Геннадий Логофет
Хороший собеседник Геннадий Олегович Логофет. Особенно если разговаривать с ним, сидя на лавочке в Тарасовке. Здесь он дома, а потому всевозможным историям, связанным с этим местом, со "Спартаком" и с ним самим, нет конца - только успевай записывать.
ГОЛ
Отец у меня фехтовальщик был. Все каши варил и меня ими закармливал. До сих пор кашу не признаю. Мать в институте физкультуры училась, когда меня родила, а отец как раз на фронт уходил. 42-й год. Договорились они - если дочка родится, то мать имя дает. Если сын - отец решает. Я родился, а с отцом три месяца никакой связи. Рос безымянным. А надо было продовольственные карточки получать. Мать пошла и зарегистрировала меня как Геннадия. Только вернулась - телеграмма от отца: "Геннадием назвать!" Футбольные инициалы - Геннадий Олегович Логофет. ГОЛ. Отец вернулся, про войну много рассказывал. В колено его ранили, гнить начало - горсть пенициллина ему туда всыпали, спасли. Так зажило, что его со сборной СССР запасным на Олимпиады и в Хельсинки, и в Мельбурн возили.
ИПАТЬЕВСКИЙ ПЕРЕУЛОК
Жили мы в Ипатьевском переулке, прямо возле Красной площади мяч гоняли, где движения не было. Отец из Венгрии ниппельный мячик привез, - чудо природы какое-то! Мужики меня в компанию из-за этого мяча и брали - как довесок. Дом наш двухэтажный, кстати, до сих пор не снесли. В 54-м переехали на Бережковскую набережную - вот где футбол-то начался! Площадка большущая, каждый день мяч гоняли. И по ногам разрешалось бить, и к борту припечатывать. Как-то с Крыловым, который нынче администратор в "Спартаке", подрались. В хоккей играли, а он маленький, клюшкой ловко работает, всех обвел - ну и подрались. Брат за него, помню, вступился, но с тех пор дружим. А потом в ФШМ к Бескову и Дементьеву попал...
800 РУБЛЕЙ
После дела Стрельцова в ФШМ стипендии посрезали наполовину. Получали мы до этого 800 рублей - а зарплата квалифицированного рабочего 1100 была. Продавщице 100 рублей протягиваю, у нее сдачи нет:
"Откуда такие деньги?!" - "Не украл..." Нам, пацанам, интересно было читать статьи, где писалось, какие салаты Эдуард в "Метрополе" заказывал. Думали - вот как настоящие-то футболисты живут! А Бесков нас собрал и сказал: "Чем лучше играешь, тем дороже стоишь". Для меня денежный вопрос больным не был. Юра Гаврилов, помню, из "Спартака" в "Днепр" перебрался, рассказывал: "Там каждое второе слово - "бабки"..."
ДЕЛО СЕВИДОВА
А вот из этого деревянного здания Стрельцова в тюрьму увозили. И Севидова тоже - с ним, первым бомбардиром СССР, мы приятелями считались. Жил в Ступине, там отец его команду тренировал, сам играл за ФШМ - приедет в воскресенье, два-три забьет, и уезжает. Чемпионат Москвы вместе выиграли. Когда в "Спартак" пришел, полстадиона его гением считало, а другая половина терпеть не могла. Да и то, что уже в те годы после игр на "форде" уезжал, не нравилось. На том "форде" он академика и сбил... Я, когда услышал, сказал: "Да ладно, Юрок, выйдешь, забьешь - простят!" Потом узнали, кого сбил, - все изменилось: тот академик, Рябчиков, топливо для ракет делал. В космос после этого года четыре не летали. Со мной в доме Корнеев жил, спартаковец, его жена прибегает: "Севидов человека сбил на набережной..." Да ладно, отвечаю. Меня, если слухам верить, сто раз за изнасилование сажали. "Да нет, люди видели, его в милицию увезли!" Помчался я в ГАИ на проспекте Мира. Из дверей выхожу, вижу - ведут. Лицо изрезанное. "Да вот, сбил, ты только Старостину не говори!" Самое интересное, Севидова поначалу отпустили, он на сбор приехал - потом "воронок" в Тарасовку прилетел, забрали...
