Средний класс[1]. Его роль в реализации "Большого скачка" России[2]
Революции затевают не бедняки,
а представители растущего среднего класса,
раздраженные преградами на своем пути
вверх по социальной лестнице[3].
Ф. Фукуяма
Мировая практика свидетельствует,
что невозможно сначала обеспечить
экономический рост, оставляя на "потом"
решение социальных проблем[4].
В.Якунин, В.Роик, С.Сулакшин
"Большой скачок" невозможен, если значительная часть общества не будет состоять из представителей среднего класса. Экономическое и социальное развитие на основе НЧП требует, чтобы в нем участвовала значительная часть, если ни большинство, нации. Сегодня, по разным оценкам, к среднему классу относится порядка 20% всей нации. Это означает, что он принадлежит к меньшинству населения. Такую же роль он играет и в экономике, и в политической жизни государства.
Поэтому важной частью стратегии долгосрочного развития должно быть сознательное ускоренное формирование среднего класса, стимулируя такие его параметры, как душевые доходы, образование и самоидентификацию.
Государство - явно или скрыто - может не просто участвовать в формировании структуры современного общества, но и играть в этом процессе решающую роль. Так бывало прежде не раз в российской истории: реформы Петра I привели к появлению "служилого дворянства" и чиновничества, Александра II - к свободным земледельцам, земским служащим, Сталина - советской интеллигенции.
Очевидно, что и сегодня государство так или иначе влияет на формирование социальной структуры общества. В частности, делая привлекательной государственную службу, которая стала за 2000-2010 годы самой популярной профессией. По данным Росстата, например, в 2010 году зарплата госслужащего выросла в средне до 60,7 тыс. рублей, что на 4,3% больше, чем в 2009 году, а в некоторых министерствах даже на 55,5% и превышает 100 тыс. рублей[5].
Сознательную роль государства, элиты и всего общества в модернизации его социальной структуры нельзя недооценивать. Это важнейший фактор развития, без которого модернизация, если и состоится, то будет идти вяло, внесистемно и, наверняка, не приведет к желаемому результату. Как справедливо заметил А. Торкунов по этому поводу, "...общество, ... не имеет в своем распоряжении такого времени. Необходимо не только форсированно (подч. мной - А.П.) утвердить новые нормы, институты и процедуры в политической и экономической жизни,... но и преодолеть сопротивление слоев и групп, которые в результате модернизации теряют свой общественный статус...>>[6].
Кроме того, необходимо создавать общественные и политические институты среднего класса, а также сознательно культивировать условия для творческого развития. Эти направления, на мой взгляд, обязательны при реализации "Большого скачка" и формировании национальной стратегии развития.
Отдельно важно подчеркнуть необходимость сознательного формирования нравственных норм, развития культурно-духовного потенциала через создаваемый социальный потенциал среднего класса.
В последнее время особенное внимание было привлечено к положению в России среднего класса. В особенности в связи с последствиями кризиса для этой социальной группы наших граждан. Не случайно в ноябре В. Сурков, выступая на Форуме ""Стратегия-2020"", даже заявил о том, что "основная задача в условиях кризиса - сохранение среднего класса".
Не больше и не меньше. Подчеркну - не достижение макроэкономической стабильности, сокращение инфляции или даже сохранение темпов роста ВВП и другие финансово-экономические показатели, а именно сохранение среднего класса как самая приоритетная социальная задача.
Между тем социальная структура российского общества, хотя и соответствует структуре занятости в основных чертах развитых стран, но далеко не идеальна. Что видно из следующих сопоставлений[7].
И в этом замечании В. Суркова есть принципиальная значимость, на которую в условиях кризиса, - следует признать - не обращают достаточно внимания.
Действительно, если говорить о самом главном, о приоритетах, то нельзя не обратить внимание на мысль, высказанную самыми разными людьми - от Н. Бехтеревой и Е. Гонтмахера до нынешних руководителей ведущих стран Запада, - о том, что "величина среднего класса - основной индикатор успешности продвижения к процветающему обществу и экономике".
