Ирина Прохорова: `Надо прекратить ориентацию на Москву`Назад
Ирина Прохорова: `Надо прекратить ориентацию на Москву`
Ирина Прохорова о культурных инициативах и благотворительности как единственной форме развития культуры и общества
"Мы имеем утопическую ситуацию, когда здание начинают строить не с фундамента, а с крыши. Красивая крыша с завитушками и петушками, но стоит на двух столбах. Только расставание с утопическим имперским сознанием может что-либо изменить".
Ирина Прохорова - главный редактор журнала "Новое литературное обозрение" и глава одноимённого издательского дома, соучредитель и председатель экспертного совета Фонда Михаила Прохорова (культурных инициатив).
Уже пятый год фонд привозит в Норильск всё самое лучше и новое, что есть в современном искусстве, на фестиваль "Таймырский кактус", ставший первым крупным российским фестивалем вне столичных рамок, но по мировым стандартам.
Мы беседовали с ней в автобусе, который вёз участников фестиваля из Дудинки, где мы все прошли шаманский обряд посвящения в настоящие таймырцы, обратно в Норильск.
- Побывав в Норильске на фестивале, увидев, какая это огромная гора, которую приходится раскапывать вручную, хочу спросить - как вы решились, именно решились, начать?
- Культура - ручной труд по определению. В культуре нет автоматики, а значит, и нет одной на всё схемы применения.
Главная проблема трагического советского наследия - механизированная культура. Но есть и обратная сторона - готовность наших людей воспринимать любой искренний намёк даже в самом нелепом произведении. Невероятный интеллектуальный ресурс, нерастраченный и неиспользованный.
Была поставлена интересная задача: как этот колоссальный потенциал превратить в реальность? Как дать людям что-то качественное, что создаст толчок уже для собственной креативности.
Норильчане всегда ощущали свою отрезанность от остальной России, живя "на острове". А по нынешним временам и ценам ощущения только усилились. Билет на самолёт в Москву и обратно - около 50 тыс. рублей. Средняя зарплата по городу - 12-15 тысяч. А ещё добраться до тёплого моря, где-то жить и что-то есть.
Читать дальшеНорильск - своеобразная метафора страны. Здесь все проблемы заострены до предела.
С одной стороны, это прекрасные люди, научившиеся выживать в самых сложных условиях, сумевшие переработать ужас заполярных условий, сделав северный край местом обитания. С другой стороны, город оказался настолько закапсулирован за последние 20 лет, что люди варились в собственном соку.
Потом надо учитывать специфику города, появившегося на месте ГУЛАГа, с его особой атмосферой подчинения. И комбината, который всегда был царь и бог. Это не просто градообразующее предприятие, а абсолютный диктатор на плодородной почве отсутствия культуры, самоорганизации и любой неформальной деятельности.
Проблема нашей страны в целом - люди научились выживать в самых ужасных условиях, сохраняя человечность. Но горизонтальные связи, возможность деятельности и созидательного творчества в культуре не заложены.
Самое главное в благотворительности и вообще в любых культурных инициативах для нашей страны - ввести людей в культуру. А дальше этот огромный потенциал будет сам работать.
Но вместо этого начинается трагедия. Потому что никаких инфраструктур для самореализации не существует. Люди вынуждены бежать, сначала в Москву или Петербург, а потом они вообще уезжают.
Фонд не просто так называется "Фонд культурных инициатив". Наша задача - путём проб и ошибок ввести в культуру идею самоорганизации и креативности. И это всегда вручную.
Как мы начинали? Для начала надо было показать образцы того, что происходит сейчас в современной культурной практике, в культурных индустриях. По понятным причинам у людей просто нет знаний об этом.
- У людей не всегда есть знания и о классическом искусстве.
- Это огромная проблема, которую мы пока не можем решить. Как ни смешно, современное искусство привезти очень легко. Оно достаточно технологично. Вы берёте диск, привозите и показываете.
Но почти во всей нашей стране люди лишены возможности познакомиться с классическим русским искусством. Если вы поедете в Красноярск, то увидите, что там существует культ Сурикова. В то время как его лучшие картины находятся в Москве.
Сейчас много говорят о проблемах современного искусства, о развитии традиций. Но, возможно, проблема современного искусства в том, что у людей есть проблема с базовым, классическим искусством, на котором произрастает любое, пусть самое экспериментальное и авангардное.
И пока непонятно, как свинчивать эту разорванность культурного пространства в городах и в самой культуре.
- Каким было первое недопонимание, с которым вы столкнулись?
- Когда мы организовали первый фестиваль, город мало знал о фонде. Была большая насторожённость: "А что это нам показывают?"
3 марта 2004 года прошла первая презентация фонда. Тогда в Норильск приехал Михаил Лобазов-старший со своей командой и тут же стал работать с детьми. Также он привёз выставку "Энциклопедия будущего" и попросил затянуть банкетные столы крафтом. Но местные дамы не понимали его, и возмущались, так как хотели, чтобы "всё как у людей" - белые скатерти.
