В наше непростое сегодняшнее время часто приходится слышать сетования и упреки в адрес военных. И что они не занимаются воспитанием подчиненных, отсюда и годковщина, и сами не являются образцом в служебной деятельности, отсюда аварии, катастрофы и прочее. Да и внешне выглядят зачастую не самым лучшим образом. Мне всегда слышать это обидно и досадно: ведь не все абсолютно офицеры и рядовой состав такие плохие, как о них стало модно говорить. Хотя, надо отдать должное, эти упреки небезосновательны. Как говориться, "одной ложкой дегтя можно испортить бочку меда".
Но я хочу рассказать о случае, который, как раз, опровергает уже устоявшееся негативное мнение о военнослужащих. Случай этот произошел со мной в далекие лейтенантские годы, но след в моей памяти оставил на всю жизнь...
Училище я закончил авиационное, в 1970 году, был выпущен с "красным дипломом", в морской форме и был направлен служить в одну из учебных частей связи Авиации ДКБФ. За пару лет службы в должности командира взвода, я на практике уже освоил некоторые "премудрости" работы с подчиненными, которых у меня каждые пол-года было до тридцати человек, и, к тому времени, считал себя уже достаточно опытным офицером.
Очередной отпуск в том году спланирован был на летнее время, что было конечно и хорошо, но имело и свои минусы. В те времена требования к правилам ношения военной формы одежды были строже, чем сейчас. Тогда нельзя было ходить без галстука. Рубашки были только с длинным рукавом, а пилоток не было вовсе. Таким образом, жара для военного человека определенные неудобства, от которых, однако, никуда нельзя деться.
Итак, где-то в конце знойного июля, я приехал в свой родной городок Б., что находится на юге Краснодарского края, и назван по имени горной, небольшой, но своенравной реки Белой, притока Кубани, на берегу которой и расположен.
Городок наш небольшой, в шестидесятые годы еще был кубанской станицей, но потом ему был присвоен статус города, отчего все мы, жители города очень гордились. Но, при всех атрибутах города, он все-таки оставался одним из тех многих городков юга России, в которых воинских частей не было, военная власть была представлена только районным военным комиссариатом. Вот в такой военкомат я и отправился отметиться на следующий день после приезда домой.
Был жаркий уже с утра день. Воздух уже нагрелся до той густоты, когда любое его движение уже не охлаждает, а обжигает. Это был мой первый летний отпуск. Желание покрасоваться в морской форме было, естественно, большое, и я выбрал, конечно, не самый короткий путь в военкомат, который находился в стороне от центра города, на улице с историческим названием - улица Таманской армии. В гражданскую войну, описанную в романе А.С. Серафимовича "Железный поток", именно по этой улице моей бывшей, тогда казачьей станицы, проходили части Красной Армии.
Отметившись в военкомате, я не спеша двинулся в обратный путь, отмечая по пути те, незаметные на первый взгляд, изменения, которые произошли в городе за время моего отсутствия за полтора года. Приятно было ощущать на себе взгляды встречных людей, не избалованных присутствием в городе военных, да еще в морской форме.
Я ловил взгляды девушек, украдкой бросаемых на меня, но сохранял вид, подобающий бывалому офицеру. Солнце уже поднялось почти в зенит, и найти тень под сенью кленов, со скрученными в трубочку от жары листьями, было нереально, жара доставала и там. Я уже снял фуражку, вытер платком пот со лба и хотел нести фуражку в руке. Патрулей ведь здесь не бывало, кто мог меня здесь остановить за нарушение правил ношения формы одежды? И в этот момент мой наметанный взгляд выхватил в толпе идущих мне навстречу людей фигуру в морской военной форме. Вот это да! Встретить здесь, в районном центре, вдали от морей и кораблей, еще одного моряка, было событием незаурядным. Я невольно надел фуражку и поправил на ощупь галстук.
По мере приближения человека в форме я стал присматриваться к нему пристальнее. Оказалось, это был старик, в возрасте годам к семидесяти. Я первоначально хмыкнул про себя: - Нечего одеть, вот и зацепил на себя то, что кто-то по ненадобности отдал.
