|
|
Материалы к познанию русской нации, русской мысли. Часть 2. А-Г
Назад
|
Материалы к познанию русской нации, русской мысли. Часть 2. А-Г
|
Материалы к познанию русской нации, русской мысли
* АЛЕКСИЙ I Святейший Патриарх Московский и всея Руси (1877-1970) "92 года земной жизни, 68 лет в монашестве, 57 - в архиерействе, 25 лет в высшем достоинстве Патриарха" (В книге "Мысли русских патриархов от начала до наших дней" М., 1999, с.357).
"Наше прошлое - это великая страна, и нет силы, способной нас выгнать оттуда" (Цитата по газете "Десятина" 2000, N13(46), с.4).
* АЛЕКСИЙ II: "Одни уверяют себя и нас в том, что Православие - это некая национальная идеология. Мы же должны знать, что Православие - это поиск жизни в Боге и что всякое государственное и национальное устроение жизни для нас вторично.
Другие говорят, что Православие - это культура, некое "культурное наследие". Мы же должны знать, что Православие - это не создание культурных форм, а сокровенное стяжание Духа Святаго.
Третьи утверждают, что Православие - лишь одна из исторически сложившихся форм христианства и что она должна быть превзойдена в слиянии всех христианских конфессий. Мы же желаем соединения христиан не на минимальной основе общей веры (которая на деле окажется максимумом безверия протестантского мира), а на той предельной полноте Богоданного откровения, что было дано святым отцам. Ведь никогда в духовной жизни нельзя равняться на слабейших, но, напротив, всё время должно искать более опытных и духовно более богатых наставников" (В книге "Мысли русских патриархов от начала до наших дней" М., 1999, с.551-552).
* "Духовная мудрость человека определяется его отношением к тем несчастьям, которые постигают его самого, его народ, Родину. Она измеряется тем, в какой степени мы готовы принять, осознать и, если хотите, ОПРАВДАТЬ те страдания, которые постигают всех нас. Распознать в них не какую-то случайность, а крест, тяжёлый крест, через который человек должен обновиться, придти к спасению" (В книге "Мысли русских патриархов от начала до наших дней" М., 1999, с.552).
* 23.12.1998: "Правдивая оценка действительности возможна лишь в том случае, если подойдём ко всем событиям с критерия вечности, если станем сами и поставим свои мысли и дела перед лицом Праведного Бога" (В книге "Мысли русских патриархов от начала до наших дней" М., 1999, с.557).
* "Наше время отличается оскудением взаимной любви и просто терпимости. Нет мира ни между различными народами, ни в обществе, ни в семье. Несмотря на декларирование гуманизма и приоритета общечеловеческих ценностей, мы всё глубже погружаемся в распри и раздоры. Всего не объяснишь тяжким наследием прошлого, не свалишь и на экономический кризис. Такие объяснения вульгарны, материалистичны и нисколько не убедительны. Для нас, православных людей, нет сомнения, что причины подменяются следствиями. Настоящая причина всех нынешних нестроений и бед в том, что нет мира в душе человека".
* "Расщепление разума, воли и сердца обезсилило человеческий дух. Мы пожинаем сегодня горькие плоды самодовлеющей секулярной картины мироздания, секулярного мировоззрения, сложившегося на протяжении веков" (В книге "Мысли русских патриархов от начала до наших дней" М., 1999, с.542).
* "Нас часто удручает, что духовные недуги одолевают и мирян, членов Церкви, и священнослужителей. Причина этой неисцелённости одна: нельзя быть христианином лишь на половину, или быть им, скажем, только по воскресеньям. И есть один только способ быть христианином, а именно, быть им вполне, всецело, всегда" (В книге "Мысли русских патриархов от начала до наших дней" М., 1999, с.552-553).
* "Монархия в России была разной. Скажем великие княжества домосковского периода, царствование московского периода и императоры петербургские - это разные модели государственного строения. И главное, религиозное самосознание было разное. Скажем, великий князь Киевский или Владимирский или Московские князья, до Иоанна Грозного, ощущали себя служителями земли Русской. А начиная с Иоанна Грозного они чувствовали себя властителями. Не думаю, что так однозначно этот вопрос можно ставить или решать. Нельзя забывать, что для Церкви не могут существовать какие-то вечные и непреходящие национально-государственные устроения. Вечностью обладает человеческая душа. Всё остальное может уходить. Нам нужно, решая вопросы будущего нашей страны, всматриваться не столько в наше прошлое, сколько вслушиваться в голос Божий...>> (В книге "Мысли русских патриархов от начала до наших дней" М., 1999, с.539).
АНАСТАСИЙ (Грибановский), митрополит, первоиерарх Русской Православной Церкви Заграницей (6.8.1873-9(22).5.1965), 1901 - ректор Московской Духовной семинарии, 1906 - епископ Серпуховской, участник Поместного собора 1917-18гг. - один из кандидатов в патриархи. Июль 1936г. избран председателем архиерейского синода собора Русской Православной Церкви Заграницей (По книге Блаженнейший митрополит Анастасий "Беседы с собственным сердцем" Джорданвилле, 1998).
"Святой равноапостольный князь Владимир есть подлинно величайшее явление русской истории: дело совершённое им, имеет вечное непреходящее значение не только для русского народа, но и для всей христианской Европы, с которой Россия жила уже тогда в близком общении.
Немеркнущим светом святой равноапостольный Владимир сияет перед нами с небесной высоты, всеобъемлющий, всепроникающий и лучезарный, как солнце. В нём, как лучи в центре, соединились и отразились все лучшие качества нашего народного характера. От него пошла Русская земля, для которой он навсегда предопределил пути её дальнейшего духовного, государственного и национального развития.
"...>> Там же /что и у св. кн. Владимира - составитель/ жалость ко всем, как высшая форма любви с тех пор проникла, в сердце всего нашего народа, который до ныне любит "милость к падшим призывать" и считает грехом презирать даже ожесточённых преступников, называя их не иначе как "несчастными".
Ничем так не украшалась Древняя Русь, как широким русским милосердием, гостеприимством и щедростью ко всем меньшим братьям Христовым: последняя известна по всему миру. Не напрасно за сбором милостыни в Россию нередко приезжали из всех Восточных Церквей, особенно в то время, когда они стонали под игом неверных.
"...>> Христианство сделалось для святого Владимира источником духовного света, озарившего не только его сердце, но и ум. Любовь к "книжным словесам" и данный им наказ "примати нарочитое у чади и даяти на учение книжное" священникам, которые должны были воспользоваться школою для утверждения новопросвещённых людей в вере, сделало его истинным отцом русского просвещения и родоначальником всей нашей духовной культуры, которая при самом своём зарождение была глубоко напоена духом Православия. Последнее оплодотворило самые её корни и не перестало питать во все последующие века. В этом тесном, органическом союзе нашей культуры с православной верой и состоит главный залог её могучей творческой силы, ибо Православие есть благодать и истина, принесённая на землю Христом Спасителем: оно есть высота, широта и глубина, в нём заключено совершенное добро и правда и вместе с ними красота. Как сияние его вечной истины, как отражение в нем божественной жизни, полной совершенной гармонии.
"...>> Если России суждено восстать для новой жизни, то она должна созидать последнюю только на древнем основание Святой Руси, положенном её просветителем. Только православие, с его неисчерпаемою животворящею силою может снова оживить и возвеличить русский народ. В православной вере ему даровано такое сокровище, коим он не только может возродиться сам, но и обогатить весь мир.
Народ, который среди своих страданий не угасил своего светильника и сохранил свои лучшие чаяния, обращённые в вечность, не погиб. Он жив и достоин того, чтобы жить" (Цитата по газете "Воскресная школа" N27(147) июль 2000, с.3).
АНДРОНИК (Никольский) архиепископ Пермский (1870-20.6.1918), священномученик.
В 1908г. Владыка писал: "Отсутствие... отпечатка набожности грустно отражается и в жизни народной. Общая теперь жалоба на народное пьянство, на безобразное даже, со смертоубийствами и непременно с драками, провождение деревенских праздников, разгул особенно молодежи, деревенские посиделки, часто толкающие молодежь на беспутство, падение семейных нравов и почтительной покорности младших старшим, тем более родителям, франтовство, бесчестность, озорство и хулиганство, мстительность и жестокость, вероломство и лживость до лжесвидетельства под присягой, что говорит уже об утрате и самой веры, ибо верующий побоится нарушать присягу. Молодое поколение и даже дети растут без всяких положительных и строгих правил жизни: какое-то одичание духовное отпечатлевается и на их лицах" (Иеромонах Дамаскин (Орловский) "Мученики, исповедники и подвижники благочестия Русской Православной Церкви ХХ столетия" книга 2, Тверь, 1996, с.87).
* Объяснительная записка органам власти: "... В проповеди я не "призываю народ, обратиться подобно расслабленному (а не прокажённым, как ошибочно сказано в постановлении) к Богу, чтобы всё возвратилось к старому". Напротив, я указываю, что боготсупничество наше в старом и привело нас к современной разрухе в безбожном раю, где так трудно всем живётся среди злобы, вражды и братоубийства. Посему и призываю народ обратиться к Богу в покаянии и утверждаю, что только тогда, у Бога, и осознают все себя на деле, а не на словах равными и братьями, как свободные чада Божии.
"...>> Незадолго перед арестом архиепископа один священник обратился к нему с просьбой о вразумлении: "Как спасти паству от губящих её волков и самому не впасть в уныние от озверения в народе и предстоящего поругания святынь?".
Владыка ответил: "Поверьте, отче, всё это безбожие и разбой есть вражеское наваждение, скверный налёт на русскую добрую и богобоязненную душу. За клятвопреступничество отнял Бог у народа разум и волю, пока не раскаются... /отточие цитируемого источника - составитель/, а когда раскаются, то сначала постепенно, а потом целиком прозрят все духовно, почувствуют и силу, и как Илья Муромец - сбросят тот ужас, который окутал страну нашу. Вот и будем своим твёрдым, ясным и уверенным словом раскрывать людям правильное отношение к жизни и прежде всего к покаянию, после которого всё от Бога нам возвратится с лихвою... /отточие цитируемого источника - составитель/. Может быть, меня на свете не будет, но не покидает меня надежда и уверенность, что Россия воскреснет со своим обращением к Богу. Ободряйте всех и примиряйте озлобленных с жизнью, вливайте в них начала светлой жизни по Евангелию Христа. Наше дело - собирать стадо Христово, организовывать живые церковно-народные силы по приходам, чтобы разочаровавшиеся во всяких партиях люди, здесь, в Церкви, нашли живую пристань и добрый покой. Воскреснет душа народная - воскреснет и тело её - наша здоровая государственность. Да помогает Вам Премудрый Господь. Просите и молитесь о призывающем Божие благословение грешном архиепископе Андронике" (Иеромонах Дамаскин (Орловский) "Мученики, исповедники и подвижники благочестия Русской Православной Церкви ХХ столетия" книга 2, Тверь, 1996, с.106,112).
АНТОНИЙ (ХРАПОВИЦКИЙ) митрополит Киевский и Галицкий (17.3.1863 с. Ватагино, Крестицкого уезда, Новгородской губ., - 28.7/11/. 8.1936), По словам митр. Виталия: "основатель Русской Православной Зарубежной Церкви" /предисловие к цитируемому источнику/.
* "Речь, сказанная на годичном празднике Союза Русского Народа имени Архангела Михаила 8.11.1909 на панихиде по убиенным крамольниками патриотам": "... Не так чувствовал и чувствует свою любовь к Родине народ русский. Не целью своей деятельности мыслит он свою страну и себя самого, а служебной силой для иной высшей цели, цели святой, божественной, всемирной. Нося в себе непоколебимую уверенность в невреждённом сохранении учения Христова, народ русский защищал и отстаивал с таким самоотвержением свою страну именно, как хранилище божественной истины, как служительницу евангельского благочестия: не себя самого, не своё благополучие, а это духовное сокровище ему вверенное, его сохранение и расширение почитают русские люди высшим напряжением своей и личной, и общественной, и государственной жизни. Самосознание русское, народное - есть самосознание не расовое, не племенное, а вероисповедное, религиозное. Начните убеждать русского в необходимости уважать евреев уже потому, что Пресвятая Богородица, св. Апостолы и Пророки были евреями, а не русскими: что он вам на это ответит? "Неправда, - скажет он, - это было давно, когда евреи были русскими". Он отлично знает, что древние евреи по-русски не говорили и о русских не слыхали, но он считает их своими предками, а себя их потомком именно по своему вероисповедному самосознанию. И в этом он прав, любезные слушатели. Да, не удивляйтесь: он чувствует и говорит согласно Христову глаголу, Который отнял у евреев, отступников право сыновства Аврааму (Ин. 8,39) и возложил на лоно Его многие народы (Мф. 8,11); не тоже ли говорит и предтеча Христов (Мф. 3,9) и Апостол Павел, возглашая с настойчивостью: "познайте же, что верующие суть сыны Авраама" (Гал. 3,7; ср. Рим. 4,16).
