Профессор МГИМО Алексей Подберезкин: Прагматизм как философская позиция имеет мало общего с политикой прагматизма, проводимой правящей элитой России в XXI веке...Назад
Профессор МГИМО Алексей Подберезкин: Прагматизм как философская позиция имеет мало общего с политикой прагматизма, проводимой правящей элитой России в XXI веке...
Прагматизм[1] - идеология игнорирования важнейших национальных проблем
Суть прагматизма заключается в том, что понятие предмета отождествляется со связанными с ним практическими последствиями
Ч. Пирс
Прагматизм полагает, что метод авторитета всегда будет управлять массой человечества
Критерии практичности и полезности - достаточно ограничены и субъективны. Более того, они фактически лишают перспективы развития. Этот ограниченный субъективным - катастрофически для современной политики.
Прагматизм как философская позиция имеет мало общего с политикой прагматизма, проводимой правящей элитой России в XXI веке. Такой прагматизм, на самом деле, страдал серьезными недостатками, имеющими системный характер:
- прагматизм не отвечал на главные вопросы целеполагания, в результате чего цели формулировались абстрактно, либо вообще не обозначались;
- прагматизм не конкретизировал степени полезности полученных практических результатов, уводя их из общего контекста развития;
- прагматизм элиты в России в XXI веке очень похож на конформизм управляющей элиты, формируя безнравственность и бездуховность в обществе;
- прагматизм не ориентирован на стратегическое развитие, последовательность и долгосрочные решения;
- прагматизм не способен консолидировать национальные ресурсы для решения крупных задач;
- и т.д.
Таким образом "идеология прагматизма" изначально противопоставляется идеологии как системе взглядов, стратегическому прогнозу, планированию и управлению как системе действий акцентируя внимания на субъективном и авторитарном личностном отношении и подходе к управлению общественными и экономическими проблемами. Такому подходу "система" не нужна. Прагматизм - сам себе система.
Формальная идеологическая идентификация России - задача сложная, которая многократно усложняется двумя другими обстоятельствами, а именно: во-первых, сложившейся в российском обществе устойчивой привычкой к конформизму, откровенному приспособленчеству элиты к любой власти, а, во-вторых, откровенному антиидеологизму, прагматизму, который стал сначала "идеологией КПСС", провозгласившей устами своего главного идеолога А. Яковлева "деидеологизацию идеологии", а затем стал "идеологией прагматизма" В. Путина.
Подчеркну, что антиидеологизм подразумевает всяческий отказ от какой-либо устойчивой идеологической идентификации с определённой частью политического спектра. Чаще всего это предпринимается для сугубо прагматических целей, а именно для привлечения ресурсов, включения в свои ряды как можно большего числа людей с самыми разными политическими взглядами, и в конечном счёте, для получения максимально возможного процента голосов избирателей на выборах. Яркая иллюстрация такой идеологии "прагматизма" политика, В. Жириновского, который мгновенно может переориентироваться с одной социальной группы на другую.
В 90-е годы подобный идеологический прагматизм стал модным для постсоветской элиты, которая его открыто пропагандировала. Различные социальные группы ориентировались на эту "идеологию антиидеологии" - от руководителей бывших советских республик и чиновников до хозяйственников и представителей бизнеса и силовых структур. "Отсутствие идеологии" было своего рода страховкой в случае, если бы победила одна из идеологий - либеральная, либо коммунистическая.
В XXI веке, при В. Путине и Д. Медведеве, идеология прагматизма стала способна консолидировать нацию и элиту, включая в процесс укрепления государства и либералов, и коммунистов, но, прежде всего, чиновников и силовиков как главного социального слоя - носителя "антиидеологии". Но эта идеология была, возможно, необходима для периода стабилизации, в особенности, пребывания В. Путина на посту Председателя Правительства РФ в 2000 году и в течение его первого президентского срока. Тогда нужно было решать задачи сохранения государства в режиме цейтнота, мгновенно реагировать на возникавшие угрозы. Подобная рефлексивная политика, да еще и в отсутствии собственных кадров, не допускала ни системных, ни идеологических действий, ни роскоши политической идентификации. Нужно было привлечь всех государственников от коммунистов до либералов под знамена "стабилизации". Собственно говоря, в то время идеология прагматизма носила оправданно вынужденный характер, а "образ России" вырисовывался очень просто - восстановление функций и единства государства.