Если с этим согласиться, то неизбежно следует сделать следующий логический вывод, имеющий огромное практическое значение для поведения в условиях кризиса, а именно: для нас принципиально важно знать и уметь сознательно влиять, в том числе (и прежде всего) через государство на формирование современной социальной структуры общества, стремясь максимально ускорить процесс ее модернизации. Прежде всего через развитие средних социальных слоев. Без этого, повторю, невозможно не только преодолеть кризис, но и выйти затем на ускоренное развитие экономики. Доминирование в обществе среднего класса, на мой взгляд, это:
- формирование устойчивого внутреннего спроса как главного фактора экономического развития;
- наличие профессиональных кадров, необходимых для экономики знаний;
- резервуар для развития общественных институтов, современной и эффективной системы государственного и общественного управления.
- сохранение внутриполитической стабильности и гарантия от прихода к власти маргинальных групп;
- развитие процесса самоидентификации нации - формирование устойчивой системы национальных ценностей;
- наконец, укрепление суверенитета государства и адекватное восприятие и защита его национальных интересов и ценностей.
В то же время надо понимать, что именно растущий средний класс, который не находит себе места в политической и экономической жизни страны, становится наиболее дестабилизирующей силой, способной привести нацию к революции. Как справедливо заметил Ф. Фукуяма, "несколько миллионов безработных вчерашних студентов куда опаснее для занятого модернизацией режима, чем сотни миллионов нищих крестьян"[8]. Это справедливо не только в отношении Китая, но и, как показывают события 2011 года в арабских странах, других развивающихся государств.
Более того, именно средний класс и студенчество стали инициаторами событий 1968 года во Франции, в период кризиса 2008-2010 годов в Великобритании, Греции, Германии.
Особенно важным фактором, который может стать основой такого выступления, является распределение национальных доходов, которое в России даже по официальным данным является недопустимым[9].
К сожалению, в нынешней России превалирует очевидная недооценка значения среднего класса. Так, современной властью, например, социальная структура общества неоправданно определяется, прежде всего, экономическими параметрами и социально-экономическими критериями, вытекающими прежде всего из объема и экономики. Хорошо иллюстрируют этот вывод оценки правительства, представленные МЭРом в августе 2008 года:[10]
Из приведенных характеристик видно, что к основным параметрам развития государства правительство относит макроэкономические характеристики. Лишь показатели бедности и доля среднего класса можно условно отнести к социальным критериям, но и они определяются только уровнем доходов.
Как видно из приведенных данных, правительство еще не закладывает в основные показатели развития страны критерии развития современного общества. Два критерия - душевой ВВП и доля среднего класса, конечно же, имеют значение, но, во-первых, необходимо раскрыть эти критерии (например, душевой ВВП по сравнению с развитыми странами, а также критерий, но которому определяется доля среднего класса), а, во-вторых, добавить качественные характеристики. Такие, например, как доля лиц с высшим образованием, доля лиц, занятых в наукоемких отраслях, степень развития институтов гражданского общества и многое другое.
Но этих критериев нет, а значит нет и четких целей развития, ясных приоритетов. Что, естественно, сказывается на реальной политике. В том числе и в условиях кризиса. Так, например, комплекс мер, принятых правительством для борьбы с кризисом, стоимостью в несколько триллионов рублей, лишь отчасти, в незначительной степени можно отнести к мерам социальным. Во всяком случае, этот комплекс антикризисных мер не может носить названия социального. Что вполне отражает господствующие настроения. Между тем именно социальный аспект (а не финансовый или макроэкономический) ставится во главу угла антикризисных мер развитых стран. И прежде всего по отношению к средним слоям населения: понижается учетная ставка, стимулируется рост платежного спроса, поддерживается ипотека и т.д. В отличие от этих мер действия российского правительства носят не системный, а "точечный" характер, что, естественно, выражается в масштабах этих мер, которые несопоставимы, например, с масштабом оказания помощи банкам или корпорациям.
Происходит это, на мой взгляд, от очевидной недооценки роли социального фактора вообще и роли среднего класса, в частности. В том числе и той роли, которую играет средний класс в экономическом развитии страны. Как справедливо отмечает Е. Гонтмахер, "...величина среднего класса - это индикатор успешности нашего движения (подч. мной - А.П.) к данной цели, к превращению России в комфортную, процветающую, современную страну, которая входит в число самых передовых в мире"[11]. Эта формулировка Е. Гонтмахера совпадает с идеей Д. Медведева, выдвинутой в послании ФС в ноябре 2008 года[12]. И не случайно. Она отражает объективные процессы, идущие не только в обществе, но и в экономике стран в эпоху глобализации.