Скажу вам нечто более знаменательное о русском патриотизме. В Киевопечерской лавре в каждую субботу на заутрене читается акафист Пресвятой Богородице, а затем восторженная благодарственная молитва, в которой Матери Божией воздаётся хвала за то, что Она защитила Свой царствующий град, т.е. Константинополь от нашествия северных варваров язычников "от скифского воеводы зверообразного лукавого вепря предстателя бесом, оного прегордаго кагана... и многочисленныя воинства потопила еси и паки с небесе одождением горящих камым тьмы кораблей в море вреющемся разварила еси". О чём здесь речь? О победе греков над русскими во второй половине IX века.
Ясно, что народ наш считает своими духовными предками не древних русских язычников, а греческих христиан и их врагов, - своими врагами. Ясно, что такому народу невозможно привить только расового национализма; ясно, что истинно народным может оказаться только тот союз русских людей, который подобно союзу имени Архистратига Михаила примыкает к его религиозному вселенскому церковному патриотизму" ("Сборник избранных сочинений Блаженнейшего Антония, Митрополит Киевского и Галицкого" Монреаль, 1986, с.253-254).
* "Слово, произнесённое 1.10.1909г. на празднике русских монархистов в Богородичной Церкви, сооружённой в память слуг Царёвых, убиенных крамольниками": "Наше дело будет успешным в том лишь случае, если на притворно-иронический вопрос глупца-кадета: неужели вы надеетесь восстановить теократический патриотизм? вы ответе так, как все мы должны чувствовать, исповедовать и проповедовать.
"Мы верны Христу и святым Его, и Родине, и Самодержцу, и исконным упованиям наших предков, независимо от того какова внешняя участь ожидает нас и Россию. Являемся ли мы, как эта священная Церковь, первыми провозвестниками народного возрождения, предтечами славного будущего, когда Россия снова станет Русскою и православною благовестницею Христа для всей Азии и Юго-Восточной Европы; или мы, напротив, последние исповедники этих высоких и святых побуждений в несчастной, развращённой стране, обречённой в скором будущем на конечную погибель от червонных валетов еврейской революции, но мы останемся верны тому, что требует от нас Божия правда, и не здесь, а на небе ожидаем себе венцов. Мы будем радоваться, если образумевшееся общество и народ будут дружно возвращаться к своим историческим основам; мы будем горько плакать, если зараза безбожного и безнравственного восстания русских безумцев против своей родины начнёт умножаться, как чума: но если и огромное большинство добровольно кинется в эту погибель, как Панургово стадо, как Гадаринские свиньи, то мы за ними всё-таки не пойдём".
Да, так говори русский гражданин! Говори, как некогда три блаженных отрока пред Навуходоносором, как Максим Исповедник перед еретиками монофелитами. "Если и вся вселенная пойдёт по пути этого безумия, я один не пойду за всеми"! И как те три великие подвижники истинно одни во всём мире остались верными Богу и прославили Его правду посреди огненной пещи, так и мы останемся верными основам христианской жизни русской, много ли мало ли нас будет.
Не убоимся мы стоять за истину, если и нашим именам суждено вписаться на эти страшные мраморные доски, если и нашей крови суждено слиться с той кровью, в память которой воздвигнут сей храм.
И мы знаем, что если не на земле, то на небе, на последнем Божием суде оправдано будет наше дело и обозначится благословенный успех нашего предприятия. Но пусть знают и враги наши, что и на земле непродолжителен и ненадёжен успех тех, кто гонится за ним, а не за правдой" ("Сборник избранных сочинений Блаженнейшего Антония, Митрополит Киевского и Галицкого" Монреаль, 1986, с.251).
/О митрополите Антонии:
* Архиепископ Иоанн Сан-Францисский (Шаховской) вспоминал: "Характерны были некоторые мысли митр. Антония. Я запомнил некоторые, так как был удивлён ими. Он сказал мне однажды с убеждением: "Церковь нуждается в православном царе". А когда я его спросил: "Ну а если царя не будет?", он ответил: "Русская Церковь тогда станет захудалой, как Коптская или Эфиопская" (Архиепископ Иоанн Сан-Францисский (Шаховской) "Избранное" Петрозаводск, 1992, с.78)/.
* АДРИАН, патриарх Московский и всея Руси (+15.10.1700): "Вся обще молю и завещаю именем Господа нашего Иисуса Христа: удаляйтеся православнии от проклятого пианства, убивающего душу и тело. Невинно убо вино, но ненавистно и проклято пиянство.
Аще бо язычники невернии своих винопийц и табакопийц ненавидят и гнушаются и вельми наказуют, колми паче нам, христианам, подобает от проклятаго пианства и шкаредомерзскаго и злосмраднаго табакопийства гнушатися и отбегати; и иныя пиянствующие и неходящыя трезвы быти воздерживати и наказывати узами и ранами и иными томленьми, не дайте себя от него же вся злая происходит врагом и неверным и еретикам в посмех и ругание, пиянство лютое яко змию ядовитую отвергайте.
Пияницы не Царствие Божие, но муку вечную наследят, в пьянстве не только блуд телесный соделывается, но и всякое беззаконие, и всякая злоба, и сатанинская, а не Божия воля. Колиции пияницы погибоша душами и телесы своими. Овии обнищаша, инииже безвременно и безпокаянно нуждными смертьми помреша, о них же ниже безкровна жертва приносится, ниже церковная молитва Богу возносится, того ради себе самовольно не губите, место свето тма не бывайте.
Корчмы, сиречь кабаки, доми суть губительнии от Бога и от своих домов тамо ходящих отлучают и в адскую бездну и в геенну низвлагают премнози бо омрачени от диавола оставльша Божию церковь на кабаки и пририщут. Горе же упивающимся, зане огнем сожжени будут, и испиют бо в день судный из чаши гнева Божия" (В книге "Мысли русских патриархов от начала до наших дней" М., 1999, с.136-137).
АКСАКОВ ИВАН СЕРГЕЕВИЧ
* "Пора понять, что ненависть, нередко инстинктивная, Запада к славянскому православному миру происходит от глубоко скрытых причин; причины эти - антагонизм двух противоположных просветительских начал и зависть дряхлого мира к новому, которому принадлежит будущее. "...>> Вся задача Европы состояла и состоит в том, чтобы положить предел материальному и нравственному усилению России, чтобы не дать возникнуть новому, православно-славянскому миру, которого знамя предносится России и который ненавистен латино-германскому миру. "...>> На просвещённом Западе издавна создавалась двойная правда: одна для себя, для племён германо-романских или к ним духовно тяготеющих, другая-- для нас и славян. Все западные европейские державы - коль скоро дело идёт о нас и о славянах - солидарны между собой. Гуманность, цивилизация, христианство - всё это упраздняется в отношении западной Европы к восточному православному миру". "Вся задача западной европейской политики в том именно и состоит, чтобы расторгнуть связь между Россией и остальным миром славянским". "Все западноевропейские державы вполне единодушны между собой в стремлении к общей цели - исхитить балканское славянство из сферы русского влияния".
"Латинство и православие - это те исторические духовные начала, под воздействием которых двинулись различными историческими путями, сложились и образовались различные народности в Западной и Восточной Европе ... В силу этого глубокого духовного различия европейский мир делится на две половины, на два мира - на Восток и Запад". "Римская курия воплотила в себе всю духовную сущность Запада".
* "Нет злейшего врага для славянства, как папизм, ибо он противоречит самому существу духовной славянской природы... Православие не наносит ущерба никакой национальности; не то - Рим...Римская церковь насквозь проникнута односторонностью...>>.
* 1884г.: "Не в том ли назначение России, чтобы в области развития человечества явить миру культурный контраст с Западной Европой? Это определение было бы ничтожно. Поскольку в Западной Европе жива и действенна чистая истина христианская, постольку нет места контрасту с ней и для России... Россия призвана явить новый культурно-исторический тип, который примирит в себе Восток и Запад на основе православно-славянской "...>> Мы вовсе не думаем, что судьбы мира заканчиваются Россией и что одна она призвана воплотить Царство Божье". "Вопрос грядущих времён - как русско-славянский мир совершит за себя и за всё славянство подвиг сочетания и претворения в единое органическое духовное целое богатств Востока и Запада?". "Западноевропейская культура - достояние общечеловеческое, тем более что она и не есть создание одного Запада... а восприняла и весь культурный подвиг Древней Греции и всё умственное и духовное богатство Рима - и с Востока свет веры Христовой; она - этап на пути всемирно-исторического просвещения, которого, стало быть, миновать нам невозможно". "Призвание России примирить односторонности Востока и Запада, претворить духовные богатства того и другого в одно великое целое" (Цитата по книге Зеньковский В.В. "Русские мыслители и Европа" М., 1997, с.66-67).
Статья "Христианство и современный прогресс":
"Прогресс, отрицающий Бога и Христа, в конце концов, становится регрессом; цивилизация завершается одичанием; свобода - деспотизмом и рабством. Совлекши с себя образ Божий, человек неминуемо совлечёт - уже совлекает - с себя и образ человеческий и возревнует об образе зверином".
* "Не в науке конечно зло и не в цивилизации, а в той их вере в себя, которая отметает веру в Бога и в Божественный нравственный закон ... ибо... цивилизация и знание сами по себе не застраховывают человечество от одичания и зверств. "...>> Цивилизация без христианского религиозного просвещения, а тем более отрицая таковое, не способна сама по себе создать для человечества высший, лучший, нравственный строй бытия, а логически венчается анархизмом и динамитом". "Цивилизация сама по себе, вне нравственного идеала, не ею порождённого и от неё независимого, безсильна дать общественному бытию ту основу, без которой немыслимо самое его существование" (Цитата по книге Зеньковский В.В. "Русские мыслители и Европа" М., 1997, с.68,69).
* "Не в том ли вся сумма наших бед и зол, что так слабо в нас во всех, и в аристократах и в демократах, русское историческое сознание, так мертвенно историческое чувство!" (Цитата по книге: А. Солженицын "Россия в обвале" М.,1998, с.155).
* В 1856г. "Я вообще такого убеждения, что не воскреснет ни русский народ, ни славянский мир не обретёт цельности и свободы, пока церковь наша будет пребывать в такой мертвенности...>> /Аксаков И.С. "Письма к родным" М., 1994, с.43/ (Цитата по книге: Шиманов Г.М. "Записки из красного дома" М., 2006, с.400).
АХМАТОВА (наст. фам. Горенко) Анна Андреевна (1889-1960):
"И теософию, и антропософию не люблю... всё это мне чуждо. Я, как православная христианка, отрицаю это, осуждаю и не принимаю" (Цитата по книге Есаулов И.А. "Категория соборности в русской литературе" Петрозаводск, 1996, с.279).
/О ней:
Н.Я. Мандельштам пишет: "Христианство Гумилёва и Ахматовой было традиционным и церковным, у Мандельштама оно лежало в основе миропонимания, но носило скорее философский, чем бытовой характер" /Мандельштам Н.Я. "Вторая книга" М., 1990, с.43/. (Цитата по книге Есаулов И.А. "Категория соборности в русской литературе" Петрозаводск, 1996, с.283).
АФАНАСИЙ (Сахаров), еп. Ковровский исповедник (15./28/10.1962).
