Но бывает так, что эти возможности искусственно
ограничиваются. И здесь проявляются ... не только
объективные причины, но и недостаточная решимость
президента...[1]
Е. Примаков
Философия совместной работы лежит в основе внешней
политики России. Ее сверхзадача - создание благоприятных
внешних условий для комплексной модернизации страны,
диверсификации экономики и ее перехода к инновационной
модели развития[2]
С. Лавров
Внешнеполитическая идеология модернизации может быть только частью общей идеологии модернизации, причем производной от общей идеологии как системы взглядов национальной элиты. Не может быть "отдельной" внешней политики от политики внутренней, от взглядов на экономику, оборону, безопасность, социальную политику.
И прежде всего, когда речь идет о главной составляющей внешнеполитической стратегии - ее цели. В 2010 году в качестве главной внешнеполитической цели была заявлена модернизация, что, как я уже говорил, является абсолютным непониманием существа стратегии. В том числе внешнеполитической, ибо модернизация - это процесс, средство. Какова же может быть цель?
Ответ на этот вопрос, на самом деле, лежит на поверхности. Для этого необходимо просто ответить себе на вопрос, что является стратегической целью развития любой нации в XXI веке, вытекающей из особенностей фазового перехода. Как известно, в агрегированном виде это - ускоренное развитие НЧК, которое включает два основных, ведущих тренда "фазового перехода" - демографический и научно-технический. И эта констатация имеет принципиальное значение. Если в качестве главной цели развития мы признаем национальный человеческий капитал, а его основными производными - демографический и научно-технический, - то мы должны:
- "забыть" о всяческих макроэкономических показателях и прочих неолиберальных глупостях, которые де-факто являлись главными целями декларируемой Правительством последние 20 лет экономической и финансовой политики;
- понимать, что мощь нации и государства в XXI веке заключается во все большей степени в его людях, науке, образовании, культуре, а не в абсолютных и относительных показателях ВВП, которые являются абстрактными критериями, имеющими очень мало общего как с мощью нации, так и ее возможностями влиять в мире;
- национальная мощь и государственная становятся все более и более различимыми, а роль государства, как института нации, возрастает, но государство не может и не должно ассоциироваться с нацией;
- понимать, что мощь нации и государства - понятия относительные. В данном случае, относительно других наций и государств. Так, растущая экстенсивная мощь России, которая может войти даже в пятерку мировых лидеров по ВВП, в реальности стагнирует, если ее оценивать по уровню НЧП, а тем более его реализации в НЧК. ИРЧП, другие индексы, показатели и критерии свидетельствуют о том, что Россия в реальности находится на 65-м - 85-м месте в мире.
Измерить НЧП, как уже говорилось, можно количественными методами. Но даже если апеллировать к упрощенному показателю - ИРЧП, - то и здесь многое ясно: Россия по этому индексу в 2010 году занимала 65-е место. Для сравнения необходимо посмотреть на другие государства, чьи ИРЧП оценивались ПРООН в 2010 году. Их ИРЧП и является реальным критерием, который свидетельствует о степени развития нации. Как видно, Россия находится на 65-м месте, уступая, например, не только Литве, но и Малайзии.
Указатель стран (в алфавитном порядке) и рейтинг по ИРЧП, 2010 г.[3]
В этой связи возникает естественный вопрос: почему правящая советская и российская элита с момента создания первого ИРЧП (в 1990 г.) не взяла в качестве цели развития экономики и общества стремление повысить место СССР-России в этом индексе? Почему все последние годы реальные критерии развития, в т.ч. ИРЧП, игнорировались правящими элитами? Почему вместо них ставились ложные цели - "перестройка", "демократизация", "приватизация" и т.д.
Наконец, а не пора ли эту цель сформулировать в качестве стратегической цели развития нации, включая сюда и относительно-тактический компонент - модернизацию. Кстати, модернизацию чего? Если только машин и оборудования, т.е. технологическое переоснащение, то это будет означать опять игнорирование главной цели - опережающего развития НЧП. Что именно сегодня и происходит, когда недофинансируется культура, образование, наука и НИОКР. Например, на 2011 год, как минимум, в 2 раза!
Не трудно увидеть, по каким именно критериям (компонентам в терминологии ПРООН) ИРЧП Россия опережает, а по каким отстает от других стран. Причем на протяжении опять же последних 20 лет. Эти критерии (компоненты) также известны. Как и место России в отдельности по каждому из них. Это видно в специальной таблице ИРЧП, представляющей его компоненты[4].