КИСА
Сразил я спартаковское начальство с самого начала. Набегался в институте физкультуры, лыж переломал - не сосчитать, а весу во мне тогда было всего ничего, в команде Кисой прозвали. От слова "кислый" - худой, мол. Первый тренировочный забег в "Спартаке" - я дубль на целый круг опередил! Старостин Симоняну говорит: "Никита, мы кого взяли? Феномен!" Следом основа бежит - там один Масленкин меня опередил на секунду. Потом выносливость в Ташкенте сгодилась, когда играли при 45 градусах жары. "Пахтакор" 2:0 ведет, но мы подряд три гола им вваливаем, и Симонян меня выпускает счет удерживать. Потом в Тбилиси Месхи опекал, 0:2 проиграли, два раза меня Миша обвел - две голевые передачи. Но за тот матч я один от Симоняна "пятерку" получил: Месхи каждого из наших по десять раз накрутил, а меня только два. Клоуном не сделал.
ВАСЯ
Мне и Дементьев в ФШМ, и Исаев с Ильиным в "Спартаке" внушали: играй проще, класс - в простоте! А мне забивать хотелось - получалось, правда, чаще с пенальти. Как Яшину в кубковом полуфинале 63-го... Мы с Левой друг друга "Васей" называли. В той игре судья по ошибке пенальти назначил. Я ка-а-к дал в девятку! Яшин летит в другой угол, и у меня вырывается: "Куда ж ты, Вася?!" Лева мяч схватил - и в меня запустил. Вообще в "Спартаке" пенальти только неженатые били. Нервная система у них крепче.
АНЗОР
Анзор Кавазашвили, помню, в Киеве "Динамо" похоронил. Там Серебряников штрафные бил по заказу в любой угол. Мы накануне репу чесали-чесали, а потом Анзор говорит: если момент удара увижу, из любой девятки вытащу. Решили - только Серебряников разбегаться начинает, стенка расходится. Симонян одобрил. Играем, счет 1:0 в нашу пользу. Штрафной. Делаем, как договорились, и Анзор из правой девятки вытаскивает. Судья перебить просит - "Без свистка!" Опять встаем-расходимся - Анзор из левой девятки берет! "Динамо" тот момент морально прибил...
В проклятом матче с Уругваем на чемпионате мира-70 тоже Анзор стоял. Перед игрой я в гостиничное окошко выглядываю: первый час ночи, а наши не спят, окна светятся. Тогда большие деньги на кону стояли... Сижу в запасе, Качалин попросил удары считать. Выходит по моим записям немыслимое: у уругвайцев двенадцать, у нас один. Показываю Качалину, а тот и сам видит - не то творится. А потом нам "левый" гол забили за три минуты до конца дополнительного времени. Я в том эпизоде был рядом с мячом, а главный участник - Валя Афонин. Мяч ушел за линию, Кавазашвили выходит, Афонин бороться бросил - а уругваец навесил, и они в пустые ворота забили. Страшно вспомнить, что в раздевалке творилось. Тренеров домой отправили, не дали чемпионат досмотреть, нам обещанные несколько тысяч долларов не заплатили.
РОКФЕЛЛЕР
Это нынче полстраны челночит, а тогда только футболисты заграничные шмотки и могли привезти. Одна поездка - столько в "Спартаке" за полсезона заработаешь. Привезешь кофты мохеровые - бизнес такой, что Рокфеллер с ума сошел бы: 500 процентов навара! Берешь там кофту за полтора доллара, здесь за 60 рублей толкаешь. Были люди - приходили, забирали оптом, деньги отдавали. Один из наших сам решил шарф у метро толкнуть - так его милиция повязала...
