В 2008 году на 61-м Каннском фестивале фильм Валерии Гай Германики "Все умрут, а я останусь" стал настоящей русской сенсацией.Её начали называть самым молодым и самым перспективным режиссёром страны. Германика толком и не училась в школе, но именно ей доверили сериал о девятиклассниках на Первом канале. Благодаря "Школе" светловолосая девушка с пирсингом и татуировками стала самым трендовым молодым режиссёром. А ведь ей нет ещё и тридцати.
Беседовала Анна Гоголь
"Хотелось просто не жить"
- Валерия Гай - необычное имя для рус-ского уха. Кто вас так назвал?
- Моя бабуш-ка. Она очень любила роман Джованьоли "Спартак". Друг родителей, художник Жда-нов, предлагал имя Дубрава, а мама хотела назвать меня Матильдой. Бабушка сказала, что это всё "трэш", какая к чёрту Матильда и Дубрава, и назвала меня Валерией Гай, в честь жены римского диктатора Луция Кор-нелия Суллы.
- Наверняка детство у вас было тоже весь-ма необычным.
- До 5 лет я росла в Передел-кино, у меня было много нянь, они всё вре-мя менялись. Мама рассказывала, как од-нажды приехала в Переделкино и увидела няню, обмотанную каким-то "пиратским" платком и под балалайку певшую мне ча-стушки. (Смеётся.)
- Вы были трудным ребенком, раз няни все время менялись?
- Нет, это няни были какие-то странные, как свидетельствует история. Это нормально - в пиратском платке ча-стушки петь под балалайку?
- А когда вам исполнилось 6-7 лет, роди-тели решили не отдавать вас в школу.
- С 1 по 5-й класс я ходила в Вальдорфскую шко-лу по системе Рудольфа Штайнера. Это был один из первых в России закрытых лицеев. Мы там изучали гуманитарные науки, рели-гию, этнос, русский эпос, музыку, языки; ле-пили из глины, рисовали...
- Но всё-таки какое-то время вы посеща-ли и самую обычную школу в Строгино.
- Да, это было мое желание. После лицея я была на домашнем обучении. Потом у меня по-явились какие-то друзья, которые ходили в обычную школу, и мне захотелось пожить их жизнью. Как я помню, меня ещё несколь-ко раз спрашивали, уверена ли я в этом ре-шении. Ещё надо было готовиться, для того чтобы пойти в школу: начать, наконец, изу-чать таблицу умножения. (Смеётся.)
- В сериале "Школа" явно отразились ваши негативные впечатле-ния об этом опыте.
- В школе на каждом шагу опасность: все бо-ятся получить двойку. Я видела родитель-ское собрание, где говорили: "Ваша дочь смеётся на уроках". И родители восприни-мают это так серьёзно, как катастрофу. Я знаю, что будет, когда они придут домой. Для меня это был ужас, я не смогла в этом жить. Помню, я сидела 1 сентября в классе, все заполняли дневники, а я абсолютно не понимала, как это надо делать. Я спроси-ла соседа по парте, а он сказал что-то вро-де "отстань", и я поняла, что дело дрянь. Никто не хотел мне помогать, что-то объ-яснять. Мне было всё равно, какую оценку я получу по математике. Моя голова занята другими вещами, я больше эмоциями жи-ву, чем наукой, этим рациональным. Меня все начали чмырить: как же так, ей всё рав-но, да ещё и ничего ей не будет за это. Я начала прогуливать, а потом и вообще пе-рестала ходить в школу.
Мне не нравятся такие жёсткие тотали-тарные рамки. Школьный период очень тон-кий: в тебя закладывают твоё будущее, твою карьеру, формируют твоё сознание. И очень трудно, когда всё это проходит через психи-ческие атаки, через насилие, панику. Эти ко-ридоры, где все безумно бегают и орут, этот запах столовки, от которого тошнит... Ког-да я снимала "Все умрут...>>, я зашла в сто-ловую, и после этого меня просто вырвало. Но я, правда, беременная была. Это всё ре-ально страшно. Я надеюсь, что есть где-то другие, нормальные школы с приятным за-пахом.
- Почему вы не попробовали сменить шко-лу? Ведь они, действительно, очень раз-ные бывают.
