В Кремле объяснили стремительное вымирание россиян
Новости
Бегущая строка института
Бегущая строка VIP
Объявления VIP справа-вверху
Новости института
Профессор МГИМО Алексей Подберезкин: ... политика России в области безопасности, в частности, ее внешняя политика, ставит знак равенства между понятиями `государственная безопасность` и `национальная безопасность`... Назад
Профессор МГИМО Алексей Подберезкин: ... политика России в области безопасности, в частности, ее внешняя политика, ставит знак равенства между понятиями `государственная безопасность` и `национальная безопасность`...
Русский социализм как сценарий модернизации и идеология национальной безопасности

В условиях глобализации процессов мирового развития...
Россия в качестве гаранта благополучного национального
развития переходит к новой государственной политике
в области национальной безопасности[1].

Стратегия национальной безопасности Российской
Федерации до 2020 года


Внешняя политика должна выражаться не только в ракетах,
но и в конкретных и понятных нашим гражданам достижениях...[2].


Примечательно, что политика России в области безопасности, в частности, ее внешняя политика, ставит знак равенства между понятиями "государственная безопасность" и "национальная безопасность". Даже, как видно из цитаты, в основополагающем нормативном документе. Между тем очень важно понимать разницу, имеющую принципиальное значение. В том числе и для понимания сути внешней политики России в области международной безопасности и ее значения в модернизации страны. Это непонимание - прямое следствие отсутствия у правящей российской элиты идеологии, в том числе идеологии развития и модернизации. Включая, естественно, и важнейшие аспекты международной безопасности.

Если для государственной безопасности, как говорит Д. Медведев, важны ракеты, то для национальной безопасности - люди, точнее - национальный человеческий капитал. Если для государственной безопасности основной объект воздействия - внешняя политика, то для национальной - гуманитарные области. Не случайно в своем Послании от 2010 года Д. Медведев акцентировал свое внимание в соглашении с Евросоюзом "Партнерство для модернизации" именно на трех гуманитарных аспектах: сотрудничество в области технологий, гармонизации норм и регламентов, упрощение визового режима и расширении профессиональных и академических обликов.

Здесь видна явная взаимосвязь между концепцией национальной безопасности и концепции внешней политики России, с одной стороны, и идеологии, с другой. Гуманитарные области сотрудничества и модернизации становятся в XXI веке не просто основными сферами международного сотрудничества, но и прямо вытекают из идеологии правящей элиты. Прежде всего видения ею приоритетов такого сотрудничества, его форм, а, главное, готовности идти до определенного предела в таком сотрудничестве.

Этот предел, в свою очередь имеет важнейшее значение, что проявилось уже в 70-ые годы XX века, когда гуманитарная область (так называемая "третья корзина") на Совещании по безопасности и сотрудничеству в Европе и в отношениях СССР и США стала областью, в которой давление на СССР было особенно ощутимым. Не секрет, что вопросы безопасности прямо связывались с гуманитарными проблемами (выездом из СССР, свободы СМИ и т.д.).

По сути дела в XXI веке взаимосвязь между проблемами безопасности гуманитарными проблемами сохранилась. Не смотря на то, что Россия уже 20 лет, казалось бы, отменила все ограничения и перестала быть авторитарным государством. И сегодня на различных уровнях - двусторонних отношений, институтах Европы и Евросоюза и т.д. - отчетливо прослеживается стремление Запада навязать в качестве эталонов свои нормы и правила. Примечательно, что прошедший в Астане 1 декабря 2010 года саммит ОБСЕ (не собиравшийся 11 лет) реанимировал эту структуру взаимосвязи военно-политических и гуманитарных вопросов во многом из-за инициативы Д. Медведева о заключении Договора о европейской безопасности. Эта инициатива президента, по мнению С.В.Лаврова, помогла преодолеть СБСЕ "кризис идентичности"[3].

Примечательно, что кризис идентичности СБСЕ не случайно совпадает с кризисом идентичности российской внешней политики и политики вообще. И в первом, и во втором случае эти кризисы имеют под собой фундаментальную основу. В России из-за незавершенности идеологических процессов и отсутствия общенациональной идеологии. В Евросоюзе - из-за потребности создать такую идеологию для нового субъекта международных отношений - конфедерации европейских государств.

