Этот странный народец...
Вопрос о будущем интеллигенции безответен и таинственен
ТАРАСОВ Борис Николаевич (род. в 1947 г.).
Философ, культуролог, литературовед. В 1973 г. окончил МГУ (романо-германское отделение филологического факультета).
Кандидатская диссертация - "Эстетическая система Поля Валери" (1979); докторская - "П.Я. Чаадаев и русская литература XIX века" (1988). Профессор Литературного института им. А.М. Горького.
Читал лекции в университетах Франции, Германии, Югославии, Швеции, Финляндии, Маврикия. Научная и литературная деятельность отмечалась премиями, книги признавались лучшими книгами года. Основные сочинения: "Паскаль", 1979 (серия ЖЗЛ); "В мире человека", 1986; "Чаадаев", 1986 (серия ЖЗЛ); ""Закон Я" и "Закон любви" (нравственная философия Достоевского)", 1991; "Непрочитанный Чаадаев, неуслышанный Достоевский", 1999; "Куда движется история?", 2002; "Мыслящий тростник", 2005 и др.
Борис Николаевич, вот существует слово "интеллигенция". И все в это слово вкладывают самые разные смыслы. В разных устах оно звучит с разными эмоциональными оттенками... А как Вы определяете понятия "интеллигенция", "интеллигент"? Например, был ли интеллигентом Чаадаев, которым Вы столько занимались? А Пушкин? А Розанов?
Нет, они не были. Начать с того, что само слово "интеллигенция" появилось не так давно, в середине XIX века. До этого такого понятия просто не существовало. Были образованные люди, люди высокой духовности. Интеллигенции не было.
Но и потом не всякий человек культуры подпадал под эту категорию. Возьмем, например, такую пару: Розанов - Мережковский... Между ними - огромное, корневое различие. Мережковский, без сомнения, интеллигент. Всякий интеллигент полагает, что он в силах разрешить все противоречия (будь они социального или какого-либо другого свойства) посредством разума. И в этом - его узость. А глубокий мыслитель (тот же Розанов) никогда не уповает полностью лишь на себя, на свою идею. Он знает, что в человеке есть такие бездны, которых он достичь не в силах, и смиренно склоняет голову перед этим. Он понимает, что разрешение земных противоречий посредством построения нового общества и тому подобных преобразований - это иллюзия. Настоящий мыслитель, как правило, не бывает понят и принят как раз интеллигенцией. Как раз из-за ее узости.
Да, это история с Достоевским... Кем только его не называли. И реакционером, и мракобесом.
Именно. Но поспешные оценки тут давать не следует. Важно понять явление, а после, возможно, оценивать. Никак не наоборот. Среди интел-лигенции есть и были самоотверженные люди. Например, сельские врачи и учителя. Но самоотверженность и героизм не являются видовыми признаками интеллигенции, ее, что ли, имманентными качествами. Люди самоотверженные, люди высокой нравственности есть и среди крестьянства, и где угодно. Интеллигентность тут ни при чем. Напротив, интеллигенция часто показывала себя не с лучшей стороны. Взять хотя бы ее поведение во время революции. Или во время не столь давней перестройки.
А какова, на Ваш взгляд, роль интеллигенции в революции? Вообще - во всех российских социальных катаклизмах?
Мне очень близко то название, которое дал интеллигенции Тютчев. Он называл ее "избранным народом революции". Ведь почему она появилась в России именно во второй половине XIX века?
До этого момента важнейшую роль в понимании мира и человека играли религия, история. Поэтому ни Пушкин, ни Чаадаев не могли быть интелли-гентами. В середине XIX века происходит слом традиции, отрыв общества от религии, от народа.
И интеллигенция, этот странный народец, мыслит уже совсем по-другому. Она строит свои теории на основании материализма и физиологии.
Заимствованных у Европы...
Да, такое отношение к миру было к тому времени не новостью. Впервые оно овладело умами еще в эпоху Просвещения. Когда все прошлое достойно лишь критики, когда его можно отбросить как старый хлам и построить новый мир на основании разума...
