Книга I Предисловие: Человеческий капитал и посткапиталистическая идеологияНазад
Книга I Предисловие: Человеческий капитал и посткапиталистическая идеология
... исторически капитализм зародился не как
экономическая система сама по себе, но
начинался с революции в сфере этики и религии[1]
Ю. Лужков
Новая политическая реальность.
Новая стабильность[2]
В. Сурков
Национальный человеческий капитал как главная цель и одновременно средство развития современной цивилизации неизбежно ведет к перевороту во всей системе сложившихся политико-идеологических взглядов не только в развитых странах, но и других государствах.
Мысли, представителей правящей элиты России первого десятилетия нового века свидетельствуют, на мой взгляд, что главная проблема нынешней России - отсутствие внятной системы взглядов большинства элиты и общества, т.е. идеологии. Можно было бы привести десятки других полярных высказываний "образца 2011 года", подтверждающих этот вывод. От В. Якунина до Л. Кудрина: мы одновременно остаемся и коммунистами, и националистами, и либералами. Ведущего тренда нет, хотя либералы первого десятилетия XXI века реально формировали социально-экономическую политику страны. Некоторые из них даже пытались сформулировать стратегию. Отсюда - непоследовательность, неэффективное использование ресурсов, прежде всего ресурса национального человеческого капитала.
2011 год подвел определенную черту под этапом "стабилизации" и "модернизации" в развитии России, было признано многими, в том числе и В. Путиным, и Д. Медведевым, и В. Сурковым. "Новая политическая реальность", о которой заявил в декабре 2011 года В. Сурков, не означает, однако, главного - новой идеологии, новой концепции национального развития. Это ощущение "нехватки" идеологии в России выражается во многом. И, прежде всего, в отсутствии внятной стратегии национального развития, которая вытекала бы из такой идеологии. Естественно, что в отсутствии такой стратегии практические результаты социально-экономического развития малозначительны. Именно отсутствие практических результатов стало основной социальной причиной формирования оппозиции в России в 2011 году. Сами по себе либеральные требования стали лишь поводом, очередной попыткой либералов укрепиться во власти в России.
Элементы такой идеологии складывались в последние годы, но целостной системы взглядов, разделяемой большинством правящей элиты и общества, так и не сформировалось. Хотя деклараций и даже документов было достаточно. В чем-то прав Г. Зюганов, когда говорит, что у правящей элиты нет до сих пор идеологии: "Наша власть не желает заниматься стратегией, и в отчете В. Путина я о ней снова не услышал. Власть желает жульничать и манипулировать. "Единой России" нужно удержать кресла в Думе и в правительстве и присосаться к бюджету. У "Единой России" море средств, а идеологии нет. Ее идеология называется "питерский чекизм". Единороссы делятся на платформы, потому что им деваться некуда"[3]. Принятая еще в августе 2002 года Экологическая доктрина Российской Федерации совершенно справедливо декларировала, что "сохранение природы и улучшение окружающей среды являются приоритетными направлениями деятельности государства и общества. Природная среда должна быть включена в систему социально-экономических отношений как ценнейший компонент национального достояния. Формирование и реализация стратегии социально-экономического развития страны и государственная политика в области экологии должны быть взаимоувязаны, поскольку здоровье, социальное и экологическое благополучие населения находятся в неразрывном единстве"[4].
За прошедшие 10 лет, однако, этот декларативный тезис, как и многие другие, не получил желаемого развития. Прежде всего с точки зрения взаимосвязи между социально-экономической, финансовой и экологической политикой, которые фактически существовали вне единой системы, сами по себе. Это в полной мере относится и к Стратегии национальной безопасности России до 2020 года, и Концепции внешней политики, и Военной доктрине России. Принятые "провальные" документы остались декларациями.