Вот почему для России важно самой определиться прежде всего с той частью своей идеологии - как системы общепринятых взглядов российской элиты, - которая касается международной и европейской безопасности, сути и форм сотрудничества, границ и пределов такого сотрудничества и т.д.

На мой взгляд, следует выделить несколько особенностей формирования этой внешнеполитической идеологии в последнее время. Из них главными, на мой взгляд, являются следующие, элементы, которые можно объединить в единую идеологическую систему взглядов русского социализма.

Во-первых, идеология русского социализма - это российская, специфическая для российской истории и существующих экономических и социокультурных реальностей, форма идеологии социального консерватизма. Следовательно, она может стать основой стратегии национальной безопасности страны и основой концепции государственной безопасности России. Она (ее разновидность) становится также ведущей в ряде развитых странах, стремительно вытесняя как неолиберализм, так и неоконсерватизм. В разных странах она проявляется по-разному, но чаще всего в специфических формах социально-консервативной идеологии.

Похоже, что в начале ХХI века именно эта идеология сохраняет перспективу в развитых странах, а не только в России. Особенно это проявилось в период кризиса 2008-2010 годов. Примечательно в этой связи, что масштабный соцопрос, проведенный летом 2010 года в Германии, где традиционно сильна социально-консервативная идеология, показал, что 80% граждан не поддерживают капиталистическую идеологию. Вместе с тем, опрошенные не вполне ясно представляют себя какой должна быть идеология.

Во-вторых, основа этой идеологии в своих главных проявлениях уже сложились за годы президентства В. Путина и Д. Медведева. Её отдельные элементы - сильное государство, традиции, социальная ориентированность. Думается, что ближайшие годы станут периодом ее формализации, а, может быть, и нормативного оформления уже в некую идеологическую систему или доктрину, представляющую собой систему доминирующих взглядов российской элиты.

Это означает, что в реальной политической жизни основные элементы, "смыслы" и принципы этой идеологии уже существуют. Поэтому неверно расхожее утверждение о том, что у В. Путина и Д. Медведева нет никакой идеологии и долгосрочной стратегии. Элементы и принципы уже просматриваются, но системы нет. Все последние послания президента Федеральному Собранию, а, главное, их действия показывают, что целенаправленно и методично закладывается фундамент под долгосрочную стратегию развития страны. К сожалению, этот фундамент должен быть системой, которой он пока не является. Такой фундамент просто не может не быть идеологическим. Даже если В. Путин или Д. Медведев, как "главные идеологи", это и отрицают, апеллируют к абстрактному прагматизму.

Когда наши современные либералы противопоставляют национальные интересы и ценности идее модернизации, они делают серьезную, даже роковую ошибку. Модернизация возможна только как синтез традиционных ценностей и новых реалий. Только в результате такого синтеза возможно производство качественно нового продукта или услуги, что, собственно и является инновацией. Заимствования извне - это всего лишь заимствование. Это касается всех областей, в т.ч. политики, но особенно - международной. Как справедливо заметил С.В.Лавров, "Когда мы говорим о модернизационной перенастройке нашей дипломатии, мы отнюдь не отказываемся от базовых принципов своей внешнеполитической философии: прагматизм, открытость, многовекторность, неконфронтационное продвижение национальных интересов. Наоборот, речь как раз идет о максимальном задействовании этих принципов применительно к сегодняшним императивам развития страны"[4].

То же самое происходит и в экономике и в технологии: модернизация, основанная на базовых национальных ценностях, позволяет реализовывать стратегию опережающего развития, а заимствования всегда будут обрекать экономику страны на отставание.

Аналогично и для общественных систем. Примитивный перенос чужого опыта - политического, социального, гуманитарного - программирует наше отставание относительно других государств.

В-третьих, в основе идеологии русского социализма лежит главная идея - развитие человека, его потенциала, который выполняет в условиях глобализации ключевую роль цели и, одновременно, средства развития. Подчеркну - национального развития, т.е. развития НЧП. Человеческий потенциал даже отдельной личности не может развиваться вне национальной культуры и национального наследия. Тем более человеческий потенциал нации.