ФИНАЛ
Как два дня кубковый финал с Минском играли - случай особый. В тех играх нам 12 человек переломали. Меня, капитана, тоже. Малофеев приложился, я на два месяца выбыл - а товарищами считались, вместе в ФШМ играли, в дубле... Гиля Хусаинов нас своими двумя мячами спас. А на следующий день после первого матча я жениться должен был. Сам Никита Палыч благословил: "Давай, Геш, выходные как раз будут, ты не запойный..." В день игры просыпаюсь в Тарасовке - мысль: "Если Бог против свадьбы, вничью сыграем". И точно - такие моменты мы упустили, фантастика! Свадьбу вообще отменять надо было, как сейчас понимаю: через 11 лет развелся.
ШАХТА
Премиальные в "Спартаке" 80 рублей были, беднее других мы считались. В 66-м меня "Шахтер" зовет. Устроим, говорят, на ставку зама начальника шахты, будешь 800 рублей домой приносить. Против 160 спартаковских. Отвечаю: "Если Гуляев, тренер, в "Спартаке" останется, уйду, если его не будет - "Спартак" ни на какие деньги не променяю!" Каждый вечер из Донецка названивали, я в отпуске был. А тем временем Гуляев на собрании высказался: "Мы четвертое место заняли, 9 человек отчислю, новых наберем - в тройке будем..."Ему ответили - лучше тренера потеряем, чем девять игроков. И самого отчислили. Я и остался, хотя "Шахтер" уже двойную ставку предлагал. А доплаты везде были. Сабо в "Зарю" перешел, рассказывал: я, говорит, в Киеве денег не видел по сравнению с Луганском.
КАРИКАТУРЫ
После того финала против Минска на меня карикатуры в газетах помещали: капитан на костылях с Кубком. Симонян видит, что я с вывернутым коленом ходить не могу, отпустил с женой на море. И в "Комсомолке" новая карикатура - капитан покидает корабль. Приезжаю: "Какое вы имеете право? Меня Симонян отпустил!" Нам, отвечают, так в клубе сказали. "Кто?" - "Руководство. Ладно, сыграешь, другое нарисуем..." Действительно, через месяц хорошее фото с подписью напечатали. А то еще писали про меня, трезвенника, что с режимом непорядок. Ты же куришь, говорят - это и есть нарушение режима. С куревом как получилось: в комнату меня поселили с двумя дублерами и Рейнгольдом, а тот босяк дворовый... Я не курил, но как-то раз затянулся - и пошло. Жена недавно Рейнгольду говорит: "Все прощаю, кроме одного - Генку курить научил!" А тот, шустрый: "Зато он меня научил водку пить и в футбол играть..."
Как-то Старостин меня после бани с сигаретами застукал. Закуриваю, он сзади за руку: "Ага!" Все, думаю, теперь путь в состав заказан. А он - ничего, говорит: "За правый край спокоен, там Логофет кашлянет - два кубометра дыма, не сунется никто!" Потом тренер дубля Дементьев на собрании: "Рейнгольд с Логофетом курят вместо того, чтобы мастерство повышать..." Старостин сидел-сидел, и вдруг: "Да мой брат Андрей дымил, как паровоз, и бегал, как лошадь!"
СТАРОСТИН
Старостин - классика! Всей командой его "Чапаем" звали. Великий человек. Как-то нам с "Динамо" играть, Никита Палыч установку дает, а Старостин тезисы на газетку записывает. "Никита, у тебя все?" - "Да..." Тишина. Слышно, муха летит. Старостин этой самой газеткой с тезисами ка-а-к даст по ней: "У-у-у, "Динамо" проклятое!" Как начали все смеяться! Выиграли мы тогда - 2:0... А до этого в 72-м повез Бесков "Динамо" на турне в Америку, укрепили их Папаевым, Дарвиным и мной. Старостин нас в Шереметьево вез, наставлял: "Что бы там ни показалось странным, не вступайте в рассуждения, молчите. Я-то систему динамовскую хорошо изучил, 13 лет за колючей проволокой..." Уже в Америке случай: заехали в кафе, сидим, водичку пьем. Олег Долматов говорит: "Доктор, а молока можно?" А тот: "Какого молока?! Молодой еще, пей, что все!" Мы, спартаковцы, переглянулись: ничего себе! У нас бы так доктор выступил - его бы выкинули сразу, да еще и морду начистили. Олег же не водки попросил! Папаев говорит: вот потому и футбол здесь такой - все одинаковые...
