В Кремле объяснили стремительное вымирание россиян
Новости
Бегущая строка института
Бегущая строка VIP
Объявления VIP справа-вверху
Новости института
Профессор МГИМО Алексей Подберезкин: ... Международная и национальная безопасность как и международные отношения, являются во многом следствием субъективной деятельности представителей правящей элиты... Назад
Профессор МГИМО Алексей Подберезкин: ... Международная и национальная безопасность как и международные отношения, являются во многом следствием субъективной деятельности представителей правящей элиты...
Безопасность и модернизация: неадекватной российской элиты

Я хотел бы, чтобы ... каждый ответил себе на такой вопрос:
"Какой же все-таки должна быть власть, работающая не на себя,
а на свой народ[1].

А. Коржаков, бывший руководитель СБП


За ельцинской концепций строительства капитализма
в России уже тогда просматривались некоторые контуры
будущей стратегии. Небольшая прослойка людей,
озолоченная украденным добром, будет все время поднимать
градус враждебности[2].

М. Полторанин


К концу 2011 года оценки поведения российской элиты как "неадекватность" стали общей темой в дискуссиях на самых различных уровнях и в СМИ. Эта неадекватность сама по себе отражала даже не столько кризис доверия к власти, сколько угрозу существования самой политической системе, которую правящая элита России сформировала к 2011 году: правящую элиту перестали уже не только уважать, но (что хуже) бояться. Произошла в кратчайшие сроки эволюция от недоверия к ней к пренебрежению ею. Как отмечалось в редакционной статье "НГ" в декабре 2011 года, "Условно можно выделить два этапа кризиса этой системы. На первом этапе недовольство правящей элитой вместо политического поведения (участие в выборах, голосование за другие партии) конвертируется в практическую аполитичность, то есть игнорирование существующих механизмов влияния на власть и ее состав, неверие в их эффективность. На втором этапе недовольство становится революционным. Это предел и системная катастрофа, потому как на этой стадии утрачивается доверие уже не к актуальному состоянию системы, а к самой политике как способу решения проблем и конфликтов"[3].

Именно недоверие к политике правящей элиты, в том числе политике внешней и в области безопасности, стало доминировать в российском обществе. Причем власть сама "поставлялась", как правило, предлагая нередко непоследовательные и не всегда понятные и обоснованные инициативы. Как, например, угрозы Д. Медведева по нейтрализации ПРО и выходу из Договора по СНВ.

Международная и национальная безопасность как и международные отношения, являются во многом следствием субъективной деятельности представителей правящей элиты. В том числе и российской, которая встала перед дилеммой: модернизация ради внешней политики, либо внешняя политика ради модернизации? Как справедливо заметил А. Пушков, "Надо ли нам существенно менять внешнюю политику ради модернизации и способна ли внешняя политика существенно помочь модернизации - вот ключевые вопросы. Высказывались различные точки зрения. Одна из них была высказана на самом высоком уровне: смысл ее в том, что эффективность внешней политики должна измеряться ее влиянием на экономику и повышение качества жизни населения. После этого появились призывы полностью подчинить внешнюю политику этим задачам.

Однако оправдан ли такой "экономический радикализм" в подходе к внешней политике? Ведь такую политику проводить совершенно невозможно"[4].

Прежде всего это относится к структуре российской экономики, которая в 2007-2011 годы только ухудшалась. Не смотря на все призывы к модернизации. Что, естественно, непосредственно отражалось на зависимости формирования бюджета в кризисные 2008-2011 годы от цен на нефть. Это хорошо видно на следующем графике, иллюстрирующем сопоставление нефтяных цен и доходов бюджета[5].



Следует оговориться, что как классовый, марксистский, подход, так и "элитизм" подтверждают правомерность существования друг друга. И оба они, - как справедливо признает профессор МГИМО(У) М.А. Хрусталёв, - "присуща высокая степень идеологической заданности... причем у второго (элитизма - А.П.), как правило, латентна"[6].

Идеологичность подхода элиты особенно наглядна в международной области, как, впрочем, и латентность идеологии. В России в последние десятилетия это приобрело форму "прагматизма", которая вроде бы отрицает идеологию. На самом деле это - декларация, не более того. Идеология была присуща и в начале 90-х годов А. Козыреву, и Е. Примакову, и И. Иванову, и "прагматику" С. Лаврову.

Особенно это заметно в дипломатии, где личные качества политического руководства и профессионализм дипломатии нередко оказываются важнее объективных реалий. Собственно поэтому политическое и дипломатическое искусство, как сочетание многих качеств - профессионализма, знаний, опыта, нравственных характеристик - играет особую, даже выдающуюся роль в истории человечества. Среди таких качеств одно из важнейших - адекватность лиц, принимающих политические и дипломатические решения. В том числе адекватность в целеполагании и выборе средств внешней политики. Так, по оценкам участников, во время встречи российской делегации с представителями сирийской оппозиции в сентябре 2011 года, те с большим трудом были способны сформулировать собственные цели. "Все ограничивалось декларациями, что главное - свергнуть "кровавый режим" и зажить по-демократически"[7]. Удивительно напоминает российскую ситуацию начала 90-х годов ХХ века!