- Потому что уже ничего не хотелось. Хотелось просто не жить. Я вы-шла первый раз в жизнь, в общество, и оно обернулось ко мне сразу агрессией, негати-вом: всё нельзя, всё плохо. Я красила глаза и губы в чёрный цвет, ходила в чёрном, у меня были волосы на глаза, и все говорили, что это плохо. За мной ходили толпы мо-их одноклассников и чмырили меня: гово-рили, что я уродина, что я какая-то недоде-ланная, ужасно меня обзывали. Я подумала: этих детей довели их родители и учителя до этого. Учителя агрессивные, поэтому и де-ти агрессивные. И спасать их бесполезно, с ними не поговоришь. В тот период, ког-да я училась, индивидуальность подавля-ли. Именно в моей школе, не знаю, как в других. Вот я сейчас снимала в школе и ви-дела то же самое. Директор может позво-лить себе орать: "Иди сюда, я сказала!" А маленький человечек подойдет и будет слу-шать её с чувством стыда. Я бы таких сук убивала. Это я резко, конечно, сказала, но так нельзя разговаривать с человеком. Это не раб. Подло закладывать это говеное раб-ское ощущение постоянного страха. Ещё из школы так просто не уйдешь. Когда уже понимаешь, что надо оттуда валить, они не отпускают. К тебе сразу приходит милиция с вопросом, почему ты не учишься в школе, ставят тебя на учёт, надо опять всё разруливать. Да ещё это такие люди: они вот вце-пятся в твою жизнь, свои гниющие когти апокалипсиса туда запустят и думают, что они могут что-то решать на твоей террито-рии. Мы еле-еле от них отделались. После этого я продолжала учиться дома, но учи-телей осталось у меня совсем немного. По-том уже мне купили аттестат и решили, что я буду поступать куда-то.
"Я не из подворотни"
- А вас родители за поведение не ругали? Как я понимаю, вы были далеко не ангелом. Даже машину угнали однажды... А зачем вам это надо?
- Забудьте вообще про это, это в прошлой жизни, всё мхом поросло. Бы-ло такое время, когда я давала дурацкие ин-тервью, не понимая, как интервью давать. Я знала, чего журналисты хотят, и давала им это. Сейчас нужно что-то новое. Есть мас-са приятных вещей, о которых можно гово-рить, по-другому раскрыть мою личность. Нет, всех тянет покопаться в этом вот от-стое. Ну и что, что я угоняла машины? Мил-лион людей сейчас сидят в КПЗ за угон ма-шины. Разве это стоит того, чтобы это так муссировать и обсуждать? Да и неужели вам это интересно?
- Люди любят парадоксы. Вот человек ма-шину угнал, а через пару лет приз в Каннах получил.
- Да не хочу я этот образ из подво-ротни поддерживать. Я не из подворотни, а из нормальной семьи, с хорошим образова-нием. Журналисты получают от меня то, че-го они хотят, а потом создаётся в массмедиа идиотский какой-то образ. И с этим обра-зом общается потом зритель. Я прихожу во ВГИК на мастер-класс, за мной идёт девушка и плачет: "Простите меня, Лера, за то, что я думала, что вы тупое быдло". Нам навязали эту западную бульварщину, и поэтому вам интересно: как это так! Она машину угнала, а потом кино сняла. Вы отменяете все че-ловеческие законы, образо-вание... Вы возьмите сейчас любого режиссёра. Вы думае-те, он водку не пил в подъез-де? Все этим занимались, но никто об этом не говорит, а я почему-то, блин, об этом говорю. И все думают, что я какая-то особенная.
"Это не трудно - в Канны попасть"
- Хорошо, забыли. Итак, вы купили аттестат и сразу ре-шили стать режиссёром?
- Нет, сначала я по-ступала на факультет зооинженерии, пото-му что к тому моменту уже закончила не-сколько курсов при РКФ (Российская ки-нологическая ассоциация), получила ди-плом хендлера. Хендлер - это человек, ко-торый готовит собаку к выставке, знает, как её причесать, показать с лучшей сторо-ны. Мне это очень нравилось, я поняла, что собаки -это моё. Ещё я стригла пуделей, занималась дрессировкой. Лет с 13 я нача-ла заниматься собаками, и у меня это по-настоящему хорошо получалось. И уже да-же поступило предложение стажироваться на международных выставках, то есть мож-но было стать экспертом или селекционе-ром. Но как раз в это время у меня появил-ся бойфренд, первый серьёзный опыт, мы начали жить вместе. Мне уже было 18 лет, и они с мамой на меня насели: "Зачем тебе это? Посмотри на свою заводчицу: она тол-стая, старая, семь овчарок дома, всё обо-драно... Ты так хочешь?" Так мне внушили, что надо заняться искусством.
- Выбор сразу пал на кинематограф?
- Я про-бовала разными вещами заниматься, но мой бойфренд попросил, чтобы я пошла на фа-культет кино. Он был лингвистом, учился в Университете Натальи Нестеровой. Я пришла туда, походила по факультетам и попа-ла на лекции к Марине Разбежкиной, она там преподавала что-то на факультете кино и ТВ. Когда я отсняла материал для фильма "Девочки" и принесла Марине, она сказала, что у меня есть способности. И я начала их развивать.
- За "Девочек" вы сразу получили приз в номинации "Лучший короткометражный фильм" на "Кинотавре", а за "Все умрут, а я останусь" - специальный приз Каннско-го фестиваля. Как вы отнеслись к такому резкому подъёму?
- Вполне ожидаемо. Меня готовили к этому - Марина и мои друзья-знакомые из творческой среды. Как только я узнала, что такое Канны, я подумала, что это мой фестиваль. Это не трудно же - в Канны попасть. Для этого нужно только снять хо-рошее кино, и всё. Они сами тебя найдут. Можно послать кино в Канны, и если им по-нравится, они его возьмут.
