Россия: институты гражданского общества

В Кремле объяснили стремительное вымирание россиян

Новости

Бегущая строка института

Бегущая строка VIP

Объявления VIP справа-вверху

Новости института

Профессор МГИМО Алексей Подберезкин: Россия которая шла вслед за мировой либеральной мыслью, повторяет ее же ошибки... Назад

Профессор МГИМО Алексей Подберезкин: Россия которая шла вслед за мировой либеральной мыслью, повторяет ее же ошибки...

Значение институтов развития социального потенциала

...Вульгарное мнение обычно питается
полным незнакомством с предметом[1].

В. Свенцицкий

Когда есть деньги, им сопутствует
власть, которая всегда опасна для духа[2].

Н. Струве, профессор Сорбонны

"Развитие и рост - два принципиально
различных понятия. Давайте решим,
что нужно нации".

А. Подберезкин

Россия, ее элита, которая шла вслед за мировой либеральной мыслью, повторяет ее же ошибки. "Неолиберальные теории 50-60 гг. отождествляли развитие с ростом. - Пишет профессор М. Данилова. - Предполагалось, что политика роста должна привести к обществу повышенного благосостояния. Результаты оказались противоположными ожидавшимся: богатые становились богаче, а бедные беднее. Объем мирового потребления вырос на протяжении XX века в 16 раз. В конце столетия на долю богатейшей части мирового населения приходилось 86% всей суммы потребительских расходов, а на долю беднейшей пятой части - только 1,3%, - цитирует она А. Вебера[3].

И это произошло далеко не случайно и не "вдруг". Развитие страны сознательно создавали систему концентрации управления в своих руках финансово-экономической мировой системой, когда искусственно создавался нужный именно лидерам глобализации рынок и "правила игры" - политические, финансовые, идеологические - на этом рынке. Россия приняла в 90-е годы эти правила и включилась в процесс "встраивания" в мировой рынок на чужих условиях. В том числе избрала "модель количественного роста", а не развития. Не понимая, что "роли распределены", а прибыль - поделена. И России в этой игре не предоставлено права выбора.

Примечательно, что эти политические ошибки сегодня пытаются объяснить "свойствами русского ума" и другими особенностями русского менталитета и государства. "Беда России в том, что изобретателей у нас пруд пруды, а инноваторов во все времена днем с огнем искать"[4], - пишет, например, С. Лесков.

Не удивительно, что рост ВВП России, который стал политической целью для В. Путина, изначально дезориентировав российскую элиту своими количественными параметрами. Гонка за искусственным ростом ВВП не имела перспективы. На сегодня они в последнюю очередь являются показателем мощи государства. Действительно, в результате такой политики Россия, по оценкам ЦРУ, в 2011 году заняла 7-е место в мире по величине ВВП, однако если использовать более точный критерий - душевого ВВП, то лишь 71-е, уступив, например, Эстонии (19 тыс. долл. и 17 тыс. долл. соответственно)[5].

Вместе с тем, С.Лесков справедливо замечает, что "Наши достижения на рынке наукоемкой продукции, куда с садовой головой не пробьешься, скромнее некуда. Лишь 0,3% этого рынка принадлежит России, хотя по числу ученых мы на 3-м месте в мире, а недавно вовсе лидерами были. Доля США составляет 36%. Япония взяла 30%, Германия - 16%. Крошечный Сингапур впереди России!"[6] Однако он делает весьма сомнительный вывод: "И ведь нельзя сказать, что наша наука сидит на голодном пайке. За 2000-2008 годы бюджетное финансирование Российской академии наук выросло в два раза. Но, похоже, не в коня корм"[7].

Рост в ДВА раза расходов за 2000-2008 годы - притом обвале, который был в 90-е годы в финансировании и при той инфляции, которая была - это не рост, а сокращение финансирования.