Эта ключевая идея стала общепринятой в ХХI веке в развитых странах. В той или иной форме она стала формироваться в сознании правящего класса в России еще до начала кризиса, в 2005-2008 годы. Мы можем признать, что в этот период произошло определенное переосмысление правящей элитой приоритетов развития, более того, даже приняты и реализованы некоторые решения.

Результаты, безусловно, есть. Они очевидны. Так, по ключевому, демографическому, показателю НЧК они свидетельствуют прежде всего о важнейшей роли субъективного фактора - осознания и принятия решения элитой страны. По данным Росстата видно как практически отражаются усилия власти на важнейших показателях, характеризующих НЧК. Диаграмма, составленная по этим данным, наглядно иллюстрирует вполне субъективный, т.е. зависящий от воли элиты, демографический тренд, отчетливо проявившийся с 2005 г., т.е. после принятия решения о приоритетных национальных проектах[5].





Ожидается, что впервые в 2010 году в результате увеличения продолжительности жизни мужчин и сокращения смертности Россия покажет пусть небольшой. Но прирост населения.

Еще заметнее эта тенденция для женщин, где показатели еще более выразительнее. Как видно из приведенных ниже данных, ситуация стала меняться с 2005 года. Не случайно этот показатель НЧП, считающейся наиболее важным, вполне совпадает с политической тенденцией в политике В. Путина и Д. Медведева в 2005-2010 года, которая несмотря на мировой кризис приобрела социальную направленность.



Этот процесс - подчеркну - еще не только не завершился, но даже не набрал необходимой силы. Однако уже совершенно ясна общая тенденция, направленность вектора движения. Впервые за многие десятилетия в России человек, его потенциал стали в центре внимания элиты, действий власти.

Социальная сторона жизнедеятельности общества и государства, включая социальную политику, объективно становятся ведущими областями, определяющими темпы не только социального, но и экономического развития. Повторю, что этот процесс находится в стадии, когда от политических деклараций пока ещё только начинают переходить к конкретным действиям. Деятельность В. Путина и Д. Медведева по реализации нацпроектов - пример того как в 2005-2010 годы власть настойчиво, иногда даже не осознавая, может быть, до конца всей "идеологичности", масштабности задач, продвигалась в этом направлении.

Конечно же, еще нельзя говорить вполне определенно о том, что политика элиты стала социально ориентированной, направленной на главную цель - развитие НСП, - но поворот в этом направлении, безусловно, произошел.

Накопленные антисоциальные ошибки и тенденции 90-х годов еще придется долго изживать, ведь в этот период в стране, очевидно, господствовала не только антисоциальная, но и антинациональная внутренняя и внешняя политика. То, что сохранилось к 2011 году, можно целиком отнести на счет российских либералов 90-х годов, их псевдоидеологии и того правящего класса, который сформировался в тот период.

Но сегодня уже важен не политико-идеологический поворот - он произошел. Сегодня важно избавиться от остатков либеральной идеологии и ее носителей в правящей элите, законов, правил и норм, созданных в период их господства.

В-четвертых, идеология русского социализма может стать идеологией формирующегося ведущего класса современности - "креативного класса", который в современных реалиях уже стал ведущей производительной силой в других странах мира. Как считают некоторые эксперты, сегодня до 85% прироста ВВП в развитых странах обеспечивает креативный класс. Но этот класс (как в свое время пролетариат) еще не осознал своего значения и не занял подобающего политического места в системе власти. Причем не только в России, но и в мире.

Во многом это происходит из-за того, что политические системы развитых государств уже не соответствуют требованиям времени, в частности, роли креативного класса в экономике и политической жизни страны.

Для России этот вывод еще более справедлив. За годы правления либералов креативный класс, прежде всего ученые, инженеры, деятели культуры, искусства, образования пострадали больше остальных социальных групп. И не только количественно. Их численность сократилась в разы. Но и качественно: лучшие представители уехали за границу, либо сменить профессии, которым в "демократической" России не нашлось применения.

Поэтому сегодня, в том числе и в интересах национальной безопасности и модернизации, необходима идеология, носителем которой стал бы креативный класс. Но не только. Важно, чтобы в политике, в том числе внешней, стало преобладать творческое начало. Важно, чтобы креативный класс, выбитый из органов власти, политически окреп, стал политической силой.