И мировой кризис, и кризис в России отнюдь не отменяют эту закономерность, но лишь усиливают ее. Действительно, если бы во главе угла антикризисных мер стоял средний класс, то такие меры имели бы иной характер. Так, на мой взгляд, вместо неэффективных посредников между бюджетом и реальным сектором экономики (прежде всего банков) следовало бы использовать прямое финансирование этого сектора за счет отмены налогов не только на прибыль, но и НДС.
Я бы добавил, что динамика роста среднего класса - это интегральный социальный индикатор правильности движения. Гораздо более важный, чем рост ВВП страны и даже душевого ВВП. Еще до кризиса 2008 года, однако, этот показатель уже свидетельствовал о неблагоприятных тенденциях. Хорошо, конечно, что власть сформулировала задачу роста среднего класса до 60-70% к 2020 году, но реальность такова: до кризиса величина среднего класса не превышала 20%. Причем в 2007-2008 годах этот рост прекратился, а соотношение 10% богатых к бедным слоями населения даже увеличилось. Подчеркну, что этот симптом появился уже в начале 2008 года, до осеннего кризиса, что подтверждает еще раз важность этого критерия.
"Объективные" макроэкономические и экономические предпосылки изменений социальной структуры, о которых твердят финансовые власти, конечно же, имеют значение. Но еще большее значение имеет сознательная государственная политика по изменению социальной структуры общества, т.е. вполне субъективный фактор, который хотя и признается на высшем политическом уровне (в 2007-2008 годах это не раз озвучивали В. Путин и Д. Медведев), но не находит своего отражения в реальных планах, прогнозах и действиях правительства. Причем в этих планах превалирует, очевидно, упрощенный подход к оценке доли среднего класса, а именно: берется некая величина, которая условно соответствует некоему уровню дохода среднего класса, и экстраполируется на будущее. При этом почему-то не аргументируется не только уровень такого дохода, но и не происходит сопоставления с аналогичными показателями в развитых странах.
Соотносить долю среднего класса с уровнем доходов - явное упрощение. Причем сознательное, а не от незнания. Не секрет, что существует несколько неэкономических критериев, влияющих на социальную структуру общества. Среди них важнейшие - образование и самоидентификация. Как справедливо признает ректор МГИМО(У) академик А. Торкунов, "Важнейшую роль в триаде параметров принадлежности к среднему классу играют... - высокий уровень образования и самоидентификация. Один из них связан с системой высшего образования прямо, второй - опосредованно. Именно в рамках университетской среды, после средней школы, в начале социальной стратификации начинается сознательный процесс самоидентификации, при этом свободной от исходных материальных благ. Студент или выпускник вуза причисляет себя к некоей общности, как бы она ни называлась - "интеллигенция", "белые воротнички", средний класс, ИТР, - вне зависимости от того, проводит он лето в стройотряде или на средиземноморском курорте. Принципиальный старт самоидентификации дается с получением студенческого билета. При этом университет представляет собой важнейший институт социального смешивания и социальной мобильности"[13].
Другой важный критерий среднего класса - экономическая и социальная стабильность. Представитель среднего класса, затратив на свое обучение и профессиональную подготовку много лет жизни, вправе рассчитывать на то, что он сможет удержаться на этой социальной лестнице как в последующей производственной деятельности, так и после выхода на пенсию.
Очевидно, что сегодня такой гарантии нет. В развитых странах творческий и карьерный рост продолжается до 60-65 лет и даже дольше. До периода, когда человек наращивает до максимума свои профессиональные возможности. В России же, как признает Е. Гонтмахер, этот пик достигается к 35 годам. Причем регулярные экономические и социальные потрясения, которые эта личность переживает за период своей профессиональной деятельности, сильнейшим образом дестабилизируют не только его экономическое положение, но и социальное и даже психическое. Достаточно вспомнить, сколько инженеров, ученых, преподавателей, деятелей культуры "не нашли себя" в кризисных 90-х и даже в нынешнем десятилетии. Они не просто "вымывались" из экономической и общественной жизни, но и из жизни вообще.
