Представители правительства и президента недовольны Конституционным судом
23 ноября 2011, 15:38
Чем больше у российской власти проблем, тем больше у нее возникает претензий к тем или иным ограничениям, которые сдерживают ее административный волюнтаризм. И тем более она недовольна теми своими структурными началами, которые пытаются удержать ее от слишком явного расхождения со здравым смыслом.
В свое время она была недовольна парламентом, и ей удалось сделать его бессильным. Тем не менее, она не удержалась от того, чтобы установить над ним непосредственный административно-политический контроль. Потом ее что-то не устроило в работе Совета Федерации, и она сменила его председателя. Теперь же ее представители начали оглашать свои претензии к Конституционному суду, в целом вполне лояльному той же власти. За предыдущие пятнадцать лет он не вынес практически ни одного решения, которое хотя бы минимально ущемляло интересы исполнительной власти.
Представитель правительства в КС Михаил Барщевский и представитель президента в том же суде Михаил Кротов недавно обвинили Конституционный суд в превышении своих полномочий, в тенденции менять законодательство, признавая неконституционными нормы закона, содержащие те или иные правовые пробелы.
Они делают вывод о том, что КС принял на себя определенные законотворческие функции, которые в системе кодифицированного права должны оставаться исключительной прерогативой законодательной власти. Борщевский сформулировал свой упрек КС так: "Наличие пробела не делает саму норму неконституционной".
Власть не хочет, чтобы ее ограничивали и уже давно игнорирует решения КС
Если есть некий закон, в котором есть некий пробел, подлежит ли сам закон отмене? Можно занять комфортную позицию - пусть закон продолжает действовать, а тем временем будет приниматься дополнение к нему. Но она оправдана лишь до той степени, пока применение неполного закона не приводит к нарушению тех или иных приоритетных норм или общих принципов. То есть, если одной категории лиц некие права предоставлены, а другой, которая признана теоретически равноправной с первой, не предоставлены, то наличие прав у одних и отсутствие у других само по себе означает дискриминацию.
Между тем, российское законодательство придерживается принципа приоритетности равноправия граждан. А раз так, то пока дискриминация не будет устранена путем предоставления законом равных прав обеим категориям, либо должна быть приостановлена в своем действии первая норма - соответственно и сам оказавшийся неполным закон, либо надзаконным актом права первой категории должны быть распространены и на вторую. А надзаконной силой обладают решения Конституционного суда.
Конституция в России по идее имеет прямое действие. Поэтому все решения, касающиеся конституционных вопросов, в частности, признание некого акта противоречащим Конституции, тоже имею прямое действие.
Но как определить в случае возникновения спорных трактовок, имеет ли Конституционный суд то или иное оспариваемое право?
Поскольку в Конституции не прописано, как разрешать подобные спорные вопросы, механизма оспаривания решений КС не существует, а само оспаривание его вердиктов рассматривается Конституцией как нечто невозможное. Разрешать такие коллизии может лишь тот, кто имеет право толковать Конституцию и принимать какие-либо решения по соответствию ей, то есть сам Конституционный суд. Что все равно не может распространяться на уже принятые им решения, поскольку они оспариванию не подлежат.
Таким образом, решения Конституционного суда являются ограничителем не только исполнительной, но и законодательной власти. То есть всего того, что в современной России определяется понятием власть.
Качество законодательства в России такого, что оно неизбежно приходит в противоречие с Конституцией
Но последняя не хочет, чтобы ее ограничивали. И по сути давно игнорирует решения Конституционного суда. Известно, что на 20 сентября, по данным Минюста, было не исполнено 46 постановлений КС с требованием принятия новых нормативно-правовых актов или внесения изменений в действующие законы.
Само качество законодательства в России такого, что оно неизбежно приходит в противоречие с Конституцией. По двум причинам. Первая - власть в принципе признает за собой "суверенитет", при котором ее решения должны признаваться правильными просто потому, что это ее решения.
Вторая причина, вытекающая из первой кроется в установках парламентского большинства и того, что считается "партией власти". Поскольку члены этой партии отлично знают, что решения принимают не они, то не склонны ни обсуждать, ни вносить в поправки в поступающие к ним от имени власти законопроекты, даже когда это нужно самой власти.
Поэтому законы принимаются, с одной стороны, безо всяких сомнений в том, что им вовсе не обязательно соответствовать Конституции, а с другой - просто со множеством пробелов.
И хотя Конституционный суд - инстанция вполне сервильная и к власти лояльная, он оказывается в ситуации, когда просто не может не реагировать на поступающие к нему на проверку юридические нелепости.
А поскольку власть пытается игнорировать его решения, он и вынужден ставить вопрос о том, что Конституция выше бездумных нажиманий на кнопки со стороны депутатов от "ЕР".
Это, в свою очередь, заставляет власть нервничать. Ведь, если в России утвердится невозможный для нее принцип верховенства Конституции над текущим законодательством, то окажутся недействующими законы, регулирующие порядок проведения массовых акций, выборов и образования партий, поскольку полная антиконституционность этих законов совершенно очевидна.
Цитирование и перепечатка приветствуются
при ссылке на интернет-журнал "НОВАЯ ПОЛИТИКА" (www.novopol.ru).
