Андрей Борисович Кобяков (род. в 1961 г., Москва) - российский экономист, публицист, общественный деятель, кандидат экономических наук. Председатель правления Института динамического консерватизма.
- Что можно сказать о прошедшем годе в плане его успешности?
- Нужно говорить об успешности и неуспешности одновременно, иначе оценка получится не вполне объективной. Главным успехом этого года является то, что, в отличие от двух предыдущих, он оказался гораздо более удачным в плане позитивной динамики. Все-таки мы можем констатировать, что в большинстве регионов кризис либо стабилизировался, либо его удалось как-то купировать. Где-то наблюдался подъем или даже достаточно мощный подъем. В целом, по сравнению с предыдущими двумя годами, этот год был гораздо более удачным. Хотя нужно заметить, что везде в мире б?льшая часть положительной динамики пришлась все-таки на первую половину года, а во второй половине начинают отмечаться уже всякие признаки торможения, что не исключает развития в следующем году новых прецессионных явлений, связанных с падением ВВП. Экономика все-таки не обрела достаточную стабильность в этом росте, и пока рано говорить о том, что мы окончательно вышли из кризиса. Некоторые экономисты говорят иногда, что высок шанс кризиса, напоминающего W, когда мы имеем двойной спад. Шансы этого спада сейчас увеличиваются на следующий год.
Также я считаю положительным явлением то, что в целом на мировой арене начинает все громче звучать голос стран, которые было принято всегда относить к какому-то второму или третьему эшелону. Прежде всего это страны - члены БРИК: Китай, Индия, Бразилия и (может быть, в несколько меньшей степени) Россия. Мы можем увидеть в экономической динамике продолжение увеличения доли этих экономик в мировой экономической системе. Во-вторых, без них теперь не принимаются очень многие ключевые решения, и формат "Двадцатки" - это, пожалуй, единственное, что на сегодняшний день пока еще претендует на какую-то работоспособность. Прежний формат "Семерки" или "Восьмерки" вообще не смог бы справляться с кризисом в реальных масштабах.
Следует добавить, что именно в этом году были пересмотрены квоты Китая, Индии, Бразилии и других развивающихся стран в МВФ и Мировом банке, причем этот процесс, по-видимому, продолжится, поэтому идет еще и международное признание увеличения роли БРИК.
Заметим, что в рамках БРИК проходили интенсивные взаимные контакты: визиты китайского руководителя в Бразилию, российско-бразильский диалог, российско-китайский диалог, не ослаб диалог с Индией, китайско-индийское взаимодействие, хотя оно всегда сопряжено с определенными политическими сложностями. Тем не менее, тоже можно говорить о том, что там идет интенсификация отношений. Т. е. в рамках формата БРИК происходят процессы, которые переходят на новый уровень институционализации этих отношений, организация начинает оживать. Она - уже не просто искусственно придуманная какими-то аналитиками "Голдмен Сакс" аббревиатура, а чем дальше, тем больше обретает характер живой организации. Пока это происходит на уровне координации, а далее возможны какие-то более тесные узы, которые будут сплачивать эти страны.
Среди успехов года, несомненно, находится запуск Таможенного союза в рамках России, Казахстана и Белоруссии, хотя с прискорбием должен отметить ухудшение отношений с Белоруссией. Но я надеюсь, что они будут исправлены в ближайшее время.
Немаловажно резкое улучшение отношений, в т. ч. в экономической сфере, с Украиной. Я думаю, что в этом году мы не увидим уже ставших традиционными скандалов с непрокачкой газа в Европу. Эти договоренности будут теперь строго соблюдаться. Я вижу определенные подвижки на пути углубления интеграции в целом ряде отраслей, прежде всего в авиационной, но не только между Россией и Украиной. И думаю, что это направление имеет все шансы резко интенсифицироваться в следующем году.
Первая половина года сопровождалась сокращением безработицы в России и ростом занятости, увеличением персонала во многих компаниях. Тенденция эта, к сожалению, к концу года стагнировала, и уже трудно сказать, можно ли ее называть нейтральной, или уже начинают появляться признаки того, что компании склонны снова сокращать персонал. Это - тревожный признак того, что в 2011 году может произойти не просто торможение, но и переход в открытый спад.
К сожалению, бюджетный и налоговый процессы дают мало надежд на то, что ситуация будет исправляться. Мы знаем, что со следующего года будут вводиться новые ставки аналога налога на заработную плату или социальных платежей, которые теперь принимают характер страхования. Неважно - суть остается прежней, как бы это ни называлось. Особенно негативно это скажется на малом и среднем бизнесе, поскольку была принята еще и регрессивная шкала налогообложения. По большому счету, пострадают те компании, которые платят своим сотрудникам мало, а не крупный бизнес и не те, что связаны с наиболее успешными отраслями. Подчас это - бизнес, который хоть как-то пытается заниматься инновациями в России. Они всегда являются не самыми успешными на первом этапе, и думаю, что государству следует резко дифференцировать свой подход к налогообложению в отношении компаний разного профиля.