В Прологе к своей книге А. Коржаков привел пример того, как один из депутатов Госдумы (эта был я) поблагодарил его за первую книгу, как "очень полезную для будущих историков". Сегодня очень важно знать, как именно и кто именно, делал внешнюю политику России в предыдущие 20-25 лет потому, что нынешние международные реалии, особенно в области безопасности, стали следствием провальной российской реальной политики, точнее - результатом отсутствия такой национальной внешней политики.

Последние обстоятельство очень важно, ибо правящая национальная элита не воспринимает абстрактно международные реалии (если она, конечно, не оторвана от нации и государства, как в России). Она рассматривает их через призму национальных интересов и формируемых на их основе политических целей. В формате официальных документов эти положения закреплены в Концепции внешней политики и военной доктрине России, которая, надо сказать, прошла известную эволюцию от малореалистичных деклараций до вполне реального документа, отражающего современные реалии. Военная доктрина, утвержденная Д. Медведевым, стала вполне рабочим документом, хотя ее реализация и не была последовательной. Как признают исследователи МГИМО(У), "Принятие новой военной доктрины России вызвало неоднозначную реакцию в государственных, в частности военно-политических структурах Запада, а также как в международном, так и в российском научно-экспертном сообществе.

Оценки новой редакции российской военной доктрины и ее вероятного воздействия на геостратегическую ситуацию в целом подтверждают, что направленность и содержание доктрины восприняты как реальный ответ на евроатлантические установки и акции США и НАТО в сфере безопасности и обеспечения региональной стабильности.

Западный анализ новой российской доктрины сводит ее основную характеристику к тому, что, в отличие от двух предыдущих доктрин редакции 1993 и 2000 годов, НАТО вновь рассматривается, как и "во времена холодной войны, в качестве главного противника". Определение российской доктриной Запада как главной опасности, "почти как угрозы", явилось, по мнению западных аналитиков, разочаровывающим продолжением старого мышления"[8].

Вместе с тем обращает на себя внимание, что внешняя и военная политика России отнюдь не всегда в 2010-2011 годы являлись практической реализацией системы взглядов, изложенных в военной доктрине, которая должна была бы стать руководством.

Точнее - должна была стать таким руководством. В известном рисунке, на котором изображено это взаимодействие, системы взглядов и практической политики идеальная ситуация выглядит следующим образом:



Что же видно из этого рисунка применительно к политике правящей российской элиты последних десятилетий?

Первое, самое главное, - российская элита при формулировании политических целей исходила не из национальных или государственных интересов и даже не из своих социальных, классовых, а из личных интересов. Для М. Горбачева это были его личные амбиции, для Б. Ельцина - личная власть[9]. Для В. Путина и Д. Медведева - групповые, клановые интересы, которые выдавались за национальные. То есть интересы более низкого порядка, чем национальные.

Национальные интересы, приоритет которых имеет не только бесспорное, но и долгосрочное значение, оставались не понятными, не осознанными и не нужными. А что же является главным национальным интересом. Ответ неизбежен - воссоединение русского народа. Как образно писал Н.Я. Данилевский, "Исторический народ, пока не соберет воедино всех своих органов, должен считаться политическим калекою"[10].

Россия не только остается "политической калекою", но и ее элита даже не пытается сформулировать в качестве своей приоритетной задачи "собрать воедино свои части", тех десятков миллионов русских, которые оказались брошены или предоставлены своим жалким национальным элитам на растерзание на Украине, в Прибалтике, других бывших советских республиках, каким-то чудом оказавшихся независимыми государствами.

И эта проблема тесно связана с идеологией. Или, как справедливо заметил В. Чаплин, "с идейными основами нашей государственности, дискуссией об общественном укладе России, дискуссии о том, как народ и элиты могут участвовать в строительстве общего дома"[11].

При В. Путине и Д. Медведеве, казалось, что национальные интересы начали выходить на приоритетное место. Это показала Чечня, мюнхенская речь В. Путина, отношение к бывшим советским республикам, наконец, грузино-осетинский конфликт. Но и здесь не произошло главного - окончательного осознания национальных интересов России, а, как следствие, переподчинение других интересов - социальных, групповых, личных - национальным.

Следует, правда, оговориться: этот процесс шел не прямолинейно, что позволяет, например, некоторым ведущим аналитикам Запада утверждать, что "Я никогда ни на секунду не сомневался в том, что на самом деле страной управляет Путин. Именно он являлся вдохновителем всего этого, зачинщиком всего этого. Однако я скажу вот еще что: если бы в 2000 году Путина бы сбила машина, появился бы иной Путин. Направление, в котором он заставил двигаться Россию, перестраивая аппарат безопасности с целью контроля над государством, перестраивая государство для контроля над страной, перестраивая Россию с целью доминирования на территории бывшего Советского Союза - это было естественное направление, естественный путь, которым бы последовал любой российский президент"[12].

