О НИКОЛАЕ МИХАЙЛОВИЧЕ АМОСОВЕ от всей души
д.т.н., профессор Рабинович Зиновий Львович
Знал я о Н.М.Амосове еще до того, как с ним познакомился, со слов своего отца - педиатра, выпускника Университета Св.Владимира, заведующего детской консультацией на Демиевке (организованной им же по мандату Киевского Ревкома), заслуженного врача УССР. Отец был очень известным врачом, пользовался огромной популярностью среди населения тогда еще бедной, рабочей Демиевки (затем до определенного времени Сталинки, где и находится знаменитый Институт, который как мы все надеемся, получит имя Н.М.Амосова). Отец был очень скуп на похвалы, вообще положительные отзывы и слава его поэтому, много значили. Так вот, как-то он мне с мамой сказал, что в Киеве появилось новое медицинское светило - хирург Амосов (понятие "светило" очень было свойственно лексике медицинского мира). Отец с восхищением говорил, что Амосов создал методику операций на детском сердце и успешно делает эти сложные операции, спасал детей от неминуемой гибели. Он так и говорил, что когда терапевтическое лечение бессильно и я не могу спасти ребенка, я даю направление к Амосову, и он ребенка спасает виртуозно сделанной операцией.
А познакомился я с Николаем Михайловичем, когда он занялся биокибернетикой и явился собственно ее основателем, как науки. Не могу не сказать, что, как человек он на меня произвел сразу же какое-то необычное впечатление - внешность, манера говорить, логика рассуждений - все это вместе взятое порождало восприятие его как личности исключительной. И, конечно, дальнейшее общение с Николаем Михайловичем полностью оправдало и неоднократно усилило это впечатление. Прежде всего, глядя со своей "колокольни" я естественно заинтересовался его работами в области биокибернетики. И меня просто поразила широта и глубина этих работ. Ведь Николай Михайлович действительно занимался всеми разделами этой обширной науки - медицинской кибернетикой, нейрокибернетикой и др. Причем теоретические результаты сопровождались практическими разработками, вплоть даже до создания устройств робототехники.
Эти работы в области биокибернетики имели (и имеют еще и сейчас) как большое познавательно-теоретическое, так и практически-прикладное значение. Последнее относится в основном к медицинской кибернетике, в которой Николай Михайлович был подлинным пионером: достаточно вспомнить его статью о диагностировании болезней с помощью ЭВМ, написанную в соавторстве с одной из основных участников создания первой отечественной ЭВМ "МЭСМ" - Екатериной Алексеевной Шкабарой.
И, что еще очень важно, он сумел организовать и вдохновить замечательный коллектив работающих в этой области ученых. Но, что характерно для Николая Михайловича, как человека, он никогда не преувеличивал значение этих работ - более того, в последние годы он даже как-то проявлял в отношении их практического значения немалый скепсис. Но я с этим никак не могу согласиться - общаясь с представителями широкой научной общественности, я хорошо почувствовал влияние работ Николая Михайловича на развитие научной мысли и, в конечном счете, на научно-технический прогресс в указанных областях. Скажу без преувеличений - он был одним из главных маяков в биокибернетике с широчайшим диапазоном исследований в ней. Популярность и авторитет его были колоссальны - хотя не все во всем с ним соглашались - в особенности в части моделирования психики.
Как-то, когда я был в Москве, по московским "научным" квартирам разнеслась весть, что приезжает Амосов и прочтет лекции в Доме ученых. И народ, в большинстве уровня кандидатов на эту лекцию повалил, да так, что все проходы большого зала были забиты.
Вообще, как оратор Николай Михайлович был непревзойденный -короткие весомые, как вырубленные из гранита фразы, железная логика, сарказм и наряду с этим подлинная одухотворенность создавали замечательный речевой ансамбль.
Его же новаторские научные труды в области биокибернетики, как наиболее популярной в то время ветви кибернетики получили громкое международное признание. Как мне рассказывали в Москве на мировой конгресс в Штаты из СССР были приглашены только двое ученых - Николай Михайлович и М.Г.Гаазе-Раппопорт, автор пионерской книги "Автоматы и живые организмы".