И здесь очень важно, что осознавая себя политической силой, креативный класс сохранил свою национальную суть и государственническую ориентацию. Чтобы он не превратился в наднациональную социальную группу.

Эти и другие положения социального консерватизма - суть новой политической концепции, которая еще ждет своей идеологемы[6]. Можно признать, что основные идеи сформировались в последние годы в условиях глобализации в развитых странах и в России, т.е. это вполне объективная тенденция, которая пока еще сдерживается в нашей стране в силу известных факторов. Можно сказать и проще: плутая последние десятилетия по бездорожью, Россия почти вышла на твердую почву - магистральный путь развития. Увидена не только цель, но и вектор. Проблема теперь только в том, чтобы, во-первых, быстро по нему двигаться, т.е. проблема в стратегии. А, во-вторых, в том, чтобы полностью использовать имеющиеся ресурсы, в т.ч. идеологии, чтобы очередные идеологические шаманы не столкнули с этого пути общество.

В-пятых, сегодня модернизацию и глобализацию пытаются противопоставить национальным ценностям и интересам. В том числе и вроде бы в интересах модернизации. Такая очередная деидеологизация снова приведет только к отказу от попытки совершить скачок в развитии нации и страны. Глобализация и идеология - два тесно взаимосвязанных процесса, чья взаимозависимых, однако, обнаруживается далеко не всегда. Только тогда, когда ее хотят обнаружить: во вред или на пользу нации. Так, идеологическая установка на развитие национального человеческого потенциала, прежде всего его научных и образовательных школ, является условием для создания качественно нового, оригинального продукта или услуги, а не примитивным повторением, пусть лучших, но чужих достижений. Как справедливо заметил В. Путин, "Недостаточно просто копировать чужой опыт, либо чужие образцы, так мы всегда будем отставать"[7].

В-шестых, позитивные аспекты глобализации - если подходить к ним с точки зрения национальных интересов - в России остаются без внимания. Между тем пример Китая показывает, что выигрыш от глобализации, который получила эта страна за последние годы, во многом объясняется именно новыми идеологическими установками, вытекавшими из понимания сути глобальных процессов. Как признает директор Института изучения России (Тайвань) В. Малявин, "Китай выиграл от глобализации едва ли не больше всех остальных стран мира. Он вошел в мировой порядок и во многом уже сам определяет его. Естественно, за этими новшествами последовали идеологические новации. Вражда и борьба теперь в Китае не в почете"[8]. Идет мирная экспансия. Уже на технологической стадии. Но следует помнить, что при этом Китай никогда не поступался идеологическими, культурными и историческими ценностями.

Впрочем, как и Индия, которая в этой связи заслуживает отдельного разговора. Так, в 2010 году социальная политика страны получила самую высокую оценку: рост зарплат прогнозируется на 10,6% (по сравнению с 6,6% в 2009 году), а устойчивый рост ВВП страны - около 9%. Ряд аналитиков даже считает, что Индия способна обогнать китайскую[9].

В-седьмых, процесс модернизации в России, если он будет осуществлен правильно (т.е. через синтез национальных ценностей и реалий глобализации), может иметь огромное международное значение. Российский успех может стать примером для многих. Наша страна может вновь стать мировым идеологическим лидером, дать своим примером ответы на многие вызовы, связанные с фазовым переходом. Как справедливо считает И. Дискин, "... Россия не просто способна представить новую концепцию глобализации, но многие в мире заинтересованы, чтобы такая работа была проведена. Прежняя модель глобализации уже не работает. И в этом смысле Россия оказывается, возможно, единственной страной из крупных держав, которая способна поставить вопрос о ее смене", - заметил Дискин. Тем более что на такую модель "уже фактически сформирован запрос" у многих членов мирового сообщества (например, в рамках БРИК - Бразилия, Россия, Индия, Китай)"[10].