ВОРОНИН И ЛОБАНОВСКИЙ
Как-то вызывает Симонян: "Против Валерки Воронина сыграешь персонально?" Нет, отвечаю. "Чтоб ты - да боялся?" Нет, отвечаю, не боюсь. Просто не смогу против него жестко играть - мы дружим. Ведь если он случайно в моей зоне появится, придется и по ногам двинуть. Симонян говорит - хорошо, хоть сказал.
Вот против кого всегда в радость было жестко сыграть, так это против Лобановского. Недавно перед игрой Димка Парфенов вдруг захохотал. Что такое? "Да вспомнил, вы рассказывали, как Лобановского рубили..." 1962 год. Игра с Киевом. Весь двор меня в Тарасовку провожает, человек шестьдесят у подъезда. "Если проиграете, - говорят, - не беда. Главное, рыжего убей. Иначе домой не возвращайся, самого отшлифуем..." Не любила его Москва - страшное дело! Только дотронешься, падает, стонет, будто убили. С первых же минут я рубиться с ним начал - двор потом одобрил. После подружились, когда в сборную ездили.
ПЕЛЕ
В Москве с бразильцами играли - меня при счете 0:2 выпустили Пеле опекать. Разок пришлось ему по ногам рубануть. Такого игрока в жизни не видел! Во дворе потом говорят: правильно, что он будет наших накручивать? Это мы во второй раз встретились, а до этого я ездил с олимпийской сборной против "Сантоса" играть. Перед матчем фильм показали, как "Сантос" 5:1 "Бенфику" обыграл. Пеле то ли три, то ли четыре забил - что хотел, то и делал. Соловьев, тренер, посмотрел: "Может, домой? "Бенфику" на пять мячей разводят, чего уж..." Потом в гостиницу болельщики явились. Если с Пеле хоть волос упадет, говорят, гостиницу сожжем с вами вместе. Поначалу против него либо меня хотели поставить, либо Сабо - а в итоге поставили Завидонова из "Зенита". Тот помягче. 1:2 проиграли. Потом в "Метрополе" на банкете с Пеле встретились, меня кто-то попросил автограф у него взять. Подхожу, протягиваю червонец - распишись. Он меня узнает, показывает на пальцах: помнишь, как мы вас 2:1 обыграли?
30 ПРОЦЕНТОВ
Бесков считает, что реализовал я себя как игрок процентов на тридцать. Так и есть. На некоторые игры выходил спустя рукава... Почему? Во-первых, ради самосохранения. Во-вторых, из-за уравниловки: по штатному расписанию получаешь столько же, сколько тот, кто всю игру сидел, бамбук курил. В других командах эту проблему решали. Пришел к нам парень из "Арарата": "Я в Ереване в 18 точках оклад получал! На коньячном заводе коньяком - сколько унесешь..." Помню, в 63-м собирались в Италию, приезжает Машин, председатель спорткомитета, накачку делать. "Вопросы есть?" Все молчат. Только я, молодой: "Когда у нас будет введен профессиональный футбол?" - "Пока я председатель, об этом можете не думать!" Все ясно, отвечаю... И Факетти я тогда же говорил - пока вы к играм готовитесь, мы по магазинам вынуждены гонять. В 65-м к Воронину в римскую гостиницу Шнеллингер приехал: "Я сбережения вложил в акции авиазавода..." Валерка отвечает - а нам тоже на руки по 50 000 лир дали. Тот за голову схватился - это ж только на сигареты!
