|
|
Алексей Подберезкин: Споры о национальной идентификации, национальных интересах и ценностях стали особенно острыми после событий на Манежной площади 11 декабря 2010 года и последовавших событий в других городах...
Назад
|
Алексей Подберезкин: Споры о национальной идентификации, национальных интересах и ценностях стали особенно острыми после событий на Манежной площади 11 декабря 2010 года и последовавших событий в других городах...
|
Национальная духовная и культурная идентификация как условие
развития национального человеческого потенциала
...Я не гуманист, нет, во имя гуманизма
было убито слишком много людей[1].
А. Пятигорский
Неоконсервативный "конец истории" в прошлом. На смену ему пришло
многообразие национальных культур[2].
Д. Орлов
Споры о национальной идентификации, национальных интересах и ценностях стали особенно острыми после событий на Манежной площади 11 декабря 201 года и последовавших событий в других городах. Игнорирование этой проблемы властью и СМИ на протяжении десятилетий отнюдь не уменьшает степени вовлеченности в эту дискуссию различных сил и отдельных граждан. Как показывали соцопросы, "настроения митингующих - отражение серьезных тенденций... 76% молодых людей Москвы, Санкт-Петербурга, Ростова-на Дону,... сочувствуют участникам митинга на Манежной... При этом 78% опрошенных не считают это выступление националистическим...>>[3].
На самом деле у этого, безусловно, современного явления есть своя большая и трудная история, которую очень хорошо охарактеризовал И. Солоневич: "Всякая разумная программа, предлагаемая данному народу, должна иметь в виду данный народ, а не абстрактного homo sapiens, наделяемого теми свойствами, которыми угодно будет наделить его авторам данной программы. Так, все социалистические программы наделяют всех людей теми свойствами, которые отсутствуют у почти всех людей, - может быть, и к сожалению. Чувства семьи, собственности, нации, по практической проверке историей, оказались реально существующими. Отсюда распад всех "интернационалов", начавшийся с Первой же мировой войны. Отсюда же террористический режим социализма - всякого социализма в действии, не встретившего предполагавшихся коллективистических инстинктов человечества.
Русская интеллигенция, традиционно "оторванная от народа", предлагает этому народу программы, совершенно оторванные от всякой русской действительности, - и прошлой, и настоящей. Именно поэтому русская общественная мысль шатается из стороны в сторону так, как не шатается никакая общественная мысль в мире: от утопических идей второго крепостного права до столь же утопических пережитков первого. Коммунистическая революция в России является логическим результатом оторванности интеллигенции от народа, неумения интеллигенции найти с ним общий язык и общие интересы, нежелания интеллигенции рассматривать самое себя как слой, подчиненный основным линиям развития русской истории, а не как кооператив изобретателей, наперебой предлагающих русскому народу украденные у нерусской философии патенты полного переустройства и перевоспитания тысячелетней государственности"[4].
Я, безусловно, согласен с М. Солоневичем как в отношении прежде всего специфики каждой нации и, особенно, отрицания универсализма, так и в отношении к русской либеральной интеллигенции, чьи социалистические идеи в современную эпоху стали такими же абстрактными либеральными идеями. Более того - политической практикой.
Особенно важно отметить духовную составляющую этой идентификации, выполняющей для русской нации решающую роль. И не только в духовном плане, но и в конкретной жизни, особенно в самые трудные периоды истории для нации. Как это было, например, в начале Великой Отечественной войны, когда митрополит Илия получил откровения, о которых сообщим И. Сталину, после чего тот принял важные политические и военные решения[5].