В-восьмых, не только США, стремящиеся сделать привлекательными свою систему ценностей в мире (в т.ч. и государственными средствами), но и Россия способна предложить человечеству привлекательные идеи, инновации и концепции. То, что в действительности соответствует критериям инноваций, а именно: качественно новый продукт в экономике и социальной жизни. Для этого у России всё есть. Кроме ясной идеологической системы и мобилизации. И первое, и второе нужно для того, чтобы сконцентрировать усилия нации на решении задач опережающего развития. Но и первое, и второе нужно для активной внешней политики России в области международной безопасности. Для этого нужна внятная идеология, ориентированной на человека, развитие его возможностей и способностей. Это означает, что прежде всего потребуется уйти от приверженности и приверженцев макроэкономики, заменяющей сегодня России идеологию и составляющих большинство правящей элиты страны. Уйти к приоритетам социального и гуманистического порядка. В качественной работе, посвященной такой идеологии и человеческому потенциалу, ее авторы делают принципиальный вывод, с которым трудно ни согласиться: "Для России особенно актуален социогуманитарный переход - от экономики, ориентированной на прибыль, к экономике для гармоничного развития человека. Последнее означает согласованный, соразмерный рост составляющих человеческого капитала - витальной, интеллектуальной и духовной. Такой переход невозможен без коренного изменения культурной политики государства - отхода от коммерциализации культуры к политике, обеспечивающей гармоничное развитие человека.

Успешному государству необходима и собственная идеология, показывающая цель развития, своя "Национальная Идея". Такой на настоящем этапе является идеология социогуманизма, утверждающая жизнь высшей ценностью бытия, приоритет гуманитарных ценностей над материальными"[11].

Добавлю, что, по сути, альтернативы этому курсу у России нет. Время неизбежно заставит избрать именно этот курс. Важно не потерять время, которое является таким же важным ресурсом, как и финансы, экономика. Следовательно выбор сценария модернизации это прежде всего идеологический выбор не только во внутренней, но и во внешней политике России. Этот выбор, в конечном счете, и предопределяет реалистичность идеи создания международной архитектуры безопасности. Последовательность этих действий такова:



Проблема, повторяю, во времени. Мы откровенно пренебрегаем этим ресурсом последние 20 лет, запаздывая в формулировании четких целей, и не спешил выполнить поставленные задачи. И сегодня, заявив о стремлении создать новую архитектуру безопасности, мы начинаем с конца, а надо бы с самого начала - разработки собственной идеологии и стратегии развития, в которой центральное место занимает развитие НЧП. Тогда и международному сообществу, может быть, наши планы не показались такими абстрактными. Они выглядели бы как естественное, внешнеполитическое, продолжение общенациональной стратегии развития нации, государства, экономики и общества.


_______________

[1] Стратегия национальной безопасности Российской Федерации до 2020 года. Утверждена Указом Президента Российской Федерации от 12 мая 2009 г. N 537 / http://www.kremlin.ru.

[2] Медведев Д. Послание Президента Федеральному Собранию. 30 ноября 2010 г. / http://www.kremlin.ru.

[3] Лавров С.В. Как преодолеть кризис идентичности // Российская газета. 2010. 30 ноября.

[4] Стенограмма выступления Министра иностранных дел России С.В. Лаврова в МГИМО(У) МИД России, 1 сентября 2010 года. МИД России, 1 сентября 2010 г. / http://www.nid.ru/brp.

[5] Федеральная служба государственной статистики. Центральная База Статистических Данных / http://www.gks.ru/dbscripts/Cbsd/.

[6] Идеологема - зд. эмоционально окрашенная часть идеологической системы, не имеющей четкого определения. Пример - "перестройка", "гласность" и т.п.

[7] Федосеев Р. Держаться курса // ВВП. 2010. N 8 (58). С. 36.

[8] Малявин В. Стратегическое подполье Китая // Ведомости. 2007. 28 марта. С. А4.

[9] Кравченко Е. Обогнать Китай // Ведомости. 2010. 1 сентября. С. 3.

[10] Новая модель глобализации родится в Ярославле // Известия. 2010. 1 сентября. С. 2.

[11] Бушуев В.В., Голубев В.С., Тарко А. Качество жизни и его индексы: мир и Россия // Уровень жизни регионов России. 2010. N 1 (143). С. 18.


Алексей Подберезкин - профессор МГИМО

29.02.2012

www.allrus.info



Док. 647488
Перв. публик.: 29.02.12
Последн. ред.: 11.03.12
Число обращений: 0

  • Подберезкин Алексей Иванович

  • Разработчик Copyright © 2004-2019, Некоммерческое партнерство `Научно-Информационное Агентство `НАСЛЕДИЕ ОТЕЧЕСТВА``