Новая Конституция России необходима. Однако ее принятие в настоящее время практически невозможно.
То, что те или иные политические силы пытаются превратить вопрос принятия новой Конституции в политический лозунг, лишь отражает и оформляет подобное противоречие. Ведь можно создать удобную пропагандистскую ситуацию, в которой призыв к новой Конституции получит эмоциональную поддержку населения. При этом те силы, против которых направят эту агитацию, будут препятствовать обновлению Основного закона просто с точки зрения здравого смысла, но тем самым будут вызывать раздражение и отторжение тех, кому такая идея придется по душе. Так было с самыми разными вопросами в период "перестройки".
Конституция эффективна тогда, когда она фиксирует определенное общественное согласие. Либо согласие в устоявшихся представлениях и обычаях, либо согласие в целях, либо согласие в нормах жизни. Это согласие должно быть налицо и лишь фиксироваться в ходе создания Конституции. Либо оно достигается в самом процессе работы над ней.
Американская Конституция потому оказалась долговечной, что, с одной стороны, опиралась на признание еще за 150 лет до ее создания нормы Мейфлауэрского соглашения. А, с другой - сама писалась более 10 лет, за которые основные значимые политические группы выработали согласие по всем приемлемым формам организации политической жизни. Причем, формы эти довольно отрыты, они позволяют совершенствовать их с помощью текущего законодательства.
Французские Конституции того же времени самой частотой своей смены показывали, что не были Конституциями в смысле констант политической жизни, и на устойчивое согласие не опирались. Хотя в общем-то они были очень неплохими.
Главный недостаток Конституции России 1993 года - это нелегитимный характер принятия. Как в смысле противоречия имевшейся юридической базе, так и в смысле откровенного навязывания теми политическими группами, которые в тот момент пользовались поддержкой. Притом, что сам по себе ее текст является далеко не худшим из возможных.
Но, во-первых, она была принята на референдуме, который был объявлен лицом, не имевшим на это конституционного права. Во-вторых, при этом был проигнорирован закон о референдуме, принятый и подписанный к тому времени тогдашним президентом. То есть им же подписанный закон он заменил своим указом. В-третьих, данные о том, что он состоялся, были сфальсифицированы. В-четвертых, даже по официальным данным, за текст Конституции проголосовала лишь треть населения, а по реальным - 23 %.
В принятом тексте содержится ряд норм и позиций, которые сегодня явно не устраивают большую часть политических сил страны. В частности, он предполагает слабый, бесправный парламент, гипертрофированные полномочия президента, не вполне ясные права правительства, важные, но нереализуемые процедуры (например, импичмент президента) и множество двусмысленностей.
Эта Конституция смогла просуществовать 20 лет потому, что по итогам прошедшего референдума и выборов парламента по новой, еще не принятой Конституции, тогдашняя власть и победившая на выборах оппозиция договорились о компромиссе: одни не оспаривают принятие Конституции, другая не оспаривает итоги парламентских выборов.
То есть это плод соглашения тогдашних элит, которое было значимо для них в те годы, но которое уже не актуально в наши дни. Сегодня эта Конституция не меняется лишь потому, что она не мешает тем, кто имеет силы ее изменить. При этом ничего содержательно в жизни страны она не устанавливает и никем не уважается.
Нужна другая Конституция, которая будет во многом противоположна существующей. Она должна опираться на широкое общественное согласие, гарантировать ответственность власти, обеспечивать нормы и практику контроля за ней общества, и главное - отражать те социально-экономические установки, которые разделяются большинством общества.
Но как раз такую Конституцию сегодня принять невозможно. Общество в значительной степени расколото и фрагментировано. Никакое политическое течение в стране не пользуется поддержкой более чем 18 % населения. Лишь 2 % граждан адекватно оценивают реальную распространенность и поддержку разделяемых ими симпатий, тогда как 70 % уверены, являясь явным меньшинством, что являются доминирующим большинством. То есть на диалог подавляющее большинство общества на сегодня неспособно и не настроено. А ведь главное условие общественного согласия - готовность слышать оппонента и вырабатывать взаимоприемлемую позицию.
Кроме того, между ожиданиями элит и народных масс лежит огромная пропасть: массы хотят национализации, элиты - приватизации, массы за плановую экономику и государственную собственность на крупных предприятиях, элиты - за рыночную экономику. Ну, и так далее. Причем массы не имеют влиятельных выразителей своих интересов и склонны голосовать скорее за те политические силы, которые ориентированы на противоположные ценности.
То есть, если вдруг всерьез зайдет речь о принятии новой Конституции, новый ее текст воспроизведет все недостатки старого, только в другой форме. Потому что опять-таки будет опираться не на согласие и не на ожидания большинства, а на пробивные способности наиболее активных и наглых политических групп. При этом ее не будут уважать и соблюдать точно также, как и нынешнюю.
Причем, если принять новый текст по процедуре нынешней Конституции, возникнет парадокс: он будет принят в силу нелегитимности прежнего Основного закона, но на основании его же процедур.
А если принимать некую новую процедуру, то нечем обосновать ее легитимность. Более того, такое принятие будет признанием нелегитимности действующей Конституции и всего вытекающего из нее законодательства. В частности, полномочий тех, кто принимает решение о самой новой процедуре. То есть нужно либо собирать распущенный в 1993 году Съезд народных депутатов, либо проводить в него выборы на основании тогдашнего законодательства, либо такое решение должны принять некие лица и образования, чей личный авторитет станет основой новой легитимности. А таковых практически нет.
Но, самое главное - это то, что Конституция должна основываться на выработке согласия, а общество к нему не готово.
Тем не менее, рано или поздно нужно будет принимать нормальную Конституцию. Но для того, чтобы она выполняла свои функции, нужно быть готовыми работать над ней не меньше, чем американцы работали над своей. И основывать ее на нормах и представлениях, которые соответствуют ожиданиям общества, а не тех или иных элитных групп.
Мнение автора может не совпадать с позицией редакции