Как видно, в 2010 году Россию опережали такие страны, как Албания, Перу, Коста-Рика, Панама, Уругвай и т.д. И видно, кстати, из-за каких показателей. В основном из-за ожидаемой продолжительности жизни. Как правило, нас опережают на 8-12 лет.
Но не только. Средняя продолжительность обучения в Албании, например, составляет 10,4 года, а в России - 8,8 лет (ниже только у арабских государств).
 
На мой взгляд, удивительно, что при разработке стратегии развития (если, уж, ее действительно кто-то хотел разрабатывать) не была положена простая и понятная схема: главная цель перемещение России по ИРЧП выше по списку стран (хотя бы в число стран, входящих в группу "с очень высоким уровнем развития человеческого потенциала"), имея в виду, что стратегическая сверхзадача войти не в пятерку мировых лидеров по ВВП, а в пятерку мировых лидеров по ИРЧП. Таким образом ясна долгосрочная цель.
Другой аспект - стратегия. Здесь тоже можно было бы пойти по упрощенной схеме: если известно из чего складывается ИРЧП, то и развивать свои усилия, включая политические, финансовые и усилия, включая политические, финансовые и др., нужно в этих направлениях. То есть, развивать компоненты ИРЧП, а именно:
- ожидаемую продолжительность жизни при рождении;
- среднюю продолжительность обучения;
- валовой национальный доход на душу населения (а по ВВП страны).
К этим компонентам я бы добавил ряд других, которые я включаю в понятие НЧП, а именно:
- культуру;
- духовность;
- отечественную науку.
Из этой стратегии развития страны становится понятной и роль внешней политики. Не абстрактная ("создание условий") и не надуманная ("модернизация"), а реальная: создание дополнительных благоприятных возможностей для развития НЧП и его компонентов - национального образования, культуры, науки, душевого дохода и увеличения продолжительности жизни. На схеме внешней политики это можно было бы изобразить следующим образом.
Не вдаваясь в детали стратегии, можно лишь сказать, что внешнеполитическая стратегия относится к способам решения основных задач, а модернизация является одним из способов. И, уж, никак не целью, а тем более самоцелью внешней политики.
У нас же в 2008-2010 годах все оказалось перевернутым с ног на голову: модернизация (как один из способов развития НЧП) стала самоцелью. Это произошло из-за отсутствия внятной и общепризнанной системы взглядов у российской элиты. То есть идеологии.
Если мы обратимся в очередной раз к принципиальной схеме идеологии, то эту "внешнеполитическую область" стратегии нетрудно выделить. Она будет носить, очевидно, подчиненную, а не самостоятельный характер.
Из этого рисунка видно, что:
- модернизация, в т.ч. внешнеполитическая, это наиболее эффективное использование и развитие национальных ресурсов (прежде всего НЧП, производственных активов, природных ресурсов) в политических целях;
- на формирование целей развития по-прежнему оказывают главное влияние национальные интересы. В качестве главного, как уж говорилось, выступает НЧП. Поэтому внешняя политика, сотрудничество с развитыми государствами, не могут стать определяющими в политике модернизации, а тем более противопоставляться им;
- модернизация - процесс, а не внешнеполитическая цель, тем более не самоцель. Это средство, которое может быть более эффективно, если для этого использовать активную внешнюю политику;
- главной целью, в т.ч. внешнеполитической, развитие становится НЧП[5].
Стремление России максимально использовать внешние факторы в интересах модернизации особенно проявилось в 2009-2010 годы после установочного выступления Д. Медведева перед послами и представителями России в МИДе летом 2010 года. Причем в целом ряде стран, например, в Китае, где уже многие годы внешняя политика была ориентирована на приоритетную задачу - модернизации страны, - как естественное, нормальное и правильное стремление воспользоваться преимуществами глобализации и международного сотрудничества.
С одной, весьма существенной, оговоркой. В Китае, да и в ряде других стран, где очень чутко следят за изменениями в концептуальных основах внешней политики России, были очевидно обеспокоены возможным "разменом" выгод модернизации, полученных от США Евросоюза, на изменение позиции нашей страны по вопросам безопасности. В частности, возможной ускоренной интеграцией России в военно-политическую структуру Евросоюза и НАТО. Подобный "обмен", надо сказать, откровенно предлагался рядом либеральных политиков летом-осенью 2010 года, хотя, естественно, на уровне реальной политики он не имел серьезной перспективы.