Безответственный утопизм?
Вот-вот, интеллигенция создает проект, а потом пытается прикладывать его к жизни, думая, что стоит только переменить общество - и все вечные вопросы будут решены. Но проекты ее, в силу оторванности от традиции, оторваны и от жизни. Отсюда тот самый интеллигентский революционный, рационалистический утопизм. Сознание интеллигенции всегда революционное, а не эволюционное. Что звучит рефреном в интеллигентских мечтаниях? "Разрушить до основания царство зла, а затем...>> Берем ли мы революцию, берем ли перестройку... Это все - творения интеллигенции, продукт ее укороченного сознания, не учитывающего главного. Не учитывающего изначальной поврежденности человеческой природы. Изменить условия - и человек изменится. Между тем, общество меняется, интеллигенты говорят о правах человека, об общечеловеческих ценностях, а сам человек становится все более похожим на животное. Интеллигенция никогда не знала ни человеческой личности во всех ее проявлениях, ни народа...
Хотя и боготворила его. Может быть, беда в том, что она глядела на него, как на людскую массу, но не как на совокупность отдельных людей? Помните, как в наследующем "Вехам" сборнике "Из глубины" говорится об ужасе, охватившем интеллигенциию, когда она увидела, в какого зверя обратился после революции народ; о том, как растерялась она от этого?
И не могло быть иначе. Вся революционная работа интеллигенции была бессознательно направлена на отнятие народа от того, что составляло суть его души. Взамен ему предложили лишь куцую теорию. Напротив, темную, животную сущность
народа интеллигенция питала слишком многим, взнуздывала ее. И получила зверя.
Но ведь кто-то понимал, что так будет?
Владимир Соловьев, которого, кстати, тоже нельзя назвать интеллигентом, в статье о Достоевском говорит что-то похожее. Он указывает на то, что, пока темная основа нашей природы, злая в своем исключительном эгоизме, в стремлении все отнести к себе, существует, пока не сокрушен первородный грех, вопросы: "Что делать?", "Кто виноват?", "Что с нами происходит?" - все те вопросы, которые вечно задает интеллигенция, - не имеют смысла. Представьте себе людей слепых, глухих, бесноватых. И вдруг из этой толпы раздается вопрос: "Что делать?" Единственный ответ здесь может быть: "Исцелитесь". Пока мы не исцелимся, пока существует в нас животное начало, пока бал правят корыстолюбие, сластолюбие, честолюбие и так далее, все вопросы задаются неадекватно. Потому что они задаются с точки зрения этой нашей темной природы. Поэтому и все решения будут неверны. Опять получится: хотели как лучше, а вышло как обычно. А благими намерениями, как известно, вымощена дорога в ад. Двойственность человеческой природы всегда забывалась и интеллигентскими "рыцарями революции", и интеллигентскими "рыцарями перестройки".
Плохо читали Достоевского?
Скорее выборочно. Вы правы, все это прекрасно укладывается в модель "Бесов". Хотя Достоевский и сам был "рыцарем", но, когда на каторге он задумался о тайне человека, когда он увидел его нутро и то, как оно любую идею
может "перерисовать" в своих целях... Вот тут он изменился. Зрелый, гениальный Достоевский построил свой мир на трех китах: это религиозное сознание (которое никогда не бывает утопичным), опыт истории и опыт народной жизни. А интеллигент многое из этого просто отметает. Религия для него - предрассудок, традиция - тоже. И он не может понять, почему один Влас стреляет в распятие, а другой Влас идет и строит храм. И почему этот последний Влас ломает его рационально выверенные теории. А именно потому, что они безжизненны.
Иногда кажется, что все наши культурные ценности создавались как-то вне интеллигенции, а она лишь только на них паразитировала.