* В жизнеописании святителя Афанасия сказано: "Владыка Афанасий "...>> думал, что история завершается и может случиться, что Россия, как древний Израиль, навеки потеряет благословение Божие и окончательно лишится его милости. "Сказано, что врата адовы не одолеют Церкви, - говорил он, - но нигде не сказано, что в России сохранится Церковь, и Россия может окончательно потерять её...>>
Поэтому владыка усиленно молился святым русским и покровительнице России - Матери Божией" (Святитель Афанасий (Сахаров), исповедник и песнописец" Свято-Троицкая Сергиева Лавра, 2003. с.243-244).
"Б"
БЕЛИНСКИЙ Виссарион Григорьевич (1811-1848).
* Статья "Литературные мечтания" (1834): "В чём же состоит самобытность каждого народа? В особенном, одному ему присущем образе мыслей и взгляде на предметы, в религии, языке и более всего в обычаях. Все эти обстоятельства чрезвычайно важны, тесно соединены между собою и условливают друг друга "...>> Невозможно представить себе народа без религиозных, понятий облечённых в формы богослужения, невозможно представить себе народа, не имеющего одного общего для всех сословий языка, но ещё менее возможно представить себе народ, не имеющий особенных, одному ему свойственных обычаев" /Белинский В.Г. "Собрание сочинений в 9т." М., 1976, т.1, с.62/. (Цитата по книге: "В поисках своего пути: Россия между Европой и Азией" М., 1997, с.63).
БЕНУА АЛЕКСАНДР (1870-1960, русский художник, историк искусства и художественный критик... Идеолог "Мира искусства"... Художественный руководитель "Русских сезонов" (1908-1911), режиссёр МХТ (1913-1915)... С 1926г. жил во Франции" ("Советский энциклопедический словарь" изд.3, М., 1985, с.129):
"Что есть русское искусство? Это понимание красоты и замысла Божия русским художником" (Цитата по изданию: "Литературная газета" 2005, N24, с.11).
БЕРДЯЕВ НИКОЛАЙ АЛЕКСАНДРОВИЧ "(1874-1948), русский религиозный философ. От легального марксизма, который пытался сочетать с неокантианством, перешёл к богоискательству, к философии личности и свободы в духе религиозного экзистенциализма, персонализма и к христианской эсхатологии. Идейный противник марксизма и коммунизма. Работы по философии истории, творчества, по социальной философии и другие. В 1922 г. выслан за границу. Основал религиозно-философский журнал "Путь" (Париж, 1925-1940)" ("Советский энциклопедический словарь" изд.3, М., 1985, с.130).
Книга "Философия свободы"(1911 г.):
* "Религиозная вера всегда есть освобождение и спасение".
* "Индивидуальный разум, индивидуальное усилие не могут открыть универсальной истины".
* "Философия церковная есть философия, приобщенная к жизни мировой души, обладающая мировым смыслом - Логосом, так как Церковь есть душа мира, /это прекрасно обосновывается в статьях кн. "О природе сознания" С.Н. Трубецкого - примечание Н.А. Бердяева/ соединившаяся с Логосом" (Бердяев Н.А. "Философия свободы. Смысл творчества" М., 1989, с.27).
* Статья "Душа России": "Всё своеобразие славянской и русской мистики - в искании града Божьего, града грядущаго, в ожидании осуществления на землю Небесного Иерусалима, в жажде всеобщего спасения и всеобщего блага, в апокалиптической настроенности. "..." Здесь тайна русского духа. Дух этот устремлён к последнему и окончательному, к абсолютному во всём; к абсолютной свободе и абсолютной любви. Но в природно-историческом процессе царит относительное и среднее. И потому русская жажда абсолютной свободы на практике очень часто приводит к рабству в относительном и среднем и русская жажда абсолютной любви - к вражде и ненависти. Русская революция наглядно показала всю опасность русской абсолютности. "..." Русский дух хочет священного государства в абсолютном и готов мириться с звериным государством в относительном. Он хочет святости в жизни абсолютной, и только святость его пленяет, и он же готов мириться с грязью и низостью в жизни относительной. Поэтому святая Русь имела всегда обратной своей стороной Русь звериную. Россия как бы всегда хотела лишь ангельского и зверского и недостаточно раскрывала в себе человеческое. Ангельская святость и зверская низость - вот вечные колебания русского народа, неведомые более средним западным народам. русский человек упоён святостью, и он же упоён грехом, низостью..." (Николай Бердяев "Судьба России. Опыты по психологии войны и национальности" М., 1918, с.23-27).
* "Русская культура может быть лишь конечной, лишь выходом за грани культуры" (Николай Бердяев "Судьба России. Опыты по психологии войны и национальности" М., 1918, с.29).
* Книга "Русская идея": "Русская идея не есть идея цветущей культуры и могущественного царства, русская идея есть эсхатологическая идея Царства Божьего. "..." Русское православие не имеет своего оправдания культуры, в нём был нигилистический элемент в отношении ко всему, что творит человек в этом мире. В православии сильнее всего была выражена эсхатологическая сторона христианства. "..." Мы, русские, апокалиптики или нигилисты" (Цитата по: Лосский Н.О. "Условия абсолютного добра" М., 1991, с.243).
* Книга "Философия неравенства": "Нация есть категория историческая по преимуществу, конкретно-историческая, а не абстрактно-социологическая "..."тайна её недоступна тем, кто совершенно лишён чувства исторической действительности. В национальности жизнь противится смерти, которой интернационализм угрожает всем народам "..." всякая нация по здоровому инстинкту своему стремится к максимуму силы и цветения, к раскрытию себя в истории. Это - творческая сторона национализма и ей интернационализм так же враждебен, как и сохраняющей и воскрешающей его стороне. Интернационализм хотел бы остановить рост силы народов, хотел бы сорвать их цвет. Он хотел бы направить жизненное движение народов в сторону, в пустые, промежуточные пространства, в страшные абстракции грядущего. Он хотел бы угасить волю наций к бытию, к историческому восхождению. Он морально пленяет аскетическим отречением от национального эгоизма. Но за этим отречением, толкающим на путь небытия, скрыто человеческое самоутверждение. "..." Революционный интернационализм истребляет прошлое наций и не хочет допустить их до собственного их будущего. Он повергает их в иное будущее, страшное своей пустотой, своей отвлечённостью" (Цитата по книге: Протоиерей Александр Киселёв "Пути России" Gordanville, New York, 1990, с.79).
* "Дух нации противится пожиранию прошлого настоящим. Нация всегда стремится к нетленности, к победе над смертью... В национальном бытии и национальном сознании есть религиозная основа, религиозная глубина. Религия есть установление связи и родства, преодоление чуждого инобытия и в родине, прежде всего, обретает человек эту связь. ... Национальное сознание консервативно не потому, что оно враждебно творчеству, а потому что оно охраняет подлинную жизнь... от смертоносных истреблений грядущего; оно признаёт наших отцов и дедов, наших предков столь же живыми, как нас самих, как грядущих потомков наших... Национальная жизнь есть неразрывная связь с предками и почитание их заветов. В национальном всегда есть традиционное. И поскольку революционизм разрывает связь времён, уничтожает память о прошлом, о предках, он глубоко антинационален" (Цитата по книге: Протоиерей Александр Киселёв "Пути России" Нью-Йорк, 1990, с.39).
* "... Правы те, кто определяют нацию как единство исторической судьбы. Сознание этого единства и есть национальное сознание" (Цитата по книге: Протоиерей Александр Киселёв "Пути России" Gordanville, New York, 1990, с.39).
"В нацию входят не только человеческие поколения, но так же камни церквей, дворцов и усадеб, могильные плиты, старые рукописи и книги. И чтобы уловить волю нации нужно услышать эти камни, прочесть истлевшие страницы" (Цитата по книге: Протоиерей Александр Киселёв "Пути России" Нью-Йорк, 1990, с.30).
Неизвестный автор: "Разрушая связь поколений, забывая о мёртвых и о той стране, куда рано или поздно придёт любой человек, люди теряют связь с системой мироздания, они начинают слепо метаться по жизни, не понимая и не видя смысла своего рождения ... они превращают свою жизнь в короткий отрезок дороги между двумя обрывами, в то время, как земное человеческое существование только маленькая часть огромного целого мироздания" /Журнал "Континент" Париж, 1978, N15, с.311/. (Цитата по книге: Протоиерей Александр Киселёв "Пути России" Gordanville, New York, 1990, с.39-40).
* Бердяев Н.А.: "Духовно пережил революцию лишь тот, кто увидел в ней свою несчастную судьбу и несчастную судьбу своего народа, кто ощутил в ней расплату за грехи прошлого, кто прошёл через покаяние, через обличение не только революционной, но и дореволюционной неправды, кто сознал необходимость просветления и преображения жизни. Тот становится уже не революционным и недореволюционным, а пореволюционным человеком новой эпохи" (В книге: Николай Бердяев "Судьба России. Опыты по психологии войны и национальности" М., 1918, с.YI).
* "В будущем обществе царство мещанства окрепнет, его блага получат всеобщее распространение, но именно тогда предстоит духовная борьба против мещанства. "..." Духовным центром в грядущую эпоху может быть только Церковь" (Цитата по книге: "Русская идея" М., 1992, с.360).
"Философия свободы" (1911 г.):
* "Церковь для нас не есть церковь поместная, национальная, не есть даже церковь православная в историческом смысле этого слова, но Церковь Вселенская, кафолическая, Церковь космическая, хотя и неразрывно связанная с священным преданием, священством и таинствами. Мировое и национальное церковное возрождение возможно лишь на почве укрепления вселенского церковного сознания и предполагает обострение вопроса о соединении церквей. Но проблема соединения церквей есть вековечная, всемирно - историческая проблема Востока и Запада. Россия стоит в центре Востока и Запада, она соединяет два мира, в ней узел всемирной истории. И растёт сознание религиозного призвания России. Но соединение Востока и Запада, соединение церквей есть взаимопроникновение и взаимодополнение двух религиозных опытов и двух типов культур. Проблема эта решается в глубине церковной мистики, а не на поверхности соглашений церковных и государственных правительств" (Бердяев Н.А. "Философия свободы. Смысл творчества" М., 1989, с.228).
* "...Это вселенское религиозное миропонимание и мироощущение, к которому современный мир идёт разными путями и с разных концов, прежде всего остро ставит вопрос о смысле мировой истории. /Здесь и далее подобным образом выделено в цитируемом источнике - составитель/, о религиозном соединении судьбы личности и судьбы вселенной. Понять смысл истории мира значит понять провиденциальный план творения, оправдать Бога в существовании того зла, с которого началась история, найти место в мироздании для каждого страдающего и погибающего. История лишь в том случае имеет смысл, если будет конец истории, если будет в конце воскресение, если встанут мертвецы с кладбища мировой истории и постигнут всем существом своим, почему они истлели, почему страдали в жизни и чего заслужили для вечности, если весь хронологический ряд истории вытянется в одну линию для всего найдётся окончательное место" (Бердяев Н.А. "Философия свободы. Смысл творчества" М., 1989, с.127).
"Смысл творчества":
* "Творчество не может заменить покаяния. Путь покаяния неизбежен" (Бердяев Н.А. "Философия свободы. Смысл творчества" М., 1989, с.387).
* "Индивидуализм враг индивидуальности. "..." Душа человеческая стоит больше, чем государства, обычаи и нравы, чем вся внешняя польза, чем весь внешний мир. Но в строгом смысле, который выявляется лишь в наше время, индивидуализм противоположен универсализму, он есть отъединение индивидуальности человека от вселенной, её самообоготворение. Такой индивидуализм ведёт к истреблению человека, к его падению в небытие. Безконечно беден и безсодержателен человек, если нет ничего выше его, нет Бога, и безконечно богат и содержателен человек, если есть высшее, чем он, есть Бог" (Бердяев Н.А. "Философия свободы. Смысл творчества" М., 1989, с.376,377).
* "..." Нитцше говорит как религиозный слепец, лишённый дара видения последних тайн. Религия Христа совсем не то, за что Нитцше её принимал. Христианская мораль не рабски-плебейская, а аристократически-благородная, мораль сынов Божиих, их первородства, их высокого происхождения и высокого предназначения. Христианство - религия сильных духом, а не слабых. В христианской святости был подбор сильных духом, было накопление духовной мощи. Христианская этика - этика духовной победы, а не поражения. Побеждающие "мир", жертвующие благами этого мира - самые сильные, самые подлинные победители. И по сравнению с силой и победой духа Христова, всякая сила и победа в этом мире ничтожна и призрачна. Сильные мира сего - слабые, побеждённые в Духе" (Бердяев Н.А. "Философия свободы. Смысл творчества" М., 1989, с.467).