Не думаю, что это было сделано сознательно. Скорее от неспособности правящей элиты ясно определить существо национальных интересов. Ведь нельзя же всерьез считать, что демократическое развитие России, о котором много говорили эти лидеры, является главным национальным интересом. Как и "обеспечение прав и свобод граждан" и прочая словесная эквилибристика, которая, кстати, декларируется главной ценностью развитыми западными государствами. Вектор "д", объективно главный, превратился в примитивно личный интерес.

Подлинный национальный интерес - опережающее развитие и собирание нации, ее НЧК, - так и не стал за 10 лет приоритетом.

Второе. Исходя из такой оценки национальных интересов, в правящей российской элите формировались уже не только цели, но и отношение к национальным ресурсам. Откровенное игнорирование главной части национального богатства (ресурсов) НЧК - характерная черта российской элиты. Ярким примером такого отношения стало сокращение, фактический развал ГРУ, где были ликвидированы целые направления деятельности и коллективы, а идеологическая и политическая мотивации фактически ликвидированы. Как признает один из ветеранов ГРУ, "Разведка сегодня переживает очень непростое время. Главная проблема сегодняшней разведки - размывание мотивации и убеждений, той веры, без которой невозможна работа разведчика. Людям всё труднее объяснять самим себе, что же они защищают, - свою страну или интересы конкретных финансовых и политических групп.

С каждым годом разведку всё больше привлекают к обслуживанию и защите коммерческих интересов вполне конкретных фирм и концернов. И можно долго самому себе доказывать, что ты защищаешь интересы России, действуя в интересах банка или нефтяного концерна, но когда по специфике своей работы знаешь, куда, на какие счета уходят прибыли от операций, которые ты прикрываешь, становится очень трудно сохранять убеждения и внутреннюю целостность"[13].

Все внимание было сконцентрировано на приватизации природных ресурсов и материальных активов, их изъятия из национальной собственности и передача в частные руки и иностранную собственность. Пример тому - проведенная приватизация. В посвященной этой теме специальной работе в 2005 году я писал, что первостепенное значение в рыночной экономике имеет то, как предприятие работает (какова его экономическая эффективность), а не форма собственности...>>[14]. Это отличает приватизацию (или национализацию), проведенную в национальных интересах от любой другой приватизации. В частности, российской, когда собственность была роздана по дешевки, причем нередко иностранцам. А. Коржаков, ссылаясь на Б. Ельцина, признает, что многое было сделано под прямую диктовку МВФ, в ущерб национальным интересам России.

Соответственно развитие ресурсов НЧК не входило в систему приоритетов правящей элиты и ее внешней политики. По простой причине: национальный человеческий капитал нельзя продать, он не отчуждаем. Его нельзя положить на зарубежные счета или сделать своей собственностью. Значит, следуя логике правящей элиты, он не нужен. Не удивительно, что наука, культура образование, здравоохранение, как и демографическая ситуация в целом, в 90-ые годы и последующие годы пришли в катастрофическое состояние, а болезни и самоубийства дошли, даже по оценкам западных экспертов, до критерия "эпидемия". Вектор "г" оказался искаженным, даже извращенным. Примечательно в этой связи мнение чиновника - долгожителя М. Швыдкова, который в сентябре 2011 года признал, что впервые (26 сентября на первом международном форуме "Культура как ресурс модернизации") за новейшую историю нашей страны целых три дня будут обсуждать значение общественного капитала (НЧК - А.П.), то есть культуры, науки образования в создании процветающего общества и государства"[15].

Такой подход нанес колоссальный вред не только развитию России, но и ее внешней политике, ведь роль НЧК страны как инструмента внешней политике в XXI веке стремительно возрастает Россия может претендовать на роль мирового культурного и духовного (а значит и идеологического) лидера, что во многом компенсирует ее слабые технологические и экономические позиции.

Третье. Если национальные интересы подменяются групповыми или личными, то, соответственно, практически исчезает национальное целеполагание. Точнее оно заменяется целеполаганием внешних факторов. Применительно к России последних лет это означает, что национальные цели были подменены иными, внешними, навязанными России извне. На рисунке это означает, что вектор "а" значительно сильнее вектора "д", доминирует над ним.

Думаю, что эта тенденция во многом сохранилась и при В. Путине и Д. Медведеве, хотя объективно - внутриполитическая стабилизация в России, рост ВВП, избавление от финансовой зависимости от МВФ и т.д. - эти внешние факторы ослабли и привели к равновесию векторов "а" и "д" в первом десятилетии. То есть неизбежности такой политики не было.

