В Кремле объяснили стремительное вымирание россиян
Алексей Мельников: Перегон Назад
Алексей Мельников: Перегон
Из записок путейца...

С одной стороны он зажат малюсенькой станцией Тупик (ближайшей, кстати, к знаменитой Оптиной), с другой - затерянным в сосновых лесах Шепелево. По середине - петляющая меж чахлых сосен и перепрыгивающая неглубокие ручьи неэлектрифицированная однопутка, связывающая меж собой калужские и тульские железнодорожные задворки. Нет-нет, да и прогремит по ее стыкам товарняк с химикатами или тяжеленным литьем, пропыхтит рабочий или дрезина, а то объявится вдруг откуда ни возьмись международный. Скажем, "Минск-Алма-Ата". Или так: "Караганда-Брест".

Экспресс объявляется где-то в полдевятого утра, когда мы аккурат выгружаем из нашего путейского КАМАЗа ломы, лопаты, домкраты, модерон... Взрывает на десяток секунд благословенную тишину, дабы вновь погрузить в нее намоленную округу на последующие часа два. А то и - все три. Словом, "окно" в этой глуши - будь здоров. И поезда частыми нашествиями ни нас, путейцев, ни поселившихся тут же в сосняке братию скита во имя благоверного Дмитрия Салунского - не донимают.
Мы меняем здесь шпалы. Деревянные - на бетонные. Вооружение: ломы, лопаты, вилы, лапы... Стоп! Уже второе малопонятное словцо. Первое как-то самопроизвольно проскочило - модерон. Почему-то цепляет этот явно французский прононс. Ручная железнодорожная тележка. На двух маленьких железных колесиках. Они катятся по одной рельсе и придерживаются за притороченную к самокату палку. Модерон как все и тележке на свете призван что-то перевозить. В данном случае - нехитрый путейский скарб. В том числе - и упомянутые лапы. Этакие гигантские гвоздодеры, без которых никак не "расшиваются" старые деревянные шпалы. Кстати, это не единственное заимствование из швейной терминологии. В путейском хозяйстве не только "расшивают", но еще и "штопают", да мало ли что еще "кроят"...
Полдюжины шпал здесь, полдюжины - дальше по перегону, а том за "свистком" - еще три раз по шесть, потом дрезина сгрузит еще десятка три-четыре. Потом - еще... У военных говорят: от забора - до вечера. На железной дороге: от комаров - до "белых мух"...

- Чистим "ящики"! - звучит команда, и путь быстро расцвечивается оранжевыми гроздьями путейских жилетов, дружно нависающих над изношенными стыками. Лопатами, ломом, вилами выковыривается щебенка между порченных шпал. "Ящик" постепенно углубляется. Шпала как бы вырастает из земли. Возвращает себе форму бруса. Щебень усердно отгребается в сторону: деревянной шпале нужно освободить дорогу в кювет, на покой; новой бетонной - на ее место, в работу, держать на своих плечах рельсы с составами. Освободившись от костылей и пыхнув на прощание креозотом старая шпала, подхваченная клещами, быстро сползает за насыпь. Ее бетонная сменщица, видимо предвидя непочатый объем работы в ближайшие лет двадцать, отчаянно сопротивляется и ни в какую не желает подставлять свои плечи под рельсы.
- А ну, мужики, подходим, не стесняемся! - командует бригадир, расправляя между рельсами длинную цепь, одним концом "заарканившую" непокорную, в два с половиной центнера весом, тушу. Тонкая цепь раздувается в оранжевую гроздь. Это - согнутые в напряге спины в жилетах. На "И-и-и раз!" отчаянно рвем цепь со шпалой на себя. Шпала подпрыгивает, вгрызается в щебень и замирает. Разгребаем щебень и опять: "И-и-и раз!". С четвертого-пятого рывка вталкиваем непокорную на место, в освободившийся ящик. Далее - крепеж и засыпание щебенкой. Финиш - та самая "штопка": машешь себе ломом, загоняя щебень под потревоженные стыки...
В обед хорошо вытянуть ноги на траве. Жара. Слышен густой сосновый дух. Сосны тут повсюду. И речка Сосенкой зовется, да и деревню за одно с ней тоже Сосенкой величают. "А сруб могучий в ските - тоже наверняка сосновый", - думаю про себя, направляясь в скит за водой.

- Старец Илия сюда часто наведывается, - поясняет смотрительница, давая напиться. - Народу-у-у... Все к нему - за советом. Кто к руке приложится, кто в ноги упадет...
- Да, упадешь, коли прижмет... Красиво тут у вас отстроили!
- Что вы, еще не закончили. Помощь нужна. Дороги, например, нет. Не поможете с дорогой-то? - бегло оглядывая мой рабочий комбинезон, вопрошает смотрительница.
- С дорогой? Пожалуй. Но пока только - с железной...
Послеобеденный зной насквозь прошивается ревом оводов. Ловчей отмахиваться от них с лопатой. Или - ломом. Вроде дело делаешь - щебень из ящиков гребешь, - а за одно и тварь эту в движении смахиваешь. Рубашка быстро тяжелеет от пота. Соленые капли переползают со лба на веки. Соль дерет глаза. Очередная бетонная туша ждет своей очереди быть затянутой под рельсы. Вновь над лесом звучит дружное путейское "И-и-и ррраз!". Скрежет щебня. Пыхтенье полдюжины мужиков. Мелькание лопат, ключей, болтов. И новая шпала заступает на многолетнее дежурство на глухом перегоне Шепелево - Тупик.

Парит все сильней. Назревает дождь. Овода, подстегнутые свежим ветерком, наконец присмирели. Чуть дохнуло спасительной прохладой. Брызнули первые капли. И за ними - с неба выпростался могучий летний поток. Спасаться от него нет никакого смысла: что мокрый от пота, что - от дождя... На перегоне по-прежнему слышен шум от разгребаемого щебня.
Набрякшую водой робу снимаешь уже в кабине путейского вездехода, пока тот усердно гребет тремя мостами в обратный путь. КАМАЗ то и дело ныряет из одной топи в другую, мерно переваливается через трухлявые пни и на самых тряских ухабах слышно, как позвякивают в его утробе ломы, лопаты, модерон...

Алексей Мельников, Калуга.

www.viperson.ru

Док. 652644
Перв. публик.: 30.07.12
Последн. ред.: 01.08.12
Число обращений: 0

  • Мельников Алексей

  • Разработчик Copyright © 2004-2019, Некоммерческое партнерство `Научно-Информационное Агентство `НАСЛЕДИЕ ОТЕЧЕСТВА``