В Кремле объяснили стремительное вымирание россиян
Новости
Бегущая строка института
Бегущая строка VIP
Объявления VIP справа-вверху
Новости института
Профессор МГИМО Алексей Подберезкин: Игнорирование ресурсов НЧП элитой отчетливо прослеживается на двух этапах: когда наука и НЧП в целом никак вообще не учитывались, и когда НЧП - недооценивался... Назад
Профессор МГИМО Алексей Подберезкин: Игнорирование ресурсов НЧП элитой отчетливо прослеживается на двух этапах: когда наука и НЧП в целом никак вообще не учитывались, и когда НЧП - недооценивался...
Человеческий потенциал - главный неиспользуемый резерв национального развития


...Трансформация научных структур
и выработка мер научной политики
происходили хаотично и без учета
стратегических перспектив[1].

А. Терехов


Игнорирование ресурсов НЧП элитой отчетливо прослеживается на двух этапах: 90-х годов, когда наука и НЧП в целом никак вообще не учитывались, и 2000-2010 годы, когда НЧП - недооценивался.

Социально-экономический кризис 90-х годов, сопровождавшийся кризисом в идеологии и отсутствием стратегии развития нации, привел к качественному ухудшению научного потенциала страны.

Но и в новом столетии процесс сокращения научного потенциала не прекратился. Он принял форму деградации, т.е. медленного умирания. Что видно на примере социально-научного потенциала, который медленно, но неуклонно сокращался за 2005-2009 годы[2].



В самые "тучные" годы, когда стремительно рос ВВП страны и весь бюджет увеличился в разы, финансирование науки увеличивалось медленно, заметно отставая как от уровня зарубежных стран, так и потребностей страны. Особенно с учетом обвала 1990-2005 годов[3].


 


Продолжалась сужаться и социальная база исследователей. Даже после обвала 90-х годов. Что видно из следующих официальных данных[4].






Таким образом, курс на "удвоение ВВП" и вхождение России в пятерку ведущих держав мира, а также модернизацию не связывался с ростом научного потенциала страны.

Речь идет, прежде всего, о неиспользуемых или малоиспользуемых резервах человеческого потенциала как главного фактора, определяющего темпы развития человечества в XX веке. Рывок, который должна совершить наша страна, есть по сути дела сверхзадача, а национальный потенциал человеческих личностей - сверхвозможности XXI века. Как справедливо писала академик Н. Бехтерева, "интеллектуальный потенциал проверяется на сверхзадачах - если мозг общества находит для них сверхвозможности, за такое общество можно не тревожиться"[5].

Итак, по Бехтеревой, логика действий элиты, соответствующая адекватной теории общественного развития, должна была бы быть такова: во-первых, постановки сверхзадачи, во-вторых, поиск сверхвозможностей, в-третьих, это и есть проверка "на интеллект" элиты и общества ("мозг общества" по Бехтеревой).

Применительно к современной России данный вывод более чем актуален. Споры о перспективах развития, которые привели к появлению "Концепции-2020", вряд ли можно назвать высшей точкой в развитии интеллекта элиты России. Нет ни "сверхзадачи", ни поиска "сверхвозможностей". Другими словами, российская элита к началу кризиса 2008 года не выдержала теста "на интеллект".

Кризис 2008 года - еще одно испытание "на интеллект" российской элиты. Это испытание должно быть пройдено на "стадии дестабилизации" (по Бехтеревой, если элита найдет в себе возможности принять стратегию (адекватную теорию развития), в которой есть и "сверхзадача", и решен вопрос о "сверхвозможностях". Если ответ на первый вызов - стратегия опережающего развития, рывок России, то на второй - ставка на человеческий потенциал.

Простой пример. Как известно, один из важнейших потенциальных ресурсов (резервов) развития экономики и общества - образование. Именно ставка на этот ресурс сделала возможным рывок США в последней четверти ХХ века, а Ирландии - в последние два десятилетия. В сочетании с научной деятельностью образование является важнейшим фактором развития XXI века. Но это - в потенции. Для того чтобы образование стало фактором опережающего развития, нужно понимание его значения у элиты и воля для превращения потенциала в фактор.

Теперь о положении в этой области в России. По большинству параметров, характеризующих образование, российская элита, как минимум, еще не осознает и уж точно не проявляет достаточно воли для превращения потенциала развития в фактор развития. Даже по официальному признанию МЭРа, "на сегодняшний день высшая школа во многом потеряла инновационную, исследовательскую компоненту. Только 16% преподавателей ведут исследования, меньше 10% ВУЗов имеют исследовательский бюджет, превышающий 50 тыс. рублей в год на одного преподавателя. Российские университеты практически не присутствуют в международных университетских рейтингах"[6].

