О проблеме методологических исканий: марксизм-ленинизм или `солонизм-периклизм`?Назад
О проблеме методологических исканий: марксизм-ленинизм или `солонизм-периклизм`?
Майские праздники закончились - замолкли фанфары инаугурации президента России, отгремели салюты очередной годовщины победы. Начались будни, вновь и вновь требующие ответы на повседневную череду "что делать?" и "с чего начать?", о которых настойчиво напоминает оппозиция. Главная проблема сегодня - единство российского общества, что указывает на необходимость консолидирующей социальной теории, естественно предполагающей решение проблемы метода. Актуальность проблемы методологии современного научного знания подтверждается активным обсуждением на сайте, представленным публикациями М.Чернышева Методологическая безграмотность и ее последствия для судеб России и откликом Е.Газеева В нравственном негодовании...экономическая наука может рассматривать не доказательство, а только симптом... (Ф. Энгельс)
Острота проблемы обусловлена не естественным эволюционным процессом совершенствования познавательной традиции, но отказом от прежде официальной методологии. Сегодня приверженность к марксизму вызывает ту же реакцию, как некогда приверженность к так называемым "буржуазным концепциям". Поэтому сложно утверждать, что моднее - рассуждения об "идиотском учении" Маркса или соответствующей демократии. Не вызывает сомнений, что эмоциональная окрашенность эпитетов свидетельствует о болезненной реакции на происходящее в Отечестве истинных патриотов. В названном контексте пророчески звучат слова генсека компартии США Эрла Браудера о том, что результатом проводимой "вождем народов" политики стало превращение марксизма в "плохое слово" (1), ныне равно справедливые уже не для Соединенных Штатов, ранее обладавших сильнейшей компартией, но и для территорий бывшего СССР.
Неведомое прежде сочетание "солонизм-переклизм", использованное в заглавии, вполне отражает результаты процесса смены авторитетов марксизма-ленинизма на авторитеты эпохи античной формальной демократии, представленных именами Платона, Аристотеля и др.
Увлечение философским и политическим наследием Древней Греции (2) вновь представляемым в качестве эталона для подражания, вынуждает обратиться к истокам, определившим развитие европейской познавательной традиции.
Античная традиция
Предтечи философии
Теологическое наследие древних мыслителей, о которых П.Г.Редкин, назвав предтечами философии, писал: "Под ними я разумею ... замечательных представителей теологических вымыслов" (3), свидетельствует о выдвижении общественных проблем в качестве приоритетных и требующих и осмысления, и теоретических обобщений, закодированных в слове и образе мифа. Установленная учеными датировка создания текстов, приписываемых Гомеру VIII в. до н.э., и произведений Гесиода VII в. до н.э., позволила сопоставить их содержание с событиями той эпохи и сделать вывод, что древнегреческий эпос сохранил опыт осмысления проходивших принципиальных изменений в мировосприятии творцов ушедшей цивилизации.
Рождение олимпийских богов
Присутствие имен богов греческого пантеона в памятниках письменности минойской цивилизации II тыс. до н.э. (4) представлялось ученым совершенно естественным. Тем более поразительным оказалось открытие отсутствия достаточных оснований для утверждения, что олимпийцы составляли одну семью, о чем писал С.Я.Лурье (5) Ю.В.Андреев подчеркивал: "Встречающиеся в табличках В письма имена олимпийских богов не должны вводить вас в заблуждение. Обозначаемые этими именами божества, скорее всего, имели не так уж много общего с пластически полнокровными, предельно очеловеченными характерами гомеровских олимпийцев. Изображения богов в микенском искусстве в большинстве случаев поражает своей поистине варварской грубостью и однообразием". (6) Итак, рожденные безликими идолы, олицетворяющие произвол природных стихий, становятся в версии Гомера не просто единой семьей. Собранные в единую семью олимпийцы представили тем самым древнейшую идеальную модель "экономического уклада" и одновременно превращаются в олицетворение произвола человеческих страстей, заложником которых прежде оказался институт семьи бессмертных, ответственных за сохранение космоса. Таким образом, переписав бездушных идолов "по образу и духу своему" человек признал рукотворность законов "экономического уклада" и их полную зависимость от собственных амбиций, стыдливо прикрытых божественным авторитетом.