Но, по мере приближения старика, мое мнение стало резко меняться. Это был старый, но еще крепкий физически, человек с прямой фигурой и уверенной поступью. Лицо его, загорелое, как у всех южан, украшали густые седые, аккуратно подстриженные усы. Одет он был в форму рядового матроса. За время службы я уже научился беглым взглядом оценивать состояние формы одежды подчиненных, и в этот раз я уже машинально окинул его взглядом с головы до ног. Бескозырка, как, впрочем, и остальные предметы одежды, были далеко не новые, но ухоженные. На ленточке тускло просвечивала надпись с названием какого-то корабля. Форменная рубаха и брюки чисто выстираны и отутюжены по всем правилам, с острыми складками на рукавах и коленях. Наград и даже следов от их крепления на форменке не было. Ворс на одежде от долгого ношения уже стерся, и переплетения нитей просматривались четко. Брюки в одном месте сбоку были аккуратно заштопаны. Ботинки были форменные, много раз ремонтированные, но начищенные дог блеска.
То, что произошло дальше, взволновало, поразило меня до глубины души! Старик шагал медленным шагом, но не старческим, расслабленным а, просто неторопливым прогулочным. Увидев меня, он весь подобрался, сверкнул взглядом из-под седых густых бровей, и поравнявшись со мной, отдал мне воинскую честь! По всем правилам, с поворотом головы, поднятым подбородком и взглядом в лицо старшего по званию!
А в глазах у него читалось: - "Давай, давай, лейтенант, попутного тебе ветра в паруса в твоей службе и семь футов тебе под килем!"
Было что-то еще в этом взгляде, возможно, он по-доброму позавидовал моей молодости, или сожалел о прожитых годах, но я не смог этого понять. Я ответил ему приветствием и остался на месте, ошеломленный, не в силах сразу осмыслить то, что сейчас произошло.
Мне, молодому, "зеленому" лейтенанту, отдал воинскую честь человек, который был втрое старше меня! Казалось бы, какое ему дело до меня, пусть я был бы и полковник? Он, старый человек, не имеющий отношения к службе по преклонному возрасту, мог бы просто пройти мимо, не обратив на меня никакого внимания. Да и я, конечно, не был бы к нему в претензии. Ведь мы всегда снисходительны к старости. А здесь, перед множеством прохожих, был продемонстрирован, причем не специально, а обычно, по - жизненному, пример соблюдения воинского этикета. Есть старший по званию, есть младший, и этим все определено!
Пока я размышлял над этим, старик ушел далеко. Я поднял голову повыше, желая увидеть его поверх голов. Но уже не смог найти среди косынок, шляпок и причесок черной бескозырки.
Его простой, естественный поступок взволновал меня. Мне стало стыдно за себя, я хотел подойти к этому старику, поговорить с ним, попросить прощения за то, что так пренебрежительно подумал о нем, узнать, когда и где он служил, но было уже поздно.
Весь обратный путь домой я шел, размышляя над тем простым уроком нравственности, который преподнес мне этот старый моряк. Его грудь не украшал ни один знак доблести и славы, но в душе у него была самая главная доблесть - чувство сопричастности к Военно-Морскому флоту, которому были отданы самые лучшие молодые годы жизни, любовь к этой форме, сохранившаяся на многие годы и чувство собственного достоинства и чести, с которыми остаются в строю до самой смерти!
Дома я спросил отца, не знает ли он старика, который ходит в морской военной форме. Он сказал, что изредка видел этого старика в форме, но кто он, где живет и откуда, ему ничего не известно. Потом я не один раз думал над тем, что заставило старика так бережно сохранять форму, и носить ее с таким достоинством и честью? Возможно это память о боевых друзьях, погибших на войне, и ли просто очередная встреча ветеранов. А возможно он оделся в честь Дня Военно-морского флота, дело-то происходило как раз перед праздником.
Впрочем, не это главное. Главное в том стержне, который сохранился в душе этого неизвестного старого матроса. Верность воинскому долгу, присяге, строгое исполнение уставов стали, по всему, основой его моральных и нравственных устоев.
Анализируя на досуге все обстоятельства этого случая, я понял, воинскую честь старый матрос отдавал не столько мне, как молодому лейтенанту, старшему по званию, а. следуя воинскому обычаю, долгу, приветствовал соратника по оружию, приветствовал форму. Как символ связи поколений, символ единства защитников Отечества, передавал мне эстафету поколений.
Давно уже я закончил службу. Жизнь и служба преподнесли науку, сам многому научился, многих подчиненных всяким премудростям научил, но до сих пор с большой благодарностью вспоминаю того человека, который в молодости преподнес мне урок нравственности.
Что же касается сетований..., что ж, в большой воде всегда бывает пена с мелким мусором.
Viperson
Док. 644602
Опублик.: 21.11.11
Число обращений: 0
Беляков Алексей Андреевич
|