ПЕРВЫЙ ВЫПУСК
Я ВШТ окончил в первом выпуске. С Садыриным учился, Малофеевым, Прокопенко, Федотовым, Шубиным, Асатиани, Хмельницким, Капличным, Колей Киселевым... Два узбека учились, плов готовили - объедение. После каждого семестра брали ящик водки на 30 человек, сидели... Но большим тренером не стал - не судьба. Сначала в спорткомитет попал, а когда вторую сборную создавали, Симонян, Николаев, Мосягин и Коршунов все голову ломали, кого тренером поставить. Что мучаетесь, говорю, назначьте меня! Молодой, по стране готов кататься - игроков наберу. Задумались: "А действительно..." Только, добавляю, ничего у вас не получится. У меня букет - и беспартийный, и разведенный. Непонятно, как в спорткомитет-то пустили. В "Спартаке" каждый год говорили - пора вступать. А я, отвечаю, еще комсомольцем себя чувствую, КПСС подождет. Еще один принцип, из "Мастера и Маргариты" - ничего не проси у тех, кто сильнее тебя. Сами дадут и попросят, чтобы взял. Короче, пошел Симонян согласовывать мою кандидатуру. Уломал как-то начальство. Команда у меня сумасшедшая была, всех подряд обыгрывали: капитан - Челебадзе, Черенков, Тарханов, в защите Чивадзе и Сулаквелидзе.
Потом Бесков меня к себе в олимпийскую сборную помощником пригласил. Как-то говорю ему: во второй сборной парень играл - просто загляденье, только возьмете, гарантирую, приглянется! "Фамилия?" - "Сулаквелидзе". В первый раз в жизни от Бескова матерные слова по собственному адресу услышал: "Где ж ты, ..., раньше был?!" И вот играем в Венгрии с "Татабаньей", и минут за двадцать до конца Сулаквелидзе в свои забивает - 0:1 проигрываем. При всех грузина ругать нельзя, после игры к нему подхожу, говорю шепотом: "Сул, как же ты?" - "Олегыч, я даю - она выходит..." Подожди, говорю. Кто - "она"? Думаю, может, женщина какая по трибуне прошла? Отвечает - "Она, Дасаев..." Еще интереснее в Америке случай был. Играть с Мексикой, даю установку и говорю: "Если выиграете, 500 долларов получите". Валерка Петраков потом рассказывает: Сулаквелидзе сидит, пальцы загибает. "Что считаешь?" - "500 долларов, нас 26 - сколько каждому?" Петраков ему: "Ты что, дурак? Каждому 500!" Тенгиз как по креслу дал:
"А-ух! Всех убью!" Действительно, как зверь бился. 1:0 выиграли. В той игре Романцев, кстати, спину повредил - прыгнул, неудачно приземлился - смещение позвонков. До сих пор мучается...
Юрий ГОЛЫШАК. "Спорт-Экспресс", 20.03.2000
* * *
РАЗОЧАРОВАВШИЙСЯ ТРЕНЕР
15 апреля исполняется 60 лет президенту футбольного клуба ветеранов "Спартака" Геннадию Олеговичу Логофету. Более 40 лет его богатая событиями жизнь связана с этим прославленным обществом. В "Спартак" Логофет был приглашен после прохождения первоначального курса обучения в московской ФШМ. Пятнадцать сезонов он выступал в красно-белой форме, сыграв только в чемпионатах СССР 348 матчей. Кроме того, были встречи и в Кубке СССР, в евротурнирах, в сборной СССР. Сейчас Логофет возглавляет общественный футбольный клуб ветеранов "Спартака", причем нередко и сам выходит на поле.
ПЕРВЫЙ ПОДАРОК - ЭСКИМО
- Геннадий Олегович, помните, когда впервые отмечали свой день рождения?
- Не могу утверждать, что это был мой самый первый сознательный день рождения, но 7-летие запомнилось. Жили мы тогда впятером в 10-метровой комнатушке в Ипатьевском переулке, что находится рядом с Красной площадью, и родители дали мне мелочь на мороженое. Я спустился на площадь Ногина и купил эскимо на палочке. Это был мой самый первый подарок, полученный на день рождения.