В этом смысле внешняя политика Д. Медведева мало отличалась от политики В. Путина. Что и было отмечено американскими дипломатами в докладе Госдепу: "Самостоятельный путь Медведеву к переизбранию становится все уже, так как он избегает шагов, способных дестабилизировать ситуацию - например, смещать со своих постов главных сторонников Путина или вносить изменения в политическую систему. Это в свою очередь делает его второй срок все более зависимым от путинской поддержки. И хотя некоторые аналитики, вроде Станислава Белковского или главного редактора "Нового времени" Евгении Альбац оптимистично считают, что у Медведева достаточно времени обзавестись значительным контингентом сторонников, назначенных на влиятельные места, другие все больше приходят к убеждению, что его личные отношения с Путиным ограничивают его возможности и желание инициировать борьбу за контроль над бюрократией или реформировать политическую систему. В подтверждение своей точки зрения, что Медведев опирается на путинскую бюрократию, Крыштановская в интервью "Эхо Москвы" заявила, что из 75 наиболее влиятельных постов в правительственной иерархии только 2 занимают люди, лично приверженные Медведеву"[16].

Наконец, четвертое. За последние 20 лет стремительно усиливался вектор "е", который превратился из обычного фактора влияния, в фактор управления российской элитой.

Если происходит прямое воздействие международных реалий на представления российской (либо иной) элиты, то это означает только одно: правящая элита не является национальной. Она неадекватна. Она действует под прямым, непосредственным влиянием внешних факторов и превращается из субъекта внешней политики в его объект. В данном случае - объект управления.

Сначала от этого фактора попытался избавиться В. Путин. Во время своего второго срока, уже после избавления от зависимости МВФ и восстановления управляемости в стране, он сделал попытку возвращения политики России к политике, основанной на национальных интересах, Но даже выздоравливающая Россия не могла стать равноправным партнером, а тем более вернуть себе статус великой державы и все атрибуты суверенитета. Можно сказать, что попытка В. Путина вернуть России статус СССР не удалась. Россия в лучшем случае могла более активно защищать свои национальные интересы, чем при Б. Ельцине, не более того. У нее не осталось союзников, ее доля в мировом ВВП не превышала уровень Италии, а по ИРЧП она находилась в числе развивающихся государств.

Стремительно нарастала и внешняя угроза, которую упорно не хотели замечать. В 90-ые и нулевые, особенно ярко в 2011 году, развитие страны меняли мир в соответствии со своими представлениями и нормами. Исключениями являлся Китай, Индия, Бразилия, и лишь отчасти Россия. "Арабская весна" 2011 года показала, что этот процесс набирает еще больше обороты и отнюдь не ограничится странами, которые причисляют к международному терроризму. Как ярко заметил С. Кургинян (чьи эмоции иногда вполне научно объясняют реалии), "Международный гангстер, международная элитная мразь, сплотившаяся вокруг него, вошедшие в альянс с этой мразью нелюди - не успокоятся. Они придут к нам в дом. Очень скоро придут. Главы государств, которых я, повторяю, вовсе не осуждаю за сдержанность, сколько угодно могут говорить о просвещенности интеграционных инициатив. Но если они не впали в сладкую кому - то перспектива оказаться трупами, лежащими на обозрении в супермаркетах, должна быть им ясна. Но не менее ясна и перспектива народов. Хорош был или нет Мубарак - но то, что будет без него, окажется многократно хуже. Хорош был или нет Каддафи - но то, что будет без него... это нечто!"[17]

Действительно, не случайно период 2011 года характеризуется не только яркими и трагическими событиями "арабской весны", но и... стремительным усилением интеграционных процессов, в основе которых лежат не только объективные факторы, но и опасения элит постсоветских государств.

Следующую попытку предпринял Д. Медведев. Она исходила из того, что политика защиты национальных интересов должна основываться на следующих принципах (так нигде в полной мере и не озвученных):

- "вписывании" России в Европу и ее институты, мягкую интеграцию с ведущими европейскими государствами, поиск взаимных интересов и точек соприкосновения интересов;

- декларирование модернизации основных производственных активов и общественно-политических институтов как средства модернизации страны и как инструмент вхождения в Европу;

- развитие отношений "по всем азимутам" как средства многовариантности внешней политики и усиления ее влияния в неевропейских регионах;

- модернизация военной силы и военная реформа;

- наконец, создание международно-правовых норм и институтов, которые компенсировали бы России ее международную слабость и предотвращали бы возможную изоляцию страны.

Что же общего, что объединяет столь разных представителей советско-российской элиты, формировавший внешнеполитическую стратегию сначала СССР, а потом России? На мой взгляд, два обстоятельства. Во-первых, у них у всех не было внятной идеологии. Идеологии как системы политических взглядов на будущее развитие нации и государства. Ни у М. Горбачева и его окружения, среди сторонников которого были и откровенные антикоммунисты А. Яковлев, Э. Шеварднадзе и пр. И "прагматики", не имевшие ни политического опыта, ни чутья, типа Н. Рыжкова. И коммунисты-реформаторы, и... Как справедливо заметил Н. Рыжков, "Это были не единомышленники в решении государственных задач, а люди, несовместимые в своих взглядах и устремлениях"[18].