Интересно, что примерно в это же время в Китае обсуждались решения 5-го пленума КПК, которые содержательно и удивительно полно совпадали с поставками основных проблем развития России, а, главное, как заявил мне в ноябре 2010 года президент китайского института международных отношений Ку Хинг, "Китайской элите и обществу нужна научно-обоснованная концепция развития, а также модель экономического развития применительно к новым условиям существования Китая". Среди основных положений этой новой концепции развития китайские эксперты подчеркивали (в приоритетном порядке) следующие:
- необходимость роста внутреннего потребления как главного стимула развития экономики и уменьшения зависимости от внешних рынков, проявившегося в период кризиса 2008-2010 годов (Подчеркну, что рост экономики в этот период составил 9,8% ВВП);
- ликвидацию нарастающих социальных противоречий и диспропорций в китайском обществе;
- увеличение инвестиций в образование, науку, здравоохранение и другие области человеческого потенциала;
- совершенствование качества государственного управления;
- ускорение модернизации и внедрение наукоемких технологий как ответ на рост издержек на инновации.
Как видно, в Китае и России осенью 2010 года стояли примерно аналогичные проблемы развития и модернизации, что объясняется приблизительно равным уровнем развития НЧП этих стран.
Разница между Россией и Китаем, причем разница принципиальная, заключалась в том, что в Китае разрабатывали свою концепцию модернизации, а в России пытались по-прежнему использовать западную. Причем эта "своя" концепция оказалась очень удачной, а не просто оригинальной. Так, ученые ИМЭМО РАН уже в 2009 году признали, что "перспективы глобального технологического развития все больше формируются в быстрорастущих странах Азии, лидером которой как по масштабам, так и по динамике в настоящее время является Китай. Одним из важнейших проявлений этой тенденции является быстрое наращивание Китаем ресурсов для развития сферы научных исследований, а также бурный рост численности научно-инженерных кадров. Ожидается, что удельный вес Китая в мировых расходах на ИР возрастет с 9,5% в 2007 г. до 12,5% в 2009 г. (см. рис.). Соответственно, уменьшатся доли США, Японии и стран ЕС. Более того, в 2009-2010 гг. азиатские страны (включая Японию) в сумме превзойдут американский показатель затрат на исследования и разработки. Кроме того, сохранение позитивной динамики экономического роста в Китае и Индии создаст дополнительные стимулы для активизации инновационных процессов в мире, а также существенно укрепит позиции стран Азии в глобальной инновационной сфере. Таким образом, в 2010 г. центр тяжести глобального развития научных исследований впервые в послевоенной истории может переместиться из Америки в Азию.
Китай объявил и реализует всеми доступными средствами амбициозные долгосрочные планы превращения страны в инновационное общество, которые в 2009 г. были подкреплены чрезвычайными антикризисными мероприятиями. В середине мая Госсовет принял решение выделить дополнительные средства на ИР - около 5 млрд долл. Обосновывая это решение, премьер Госсовета КНР Вэнь Цзябао заявил, что инновации должны способствовать китайским компаниям в конкурентной борьбе за мировые рынки, и что Китай должен играть лидирующую роль в развитии инноваций"[6].
________________
[1] Примаков Е. Минное поле политики. М.: Молодая гвардия, 2007. С. 354.
[2] Лавров С.В. Полный текст статьи министра иностранных дел России С.В. Лаврова. МИД России. 24.05.2010 / http://www/mid.ru.ns-dos.nsf
[3] Доклад о развитии человека 2010. 20-е юбилейное издание. Реальное богатство народов: пути к развитию человека. Опубликовано для ПРООН, "Весь мир", 2010 (Статистическое приложение). С. 142.
[4] Доклад о развитии человека 2010. 20-е юбилейное издание. Реальное богатство народов: пути к развитию человека. Опубликовано для ПРООН, "Весь мир", 2010 (Статистическое приложение). С. 143-146.
[5] Я не однократно писал об этом в 1990-2000-е годы, например: Подберезкин А., Карпенко М. XXI век: стратегия для России. М. 2009.
[6] Россия и мир: 2010. Экономика и внешняя политика. Ежегодный прогноз. М.: ИМЭМО, 2009. С. 29-30.
Док. 654272
Опублик.: 19.09.12
Число обращений: 0
Волкова Марина ВикторовнаКнига 1. Международная безопасность в XXI веке и модернизация России
|