- А первые заработанные вами деньги помните?
- Первую официальную зарплату я получил еще в 15-летнем возрасте в ФШМ. Однако деньги стал зарабатывать за два года до поступления в ФШМ. По соседству со мной и Славой Крыловым, нынешним администратором дубля "Спартака", жил Наиль Фатеков. Однажды во время очередного матча во дворе он подошел к нам и сказал: "Чуваки, я вас покупаю". "Что значит покупаешь?" - удивились мы. "С завтрашнего дня начнем деньги зарабатывать. Все расходы на такси, на пирожные, соки беру на себя, а вы, если будете выигрывать, за каждую победу будете получать с соперников по 10 рублей. Мы согласились и за несколько лет объездили многие районы Москвы и области и во встречах с дворовыми командами действительно заработали много денег.
В ФШМ ПРИШЕЛ ДОБРОВОЛЬНО
- ФШМ была открыта летом 1954 года, и в нее приглашали способных ребят из разных московских клубов. А вы где играли до поступления в нее?
- Во дворе. Услышал о ФШМ и осенью 1956 года набрался нахальства и поехал на смотрины. Тренер команды моего возраста Виктор Александрович Маслов уже набрал ребят. Тем не менее и мне не отказал - приходи, мол, будешь в запасе. Всю зиму я тренировался в ФШМ, а весной новый тренер Николай Тимофеевич Дементьев включил меня в основной состав. При поступлении в ФШМ я заполнил анкету, в которой был вопрос, кем хочу играть. Я написал, что предпочитаю нападение и надеюсь, что из меня вырастет новый Сергей Сальников, который с детских лет был моим кумиром. Но Дементьев поставил меня в защиту. В последний год занятий в ФШМ Дементьев вернулся в "Спартак", а нас стал тренировать Константин Иванович Бесков. В одном матче я дважды подключился в атаку и забил два мяча, после чего тренер перевел меня в полузащиту.
МЕЧТАЛ О "СПАРТАКЕ", А ЕДВА НЕ ОКАЗАЛСЯ В ЦСКА
- Как попали в "Спартак"?
- После окончания ФШМ меня пригласили в ЦСКА, и я успел написать даже заявление. Но на следующий день мне неожиданно позвонил Старостин. Тот первый разговор с ним я хорошо запомнил: "Геннадий, это звонит Николай Петрович Старостин. Слышал, что ты заявление в ЦСКА написал? А ведь мы по рекомендации твоего первого тренера Дементьева хотели тебя взять в "Спартак". "Я с удовольствием пошел бы к вам, но меня никто не приглашал", - ответил я. "Считай, у тебя есть приглашение, - продолжил Николай Петрович. - Кстати, деньги в ЦСКА ты не получал?" - "Нет". - "Ну и хорошо, - закончил Старостин. - Сколько армейцы обещали тебе платить?" - "800 рублей". - "У нас ты будешь получать на 300 рублей больше". Я в свою очередь объяснил Старостину, что для меня главное не деньги, а возможность играть в команде, за которую болею с детских лет.
- И вы отыграли в "Спартаке" 15 сезонов, показав третий результат - после Нетто и Черенкова - по числу матчей, сыгранных в чемпионатах и в Кубке СССР. Самыми памятными какие считаете?
- Таких игр было сыграно немало. Разве забудутся чемпионаты страны в 1962 и в 1969 годах, когда мы завоевали золотые медали? Или финалы Кубков в 1965 и 1971 годах? Например, в 1971 году мы проигрывали ростовскому СКА со счетом 1:2, но за 20 секунд до финального свистка я забил второй мяч, а на следующий день мы победили в переигровке.
- Но кроме приятных воспоминаний остались и грустные матчи?
- Конечно. Взять, например, полуфинальную встречу с итальянцами в чемпионате Европы в 1968 году. Тот матч закончился со счетом 0:0, судья для определения финалиста бросал монетку, и в итоге фортуна улыбнулась соперникам. Само выявление победителя в матче такого ранга с помощью монетки - это, согласитесь, полный маразм. Но тогда в регламенте не предусматривались послематчевые пенальти.