Не было такой идеологии и у Б. Ельцина. Точнее, его идеологией была власть. Власть любой ценой. И ни малейшего представления о будущем страны, ее национальных интересах, целях, стратегии развития. Соответственно и команда Б. Ельцина (если ее можно назвать командой) объединяла либералов-западников, чиновников, силовиков, демократитов-патриотов, авантюристов и Бог еще знает кого. Из всех них идеология, как система взглядов, была только у неолибералов. Правда к национальным интересам России она не имела отношения.

Но и у В. Путина и Д. Медведева тоже нет идеологии. Более того, они ее и не хотят иметь, предлагая взамен национальной идеологии суррогаты вроде "семейных ценностей" и "демократического развития". При этом дальше общих слов о том, что "ничего невозможно перетащить на нашу почву, мы должны сами создать свою современную демократическую систему"[19], дело так и не пошло: "модернизация" политических институтов при Д.Медведеве более походила на осторожные движения гримера, который боялся что-то серьезно изменить в облике клиента.

Что важно, - нет до сих пор идеологии модернизации. Как справедливо замечает эксперт МГИМО(У) М.А. Козлова, "При разработке стратегии модернизации, основанной на догоняющем развитии, встаёт вопрос и о том, какие именно страны нужно догонять? Самые передовые или стоящие ближе по уровню развития? Ранее большинство учёных придерживались теории о линеарном развитии, предполагающей, что все общества можно выстроить вдоль единой оси, идущей от традиционности к современности (понимаемой как распространение европейских институтов и технологий). Но в 1970-1990 гг. получили распространение и многолинейные модели модернизации. Так, С. Хантингтон на примере азиатских стран стал обосновывать возможность "модернизации без вестернизации". В этом случае модернизация происходит без отрыва от исторических корней и национальных традиций. К. Мюллер указывал на необходимость рассмотрения трансформационных процессов в рамках конкретной "исторической констелляции". Э. Тирикьян, в свою очередь, отмечал важность социокультурной традиции в качестве важного фактора развития.

В качестве реальной опасности С. Хантингтон выделял "вестернизацию без модернизации", то есть поверхностное усвоение западных принципов и разрушение собственных культурных традиций без восприятия западных культурных устоев.

С этим нельзя не согласиться, поскольку успешное и эффективное развитие обществ возможно лишь на базе ценностей и традиций, объединяющих общество. Макс Вебер обосновал значимость протестантской этики для развития капиталистических отношений в Европе. Пуританские идеалы способствовали становлению американской нации на ранних этапах ее развития. В азиатских странах конфуцианские традиции, уважение к строгой иерархии, коллективизм содействовали быстрому их индустриальному взлету. В России же попытка перенять западные ценности приходит в противоречие с традициями коллективизма, взаимопомощи, исторической склонностью к патернализму"[20].

Во-вторых, у всех них не было осознания приоритета национальных интересов и ценностей перед другими интересами - социальными, групповыми, личными. В лучшем случае эти интересы отождествлялись с национальными и государственными. Так, как у Людовика XIV, говорившего, что "Государство - это я". Или у В. Черномырдина, думавшего, что "Газпром" - это Россия. Или у Б. Ельцина, считавшего, что он и есть Россия.

В. Путин, правда, утверждал не раз, что он "на службе у государства". Но вот в чем вопрос: какого государства? Государство, как один из институтов нации, может быть очень разным. В том числе и враждебным по отношению к нации. Как и государственные интересы могут противоречить национальным. Вопрос заключается в понимании приоритетности одних интересов по отношению к другим.

Д. Медведев, как президент-юрист, также отдает предпочтение форме над содержанием. В данном случае - международно-правовой. И нередко это происходит при недооценке национальных интересов, которая идет из-за неверно понимаемых правовых норм. Вот почему у него нередко звучат мысли о приоритете демократического развития. Приоритете над национальным?

Из этих принципов действующего Президента России о необходимости создания новой архитектуры безопасности следует, как минимум, несколько выводов. На мой взгляд, не менее принципиальных.

Прежде всего необходимо подчеркнуть, что инициатива Д. Медведева не является рядовой инициативой, хотя вполне определенные силы и пытаются представить её таковой. Она имеет стратегический - системный и долгосрочный - характер. Она отражает вполне адекватное восприятие российской элитой результатов развития человечества и международных отношений в начале XXI века, а также, естественно, развитие самой России, ее положение в мире в начале XXI века.

Радикальное ослабление позиций России в мире в последние 20 лет, с одной стороны, и усиление позиций других центров силы, стран и союзов (Евросоюза, Китая, США и др.), с другой, привело к фактической девальвации существующих институтов безопасности созданных после 2-ой мировой войны.