* Статья "Мировая опасность. Вместо предисловия": "Русский народ не выдержал великого испытания войны. Он потерял свою идею. "..." Русский народ не захотел выполнить своей миссии в мире, не нашёл в себе сил для её выполнения, совершил внутреннее предательство. Значит ли это, что идея России и миссия России, как я её мыслю в этой книге, оказалась ложною? Нет "..." Идея России остаётся истинной и после того, как народ изменил своей идеи, после того как он низко пал. Россия, как Божия мысль, осталась великой, в ней есть неистребимое онтологическое ядро, но народ совершил предательство, соблазнился ложью. "..."
Нельзя излечить и возродить Россию одними политическими средствами. Необходимо обратиться к большей глубине. Русскому народу предстоит духовное перерождение" (Николай Бердяев "Судьба России. Опыты по психологии войны и национальности" М., 1918, с.XII-XIII).
* Статья "Душа России": "... Русская история явила совершенно исключительное зрелище - полнейшую национализацию церкви Христовой, которая определяет себя, как вселенскую. Церковный национализм - характерное русское явление. Им насквозь пропитано наше старообрядчество. Но тот же национализм царит и в господствующей церкви. Тот же национализм проникает и в славянофильскую идеологию, которая всегда подменяла вселенское русским. Вселенский дух Христов, мужественный вселенский логос пленён женственной национальной стихией, русской землёй в её языческой первородности. Так образовалась религия растворённая в матери-земле, в коллективной национальной стихии, в животной теплоте. Русская религиозность - женственная религиозность - религиозность коллективной биологической теплоты, переживаемой, как теплота мистическая. В ней слабо развито личное религиозное начало; оно боится выхода из коллективного тепла в холод и огонь личной религиозности. Такая религиозность отказывается от мужественного, активного духовного пути. Это не столько религия Христа, сколько религия Богородицы, религия матери-земли, женского божества, освящающего плотский быт. В.В. Розанов в своём роде гениальный выразитель этой русской религии родовой плоти, религии размножения и уюта. Мать-земля для русского народа есть Россия. Россия превращается в Богородицу. Россия - страна богоносная. Такая женственная, национально-стихийная религиозность должна возлагаться на мужей которые берут на себя бремя духовной активности, несут крест, духовно водительствуют. И русский народ в своей религиозной жизни возлагается на святых, на старцев, на мужей, в отношении которых подобает лишь преклонение, как перед иконой. Русский народ не дерзает даже думать, что святым можно подражать, что святость есть внутренний путь духа, - это было бы слишком мужественно-дерзновенно. Русский народ хочет не столько святости, сколько преклонения и благоговения перед святостью, подобно тому как он хочет не власти, а отдания себя власти, перенесения на власть всего бремени. Русский народ в массе своей ленив в религиозном восхождении, его религиозность равнинная, а не горная; коллективное смирение даётся ему легче, чем религиозный закал личности, чем жертва теплом и уютом национальной стихийной жизни. За смирение своё получает русский народ в награду этот уют и тепло коллективной жизни. Такова народная почва национализации церкви в России. В этом есть огромная примесь религиозного натурализма, предшествующего христианской религии духа, религии личности и свободы. Сама христианская любовь, которая существенно духовна и противоположна связям по плоти и крови, натурализовалась в этой религиозности, обратилась в любовь к "своему" человеку. Так крепнет религия плоти, а не духа, так охраняется твердыня религиозного материализма. На необъятной русской равнине возвышаются церкви, подымаются святые и старцы, но почва равнины ещё натуралистическая, быт ещё языческий" (Николай Бердяев "Судьба России. Опыты по психологии войны и национальности" М., 1918, с.10-11).
* Статья "О духовной буржуазности": "Буржуа возможен во всех сферах духовной жизни. Можно быть буржуа в религии, в науке, в морали и в искусстве. "..." Основная идея буржуа достигнуть могущества и блага в мире, не приняв тайны Голгофы. Это - хилиастическая идея буржуа. Буржуазность и есть ничто иное, как не принятие Христа, как распятие Христа. И распинать Христа могут и те, которые исповедают Его устами" (Журнал" Путь" 1926, N3, с.8).
* "Русское самосознание не может быть не славянофильским, ни западническим".
* "Перед социальным и политическим сознанием встает мировая ширь, проблема овладения и управления всей поверхностью земного шара, проблема сближения Востока и Запада, встреча всех типов культур, объединения человечества через борьбу, взаимодействие и общение всех рас. Культура перестаёт быть европейской, она становится всемирной; Европа принуждена будет к тому, чтобы быть монополистом культуры. ... Задача в том, чтобы конец Европы и перелом истории были пережиты в духовном углублении и с религиозным светом. /Здесь и далее подобным образом выделено в цитируемом источнике - составитель/
* "Идёт процесс мирового объединения, более широкого, чем европейское, - дух вселенскости должен пробудиться у христианских народов, должна обнаружиться воля к свободному универсализму. "..." Русский народ из всех народов мира наиболее всечеловеческий, вселенский по своему духу - это принадлежит строению его национального духа. Призванием русского народа должно быть дело мирового объединения, образование христианского духовного космоса".
* "Россия никогда не могла целиком принять гуманистической культуры нового времени, его рационалистического сознания, его оформленной логики и формального права, его религиозной нейтральности, его секулярной серединности. Россия никогда окончательно не выходила из средневековья, из сакральной эпохи".
* "Русский народ не может создать серединного гуманистического царства, он не хочет правового государства в европейском смысле слова. Он хочет или царства Божьего, братства во Христе, или товарищества антихриста, царства князя сего мира. В русском народе всегда была исключительная, неведомая народам Запада отрешённость ... народы Запада своими добродетелями прикованы к земной жизни и земным благам, русский же народ своими добродетелями отрешён от земли и обращён к небу" (Цитата по книге Зеньковский В.В. "Русские мыслители и Европа" М., 1997, с.135-137).
* "Творческая воля не может довольствоваться раздельными, автономными сферами культуры, она направлена к единству и цельности, - но в нашу эпоху нет видимого и признанного духовного центра, центра умственной жизни эпохи. Духовным центром в грядущую эпоху может быть только церковь, как в средние века" (Цитата по книге Зеньковский В.В. "Русские мыслители и Европа" М., 1997, с.134-135).
В статье "Новое средневековье" Н.А. пишет о России: "Она скорее родит антихриста, чем гуманистическую демократию и нейтральную гуманистическую культуру".
Статья "Демократия, социализм и теократия":
"Меня интересуют демократии и социализма, и поэтому я сделаю предметом своего исследования не своеобразные формы полудемократии и полусоциализма, а предельные выражения этих типов, и их "идеи".
Существуют разнообразные переходные формы между демократией и социализмом, их сближения и сочетания. Существуют многочисленные партии, которые именуют себя социал-демократическими.Но правы были большевики, когда они отменили наименование социал-демократов и дали себе имя коммунистов, т.е. вернулись к "Коммунистическому манифесту". Маркс был коммунистом. Он не был социал-демократом. И никогда Маркс не был демократом. Пафос его существенно антидемократический. "Научный" социализм возник и вошел в мысль и жизнь народов Европы не как демократическое учение. Также не демократичен и антидемократичен был и утопический социализм Сен-Симона, который был реакцией против французской революции и во многом родственен был духу Ж. де Местра. Демократия и социализм принципиально противоположны. Русские коммунисты правы в этом своем утверждении. Демократический социализм жоресовского типа, обосновываемый в рамках декларации прав человека и гражданина, не есть настоящий социализм. Это - полусоциализм, не чисто выражающий социалистическую идею. Наши социалисты-революционеры и правые меньшевики тоже, скорее, левые демократы, чем социалисты.
Демократия носит формальный характер, она сама не знает своего содержания и в пределах утверждаемого ею принципа не имеет никакого содержания. Демократия не хочет знать, во имя чего изъявляется воля народа, и не хочет подчинить волю народа никакой высшей цели. В тот момент как демократия познает цель, к которой должна стремиться воля народа, обретет достойный предмет для своей воли, наполнится положительным содержанием, она должна будет эту цель, этот предмет, это содержание поставить выше самого формального принципа волеизъявления, положить в основу общества. Но демократия знает только формальный принцип волеизъявления, которым дорожит превыше всего и который ничему не хочет подчинять. Демократия безразлична к направлению и содержанию народной воли и не имеет в себе никаких критериев для определения истинности или ложности направления, в котором изъявляется народная воля, для определения качеств народной воли. Народовластие - беспредметно, оно не направлено ни на какой объект. ДЕМОКРАТИЯ ОСТАЁТСЯ РАВНОДУШНОЙ К ДОБРУ И ЗЛУ. Она - терпима, потому что индифферентна, потому что потеряла веру в истину, бессильна избрать истину. Демократия - скептична, она возникает в скептический век, век безверия, когда народы утеряли твердые критерии истины и бессильны исповедовать какую-либо абсолютную истину. Демократия есть крайний релятивизм, отрицание всего абсолютного. Демократия не знает истины, и потому она предоставляет раскрытие истины решению большинства голосов. Признание власти количества, поклонение всеобщему голосованию возможны лишь при неверии в истину и незнании истины.
Верующий в истину и знающий истину не отдает ее на растерзание количественного большинства. Демократия носит секулярный характер, и она противоположна всему сакральному обществу, потому что она формально бессодержательна и скептична. Истина сакральна, и общество, обоснованное на истине, не может быть исключительно секуларным обществом. Секулярная демократия означает отпадение от онтологических основ общества, отпадение общества человеческого от Истины. Она хочет политически устроить человеческое общество так, как будто Истины не существовало бы, это основное предположение чистой демократии. И в этом коренная ложь демократии. В основе демократической идеи лежит гуманистическое самоутверждение человека. Человеческая воля должна направлять человеческие общества, и нужно устранить все, что мешает изъявлению этой человеческой воли и окончательному ее господству. Этим отрицаются духовные основы общества, лежащие глубже формального человеческого волеизъявления, и опрокидывается весь иерархический строй общества. Демократия есть психологизм, противоположный всякому онтологизму
Предпосылкой демократии является крайний оптимизм. Скептицизм демократического общества - оптимистический, а не пессимистический скептицизм. Демократия не приходит в отчаяние от утери Истины. Она верит, что изъявление воли большинства, механический подсчет голосов всегда должны вести к добрым результатам. Формальное изъявление воли народа ведет к какой-то правде, порождает какое-то благо. В основе демократии лежит оптимистическая предпосылка о естественной доброте и благостности человеческой природы. Духовным отцом демократии был Ж.-Ж. Руссо, и оптимистические представления его о человеческой природе передались демократическим идеологиям. Демократия не хочет знать радикального зла человеческой природы. Она как будто бы не предусматривает того, что воля народа может направиться ко злу, что большинство может стоять за неправду и ложь, а истина и правда могут остаться достоянием небольшого меньшинства. В демократии нет никаких гарантий того, что воля народа будет направлена к добру, что воля народа пожелает свободы и не пожелает истребить всякую свободу без остатка. Во французской революции революционная демократия, начавшая с провозглашения прав и свободы человека, в 1793 году не оставила никаких свобод, истребила свободу без остатка. Воля человеческая, воля народная во зле лежит, и, когда воля эта, самоутверждающаяся, ничему не подчиненная и не просветленная, притязает самодержавно определять судьбы человеческих обществ, она легко сбивается на путь гонения против истины, отрицания всякой правды и угашения всякой свободы духа. Демократия возникла из пафоса свободы, из признания неотъемлемых прав каждого человека,- и правдой демократии как будто бы является утверждение свободы совести, свободы выбора. Указывают защитники демократии на то, что демократия духовно родилась в провозглашении свободы совести религиозными обществами эпохи Реформации в Англии. Но формально бессодержательное и негативное понимание свободы таило в себе яд, который разъедал исторические демократии и уготовлял в них гибель свободы духа. Руссо отрицал свободу совести в принципе. Робеспьер истреблял ее на деле. Самодержавный народ может насиловать совесть людей, может лишать какой угодно свободы. Токвиль и Милль, которых нельзя назвать врагами демократии, с большим беспокойством говорят об опасностях, которые несет с собой демократия, об опасностях для свободы человека, для индивидуальности человека. Демократия индивидуалистична по своей основе, но по роковой своей диалектике она ведет к антииндивидуализму, к нивелированию человеческих индивидуальностей. Демократия - свободолюбива, но это свободолюбие возникает не из уважения к человеческому духу и человеческой индивидуальности, это - свободолюбие равнодушных к истине. Демократия бывает фанатической лишь в стихии революции. В мирном, нормальном бытии своем она чужда всякого фанатизма, и она находит тысячу мирных и неприметных способов нивелировать человеческие индивидуальности и угасить свободу духа. Истинной свободы духа, быть может, было больше в те времена, когда пылали костры инквизиции, чем в современных буржуазно-демократических республиках, отрицающих дух и религиозную совесть. Формальное, скептическое свободолюбие много сделало для истребления своеобразия человеческой индивидуальности. Демократии не означают непременно свободы духа, свободы выбора, этой свободы может быть больше в обществах не демократических.
