За 10 дней крупнейшего в Европе смотра российского кино поляки посмотрели более 160 наших фильмов. Сокурова и Батурина требовали на бис/

На фото: Юрий Батурин и Мирослав Гермашевский со зрителями.

Ноябрьская Варшава - хронотоп русского кино. Того самого, которое в Питере или Москве днем с огнем не сыщешь. Нет ни места - на многих киноплощадках. Ни времени - в репертуаре. За 10 дней крупнейшего в Европе смотра российского кино "Спутник над Варшавой" поляки посмотрели более 160 наших фильмов. После показов в столице картины отправятся "на гастроли" по 42 польским городам.

Пятый "Спутник" осмысленно сопоставлял современное и старое (но не устаревшее) кино. Диалог времен, возможно, диктует само "место действия". Та самая сталинская высотка, символ тоталитаризма, которую призывали снести в 90-е, сегодня не просто "Дворец культуры и науки", варшавяне ее признали. Здесь всегда клубится молодежь. Но на кинопоказы в многозальном мультиплексе "Кинотека" приходят не только молодые. Аншлаговыми стали демонстрации "Груза 200", "Маленькой Веры", "Generation P" и "Фауста". С "Фаустом" вообще случилось столпотворение (билеты улетели за два часа), устроителям пришлось договариваться с дистрибьютором и еще дважды показывать картину Сокурова.

Дабы сталинский дворец не давил варшавян своим соцреалистическим размахом, решили построить рядом несколько небоскребов. Они и вырастают тут вкривь и вкось в ломких традициях современной архитекторы, споря со сталинской классицистской непреклонностью. Когда-то именно здесь начиналось гетто. Сегодня рядом с дворцом строится Музей истории еврейского народа (просвещение - лучший антидот против ксенофобии, процветающей сегодня в Европе). Варшава - город, практически стертый с лица земли во время войны, хранит оставшиеся крохи архитектуры, чтит память и работает на будущее. Излюбленный дом молодежи - новая библиотека. Чудо современной архитектуры, спроектированное Мареком Будзинским: c игрой фасадов, облицованных патиновой медью и заросших зеленью, со стеклянной крышей, на которой "висячие сады", бегущие потоки воды. Под прозрачными куполами компьютеризированные читальные залы, кафе, языковые и музыкальные секции. Говорят, столичная молодежь сегодня предпочитает "клубингу" (путешествию по ночным клубам) вубинг (от аббревиатуры "Варшавская университетская библиотека") и просит мэрию не закрывать библиотеку круглосуточно.

Может, поэтому так много молодых приходит не только на новейшие российские картины, но и на ретроспективы мастеров: Андрея Смирнова, Андрея Кончаловского и забытого сегодня мастера Михаила Калика. Смирнов рассказывал зрителям о многолетней работе над киноэпопеей "Жила-была одна баба", его расспрашивали о трагических поворотах русской истории, которая отчасти и польская (стоит вспомнить к тому же, что польские депутаты заседали во всех четырех российских Думах (1905-1917).

Кончаловский искренне удивлялся: "Двадцать лет назад трудно было вообразить, что поляки вновь захотят смотреть русское кино. Наши взаимоотношения на протяжении веков были сложными, их можно охарактеризовать понятием "любовь-ненависть". Про любовь волшебная картина Михаила Калика. Так и называется "Любить". Затаив дыхание, зал смотрел акварельные новеллы, в которых учились любить молодые герои Светличной, Фрейндлих, Миронова, Кваши, Васильевой, Вертинской. Фильм, прослоенный интервью с москвичами 1960-х "про любовь", опережал время. Заставлял разводить руками не только чиновников, но и коллег-кинематографистов. Зато сегодня у вгиковцев это любимая картина, ее интонация близка кино нулевых. А с режиссером едва не случился инфаркт. Выяснилось, что на фестиваль попала исковерканная еще в шестидесятые цензорскими ножницами копия, из нее "вырезали" контрапункт любовной мелодии фильма: цитаты из "Песни песней" и диалоги с молодым еще Александром Менем. Тогда, в пору расцвета социализма, Калик взял да и подал в суд на киночиновников, можно сказать, на само советское государство. Изможденный неравной борьбой с властью (его фильм "Цена" по Артуру Миллеру пролежал на полке 20 лет), выдавленный из Страны Советов, режиссер в 90-е специально приезжал в Россию восстанавливать авторский вариант ставшего классикой фильма. Но вот он - живехонький изуверский "компривет" из недалекого вчера. Устроители фестиваля немедленно кинулись на поиски "правильной копии". Теперь зритель пусть сам сравнивает.