Божественный Олимп в версии Гомера
Анализ текстов "Илиады" и "Одиссеи" свидетельствует, что центральная идея, проходящая через весь эпос - обоснование права аристократии на власть и обычай (7) Отмеченная специалистами неопределенность понятий справедливости и права вполне объяснима незавершенностью процесса смены концепций справедливости, ставшей результатом растянувшейся на десятки тысячелетий практики "экономического уклада", основанного на общественном разделении труда, начатом прежде в условиях семьи. Ученые не единожды указывали на плавную постепенность, с которой вырастали в процессе разделения труда основы будущего неравенства как характерную особенность генезиса большинства форм эксплуатации (8)
Вначале был хаос?
Утверждение: "Вначале был хаос", - такая же аксиома для античной мифологии, как для христианства: "Вначале было Слово". Непременный для мифа метод аллегории предполагает известную многозначность толкования текстов. В названном контексте весьма любопытно выглядит созданный древним автором прецедент низвержения апробированного поколениями социального опыта в хаос, который отныне станет дежурным методом власти.
Прошлое, ограниченное у Гомера героическим веком - основа и иллюстративный материал создаваемой спекулятивной конструкции. В сюжетах, главные действующие лица которых - боги и прославленные герои, обыгрываются идеи и ценности, нормы и правила поведения, среди которых напрасно искать нормы морали (9) Как известно, гомеровский Зевс передает царям скипетр и обычай, разделяя, таким образом, задолго до космогонии Аристотеля компетенции бессмертных и смертных, оставляя последних на произвол земной власти. Отмеченная Д.И. Луковской неточность перевода, согласно которому царям отдается обычай, а не закон, имеет принципиальное значение. Создание писаного права, веками декларируемое в качестве доказательства прогрессивного развития человечества, явилось не результатом кодификации, а "перезагрузки" обычного права. Божественная санкция ограничения исторической перспективы предполагала отказ от апробированного поколениями знания, определившего содержание фонда морально-этических норм человечества, на основе которого складывались нормы общежития, зафиксированные в обычае. Таким образом, отдавая аристократии обычай Зевс отдавал на их произвол фонд знания об опыте выживания, накопленный дорогостоящим методом проб и ошибок, превращая знание в область монопольного владения объявивших себя избранными.
Исегория как основной закон "экономического уклада"
древнейших цивилизаций
Созданная Гомером версия божественного Олимпа представила древнейшую модель общественного разделения труда, в котором каждый бессмертный освящал своим авторитетом все существующие в то время ремесла. Поэтому среди олимпийцев нет праздных и безработных. Каждый член семьи принимает участие в сохранение мирового порядка, независимо от характера и темперамента, подчиняясь воле верховного бога и подавая смертным пример для подражания. Появления новых богов свидетельствовало о расширении многообразия отраслей.
Основополагающая категория античной демократии исегория (равенство голоса) позволяет сделать вывод об изначальной безусловности признания равной социальной значимости труда каждого, что предполагало равенство участия во власти. Обоснование чрезвычайной социальной значимости функций царя ознаменовало завершение процесса разрушения не только политического, но прежде "экономического уклада".
Божественный Олимп в версии Гесиода
Обращение к произведениям Гесиода позволяет сделать вывод о существовании серьезного сопротивления проходившим процессам, вызванным сменой эпох справедливости права равных на справедливость права сильного, определившей смену концепций социальности, власти, права, семьи, человека и образования.
Понимание опасности раскола целостности мировосприятия, немыслимого для верующего сознания вне ценностей, освященных богами, о пошатнувшем авторитете которых свидетельствует наследие гномической мысли, предостерегающей: "Не хули богов", - определило в качестве центральной проблемы произведений Гесиода произвол царской власти. Однако решение этой проблемы для древних, мыслящих себя неотъемлемой частью вселенского порядка, не представлялось возможным при устройстве божественного Олимпа и освящаемой им системе ценностей, определяющих справедливость, власть и право в интерпретации, предложенной Гомером. Поэтому, прежде чем перейти к обустройству земных дел, беотиец провел полную "ревизию" божественного Олимпа, создав собственную версию, изложенную в "Теогонии".