- Как долго вы снимали "Все умрут, а я оста-нусь"?
- Год и месяц. Это рекордно быстро.
- Говорят, на съёмках вы показали себя очень жёстким режиссёром.
- Да, я такая и есть. Если кто-то говорит, что я была жёст-кой, то это не прецедент данного проекта, я всегда такая.
- Вы жаловались, что вам приходилось не-которых актёров заново учить работать.
- У меня такая судьба, видимо: заново учу всех.
Но это же был ваш первый игровой фильм, почему вы решили, что може-те кого-то учить?
- Я не считаю, что могу кого-то учить. Если люди что-то не пони-мают или им не хватает профессионализ-ма, я этим поневоле занимаюсь. Вот сейчас я снимаю - у меня куча людей, и они уже все мне говорят "спасибо". У меня актри-са после пяти лет обучения в театральном вузе приходит и говорит: "Я не буду разде-ваться". Я ей отвечаю: "Вон отсюда, пошла быстро, чтобы я тебя не видела вообще в кино!" Она через пять минут приходит и извиняется: "Прости, пожалуйста, я пони-маю: я актриса, и я буду это делать". Если она мне ещё в лицо контрактами какими-то будет тыкать, - "до свидания" сразу. Актё-ры - это мой материал, моя связь с реаль-ным миром, мой пластилин, моя глина.
- Будете ли вы и дальше снимать про под-ростков?
- Никогда! Меня тошнит уже от это-го. Я исчерпала эту тему, больше не буду про них снимать.
"Мой фильм похож на рок-концерт"
- Вам льстит, что ваше кино называют артхаусом?
- Да мне всё равно. Артхаус - это ав-торское, не продюсерское кино, а значит, главный в проекте - автор. В этом случае я хорошо отношусь к артхаусу, потому что я абсолютно пассионарный автор. Мной не-возможно и никогда не будет возможно управлять. Поэтому мне делают предложе-ния только те люди, которые могут дать мне полную свободу.
- Сейчас многим режиссёрам о свободе приходится только мечтать. Экономиче-ский кризис как-то повлиял на вас?
- Я сиде-ла полтора года без работы и без денег, но мне кажется, что это не из-за кризиса. День-ги в кино были, все вокруг что-то снимали. Так что дело во мне, наверное. Или в отно-шении ко мне. Я до сих пор не поняла, кри-зис это был или нет, но мне было очень тяжело. Мы жили на пенсию моих родителей, и друзья помогали.
- А потом вы взялись за "Школу". Вам ком-фортно было снимать для федерального канала? Неужели вас не пытались загнать в какой-то формат?
- Мне ничего не говори-ли про формат. Константин Львович Эрнст сказал: "Мы понимаем, что вы такой чело-век, который может делать только своё". Поэтому они с Толстуновым (Игорь Толсту-нов - продюсер, глава студии "ПРОФИТ". - Авт.) дали мне полную свободу. Они ме-ня могли только направить, подсказывать. Я не буду работать там, где мне некомфор-тно. Меня ни славой, ни деньгами, ни ре-кламой не увлечешь. Мне моё "я" сохра-нить гораздо важнее. Можно потерять це-лый проект, но при этом сохранить свою собственную душу. У этих людей прекрас-ное чутьё, очень тонкий вкус, они для ме-ня авторитеты.
- После сериала "Школа" о вас много гово-рят, но хотелось бы вам такой славы, как у Квентина Тарантино, например?
- Да мне всё равно вообще, правда. У меня и так есть по-клонники. Если их будет больше - хорошо, меньше - тоже неплохо. Скажем так: мне больше хочется на следующий концерт Мэрилина Мэнсона, чем славы Квентина Тарантино.
- Когда-то вы хотели стать рок-звездой, как Мэнсон.
- Да, когда мне было лет 17. У нас бы-ла рок-группа, мы придумали какой-то но-вый стиль - грандж-готика. Я писала песни на английском. Но не сложилось, у всех по-явились какие-то свои дела. Может, в кино стать рок-звездой?..
- Вы имеете в виду - сняться в роли рок-звезды?
- Да нет, просто я имею в виду - "режиссёр-рок-звезда". А вам не кажется, что мой фильм похож на рок-концерт?
- ???
- Музыка везде, просто вы её не слыши-те, наверное. Вам нужно верхнюю чакру почистить.
- Знаете, как?
- Почитайте, к примеру, Бхагавад-гиту. Это как Библия, только для всех. Хорошая книга.
- Вроде бы это книга для индуистов. Вы индуистка?
- Да нет, вы что! Не надо быть приверженцем индуизма, чтобы читать Бхагавад-гиту.
- А какую философию жизни или религию вообще вы принимаете?
- Философию Леры Германики.
http://interviewmg.ru/814/
Док. 643541
Перв. публик.: 01.10.11
Последн. ред.: 04.10.11
Число обращений: 0
Германика Валерия Гай
|