Ну да, интеллигенция профанировала, снижала их. Возьмем опять же Достоевского - ведь интеллигенция, не понимая его, использовала его в своих целях. Она выдергивала из него то, что считала нужным, а на остальное просто не хотела смотреть. А потом вообще произошла подмена. Узкие, насквозь рационально-социальные Чернышевский, Добролюбов, Писарев были поставлены выше, чем Достоевский, Пушкин, Тютчев. Интеллигенция по-просту игнорировала те пласты культуры, которые не понимала.
И в этом смысле первые послереволюционные изъятия книг из публичных библиотек - это ведь тоже очень по-
интеллигентски...
Совершенно верно. Это - плод утилитарного отношения к полноте культуры, истории. Иллюзия заключалась в том, что все это можно поставить на службу идее...
Скажите, а как изменялось смысловое наполнение слова "интеллигенция" от, скажем, середины XIX века к теперешнему времени? И изменялось ли вообще? Или как была она революционно настроенной квазиобразованной частью общества, так ею и осталась?
Трудно сказать. Менялись социальные условия, и, как следствие этого, активная жизненная позиция интеллигенции тоже менялась. Но, по большому счету, коренных изменений не произошло. Теперь же мы вообще видим, как некоторая часть интеллигенции окарикатурилась, стала пародией на самое себя, превратившись в таких, как бы сказать, "рабочих сцены"...
Мы все время с Вами говорим о том отрицательном, что присуще интеллигенции. А есть ли позитивы?
А Вы сами как думаете?
...
Да, с позитивами трудно. Возьмем, например, научную интеллигенцию. Она внесла очень большой вклад в созидание внешнего, в научно-технический прогресс. И это - позитив. Но, как говорил мыслитель (не интеллигент!) Хомяков, "прогресс требует субъекта". Вырастет мощь государства, появятся новые средства передвижения, но... Вот как у Толстого - человек изобретает телеграфы, самолеты, а куда лететь? кто полетит? для чего? с каким внутренним миром?.. То есть кто субъект? Прогресс без субъекта есть чистая бессмыслица. Государство крепнет, а человек гибнет. Прогресс оказывается похожим на флюс. Он развивается, он становится все больше, он уже перерос человека, а человек сохнет и под конец падает от немощи. Так что опять сложно. Без гармонии внешнего и внутреннего, без понимания необходимости этой гармонии, прогресс - вещь сомнительная. Минус на плюс все равно дает минус.
Что еще? Идеалы самоотверженного служения? Но мы уже говорили, что они присущи не только интеллигентам, они не покрывают самого понятия "интеллигенции"... Конечно, в ком-либо из интеллигентов эти идеалы могли реализоваться особенно ярко. Но тем не менее идеалы служе-ния - это прерогатива не только "интеллигенции". Да, с позитивами незадача.
Но, может быть, у нас есть надежда, что когда-либо мы получим новую генерацию русской интеллигенции, освобожденную от недостатков своей предшественницы? С другим интелли-гентским кодексом чести и символом веры?
Вообще-то этот вопрос относится к безответным и таинственным. Весь ход жизни, ее логика, идеологическое давление, которое на жизнь оказывается (оно не всегда заметно, но в жизни человека остается все меньше и меньше степеней свободы), не дают нам особенных оснований для оптимизма. Но ведь любой ответ не может быть окончательным. А вдруг что-то изменится? Каким-то чудесным образом или под воздействием совокупности каких-то явлений, благодаря некоторым подземным течениям... Тут трудно говорить определенно и окончательно. Всегда есть свобода выбора, и это может сыграть свою роль.
При этом главным образом мы все-таки уповаем на чудо?
В некотором смысле, да. А у Вас другое мнение?
Материал подготовила Александра Зайцева, юношеская редакция ЛГО
"Лицейское и гимназическое образование" N 2, 2005
http://www.litinstitut.ru/index.php?showlink=1&fid=135&p=links&area=1&categ=44
Док. 643877
Перв. публик.: 18.10.05
Последн. ред.: 18.10.11
Число обращений: 0
Тарасов Борис Николаевич
|