Очевидно, что образование - огромный неиспользуемый резерв для решения задач опережающего развития России. Если не сказать - главный резерв опережающего развития. Даже (а, может стать, именно) в условиях кризиса.

Причин тому несколько. Но главная все-таки - это неосознанность в полной мере значения образования как фактора опережающего значения элитой страны. На всех уровнях. От федерального до местного. Сегодня в России еще далеко до признания образования в качестве ведущей отрасли экономики, как это было сделано, например, в Ирландии. Тем более, если нет такого признания, нет соответствующей государственной политики, включая бюджетной.

Усилия, предпринимаемые правительством, представляются явно недостаточными, хотя иногда и выглядят впечатляющими. Особенно благодаря нацпроекту "Образование". Так, по плану социально-экономического развития число преподавателей, ведущих исследовательскую работу (т.е. находящихся на передовых рубежах знаний), предполагается повысить до 25% к 2012 году. Это выглядит, по меньшей мере, странно, ведь практически каждый преподаватель должен заниматься исследованиями (если не 100%, то 80-90%), ведь в противном случае знания, которые он передает, заведомо устаревают, отстают от потребностей экономики.

Не только зарубежный, но и отечественный опыт показывает, что только сочетание исследовательской работы с преподаванием может дать положительный результат в подготовке специалистов.

Не бесспорно и деление ВУЗов на "многопрофильные" и "средние", хотя критериями и объявляется объем НИР и НИОКР. Более того, у Минобразования и в целом Правительства существует принципиально неправильное представление о высшем образовании, в соответствии с которым следует сегодня сокращать количество ВУЗов под предлогом повышения их качества.

Конечно, за качество вузовского образования нужно бороться, но, во-первых, качество подготовки в институтах в принципе не может быть одинаковым. Невозможно, например, добиться того, чтобы в региональных университетах готовили таких же квалифицированных специалистов, как в МГИМО(У) или Физтехе. При этом - важно подчеркнуть, - что и такие специалисты народному хозяйству нужны.

Во-вторых, принципиально ошибочно сокращать прием в ВУЗы. В будущей экономике знаний уже не в столь отдаленном будущем высшее образование должно быть не только всеобщим, но и обязательным. Вот почему должен быть принят план выхода на этот рубеж к 2020-2025 году.

К другим резервам роста человеческого потенциала, прежде всего, следует отнести следующие факторы.

Прежде всего абсолютную невосприимчивость российской экономики - предприятий, организаций, учреждений - к инновациям из-за отсутствия стимулов. Относительно низкая зарплата не стимулирует повышение производительности труда. Дешевый труд заменяет инновации. Поэтому на предприятиях малого бизнеса инновации практически отсутствуют. Инновационную активность проявляют порядка 4% (!) предприятий (в развитых странах до 70%). Что видно из официальных данных[7].



Например, сохраняющуюся в некоторых регионах безработицу, которая (при определенных усилиях по переподготовке кадров) может компенсировать нехватку трудовых ресурсов, а главное - социально-демографическую политику, которая неадекватна реальностям. На этой проблеме, как важнейшем ресурсе развития, следует остановиться подробнее. Количество и качество личностей, в конечном счете, будет определять темпы развития общества и экономики. Сегодня по официальному мнению, инерция депопуляции, сложившаяся в 1990-х - начале 2000 годов, к 2020 году может привести к сокращению общей численности населения до 140 млн человек (142,1 млн человек в 2007 году), населения трудоспособного возраста - до 77,8 млн человек (с 89,9 млн человек в 2007 году). К 2030 году население России в этих условиях может сократиться до 137 млн человек, что создаст угрозу безопасности и целостности страны, особенно за счет депопуляции восточных регионов России.

Налицо превращение потенциала в антифактор развития. Соответственно отсюда вытекает задача: как минимум, не превратить потенциал развития в свою противоположность - антипотенциал, а, как максимум, добиться превращения этого потенциала в фактор. Как в политическом, так и в качественном отношении.

На нынешнем этапе предстоит решить задачу - минимум. Известно, что возрастной состав населения, начиная с 2009 года, существенно ухудшится вследствие вхождения в активный репродуктивный возраст малочисленных контингентов, родившихся в конце 1980-х - первой половине 1990-х годов. В структуре трудоспособного населения увеличится доля старших трудоспособных возрастов (45 лет и старше) и сократится доля молодых (до 29 лет). Соответственно, к 2020 году значительно увеличится демографическая нагрузка на трудоспособное население. Если в 2005 году на 1000 лиц трудоспособного возраста приходилось 580 нетрудоспособных, то к 2020 году будет приходиться 837.