Сегодня можно получить общее представление об активном населении, его динамике за последние годы, гендерной ситуации и количестве безработных[14].
Но мы можем только смутно представить себе ту часть активного населения, которая относится к среднему классу по всем показателям - доходам, образованию, самоидентификации. Тем более мы не можем сказать, какая часть этого среднего класса является национально ориентированной и рассматривает свое будущее в связи с будущим России. То есть мы не можем пока что сказать, какова наиболее дееспособная часть нации и как активно она может участвовать в реализации стратегии развития России.
Думаю, что в последние 20 лет наибольшие потери понес именно средний класс, прежде всего ученые, преподаватели, деятели искусств, инженеры и другие творческие работники, которые не смогли "встроиться" в рыночную стихию.
Никто точно не знает, сколько десятков и сотен тысяч убийств и самоубийств произошло в кризисные 90-е годы.
В 2000-е годы статистика показывает в целом позитивную динамику. Но важно подчеркнуть, что по этим показателям Россия все еще занимает стабильно первое место среди развитых стран.
 Ясно - и это признают психиатры, - что эти действия носили в России характер эпидемии. А если к самоубийствам добавить болезни, стрессы и другие последствия (по некоторым оценкам, рост заболеваний "вдруг" вырос в десятки раз), то можно констатировать, что 90-е годы стали для интеллигенции и среднего класса временем самого жестокого уничтожения. Речь идет не просто о временном явлении, когда из науки, образования, культуры и инженерии уходили миллионы невостребованных специалистов. Они уходили навсегда, оставляя институты, школы, театры, лаборатории. Нередко из жизни тоже. И это относится к лицам, которые находились в самом дееспособном возрасте. Не случайно на нынешних кладбищах очень много захоронений мужчин в возрасте 25-45 лет. Не случайно, это отразилось и на всей демографической ситуации в России.
Начало нынешнего десятилетия мы встретили с истонченной до низшего предела прослойки интеллигенции и среднего класса. Это отразилось на уровне общей культуры в стране. В том числе и производственной, и политической. Место среднего класса стал стремительно занимать новый псевдосредний класс - нередко лица с сомнительным образованием, криминальным и полукриминальным прошлым, безнравственными устоями, но... высоким душевым ВВП. Именно это поколение и характеризует "пик активности" тридцатилетних и "пик пассивности" пятидесятилетних в экономической и политической жизни России.
Еще сложнее с тем, что ожидает представителя среднего класса после выхода на пенсию. В большинстве случаев из-за редкого снижения уровня жизни он обречен на переход в категорию бедных и даже нищих, т.е. он теряет не просто материальный достаток, но и среду обитания, "выпадает" из общественной жизни.
В России, таким образом, уже сегодня необходимо вносить серьезные, принципиальные коррективы в финансовую, экономическую и социальную политику, которая должна не просто обеспечивать минимально необходимые социально-экономические условия для выживания, а создавать оптимальные условия для развития среднего класса. Именно он будет определять будущее страны. Даже в условиях кризиса необходимо помнить, что успех или неудача будут определяться не столько падением темпов ВВП, или даже его сокращением, а падением доли среднего класса. И речь идет не только о доходах, но и о других характеристиках среднего класса. Таких, как доступ к информации, образованию, культурным и духовным ценностям. Без этого, уже после кризиса, российское общество развиваться не сможет. Таким образом, правильная социальная политика создает фундамент для будущего развития страны. И экономического, и социального, и политического. И наоборот: игнорирование социальных приоритетов, очередной кризис среднего класса, лишает Россию будущей, послекризисной, перспективы развития.
Не менее, чем доходы, важны и другие критерии, которые характеризуют роль и место среднего класса в структуре современного общества, а именно: самоидентификация, социальный статус, престиж, гарантии государства, отношения к нему СМИ и власти, участие во власти и политической жизни, возможность творческой работы и самореализации.
