В Кремле объяснили стремительное вымирание россиян
Новости
Бегущая строка института
Бегущая строка VIP
Объявления VIP справа-вверху
Новости института
Профессор МГИМО Алексей Подберезкин: ... Сегодня безопасность становится частью общего политико-идеологического противоборства и конкуренции стран в мире... Назад
Профессор МГИМО Алексей Подберезкин: ... Сегодня безопасность становится частью общего политико-идеологического противоборства и конкуренции стран в мире...
Новая архитектура международной безопасности как политико-идеологическое условие модернизации

Политические реформы не должны приводить к хаосу и параличу
демократических институтов. Они должны укреплять демократию,
а не разрушать ее[1].

Д. Медведев


... на смену идеологической борьбе либерализма и коммунизма,
опиравшейся на военно-политические потенциалы двух сверхдержав,
... пришло господство идеологии политического и экономического либерализма...[2].

М. Мунтян, профессор МГИМО(У)


Модернизация в России во многом предопределяется тем, насколько благоприятны окажутся для нее внешние условия, прежде всего, с точки зрения безопасности страны. Сегодня безопасность становится частью общего политико-идеологического противоборства и конкуренции стран в мире, предопределяется конкурентоспособностью национальных ценностных систем.

"Господство идеологии", опирающееся на мощь той или иной державы, - опасная и реальная угроза для России. Речь идет отнюдь не только о США, но о любой державе, которой, например, сможет стать через 20 лет КНР. Понятно одно: трансформация экономической и военной мощи в идеологическую, когда суверенным государствам навязывается иная система ценностей и иные нормы поведения (как правило, удобные и выгодные для тех, кто их навязывает), к сожалению, не только нынешняя, но и, вероятно, будущая реальность. Реальность, которая прямо угрожает безопасности государств и наций.

Для России ситуация осложняется нерешенностью целого комплекса проблем, связанных с национальной самоидентификацией. Прежде всего по отношению к Европе. Как считают некоторые авторы, "... в России нет ясности ни по поводу прошлого, ни по поводу будущего. После кризиса коммунизма и распада СССР в России не только не сформировался национальный консенсус о причинах этих событий, напротив, обсуждение соответствующих тем только усугубляло раскол"[3].

Подобная ситуация опасна. Прежде всего потому, что когда у правящей элиты и общества нет ясного представления о национальной системе ценностей, то внешняя политика неизбежно сталкивается с необходимостью постоянной корректировки стратегии. В частности, и прежде всего, в Европе, по отношению к которой в России постоянно ведутся споры о ее идентичности. Но и формирование было общей, мировой архитектуры международной безопасности сталкивается все с той же проблемой национальной идентификации - от выбора модели демократии до ассоциации себя с той или иной системой ценностей.

Все это суть идеологии. Даже если нам и не хочется использовать этот термин ни внутри страны, ни применительно к ее внешней политике.

В России, в условиях модернизации, считается, что идеологические разногласия не являются актуальными. Более того, "деидеологизация" как принято считать, создала благоприятные условия для модернизации. Как считает, например, В.А. Чижов - постоянный представитель России при Евросоюзе - "Современные условия, экономическая, научно-техническая и, что немаловажно, идеологическая и правовая основы модернизации кардинально отличаются от тех, которые существовали ранее"[4].

Это, безусловно, верно. Но до определенного предела. Идеология перестала быть главным противоречием в отношениях между государствами, но отнюдь не исчезла. Даже если Россия "заявит" об ее исчезновении. Она останется потенциально самой опасной угрозой для безопасности, которая может развиться в реальную угрозу. Как это случилось с радикальным исламом или национал-социализмом.

В этой связи безопасность, как ситуация, при которой риски минимизированы, а благоприятные условия - максимальны, является обязательным условие не только для развития, но и самого существования наций. Категория "безопасность" относится к высшим национальным и государственным приоритетам, поэтому очевидная угроза безопасности со стороны идеологии является самой опасной угрозой. В Стратегии национальной безопасности России до 2020 года по этому поводу говорится: "национальная безопасность" - состояние защищенности личности, общества и государства от внутренних и внешних угроз, которые позволяет обеспечить конституционные права, свободы, достойные качества и уровень жизни граждан, суверенитет, территориальную целостность и устойчивое развитие Российской Федерации, оборону и безопасность государства"[5]. Как видно, прямо об идеологической угрозе, национальной идентификации и национальной системе ценностей в Стратегии не говорится. Что, на мой взгляд, плохо. Потому, что важнейшим интересом (потребностью) нации является сохранение ее идентичности. Нация, сохранившая идентичность, но потерявшая временно частично или полностью суверенитет, еще может возродиться. Но нация, потерявшая идентичность, даже при формальном сохранении суверенитета перестает быть нацией. История знает примеры как первого, так и второго рода.

Вся идеология формирования новой архитектуры международной (европейской в т.ч.) безопасности строится на равенстве суверенитетов государств, который косвенно предполагает равноправия ценностных и идеологических систем. Но именно косвенно. Между тем, если "идеологический суверенитет" в эпоху глобализации сохранить гораздо сложная. Тем более если он становится главной мишенью внешней агрессии.

Вот почему особенно важно, чтобы архитектура международной безопасности не размывала, а укрепляла национальную идентичность государств, не вела ко всеобщему универсализму, а содействовала бы многообразию культур и систем ценностей.

Состояние безопасности, т.е. когда международные риски сведены к минимуму, является наиболее благоприятным для любой модернизации.

В том числе риски социокультурные и ценностные.