Еще сомнительнее его замечания: "Ни в одном из исследований не установлено связи между ростом финансирования российской науки и благосостоянием российского общества. Это противоречит мировому опыту: чем сильнее наука - тем богаче страна. Академия отбивается тем, что от фундаментальных исследований практического толку ждать нельзя, но ведь и работ нобелевского уровня у нас уже 50 лет не видно. Если ученый хочет получить Нобелевскую премию, ему надо делать ноги из России"[8]. При этом парадокс нобелевского уровня: многие наши академики живут так, как не снилось яйцеголовым нобелевским лауреатам. По этой причине и созданы новые инновационные структуры - "Роснано", "Сколково", Курчатовский центр, которые за доступ к бюджету подвергаются академиками более непримиримой критике, чем известные открытия Петрика"[9].

Наши достижения на рынке наукоемкой продукции, куда с садовой головой не пробьешься, скромнее некуда. Лишь 0,3% этого рынка принадлежит России, хотя по числу ученых мы на 3-м месте в мире, а недавно вовсе лидерами были.

Еще хуже ситуация в социальной области, где, по оценкам Р. Гринберга, "по поляризации доходов мы превосходим даже латиноамериканские и африканские страны. В Москве средние доходы 1-% самых богатых почти в 70 раз превышают доходы 10% самых бедных. Разрыв по стране - почти в сорок раз. Для сравнения: в странах Северной Европы показатель составляет 4-5 раз, в США доходит до 12, но надо учесть, что у них другой менталитет в отношении к богатству"[10].

По важнейшим показателям НЧП - также ухудшение ситуации, что видно, например, из ассигнований на науку[11], в процентном отношении к расходам федерального бюджета, который буквально "лопался" от шальных денег в 2001-2007 годах.

Как видно, в период, когда федеральные расходы выросли в десяток раз, пропорционального роста расходов не только не было, но эти расходы относительно сокращались. Причем существенно, с 4,42% в 2006 году до 2,23% - в 2010 году. Эти цифры однозначно показывают отношение власти к науке в эти годы. Примечательно, что провал "Стратегии-2020" в эти же годы, как и всей программы модернизации, о которой начали говорить с 2005 года, почему-то до сих пор не связывают с этими разновекторными процессами. Действительно, трудно объяснить подобную шизофрению: говоря о развитии наукоемкой экономики, не увеличивать, а сокращать относительно всей экономики расходы на науку. При чем именно государству, которое является собственником 75% всех институтов и еще на 8% - совместным собственником.

По мере опережающего роста ВВП расходы на науку сокращались с 0,80% до 0,5% российского ВВП. Страна, заявляя об "удвоении" ВВП в те годы, почему-то не говорилось хотя бы об удвоении расходов на науку[12].

Как видно из официальных данных, расходы государства на науку за период "модернизации" и реализации инноваций сократились почти вдвое, причем на прикладную науку - что еще страннее, при заявленном курсе на инновации - в 2 раза!

В результате к 2010 году расходы федерального бюджета "стабилизировались" где-то на уровне 0,5% ВВП, что является абсолютно недопустимым показателем для развитой страны. И это цифра - лучшее свидетельство реального отношения власти к науке и национальному научному потенциалу.

Еще хуже обстоят дела с институтами развития науки и технологий, где наблюдалась в период "особого внимания к инновациям" откровенная деградация и разворовывание даже скромных ресурсов. Это был вынужден признать в марте 2011 года даже В. Путин, назвав его мягко "недостаточным". Это видно на примере одной из 24 особых экономических зон - томской, которую открыли еще в 2005 году, где планировалось инвестировать 14 млрд рублей, а фактически вложили только 2,6 млрд[13], т.е. менее 20%.

В масштабах России институты развития в науке не только качественно деградировали (что неизбежно при отставании в финансировании), но и количественно сокращались в период стремительного роста ВВП. Даже после обвального падения в 90-е годы. Это видно из официальной статистики[14]. Что очень прискорбно, даже катастрофично для России, ведь вместе с этими институтами исчезали целые научные школы и направления, на создание которых требуются десятилетия.

Как видно из официальных данных, на 10% сократилось общее число институтов социального потенциала в науке. Причем в самые "тучные" годы - с 2000 по 2008. Государство, по мере выхода из кризиса 90-х годов, сознательно ликвидировало тот социальный потенциал, который еще сохранился после развала. Ликвидировало, хотя, в соответствии с заявленными намерениями и логикой, должно было бы не только развивать эти институты, но и создавать новые.