Естественным является мое непреодолимое желание, вспоминая Николая Михайловича упомянуть о моих научных контактах с ним, оставивших глубокий след в моей научной деятельности. Эти контакты относились именно к сфере его исследований в области биокибернетики и в пересекающейся с ней области искусственного интеллекта, в частности рассматриваемого в качестве модели интеллекта естественного. Моя основная профессиональная деятельность находилась в области теории ЭВМ и разработках вычислительной техники. Но я всегда проявлял интерес к работам коллектива отдела Николая Михайловича (и, разумеется, к его личным научным исследованиям), вследствие чего привлекался им в качестве официального оппонента защиты диссертаций его учениками. И мне было очень приятно видеть, с каким живым интересом он выслушивал оппонентские выступления на этих защитах. Но главные контакты с Николаем Михайловичем у меня возникли на почве моего интереса к механизмам человеческого мышления, в свою очередь возникшего не без влияния его трудов, но разумеется и под влиянием проблематики развития ЭВМ. Т.е. подобно тому, как и у Николая Михайловича, мой интерес здесь преследовал, как познавательные, так и прикладные цели, но в большей степени первые. Я неоднократно рассказывал о своем представлении, о механизме и процессе мышления (как о его кибернетической концептуальной модели) и получал весьма одобрительные отзывы даже от корифеев нейрофизиологии, психологии и кибернетики. Что лишь только после такой апробации представлений я осмелился выступить на семинаре у Николая Михайловича, и памятуя о его критической строгости. Интерес, который вызвал мой доклад и высказывания по его сути Николая Михайловича и участников семинара превзошел мои ожидания и вдохновил на расширение и углубление указанных представлений (это и имело место, причем в сотрудничестве с нейрофизиологами из Ростовского и Московского университетов А.Г.Суховым и Г.С.Воронковым). И через некоторое время я снова решился на выступление на эту тему перед Николаем Михайловичем, но на этот раз уже на заседании нашего академического Клуба, известного, как клуба Амосова и Малиновского, который Николай Михайлович очень ценил и любил посещать. Но теперь уже на этом заседании он был несколько другим, чем на том семинаре - ведь аудитория состояла из его коллег, а не учеников. Он после меня сразу же выступил и дал понять, что в направлении, в котором находится предмет моих представлений, он уже работает с 1962 года, и подчеркнул свой приоритет в нем. Это действительно так - поскольку он является одним из основателей биокибернетики вообще и этого направления в ней в частности. И должен сказать, что такое подчеркивание им своего приоритета даже с некоторым оттенком ревности, вызвало у меня глубокое удовлетворение - поскольку считал, что работа в направлении научных интересов Николая Михайловича является не только важной, но и почетной. И тем более, я оказался довольным, когда он, покритиковав мои высказывания о природе, интуиции уловил вместе с тем изюминку-стержень в построении изложенной концептуальной модели, а именно природу "умственного взора" и осознания, назвав мое представление о них замечательным. В целом наши - Николай Михайловича и мои (с Воронковым) построения, находясь в его общем научном направлении, соотносятся как различные уровни этого направления - верхний и нижний - соответственно "алгоритмов мозга" и их отображения и реализации в статических и динамических нейронных структурах.
Я уделил столько внимания эпизодам моих научных контактов с Николаем Михайловичем, потому что каждый из них представлял для меня событие в жизни. Говорю это без преувеличений. Но вместе с тем эти контакты зиждились с моей стороны на научной деятельности типа "хобби", которой я не мог тогда уделить сколь ни будь нужного времени.
А вот назвать какие-либо научные увлечения Николая Михайловича его "хобби" я никак не могу, потому что ни к чему у него не было такого отношения, как обычно бывает к "хобби", т.е. дилетантского. Все, чем бы он не занимался - он делал на высоком профессиональном и научном уровне. И это просто поразительно, что можно было охватить такой огромный диапазон занятий помимо своего главного профессионального дела - хирургии, которая сама по себе требует очень большого напряжения умственных и физических сил. Ведь только подумать: помимо биокибернетики в ее различных направлениях, занятия которой у него имели и профессиональный и должностной характер еще и социология, экономика, политология, философия... И все делалось с глубоким анализом, проработкой массы литературных сведений, накоплением статистических данных и т.д. и т.п. Можно сказать, что такой колоссальный и плодотворный охват научных исследований под силу только человеку, подпадающему под понятие "гениальный". И совершенно поразителен еще и литературный талант Николая Михайловича, позволивший ему облекать свои историко-публицистические произведения и раскрывать свой жизненный опыт и переживания в столь совершенных художественных формах.
И это прекрасно, что Николай Михайлович был признан в мире - он с гордостью мне показывал издания своих фундаментальных научных монографий и литературных произведений на основных языках мира. И я с гордостью храню в своей библиотеке подаренные им мне книги (а также и купленные, но слаб человек - не может не прихвастнуть - это замечание, обращенное на самого себя - в духе стиля художественных книг Николая Михайловича).
И последнее, и, пожалуй, особо существенное, о чем я хотел бы сказать. Это выраженная во всей научной деятельности Николая Михайловича идея "фикс", пронизывающая и объединяющая все, казалось бы разные ее стороны, а именно идея комплексного изучения Человека, как биологического и социального индивидуума. Как-то на сессии АН УССР Николай Михайлович выступил с этой идеей. Он сказал примерно следующее - что никакая научно-исследовательская организация у нас не занимается Человеком в целом, медицина, правда, занимается, но для того чтобы она занялась им - человек должен хорошо заболеть, а как же быть со здоровым Человеком, живущим в социальной среде и взаимодействующим с ней? Закончил Николай Михайлович под гром аплодисментов со стороны, как зала, так и президиума. Так может быть все же когда-нибудь упомянутая идея, разным аспектам которой посвящена в основном вся научная деятельность Николая Михайловича, будет реализована в виде создания соответствующего НИИ? Хотя тут же возникает проблема - кто же возглавит этот НИИ? Кто сможет охватить весь комплекс решаемых им проблем. Ведь нет сейчас такого человека, как Николай Михайлович. Ведь нет и неизвестно когда и появится.
Грустно, и хочется мне закончить эти воспоминания реквиемом, написанным в день потрясшего нас всех известия и кратко выражающим главное из того, что в них сказано.
Реквием-эпитафия любимому и великому
Николаю Михайловичу Амосову
Ушел из жизни Человек
Собою озаривший век,
Гениальный, человечный,
В памяти у Мира вечный,
Замечательный хирург
И ученый - демиург,
Кибернетик, социолог -
След его в науке долог.
И даже средь ее светил
Он духа образец и сил.
А для грядущих поколений
Маяк - его светлейший гений.
Нам остается лишь скорбить ....
И Образ дорогой хранить.
