В Кремле объяснили стремительное вымирание россиян
Новости
Бегущая строка института
Бегущая строка VIP
Объявления VIP справа-вверху
Новости института
Профессор МГИМО Алексей Подберезкин: Необходимость опережающего развития страны уже стала очевидной, что эта очевидная необходимость не стала реальной политической целью и установкой для правящего класса... Назад
Профессор МГИМО Алексей Подберезкин: Необходимость опережающего развития страны уже стала очевидной, что эта очевидная необходимость не стала реальной политической целью и установкой для правящего класса...
Задача N 3. "Большой скачок" как стимул для формирования креативного класса

К 2014 году Россия...
продолжит двигаться по инерции
к следующему кризису...[1].

Е. Письменная, О. Кувшинова


Если в корне не изменить отношение
к науке, вопросы о внедрении
инноваций в нашей стране
просто перестанут существовать[2].

Г. Месяц, вице-президент РАН


Необходимость опережающего развития страны уже стала очевидной, но парадокс заключается в том, что эта очевидная необходимость за 2007-2011 годы не стала реальной политической целью и установкой для правящего класса. Она не вошла ни в один нормативный документ, ни в одну концепцию развития. Между тем такая цель могла бы стать политической предпосылкой для создания современной социальной структуры общества. В 2011 году, уже по выходе из кризиса, России очутилась в той же ситуации, как и в 2007 году, до кризиса. Потеряв 4 года, она ничего не приобрела - ни технологий, ни социального развития, ни даже количественного роста ВВП. Все разговоры об инновациях 2008-2010 годов и выделения бюджетных средств ни к чему не привели. Точнее, - привели к провалу "Стратегии-2020". Основная причина, на мой взгляд, нежелание правящей элиты сформулировать национальную стратегию развития и принять обязательные для этого решения - долгосрочный план и перераспределение ресурсов. Включая бюджетные[3].

Примечательно, что, оказавшись в 2011 году в той же точке, российская элита и не думает ничего принципиально менять. И, прежде всего, отказываться от инерционного мышления, сценария развития и такого же инерционного подхода к стратегическому прогнозу и стратегическому планированию. Новая версия такого прогноза, разработанная весной 2011 года МЭР, как признавали чиновники, ляжет в основу будущего трехлетнего бюджета, т.е. бюджетного планирования. Примечательно, что основные показатели такого прогноза не просто инерционны, но по-прежнему исключают социальную политику и значение развития НЧП. Фактически это не социально-экономический прогноз, а прогноз макроэкономических показателей, который почему-то называют по-другому[4].



За исключением роста реальных доходов населения (весьма скромного и относящегося, как правило, к сверхблагополучным слоям), в прогнозе не пытаются прогнозировать ни численность населения, ни уровень образования, ни, наконец, результаты инновационно-модернизационной политики в ближайшие три года. Получается, что эти результаты не прогнозируются, не планируются, не учитываются в бюджете...[5]

Вместе с тем возможен не только другой социально-экономический прогноз, но и - главное - не инерционное развитие, своего рода "Большой скачок", связанный, во-первых, с опережающим развитием институтов социального потенциала, во-вторых, с сознательным развитием творческих социальных групп, а, в-третьих, сознательно организуемыми "технологическими прорывами", резкой интенсификацией развития национальной наукоемкой промышленности. Как справедливо заметил в это же время М. Делягин, избежать инерционного сценария можно только резко интенсифицировав развитие на базе новых, прорывных технологий[6]. Хочу особенно подчеркнуть: не заимствованных, а национальных[7].

Собственно говоря международный опыт также это подтверждает. Наиболее удачные примеры - Финляндия, Израиль, Индия, США - показывают, что национальные инновационные системы (НИС), которые смогли организовать такие "прорывы", основывались именно на национальных научно-образовательных и промышленных потенциалах[8].