Положительным для России является тот факт, что цены на нефть растут. Несмотря на негативные тенденции, связанные с занятостью во многих компаниях, несмотря на нелегкое положение в ряде отраслей (машиностроение и пр.), в целом по суммарным показателям внешняя конъюнктура нас вытягивает, и бюджетные характеристики улучшаются. Хотя это - не повод для того, чтобы расслабляться.
- Как Вы оцениваете влияние предстоящих спортивных расходов на нашу экономику?
- Это - вопрос спорный. В 70-80-е годы считалось, что олимпиады не просто окупаются, а приносят еще и прибыль. В то же время последние олимпиады (во всяком случае, по тем отзывам, которые я читал) оказывались убыточными - олимпиада в Китае и т. д. Поэтому здесь однозначную оценку высказать трудно. Но суммарный экономический эффект еще складывается из того, что в тех конкретных местах, где будут проводиться спортивные состязания, улучшается инфраструктура, туда идут инвестиции, строятся качественные дороги, отели, спортивная инфраструктура и т. д. В принципе, это дает определенный импульс развитию региона, что само по себе является немаловажным. Я думаю, что в целом итог окажется как минимум нейтральным. Не стоит говорить, что мы на этом что-то проигрываем. А может, что-то и выиграем.
Другое дело, что самым негативным во всем этом оказывается процент разворовываемых бюджетных средств. Об этом теперь уже в открытую говорят и Счетная палата, и другие ответственные инстанции: разворовывается немалая часть бюджетных средств, счет идет на миллиарды. К сожалению, не все то, что таким образом налогоплательщики жертвуют на эти мероприятия, превратится в социально-значимые объекты, но в целом эти соревнования - скорее положительное явление. Кроме того, это не только подправит имидж России, но и улучшит инвестиционный климат.
- Что Вы можете сказать по поводу вступления в ВТО, которое, скорее всего, состоится в будущем году?
- Мы очень часто говорим, что в будущем году что-то состоится, а уж по поводу ВТО я это слышал уже несколько раз за последние лет 15. Дай Бог, чтобы этого не случилось - это моя оценка. Пока нет серьезных оснований считать, что что-то такое настолько изменилось. Примерно те же самые вещи мы слышали и в 2008 году, и в каких-то других годах.
- Вы считаете, что нас могут не принять?
- Я думаю, что мы можем найти повод отказаться. Мы прекрасно воспользовались возникшим поводом после осетино-грузинского конфликта 2008 года, когда мы сказали, что и сами не стремимся в ВТО. Я думаю, что тогда это все произошло, несомненно, во благо России. А сам факт исхода переговоров я оцениваю все-таки негативно, потому что были согласованы очередные уступки России, и никаких ответных уступок со стороны Запада мы не увидели. В любом случае, это будет однозначное ухудшение условий экономической деятельности для России.
- Как Вы относитесь к модернизации, которую инициирует президент Медведев? Уже слышны оценки, что она, скорее всего, заглохнет, как и все нацпроекты, и весь пар выйдет в свисток.
- У меня смешанная реакция. Сейчас все разговоры ведутся в основном о строительстве центра в Сколково. В то же время мы знаем, что несколько лет назад была принята программа строительства технопарков по аналогии со строительством технополисов в Японии в 80-е годы. Программа эта заглохла полностью. Все выделенные 15 технопарков ни в какую стадию работоспособности не вступили. Наверное, этот опыт получил следующую трактовку: "Нечего тратить деньги на 15 центров, давайте сделаем один, зато будем за ним хорошо следить". Впрочем, само по себе это уже неплохо: мы можем получить некий показательный центр, в котором даже вполне возможны некоторые успехи. Является ли это решающим для российской экономики в целом - вот в чем вопрос. Я думаю, что ограничиваться действиями в рамках сооружения какого-то суперцентра вообще не стоит. Следовало бы предусмотреть широкую программу для организаций: налоговых льгот, ускоренной амортизации основных фондов в случае, если средства вкладываются в переоборудование предприятий... Есть масса способов.
- Сейчас можно услышать прогнозы, что следующий год пройдет под знаком стагнации, что она окажется большей, чем в этом году, и ничего хорошего нас не ожидает...
- Признаки торможения проявились во втором полугодии и особенно в осенне-зимние месяцы. Такая опасность действительно существует. А со второго полугодия возможна даже открытая рецессия, если все негативные тенденции окрепнут и превратятся во всеобщий тренд. Пока мы видим противоположно направленные тренды, нужно подождать, какая будет их результирующая. Самым негативным продолжает оставаться то, что экономика в России не является самоподдерживающейся. У нас нет поддерживающего спроса, который мог бы в отрыве от мировой конъюнктуры обеспечивать ее самостоятельное развитие. Многое будет зависеть еще от развития ситуации в мире в целом.
http://sbnt.ucoz.ru
1 августа 1991 г.
Док. 648997
Перв. публик.: 01.08.91
Последн. ред.: 06.04.12
Число обращений: 0
Кобяков Андрей Борисович
|