Революция (?) на Олимпе
Гесиод не свергал гомеровского Зевса с высот Олимпа, а просто "переписал" верховного бога. Грамовержец, наконец, становится воплощением правды и справедливости, а остальные бессмертные - верными помощниками. Земные дела - неотъемлемая составная вселенского порядка, за сохранение которого равно ответственны и люди, и боги. Цари не могут претендовать на роль законотворца. Их социальная функция ограничена охраной и надзорном за соблюдением существующих норм права, применительно к которым Гесиод впервые использует термин nomos. Правда, определяющая содержание закона, противопоставлена подменяющему его произволом царей гомеровскому обычаю.
Создавая "Теогонию", автор стремился укрепить веру в богов, пошатнувшуюся у соотечественников, не желающих принимать справедливость нищеты и права силы. На новом Олимпе Фемида - воплощение неизменного мирового порядка - становится супругой Зевса, а Дике, представленная в гомеровском эпосе еще не определившимся понятием, отразившим необходимость в оформлении понятий справедливости, права и закона, превращается в их дочь - святую виновницу "всякой правды и справедливости". (10) Для Дике нарушение справедливости - кровная обида, наносимая лично ей и ее бессмертным родственникам.
"Труды и дни" Гесиода
Завершив "революционные" преобразования в "сознании" олимпийцев, мастер переходит к решению земных проблем. Признавая факт свершения царями подмены справедливости, обрекающей на гибель, он возлагает на скиптроносцев всю ответственность за грядущую катастрофу:
.........................................................и страдает
Целый народ за нечестье царей, злоумышленно правду
Кривосудьем своим от прямого пути отклонившим. (11)
Далее звучит предостережение о неминуемости расплаты:
Сами цари поразмыслите вы о возмездии этом.
Близко повсюду меж нас, пребывают бессмертные боги
И наблюдают за теми людьми, кто своим кривосудьем,
Кару презревши богов, разоренья друг другу приносят (12).
Не насилие, а ежедневный труд определяет основы предлагаемой аскрийцем концепции справедливости. В отличие от оппонента, создавшего прецедент ограничения исторической перспективы в созданной спекулятивной конструкции с целью обоснования царской власти, Гесиод использует метод открытия исторических пределов. В мифе о пяти поколениях в череде поколений, следующих за первым "золотым веком", которому Кронос дал справедливость, героический век не единственный, а лишь четвертый, непосредственно предшествующим современному поэту.
Решение "национальной" проблемы
Нации, как известно, значительно более поздние феномены истории человечества. Однако опыт цивилизации, получившей название по племени мигрантов, представляет особый интерес в контексте современных проблем, связанных с необходимостью решения национальной проблемы. В связи с этим, следует признать, что в существующих толкованиях мифа, думается, упускается основополагающая в замысле автора идея, которая сегодня называется национальной, а еще вернее - идеей единства общества. Уникальность опыта древних обусловлена тем, что античная цивилизация представляет собой результат синтеза культур коренных и пришедших в Эгеиду народов. Это нашло непосредственное отражение в составе "семьи" божественного Олимпа, вполне отразившего существующее многообразие богов и народов. Ответственность перед ставшими общими богами предполагала ответственность перед общими предками, исключая возможность распространение и углубление противоречий в обществе на основе различий культур:
В благостных демонов все превратились они надземельных
Волей великого Зевса: людей на земле охраняют,
Зорко на правые наши дела неправые смотрят.
Тьмою туманной одевшись, обходят всю землю,
Давая людям богатство. Такая им царская почесть досталась (13).
Проблема деградации человечества
В научной литературе миф о пяти поколениях трактуется как обоснование закономерности постепенного упадка, деградации человечества. Каждое следующее за "золотым" поколение неуклонно отходит от закона, данного Кроносом. Рассказ о современном ему пятом поколении Гесиод начинает с горького восклицания:
Если бы мог я не жить с поколением пятого века!
Раньше его умереть я хотел или позже родиться (14).
Обосновав справедливость культа насилия, пятое поколение попирает священные законы, по которым жили предки, что приведет к закономерному результату:
Зевс поколенье людей говорящих погубит и это
После того, как на свет они станут рождаться седыми (15).
