Даже в играх с самыми сильными соперниками я никогда не считал ничейный результат успешным.
Шандор Кочиш
Она жила в маленькой однокомнатной квартирке на третьем этаже.
- Я, конечно, полная дура, но чутье подсказывает мне, что ты не жулик, - сказала она, впуская в свой дом Дмитрия Емельяновича.
- Скажу сразу, Ма, я - спортивный обозреватель, - объявил Выкрутасов, чувствуя себя на вершине счастья после столь головокружительного низвержения в бездну. - Я не богат, но и не беден. Когда окончится вся эта свистопляска за окном, я сбегаю и куплю все, что надо для небольшой пирушки. Надо же нам отметить наше романтическое знакомство.
- Слушай, не надо называть меня Ма, - поморщилась хозяйка квартиры. - Я так мать свою называю. Ладно уж - Марина. Она протянула ладонь для рукопожатия.
- Дмитрий, - еще раз представился Выкрутасов, пожимая эту холодную узкую руку. Он уже был влюблен.
- Во что бы тебе переодеться? - озадачилась Марина,
- Как это во что! Омниа меа мекум порто, - похлопал Дмитрий Емельянович по чемоданчику. Он поставил его на стул и распахнул. Ураган, как выяснилось, проник и туда - содержимое чемоданчика немного подмокло, хотя и не настолько сильно, чтоб нельзя было переодеться. Дмитрий Емельянович извлек шорты и футболку сборной Англии цвета индиго, доставшуюся ему еще с прошлого чемпионата Европы, когда, играя в этих красивых футболках, англичане продули в решающем матче. Сейчас цвет индиго призван был восполнить то поражение и принести успех обладателю яшинской тайны.
- Можешь воспользоваться ванной, - сказала Марина. - Сейчас принесу полотенце.
Встав под душ, Дмитрий Емельянович испытал райское наслаждение. Изгнанный из прежней теплой жизни, он начинал находить удовольствие в жизни новой, зарождающейся, озвученной ураганом.
- Я назову эту атаку "ураган", - пробормотал он, прибавляя горячей воды. - "Русский ураган", - добавил он, чуть подумав.
Тут в мыслях его пробежала нехорошая крыса. Он вспомнил про доллары. Две тысячи долларов лежали у него в чемодане в портмоне из воловьей кожи. Отступные, выданные Лжедимитрием за то, что Выкрутасов покинет дом на Петровском бульваре в канун дня рождения Гориллыча. Дмитрий Емельянович отказывался от них как мог, но подлый Гориллыч сам вложил их в кожаный портмоне и всунул в чемодан. Выкинуть из чемодана бумажник с долларами у Выкрутасова сил не хватило. В конце концов, они по праву принадлежали ему в качестве возмещения морального ущерба.
Он поспешил вылезти из душа, вытерся и обрядился в светло-серые шорты и майку цвета индиго. Босиком вышел из ванной и счастливо выдохнул:
- Хорошо!
Марина, переодетая в красный шелковый халат, стояла около чемодана и разглядывала выкрутасовский паспорт.
- Ну и фамильичка! - рассмеялась она, увидев ополоснувшегося гостя. - Никогда бы не поверила, что такие бывают.
- А что тут такого? - обиженно пожал плечами Дмитрий Емельянович. - Между прочим, ты-то хоть знаешь, что такое выкрутасы?
- Выкрутасы они и есть выкрутасы, - усмехнулась Марина.
- Ну что же это по-твоему?
- Ну как что! Когда выделываются, жульничают, всякое такое. - Темнота! - покачал головой обладатель смешной фамилии.
- В старину выкрутасами назывался особо сложный, изощренный и искусный узор, самая лучшая и дорогостоящая вышивка. Понятно? В словаре Даля посмотри, если не веришь.
- У меня нет.
- Подарю.