По мере решения проблем стабилизации и устранения наиболее острых угроз стала появляться потребность в концепциях и планах развития, в основе которых опять же лежала идея прагматизма - "макроэкономическая стабилизация". Она, в принципе, не предполагала развития, исходя из неверной посылки, в том, что сама по себе финансовая стабилизация создаст благоприятные условия для рыночного развития и решит все экономические, социальные и политические проблемы.
Соответственно и практически все политические партии, даже те из них, которые назывались "идеологическими" (КПРФ, "Выбор России", НДР и т.д.), несли на себе отчетливое влияние прагматизма и антиидеологии. Так, в 1995 году выборы КПРФ в Государственную Думу проходили под вполне прагматическими лозунгами, а в головную часть федерального списка были включены не члены партии (5 из 12). Но ведь то же самое было и с НДР. Более того, даже в 2007-2011 годы лидер "Единой России" В. Путин и Президент Д. Медведев не являлись членами партии.
Таким образом прагматизм превратился в разновидность идеологии, пригодной для переходного периода и восстановления экономики. Этот период завершился к 2007-2008 годам, и вопрос об идеологии развития, выборе такой идеологии, объективно вновь обострился[2]. Появление долгосрочных концепций, стратегий и доктрин в массовом порядке (более 100) свидетельствует об объективной практической потребности. Как и дискуссия о "суверенной демократии", осторожные попытки "Единой России" разработать различные варианты такой идеологии. Это и понятно, ведь осуществлять стабилизацию политической системы и экономики в чрезвычайных условиях без идеологии трудно, но можно, а двигаться вперед, развиваться - точно нельзя. Россия в 2007 году стала "другой страной". Об этом ясно сказал в своей статье в феврале 2007 года в газете "Коммерсант" тогда еще первый вице-премьер Д. Медведев. К сожалению, с того времени вплоть до начала 2012 года ничего в этой области не изменилось. Как признал в январе 20121 г. С. Миронов, "Последние десять лет российская власть поддерживала стабильность. Но эта политика полностью исчерпала себя. Чтобы успеть за временем, надо включаться в перемены"[3]. По большому счету, даже кризис 2008-2010 годов не повлиял радикально на этот процесс.
Сегодня ситуация усугубляется с продолжением процесса национальной самоидентификации[4], незавершенность которого осложняет не только формирование национальной идеологии, но и управленческий процесс.
Таким образом, к концу первого десятилетия проблема выбора идеологии из широкого спектра существующих идеологий так и не была решена. Не была решена она и позже. И не случайно. На мой взгляд, тому было, по меньшей мере, две причины. Во-первых, незавершенность процесса национальной самоидентификации и переходного периода, крайне неудачные решения 90-х годов, "деидеологизация" общества, которые являлись следствием ухода государства из идеологии. Во-вторых, российская специфика выражается в том, что Россия не просто страна, даже великое государство, - это цивилизация, существующая много столетий. Это самое старое государство современной Европы, граничащее не просто с множеством других стран, но и с основными мировыми цивилизациями - китайской, европейской, исламской. И поэтому к ней не применимы формальные идеологические модели, либо их разновидности, которые так и не прижились ни в советское время (западноевропейская коммунистическая идея), ни в период радикальных реформ (неолиберализм 80-х и 90-х годов). Соответственно и "образ России" не может быть сформирован, основываясь на классических идеологиях. Попытка КПСС или либералов провалилась, а других - не предпринималось.
Поэтому следует, на мой взгляд, выделить ключевые проблемы, от решения которых зависит как выбор идеологии (либо ее создание), так и самоидентификация нации. Как показывает история последних 25 лет, это проблемы, имеющие не только идеологическое, но и прикладное (политическое и экономическое) значение. В зависимости от отношения к ним, признания их приоритетности и способов решения будет решен вопрос о выборе идеологии. На мой взгляд, таким главным проблемами стали:
1. Проблема отношения к государству, его роли в политической, экономической и социальной жизни нации. За последние 25 лет эта роль рассматривалась как полярно противоположная в различных идеологиях - от подходов либеральной (А. Яковлева, Е. Гайдара. А. Козырева) до ультраконсервативной (А. Макашова, С. Бабурина, Г. Зюганова). История постсоветской России развивалась во многом по сценариям, доминирующего в этом вопросе либерального подхода: постепенно "либеральный рывок" начала 90-х выдохся, но влияние его сильно и сегодня не только в экономике и финансовой области. Можно констатировать, что и сегодня российская элита до конца не определилась по этому вопросу. Во всяком случае либерально-консервативные шараханья продолжаются до сих пор в реальной политике.