- К грустным воспоминаниям надо добавить, наверное, и матч с уругвайцами на чемпионате мира 1970 года в Мексике, когда соперники забили в ворота Кавазашвили единственный мяч после того, как тот выкатился за пределы поля?
- Для нас это был кошмар - не надо принимать решение вместо арбитров. В той встрече я вышел на замену в полузащиту, но хорошо видел, как мяч пересек линию ворот в том месте, где она пересекается с линией штрафной площади, и Валентин Афонин, опекавший Кубиллу, выключился из игры. Однако нападающий сборной Уругвая не остановился и сделал передачу в штрафную, откуда и был забит гол. Понятно, во всем виноват был судья, но, с другой стороны, игру он не остановил, а мы приняли за него решение, за что и поплатились.
СЛЕДУЮЩИЙ ШАГ - В ВШТ
- Закончив играть в чемпионатах СССР, вы сразу поступили в ВШТ, хотя и не имели тренерской практики, что в общем-то не отвечало условиям приема в школу.
- Этой практики не было и у других футболистов, но спасибо директору ВШТ Вячеславу Васильевичу Варюшину, который сделал для нас исключение.
- Как сложилась ваша жизнь после ВШТ?
- Сначала помогал старшему тренеру молодежной сборной СССР Валентину Александровичу Николаеву, а перед московской Олимпиадой по рекомендации Никиты Павловича Симоняна возглавил вторую сборную страны. Перед ней была поставлена цель - готовить резерв для первой сборной, а заодно и проверять в товарищеских матчах соперников, с которыми наша главная команда могла встретиться в официальных соревнованиях. Полагаю, что с этой задачей мы справились. Особенно это касается проверки молодых, способных футболистов. Достаточно назвать таких игроков, как Дасаев, Романцев, Чивадзе, Андреев, Шенгелия, Сулаквелидзе, Шавло, Черенков. Позже они все стали игроками первой сборной, а потом и тренерами.
НИКТО НА СЕБЯ ОДЕЯЛО НЕ ТЯНУЛ
- 20 лет назад в чемпионате мира в Испании вы были одним из пяти тренеров сборной СССР. Тогда многие считали, что в тренерском штабе оказались три разных во многом специалиста - Бесков, Лобановский и Ахалкаци, и это в итоге и привело к досрочному для советских футболистов окончанию чемпионата мира.
- Я так не считаю. Главная причина относительной неудачи в Испании - это серьезные травмы, полученные накануне чемпионата сразу тремя ведущими игроками - Буряком, Хидиятуллиным и Чивадзе. Что касается триумвирата Бесков - Ахалкаци - Лобановский, то он, поверьте мне, не напоминал лебедя, рака и щуку. Идея собрать тренерский штаб в общем-то из действительно разных и по характеру, и по взглядам на особенности футбола специалистов принадлежит работникам ЦК КПСС. Они посчитали, что если в сборной собраны футболисты трех ведущих клубов - "Спартака", киевского и тбилисского "Динамо", то и тренеры должны быть из этих команд. Разумеется, не по всем вопросам мнения этих специалистов совпадали, но каждый раз все решалось корректно, причем последнее слово, особенно при определении состава, тактики на игру, всегда оставалось за Бесковым. Лобановский полностью отвечал за функциональную подготовку. Ахалкаци же чаще всего выступал в роли третейского судьи и когда высказывал свое мнение, оно, как говорится, попадало в "десятку". Словом, опасения, будто каждый из этой великой троицы будет тащить одеяло на себя, не подтвердились.
ПЛЕТЬЮ ОБУХА НЕ ПЕРЕШИБЕШЬ
- После работы в сборной вы недолго возглавляли симферопольскую "Таврию", выступавшую в первой лиге. Начали вы, помнится, неплохо. Однако в первом же круге были освобождены. Что же произошло?
