Так случилось, что многие русские душой люди сегодня проживают за рубежом. Несмотря на то, что с Россией их разделяют тысячи километров и долгие годы жизни, они сохраняют в душе уникальную связь с родиной, стремятся исследовать семейные корни, оставить воспоминания, передать потомкам свои знания и опыт.

Во время моего путешествия в США я встретилась с замечательной женщиной, Натальей Григорьевной Френкель. Несмотря на почтенный возраст, а Наталье Григорьевне - восемьдесят три! - она сохранила интерес к жизни, отличное чувство юмора, оптимизм и желание прикоснуться к истокам семейной истории.

Гостеприимный дом Френкелей больше похож на музей живописи. Дело в том, что дочь Натальи Григорьевны Ирина унаследовала семейные таланты и стала известным художником. В доме и мастерская, и небольшой выставочный зал для друзей. У Френкелей часто бывают гости не только из местной русскоязычной общины, но и из Москвы.

Наталья Григорьевна показала мне уникальный архив - она собрала огромный материал, касающийся своих родственников из рода Красновых, Мякушевых и Френкелей, построила сложное генеалогическое древо. На книжных полках - многочисленные издания, посвященные русской истории, дворянству, казачеству. Кроме того, эта добрая женщина подготовила рукописи, посвященные учителям и однокурсникам, долгим годам самоотверженной работы в акушерстве.

У Натальи Григорьевны непростой жизненный путь, как многие люди ее поколения, она помнит войну и лишения, трудное восстановление страны, развитие медицины, счастливые и горькие годы жизни в Советском Союзе... Обо всем этом мы поговорили с ней за чашкой чая в Филадельфии.

- Наталья Григорьевна, где Вы родились? Откуда Ваши корни?

- Я родилась в поселке Нижний Баскунчак Астраханской обл. с помощью акушерских щипцов, что в дальнейшем, полагаю, не отразилось на умственном развитии. Моя мать происходит из дворянского рода донских казаков Красновых, их родовое имение - в селе Краснополье на севере области Войска Донского. Отец - сын сельского фельдшера из села Манино Воронежской области, что в двух километрах от Краснополья.

- Где прошли Ваше детство и юность?

- Школьное детство прошло в Пятигорске, среди курортной эстетики, под сенью Машука и Эльбруса, где до сих пор витает демонический дух Михаила Юрьевича Лермонтова. Военное лихолетье и первую любовь пережила именно там. В 1945 году поступила в эвакуированный из Ленинграда медицинский институт. Он расположился в Кишиневе и стал называться Кишиневский Государственный медицинский институт (КГМИ). Так переехала в Кишинев и я. Студенческие голодные и счастливые годы сохраняются в памяти очень ярко. К 50-летию окончания института в 2000-ом году я подготовила и издала книгу о судьбах двухсот сорока двух сокурсников под названием "История одного курса".

- Как складывалась Ваша рабочая биография?

- После окончания института я считалась акушером - гинекологом, субординатур тогда не существовало, должного обучения не было. Девять лет я проработала в сельской районной больнице. Самостоятельно овладевала профессией, буквально обливаясь своими слезами и кровью пациенток. Женщины рожали на дому, и это стало основной моей заботой. Ездила по району на лошадях, дорог не было. Самые отдаленные населенные пункты находились на расстоянии 25 - 30км. Особенно трудно приходилось при необходимости оказания срочной помощи. Каким-то чудом удавалось выходить из безнадежных ситуаций: делала ручное отделение плаценты на лежанке русской печки, принимала роды прямо в "Газике" среди поля... Главное, что я спасала женщин и умудрилась не потерять ни одной из них!..

- Ваш муж тоже был врачом...

- Да, мне всегда нравились блондины, но вышла я замуж за брюнета, моего сокурсника Валентина Ефимовича Френкеля, пережила счастье любви, создание семьи, рождение двух дочерей. Муж стал главным врачом района. Родилась идея строительства больницы в райцентре Братушаны. Был обнаружен дед Зубков (местный самоучка - строитель), только что закончивший строительство солидного Дома культуры. Идея была одобрена министерством, выделены средства. Через два года в Братушанах была построена районная больница на 100 коек с отдельно стоящим роддомом на 15 коек. Мы сами разбили на ее территории фруктовый сад и создали замечательный коллектив единомышленников, я лично занялась обучением акушерок. Жили и работали мы очень дружно, без склок и разногласий. Взаимопомощь и доброжелательность создавали благоприятный климат. Мой муж был не просто грамотным администратором и хозяйственником. Ни один серьезный больной или сложная ситуация не обходились без его участия. Но потом последовал жестокий урок. В 1953 году мы вместе с коллегами пережили мерзкую антисемитскую кампанию, связанную с "делом врачей". Тогда был арестован отец моего мужа по обвинению в шпионаже в пользу сразу трех государств. Муж был снят с должности главврача. После смерти Сталина справедливость была восстановлена.