Подобная необъяснимая логика может быть понята только в том случае, если предположить, что будущее страны, экономики, общества, наконец, модернизации каким-то образом совершенно не связывается с будущим национальной науки и развитием НЧП.

Ситуация в научных институтах социального потенциала обстоит, на самом деле, еще хуже, ведь формальное их сокращение на 10% не учитывает то, что выросло число вузов (как правило, частных, дающих не качественное образование и не имеющее научной базы), неких "конструкторских бюро". Собственно же исследовательские и научные организации сократились за 2000-2008 годы с 2686 до 1926, т.е. более, чем на 20%! Повторю, что это 20% сокращение происходило после коллапса 90-х годов и никак не может быть объяснено иначе, как абсолютным непониманием властной элитой роли науки в развитии человечества, либо не заинтересованностью элиты в таком развитии.

Обращает на себя внимание и другое обстоятельство. Лейтмотивом прежних и нынешних либералов всегда была идея о "коммерциализации" науки. И не только в 90-е годы, но и сегодня, например, в стратегии "Инновационной России - 2020" МЭР. На самом же деле предпринимательский сектор все эти годы уходил из науки. Даже в том скромном виде, в котором он был там представлен (менее 15%). Что наглядно видно из следующих официальных данных.

Ситуацию, по понятным причинам, пытаются исправить, создавая новые государственные и негосударственные институты. Так, привлекла, конечно, внимание инициатива В. Путина о создании Агентства стратегических инициатив (АСИ), руководителей которых даже обещали избрать на открытом конкурсе. Но, во-первых, зачем ломать старые институты, либо доводить их до деградации (как РАН или РФФИ), а, во-вторых, новые структуры политически, административно (и идеологически) подчиняются все тем же сторонникам либеральной традиции. В случае с АСИ - И.И. Шувалову и Э. Набиуллиной[15].

Таким образом на примере социального потенциала российской науки можно увидеть, что в 2000-2008 годы сложились своего рода "ножницы": рост ВВП вел не к развитию, а к стагнации российской экономики. И, естественно, общества. Как справедливо заметил эксперт МГИМО(У) М. Гебеков, "Формально достаточно высокие макроэкономические показатели развития российской экономики за последние десять лет скрывают упущенные возможности использовать благоприятную внешнеэкономическую конъюнктуру для вывода российской экономики на траекторию быстрого и устойчивого социально-экономического роста, а главное перестройки этого роста из добывающих отраслей в отрасли перерабатывающие.

Этот рост сменился в 2009 году почти почти девятипроцентным падением ВВП вследствие зависимости российской экономики от мировой финансово-экономической ситуации, что отчетливо показало ущербность российской экономической модели. Восстановление мировой экономики путем впрыскивания почти всеми правительствами мира чрезмерной ликвидности повысило цены на основные группы сырьевых товаров, что привело к возобновлению роста российской экономики в 2010 году на 4%. Природная рента, формирующаяся за счет экспорта энергоносителей, металла, леса и других сырьевых товаров в объеме примерно в 60 млрд дол. США в год не была использована для структурной перестройки экономики на новой технологической основе, уйдя на погашение внешнего долга, накопление резервного фонда и фонда благосостояния будущих поколений и других форм вывоза капитала за рубеж. При этом российская экономика осталась недомонетизированной, объем инвестиций застыл на уровне одной трети от минимально необходимого для обеспечения простого воспроизводства уровня, социальные обязательства государства недофинансируются вдвое, а расходы на науку и стимулирование НТП на порядок ниже уровня развитых и некоторых развивающихся стран[16]. И это - одна проблема.

Проблема также и в том, что ситуация в последние годы изменилась и критерии развития личности и общества гораздо полнее, точнее и объективнее сегодня определяют темпы развития экономики и государства. Более того, эти же критерии более четко определяют состояние экономики и общества, наличие кризисных и антикризисных явлений.

Так или иначе, но к этому выводу к 2010 году пришли практически все, включая и правящую элиту и самих авторов "Стратегии-2020".