В представленной картине все поколения обречены на уход, независимо от того, соблюдают они законы справедливости или нет. Мыслитель, живущий в эпоху, когда не честь и достоинство, а жизнь и богатство декларировались высшей ценностью, не обещал героям бессмертие, принимая естественность смерти. Принципиальное различия в том, как они проживут отмеренный век, как встретят смерть и будет ли им оказана честь превратиться в "благостных демонов", охраняющих потомков.
Проблема метода -
проблема концепции справедливости
Обращение к текстам древнегреческого эпоса в версиях Гомера и Гесиода не только указывает на древность истоков альтернативных эпистемологических традиций, но позволяет выявить закономерную взаимообусловленность концепций справедливости, социальности, права, закона, семьи, человека и познавательной традиции. В названном контексте совершенно иначе видится проблем определения ролей в категориальной паре историческое-логическое, содержания рациональности и открытия социокультурного контекста.
Превращение текстов Гомера в настольную книгу, на которой воспитывались граждане античного полиса и Древнего Рима, подтверждает характер несвободного выбора концепции справедливости, сделанный человечеством. Конституция Солона, закрепившая на уровне основного закона социальное неравенство, разделило общество на четыре категории. Существование принципиальных различий в мировоззрении современников следует учитывать и принимая столь категоричное, но вполне оправданное для верующего заявление, приписываемое Солону: "Первый мудрец - бог". (16)
Политическая и правовая практика знаменитого архонта свидетельствует о том, что именно гомеровская интерпретация божественного Олимпа и соответствующая концепция справедливости определяли его отношение к власти бессмертных и смертных.
Обычай или закон?
Не менее принципиальной является необходимость учитывать, что в этот период проходил не процесс кодификации, как подчеркивалось выше, а "перезагрузки" новой властью обычного права, предполагающей начало лишения его нравственного иммунитета. Это определяет и принципиально иной характер прочтения известного фрагмента из "Пира" Плутарха, в котором Солон во время обсуждения "семи мудрецов" проблемы лучшей формы правления выразил собственное мнение: "Где граждане повинуются правителям, а правители законам (а не следуя собственному произволу), а также где можно требовать суда и наказания обидчика (правонарушителя), преступника не только сам обиженный, потерпевший (чьи права нарушены), но и не обиженный (следовательно всякий - ибо так охраняемо право всеми гражданами)" (17).
Казнь Сократа, приговоренного законом античной демократии за распространение этических учений, развращающих молодежь - наглядный пример сути проходивших в области права процессов в период наивысшего рассвета полиса, отмеченный именами таких признанных великими правителей, как Солон и Перикл.
Выводы
Современная эпоха особенно интересна тем, что ХХ век представил логическое завершение начала закрепленных в Конституции Солона процессов, властью закона античного полиса направленных на социальное расслоение общества, разделенного на четыре категории. Поэтому ставшая ныне обыденной практика апелляции к авторитету формальной древнегреческой демократии и философии, как к истине в последней инстанции - верный путь, ведущий в тупик. Конечно, это не умаляет ценность политического и интеллектуального наследия эпохи, оставившее потомкам собственный опыт.
Апробация метода открытия исторической перспективы или того, что сегодня называется -социокультурного контекста, представленная в работах Гесиода не получила должной оценки специалистов. Для почитателей наследия античной культуры лаконичный слог беотийца - не подтверждение строгости ума, но откровенного недостатка, в лучшем случае, поэтического таланта. Потомки отдают предпочтение колоссальным эпическим полотнам Гомера. Опыт открытия исторической перспективы, принадлежащий К.Марксу, подтверждает сходство позиций мыслителей столь отдаленных во времени эпох, равно озабоченных проблемой справедливого общества.
Вызовы III тыс. н. э. подтверждают, что сегодня остается актуальной проблема благодарного отношения к наследию прошлого, объективный анализ которого является непременным условием социального прогресса. Самое ценное в наследии К.Маркса - теория познания марксизма. Результатом превращения ее в официальную партийную методологию стало то, что М.Мамардашвили увидел в ней уже лишь только "намек" на истинную теорию познания (18). Поэтому снятие "партийных обязательств" может быть использовано для открытия заложенного потенциала, вполне способного вывести общественное знание из области приятного власти мифотворчества. Достижения постпозитивистов вполне подтвердили верность заданного направления.