Таким образом, в России весной 2011 года сложились две партии, две позиции (М.Делягин, конечно же, не одинок) - "партия "скачка", опирающаяся на технологические прорывы и социальную политику, и "партия инерции", которая традиционно исходит из инерционного прогноза, а в действительности из опоры на "нефтяные" цены и сырьевую экономику. Стоит, правда, оговориться, что внутри этой партии в 2010-2011 года выделилось "прогрессивное" либеральное крыло, которое предложило отход от инерционной политики "либерализовав" либеральный курс Д. Медведева - В. Путина. Это нашло свое отражение в целом ряде документов, появившихся в эти годы[9].

При этом "партия инерции", даже делая вид, что участвует в политически провозглашенном курсе на модернизацию, игнорирует эти инициативы и даже не пытается использовать НЧП и креативные слои общества.

К 2008 году Россия вплотную встала перед выбором модели будущего развития. Период стабилизации закончился, но какой путь развития выбирать - инерционный, экстенсивный или инновационный? В 2008 году это понимали, кажется, уже все[10]. Но этот выбор так и не был сделан в 2008 году. Если в феврале 2008 года Д. Медведеву приходилось говорить о трудном и неизбежном выборе модели развития, то в августе этого же года в Концепции долгосрочного развития говорилось уже о вариантах инновационного развития, которые, к сожалению, очень походили на прежние инерционные модели. Так, в Концепции в августе 2008 года признавалось: "Инновационный социально-ориентированный тип роста имеет ряд качественных и количественных характеристик.

Во-первых, он опирается на модернизацию традиционных секторов российской экономики (нефтегазового, сырьевого, аграрного и транспортного), опережающее развитие высоких переделов, которые вплоть до 2020 года остаются ведущими секторами производства ВВП"[11].

Другими словами, на среднесрочную перспективу приоритетом оставалась "модернизация традиционных секторов", т.е. задача качественного прорыва не ставилась. Соответственно не требовалось и радикальных изменений в социальной политике, хотя они уже давным-давно назрели. Таким образом, говорить о создании социальных и технологических условий опережающего развития в 2008 году с принятием Концепции-2020 не было оснований. Наступивший кризис вообще подвел черту под спорами об опережающем развитии.

Что касается уже не среднесрочной, а долгосрочной перспективы, такая задача, надо признать, в общих чертах в то время формулировалась: "...превращение инноваций в ведущий фактор экономического роста во всех секторах экономики, повышение производительности труда в ведущих секторах, определяющих национальную конкурентоспособность, в 3-5 раз и снижение энергоемкости в среднем в 1,6-1,8 раза. Доля промышленных предприятий, осуществляющих технологические инновации, должна возрасти до 40-50% (2007 год - 8,5%), а инновационной продукции в объеме выпуска - до 25-35% (2007 год - 5,5%)"[12]. Но она, как видно, рассматривалась теоретически, переносилась на далекую перспективу. Почему?

Вопрос отнюдь не риторический, хотя вроде бы понятно, что перспективы у экстенсивного варианта нет. Но есть многое другое - инерция, привычка, внешняя простота, но, главное, стремление сохранить пресловутую макроэкономическую стабильность.

России в любом случае предстоит выбрать между имитацией инновационного развития и подлинным "рывком" в будущее. И это стало ясно в 2011 году. Выбор этот, прежде всего, идеологический - как окончательный разрыв с неолиберальным прошлым и зависимостью от западных (далеко не лучших) моделей, от которых на Западе давно уже отказались. (У "прогрессивных" либералов, правда, в 2011 году возникла идея совершить скачок, используя неолиберальные методы).

Проблема в том, что времени у России нет. Это только кажется, что разница между экстенсивным и интенсивным вариантами небольшая. На самом деле эта разница принципиальная, я бы сказал революционная.