Применение военной силы в Ираке, Афганистане, Югославии в одностороннем порядке привело к тому, что де-факто существование не только созданных институтов безопасности (Совбеза ООН, ОБСЕ), но и все международно-правовой системы было поставлено под сомнение. Россия в начале XXI века осталась вне союзов, вне международных гарантий, фактически предоставленная сама себе.

В этих условиях возрастает, во-первых, значение национальных возможностей и ресурсов, прежде всего национального человеческого потенциала, а, во-вторых, появляется объективная потребность в создании новой, дееспособной архитектуры международной безопасности. Как международно-правовой норме, компенсирующей относительную слабость России. Это - в идеале. Я бы сказал, - в абстрактном идеале.

Инициативу Д. Медведева в этой связи следует рассматривать в качестве долгосрочной стратегической цели, достижение которой будет зависеть не только от готовности партнеров, но, скорее, от усиления возможностей, в том числе внешнеполитических, самой России. Цели, которая, скорее всего, будет недостижимой. Во всяком случае полагаться на то, что такая система защитит в ближайшем будущем национальные интересы России - наивно. Наивно думать, что эта идея понравится тем государством, которые уже создали для себя систему безопасности.

Кроме того, это высказывание свидетельство своего рода завершение определенного этапа переоценки российской элитой целей и приоритетов внешней политики страны. Что полностью подтвердилось на встрече Д. Медведева с послами в июле 2010 года в МИДе. На мой взгляд, проблема модернизации, поставленная на этой встрече Д. Медведевым, означает признание им необходимости концентрации всех ресурсов страны (включая дипломатических) для усиления экономических, социальных и военных возможностей страны. В этой связи модернизация, с внешнеполитической точки зрения, рассматривается как процесс усиления российских позиций в мире через укрепление экономических возможностей России. При сознательном ограничении внешнеполитических амбиций.

Это - вполне "китайская" логика. Именно в КНР уже 40 лет, придерживаются стратегии концентрации всех усилий, в том числе внешнеполитических, на модернизации страны. При этом подчеркивается необходимость "не показывать знамен". До поры до времени. Избегать не только конфронтации, но и возможного ухудшения международного климата, которое могло бы помешать модернизации.

Вплоть до самого последнего времени этой стратегии не только четко придерживались, но она приносила Китаю весомые дивиденды. Общепризнанно, что КНР получала за последние годы максимальные выгоды от модернизации. Исключения в такой политике делались только для "жизненно важных" интересов:

- сохранению контроля политической элиты Китая над ситуацией в стране;

- сохранению территориальной целостности;

- поддержанию суверенитета Китая в мире и, в частности, в международных организация.

Проще говоря, правящая китайская элита сознательно ограничила до поры до времени свои внешнеполитические амбиции в интересах модернизации. И только к концу 2010 года, после того как КНР стал второй экономической державой мира, в правящей элите страны началось осторожная дискуссия о необходимости "более активной" внешней политики Китая.

Россия традиционно продолжает политику СССР, которая заключалась в игнорировании национальных интересов. Начиная с развала СССР, признания независимости бывших советских республик, эта политика остается традиционно-инерционной. Как признают исследователи МГИМО(У), "... главный из просчетов, связанных с признанием независимости стран Балтии, состоял в том, что в тот исторический момент, когда возможности для закрепления нормального правового статуса людей, не по своей вине оказавшихся в чужой стране, объективно существовали, российское руководство не сумело (или не захотело) их использовать, бросив своих соотечественников по существу на произвол судьбы. Причем бросило в той атмосфере усиливавшейся неприязни, которую ощущали русские, особенно в первые годы независимости этих стран, в связи с тем, что именно на них переносилась ответственность за все ошибки и власти в советский период.

Подобного прецедента в мире не было. Ни Франция, когда уходила из Алжира, ни Великобритания - из Индии, ни Испания, Португалия и Бельгия - из своих колоний, не оставляли своих граждан на произвол новых властей"[21].

И второе. Понятно, что в период ограничения внешнеполитических амбиций следуя "китайской" логике, необходима активизация деятельности международных институтов безопасности или создание новых институтов, способных компенсировать ослабление национальных возможностей. Хотя бы на время. Пока Россия окрепнет, ибо объективно в этот период способность защитить свои национальные интересы в мире ослабевает. Следуя этой логике, создание новой международной архитектуры безопасности определенно выгодно России. Но это выгодно не только ей.

Прежде всего это выгодно тем странам, которые сегодня не входят в существующие союзы и объединения, обеспечивающие совместную безопасность. А таковых большинство. Строго говоря, это все страны, не входящие в Североатлантический блок. Они, так или иначе, вынуждены рассчитывать только на себя и "мировое общественное мнение". Которым развитые страны, как показывает недавняя история, могут успешно манипулировать.