Демократия возникает, когда распадается органическое единство народной воли, когда атомизируется общество, когда гибнут народные верования, соединявшие народ в единое целое. Идеология, признающая верховенство и самодержавие народной воли, возникает тогда, когда народной воли уже нет. Демократия есть идеология критической, а не органической эпохи в жизни человеческих обществ. Демократия и ставит своей целью собрать распавшуюся народную волю. Но человеческая личность есть для нее отвлеченный атом, равный всякому другому, и задача воссоединения людей есть механическая задача. Демократия в силах только механически суммировать волю всех, но общей воли, органической воли народа от этого не получается. Органическая воля народа не может быть арифметически выражена, она необнаружима никаким подсчетом голосов. Воля ` эта обнаруживается во всей исторической жизни народа, во всем складе его культуры, и прежде всего и более всего она находит себе выражение в религиозной жизни народа. Вне органической религиозной почвы, вне единства религиозных верований не существует единой, общей воли народа. Когда падает народная воля, народ распадается на атомы. И из атомов нельзя воссоздать никакого единства, никакой общности. Остается только механическая сумма большинства и меньшинства. Происходит борьба партий, борьба социальных классов и групп и образуется равнодействующая в этой борьбе. Демократия и есть арена борьбы, столкновение интересов и направлений. В ней все непрочно, все нетвердо, нет единства и устойчивости. Это - вечное переходное состояние. Демократия создает парламент, самое неорганическое из образований, орган диктатуры политических партий. Все кратковременно в демократическом обществе, все устремлено к чему-то, выходящему за пределы самой демократии. Подлинная онтологическая жизнь находится за пределами демократии. Демократия слишком задерживается на формально бессодержательном моменте свободы выбора. Монархисты и социалисты с разных сторон подтачивают жизнь демократических обществ и требуют, чтобы выбор наконец совершился, чтобы содержание было найдено. Демократия признает суверенным и самодержавным народ, но народа она не знает, в демократиях нет народа. То оторванное человеческое поколение очень краткого отрывка исторического времени, исключительно современное поколение, даже не все оно, а какая-то часть его, возомнившая себя вершительницей исторических судеб, не может быть названо народом. Народ есть великое историческое целое, в него входят все исторические поколения, не только живущие, но и умершие, и отцы, и деды наши.
Воля русского народа есть воля тысячелетнего народа, который через Владимира Св. принял христианство, который собирал Россию при великих князьях московских, который нашел выход из Смутной эпохи, прорубил окно в Европу при Петре Великом, который выдвинул великих святых и подвижников и чтил их, создал великое государство и культуру, великую русскую литературу. Это не есть воля нашего поколения, оторвавшегося от поколений предыдущих. Самомнение и самоутверждение современного поколения, превозношение его над умершими отцами и есть коренная ложь демократии. Это есть разрыв прошлого, настоящего и будущего, отрицание вечности, поклонение истребляющему потоку времени. В определении судьбы России - должен быть услышан голос всего русского народа, всех его поколений, а не только поколения живущего. И потому в волю народа, в общую волю, органическую волю входят историческое предание и традиция, историческая память о поколениях, отошедших в вечность. Демократия не хочет этого знать, и потому она не знает воли народа, а знает лишь механическое суммирование воль ничтожной кучки современников. Кризис демократии давно уже начался. Первое разочарование принесла с собой французская революция, которая не осуществила своих обетовании. Новейшие демократии стоят на перепутье в мучительном бессилии и недовольстве. Они растерзаны внутренним раздором. В демократических обществах нет ничего органического, ничего прочного, ничего от духа вечности. Они свободолюбивы лишь в смысле равнодушия к добру и злу, к истине и лжи. Рождаются сомнения во всеобщем избирательном праве, совершенно механическом, рассматривающем человека как бескачественный атом. Ищут выхода в корпоративном представительстве, в возвращении к средневековому цеховому началу. Так думают обрести органические единства, в которых человек не будет уже оторванным атомом. Разочарование в демократии и кризис ее связаны с ее бессодержательно-формальным характером. Начинаются мучительные искания содержания народной воли, искания праведной, истинной, святой народной воли. Важно не то, чтобы народная воля, воля всех была формально изъявлена и количественное большинство определило судьбы общества согласно любому направлению этой воли. Важно, на что направлена воля народа, важно качество этой воли. Социализм подвергает пессимистической критике демократию, скрывает ее бессодержательность и переходит к определенному качественному содержанию. Он знает тот избранный народ, который хочет осуществления социальной правды, который имеет предметную направленность. Социализм выдвигает начало, диаметрально противоположное демократии" /Взято из Интернета/.
7.11.1922 "Мы все виноваты в несчастной судьбе России и все несём ответственность за сложившуюся катастрофу. "...>> Природа большевизма вторична и рефлекторная, она есть последствие, а не причина, она есть лишь отображение нашей внутренней слабости и греховности, сила большевизма лишь во внутреннем распадании русского народа, и он поддерживается распадением и раздором народов Европы. Недостойно свободного духа рассматривать свою судьбу, как находящуюся в зависимости от воли принуждающей её тёмной силы. Достойно рассматривать эту тёмную силу как отображение моей слабости и моего греха. "...>> Нравственно и религиозно я никогда не примерюсь с коммунизмом, хотя бы он победил весь мир, я убеждён что в коммунизме начинается царство антихриста "...>> Избавление России должно произойти изнутри самой России, из недр самого русского народа и этому должно предшествовать духовное перерождение и обновление народа, религиозное возрождение" (Цитата по книге: "Русь перед вторым пришествием. Материалы к очерку Русской эсхатологии" изд.3, т.2, М., с.23о).
/О Н.А. Бердяеве:
В.В. Зеньковский пишет: "Бердяева на Западе часто считают представителем "православной философии". В такой форме характеристика Бердяева совершенно не верна, но конечно Бердяев глубоко связан с Православием ... К сожалению, однако, Бердяеву по существу остался чужд богатейший мир святоотеческой мысли... Дух свободы, который его одушевлял, толкал его к анархизму в идейной сфере, моральный пафос, искренний и глубокий. Вырождался в "этику творчества" равнодушную к реальной действительности, персонализм постепенно превращался в солипизм" /Зеньковский В.В. "История русской философии" т.2, Париж, 1950, с.318/. (Цитата по книге П.П. Гайденко "Прорыв к транцендентному" М., 1997, с.467).
Член-корр. РАН П.П. Гайденко пишет: "...Но даже с Марксом его разрыв был не полным и не окончательным. С марксизмом его сближала не только критика формальной демократии. Ему был близок Марксов дух богоборчества - прометеизм" (П.П. Гайденко "Прорыв к транцендентному" М., 1997, с.466).
А крупнейшиё православный богослов Франции Оливье Клеман в своей лекции сказал о нём: "когда мне было 20 лет, то после прочтения одной книги Бердяева я сделал вывод: можно быть христианином.
В философии Бердяева тема личности занимает одно из центральных мест. "Целый мир, - говорит он, - ничто рядом с человеческой личностью, по сравнению с тем единственным, уникальным, что есть в человеческом лице". Личность содержится в каждом человеке как зародыш и обещание; и иногда она пробивает брешь в темнице этого мира. Кроме того, она заставляет пробудиться в себе самой другую, новую реальность. Притом, что в этой пустоте зарождаются ужас, тревога, ностальгия, в ней же положительно открывается и надежда.
Личность должна стать тем, кто она есть, на протяжении жизни, пройдя через собственные "смерти и воскресения", ибо, я процитирую, "ни один человек не может сказать, что он - личность в полном смысле этого слова". Человек должен стать личностью, проходя через творческие акты. И личность может это сделать, потому что она - свобода, которая создана Богом, а не как какой-нибудь предмет.
Это миф, к которому обращается Бердяев потому, что "Бог, отдаляясь, позволяет возникнуть свободе". В творении есть образ отдаления Бога, чтобы нечто другое существовало в Его Свободе. И Бог пришел освободить эту свободу через Крест, через воздействие Святого Духа, когда эта свобода стала собственной рабыней. В той мере, в какой личность открывается самой себе, она ищет реализации своего бесконечного содержания. И чем больше она соединяется со всем в любви, тем больше открывается ее уникальность и неповторимость. Он всегда возвращается к одной и той же мысли, к тайне Троицы, Которая открывается во Христе; через Христа Дух соединяется с человеком. Это то, что Бердяев называл христологией человека. Он писал: "Личность далека от того, чтобы стать частицей вселенной, это вселенная - часть, некое измерение личности" /Взято с Сайта Свято-Филаретовской высшей христианской православной школы/
Иерофей (Влахос), митрополит Навпакта и св. Власия: "Многие книги русских богословов были переведены на греческий. Я окончил университет в 1968 году. Когда сдавал экзамен по нравственному богословию, то готовился по книге Николая Бердяева "О назначении человека", тем самым я хорошо изучил Бердяева, и это помогло мне успешно закончить университет и получить диплом" (Портал "Богослов.Ru" 31.12.2009).
БЛОК Александр Александрович (1880-1921).
* "ИСПОВЕДЬ ЯЗЫЧНИКА. Моя Исповедь" (апрель 1918г.): "Петербургская весна 1918 года и Великий пост.
"...>> Спекулянты в церкви предают большевиков анафеме, а спекулянты в кофейне продают аннулированные займы; те и другие перемигиваются через улицу; они понимают друг друга.
В кофейню я ещё зайду, а в церковь уже не пойду. Церковные мазурики для меня опаснее кофейных.
Но я - русский, а русские всегда ведь думают о церкви; мало кто совершенно равнодушен к ней; одни её очень ненавидят, а другие любят; то и другое - с болью" (Александр Блок "Собрание сочинений в шести томах" М., 1982, т.5, с.44).
БУЛГАКОВ СЕРГЕЙ НИКОЛАЕВИЧ "(1871-1944), русский экономист, религиозный философ, теолог. С 1923г. жил в Париже. От легального марксизма, который Булгаков пытался соединить с неокантианством перешёл к религиозной философии, затем к православному богословию" ("Советский энциклопедический словарь" изд.3, М., 1985, с.177); "Доктор политической экономии и проф. Московского университета. В 1918г. рукоположен в иереи. С 1925г. проф. Русского православного богословского института преп. Сергия Радонежского в Париже, с 1940г. декан" (Журнал Вестник Русского христианского движения" Париж - Нью-Йорк - Москва, 1997, N174, с.265).
* "Национальная идея опирается не только на этнографические и исторические основания, но прежде всего, на религиозно - культурные, она основывается на религиозно - культурном мессианизме, в который с необходимостью отливается всякое сознательное национальное чувство. Так это было у величайшего носителя религиозно-мессианской идеи - у древнего Израиля, так это остаётся и у всякого великого исторического народа. Стремление к национальной автономии, к сохранению национальности, её защите, есть только отрицательное выражение этой идеи, имеющее цену лишь в связи с подразумеваемым положительным её содержанием. Так именно понимали национальную идею крупнейшие выразители нашего народного самосознания - Достоевский, славянофилы, Вл. Соловьёв, связывавшие её с мировыми задачами русской церкви и русской культуры" ("Вехи. Сборник статей о русской интеллигенции" изд.IY, М., 1908, с.61).