Использованный К.Марксом метод позволил ему на материале истории Англии понять и антагонистический характер противоречий, разделивших человечество, историю которого определила кровавая борьба за власть. Поэтому захват власти революционным путем - не выдумка кабинетного мыслителя, но констатация закономерности на основе анализа обычной и для британской истории практики, подтвержденной, кстати, и мятежом высокородных баронов, заставивших Иоанна Безземельного подписать так называемую "Великую хартию вольностей". Следует особо подчеркнуть, что речь шла о вольности баронов - очередного сословия, требующего власть для себя, а не всего общества.
Не менее серьезным сходством в манере этих авторов античности и Нового времени является то, что в центре исследовательского интереса находится трудовая деятельность. Принципиальные различия обусловлены различием этапов развития человечества. Гесиод жил в эпоху, когда общественное разделение труда - безусловно, величайшее достижение человечества, как всякая доведенная до абсурда благая идея, превратилась из средства достижения общего блага в средство, определившее основу программирования социального расслоения, подготовившего условия для установления социального неравенства. Он видел причину деградации человечества в отказе от законов предков, но был не готов к проблеме установления причин этого отказа. К.Марксу довелось творить в эпоху, когда социальной неравенство определялось уже не принадлежностью к потомкам "благородных отцов", оказавшихся равно не способными достойно выдержать испытание корыстью. Таким образом, каждый был ограничен возможностями собственной эпохи, подобно нынешней, абсолютизирующей роль "экономического уклада", не желая учитывать, что труд, который создал человека, был творческий и тогда, когда создавались первые орудия из камня. Лишение труда творческого начала, ставшего уделом "креативного" класса, подчинение гонке конвейера общественного производства не ради общей пользы, но сиюминутным нуждам собственного биологического выживания для одних и получения сверхприбыли для других, превратило труд из средства совершенствования человека в средство деградации и самоуничтожения цивилизации.
Октябрьская революция 1917г., наконец, дала власть сословию, по отношению к которому использовались такие откровенно уничижительные термины, как "чернь", "худшие люди", "подлое сословие", и которое создало могущественное государство. Однако крах СССР, наследие которого приватизировали такие экс-коммунисты, как М.Д. Прохоров, свидетельствует, что и потомкам "униженных и оскорбленных" не удалось достойно выдержать испытание властью.
Не антагонизмы и борьба противоположностей, а единство взаимодополняющих разностей решит проблему и социальной справедливости, и истинной демократии.
_______________________________________________________________________________
1. См.: Brawder E. How Stalin ruined the American communist party// Harpers magazine. March, 1960.
2. См. подробнее о существующем опыте: Констан Б. О свободе у древних в ее сравнении со свободой у современных людей // ПОЛИС. 1993. N2.
3. Редкин П.Г.Из лекции по истории философии права в связи с историей философии вообще. СПб., 1889. Т. 1. С. 360.
4. См.: Георгиев С. История эгейского мира во II тыс. до н.э. в свете микенских надписей // Вестник древней истории. 1950. N4. С.58.
5. См.: Лурье С.Я. Язык и культура Древней Греции. М., 1957. С.97.
6. Андреев Ю.В. В ожидании "греческого чуда" (духовный мир микенского общества)// Вестник древней истории. 1993. N4. С. 25-26.
7. См. подробнее: Брестовицкая Н.М. Свобода слова: истоки и эволюция проблемы. Саранск, 2005.
8. См. например: Бромлей Ю.В., Першиц А.П. Энгельс и современные проблемы первобытной истории// Вопросы философии. 1984, N4; Shalnik P. The early state as a process // The early state /Ed. by H.G.M. Claessen and P. Shalnik. The Hague, 1978.
9. См. подробнее: Луковская Д.И. У истоков правовой мысли в Древней Греции// Правоведение. 1977, N 1.
10. Редкин П.Г. Указ. соч. С. 395.
11. Гесиод. Работы и дни: земледельческая поэма / пер. В.Вересаева. М., 1927. 260-262.
12. Там же. 248-251.
13. Там же. 122-126.
14. Там же. 174-175.
15. Там же. 180-181.
16. Редкин П.Г. Указ. соч.424.
17. Там же. С. 418-419.
18. См.: Мамардашвили М.К. Стрела познания: наброски естественно-исторической гносеологии. М., 1996. С.20.