Геннадий Логофет
- Начало действительно было обнадеживающим. Во время поездки в Грузию "Таврия" установила рекорд, который впору было вносить в Книгу рекордов Гиннесса - в Батуми мы выиграли у "Динамо", а в Кутаиси с лидером "Торпедо" сыграли вничью. По тем временам добыть в Грузии хотя бы одно очко считалось достижением, а "Таврия" завоевала целых три. Но радость была недолгой - по возвращении в Симферополь мне объявили, что как тренер я не устраиваю руководителя обкома. Все это я вспоминаю только для того, чтобы рассказать молодым специалистам, какие нравы царили в футболе в те годы. Практически все зависело от того, как первый секретарь относился к футболу. Главе Крымской области, судя по моему опыту, было все равно, как играет "Таврия", как развивается футбол. Во всяком случае, за полгода работы в Симферополе я, несмотря на многочисленные попытки попасть на прием к первому секретарю обкома, высказать ему свою программу, так и не был удостоен его внимания, чем умело воспользовались чиновники мелкого ранга и вместо меня пригласили, как говорится, своего человека. Это было первое разочарование в тренерской профессии. Я наивно полагал, что для успешного выступления команды необходимо только хорошо проводить учебно-тренировочный процесс. А надо было решать и многочисленные административно-хозяйственные вопросы, что без поддержки чиновников сделать было невозможно. Я брал пример с Бескова и Симоняна, забыв о том, что у них был такой великолепный начальник команды, как Николай Петрович Старостин, который не хуже любого тренера мог решить самый сложный вопрос.
РЕЗКИЙ ПОВОРОТ
- И в вашей жизни произошел новый поворот?
- К тому времени я помимо Института физкультуры и ФШТ окончил заочное отделение Института иностранных языков и знал английский и итальянский языки, что помогло мне поступить на работу в Управление международных спортивных связей Спорткомитета СССР. В 1990 году я в составе футбольной делегации побывал еще раз на чемпионате мира, правда, уже в роли переводчика.
- Однако и в международном управлении вы долго не проработали?
- За 10 дней до путча 91-го года я получил приглашение из итальянской рекламной фирмы и стал ее представителем в Москве.
- Чем занимаетесь сейчас?
- Возглавляю общественную организацию - футбольный клуб ветеранов "Спартака". Руководители клуба Романцев, Червиченко и Шикунов предоставили нам отличные условия для работы - у нас прекрасный современный офис. Правда, зарплату мы не получаем, но благодаря частным товарищеским встречам, участию в разного рода турнирах бывшие футболисты "Спартака" имеют неплохую возможность регулярно улучшать свое финансовое положение.
- Кроме того, вы являетесь членом одного из комитетов ФИФА. Расскажите, что это за комитет и как вы в нем оказались?
- Он называется Футбольный комитет ФИФА. В него входят такие великие игроки, арбитры, тренеры, как Пеле, Беккенбауэр, Бобби Чарльтон, Круифф, Платини, Уго Санчес, Милла Роже, Бонек и другие известные в футболе специалисты. Комитет никаких важных решений не принимает, ограничиваясь внесением только рекомендаций. А я оказался в этом комитете во многом благодаря Блаттеру, с которым познакомился еще во время чемпионата мира в Италии, когда он приезжал на базу сборной СССР. Однажды он поинтересовался у Колоскова, кого из российских футболистов можно рекомендовать в этот комитет. Одно важное условие: этот человек должен знать иностранные языки. Вячеслав Иванович назвал мою фамилию. Вот так я попал в одну команду с выдающимися футболистами прошлого. Наши встречи проходят в штаб-квартире ФИФА в Цюрихе один раз в три месяца.
Геннадий ЛАРЧИКОВ. "Советский спорт", 15.04.2002
http://www.rusteam.permian.ru/players/logophet.html
Док. 645939
Перв. публик.: 15.04.02
Последн. ред.: 19.01.12
Число обращений: 0
Логофет Геннадий Олегович
|