"Не должно быть ничего принципиально "светского", не должно быть никакой нейтральной зоны, которая была бы религиозно индифферентна не имела бы того или другого религиозного коэффициента". "Церковная ограда должна вместить в себя не один только дом для инвалидов, богадельню, для которых в ней находилось место до сих пор, но и рабочую мастерскую, и учёный кабинет и художественную студию" /Булгаков С. "Церковь и культура. - Вопросы религии" М., 1906 вып.1, с.46/ (Цитата по книге: Н.С. Семенкин "Философия Богоискательства" М., 1986, с.150).
/В развитие темы:
* "Церковная интеллигенция, которая подлинное христианство соединяла бы с просвещенным и ясным пониманием культурных и исторических задач (чего так часто недостаёт современным церковным деятелям), если бы такая народилась, ответила бы насущной исторической и национальной необходимости" ("Вехи. Сборник статей о русской интеллигенции" изд.IY, М., 1908, с.67)/.
* Статья "На пиру богов" (1918 г.): "...бояться за Россию в последнем и единственно важном, окончательном смысле нам не следует, ибо Россия спасена - Богородичною силою" ("Из глубины Сборник статей о русской революции" Москва-Петроград, 1918, переиздано М., 1991, с.156).
* "Сознаю также историческим разумом своим, что православная церковь в России есть первый, а теперь даже единственный оплот русского национального и культурного сознания, и на служение ей прямо или косвенно должны быть отданы все лучшие силы страны, так или иначе должны на неё "ориентироваться" ("Из глубины. Сборник статей о русской революции" Москва-Петроград, 1918, переиздано М., 1991, с.152-153).
/13. 12.1922/: "О, недостойная избрания, но избранная" (так пели славянофилы), а теперь приходится говорить; ты отвергнута, проклята, но ведь Бог никогда не отвергает и не проклинает, почему же Россия отвергнута? Раньше я всё понимал и толковал. А теперь этой судьбы России я не понимаю и не берусь истолковывать. Богу я верю, п.ч. верю в Бога, значит верю, что и происшедшее с Россией нужно, совершилось не только по грехам нашим, но и да явятся дела Божии. Только чудо может спасти Россию, так как мы не знаем, и то, что нужно и можно спасти, но чудо нельзя предвидеть. В Россию надо верить и надо надеяться, но, то, что я вижу, знаю и понимаю. Не даёт ни веры, ни надежды. Я не могу даже любить её, могу только жалеть, а между тем есть долг верности России. "...>>
"Россия спасена". Раздалось в моём сердце перед октябрьским переворотом в 1917г. как откровение Богоматери (во Владычной Её иконы и я верен и верю этому завету. Но в ответ на это Россия исторически погибла, значит она спасается через гибель и смерть, воскресая, но воскресение нам не понятно, оно - чудо. Так толпятся в уме и сердце неисходные противоречия. Она поражена смертельно и навечно разорвана и ранена. Она исцелится? - благодатью Духа Святого, но тоже чудом, новым созданием, а это сердце неисцельно ранено и болит. Конечно, на крайний случай, можно обойтись и без родины, когда есть Родина - Церковь, но и от родины я не должен, не могу и не хочу никогда отказаться, и, значит, умираю всю оставшуюся жизнь, пока Господь не исцелит бесноватую Россию" (Цитата по книге: "Русь перед вторым пришествием. Материалы к очерку Русской эсхатологии" изд. 2, Житомир, 1995, с.259).
* "Я любил Царя, хотел Россию только с Царём, и без Царя Россия была для меня и не Россия". /Булгаков С., прот. "Автобиографические заметки" Париж, ИМКА-ПРЕСС, 1991, с.73/ (Цитата по журналу "Вестник Русского Христианского Движения" 1996, N173, с.21).
/О С.Н. Булгакове:
С.А. Левицкий пишет: "Учение отца Сергия Булгакова о Святой Софии - самый зрелый и законченный плод русской софиологии, хотя у него были гениальные предшественники". "..." В лице отца Сергия Булгакова русская религиозная мысль принесла один из драгоценнейших своих плодов" (С.А. Левицкий "Очерки по истории русской философской и общественной мысли. т.2, ХХ век" изд. "Посев" 1981, с.153-154).
"В"
Преп. Варсонофий Оптинский (1845-1913):
"Вера Христова есть дыхание и жизнь русского народа. С утратой и оскудением этой веры в сердце народа неминуемо прекратится и жизнь его" (Цитата по журналу "Русский дом" 2003, N4, с.51).
"Все идут против России, вернее сказать, против Церкви Христовой, ибо русский народ - богоносец, в нём хранится вера Христова" ("Житие схиархимандрита Варсонофия" изд. Введенской Оптиной пустыни, 1995, с.4).
"Русская литература в её лучших представителях, в лице её политических гигантов, там, где она кипит высшими творческими замыслами, есть литература пророческая по преимуществу "...>> Эта литература, вся сила которой в её патетическом искании высшей правды, высшей справедливости, Живаго Бога, живого человека" (Газета ""Православная Москва" N12(390), июнь 2007, с.10).
ВЕЙДЛЕ Владимир Васильевич (1895-1979) "Профессор Пермского (1918-20), Петроградского (1920-24) университетов, Русского православного богословского института преп. Сергия Радонежского в Париже (1932- 52)" (Журнал Вестник Русского христианского движения" Париж - Нью-Йорк - Москва, 1997, N174, с.266).
* Введение к книге:
"Что это такое - Россия?
Если бы мне задали этот вопрос, разбудив среди ночи, я вероятно ответил бы: Пушкин. После чего пришлось бы мне задуматься и уже не спать, пожалуй, до утра.
Пушкин. Я мог бы также сказать: Толстой, Тютчев; первая страница "Мёртвых душ". Или вспомнить "иззябло дитё, промёрзла одежёнка" и весь сон Мити Карамазова, после допроса в Мокром, о том, "чтобы не плакало больше дитё".
Да и мало ли что ещё. Успенский собор, Адмиралтейство. Колея, откос, плетень по откосу, а за ним уходящая в даль безбрежность волнистых полей.
Образы России неисчислимы. Исчерпывающего нет и не может быть. Не о них и была первая моя мысль. "Пушкин" не о том; и не о литературе. Мысль моя была о языке.
"Шипенье пенистых бокалов", а то и разговор Селифана с лошадьми, его напутствие шустрой девчонке: "Эх ты, черноногая!" - это и есть Россия: та, где живу, та, что живёт во мне. Говорю, пишу не на этом одном языке, но живу в нём и тем самым живу в России. Довольно мне этой если нет другой.
/Сноска: Другую статью Вейдле начинает так: "Россия была. Взгляните на карту: нет на ней больше такой страны - Россия. Если же кому всё равно, называть свою Родину её именем или нет, то и столь суконное равнодушие к слову ещё не даёт ему права утверждать, что произрастает на этих четырьмя буквами объярлыченных просторах неоскудевшее и неискажённое продолжение того, что на них произрастало в былые времена". - Цитируемый источник, с.30/.
Её язык - наш и мой язык. Пушкин и Толстой, и Тютчев, и Селифан, и московские просвирни, и вы, и я, и все мы в нём одно. Оттого я и ответил на вопрос, назвав Россию именем её поэта.
Правдиво ответил, и от этой правды не отрекусь ...>> (Вейдле В. "Безымянная страна" изд. YMCA-PRESS, Paris,5, 1968, с.5).
* Статья "Пора России снова стать Россией": "Полустолетия вполне достаточно. Побаловались: хватит. Пора нам всем, пора всем, живущим в России, вернуться в Россию.
"..." Дореволюционная Россия была частью Европы, хотела быть и была европейской страной.
"..." Возврат к прошлому невозможен. Но именно потому, что в новом поколении и мысль о таком возврате никому в голову не придёт, преемственность может и должна быть восстановлена. Не с московской, разумеется, Русью, не с опричниной, не с боязнью нового и чужого, не с готовностью к вечному повторению пройденного - всего этого у нас и так хоть отбавляй, - а с Россией петербургской сквозь то время, когда была оборвана необходимая и естественная с нею связь. И тут тоже, конечно, не с тем, о чём и без того нам во все эти после-октябрьские годы столь наглядно и настойчиво напоминали: не с Аракчеевым, не с крепостным правом, не с дубиной Петра или шпицрутенами Николая Первого, не с бахвальством, выдаваемым за патриотизм, не с шестидесятническим варварством в области мысли и в области искусства, а со всем лучшим, что в ней было и из чего столь многое теперь забыто, опорочено, оклеветано. Да и вся в целом её история, и только она одна, может и должна нас научить самому трудному, самому нужному: тому, как её продолжить. А продолжить её надо, после того как полвека не продолжали её, а ей изменяли, предавая её, зачёркивая её смысл.
Петербургская Россия воссоединила Московию с Западом, завершила единство Европы, утвердилась в ней, приобщилась её духовному богатству и приумножила его от собственной полноты. Нынешняя, если хочет ей наследовать, должна заново прорубить окно - не в Европу даже, на первых порах, а в своё, близкое, родное, но на половину неведомое, украденное у неё прошлое" (В. Вейдле "Безымянная страна" Paris, YMCA-PRESS, 1968, с.159,162-163).
ВЕНИАМИН митрополит Петроградский, священномученик:
"Из тюрьмы митрополит Вениамин сумел передать письмо одному из благочинных Петроградской епархии, оно было написано Владыкой Вениамином за несколько дней до расстрела:
"В детстве и отрочестве я зачитывался житиями святых и восхищался их героизмом, их святым воодушевлением, жалел всей душой, что времена не те и что не придётся переживать, что они переживали. - Времена переменились, открывается возможность терпеть ради Христа от своих и от чужих. Трудно, тяжело страдать, но по мере наших страданий, избыточествует и утешение от Бога. Трудно переступить этот рубикон, границу и всецело передаться воле Божией. Когда это совершится, тогда человек избыточествует и утешением, не чувствует самых тяжких страданий, полный среди страданий внутреннего покоя, он других влечёт на страдания, что бы они переняли то состояние, в каком находится счастливый страдалец. Об этом я ранее говорил другим, но мои страдания не достигали полной меры. Теперь кажется пришлось пережить всё: тюрьму, суд, общественное заплевание, обречение и требование этой смерти; якобы народные аплодисменты; людская неблагодарность, продажность, непостоянство и тому подобное; беспокойство и ответственность за судьбу других людей и даже за самую Церковь.
Страдания достигли своего апогея, но увеличилось и утешение. Я радостен и покоен, как всегда. Христос наша жизнь, свет и покой. С Ним всегда и везде хорошо. За судьбу Церкви Божией я не боюсь. Веры надо больше, больше её иметь надо нам пастырям. Забывать свои самонадеянность, ум, учёность и силы и дать место благодати Божией.
Странны мнения некоторых, может быть и выдающихся пастырей, разумею Платонова - надо хранить живые силы, то есть их ради поступаться всем. Тогда Христос на что? Не Платоновы, Чепурины, Вениамины спасают Церковь, а Христос. Та точка, на которую они пытаются встать погибель для Церкви. Надо себя не жалеть для Церкви, а не Церковью жертвовать ради себя. Теперь время суда. Люди и ради политических целей жертвуют всем. Посмотрите как держатся эс-эры и т.п. Нам ли христианам, да ещё иереям, не проявлять подобного мужества даже до смерти, если есть хоть сколько-нибудь веры во Христа, в жизнь будущего века!" (Цитата по книге: Протоиерей Михаил Чельцов "Воспоминания "смертника" о пережитом" М., 2001, с.144).
"Сразу же после избрания на Петроградскую кафедру святитель сказал: "Я стою за свободную Церковь. Она должна быть чужда политики, ибо в прошлом она много от неё пострадала. Самая главная задача для нас сейчас - это устроить и наладить приходскую жизнь" ("Минея дополнительная" Издательский Совет РПЦ, 2005, с.350).
ВЕРХОВСКИЙ Сергей Сергеевич (1907, Кострома - 1986, Нью-Йорк), 1944-1951г.г., проф. Догматики в Свято-Сергиевском Богословском Институте в Париже, с 1951г. преподаватель Свято - Владимирской семинарии в Нью-Йорке.