Кроме того, этот выбор неизбежно будет означать выбор между государством - нацией, которые традиционно существуют в Европе с XVII века, и государством - империей, которое существует в России-СССР вот уже многие столетия. Этот выбор относится не только к выбору национальной политики, но и государственного устройства, а в целом, - будущей модели государства.
2. Проблема социальной ответственности, которая также встретила за последние 20 лет абсолютно противоположные точки зрения - от полного игнорирования социальных потребностей до придания им псевдоприоритетного характера в последние годы. И здесь мы наблюдаем то же самое - от раздачи собственности и ухода в оффшоры, до критики "оффшорной аристократии" и угроз В. Путина в их адрес.
3. Проблема главных движущих сил общества, недооценка роли креативного класса и потенциала человеческой личности (человеческого капитала), которую фактически игнорировали до последнего времени все политические силы и представители элиты. Только в самые последние годы наметились отдельные программы (прежде всего, в области образования, науки, информатики), которые в незначительной степени исправляют абсолютное игнорирование потребностей креативного класса - учителей, ученых, и т.д. Что отчетливо проявилось в протестных акциях 2011-2012 годов, когда именно представители креативного класса ("норковые оппозиционеры") составила большинство протестующих.
4. Проблема сохранения идентичности в условиях глобализации. Эта проблема, обострившаяся в период кризиса 2008-2011 годов не только в России, но и в других странах, особенно важна именно для России, которая, повторю, является не просто нацией и государством, а самобытной цивилизацией, существующей де-факто как империя. Она должна сохранить свою идентичность в условиях глобализации. В противном случае она потеряет не только цивилизационную самобытность, но и суверенитет и единство.
Этот выбор означает в том числе и выбор между приоритетами Евразии или Евроатлантизма, отношения к которым по-разному проявляется в российском обществе. Поиск оптимальной модели сегодня - самая актуальная задача, - которая может быть решена синтезом евразийства и евроатлантизма. Главным результатом такого синтеза может стать повышение уровня сотрудничества при стремительно нарастающем хаосе. В этом смысле прав З. Бжезинский, который сказал: "В моем понимании, нынешнее столетие не выльется в гегемонию одной державы, как это произошло в ХХ веке. Это будет столетие, которое сильно пострадает от массированного глобального беспорядка, если главные регионы мира не добьются конструктивного сотрудничества, и в этом случае наши возможности решения глобальных проблем существенно сократятся. Выбор для ХХI века заключается не между гегемонией и миром, а между хаосом и сотрудничеством"[5].
5. Проблема государственного устройства, которую можно также назвать следующим образом: демократия - цель или средство?
В зависимости от взглядов российской элиты на эти главные проблемы развивалось российское общество последние 25 лет, т.к. в зависимости от системы взглядов (идеологии) правящая элита в разной степени адекватности оценивала национальные интересы, формулировала цели и выбирала стратегию их достижения. Соответственно (возвращаясь к рисунку, описывающему модель идеологии), именно правящая элита субъективно трактовала с той или иной степенью адекватности национальные интересы, превращая их в цели национальной политики.
Вообще-то категория "национальный интерес" требует особых пояснений. Не вдаваясь в детали, сошлюсь на признанного авторитета М.А. Хрусталева[6]. Важно подчеркнуть дуалистическую природу интереса: объективную в виде потребности и субъективную в виде ее осознания. Поскольку когнитивные возможности сознания всегда ограничены (невозможность познания абсолютной истины), то в процессе осознания всегда в большей или меньшей мере имеются различного рода ошибки и недостатки. При этом чем дальше социальные (нравственные, духовные в том числе) потребности удаляются от биологически детерминированных, тем важнее становятся интеллектуальные качества элиты для их адекватного осознания.
Социальная революция 90-х годов прошлого века поставила объективно задачи чрезвычайной сложности, решить которые относительно эффективно (не говоря уже идеально) могла только очень качественная, профессиональная элита, обладающая следующими обязательными атрибутами:
- профессионализмом (опытом, знаниями);
- интеллектом (соответствующим образованием и научной подготовкой);
- нравственностью (стремлением служить идеалам общества и государства);
- способностью к стратегическому прогнозу и планированию (прежде всего способностью прогнозировать последствия принимаемых решений).
Ни одним из всего набора этих качеств в большинстве своём элита 90-х и нулевых годов не обладала. Как правило, это были идеалисты-революционеры, либо бюрократы, не обладавшие практическим опытом и, конечно же, не способные быть государственными деятелями (хотя разные исключения и случались). Соответственной была и адекватность их системы взглядов и принимаемых решений.