Проявилось столкновение традиционного восприятия с авангардными практиками. Что показало, как сложно начинать работать в регионах, где свои представления о правильности, должности, где существуют устоявшиеся эстетические категории.
За пять лет аудитория фестиваля постепенно увеличивалась. И последние два года нам удалось достучаться до молодёжи. Не скажу, что она раньше не ходила, но теперь стала преобладающей частью.
Но самое ценное то, как органично разные поколения сосуществуют на площадках фестиваля. Ведь так редко бывает, чтобы родители и великовозрастные дети вместе ходили, обсуждали.
- А как норильчане относятся к фонду? Именно к фонду, не к фестивалю.
- Тут надо бы норильчан спросить. Но мне кажется, что за пять лет работы фонд заработал кредит доверия.
Когда брат стал гендиректором "Норильского никеля", было много предубеждений: "Ну, понятное дело, фонд для махинаций". Мы с самого начала стали вывешивать все цифры в интернете. Всё прозрачно.
Народ думал, что мы будем раздавать гранты только детям начальников. Но когда увидели, что даём всем, кто придёт с хорошим проектом, отношение стало меняться и превратилось в позитивное.
На музейной ночи многие подходили и говорили: "Спасибо, что вы с нами. Не уходите из нашего города, пожалуйста".
Норильчане удивительные зрители. У них не замылен глаз, они открыты к любому диалогу. Но это вовсе не означает, что они будут принимать всё, что им дают. Прямой сибирский характер даёт о себе знать - на морозе не пококетничаешь.
К тому же, живя почти 20 лет в вынужденной культурной резервации, они не всегда готовы сломать устоявшиеся традиции и в чём-то даже пуританские представления о том, каким может и должно быть искусство. Будут спорить, но не потому, что не готовы перестроиться, а чтобы понять.
Читать дальшеПереломный момент настал, когда полтора года назад брат ушёл с поста гендиректора. Город замер, потому что ждал закрытия фонда.
Понадобилось месяцев восемь, чтобы объяснить - мы никуда не уходим, фонд надолго и что, даже если мы будем расширять деятельность, офис всегда будет находиться в Норильске.
Мы получили признание - жители города поняли, что мы работаем искренне. До этого многие предполагали, что фонд связан с политической или прочей конъюнктурой. А мы самостоятельная организация, благотворительный фонд, который не привязан к политике бизнеса. Теперь это стало очевидным даже для самых больших скептиков.
- Глядя на то, как внутренне преобразился город, одна половина меня радовалась, а вторая грустила. Ведь сколько у нас подобных городов. Есть ли у фонда задача или идея привлекать другие фонды?
- Мы привыкли смотреть на развитые западные страны, восторгаться внутренними структурами и желать, чтобы и у нас было так же. Не будем забывать, что традиция благотворительности насчитывает всего лишь 200 лет. А интенсивная, системная благотворительность нового типа началась в конце XIX века.
У нас она тоже начиналась, но была прервана. В ХХ веке благотворительность сделала огромный скачок - частные фонды являются основой современной культуры по всему миру. В России такой благотворительности всего 10 лет.
Думаю, настанет момент, когда фонды объединят усилия и опыт, который наш и другие фонды сейчас накапливают. Сверхзадача - разработать ноу-хау, как работать с отдельной территорией.
Кто бы что ни говорил о глобализации, она, наоборот, обостряет идею локальности, специфики места. Если мы действительно хотим чего-то добиться, надо изучать регион и город, в котором работаешь. Везде своя отличная от других история, география, культурные традиции, мифология. Нужно изучить, насколько там возможна инициатива снизу, какова реальная ситуация. Только тогда можно успешно продвигать любые идеи.
Все хотят развития культуры. Покажите хоть одного человека, который бы сказал, что культура не нужна. Другой вопрос - как люди понимают, что такое культура? Что входит в это понятие и какие институции ответственны?
Тут так же оказывается проблема. Опять трагическое наследие советского прошлого, представляющего культуру лишь как набор святынь - Большой театр, Третьяковка, тульский самовар.
Поэтому все разговоры о культуре - это лозунги, сводящиеся к одному: "Защитим нашу культуру!" Но экзальтированная, истерическая ситуация идёт только во вред, отталкивая большое количество людей.
Мы унаследовали квазимодернистский снобизм - вы не посвящённые, вы этого не читали. Такая позиция действительно отбрасывает людей. У них возникает комплекс, и они вообще исключают культуру из своего обихода.
- Вы видели рекламу по телевизору про театр и банковскую карточку, не буду называть её? Показывают красивый театр, красивую женщину в вечернем платье и голос за кадром: "Билеты на премьеру - 12 тыс. рублей, вечернее платье - 20 тыс. рублей, театральный бинокль - ...>>, не помню, но тоже тысячи рублей. К ней бежит мужчина, вот-вот начнётся спектакль. Голос завершает: "Всё это может кредитная карточка, а повторить первое свидание - бесценно". Чёткая установка, что в театр меньше чем за 30 тысяч и без банковской карточки не сходить.