В этой связи обращает на себя внимание, безусловно, адекватная и очень перспективная идея, выдвинутая В. Путиным в сентябре 2011 года, о создании Евразийского сообщества. Это - долгожданная политико-идеологическая инициатива, хотя в ее основе лежат, вроде бы, вполне прагматические цели - создание эффективного Таможенного союза и в перспективе Евразийского экономического союза.

Главы правительств России, Белоруссии и Казахстана документально закрепили намерение создать Евразийский экономический союз, подписав соответствующую декларацию. Отвечая на вопрос "Известий", Владимир Путин заявил, что ЕЭС может быть запущен уже в 2015 году при условии, что работа по его созданию будет идти так же интенсивно, как и в случае с Таможенным союзом[22].

Ключевой же темой, поднятой на встрече глав правительств трех стран в октябре 2011 года, стал следующий этап их интеграции - договор о Евразийском экономическом союзе, опорой которому послужит правовая база ТС и Единого экономического пространства. "Именно на этой основе в дальнейшем должен быть подготовлен договор о Евразийском экономическом союзе - всеобъемлющий комплексный документ, охватывающий все направления нашего сотрудничества", - считает российский премьер. Договор включит и те сферы, где накоплен большой совместный опыт, например, таможенно-тарифное регулирование, и те, где взаимодействие только будет развернуто: например, миграционная и визовая политика. Все это даст стимул к тому, чтобы Евразийский экономический союз, как выразился руководитель Белого дома, стал мощным объединением - одним из лидеров промышленного и технологического развития современного мира. По мнению Путина, эти цели могут быть реализованы на рубеже 2015 года. Не откладывая дело в долгий ящик, главы правительств рассмотрели проект декларации о формировании Евразийского экономического союза, чтобы в декабре 2011 года лидеры государств также могли ее рассмотреть и, возможно, принять"[23].

Важно отметить, что в этот процесс должны быть вовлечены другие страны СНГ (Азербайджан, Узбекистан, Туркмения и Украина). Понятно, что большим препятствием перед национальными элитами станет создание наднациональных органов, которое будет неизбежно, и единой валюты. Как признает К. Затулин, "наднациональный уровень по определенной стадии интеграции просто неизбежен"[24].

Параллельно идет процесс укрепления институтов СНГ (куда входят 11 из 15 бывших советских республик за исключением Грузии (до 2009 г.) и Прибалтийских государств).

Главы правительств стран СНГ 18 октября в Петербурге подписали договор о зоне свободной торговли в рамках Содружества. Согласие по этому документу было достигнуто ранее в тот же день на встрече глав правительств СНГ, передает "Интерфакс". Как заявил российский премьер Владимир Путин, речь идет о создании нового фундамента торгово-экономических отношений в рамках СНГ.

"Это фундаментальный договор, который будет лежать в основе торгово-экономических отношений наших стран", - сказал премьер РФ.

Кроме того, участники заседания Совета глав правительств СНГ приняли еще 28 документов. В частности, подписано соглашение об основных принципах политики в области валютного регулирования, валютного контроля в государствах СНГ.

Также утверждено решение о концепции стратегического развития железнодорожного транспорта стран СНГ до 2020 года.

Подписано соглашение о Единой системе учета граждан третьих государств и лиц без гражданства, въезжающих на территорию стран СНГ, и соглашение о порядке пересмотра степени секретности сведений, засекреченных в период существования СССР.

Кроме того, принято решение о выделении в 2012 году ассигнований на создание и развитие объединенной системы ПВО государств СНГ[25].

Но, в действительности, новая архитектура международной безопасности будет выгодна и развитым странам.

Во-первых, существующий эгоизм и порядок, очевидно несправедливый, сказывается и на развитых странах. Не случайно в последние десятилетия они демонстративно принимают программы помощи развивающимся странам. Кризисы, нестабильность в различных регионах планеты мешают глобальной экономике, стимулируют появление новых угроз и рисков, что, в конечном итоге, ведет к потере контроля за ситуацией со стороны Запада.

Во-вторых, стремительное изменение соотношения сил в мире неизбежно ведет к появлению новых региональных центров силы. И не только Китая, Индии, Бразилии, России, ЮАР. Их усиление также неизбежно скажется на активизации их внешней политики, появлению новых союзов, которые будут иметь свою внешнеполитическую позицию, не совпадающую с позицией развитых стран.

Поэтому развитие международного сотрудничества "по всем азимутам", наблюдаемое в 2009-2011 годах, - объективная необходимость. Причем не только для России. Такая внешнеполитическая активность Д. Медведева и В. Путина, которые превратили встречи на высшем уровне в разных форматах фактически в регулярные консультации - от лидеров ведущих стран: (особенно Германии, Франции), до лидеров Туркмении, Кореи, Венесуэлы - свидетельство ставки России на развитие двустороннего и многостороннего сотрудничества (Другое дело реальная эффективность таких встреч, которая у многих наблюдателей вызывает скептицизм). "Сотрудничество" - ключевое понятие, характеризующее основную ставку Д. Медведева и В. Путина на обеспечение международной безопасности России и защиту ее национальных интересов. Его внешнеполитическая логика могла бы быть изображена, на мой взгляд, на следующем рисунке.



