Честно говоря, по характеру я победитель. Всегда хочу выиграть, даже когда играю в карты с женой Ириной. Плохо перевариваю поражения, хотя пора бы уже научиться.
Габриэль Батистута
Потом ему стало худо - тошнота, рвота, сильное головокружение. Вызвали "скорую". Пока она ехала, Дмитрия Емельяновича выворачивало наизнанку, а внутри-то ничего не было, четверо суток никакой еды, только слюна. Приехавшие врачи мгновенно определили сильное сотрясение мозга и повезли битыша в больницу. Наташа поехала с ним. Хорошо, что паспорт не умыкнули алкаши с Плехановки, а ведь могли, озорства ради.
- Надо же! - удивлялся врач скорой, заглянув в главное выкрутасовское удостоверение личности. - Угораздило же в день рождения так обозначиться! Или уже с утра начал праздновать? Хотя запаха никакого...
В карете скорой помощи его уложили на каталку, а Наташа села рядышком, и он взял ее за руку. В дороге стал говорить ей нежным голосом:
- Наверное, это судьба. Я все эти дни видел перед собой твои ямочки на щечках, вспоминал про пальто и шубу...
- А что ж там-то, в Тихозере, не понравилось? - с обидой спросила она.
- Говорю же, заколдовали меня! Да мало того, меня же мальчишка-попутчик обворовал дочиста.
- Да знаю, рассказали мне. Ты бы молчал, Дим. Врач сказал, что тебе сейчас даже говорить не рекомендуется.
- Погоди. Ты прости меня, я тебе наврал про проституток. Правда, они и впрямь прятались у меня в номере гостиницы. Спасались от субботника. Это когда милиция их...
- Знаю, слыхала. Ну и хорошо, что наврал. Если б правда, мне бы труднее было о тебе хорошо думать.
- Наташ! А вот когда все заживет у меня и я снова стану на человека похож, как ты отнесешься к тому, что я приду к тебе?
- Приходи, конечно, - пожала она плечами.
- Но я не просто так приду.
- Ну приходи не просто так...
- Пойдешь за меня замуж?
- Посмотрим. - Она покраснела, потом рассмеялась: - Если тебе врачи разрешат жениться!
- Да отчего ж не разрешат-то! - возмутился пощипанный сокол возмездия. - Сотрясение мозга вылечивается. А в остальном я мужчина очень здоровый. Только врать горазд. В поезде тебе в одну сторону наплел, сегодня - в другую. Я не сектант. Хотя и не казак тоже. А в плену у чеченцев я почти три дня пробыл - это уж точное, последнее сведение. Сейчас верь мне, пожалуйста!
- Верю, - сначала серьезно сказала Наташа, а потом опять появились ямочки. - Верю каждому зверю, а тебе, ежу, погожу.
И потом, когда его уже осмотрели в больнице, прописали и определили в палату, Наташа долго не уходила, сидела около его койки, а он снова держал ее за руку и говорил:
- В юности я, бывало, мечтал, что буду идти по улице, а хулиганы будут обижать красивую девушку, и я заступлюсь за нее, спасу от них, и она станет моей женой. А у нас с тобой все наоборот вышло - ты меня спасла от хулиганов. Вот, оказывается, к кому я шел в Светлоярск! К Наташе Лисик!.. Или ты еще носишь мужнюю фамилию?
- Нет, я ее никогда не носила. И мальчишки у меня все в Лисиках ходят. У мужа была некрасивая, он сам не хотел, чтобы сыновья ее носили.
- А какая?
- Да ну! Даже и вспоминать не хочется. В книжке такую прочтешь, скажешь: "Ну и придумал же автор!" А в жизни каких только имен не бывает.
- Мою, значит, тоже фамилию не возьмешь, - опечалился Выкрутасов.
- Да твоя-то еще ничего по сравнению. Даже какая-то залихватская. А у него, знаешь, какая была - Хочубаба.
- Как? Хочубаба?
- Хочубаба. Представь себе, каково женщине носить такую фамилию! Все равно что на груди написать: "Всем даю!"