Между тем новые международные реалии, стремительно влияющие на условия существования наций и государств, требуют их интеграции в единую национальную стратегию развития, которая невозможна без устойчивой политико-идеологической системы взглядов. Так, неизбежно предстоит учитывать как последствия вступления России в ВТО[5], так и военно-политические последствия нового американского стратегического руководства по обороне "Поддержание глобального превосходства: приоритеты для обороны XXI века", принятого Б. Обамой 5 января 2012 года[6], а также стремительно нарастающий процесс евразийской интеграции, последствия "арабской весны", рост мощи и влияния новых экономических и политических гигантов и т.д.
Интересно, что только к концу 2011 года разговоры о национальной стратегии и стратегическом планировании перешли в фазу проекта Федерального закона о стратегическом планировании. Однако и сегодня речь идет практически только об экономике. Важнейшие политико-идеологические стороны жизни нации, которые концентрируются в национальном человеческом капитале, - наука, образование, культура, духовность, институты социального потенциала - остаются вне национальной стратегии. Конкурентоспособность - исключительно экономическая категория. Как признают в Минэкономразвитии, "важнейшим фактором обеспечения конкурентоспособности российской экономики в современных условиях является наличие эффективно функционирующей системы государственного стратегического управления"[7].
В позиции руководства Минэкономразвития, отражающей логику рассуждений значительной части правящей элиты страны, уже заметно влияние НЧК, но он остается второстепенным, подчиненным макроэкономическим показателям. Есть смысл подробнее привести ход размышлений аналитиков МЭРа:
"Система государственного стратегического управления позволяет:
- формирование долгосрочных приоритетов деятельности государства в области социально-экономического развития, позволяющих частным компаниям снизить риски, в том числе при принятии долгосрочных инвестиционных решений;
- развертывание долгосрочных решений (со сроком реализации 7 и более лет) в комплекс средне- и краткосрочных задач, согласованных между собой;
- балансировку планируемых действий, требующих значительных организационных и ресурсных затрат (проекты в энергетике, транспорте, демографии, национальной безопасности, в сфере развития человеческого потенциала)"[8].
Как видно, приоритетом развитие НЧП не является. Во всяком случае в документе, подготовленном МЭРом. В нем говорится о "балансировке", а не о приоритете, т.е., чтобы развитие НЧП как-то соответствовало планам социально-экономического развития. Не более того.
Следующие положения документа о "стратегическом планировании" подтверждают этот вывод. Таким образом, идеология нынешнего понимания элитой стратегического планирования по сути остается прежней - прагматизм, основанный на приоритетах сохранения макроэкономической стабильности:
"- ориентированность субъектов Российской Федерации и муниципальных образований на деятельность в соответствии с поставленными долгосрочными целями;
- увязку принимаемых в процессе государственного стратегического управления решений с бюджетными ограничениями, определяемыми как на среднесрочную, так и на долгосрочную перспективу;
- мониторинг реализации принимаемых решений"[9].
Направленный в правительство в конце 2011 года проект закона "О государственном стратегическом планировании" разрабатывался три года, а "дозревание" до необходимости этого закона шло более десятилетия. Этот проект, как считается, "объединяет все разрабатываемые программы и стратегии, а также ранжирует их по уровню важности и последовательности. И хотя у Минфина есть возражения, Минэкономразвития настаивает на скорейшем принятии закона"[10].
Другими словами, медленно и непоследовательно, но правящая элита идет в направлении разработки национальной стратегии развития. На этом пути встречаются два основных препятствия:
- во-первых, нежелание признать, что стратегия национального развития является следствием идеологии как системы устойчивых взглядов на национальное развитие;
- во-вторых, либеральная идеология, И её носители, прежде всего монетарные власти упорно сопротивляются этому движению, отстаивая "чистоту" либеральной традиции.
Таким образом, отдельные "ростки" национальной идеологии стали проявляться к концу 2011 года вполне отчетливо, но... не складывались в систему. Речь шла, конечно, прежде всего, о "евразийской" инициативе В. Путина - Н. Назарбаева, о модернизации политической системы, наконец, о давно назревшем вопросе "вывода национальной экономики, ее стратегических отраслей из оффшорной тени"[11]. Это движение, повторю, было непоследовательным и всё более встречает серьезное сопротивление неолиберальных кругов. И, к сожалению, это движение не было подкреплено какими-то результатами. Ни в финансовой, ни в промышленной политике. Существует огромная пропасть между декларациями и даже реальными директивными документами и конкретными результатами их исполнения.