- Как складывалась дальше Ваша врачебная карьера?

- В конце 1959 года из сельского района я попала в республиканский роддом, где самое маленькое 2-е акушерское (обсервационное) отделение было в несколько раз больше, чем весь мой Братушанский роддом. Это республиканское чудо было сплошь наполнено многоопытными, высококвалифицированными акушерами-гинекологами. Кроме того, здесь находилась кафедра профессора Арона Зиновьевича Кочергинского, перед преподавателями которой трепетало мое студенческое прошлое. Я с восторгом окунулась в коллектив клинического роддома, предвкушая интересную работу в тесном общении со своими бывшими учителями и многоопытными коллегами. Я была "многостаночницей": работая на полторы ставки, еще всегда чем-то заведовала, оперировала, совмещала дежурства на санитарной авиации, за что нам поставили телефон, вела приемы в кольпоскопическом кабинете, была куратором одного их районов Молдавии... К тому же, выполняла нагрузку секретаря партбюро больницы, за что получила трехкомнатную квартиру. Неожиданно для себя, через год после мужа, успешно защитила кандидатскую диссертацию. Причем, "доброжелатели" мне советовали сменить еврейскую фамилию Френкель на девичью Мякушева, Я этого не сделала. Через девять лет, в связи с ростом молдавского национализма в республике, пришлось эмигрировать в Москву.

- Там Вы стали не только врачом, но и преподавателем...

- Действительно, целых двадцать лет работы связывают меня с кафедрой акушерства и гинекологии лечебного факультета Московского медицинского стоматологического института им. Семашко (ММСИ). Оценивая этот жизненный этап, полагаю, что я занималась своим главным делом. У меня уже накопился опыт врачевания, появились первые морщины. Так я стала преподавателем факультета усовершенствования врачей. Вначале меня одолевал комплекс Дуни, приехавшей в Европу, я была стеснительной, но потом уверенно расправила крылышки. Все было интересно, трудоемко: семинары и обходы с врачами, лекции профессора, лечебная работа, операции, дежурства, научные статьи, прекрасный кафедральный коллектив. Для личной жизни и семьи оставалось совсем немного времени. Уже в США я написала книгу "Кафедра", и совсем недавно - очерк "Мое горькое, счастливое акушерство".

- У Вас оставалось мало времени на семью. Как удавалось сочетать с работой обязанности жены, матери?

- Конечно, я старалась заботиться о любимом муже, детях, родных, друзьях. Муж заведовал крупной лабораторией радиоизотопных методов исследования, ставшей заметным научным центром, с выходом на международную арену. Дети учились, закончили институты, организовали свою личную жизнь, у нас появились три внучки. Я исповедовала важный принцип: никогда, нигде, ни при каких обстоятельствах я не принимала ценных подношений и денег от пациентов, у меня не было записной книжки с "нужными телефонами". Мы никогда не были богатыми, жили без дачи, без машины, без бриллиантов и антиквариата. В моей жизни были еще интересные книги, поездки. Проплыла Волгу от Москвы до Астрахани, была на Монблане, в Париже, восхищалась памятником Шопену в Варшаве, видела много интересного в мире. Любимая географическая точка - Юрмала. В доме устраивались семейные праздники, приезжали гости. У нас всегда была собака.

- Как Вы оказались в Соединенных Штатах?

- Наши дети уехали от безысходности обстоятельств, мы с мужем двинулись за ними. Одна из трех внучек, перенесшая в грудном возрасте тяжелое заболевание, нуждалась в интенсивной реабилитации, чего не могла дать московская неврология. В России ей предстоял угрюмый пансионат с полутюремным режимом для умственно отсталых детей. Второе обстоятельство - нищенское материальное положение двух молодых специалистов с дипломами МИЭТа. Мы прилетели к ним в гости 19 августа 1991 года, когда весь мир замер перед экранами телевизоров, где круглосуточно крутили "Лебединое озеро", в Форосе томился М.С.Горбачев, а на улицах Москвы гудели танки. Зная непредсказуемость нашей власти и с учетом всех обстоятельств, решили остаться.
 

- Чем Вы занимаетесь сегодня, вдалеке от родины, от корней?