- Подари, ловлю на слове, я давно хотела приобрести. Так, поехали дальше, Дмитрий Емельянович, - сказала она, перелистывая страничку в выкрутасовском паспорте. - Двадцать третье мая пятьдесят восьмого. Вам, значит, сорок годков недавно исполнилось. Гэ Светлоярск. Родились мы, значит, не в Москве. Светлоярское кружево. Русский. Молоденьким очень смешной был. А тут постарше, - Она перевернула страничку и посмотрела на вторую фотографию. - Здесь уже более похож на теперешнего. А подпись-то, подпись! Вот уж где и впрямь сложный узор! Так, семейное положение. Зарегистрирован брак с гражданкой Комовой Раисой Алексеевной. Зарегистрировано расторжение брака с Выкрутасовой Раисой Алексеевной.
- То-то и оно, что женишься на девушке, носящей собственную фамилию, а разводишься с женщиной, носящей твою, - вздохнул Выкрутасов.
- Ценное наблюдение, - признала Марина. - Так, дети. Детей нет. Почему? Не получилось или не хотели?
- Ладно, положи документ на место. Как там стихия? - Дмитрий Емельянович, снова загрустив, подошел к окну на кухне. В тяжелых сумерках двора продолжал хлестаться ураган.
- Ты гляди, не кончается! Сколько всего наломало-то.
- Прописка в порядке, - завершила Марина досмотр документа. Она бросила паспорт обратно в чемодан и подошла к Выкрутасову.
- Чего загрустил, узор? Не грусти, счас коньяку хлопнем.
Она достала из шкафчика бутылку армянского, в которой оставалось меньше трети. Разлила в большие круглые бокалы.
- Я пью за стихию, бросившую нас в объятья друг друга! - приободряясь, воскликнул Дмитрий Емельянович.
- Не знаю, как насчет объятий, но за стихию можно, - чокнулась своим бокалом о бокал Выкрутасова Марина и выпила свой коньяк махом.
- Во дает! - воскликнул Выкрутасов и повторил ее подвиг. Внутри стало горячо и снова там воцарилось ощущение блаженства и предвкушение блистательных перемен жизни. На столе образовалась закуска в виде копченой колбасы и сыра.
- Ну, рассказывай, обозреватель, какой вид спорта ты обозреваешь? Спортивное кружево? Вышиванье наперегонки?
- Угадала.
- А если серьезно?
- Футбол.
- Никогда не понимала, что вы, мужики, в нем находите. Мой муж, бывало... Что такой испуг в глазах? Расторжение брака зарегистрировано, можешь не волноваться. Так вот, бывало, как чокнутый уставится в телевизор и ничего вокруг не замечает.
Дмитрий Емельянович вспомнил про матч Голландия - Южная Корея, но тотчас сообразил, что не стоит просить посмотреть его, можно все испортить.
- Лучше футбола нет ничего на свете, - все же возразил он. - Один английский тренер сказал: "Некоторые думают, что футбол равен вопросам о жизни и смерти, на самом деле все гораздо серьезнее". Остроумно, правда?
- Не знаю, - пожала плечами Марина. - Жалко, что коньяк кончился. Я, кажется, все-таки разболеваюсь. Ты не мог бы сбегать на Сухаревку за ещем? Я тебе зонтик дам.
- Что с тобой попишешь! Ты - как стихия. Давай свой зонтик.
Он отправился "за ещем". Дождь значительно ослаб, да и ветер уже не назовешь ураганным, хотя деревья все равно продолжали сильно возмущаться. Всюду на улице виднелись следы разрушений, будто и впрямь после бомбардировки.
- Русский ураган, русский ураган... - бормотал Дмитрий Емельянович, стараясь как можно меньше попадать в лужи. Бумажник с долларами и паспорт лежали у него в кармане шорт. Пришлось сначала искать обменный пункт, менять полсотни на рубли, потом он купил коньяк, шампанское, то да се на закуску. В сгущающихся сумерках вернулся в дом Марины, о которой почти ничего не знал, даже сколько ей лет и чем она занимается. Когда она открыла ему дверь, он хлопнул пробкой шампанского и запел:
- Пять минут, пять минут, с Новым годом, с новым счастьем!
- Здра-аствуй, дедушка Мороз, - насмешливо проворчала Марина. - Ты подарки нам принес?