- Да-а-а! - радовался Выкрутасов. - У меня все-таки гораздо благозвучнее. Мою бывшую супругу зовут Раиса Комова. С детства ее дразнили Райкомовой. Но она все равно мою фамилию брать отказалась. Прости, что я о ней заговорил. Можешь посмотреть в паспорте - разведены мы!
- Да уж верю ежу! - махнула рукой Наташа.
- И детей ему рожу? - пошутил битый жених.
- Посмотрим, - вновь покраснела она.
- А что это за пена-лепена, которой ты меня вылечила?
- Старинный состав. Туда разные травы входят, мед, ягодные соки, а главное - эта самая лупена, точнее - кашица из ее листьев. Я когда первого еще только родила, мне одна знахарка записала рецепт. Парни часто до крови чего-нибудь себе расшибают.
- А я уж было подумал, что ты колдунья. В футбольной жизни часто приходилось наблюдать, как непросто остановить кровь из разбитой брови, а тут - волшебство какое-то. Точно, что ты не колдунья?
- Нет, - смеялись ямочки.
- И не сектантка?
- Нет, не сектантка. В церковь похаживаю. Даже исповедываюсь, а на Пасху и на Рождество причащаюсь.
- Это можно. Значит, на митинги за Ленина и за Валерию Новодворскую не бегаешь?
- Не бегаю.
- Слава Богу! А Виктора Пеле читала?
- Попадалось... Но я такого не люблю. Я старомодная. Мне такие писатели нравятся - ты обхохочешься.
- Какие?
- Ну там... Лесков, Диккенс, классика, короче.
- И мне. А ты Вздугина читала?
- А кто это?
- Понятно. Значит, не читала. А футбол?.. Наташ, ты как к футболу относишься?
- Никак.
- Но он тебя хотя бы не раздражает?
- Да нет. С какой стати?
- Спасибо тебе за это! - поцеловал он ее руку.
- Какие там еще вопросы в анкете? - слегка обиделась Наташа, и ему стало неловко, что он устроил такой допрос, но в это время дверь палаты открылась и на пороге предстали трое - отец Наташи, Николай Лисик, а с ним Емельян и Вера Выкрутасовы - отец и мать Дмитрия Емельяновича.
- Вот он, ваш сбитень! - сказал Николай Николаевич. - Получите заказ!
- Митенька! - запищала Вера Сергеевна, двигаясь к сыну с вытянутыми вперед руками. Емельян Иванович следовал за нею молча.
После обильных излияний чувств, после всех слез и радостей долгожданной встречи, из сумок стали выплывать на свет Божий различные банки и баночки с яствами - огурчики, помидорчики, капустка, картошечка вареная, грибы жареные в сметане, икра кабачковая, только что приготовленная, салат оливье, а главное - президент, тушенный в овощной подливе.
- Я их так и называю, - говорил Емельян Иванович, - кандидат в президенты и основной соперник. И в конце концов, кто из них у меня на выборах побеждает, тот и становится президентом. И приносит присягу на плахе под топором. Принес присягу - чик! - и на общипку. Вот этот президент был белый в крапинку, высокий. Но куры его не любили. Я его называл Явлинским. И надо же так, что едва только он был полностью потушен, является Колька Лисик и говорит: "Только вы не волнуйтесь, сын ваш приехал, его избили, и он теперь в больнице, но ничего страшного, только сотрясение мозга, а дочь моя при нем..."
Дмитрий Емельянович дальше ничего не слышал, потому что трехлитровая банка с тушеным петухом была откупорена, раздался взрыв запаха, и изголодавшийся блудный сын полез рукой в горло банки извлекать ногу свежеприготовленного президента. Он хотел в двух словах объявить всем, что не ел четверо суток, аж с того рокового завтрака в вагоне-ресторане, но рот его уже наполнился вкуснейшей петушатиной, и поздно было что-то объяснять.
Тем временем все уже пили за его день рожденья, за его возвращенье, за его спасенье и здоровье. И только он вкушал давно мечтаемую трезвость, потому что с сотрясением мозга принимать спиртное категорически воспрещается.