* Статья "Православие и современность" (1955г.): "Верно, что Церковь служит народам и срастается с ними, что она может вдохновлять и благословлять всякую благую деятельность, в том числе и политическую, что она утешает наши личные скорби и украшает наш быт, но ложно, что Церковь для того только и существует и вне этих задач не нужна. Церковь есть Царствие Божие, начало совершенной, всеобъемлющей жизни, которая не должна знать никаких земных ограничений. Мы обезцениваем и искажаем церковную жизнь, когда всецело приспосабливаем её к нашим земным задачам, вместо того, чтобы самую жизнь возвышать до христианского идеала. Иные думают, что Церковь есть не более чем общество людей, содержащих храмы и духовенство для удовлетворения своих религиозных потребностей! Свободная от мира, Церковь воистину служит ему; подчинённая мирскому, она в сущности безполезна.
"...>> "Провиденциальное назначение эмиграции в распространение по всему миру Православия и русской культуры и в отстаивании престижа и интересов России перед лицом свободного человечества. До сих пор нами сделано в этом отношении слишком мало, а если сделано, то отдельными лицами или организациями. Мы видим в Церкви остаток старой России, а не начало преображения всего мира, не огонь, принесённый с Неба, но лампаду для нашего умиления.
Нельзя думать, что быть христианином значит быть лишь порядочным человеком, ходящим в церковь. Христианин есть человек, обращённый к Богу через Христа; человек, живущий полнотой истины Христовой; живущей во внутреннем и внешнем единстве со всеми христианами; человек, покоряющий себя смирению и любви, стремящийся существенно преобразить и свою личную и общую жизнь и готовый ради этого на всякий труд и подвиг; человек верный Христу и в церковной и в мирской жизни".
"Если сама природа человека духовна, связана с Богом и естественно обращена ко всечеловеческому единству, то нарушение этих основ человеческого бытия, хотя бы во имя частных благ, всегда пагубно" (В книге: "Православие PRO ET CONTRA" СПб, 2001, с.406,414,406,415).
ВОЛКОВ Олег Васильевич, писатель.
/Составитель: материалы к характеристики нравственного состояния русской нации советского периода её истории/.
* "Несколько вводных штрихов (вместо предисловия)":
"... вспоминались тайные службы, совершавшиеся в Соловецком лагере погибшим позже священником.
То был период, когда духовных лиц обряжали в лагерные бушлаты, насильно стригли и брили. За отправление любых треб их расстреливали. Для мирян, прибегнувших к помощи религии, введено было удлинение срока - пятилетний "довесок". И всё же отец Иоанн, уже не прежний благообразный священник в рясе и с бородкой, а сутулый, немощный и униженный арестант в грязном, залатанном обмундировании, с безобразно укороченными волосами - его стригли и брили связанным, - изредка ухитрялся выбраться за зону: кто-то добывал ему пропуск через ворота монастырской ограды. И уходил в лес.
Там на небольшой полянке, укрытой молодыми соснами, собиралась кучка верующих. Приносились хранящиеся с великой опаской у надежных и безстрашных людей антиминс и потребная для службы утварь. Отец Иоанн надевал епитрахиль и фелонь, мятую и вытертую, и начинал вполголоса. Возгласия и тихое пение нашего робкого хора уносились к пустому северному небу; их поглощала обступившая мшарину чаща...
Страшно было попасть в засаду, мерещились выскакивающие из-за деревьев вохровцы - и мы стремились уйти всеми помыслами к горним заступникам. И, бывало, удавалось отрешиться от гнетущих забот. Тогда сердце полнилось благостным миром и в каждом человеке прозревался "брат во Христе". Отрадные, просветлённые минуты! В любви и вере виделось оружие против раздирающей людей ненависти. И воскресали знакомые с детства легенды о первых веках христианства.
Чудилась некая связь между этой вот горсткой затравленных, с верой и надеждой внимающих каждому слову отца Иоанна зеков и святыми и мучениками, порождёнными гонениями. "...>>
Мы расходились по одному, чтобы не привлечь внимания.
Трёхъярусные нары под гулкими сводами разорённого собора, забитые разношерстным людом, меченным страхом, готовым на всё, чтобы выжить, со своими распрями, лютостью, руганью и убожеством очень скоро поглощали видение обращённой в храм болотистой поляны, чистое как сказание о православных святителях. Но о них не забывалось...
Ведь не обмирщившаяся церковь одолевала зло, а простые слова любви и прощения, евангельские заветы, отвечавшие, казалось, извечной тяге людей к добру и справедливости. Если и оспаривалось в разные времена право церкви на власть в мире и преследование инакомыслия, то никакие государственные установления, социальные реформы и теории никогда не посягали на изначальные христианские добродетели. Религия и духовенство отменялись и распинались - евангельские истины оставались непоколебимыми. Вот почему так ошеломляли и пугали открыто провозглашённые принципы пролетарской "морали", отвергавшие безотносительные понятия любви и добра.
Над просторами России с её церквами и колокольнями, из века в век напоминавшими сиянием крестов и голосами колоколов о высоких духовных истинах, звавшими "воздеть очи горе" и думать о душе, о добрых делах, будивших в самых заскорузлых сердцах голос совести, свирепо и безпощадно разыгрывались ветры, разносившие семена жестокости, отвращавшие от духовных исканий и требовавшие отречения от христианской морали, от отцов своих и традиций.
Проповедовались классовая ненависть и непреклонность. Поощрялись донос и предательство. Высмеивались "добренькие". Были поставлены вне закона терпимость к чужим мнениям, человеческое сочувствие и мягкосердечие. Началось погружение в пучину бездуховности, подтачивание и разрушение нравственных устоев общества. Их должны были заменить нормы классовой борьбы, открывшие путь человеконенавистническим теориям, породившие фашизм, плевелы зоологического национализма, расистские лозунги, залившие кровью страницы истории ХХ века.
Как немного понадобилось лет, чтобы искоренить в людях привычку или потребность взглядывать на небо, истребить или убрать с дороги правдоискателей, чтобы обратить Россию в духовную пустыню! Крепчайший новый порядок основался прочно - на страхе и демагогических лозунгах, на реальных привилегиях и благах для восторжествовавших и янычар. Поэты и писатели, музыканты, художники, академики требовали смертной казни для людей, названных властью "врагами народа". Им вторили послушные хоры общих собраний. И неслось по стране: "Распни его, распни!" Потому что каждый должен был стать соучастником расправы или её жертвой.
Совесть и представление о грехе и греховности сделались отжившими понятиями. Нормы морали заменили милиционеры. Стали жить под заманивающими лживыми вывесками. И привыкли к ним. Даже полюбили. Настолько, что смутьянами и врагами почитаются те, кто, стремясь к истине, взывает к сердцу и разуму, смущая тем придавивший страну стойловый покой.
И когда я в середине 50-х годов - почти через тридцать лет! - вернулся из заключения. Оказалось, что люди уже забыли, что можно жить иначе, что они "гомо сапиенс" - человек рассуждающий...>> (Олег Волков "Погружение во тьму" М., 1989, с.4-7).
ВЯЗЕМСКИЙ Пётр Андреевич (1792-1878) "князь, русский поют, литер. критик, акад. Петербургской АН (1841) "...>> С 50-х годов в стихах преобладают антиреволюционные монархические мотивы" ("Советский энциклопедический словарь" изд.3, М., 1985, с.263).
* "Записные книжки" (22.9.1831г.): "... Мне так уже надоели эти географические фанфаронады наши: "От Перми до Тавриды" и проч. Что же тут хорошего, чему радоваться и чем хвастаться, что мы лежим в растяжку, что у нас от мысли до мысли пять тысяч вёрст, что физическая Россия - Федора, а нравственная - дура. Велик и Аникин, да он в банке. Вы грозны на словах, попробуйте на деле" /П. Вяземский "Записные книжки" М., 1992, с.154-155/. (Цитата по книге: "В поисках своего пути: Россия между Европой и Азией" М., 1997, с.46).
"Г"
ГЕРЦЕН АЛЕКСАНДР ИВАНОВИЧ "1812-70, русский революционер, писатель,философ...>> ("СЭС" с.296).
* В статья "Правда о земле": протоиерей Кирилл Фотиев пишет: "... А. И. Герцен, отрицательно относившийся к исторической Церкви, по собственному признанию "не мог читать Евангелие без слёз". Образ Христа был близок не только ему, но и людям политически гораздо более радикальным - в частности народовольцам и пришедшим им на смену социалистам-революционерам ..." ("Русское зарубежье в год тысячелетия крещения Руси" М., 1991, с.291).
ГЛУБОКОВСКИЙ Николай Николаевич "(1863-1937) богослов и историк, проф. Св. Писания и Нового Завета в СПб Духовной академии "...>> в 1921г. Эмигрировал. С 1923 по 1937 - проф. Богословского факультета университета им. Св. Климента Охридского в Софии (Болгария)" (Цитируемый источник, с.544).
Статья "Православие по его существу" (1913): "... по своему внутреннему упованию православие мыслит себя христианством в его изначальной полноте и неповреждённой целостности. Оно принципиально разграничивает себя от других христианских исповеданий не как истина от заблуждений, а собственно в качестве целого по сравнению с частностями.
"...>> православие безусловно независимо от всех исторически-национальных осуществлений, а - наоборот - эти питаются и живут им ни мало его не истощая и только предуготовляя основу для лучших и более широких применений. Православие с этой стороны есть неисчерпаемая христианская энергия, идущая из первоначала с непрерывностью и никогда не изменявшая себе и не ослабевавшая" с.190-191).
ГОГОЛЬ НИКОЛАЙ ВАСИЛЬЕВИЧ (1809-1852):
Молитвы:
* "Будьте не мёртвые, а живые души. Нет другой двери, кроме указанной Иисусом Христом, и всяк, прелезай иначе есть тать и разбойник" (Н.В. Гоголь "Духовная проза" М., 1992, с.443).
* "Боже, дай полюбить ещё больше людей. Дай собрать в памяти своей всё лучшее в них, припомнить ближе всех ближних и, вдохновившись силой любви, быть в силах изобразить. О, пусть же сама любовь будет мне вдохновением" (Н.В. Гоголь "Духовная проза" М., 1992, с.441).
12.01.1847 "Влеки меня к Себе, Боже мой, силою святой любви Твоей. Ни на миг бытия моего не оставляй меня; соприсутствуй мне в труде моём, для него же произвёл меня в мир, да, свершая его, пребуду весь в Тебе, Отче мой, Тебя единого представляя день и ночь перед мысленные мои очи..." (Н.В. Гоголь "Духовная проза" М., 1992, с.438).
* В апреле 1848г. когда в Европе кипели политические страсти писал графине С.П. Апраксиной: "Не смущайтесь никакими событиями мира. Проезжайте с Богом повсюду. Справляйтесь только при каждом поступке Вашем с Евангелием" (Цитата по газете "Десятина" 2005, N1, с.5).
* Статья "Просвещение": "Есть примиритель всего внутри самой земли нашей, который покуда ещё не всеми видим, - наша Церковь... В ней заключено всё, что нужно для жизни истинно русской, во всех её отношениях, начиная от государственного до простого семейного, всему настрой, всему направленье, всему законная и верная дорога. ...
По мне, безумна и мысль ввести какое-нибудь нововведенье в Россию, минуя нашу Церковь, не испросив у неё на то благословенья. Нелепо даже и к мыслям нашим прививать какие бы то ни было европейские идеи, покуда не окрестит она их светом Христовым" (Цитата по газете "Десятина" 2005, N1, с.5).
* В.В Зеньковские излагая идеи статьи "О театре, об одностороннем взгляде на театр и вообще об односторонности" пишет что: "по мысли Гоголя искусство служит "незримыми ступенями к христианству" ибо "свет ныне не в силах встретиться со Христом", - "слишком далеко ему до истины христианства". "Односторонние люди и фанатики - язва для общества". "Христианство даёт многосторонность уму", а "односторонний человек самоуверен, односторонний человек дерзок, всех вооружает против себя" (Цитата по книге Зеньковский В.В. "Русские мыслители и Европа" М., 1997, с.259-260).