Понятно, что критики от оппозиции - политической и интеллектуальной - говорили об этом раньше. Но ситуация в 2010-2011 годах заключалось в том, что ее ошибочность признали все. И.Д. Медведев, и В. Путин, и сами ее авторы.

Примечательно, что к такому же выводу пришли отечественные либералы. В ходе дискуссий 2010-2011 годов они, прежде всего И. Юргенс и в целом ИНСОР, неоднократно выступали за общественно-политические реформы, которые должны стать обязательным условием экономических реформ. Во многом их концепция стала альтернативой возглавляемой Я. Кузьминовым и В. Мау группе экспертов, которые должны были по поручению В. Путина "скорректировать" "Стратегию-2020". Их вариант "Стратегии" предполагает "...в качестве условия модернизации кардинальные политические реформы: "перезапуск" механизмов политической конкуренции, упрощение доступа партий и кандидатов к выборам, реформу Совета Федерации и постепенный возврат к прямым выборам губернаторов"[17]. Фактически, это означали претензии на власть новых либералов, заявивших устами С. Алексашенко, что "...ни одного шанса на какую-то ни было экономическую реформу, пока правящим классом в стране является бюрократия, нет"[18]. Алгоритм стратегии, предложенной ИНСОРом выглядит следующим образом. Он, как представляется, олицетворяет собой новый неолиберальный образ будущей "Стратегии развития", претендуя, одновременно, уже не только на политико-идеологическое лидерство, но и на власть, хотя претензии эти при максимальной поддержке в 4-5% трудно объяснимы.

Таким образом, ключевая проблема, которая должна быть решена российской элитой при выборе стратегии (точнее - идеологии) опережающего развития, - это критерии и темпы развития ключевых отраслей и областей страны, экономики и общества, а не темпы роста ВВП, прежде всего отражающихся на развитии человека.

Как видно, финансовые власти, ориентируясь на рост ВВП, прогнозируют:

1. Относительно медленные среднемировые темпы роста ВВП, которые обеспечиваются ростом цен на энергоносители и ростом объема экспорта.

2. Не учитывается доля НЧП в росте ВВП, которая в развитых странах достигает 15% от всего объема прироста.

3. Не учитывается развитие социального потенциала страны.

Не меняет принципиально и подход роста ВВП в зависимости от сценариев развития, которые, как показал кризис 2008-2011 годов, как правило, развиваются по инерционному сценарию. Тем более, если речь идет об инновациях. Это видно на следующих примерах.

Во-первых, на примере создания передовых технологий по видам, где доля принципиально новых технологий практически не увеличивается[19].

Во-вторых, на балансе торговли технологиями, который составляет дефицит почти в 1 млрд долл.[20]

В-третьих, динамики поступления заявок и выдачи патентов на изобретения.[21]

Господствующий критерий - "удвоения ВВП" - требовал темпов роста порядка 7% ВВП, на даже он мало что значит. И мало утешает.

Несколько слов о пресловутых темпах роста ВВП, которые мало что значат на современном этапе развития общества. Пока что все оценки вращаются вокруг 6-7%, что очевидно недостаточно. Россия, обгоняя Европу и Бразилию по темпам роста ВВП, значительно отстает от Китая и Индии[22]. Учитывая же огромный масштаб американской экономики и ее качество, отрыв России от США отнюдь не равен разнице их ВВП известно, что американский экспорт наукоемкой продукции составляет 30% мирового, а российской - 0,3%). Это и есть реальный, а не придуманный современный критерий развития, который нельзя заменить никакими критериями роста ВВП.

Нынешнее правительство, рассматривая даже различные сценарии развития (с пониманием преимуществ инновационного сценария), по-прежнему оперирует устаревшими количественными показателями. Тем самым развитие заменяется ростом. Типичный пример - прогноз МЭРа, подготовленный в августе 2008 года, где, в частности, говорится:

Макроэкономические особенности основных сценариев развития (на самом деле роста!) в целом за прогнозный период представлены в следующей таблице:

Док. 643647
Перв. публик.: 10.10.11
Последн. ред.: 11.10.11
Число обращений: 0

Подберезкин Алексей Иванович

Разработчик