Причем степень такой адекватности в некоторые периоды вообще вызывала сомнение. Так, в начале 90-х годов всеобщее отрицание встречал даже сам термин "национальные интересы". В результате, как известно, реализация де-факто избранной либеральной идеологии (системы взглядов) привела к катастрофическим глобальным последствиям - развалу страны, гибели миллионов граждан, экономическому коллапсу. И виновата в этом, прежде всего, молодая российская элита, избравшая в качестве идеальной идеологической модели неолиберализм, сменивший на Западе в 80-е годы, ту идеологическую систему, которая, в принципе, была неспособна адекватно оценить объективные интересы нации и государства.
Возвращаясь к формуле М. Хрусталёва, -
интерес = потребность + осознание
мы увидим, что самой главной причиной катастрофы 90-х годов стала субъективная причина - неспособность элиты адекватно оценивать национальные интересы, ее неверный стратегический идеологический выбор. В данном случае - "вектор а", - ориентированный исключительно на реалии глобализации.
Именно неадекватная оценка национальных интересов российской элитой привела к формулированию ложных целей во внешней и внутренней политике, созданию искусственного политического идеала (неолиберального государства), которое стало самоцелью и главной ценностной категорией правящей либеральной элиты 90-х годов. Национальная катастрофа - стала последствием такого неверного идеологического выбора.
Эти ложные приоритеты и цели не только в целом сохранились в нулевые, но и, трансформировавшись на время, в идеологию "прагматизма", благополучно перекочевали во второе десятилетие XXI века. С внедрением в эту идеологию традиционных ценностей России. "Собственная, национально-своеобразная модель демократии" - по А. Торкунову, - включала два разнородных основания - принципы классической западной демократии и традиционные представления. Борьба между этими "разнородными основаниями" и составляла суть политических противоречий, выплеснувшихся на улицу в декабре 2011 года.
К сожалению, правящей элите не удалось к этому времени сформулировать сколько-нибудь внятную национально-демократическую или иную модель. Шараханья между этими противоречиями - отличительная черта всего политико-идеологического процесса в период президентства В. Путина - Д. Медведева.
Ложная идеология и некачественная элита к 2012 году создала серьезные политические проблемы. Их ложность, как и неадекватность элиты, стали ясны достаточно быстро, уже к середине 90-х годов, но исправить ложный политический идеал и сменить неадекватную элиту можно было только новой социальной революцией или контрреволюцией. Общество этого сделать не смогло: России предстоял долгий эволюционный путь, растянувшийся на десятилетия.
Были ли другие варианты идеологий? Теоретически, - да. Если вектор "б" можно назвать относительно адекватной оценкой элитой национальных интересов (идеальной, наверное, не существует) и более-менее точное формулирование целей внешней и внутренней политики (при адекватном учете имеющихся ресурсов и международных реалий), то необходимо признать, что результаты свидетельствуют, что российская элита в 90-е годы, выбрав вектор "а", повела себя неадекватно, ориентируясь на западные (неолиберальные) ценности и не учитывая собственные национальные интересы.
Другой вариант возможной неадекватности поведения элиты, - идеологическая система, вариант "в", - это национализм и изоляционизм, опора исключительно на самостоятельные ресурсы и национальные ценности. Этот вариант развития за последние 20 лет не получил, но его сторонники сохраняются, как в правящей элите, так и обществе. Пусть в меньшинстве, но они существуют, представляя широкий спектр оттенков.
____________________________
[1] Прагматизм - зд. политика, основанная на планах и поступках, ориентированных практических, полезных результатах.
[2] Об этом я подробно писал в те годы не раз. См., например: Подберезкин А. Приоритетные национальные проекты - идеология прорыва в будущее. М.: Европа, 2007.
[3] Миронов С. Россия - курс на справедливость // Известия. 2012. 27 января. С. 1.
[4] Под этим термином я понимаю отождествление той или иной личности с российскими ценностями, историей, государством, а, главное, национальными интересами. См., например: Краткая российская энциклопедия. М.: ОНИКС 21 век, 2003. С. 995.
[5] Гасюк А. Понять последствия // Российская газета. 2012 29 марта. С. 8.
[6] Хрусталев М.А. Анализ международных ситуаций и политическая экспертиза: очерки теории и методологии. М.: НОФМО, 2008.С. 37. См., также: Примаков Е.М. Хрусталёв М.А. Ситуационные анализы. Методика проведения. Очерки текущей политики. Вып. 1. М.: МГИМО МИД России, 2006. Хрусталёв М.А. Методология прикладного политического анализа. Учебное пособие. М.: Проспект, 2010.С. 160.