Старение населения естественно будет стимулировать рост затрат на здравоохранение и социальное обеспечение, а также пенсионную систему, что потребует активного реформирования этих сфер с целью повышения их эффективности.

Другая важнейшая проблема - депопуляция. При сохранении размеров складывающейся депопуляции неизбежно произойдет снижение плотности населения до параметров, почти в три раза меньше среднемировых.

Эти негативные тенденции могут быть преодолены в результате активной демографической политики государства и изменения образа жизни российской семьи, повышения ценности рождения и воспитания детей по мере роста благосостояния и изменения поведения общества"[8].

Объективно ситуация в этой области описана в проекте доклада Общественной палаты, где, в частности, признается, что "сложившаяся ситуация во многом порождена недостаточным учетом демографических факторов в среднесрочной и долгосрочной социально-экономической стратегии государства", отсутствием комплексной программы выхода из кризиса и государственных органов, ответственных за демографическое развитие. А также недостаточной финансовой поддержкой деторождения и семьи. Средства, выделяемые на поддержку семей с детьми (расходы на семейные пособия в отношении к ВВП сегодня вчетверо меньше, чем 10 лет назад, и примерно в 8-10 раз меньше среднего уровня таких расходов в европейских странах).

Отношение расходов на семейные (детские и материнские) пособия к величине ВВП сократились в России с 0,98% в 1996 г. до менее 0,3% в 2004 г. (вместо роста до 2,2%, предусмотренного "Основными направлениями государственной семейной политики", утвержденными Указом Президента Российской Федерации N 712 от 14.05.1996), Сегодня, когда политическая и экономическая ситуация в России намного лучше, чем в середине 1990-х годов, поддержание столь низкого (более чем в три раза ниже, чем в 1996 г.!) уровня государственных расходов на семейные пособия в условиях демографического кризиса не может быть признано оправданным.

Разница между фактически требуемыми и "нормативными" затратами на семейные и материнские пособия сопоставима с оценкой дефицита денежных доходов в семьях с детьми и напрямую обусловливает этот дефицит. Сегодня молодая семья располагает ресурсами на рождение и воспитание только одного ребенка, при этом около 70% семей хотело бы, при наличии соответствующих условий, иметь двоих и более детей. В то же время рождения второго и третьего ребенка почти не стимулируются, несмотря на то, что именно эти рождения способны изменить ситуацию. Примечательно, что этот вывод подтверждается современной действительностью. В первой половине 2007 года заметно (примерно на 10%) выросла рождаемость, что связывается с самыми первыми, скромными и скорее моральными, шагами по поддержке со стороны власти.

Иначе как катастрофической такую политику назвать сегодня нельзя. Сотни тысяч детей обречены на криминальное будущее, когда их родители фактически отказались от их воспитания и образования. И если резервы безработицы практически исчерпаны, - уже сегодня остро ощущается нехватка многих специальностей и борьба за трудовые ресурсы предстоит уже с развитыми странами, - то в собственной стране остается потенциал, который либо ляжет бременем на экономику страны, либо будет использован в интересах развития.



Другой фактор - миграция населения и иммиграция. Особенно квалифицированных кадров, которые для всех развитых стран вообще и России, в частности, стала главным конкурентным спором. Очевидно, что, с одной стороны, глобализация ведет к концентрации высокопрофессиональных кадров в мегаполисах, но, с другой стороны, - истощение кадровых ресурсов в регионах такой огромной страны, как Россия, неизбежно приведет фактически к обезлюживанию целых регионов. Особенно, если сознательно и целенаправленно государство не будет оказывать поддержки этим регионам.

У России есть колоссальный ресурс в трудовых иммигрантах, прежде всего тех, кто социокультурно связан с национальной традицией. Это - миллионы русских и других граждан, способных и желающих активно трудиться. Вопрос в том, как использовать этот ресурс[9].



Сегодня, с точки зрения условий оплаты труда, жизни и самореализации, душевого регионального ВВП и других факторов Россия четко разделена на два мегаполиса и провинцию. Что видно, например, по уровню зарплаты граждан.

Именно в регионах сегодня находятся не только главные неиспользуемые ресурсы. И не только природные, но и человеческие. Не трудно подсчитать, что на два мегаполиса - Москву и Санкт-Петербург, - к которым частично можно отнести и области, относится лишь 15-20% человеческого потенциала. Остальные 80-85% - это потенциал регионов. В том числе и потенциал человеческий, интеллектуальный, а не только природный.