И все-таки движение есть. Оно обусловлено вполне объективными причинами: ко второй половине нынешнего десятилетия у значительной части общественного мнения России сложилось убеждение, что нация остро нуждается именно в национальной стратегии развития, которую не может заменить "всесильная рука рынка".
Не случайно, в 2011-2012 годах остро встали такие неэкономические вопросы, как миграция, национальная политика и т.п. Одна из программных статей кандидата в президенты В. Путина в январе 2012 года была посвящена именно национальной политике и вызвала острую дискуссию, означавшую, на мой взгляд, что элита уже не может игнорировать эти проблемы[12].
Проявления идеологической активности элиты стали во многом признанием того, что "неидеологические" концепции и стратегии предыдущих лет оказались провальными. Так, попытка создания Концепции долгосрочного социально-экономического развития России до 2020 года оказалась абсолютно провальной. К этому же времени, а именно 2007-2011 годам, относится и возвращение интереса к стратегическому прогнозу и стратегическому планированию, который выразился в шквале различных стратегических концепций - отраслевых, региональных, корпоративных.
В это же время появились работы А. Кокошина, посвященные стратегическому управлению, и даже отдельные учебные курсы[13].
Стали готовиться и документы общенационального значения - Концепция социально-экономического развития до 2020 года, Стратегия национальной безопасности России до 2020 года (в редакции от 2009 г.), Концепции внешней политики, информационной безопасности и т.д., которые имели не только декларативное, но и определенное нормативное значение. Наконец, все большее значение приобретают Послания Президентов России Федеральному Собранию Российской Федерации, в которых В. Путин, а затем Д. Медведев декларировали свои оценки и сигналы общественному мнению. "Оценки" и "сигналы", которые, к сожалению, так и не стали идеологической системой. И не смогли стать. А значит, не могло быть ни эффективной стратегии, ни прогноза, ни планирования. Тем более не могло быть эффективного политического и государственного управления.
Множество документов (чьё появление я приветствую и неоднократно пытался инспирировать начиная с 1990 года)[14], так и не сложилось в идеологию как национальную систему общепринятых взглядов, ценностей и принципов, которая только и может породить логичную, долгосрочную и эффективную стратегию опережающего развития России. Можно сказать, что такая долгосрочная национальная стратегия и есть "прикладная идеология", следствие сложившейся общей системы взглядов правящей элиты и общества страны. Чего, к сожалению, не произошло. Об этом я тоже не раз писал, в том числе под псевдонимом и в соавторстве начиная с 90-х годов прошлого века[15].
К 2012 году, как и 20 лет назад, политики и ученые больше всего боятся использовать два слова - "идеология" и "социализм": кто-то до сих пор напуган гонениями 90-х годов, кто-то так и не освободился от влияния неолибералов, а кто-то прячется под маской "прагматизма", пытаясь угодить и левым, и правым, и центристам, выдавая неопрагматизм за новую идеологию. Во многом из-за этого мы стремительно теряем время - годы, даже десятилетия. А время, как справедливо заметил, А. Кокошин, в условиях кризиса "самый ценный ресурс"[16]. Так, один из авторов прямо пишет: "Сегодня на российской политической арене мы не наблюдаем особого идейного содержания идеологии, которая бы завлекала умы людей в неведомые дали... в обществе начинает править не собственно наличие какой-либо идеологии, но ее отсутствие, прагматизм сегодняшнего дня"[17].