Поев не так уж много, Дмитрий Емельянович быстро ослаб и отупел. Он лежал и виновато всем улыбался, пока не уснул. Проснувшись вскоре, увидел только Веру Сергеевну, тихо сидящую у его постели.
- А где все остальные? - спросил он.
- Да приходил какой-то хлюст, раскричался, что мы тут устроили цыганский табор, и всех, кроме меня, прогнал. Они к нам теперь отправились дальше праздновать.
- А поесть там осталось? - жадно спросил он, испытывая новый прилив голода,
- Конечно, сыночек! Чего тебе? Грибков? Петушатинки?
- Давай, мать, еще кусок президента!
На сей раз он съел гораздо больше и не ослаб до такого отупения, а стал рассказывать матери, как его ограбили в поезде, как он шел несколько дней пешком от Тихозера... А когда опять проснулся, уже был вечер. На сей раз вместо матери рядом с ним оказался отец, и Дмитрий Емельянович расплакался - ведь все последнее время он привык ощущать себя гонимым и никому не нужным.
- Ну ничего... - утешал его Емельян Иванович. - Это нервное. Пройдет. Ты надолго к нам-то, Митюш?
- Надолго, пап. Навсегда.
- Да ты что? - не знал, радоваться или огорчаться, отец. - Ты что, в Москве задолжал сильно? Прятаться приехал?
- Да нет, пап, не бойся. К счастью, я там никому не нужен, никто там и не вспомнит обо мне. Дай-ка мне грибков теперь!
Он ел грибы, вспоминая, как шел по лесам и ему некуда было рвать попадающиеся в изобилии подосиновики, белые и подберезовики.
- Ты чемпионат-то смотришь, Иваныч? - спросил он, вдруг всполошившись.
- А как же! - засмеялся отец. - Вчера смотрел, как голландцы с хорватами за третье место рубились.
- И кто выиграл?
- Проиграли голландцы горбатым. Сегодня финал.
- А здесь телевизор-то есть в больнице? - еще больше всполошился Выкрутасов. Аж в голову ударило.
Емельян Иванович походил-походил и вернулся с печальным известием, что телевизора нет, а половина болельщиков уже со вчерашнего до понедельника по домам разбежалась, из тех, которые не прикованы к постели.
- Ну, давай, отец, и мы тоже! - ни секунды не колеблясь, махнул рукой Выкрутасов. Он снова уходил в ночь, снова совершал побег, на сей раз из больницы родного города.
Емельян Иванович малость поколебался, но уступил сыну в его стремлении бежать.
От больницы до самого дома шли пешком. Расстояние невеликое, за полчаса доковыляли. Несколько раз Выкрутасова начинало мутить, но не до обморока. Отец бережно поддерживал его. И не было в тот час во всем Светлоярске более счастливого человека, чем Дмитрий Емельянович, из тех, кого сегодня избили.
Дома они застали только Веру Сергеевну и соседку, Людмилу Петровну, маму Наташи Лодочкиной. Они убирали со стола. Дмитрий Емельянович сел еще чуток перекусить да испить чаю. Когда Людмила Петровна ушла, Вера Сергеевна стала нахваливать Наташу Лисик в противоположность Наташе Лодочкиной, которая вышла замуж за дагестанца и теперь живет в Хасавьюрте, а это прямо на границе с Чечней. Дмитрий Емельянович ел и молчал о том, как побывал в плену у чеченцев.
И наконец наступил общий финал. Кончилось это долгое воскресенье, кончился день рождения Выкрутасова, завершилась его изнурительная одиссея, финишировал шестнадцатый чемпионат мира по футболу. Двое Выкрутасовых, отец и сын, Дмитрий и Емельян, сидели перед телевизором и блаженствовали. Сборная Франции в изумительном матче побеждала Бразилию.
viperson.ru
Док. 648642
Перв. публик.: 27.03.00
Последн. ред.: 27.03.12
Число обращений: 0
Александр Сегень. Русский ураган
|