- Новый год, Мариночка! Ты хоть понимаешь, что этот ураган знаменует собой новое летоисчисление для меня. И, может быть, не только для меня.
- Для меня, что ли?
- А почему бы и нет? Где бокалы под шампанское?
Они стали хлестать шампанское, и оно здорово ударило Выкрутасову в голову. Когда от шампанского опять вернулись к коньяку, Дмитрий Емельянович громко кричал:
- Русский ураган! Ты понимаешь, дитя мое, что такое русский ураган? Скоро весь мир узнает об этом. Я - носитель великой тайны русского урагана. То, что произошло сегодня, носит глобальный исторический смысл. Характер этого события свидетельствует о его непреходящем значении. Он изменит всю карту мира. Выпьем за глобальное изменение карты мира, выпьем за всемирные изменения, радость моя!
В нем проснулся тот, кем он был все самые счастливые годы своей сознательной жизни. Политинформатор одной из главных футбольных команд Москвы. С этой командой он, будучи политинформатором, в свое время объездил весь Советский Союз, побывал во многих странах мира. Должность его была хотя и не очень нужная, но очень почетная, и когда-то к Дмитрию Емельяновичу относились с огромным уважением. С наступлением эпохи Горбачева авторитет политинформатора стал понемногу расшатываться. После августовского путча встал вопрос о необходимости держать в команде политинформатора. Тогда Дмитрию Емельяновичу пришлось пойти на компромисс и выдумать себе новую профессию. Он стал деминформатором, то есть принялся информировать футболистов о том, как проводятся в нашей стране демократические реформы. После разгона Верховного Совета Россию окончательно направили на путь капитализма и чистогана. Вскоре должность деминформатора безжалостно сократили как лишнюю. Так Выкрутасов и стал безработным. Тем самым безработным, о которых он так часто поведывал на своих политинформациях в конце семидесятых и начале восьмидесятых годов двадцатого столетия.
Проснувшийся политинформатор продолжал что-то выкрикивать о непреходящем значении исторического момента, о грядущем сокрушительном крушении мировой системы футболизма, на смену которой придет наш, отечественный футбол, и это будет футбол двадцать первого века.
Потом он просто кричал в распахнутое окно:
- Ураган! Русский ураган! Вы хоть понимаете, что это такое? Русский ураган! Это вам не хухры-мухры!
Среди ночи он проснулся на чем-то жестком. Открыл глаза и долго не мог понять, где находится. Кругом было темно, хоть глаз выколи. Потом он услышал, как шумят деревья и мокро цокают капли, приподнялся, огляделся, стал различать кое-какие очертания предметов и вспомнил кухню, на которой они вчера сидели с Мариной, пили, ели цыплячьи грудки, принесенные им из магазина и умело поджаренные хозяйкой дома. Запах жареной курятины стоял по сю пору. Постепенно стало припоминаться все вчерашнее, постыдное изгнание из рая, ураган, спасение.
Стало быть, он так вчера напился, что Марина бросила ему на пол старое стеганое одеяло, на котором он и уснул.
- Какой позор... - тихо прошептал Выкрутасов, потирая ладонью горячий лоб. Он подошел к окну. Урагана там уже не было. Воздух радовал свежестью и спокойствием. Дмитрий Емельянович медленно очухивался.
Не все так плохо. Он жив, здоров, у него есть временное пристанище...
- А не устроить ли пристанище? - усмехнулся он, имея в виду - не пойти ли поприставать к Марине. Он различил бутылку на столе. В ней плескалось граммов пятьдесят коньяку. Он выпил эти остатки прямо из горлышка и решительно направился в комнату, где спала Марина.
- Русский ураган, - бормотал он для смелости. - Я - русский ураган.
Он вошел тихо и сразу увидел в темноте кровать, в кровати Марину, снял с себя футболку и шорты, тихо пробрался под одеяло к спящей женщине. Его тотчас охватило любовное волнение. Марина была голая, такая душисто-сладостная во сне. Он стал осыпать горячими поцелуями ее плечо.
