Александр Карпов: Грядут геоэкономические войны: методология войны в новых условиях [1]Назад
Александр Карпов: Грядут геоэкономические войны: методология войны в новых условиях [1]
Такой опасный феномен общественной жизни как "война" требует пристального научного внимания и налаживания постоянного научного мониторинга. Особенно это актуально в современных условиях фундаментальных сдвигов в расстановке мировых сил, трансформации традиционных подходов в оценках стратегических ситуаций, появления нового класса вызовов и угроз.
* * *
Миро-военный характер человеческого развития определяется множеством причинно-следственных и пространственно-временных факторов [2]. Среди них война остаётся феноменом человеческой деятельности, особой формой борьбы. Пацифизм и демонстративное миротворчество одних как-то не очень подвигают других к снижению своих силовых потенциалов. Война периодически становится действенным средством, более убедительным доводом политики государств. В межвоенное время делается акцент на обеспечение военной безопасности, по сути, ведутся военные приготовления. Какие войны возможны вообще, и какие конкретно ожидаются в обозримом будущем?
В современном военно-научном понимании, война - "противоборство государств, коалиций стран и политических сил внутри них, ведущееся для достижения ими политических целей с применением насильственных средств" [3]. Российское военное строительство, его внешний и внутренний вектора, нацелено на сдерживание и предотвращение войн. Его эффективность во многом зависит от глубины понимания военно-политических тенденций. На сходимость долговременных прогнозов влияет оценочный инструментарий, который пока не "заточен" под нарастающие трансграничные угрозы. Более весомыми факторами выступают доминирующие, устойчивые военно-технические трансформации и эволюция вооружённой борьбы, то есть её характер. Исходя из этого, выводятся и реализуются с учётом финансово-экономических возможностей параметры российского военного строительства.
Военно-технологическая доминанта в течение последних двух веков занимала особое положение [4]. Принимаемые в отношении её решения имели научное сопровождение, соответствующее своему времени, но постоянно упускалось что-то важное.
Контрсиловой потенциал, как правило, сдерживал реакционную политику соперников. Хорошо известны последствия прямого военно-технократического подхода (гонка вооружений, ставки только на малые войны, прорывные проекты, асимметричные ответы и т.п.), вызывающие серьёзные проседания экономики, иногда даже отраслевые. Требовались меры по её срочному восстановлению, сопровождаемые "затягиванием социальных поясов", глубокими диссонансами между государственным и общественным развитием. Анализируя наши военные кампании, трудно разубедить себя в том, что к ним готовились в основном по технологиям предыдущих войн.
Стратегическое содержание войны претерпевает изменения. Эволюция средств вооруженной борьбы и способов их применения генерирует мощные вызовы военной науке. Создаются новые виды вооружения, некоторые из которых могут обеспечить тому, кто их получит, неоспоримое превосходство над всеми остальными. Оружие на основе нанотехнологий [5] представляется перспективным и наиболее опасным. Теоретически возможно достичь полной скрытности его применения, высокой избирательности и точности поражения при малом риске развития неконтролируемых процессов. Противостоять применению автономных "нанороботов" будет не просто, практически невозможно определить, откуда и кем нанесён удар.
Решается технологическая задача повышения избирательности электромагнитного оружия. Его применение позволит надёжно нарушать сетецентрическое управление войсками и функционирование систем воздушно-космической обороны. У обороняющейся стороны могут в одночасье "обнулиться" военные преимущества, её армия будет напоминать формирования середины прошлого века. Во вполне обозримом будущем не исключён синтез продукта, способного сократить энергетический разрыв между химическими взрывчатыми веществами и ядерными материалами. Прогнозируя достижения на этих и других технико-технологических направлениях, западные эксперты делают вывод о закате традиционной (по Клаузевицу) и современной ядерной стратегий [6]. Множатся прогнозно-футуристические оценки материальной стороны будущих войн. Глубокое научное понимание их стратегического содержания становится более затруднительным.
Спектр акторов военно-политической деятельности, а, следовательно, и субъектов политики, выступающих в войне в роли противоборствующих сторон, расширился. На общем экономическом пространстве активно действуют около 200 транснациональных корпораций [7]. Возрастает способность этих мощных негосударственных объединений воздействовать на государства и коалиции стран, побуждать основных акторов к силовым действиям. В сфере корпоративных интересов находятся национальные экономики (даже процветающие!), слабо защищенные от внешних экспансий, ресурсных изъятий и навязываемых дополнений.
Политико-экономические причины войны продуцируются под воздействием мощных глобализационных процессов, приближающих мировую систему к принятию новой парадигмы. Геоэкономический поход за ресурсами, реализация решительных, по сути, гегемонистских целей по перераспределению мирового и региональных доходов масштабируют причины войны, придадут им "кластерный" характер. На главных театрах вооружённая борьба уступит приоритетность экономической и другим формам борьбы. На периферии с её помощью будут решаться задачи установления контроля над узлами роста и устойчивости экономических сегментов, смены неугодных режимов и ликвидации неэффективных структур. Наступит эпоха геоэкономических войн [8], глубоких, но пока малопонятных изменений государственной формы мироустройства.
Социально-политическое содержание войны будет определяться условиями снижения роли института национального государства и возрастанием социокультурного фактора. В отношении людей могут широко применяться церебральный аутсортинг и внешнее управление психикой. Уровень развития информационных технологий, особенно искусственного интеллекта, обусловит переход к глобальному управлению знаниями. Глубина и значимость происходящего будет восприниматься рядом политических сил как уничтожение национальных культур и может вызвать конфронтационные действия. По своему характеру это будут интеллектуальные войны, содержание которых приобретёт элементы, совершенно новые по отношению к современному формату. Полного отказа от вооружённого насилия не произойдёт, оно потребуется для получения доступа к важным базам знаний, решительного воздействия на механизмы их администрирования, а также для наведения "ландшафтного" порядка.
Классификация войн требует уточнения. Касаемо их масштабного признака, ретроспективный взгляд, лишенный классовой зашоренности, наводит на мысль о том, что эпоха мировых войн началась ещё в 1878 году. Тогда Берлинский конгресс удовлетворил претензии всех, кроме выигравшей войну России и освобождённых ею балканских народов. Геостратегический ответ готовился с учётом пространственно-временных закономерностей геосистемных формирований, необходимость выявления которых обосновал Д.А.Милютин [9] (1816-1912), опередивший на полвека в этом вопросе Ратцеля, Макиндера и Мэхена. Не поминая милютинские положения, западные военные исследователи недавно обратились к "георазмерности" [10], намереваясь пересмотреть определение войны.
Война - результат человеческой деятельности, следовательно, в этом феномене не могут не проявиться общие законы её развития. Необходимые, устойчивые, повторяющиеся элементы или процессы человеческой деятельности определяют необратимое и направленное изменение такой деятельности. В фундаментальном видении войны законы структуры, направленности и характера развития человеческой деятельности пока не нашли своего полного отражения. Ни для одной отрасли естественных, технических и общественных наук война не стала предметом познания. Для национальной безопасности объектом познания являются геополитические, экономические, информационные и другие объективные процессы, предметом - их аспекты, непосредственно связанные с обеспечением безопасности страны. Общее учение о войне и армии (лишенное в своё время марксистко-ленинской парадигмы) имеет объектом познания войну, как общественное явление, предметом - социально-политическая сущность и происхождение войны, основы военной мощи. Объектом военной науки является война в целом, предметом - вооружённая борьба, применение военного насилия в виде прямых и непрямых действий [11].