В конкурсной программе помимо "Фауста" еще 13 лент, среди которых "Перемирие" Светланы Проскуриной, "Охотник" Бакура Бакурадзе, "Бедуин" Игоря Волошина, "Кандагар" Андрея Кавуна, "Громозека" Владимира Котта... После показов - обсуждения, порой бурные, с участием режиссеров. Среди фестивальных секций: "Калейдоскоп нового кино", "Русский эрос", "Мужское кино", фильмы, посвященные Москве, "The best of Sputnik", "Космос".

Надо сказать, что программа, посвященная космосу, вызвала необычайный интерес. Рядом с протазановской "Аэлитой", "Солярисом" - фильм обозревателя "Новой" космонавта Юрия Батурина "Лестница в небо". Батурин и единственный польский космонавт Мирослав Гермашевский - самые востребованные участники форума. Их ждали студенты в Политехническом институте, молодежь в Центре имени Коперника, в кинозалах. Гермашевский оказался заложником пропаганды, благодаря "Спутнику" о нем, всеми забытом, сегодня вспомнили. Фильм Батурина - поэтический рассказ о профессии космонавта, с точки зрения участника полета. Самое интересное - детали. Например, попытка распить шампанское в невесомости, вертикальный горизонт в иллюминаторе, непредсказуемость спуска. Вот новенькую, с иголочки, пахнущую краской ракету на заре вывозят к старту, как невесту. Самые ловкие умудряются положить на рельсы перед плывущей над шпалами ракеты монетки - на счастье. В "Книге бытия" упоминается "Лестница в небо". Фильм рассказывает о тех, кого приучают строить эту лестницу, которые потом без неба не могут.

Приехал на фестиваль еще один дяденька. С орденом. Юрий Дмитриевич Силаев. Ему посвящен фильм "Золотые руки". Этими самыми руками Юрий Дмитриевич собирал первый искусственный спутник Земли. Королев приветил сметливого рукастого парнишку, и многие замыслы пионера ракетостроения осуществлял самородок Силаев. Кто не знает: первые спутники собирались вручную, многие детали на ходу "додумывались-доверчивались". Когда в 1957 году он женился, даже жене не мог сказать, где работает. Когда жена умирала, Юрий Дмитриевич изобрел специальное устройство против пролежней. Сложенные в ряд мячи надувались с помощью компрессора. Больным стало легче. В отдельных клиниках можно увидеть подобное устройство, только Юрию Дмитриевичу патент на него так и не дали. В Польше Юрию Дмитриевичу очень понравилось, у него здесь брали автографы, расспрашивали. Дома пенсионер из Королева живет со своими собаками тихо и неприметно. Его и в Варшаву с трудом выпустили, до сих пор мешает "секретный допуск".

Юрий Дмитриевич Силаев

В конкурсе победил, понятное дело, "Фауст", жюри отметило балабановского "Кочегара". А зрители выбрали "Generation P" Виктора Гинзбурга. В Польше вообще обожают Пелевина.

"Спутник" - фестиваль живой, растущий. Есть у него свои проблемы роста: порой страдает качество показа. Либеральную часть польских кинематографистов настораживает некоторая политическая ангажированность одного из основателей форума пана Петра Скульского, горячего поклонника хора Александрова и советских песен. Но все искупает энтузиазм фестивальных организаторов и неистощимое желание публики смотреть русское кино. Это самое интересное. Почувствовать, как зал дышит в унисон с фильмом. Понять, что поляку наше кино? Вот как это объясняет киновед Гжегож Пеньковски: "После долгих лет принудительных просмотров советских фильмов мы вдруг перестали видеть, что происходит у одного из наиболее важных наших соседей... Вроде мы по горло были сыты идеологией. Однако русскоязычное кино было источником глубоких идей, связанных с подлинной культурой, с чувством сострадания. Нам необходимо взаимное познание и взаимное сближение. Не политическое, не принудительное - гуманитарное. Нам важно понять "других", похожих на нас до боли. Видеть на экране наших соседей такими, каким они видят себя сами".

Какими же увидели нас наши соседи? Обозреватель журнала Malemen Адам Росланец считает, что Россия, снова не верящая слезам, сегодня находится в состоянии невесомости. А куда мы приземлимся - Бог ведает.
Лариса МАЛЮКОВА
обозреватель "Новой", Варшава
Источник: "Новая газета", N 135, 2011, 2 декабря.
http://www.novayagazeta.ru/arts/49759/html

Док. 650307
Перв. публик.: 02.12.11
Последн. ред.: 14.05.12
Число обращений: 0