Необходимо отказаться от нынешней инерционной модели развития, которая ориентируется на сохранение макроэкономической стабильности в ущерб задачам развития. Надо прежде всего признать, что стремительный рост золотовалютных резервов (ЗВР) и Стабфонда, в 2005-2007 годах, как один из результатов экономической стабилизации, стал фактором сдерживания экономического и социального развития. Но главное - это то, что улучшение макроэкономических показателей в России не должно становиться самоцелью, тем более что инфляционный критерий не выдерживается. Цель - рывок в научно-техническом и социально-экономическом развитии, а не рост ЗВР и Стабфонда, которые после достижения определенных размеров просто теряют свое значение. Эта проблема вновь стала актуальной в 2011 году, когда показалось, что проблема бюджетного дефицита уже решена и стали снова думать, в какую кубышку складывать нефтедоллары.

Необходимо уже в ближайшее время сделать неизбежный выбор - развитие или стабильность. Нельзя одновременно сидеть и двигаться. Нужно срочно выбирать. А это прежде всего политический выбор. Выбор, от которого уже не уйти. Политический выбор в пользу инноваций - это уже отказ от инерции, от бюрократии - в пользу профессионализма и креатива. Легко ли в реальности такой выбор сделать? Трудно, почти невозможно, но необходимо. Вариант концепции социально-экономического развития (от августа 2008 г.), даже с учетом корректив 2011 года, не отвечает этим требованиям.

Так, в Концепции оптимистично выглядел лишь второй в этап (2013-2020 годы) - как "рывок в повышении глобальной конкурентоспособности экономики на основе ее перехода на новую технологическую базу (информационные, био- и нанотехнологии), улучшения качества человеческого потенциала и социальной среды, структурной диверсификации экономики"[13].

Но и его целевые показатели представлялись весьма скромными.



Если называть вещи своими именами, то запланированный в 2008 году уровень будет соответствовать европейскому уровню 1985-1990 годов, а по некоторым показателем (продолжительности жизни, производительности труда, расходам на образование и здравоохранение) - еще ниже.

Вывод: цели 2020 года - это прошлое Европы XX века, т.е. запланированное отставание. Тем более что мы с этим выбором уже опоздали на десятилетия. Сегодня нам уже не догнать развитые государства в обозримой перспективе 25-30 лет, если мы сохраним существующие темпы развития, если не сможем активно использовать наш интеллектуальный и духовный потенциал, который ныне используется на доли процентов. Масштабы инновационной деятельности в российской промышленности составляют всего три процента, а ее доля в мировом наукоемком экспорте - менее 0,3% (при том, что доля ВВП - 3,0%). Нам необходим качественный скачок, который можно совершить, используя в полной мере стратегические направления научно-технической революции и развития. На национальной основе.

Понятно и очевидно, что свободные ресурсы необходимо инвестировать в знания - образование, науку, инновации, повышение социальных стандартов, качества жизни граждан. Все это реальные инвестиции, более реальные и выгодные, чем Стабфонд и ЗВР. Ныне недофинансирование этих сфер составляет 150-200%, а учитывая их важность в развитии творческого потенциала нации и потерянные 15 лет, - 250-300%. Это те параметры, которые могут быть признаны минимальными для государственного финансирования на ближайшие пять-семь лет.

Подчеркну свою мысль: "инерционная модель развития" - это - образ мышления и образ поведения российской элиты. Ничего нет труднее избавления от многолетних привычек, но если мы хотим перейти к экономике знаний, то это придется сделать.

И еще. Инерция предполагает бюрократическую модель управления при минимальном участии интеллекта и творческого потенциала нации. Они практически не требуются в этой ситуации, ведь нормативные документы и исполнительность заменяют и то и другое. Поэтому смена инерционной модели на творческую, "технологический скачок" потребуют отказа не только от штампов и бюрократической логике, но и пересмотра прогнозов и оценок. Выше я уже писал, что макроэкономический прогноз во многом программирует не только планы действий, но и их результаты. Вот еще один пример прогноза Концепции долгосрочного развития, подготовленный в августе 2008 г., который программирует инерционность на долгосрочную перспективу.