Другой аспект этой проблемы - социальная структура общества. По оценке МЭРа, она принципиально не изменится к 2020 году[10].

На протяжении всего рассматриваемого периода стабильно будет расти доля и численность занятых в гостиничном и ресторанном бизнесе, что свидетельствует о расширении объема предоставляемых услуг населению.



Напомню, что доля населения США, занятого в сельском хозяйстве, рыбной промышленности и лесной отрасли, уже с 80-х годов не превышает 2%.

Велика и доля занятых в промышленности, а особенно в финансовом секторе, где лица, оперирующие с финансовыми инструментами (в основном, клерки), вытесняют из творческих профессий.

Если говорить о креативном классе, то его в оценках МЭРа нет вообще, хотя он и является главным создателем нового продукта. Наверное, это не случайно, оно отражает представление Правительства о его роли в экономике страны.

Эта ситуация серьезно обостряется в связи с кадровым голодом, который возник у наших западных соседей. Так, Литву, после ее присоединения в 2004 году к Евросоюзу, покинуло более 300 тыс. человек. "Кадровый голод" охватил и Эстонию, и Польшу, которые предлагают более выгодные условия иммигрантам, чем Россия. И это притом, что в 2008 году, по оценкам Минздравсоцразвития, России потребуется более 2 млн человек иностранной рабочей силы[11].

Но главное, все-таки, связано с перепрофилированием квалифицированных кадров, которое приняло в России масштабный характер. За последние 15-17 лет в результате перепрофилирования решительно меняется не только список профессий и специальностей, но и социальный состав общества. Общая тенденция такова: ежегодно, даже ежемесячно появляются десятки новых специальностей, одновременно исчезают старые.

Наконец, не следует закрывать глаза и на проблему возвращения в экономическую жизнь заключенных, количество которых в России ежегодно насчитывается около 1 млн человек. Во-первых, на мой взгляд, значительная часть из них вполне возможно обошлась бы без этой меры пресечения. Даже если 30% находящихся ныне заключенных подверглись бы другим видам наказания, то это означало бы, что около 300.000 человек вернулись бы к активной экономической жизни. Другая сторона этой проблемы - социализация преступников: тюрьма - самое плохое место для того, чтобы надеяться на исправление человека.

Во-вторых, даже те сотни тысяч граждан, которые находятся в заключение, не являются окончательной потерей для общества, если общество что-то для них делает с тем, чтобы они вернулись готовыми к нормальной жизни. Опыт создания школ, курсов и даже ВУЗов при колониях показывает, что этот путь эффективнее, чем простая "отсидка". Наконец, недопустимые условия в тюрьмах свидетельствуют в т.ч. и о пренебрежительном отношении к этой части человеческого потенциала России. Так, по расходам на содержание, Россия находится на уровне Нигерии, в 20 раз уступая Чехии[12].



________________

[1] Терехов А. Обеспечение кадрами приоритетных научных направлений (на примере нанотехнологий) // Вестник РАН. Т. 81. 2011. N 1. С. 11.

[2] Наука в России в цифрах: 2010. Стат. сб. М.: ЦИСН, 2010. С. 22.

[3] Наука в России в цифрах: 2010. Стат. сб. М.: ЦИСН, 2010. С. 66.

[4] Наука в России в цифрах: 2010. Стат. сб. М.: ЦИСН, 2010. С. 46.

[5] Бехтерева Н. "Магия мозга и лабиринты жизни. М.: Сова, 2008. С. 6.

[6] Основные параметры прогноза... С. 79.

[7] Наука в России в цифрах: 2010. Стат. сб. М.: ЦИСН,. 2010. С. 194.

[8] Основные параметры прогноза... С. 26.

[9] Доклад о развитии человеческого потенциала в Российской Федерации 2008. Россия перед лицом демографических вызовов. М.: 2009. С. 98.

[10] Основные параметры прогноза... С. 75.

[11] Польша претендует на кадры из России // Независимая газета. 2008. 31 января. С. 5.

[12] Коммерсант Власть. 2007. 6 августа. С. 64.


Алексей Подберезкин - профессор МГИМО

26.11.2011

www.allrus.info



Док. 644729
Перв. публик.: 26.11.11
Последн. ред.: 27.11.11
Число обращений: 0

  • Подберезкин Алексей Иванович

  • Разработчик Copyright © 2004-2019, Некоммерческое партнерство `Научно-Информационное Агентство `НАСЛЕДИЕ ОТЕЧЕСТВА``