Сотрудничество как самоценность, как главная внешнеполитическая цель, - характерная черта внешней политики В. Путина и Д. Медведева. Смущает только два обстоятельства.

Первое. Сотрудничество как самоцель не должно идти в ущерб национальным интересам России. Сотрудничество не должно вести к отказу ни от национальных интересов, ни односторонним уступкам. В противном случае российская внешняя политика станет аналогом горбачевской политики односторонних уступок.

Второе. Строго говоря, сотрудничество не может быть целью. Это средство внешней политики. И неизбежно наступает время, когда встает вопрос о качестве такого сотрудничества. Так, вступление в ВТО для России, видимо, неизбежно, но условия такого вступления не случайно обсуждаются почти 20 лет. Очевидно, что используя слабость России, нам пытаются навязать невыгодные условия, т.е. некачественное сотрудничество.


_______________

[1] Коржаков А.В. Борис Ельцин: человек похожий на президента. М.: Эксмо, Алгоритм 2010. С. 6.

[2] Полторанин М. Власть в тротиловом эквиваленте. М.: Эксмо, 2010. С. 324.

[3] Кризис доминирования // Независимая газета. 2011. 1 декабря. С. 2.

[4] Пушков А. Внешняя политика России и ее национальные интересы. М.: МГИМО(У), 2011. С. 99.

[5] Осин А. Риски нефтяного рынка // НГ-энергия. 2011. 8 ноября. С. 1.

[6] Хрусталёв М.А. Методология прикладного политического анализа. М.: Проспект, 2010. С. 90.

[7] Волков К. Организованной сирийской оппозиции не существует // Известия. 2011. 21 сентября. С. 9.

[8] Воронин Е.Р. О международных оценках новой военной доктрины России и возможных ответах НАТО на нее. Аналитическая записка. ИМИ МГИМО(У). 2010. Апрель. С. 2.

[9] Весьма примечательно признание по этому поводу А. Коржакова: "... чем меньше пользы наши руководители приносят государству, тем больше извлекают её для себя. Борис Николаевич, кстати, в этом намного превзошел своего предшественника" (См. Коржаков А. Борис Ельцин: Человек, похожий на президента. М., 2010. С.78).

[10] Данилевский Н.Я. Россия и Европа. Изд. шестое. Из-во "Глаголъ". С.-Петербург Университет, 1995. С. 21.

[11] Фролов К., Логинов К. "Третий Рим". Суверенная модернизация. М. 2011. С. 5.

[12] Фридман Дж. Россия - снова империя, но иная. ИНОСМИ. 2011. 19 июля / http://www.inosmi.ru

[13] Шурыгин В. За кулисами ГРУ // Солдаты России. 2011. N 79 (89). С. 13.

[14] Мунтян М.А., Подберезкин А.И., Стреляев С.П. Приватизация и приватизаторы. // Теория и практика приватизации. М., Воскресенье, 2005. С. 11.

[15] Швыдкой М. Жизнь как творчество // Российская газета. 2011. 21 сентября. С. 9.

[16] Все управления в руках у Путина / http://rusrep.ru. 29 ноября 2010 г.

[17] Кургинян С. Четвертый вариант // Известия. 2011. 27 октября. С. 10.

[18] Рыжков Н. Премьер. Проект 2017 - миф или реальность. М.: Экспо, 2011. С. 362.

[19] Олейник А. Большое - значит послушное? // Независимая газета. 2011. 19 октября. С. 3.

[20] Козлова М.А. Опасности и альтернативы догоняющего пути модернизации в России // Вестник МГИМО(У). 2011. N 1. С. 131.

[21] Симонян Р.Х. Положение русскоязычного населения в странах Балтии. Аналитическая записка. ИМИ МГИМО(У). 2010. Апрель. С. 6.

[22] Новикова А. Евразийский экономический союз могут создать в 2015 году // Известия 2011. 20 октября. С. 3.

[23] Петров В. На фоне Пушкина... // Российская газета. 2011. 20 октября. С. 3.

[24] Затулин К. Белорусский ответ на евразийский вопрос // Известия. 2011. 19 октября. С. 10.

[25] Премьеры стран СНГ подписали договор о зоне свободной торговли // Взгляд. 2011. 18 октября. / Эл. ресурс / http://vz.ru/new/


Алексей Подберезкин - профессор МГИМО

08.02.2012

www.allrus.info

 



Док. 646653
Перв. публик.: 08.02.12
Последн. ред.: 09.02.12
Число обращений: 0

  • Коржаков Александр Васильевич
  • Полторанин Михаил Никифорович
  • Подберезкин Алексей Иванович

  • Разработчик Copyright © 2004-2019, Некоммерческое партнерство `Научно-Информационное Агентство `НАСЛЕДИЕ ОТЕЧЕСТВА``