Как видно из этого долгосрочного прогноза, в России продолжится сокращение относительного разрыва в уровне благосостояния населения развитых стран и быстроразвивающихся регионов Азии, СНГ и Латинской Америки. Но этот разрыв будет сокращаться инерционно, точнее - никак.

Переход к инновационной модели развития требует не только политической воли и смены экономического алгоритма, но и вовлечения в процесс креативных групп граждан, дебюрократизации управления, а в конечном счете - опоры на интеллект и творчество, что на первых этапах перехода неизбежно не будет соответствовать российской традиции и практике. Значит нужна идея, даже сверхидея, такого скачка, подкрепленная соответствующей идеологией национального развития.

Иными словами, отход от макроэкономической, инерционной модели развития предполагает не только неизбежное изменение структуры как федерального, так и консолидированного бюджета в пользу отраслей, определяющих развитие экономики знаний и творческого потенциала нации, но и смену образа мышления элиты страны, ее отход от привычной традиции, бюрократических процедур в управлении и смене кадрового потенциала за счет привлечения широких социальных групп граждан, способных на творческую, профессиональную и интеллектуальную работу. В конечном счете это означает отказ от либеральной традиции, то есть смену либеральной системы взглядов (идеологии) правящей элиты на национальную и социальную систему. Отход от инерционной модели, таким образом, означает не просто отход от традиционного экономического алгоритма, но переход к другой системе идеологических, политических и социокультурных координат.


_______________

[1] Письменная Е., Кувшинова О. Без амбиций // Ведомости. 2011. 11 апреля. С. 3.

[2] Месяц Г. Интеллект не может стоить дешево. URL:http://www.ras/new/ (22 мая 2008 г.).

[3] Подберезкин А. Социальный потенциал и стратегия долгосрочного развития России // Вестник МГИМО(У). 2011. N 2 (17). С. 7-9.

[4] Письменная Е., Кувшинова О. Без амбиций // Ведомости. 2011. 11 апреля. С. 1.

[5] Подберезкин А.И., Гебеков М.П. Россия: человеческий капитал и развитие человека в региональном измерении // Вестник МГИМО(У). 2011. N 3 (18). С. 38-41.

[6] Делягин М. Крах или рывок // Известия. 2011. 11 апреля. С. 6.

[7] Неизбежность модернизации, основанной на НЧП, на мой взгляд, не стоит доказывать хотя все мои попытки последних лет свидетельствуют о невосприимчивости правящей элиты к этому курсу. См., например: Подберезкин А. Человеческий капитал. М.: Европа. 2007 (Раздел "Неизбежность оригинального выбора". С. 189-205).

[8] См., подробнее: Ярославский план 10-15-20. Доклад Нью-Йоркская академия наук / The New York Academy of Science, August 20, 2010.

[9] См., подробнее: Обретение будущего: Стратегия 2012. Конспект. ИНСОР. М.: Экон-информ, 2011. С. 95.

[10] Как писал в то время Д. Медведев, "Общество и власть обсуждали, осмысливали, решали уже не столько проблемы стабилизации, сколько задачи развития" (подч. Авт.), Приоритетные национальные проекты - идеология прорыва в будущее. М.: Европа. 2007. С. 4.

[11] Концепция долгосрочного социально-экономического развития Российской Федерации. М. 2008. Август. С. 15.

[12] Там же.

[13] Концепция долгосрочного социально-экономического развития Российской Федерации. М. 2008. Август. С. 30, 33.


Алексей Подберезкин - профессор МГИМО

25.01.2012

www.allrus.info

 



Док. 646048
Перв. публик.: 25.01.12
Последн. ред.: 26.01.12
Число обращений: 0

  • Месяц Геннадий Андреевич
  • Подберезкин Алексей Иванович

  • Разработчик Copyright © 2004-2019, Некоммерческое партнерство `Научно-Информационное Агентство `НАСЛЕДИЕ ОТЕЧЕСТВА``