Между тем мы часто наблюдаем, что процессы интеграции (например, в Евросоюзе) нередко сталкиваются именно с этой проблемой. Еще чаще мы видим, что проблемы безопасности пытаются сделать условием для отказа от национальных ценностей. Которые, кстати, лежат в основе национальных интересов.

В противном случае модернизацию приходится проводить, как это было в фашистской Германии в 30-е годы или в СССР, в условиях чрезвычайной мобилизации, отвлекая на это процесс меньше ресурсов, чем это было необходимо. Это и понятно, ведь поддержание готовности к конфликту, тем более - войне, требует фактически милитаризации экономики и общественной жизни.

И, наоборот, когда обстоятельства (внешние силы, международная ситуация, эффективная политика) позволяют в минимальной степени отвлекаться на отражение внешней угрозы, возможности для проведения модернизации многократно увеличиваются. Так, в периоды самого бурного модернизационного процесса Япония и послевоенная Германия тратили менее 1% своего ВВП на военные расходы. Сегодня такие расходы в большинстве ведущих стран не превышают 3%. Эта логика видна из следующего рисунка.



На мой взгляд, общий смысл выступления Дмитрия Медведева можно кратко резюмировать так: Россия не согласна с моделью однополярного мира и произволом какой-то одной сверхдержавы или групп стран. Мы предлагаем изменить этот порочный международный порядок переговорным путем, через поиск компромисса и согласия с участием всех заинтересованных государств, международных и общественных институтов, т.е. создать систему безопасности, которая необходима России в качестве обязательного условия модернизации.

Эту логику понимают и на Западе, когда пытаются "обменять" безопасность на принятие по сути дела идеологических условий и ценностей.

Последовавшие события в 2009 году в Южной Осетии, разгоревшиеся в августе, только укрепили уверенность, что такой договор крайне необходим. Российский проект нового соглашения быстро разошелся по миру. Его направили во все страны-члены ОБСЕ, а также главам государств СНГ. С общим каркасом документа могли ознакомиться все страны.

14 пунктов соглашения предполагают закрепление на евроатлантическом пространстве принципов неделимой и равной безопасности, не нанесения ущерба безопасности друг другу. Любые меры безопасности участника или группы участников договора осуществляются исключительно с учетом интересов безопасности остальных членов соглашения.

При этом никто, в рамках Договора, не должен своими действиями затрагивать коллег, а также обязуется не поддерживать таких действий и не участвовать в них. Это касается не только непосредственно действий против участника соглашения, но и предоставления своей территории и использования территории другого участника в целях подготовки или осуществления вооруженного нападения против одного или нескольких участников договора.

Более того, участники Договора имеют право заранее запрашивать по дипломатическим каналам информацию относительно принимаемых другим участником существенных мер законодательного, административного или организационного характера, которая, по их мнению, затрагивает их безопасность.

Проект Договора предусматривает несколько уровней механизма решения споров. Самый простой - консультации участников Договора. Другие два варианта - конференция членов соглашения и чрезвычайная конференция. Участник Договора, по мнению которого существует нарушение или угроза нарушения его положений, может направить предложение о проведении консультаций, может пригласить партнера или группу партнеров на консультации.

Эхо кавказского столкновения в августе прошлого года отчетливо звучит в 7 статье документа. "Без ущерба для положений статьи 8 настоящего Договора Участник вправе рассматривать вооруженное нападение на другого Участника как вооруженное нападение на него самого, - гласит проект. - В порядке осуществления права на самооборону в соответствии со статьей 51 Устава Организации Объединенных Наций он вправе предоставить Участнику, на которого совершено вооруженное нападение, с его согласия, необходимую помощь, включая военную, до тех пор, пока Совет Безопасности Организации Объединенных Наций не примет мер, необходимых для поддержания международного мира и безопасности".

В 8 пункте документа, в свою очередь, говорится о созыве чрезвычайной конференции членов договора в случае подобных агрессий с участием как непосредственно сторон конфликта, так и третьих членов соглашения. "Чрезвычайная Конференция Участников является правомочной, если в ней участвуют не менее четырех пятых Участников настоящего Договора, - записано в проекте документа. - Решения Чрезвычайной Конференции Участников принимаются единогласно и являются обязательными. В случае если вооруженное нападение совершено Участником настоящего Договора, либо от него исходит угроза такого нападения, голос этого Участника не включается в общее число голосов Участников при принятии решения"[6].


________________

[1] Д.Медведев. Наши демократия несовершенна, мы это прекрасно понимаем. Но мы идем вперёд. Президент России, 23 ноября 2010 / http://news.kremlin.ru.

[2] Цит. по: М.Мунтян. Идеология глобализма и современный мир / http://medvedev.viperson.ru.

[3] М.Липман, Н.Петров. Страна односторонней связи. - Огонек, N 48, 6 декабря 2010. С. 18.

[4] В.Чижов. "Партнерство для модернизации" - ключевой элемент сотрудничества России и Евросоюза // Международная жизнь. N 8, 2010. С. 37.

[5] Стратегия национальной безопасности Российской Федерации до 2020 г. Утверждена Указом Президента РФ от 12 мая 2009 г. / http://www.kremlin.ru.

[6] В.Кузьмин. Проект безопасной Европы // Российская газета. 2009. 30 ноября.


Алексей Подберезкин - профессор МГИМО

07.03.2012

www.allrus.info

 



Док. 647976
Перв. публик.: 07.03.12
Последн. ред.: 08.03.12
Число обращений: 0

  • Подберезкин Алексей Иванович
  • Мунтян Михаил Алексеевич

  • Разработчик Copyright © 2004-2019, Некоммерческое партнерство `Научно-Информационное Агентство `НАСЛЕДИЕ ОТЕЧЕСТВА``