- Я сталкивалась с таким мнением, когда люди считают, что на театр надо копить полгода. Театр - роскошь, блажь для богатых. Убедить, что театр - нормальное существование, сложно.
То, что внесла современная культура, что обзывают постмодернизмом и хают, - демократизация самой культуры. Современная культура стала доступна обществу и призывает его само креативить.
Оно меняет отношение людей к искусству. Его перестают бояться, потому что его можно потрогать, на нём можно покататься, стать его частью.
- Откуда вы берёте терпение и смирение понимать, что результата не будет ни завтра, ни через 10 лет?
- Говорят, что через 300 лет у нас будет похоже на нынешнюю Европу.
Не думаю, что тут есть смирение. То, что я делаю, достаточно увлекательно и прекрасно само по себе.
Когда удаётся найти своё дело и состояться как личность, начинаешь вспоминать, каким образом это произошло. И понимаешь, что в ключевые моменты, в детстве или отрочестве, посчастливилось встретить хороших людей, посмотреть вовремя правильный фильм.
Такой личный опыт несложно переложить на другого человека. Нужно просто создать максимальное количество возможностей.
Терпеть не могу разговоры о том, что талант и так пробьёт дорогу. Ерунда! Огромное количество людей сгнивают, спиваются, так и не поняв, какие возможности они в себе носят.
Нужно делать свою работу и не ждать чудес. Отвратительная черта в нашей культуре - выстраивать замки на песке. Провести эффектную акцию, прозвенеть на каждом углу и убежать, искренне думая, что, мол, мы всё сделали.
Нет! Только системная работа, тихая и спокойная. Надо забыть гигантоманию и перестать работать с массовым сознанием. Массы не существует.
Современное общество сложно структурировано - много субкультур, слоёв, подслоёв. В культурной политике эта сложность вообще не учитывается. А советское прошлое - "народ и партия едины" - мешает эффективно работать и оценивать сделанное.
Только единичная работа с людьми, ручная, как вы сказали. Только так, кирпичик к кирпичику, и складывается культура.
Надо прекратить ориентацию на Москву. Сейчас все говорят о цифровых библиотеках. Например, в Красноярском крае из 1100 библиотек только 108 имеют интернет. А если провести исследование, может оказаться, что и не все библиотеки в Москве его имеют.
Мы оказываемся в утопической ситуации, когда здание начинают строить не с фундамента, а с крыши. Красивая крыша с завитушками и петушками, но стоит на двух столбах.
Только расставание с утопическим имперским сознанием может что-либо изменить.
И хватит гнаться за мировым господством. Оно только создаёт взвинченность в обществе и размагничивает желание действовать. От всей этой глобалистики дурного тона, от гигантоманских тем я бы перешла к культу малых дел.
В начале прошлого века осмеяли радикальную культуру, которая стремилась перевернуть мир, обозвав её созидательность "теорией малых дел". Но давайте посмотрим в реальности. Благодаря этой теории было выстроено множество земских больниц, которые и сейчас работают в виде районных поликлиник. Были основаны библиотеки, начали обучать грамоте крестьян.
Было сделано огромное количество тихих дел. Их осмеяли, потому что они не грезили невесть о чём. Но время показало, что их стратегическое мышление было лучше.
Может, нам вообще нужно научиться смирению в общенациональном масштабе? Делать небольшое дело намного полезней, чем беспредметные споры: "А вы пожертвовали бы слезинкой ребёнка?"
Эти размышления приятны тем, что можно ничего не делать и тем не менее иметь моральное обоснование.
Я всегда стервенею в таких случаях - как можно рассуждать о слезинках, когда вокруг кости лежат?
- Перейти от слов к делу сложно. "Начинаем новую жизнь с понедельника, а пока ещё три дня погуляем" - очень частая фраза в личной жизни, а что уж говорить про благотворительность.
- Наших людей постоянно обманывали, внушая, что всё равно ничего невозможно, если это не по официальной линии. Причина раскачивания - психологическая.
А что касается благотворительности...
Частое явление, когда успешный в бизнесе человек решает сделать что-нибудь хорошее, помочь. Но он не знает технологию. Кому деньги отдать, где реальный проект, а где просто красиво написан.
Ведь в бизнесе деньги работают по-другому - их количество говорит об успешности предприятия. В культуре всё иначе и в других временных понятиях.
Количество денег, вложенных в проект, не гарантирует успешности. Поэтому культура может развиваться только благодаря фондам, грантам, благотворительности.
- Я заметила, что к слову "благотворительность" отношение более негативное, чем к слову "меценатство".
- А ведь меценаты сталкивались с таким же отношением в обществе. Тогда существовала аристократия, которая презирала купцов как нуворишей.
Новое всегда вызывает недоверие и подозрения. Общество, которое тысячелетия привыкло жить по одному, с трудом воспринимает идею социальной мобильности, когда люди могут быстро подняться снизу вверх. Чтобы стать кем-то, не обязательно наличие древней крови или милости со стороны высших чинов.
Если нам удастся сдвинуть армаду культуры хотя бы на градус, хотя бы пошатнуть, - это будет высшее достижение. Так и происходит эволюция.
