХХ века. Попытки части элиты России и других стран повлиять на этот подход встречают непонимание. "К сожалению, он слишком зациклен на текущих проблемах и не уделяет должного внимания долгосрочным трендам. Политические элиты ведущих стран испытывают серьезный дефицит государственной воли и ответственности. Стратегия уступает место сиюминутной тактике, а давно назревшие реформы подменяются паллиативами"[4] - заметил заместитель секретаря Совбеза Казахстана М. Шайхутдинов.
Это особенно видно на примере отношений развитых стран с Россией, которые изобилуют двусторонними и многосторонними встречами, с одной стороны, и очевидными выпадами против России, с другой. Складывается устойчивое впечатление, что кризис воспринимается правящими элитами развитых стран не как системный кризис, а как проявление частных финансово-экономических трудностей, которые можно преодолевать традиционными мерами.
"По мнению экспертов и политиков США, Россия ведет "политику международной экспансии", формирует "сферу привилегированных интересов", то есть фактически действует "устаревшими методами и приемами". Данный аспект раскрывает целую серию смыслов, к примеру, понимание того, что Россия имеет иное видение международной ситуации, в которой мир делится на полюса влияния нескольких крупных держав, которые конкурируют между собой за сферы влияния"[5].
Одной из важнейших таких новых реалий стала, безусловно, возросшая роль человеческого потенциала, его влияния на экономику (до 75% от национального богатства развитых стран), политику (появление новых, "гуманитарных" вызовов и угроз), социальную жизнь (резко возросшее значение креативного класса) и международные отношения (кризис политики, в основе которой лежала военная сила). Мир переходит в новую реальность, которую великие умы и пророки называли по-разному. Великий русский ученый В. Вернадский впервые высказал в октябре 1920 года мысль о науке как решающей, "геологической" силе (несколько позже эта идея приобретет форму концепции "ноосферы", т.е. "сферы разума"). В то время, в охваченной войной России, когда, казалось бы, не было дела до науки, он писал: "Никогда еще в истории человечества не было такого периода, когда наука так глубоко охватывала бы жизнь, как сейчас. Вся наша культура, охватившая всю поверхность земной коры, является созданием научной мысли и научного творчества... и из него еще не сделаны выводы социального характера"[6].
По-Вернадскому, именно "социальные выводы", привели ко Второй Мировой войне. А, во второй половине XX века социальные выводы привели к созданию либеральной модели мироустройства, исключением из которой являлся СССР со своими союзниками. "Правила", которые были разработаны и внедрены либералами - лидерами глобализации, попытались назвать "универсальными" и обосновать ими процессы глобализации, иногда навязывая их силой другим государствам. Но мировой кризис 2007-2010 годов показал, что эти принципы и правила либерализма не только не универсальны, но и не способны решить назревшие проблемы в мире. В том числе и прежде всего проблемы международной безопасности:
- нельзя согласиться, что некоторые страны могут нарушать нормы международного права, нравственности и игнорировать авторитетные международные институты ради своих национальных интересов;
- нельзя сохранять в мире социальную и политическую несправедливость, которая стала следствием развития политики западных стран;
- нельзя игнорировать возросшую роль человеческого потенциала, национальные системы ценностей и приоритетов, навязывая нациям "универсальные стандарты";
- нельзя использовать мировые ресурсы в интересах узкой группы развитых государств, создавая в этих целях международную систему безопасности, основанную для обеспечения интересов узкой группы развитых государств;
- наконец, нельзя недооценивать созидательную, творческую роль народившегося креативного класса в национальной и международной политике, нравственные и религиозные нормы в угоду идеологии либерализма. Как сказал великий русский мыслитель Н. Бердяев, "количественная масса не может безраздельно господствовать над судьбой качественных индивидуальностей, судьбой личности и судьбой нации"[7].
Подытоживая, можно сказать, что кризис, наступивший в 2007-2010 годах, стал прежде всего мировоззренческим, идеологическим кризисом той модели международных отношений, которая была создана либералами США и других западных стран во второй половине XX - начале XXI века. Модели, приспособившей глобализацию в интересах узкого круга развитых государств.
______________
[1] Грэм Т. Взгляд поверх геополитических баталий // Россия в глобальной политике. 2008. Т. 6. N 5. С. 169.
[2] Кругман П. "Эксперты" кругом ошиблись // Независимая газета. 2011. 4 октября. С. 5.
[3] Полюхович А. Рупия раздора // Известия. 2011. 24 ноября. С. 1.
[4] Шайхутдинов М.Е. Запоздалый полет совы // Россия в глобальной политике. 2011. 20 октября. Т. 9. N 5. С. 84.
[5] Чимирис Е.С. Перспективы взаимоотношений России и США: отголоски "холодной войны" или "перезагрузка" // Вестник МГИМО(У). 2011. N 2. С. 43.
[6] В.И.Вернадский о науке. Т. 1. Научное знание, научное творчество, научная мысль. М.: РАН. Феникс, 1997. С. 131.
[7] Бердяев Н. Судьба России: Сочинения. М.: ЭКСМО-Пресс, 1998. С. 464.