Я попытаюсь реабилитировать идеологию и доказать, что без нее все экономические, социальные и прочие "прикладные" стратегии, таковыми не являются, но выступают в лучшем случае лишь нормативными документами, известными узкому кругу чиновников. Да и то не всегда. "Новая" "Стратегия-2020", подготовленная экспертами к марту 2012 года, вообще, как полагают ее авторы, представляет собой набор рекомендаций правительству. Эти стратегии и концепции не объединены ни общей национальной идеей, ни общей стратегией, хотя иногда и пытаются это сделать, предлагая в качестве такой объединяющей идеи "рост благополучия граждан" или "комфортности проживания". В результате вопрос о посткапиталистической идеологии и стратегии развития России остается на сегодня открытым. Как, впрочем, и во всем остальном мире. "Капитаны" мирового бизнеса в Давосе в январе 2011 года это открыто признали, хотя и не предложили что-либо новое взамен "либеральной традиции" и уже не идеальных либеральный моделей.
Кризис 2008-2012 годов обострил эту проблему. Стало очевидно даже сторонникам "идеальной" либеральной модели, что она не способна ни обеспечить устойчивого развития, ни решить глобальные проблемы, ни добиться социальной справедливости. Начавшись в 2008 году как финансовый и ипотечный, кризис быстро перерос в экономический, социальный, а теперь уже и политико-идеологический кризис либерализма. Выход из этого кризиса также возможен только при решении возникших политико-идеологических проблем, а не их консервации с помощью либеральных механизмов. Это, повторю, признают уже даже представители политической и бизнес-элиты Запада. Но пока еще не в России, где либеральная традиция обладает мощной инерцией.
Выход из кризиса возможен только путем смены алгоритма социально-экономического и политического развития, что означает прежде всего отказ от примитивной либеральной модели и признание новых реалий и новых правил и принципов социально-экономического развития. Ключом к пониманию нового механизма является понимание роли национального человеческого капитала.
________________
[1] Лужков Ю. Транскапитализм и Россия. М. 2009; Лужков Ю. Капитализм и Россия (Выпадение из будущего?). М. 2009. С. 10.
[3] Жермелева О. В мире есть только три политических течения. Все остальное - от лукавого // Известия. 2012. 18 апреля.
[4] Экологическая доктрина Российской Федерации (Утверждена распоряжением Правительства РФ от 31 августа 2002 г. N 1225-р).
[5] Речь, в частности, идет о резком снижении конкурентоспособности отечественных товаров. См. подробнее: Куликов С. Россия в ВТО может оказаться беззащитной // Независимая газета. 2012. 20 марта. С. 1, 4.
[6] Юрченко Г. О приоритетах и направлениях военной политики и стратегии США в ближайшей перспективе. [Электронный ресурс] URL: http:// www.belvpo.com. 2012. 13 февраля.
[7] Стратегическое планирование. Официальный сайт Минэкономразвития. [Электронный ресурс] URL: http://www.economy.gov.ru/minec/activity...
[8] Стратегическое планирование. Официальный сайт Минэкономразвития. [Электронный ресурс] URL: http://www.economy.gov.ru/minec/activity...
[9] Стратегическое планирование. Официальный сайт Минэкономразвития. [Электронный ресурс] URL: http://www.economy.gov.ru/minec/activity...
[10] Жебит М. Планированию не хватает стратегии // Известия. 2011. 30 декабря. С. 1.
[11] Путин: российская экономика должна выйти из "оффшорной тени" // Forbes. 2011. 19 декабря. [Электронный ресурс] URL: http://www.forbes.ru/news
[12] См., например: Радзиховский Л. Квадратура круга // Независимая газета. 2012. 25 января. С. 3.
[13] Кокошин А.А. Формулы управления. М.: ЛЕНАНД, 2009.
[14] См., например: Подберезкин А. (под псевдонимом А. Иванов). Приоритетные национальные проекты - идеология прорыва в будущее. М.: Европа, 2007.
[15] См., например: Подберезкин А.И. Приоритетные национальные проекты и новая идеология для России. М.: Вагриус, 2007.
[16] Кокошин А.А. Формулы управления. М.: ЛЕНАНД, 2009. С. 13.
[17] (Антипрагматическая) идеология отсутствия идеологии. [Электронный ресурс] URL: http://p.-development.narod.ru/116html