- Уже двадцать лет я живу в США в статусе пенсионерки. Преодолеть языковый барьер не удалось. Мы с мужем превратились в ведомых, сдав лидерские позиции в семье детям. Знакомство со страной и образом жизни людей, живущих в ней, было интересным, порой шокирующим, как в положительном, так и в отрицательном смысле. Мы обзавелись новым кругом знакомств и друзей, среди которых оказались пять выпускников КГМИ, а среди врачей, к которым пришлось обращаться в Америке, было несколько выпускников моего московского ММСИ. Так сучилось, что мы с мужем оба побывали на конвейере американской хирургии. Операция шунтирования на сердце продлила мужу жизнь на 16 лет. В 2009 году он ушел из жизни после автоаварии. Я активно занялась писательством, для чего пришлось осваивать компьютер и машинопись. Сопереживаю событиям в жизни детей, восторженно наблюдаю за развитием правнучки, занимаюсь фотографией, пишу мемуары, веду дневник, хожу в бассейн.

- Почему Вы решили заняться исследованием семейной истории?

- Интерес к семейным корням прорезался у меня во взрослом, фактически предпенсионном возрасте, около тридцати лет назад. Это длинная и постепенная история. Хранившиеся в семье записки прадеда и его отца, рассказы мамы и еще одной представительницы рода Красновых, интересные документы и фотографии незаметно заинтересовали меня, и я начала раскопки.

- Я знаю, что Вы провели большую работу по исследованию генеалогического рода Красновых. Расскажите об этом, пожалуйста.

- Одним боком я действительно прикасаюсь к известной семье Красновых. К сожалению, по моим сведениям, из потомков Красновых сейчас осталась я одна. Мой дед по материнской линии был двоюродным братом генерала и его двух не менее знаменитых братьев - Андрея и Платона. Мною были проведены серьезные исследования, которые составляют около ста страниц машинописного текста. Очень важно, чтобы вокруг семейного древа Красновых не возникало никаких недоразумений. Хочу рассказать о том, что недавно на Дону чилийского Мигуэля Краснофф провозгласили племяником Петра Николаевича. Но у него не было ни детей, ни племяников. Очень сомнительна принадлежность Мигуэля к Красновым, этому не представлено достоверных доказательств. Я пыталась разобраться в ситуации, неоднократно обращалась в СМИ (например "Комсомольскую правду", телепрограмму "Служу Отечеству"), которые публиковали статьи и демонстрировали сюжеты о Красновых. Но ответа ни от одного журналиста я не получила. Также безуспешно я пыталась наладить контакт с писателем А.Смирновым, автором книги "Казачьи Атаманы". Из книги в книгу кочуют недостоверные сведения, что приводит к путанице.

- А есть ли кто-то в России, кто проявляет реальный интерес к Вашей работе?

- Интерес к моим изысканиям в России проявили лишь в трех местах: в Отделе рукописей Российской Государственной библиотеки, принявший мою "Родословную семьи Красновых", в историко-публицистическом и литературно-художественном альманахе "Дворянское собрание", где в 1998 году опубликовали мою статью "Красновы", и в музее "Антибольшевистское сопротивление" в Плещеево (Подольск, Московской области), куда, по их настойчивой просьбе, я отправила диск с родословной Красновых.

- А Ваши дети поддерживают Вас в генеалогических изысканиях?

- Мои дети интересуются родословной, я бы сказала, вполоборота. Они знают много больше, чем я в их возрасте, но иногда с деликатной иронией поглядывают на мои изыскания. Думаю, в пенсионном возрасте, когда освободятся от гнета рабочей недели, они наконец будут читать эти книги.

- Вы скучаете по России?

- У меня самые тесные связи с родиной. Я веду обширную переписку с родными, коллегами, друзьями, сокурсниками, живущими в Пятигорске, Кишиневе, Москве, Воронеже, Севастополе, Германии, Канаде, Израиле, США... Я смотрю Первый канал ТВ, слежу за событиями в России, читаю литературные новинки. Родину свою я нежно люблю. Она лежит во мне геологическими напластованиями: Пятигорским детством, студенческой юностью, ландшафтами и мелодиями Молдавии, огромной Москвой и Мухинской скульптурой "Рабочий и колхозница", глядящей в окна нашей квартиры, дедовым домом под Воронежем... Она содержит Пушкинские Горы и Ясную Поляну, Эрмитаж и картинные галереи приволжских городов, Карпаты и Юрмалу, Артек и Хатынь, Псковско-Печерский монастырь, Суздаль, Байкал и Соловки, Волжские просторы и серебрящиеся Кижи, Ленинград, Одессу, Киев, а также могилы родных и надмогильную плиту в Донском монастыре моего пра-в седьмом колене деда, погибшего в Бородинском сражении. Со мной всегда мои друзья, коллеги, учителя и ученики, пациенты, любимые и дорогие моему сердцу писатели и их книги, композиторы и их мелодии, актеры и их роли, художники и их картины и множество других компонентов, составляющих понятие - РОДИНА, которая, как праздник, всегда со мной. Где бы я ни жила.

Док. 644652
Опублик.: 23.11.11
Число обращений: 0