* "Светлое Воскресение":
"Как бы этот день (Пасха) пришёлся, казалось, кстати, нашему девятнадцатому веку, когда мысли о счастье человечества сделались почти любимыми мыслями всех; когда обнять всё человечество, как братьев, сделалось любимой мечтой молодого человека, когда все только и грезят о том как преобразить человечество ... когда стали поговаривать даже, чтобы всё было общее - и дома и земли! Но есть страшное препятствие (воспраздновать нынешнему веку светлый праздник), - имя ему - гордость. Обрадовавшись тому, что стало во много лучше своих предков, человечество нынешнего века влюбилось в чистоту и красоту свою... Ум для современного человека - святыня: во всём усомнится он - в сердце, в Боге усомнится - но не усомнится в своём уме. Уже ссоры и брани начались не за какие-нибудь права, не из-за личной ненависти - нет, не чувственные страсти, а страсти ума уже начались ... Поразительно: в то время когда уже начали было думать люди, что образованием выгнали злобу из мира, злоба другою дорогой, с другого конца входит в мир - дорогою ума ... Что значит эта власть моды - ничтожной, не значащей, но ... которая изгоняет всё, что есть лучшего в человеке? Что значат все незаконные эти законы, которые в виду у всех чертит исходящая снизу нечистая сила - и мир это видит весь и, как очарованный, не смеет шевельнуться? Что за страшная насмешка над человечеством?.. И ни одного дня не хочет провести (в духе святого праздника) человек девятнадцатого века! И непонятной тоской уже загорелась земля; черствее и черствее становится жизнь; всё мельчает и мелеет - и возрастает только ввиду всех один исполинский образ скуки... Всё глухо, могила повсюду. Боже! пусто и страшно становится в Твоём мире!" (Цитата по книге Зеньковский В.В. "Русские мыслители и Европа" М., 1997, с.35).
/О Гоголе:
* "Константин Мочульсий в книге "Духовный путь Гоголя": "Ему было суждено круто повернуть всю русскую литературу от эстетики к религии, сдвинуть её с пути Пушкина на путь Достоевского. Все черты, характеризующие "великую русскую литературу", ставшую мировой, были намечены Гоголем: её религиозно-нравственный строй, её гражданственность и общественность, её боевой и практический характер, её пророческий пафос и мессианство" (Цитата по газете "Десятина" 2005, N1, с.5).
/О нём:
Читателям предлагается доклад иеромонаха Симеона на международной конференции "Патриарший визит в Украину: отвечая на вызовы времени". В нем автор касается вопросов и проблем современности: массовой культуры, глобализации, духовного истощения общества, а также призывает россиян хранить свою культуру и свое наследие, особенно литературное.
В дни празднования 100-летия со дня рождения Гоголя Киевская духовная академия в своем приветственном обращении так отозвалась об его творчестве: "От колыбели до могилы, без изменений и колебаний измерял он человеческую жизнь тем нравственным идеалом, который безусловно обязателен и бесконечно дорог для христианского сознания, - идеалом человека-христианина". Еще 100 лет назад в этих святых стенах звучали такие слова о Гоголе: "Киевская академия склоняется перед серьезностью его нравственной личности и высотою его жизненного подвига".
И сегодня, как и 100 лет назад, ярко и убедительно звучат эти слова: "В тяжелую переходную эпоху русской жизни, столь доступную сомнению и унынию, воспоминание о Гоголе будит веру в Бога, веру в человека, веру в Россию..." (Сайт "Богослов.Ru" (http://www.bogoslov.ru/text/512811.html)
ГОРЬКИЙ Максим (наст. имя и фам. Ал. Макс. Пешков) (1868-1936) русск. сов. писатель и общест. деятель, активный участник революц. Движения, основоположник метода социалистического реализма...>> (СЭС с.327).
* "Он (Толстой) был национальным писателем в самом лучшем и полном смысле этого слова. В его великой душе носил он все недостатки своего народа, всю искалеченность, которая досталась нам от нашего прошлого. Его туманные проповеди "ничегонеделания", "непротивления злу" его "учение пассивности" - всё это нездоровые элементы старой русской крови, отравленной монгольским фатализмом. Это всё чуждо и враждебно западу, в его активном и неистребимом сопротивлении злу жизни.
"...>> То, что называется толстовским анархизмом, есть по существу наше славянское бродяжничество, истинно национальная черта характера, издревле живущий в нашей крови позыв к кочевому распылению. И до сих пор мы страстно поддаёмся этому позыву. И мы выходим из себя, если встречаем малейшее сопротивление. Мы знаем, что это гибельно, и всё-таки расползаемся всё дальше и дальше один от другого - и эти унылые странствования, тараканьи странствования, мы называем "русской историей", - историей государства, которое почти случайно, механически создано силой норманов, татар, балтийцев, немцев и комиссаров, к изумлению большинства его же честно настроенных граждан. К изумлению, - ибо мы всегда кочевали всё дальше и дальше, и если оседали где-нибудь, то только на местах, хуже которых уж ничего нельзя было найти. Это - наша судьба, наше предназначение - зарыться в снега и болота в, дикую Ерьзю, Чудь, Весь, Мурому. Но и среди нас появлялись люди, которым было ясно, что свет для нас пришёл с Запада, а не с Востока, с Запада с его активностью, которая требует высочайшего напряжения всех духовных сил. Его (Толстого) отношение к науке тоже чисто национально. В нём изумительно ясен древний мужицкий скептицизм, рождающийся из невежества...>> (Цитата по книге: Иван Солоневич "Народная монархия" М., 1991, с.190).
В статье LII "Несвоевременных мыслях" (статьи, опубликованные в 1917-1918гг. и изданных отдельной книгой" А.М. Горький писал "Известная часть русской интеллигенции, изучая русское народное творчество по немецкой указке, тоже очень быстро дошла до славянофильства, панславизма, "мессианства", заразив вредной идеей русской самобытности другую часть мыслящих людей, которые, мысля по-европейски, чувствовали по-русски, и это привело их к сентиментальному полуобожению "народа", воспитанного в рабстве, пьянстве, мрачных суевериях церкви и чуждого красивым мечтам интеллигенции.
Русский народ - в силу условий своего развития, - огромное дряблое тело, лишённое вкуса к государственному строительству и почти недоступное влиянию идей, способных облагородить волевые акты; русская интеллигенция - болезненно распухшая от обилия чужих мыслей голова, связанная с туловищем не крепким позвоночником единства желаний и целей, а какой-то еле различимой тоненькой нервной сетью.
Забитый до отупения жестокой действительностью, пьяненький, до отвращения терпеливый и, по-своему хитренький, московский народ всегда был и остаётся - совершенно чужд психологически российскому интеллигенту, богатому книжными знаниями и нищему знаниями российской действительности. Тело плотно лежит на земле, а голова выросла высоко в небеса, - издали же, как известно, всё кажется лучше, чем вблизи.
Конечно, мы совершаем опыт социальной революции, - занятие, весьма утешающее для маньяков этой прекрасной идеи и очень полезное для жуликов. Как известно, одним из наиболее громких и горячо принятых к сердцу лозунгов нашей самобытной революции явился лозунг: "Грабь награбленное!"
Грабят - изумительно, артистически "...>> (Цитата по книге: "Антология самиздата. Неподцензурная литература в СССР" т.1, книга1, М., 2005, с.311).
1918г.: "Мы, Русь, анархисты по натуре, мы, жестокое зверьё, в наших жилах всё ещё течет тёмная и злая рабья кровь - ядовитое наследие татарского и крепостного ига - это тоже правда. Нет слов, которыми нельзя было бы изругать русского человека - кровью плачешь, а ругаешь, ибо он, несчастный дал и даёт право лаять на него тоскливым собачьем лаем, воём собаки, любовь которой недоступна, непонятна её дикому хозяину, то же зверю.
Самый грешный и грязный народ на земле, безтолковый в добре и зле, опоённый водкой, изуродованный цинизмом насилия, безобразно жестокий и, в тоже время, непонятно добродушный, - в конце всего этого - талантливый народ" ("Несвоевременные мысли. Заметки о революции и культуре" "Культура и свобода" , Просветительское О-во памяти 27-го февраля 1917г. Петроград, Лиговская ул., 3, с.53-54).
ГУЛЫГА АРСЕНИЙ, доктор философских наук, профессор (1923- )
Выступая на конференции, посвящённой 400 - летию Московской Патриархии доктор философских наук Арсений Гулыга изложил взгляды выдающегося русского мыслителя АЛЕКСЕЯ ФЁДОРОВИЧА ЛОСЕВА:
"...По Лосеву был изложен второй аспект современного значения религии - национальный.
* БЕЗ ПРАВОСЛАВИЯ НЕТ РУССКОЙ КУЛЬТУРЫ. Православная Церковь - ЕДИНСТВЕННЫЙ социальный институт России, оставшийся неизменным на протяжении десяти веков. Православие принесло нам письменность и государственность. Мощная Киевская держава - прямой результат принятия Русью христианства; освобождение от татарского ига и возвышение Москвы, собравшей вокруг себя русские земли, связано с именем Сергия Радонежского...Не только русская воинская доблесть, не только повседневный труд и быт, но и русское просвещение носило религиозные черты. Даже в эпоху Просвещения Ломоносов, Державин, Болотов - глубоко религиозные люди. Русскую классику ХIХ века понять без православия невозможно"..." А русский религиозно-философский ренессанс, выступивший достойным продолжателем художественной классики, и выдвинувший русскую философскую мысль на мировой уровень. Что питало его? Где искать побудительные причины того, что составляет духовную гордость земли русской? Повторяю: русская культура и Православие в основе НЕРАСТОРЖИМЫ И ТОЖДЕСТВЕННЫ "..." Сегодня мы осознали глубину нашего падения и помыслы о национальном возрождении связываем с деятельностью Церкви...
НАЦИЯ - ОБЩНОСТЬ СВЯТЫНЬ, РЕЛИГИЯ - ИХ СОЗДАТЕЛЬ И ХРАНИТЕЛЬ" (Журнал "Молодая гвардия" 1995, N11, с.188-189; "Вестник Русского христианского движения" Париж - Нью-Йорк - Москва, 1990, N1(158), с.143-144).
* Арсений В. Гулыга выступая на Международной научной конференции, посвященной 400-летию установления патриаршества в Русской Православной Церкви (Москва, 5-8.09.1989) с докладом "Религия в нашей жизни. Позиция неверующего" сказал: "..." не хлебом единым жив человек", - сказано в Писании и повторено миллионы раз. Нужна человеку духовная пища, нужна не только его душе, но и физическому организму, материальным его органам.
"Вы ходите в Церковь?" - спросил меня мой кардиолог. - Если нет, займитесь автотренировкой, самовнушением. Человек - не просто биологическая структура, биология зависит от психологии, от жизни души: даже если не считать её безсмертной, душа есть. Американская статистика отмечает у верующих более лёгкое течение сердечно-сосудистых заболеваний, чем у неверующих.
Аутотренинг успокаивает; повторяя сакраментальную формулу: "Я спокоен, я совершенно спокоен", можно усыпить себя. Человеку однако нужна не только пассивная, но и активная гигиена души, не только усыпление, успокоение, но побуждение к доброму делу, просветление чувств, возвышающих, облагораживающих, - катарсис; это даёт РЕЛИГИЯ "..." Человек, у которого нет святынь - животное. Так пусть же живёт и здравствует та область духовной деятельности, которая включает человека в национальное целое, учит добру, одаряет его очищающей верой в святыни на благо Родине и человечеству "...>>
* "Русская религиозная философия выработала особую категорию для обозначения гармоничного слияния общего и единичного - соборность. Вне собора, вне Церкви воспитать соборность невозможно. Вот почему религия в нашей жизни должна занять надлежащее место" (Журнал "Вестник Русского христианского движения" Париж - Нью-Йорк - Москва, 1990, N1(158), с.145-146).
ГУМИЛЁВ Лев Николаевич
Дмитрий Рыбаков: "по выражению историка Л.Н. Гумилёва: "победа православия подарила Руси её тысячелетнюю историю" (Сайт "Православие" 26 / 04 / 04)
Составитель
Иерей Николай Лызлов
ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ
viperson.ru
Док. 646413
Перв. публик.: 02.02.12
Последн. ред.: 05.10.12
Число обращений: 0
Материалы к познанию русской нации, русской мысли.
|
|
|
|
|