Совершенно ясно, что идет процесс изменения роли среднего класса в государственной политике в пользу интеллигенции и особенно ее творческой части - креативной социальной группы населения. Эта задача в XXI веке становится не только политической, но и общенациональной. Как справедливо признает А. Шубин: "Большая часть интеллектуального слоя в имущественном отношении относится к бедноте. Но в случае восстановления социального государства это положение может измениться. Сложившаяся социальная система способствует отчуждению интеллигенции от власти и формированию, как и в начале ХХ века, общественного мнения, направленного против мероприятий режима. Эту ситуацию может изменить только кардинальное изменение политики в отношении интеллектуального слоя. Альтернатива в первые десятилетия ХХI века будет такова: завершение разрушения постсоветского интеллектуального слоя с резким сокращением количества интеллигенции (признак перехода в третий мир) или восстановление доходов интеллигенции, приведение их в соответствие с имущественным положением, гарантии гражданских прав и свобод. Второй вариант позволит обеспечить формирование постиндустриального креативного интеллектуализированного среднего класса. Пока возможности для этого еще сохраняются"[15].
Отдельный аспект - средний класс и перспективы научно-технического развития России. Взаимосвязь между этими понятиями вроде бы очевидна: чем больше доля и качественнее научная интеллигенция в обществе, тем крупнее научно-технические достижения, тем эффективнее экономика, лучше ее структура, меньше зависимость от импорта и выше экспортные возможности. Эта взаимосвязь еще раз подтверждает, что показатель среднего класса - индикатор правильности пути развития общества и экономики.
Не случайно, как справедливо считают известные ученые И.Пейрос и П. Турчин[16], "наука стран третьего мира демонстрирует заметное сходство с их экономикой. Основу последней, как известно, составляют экспорт сырья и импорт продуктов глубокой переработки. Наука третьих стран имеет те же характеристики: первый мир импортирует из третьего сырье - результаты прикладных исследований и эмпирические данные, собранные местными учёными. Продукты глубокой научной переработки - научные теории - третий мир производить не может. Российская наука, к сожалению, быстро превращается в науку страны третьего мира".
В последние годы в отношении к науке в России и в положении учёных наметились некоторые сдвиги к лучшему, но российская наука не возвратилась к тому уровню, на котором она могла бы успешно конкурировать на мировой арене. Западные университеты и научные институты по-прежнему остаются центром притяжения для лучших молодых учёных, и очень немногие из тех, кто уехал за рубеж, возвращаются обратно. Тем не менее, мы убеждены, что в современных российских условиях можно создать эффективную программу для поддержки и развития научной инфраструктуры, предотвращения утечки мозгов и возвращения российских учёных из-за границы, для привлечения в науку талантливой молодежи, сохранения и создания новых научных школ.
Да, почти два десятилетия были полностью потеряны для российской науки. Но у России всё ещё есть важные конкурентные преимущества. Предлагаемая концепция опирается на сильные составляющие российской науки, сводя к минимуму влияние слабых аспектов.
В чём сила? - Справедливо задают вопрос эти ученые.
Во-первых, это научное и общекультурное наследие Российской империи и СССР. Российская Федерация быстро может стать центром научного притяжения на постсоветском пространстве, где русский пока ещё остается языком науки.
Во-вторых, Россия всегда была и сегодня остается мировым центром развития аналитических и теоретических направлений в науке. Эти направления можно развивать даже сегодня, в условиях, когда средства на науку выделяются ограничено. Для развития аналитических и теоретических направлений не нужно создавать дорогостоящие лаборатории, средства нужны в основном на зарплату, помещение и компьютеры. Особое внимание нужно уделить социальным наукам, где в следующем десятилетии ожидается прорыв, по значимости схожий с ньютоновским и дарвиновским прорывами в физике и биологии.
В-третьих, как ни парадоксально это звучит, отток мозгов из России за последние два десятилетия также является конкурентным преимуществом России. Многие из уехавших учёных сделали блестящую карьеру в западных странах, в условиях, замечу, высочайшей конкуренции. У них все в порядке с языком, научными связями, внушительные публикации и индексы цитируемости. Этих учёных можно возвращать на родину. Примеры успешной реализации государственной политики репатриации мозгов есть, например, Китай.
Подводя итог, можно сказать: если рассматривать адекватно понятие "средний класс", то оно становится во многом синонимом понятия "интеллигенция". Причем интеллигенция в большей части творческая, активная, которая идентифицирует себя с интересами общества и государства и занимает активную позицию. Все это позволяет говорить о том, что средний класс становится не только опорой государства, но и ведущей политической силой, которая во многом противостоит традиционным социальным слоям и прежде всего бюрократии.