- Да нет же! - воспротивилась она, просыпаясь и отпихивая Дмитрия Емельяновича от себя самым неумолимым образом.
- Ну почему? - промычал он сладострастно.
- Я же сказала, что терпеть не могу вот так сразу.
- Но ведь со мной у тебя особый случай, - обиделся он.
- Какой же особый? - спросила она.
- Такой, что я влюбился в тебя по уши, - признался он, внутренне признавая, что в этих словах есть доля правды.
- Влюбился? Любовь надо доказать, - сказала она.
- Доказать? Я готов.
- Чем угодно?
- Клянусь! - Он стукнул себя кулаком по голой груди.
- Послушай... В таком случае... Дай-ка мне халат.
Он послушно перебросил ей со спинки стула шелковый красный халат, который был ей так к лицу.
- Я весь внимание. Весь - ухо, как говорят французы.
- Мне нравится, что ты такой во всем эрудированный. Так вот, Митя, у меня огромное несчастье, и ты должен мне помочь. Если ты сделаешь все, о чем я попрошу тебя, я уверюсь в твоей любви и отдамся тебе полностью. Готов ты доказать мне, что все твои слова - не пустой брёх?
- Готов!
- Тогда слушай сюда. Ты видишь, в какой квартирке я ючусь?
- Вижу. Ремонт бы ей - и можно жить.
- Ремонт! - фыркнула Марина. - Да я могла бы иметь трехкомнатную. Заодно и тебя в ней поселить. Понимаешь ты это?
- Пока нет.
- Слушай сюда. Я - обладательница одного всемирного шедевра живописи.
- Я тоже обладатель. Но мое сокровище пока нематериально.
- Пес с ним, с нематерьяльным. Мне от отца досталась картина великого гения всех времен и народов, Казимира Малевича. Его "Кругово иззебренное".
- Какое кругово?
- Это неважно. Важно то, что эта картина стоит дорого, но ее у меня похитила одна мафиозная баба, и теперь эта картина висит в ее доме неподалеку отсюда.
- Так надо заявить!
- Заявить! У нее все так схвачено, что ты только соберешься заявлять, как тебя киллер на мушку возьмет.
- Тогда конечно... - вздохнул Дмитрий Емельянович, страдая от близости соблазнительного существа женского пола.
- Что "конечно"? Ты хочешь сказать, надо смириться? - с презрением спросила Марина.
- Никогда и ни за что! - с готовностью воскликнул Выкрутасов.
- Я знала, что ты именно так ответишь, - уже с гордостью выдохнула Марина. - Так вот. Я решила похитить эту картину. У меня уже есть четко разработанный план действий. Мне не хватало только решительного человека, подобного тебе, понимаешь ты? Сама я трусиха и вряд ли смогла бы как следует все довести до победного конца. Но теперь у меня есть ты.
Она погладила его ладонью по щеке, и это вселило в малость струхнувшего Дмитрия Емельяновича уверенность в себе. Он попытался было снова придвинуться к ней, но она твердо отодвинула его:
- Дмитрий! Сначала ты должен совершить для меня подвиг.
- Понял. Как и когда будем действовать?
- Хоть завтра. План действий я пересказу тебе тоже завтра. А сейчас я постелю тебе на раскладушке, и мы должны как следует выспаться, чтобы завтра быть в форме.
Она встала и принялась готовить ему ложе на раскладушке. Выкрутасов некоторое время лежал и раздумывал, не нужно ли все же попытаться перейти к решительным действиям. Ведь женщины это любят. Потом он вспомнил про тайну Льва Яшина и переключился на мысли о ней. Может быть, сесть сейчас за бумагу? Но когда ему было постелено, он безвольно перебрался на раскладушку, успокоился и уснул. Последней его мыслью было горестное: "Ничья!"
http://sp.voskres.ru/prose/segen1.htm
viperson.ru
Док. 648605
Перв. публик.: 27.03.00
Последн. ред.: 27.03.12
Число обращений: 0
Александр Сегень. Русский ураган
|