Как видно на рисунке, в эту социальную группу входит значительно меньше граждан, чем те, которые статически могли бы в нее входить, если бы эта группа определялась только уровнем доходов.
На самом деле критериев для определения класса "интеллигенции" еще больше, чем критериев для среднего класса. Речь, конечно же, идет об уровне культуры, воспитания и многом другом, что трудно определить количественными оценками. Хотя иногда и можно. Например, количеством прочитанных за год книг, выписываемых газет и журналов, посещаемостью театров, музеев и т.д.
Главное, однако, в другом. Если согласиться с утверждением, что в XXI веке уровень экономической и военной мощи государства будет определяться качеством его населения, т.е. прежде всего долей граждан, которых условно можно отнести к среднему классу и интеллигенции, то становится ясно, что не только все общество, но и государство заинтересованы в том, чтобы эта доля была максимально большая. Этот вывод означает, что правящая элита может и должна быть заинтересована в ускоренном, сознательно управляемом процессе развития среднего класса. Не только аргументы в пользу экономики и политики, но и в пользу перспектив всего общества свидетельствуют о том, что такая стратегия - единственно мудрое поведение как в условиях кризиса. Так и в послекризисный период.
_______________
[1] Средний класс - зд. рассматривается как самостоятельная, быстро растущая социальная группа граждан, обладающая, как минимум, тремя особенностями: достаточно высоким уровнем дохода, образованием и самоидентификацией. См. подробнее: Социологический словарь. Издание 2-е, дополненное / под ред. С.А. Ерофеева / Перевод И.Г. Ясавеева. М.: Экономика, 2004. С. 464-466.
[2] О значении среднего класса в модернизации экономики и общества написано немало. В т.ч. и мною. См., например: Подберезкин А. Человеческий капитал. М.: Европа, 2007.
[3] Фукуяма Ф. Ждать ли революции в Китае // Ведомости. 2011. 18 марта. С. 4.
[4] Якунин В.И., Роик В.Д., Сулакшин С.С. Социальное измерение государственной экономической политики. М.: ЗАО "Экономика", 2007. С. 99.
[5] Белуза А. Переход чиновников в бизнес ограничат // Известия. 2011. 1 марта. С. 2.
[6] Торкунов А. Мировые реалии начала XXI века и внешняя политика России // По дороге в будущее / ред.-сост. А.В. Мальгин, А.Л. Чечевишников. М.: Аспект Пресс, 2010. С. 79.
[7] Российский статистический ежегодник 2010. М.: Росстат, 2010. С. 142.
[8] Фукуяма Ф. Ждать ли революции в Китае // Ведомости. 2011. 18 марта. С. 4.
[9] Российский статистический ежегодник 2010. М.: Росстат, 2010. С. 190.
[10] Кувшинова О. и др. Три сценария // Ведомости. 2008. 7 августа. С. А3.
[11] Гонтмахер Е. Средний класс как результат развития общественных институтов // Дискуссия о среднем классе. М.: Институт современного развития, 2008. Апрель. С. 15.
[12] Медведев Д.А. Послание Президента РФ Федеральному Собранию // Российская газета. 2008. 5 ноября.
[13] Торкунов А. Механизм воспроизводства / www.torkunou.mgimo.ru 2008. 27 мая.
[14] Российский статистический ежегодник 2010. М.: Росстат, 2010. С. 131.
[15] Шубин А. Россия-2020: будущее страны в условиях глобальных перемен. М.: Европа, 2005. С. 186.
[16] Пейрос И., Турчин П. Путь из третьего мира / www.strf 2008. 18 ноября.
Алексей Подберезкин - профессор МГИМО
02.12.2011
www.allrus.info
Док. 644864
Перв. публик.: 02.12.11
Последн. ред.: 03.12.11
Число обращений: 0
Сулакшин Степан СтепановичШубин Александр ВалентиновичЯкунин Владимир ИвановичПодберезкин Алексей ИвановичГонтмахер Евгений ШлемовичТоркунов Анатолий Васильевич
|