Кризис 2008-2010 годов показал, что глобализация, как многие считали, отнюдь не ликвидирует национальные интересы, ценности и многообразие культур. Более того, странным образом, но кризис дал толчок поиску национальной идентичности в тех странах, где ограниченный суверенитет и глобализация, казалось, уже окончательно решили этот вопрос[6]. Как, например, в странах Евросоюза, превратившихся после декабря 2009 года фактически в конфедерацию с единой внешней оборонной и валютно-финансовой политикой, но которые затем, в 2010-2011 годах, заявили о "провале политики мультикультурности". Как заметил Д. Медведев 27 мая 2010 года, "взаимодействие между культурой, нравственностью и экономическим развитием наиболее зримо ощущается в кризисную пору.- Если еще в 2008 году на взаимосвязь между этими сферами обращали внимание лишь ученые, то после того, что мы все претерпели в 2008 и 2009 годах, становится совершенно очевидной глобальная взаимосвязь между всеми этими явлениями в современном мире и необходимость более широкого подхода к экономическим проблемам. Подхода, не основанного только на голом экономическом прагматизме"[7]. К сожалению, либеральный истэблишмент, правящей в России, так не думает.
Более того, кризис показал, что существует прямая связь между темпами экономического развития и уровнем культуры общества. И понятно почему. Если человечество в XXI веке неизбежно вступит в этап культурно-духовного развития, когда основным критерием развития станет качество НЧП, то особенности личности - психические, интеллектуальные, нравственно-духовно - станет ведущими критериями. И здесь национальные особенности играют большое значение. Так в последние годы стало популярным подсчитывать "индексы счастья" между различными странами. Россия в таких подсчетах, как правило, оказывается далеко внизу списка. Между тем эксперты считают, что "для русского человека сказать постороннему, что он счастлив, равносильно показать себя идиотом"[8].
Наконец, нерешенные до сих пор общечеловеческие проблемы: экология, борьба с неравенством, бедностью и т.д. - должны быть неизбежно решены на основе неких общих культурно-нравственных норм, которые будут приняты большинством стран. Экономические соображения, голый прагматизм стран-лидеров неизбежно должны будут уступить место социогуманитарному отношению. Вопрос только, когда это может произойти и не будет ли слишком поздно. Другой вопрос, какие нормы будут положены в основу общего подхода? Если речь идет о нормах либеральных стран, то боюсь, что многие страны, в т.ч. такие быстро развивающиеся, как члены БРИКСа, не согласятся на это. Речь сегодня, скорее, идет о том, что каждое из государств стремится предложить и отстоять свои нормы, отвечающие национальному сознанию и поведению.
Другая сторона проблемы заключается в том, что унификация, универсализация, о которых твердят либералы, не способны обеспечить "универсальным нациям" лидерства в науке, культуре и образовании, которое может основываться только на национальном фундаменте с известными внешними заимствованиями. Нации, потерявшие идентичность, перестают быть культурно, технологически и экономически конкурентоспособными. НЧП становится, таким образом, условием национальной конкурентоспособности.
Действительно, известный неоконсерватор, автор "Конца истории и последнего человека", провозгласивший на заре 90-х наступление эры торжества либерализма, Фукуяма сегодня манифестирует: "Каждая страна будет вынуждена найти свою собственную дорогу в современном мире... Модернизация в развитии, в конечном счете, определяется людьми, которые живут в данном обществе, а не чужаками"[9].
Именно из понимания ведущего значения потенциала человеческой личности в ХХI веке, которое, в свою очередь, вытекает из культурных традиций и национальных особенностей, формируется проблема национальной идентичности в эпоху глобализации. Новые знания могут родиться только на фундаментальной научной, культурной и национальной основе. Они не могут быть простой интерпретацией чужих знаний, ибо интерпретация всегда вторична. Так же, как и результаты культурных и духовных достижений. Соответственно нации, обладающие такими историческими и культурными основами и использующие их в развитии, - потенциальные лидеры глобализации. Подчеркну, - будущее за нациями, создающими новое качество знаний и возможностей на базе сложившегося общекультурного и научного потенциалов.
Соответственно те нации, которые в условиях глобализации не используют национальные достижения в науке и культуре, теряют их, занимаются простым заимствованием у других наций, неизбежно уступают свои позиции в мировом развитии. Более того, их идентичность размывается и со временем исчезает. Как следствие, исчезают и сами нации и государства.
Огромной проблемой, которую не удалось решить в т.ч. и развитым странам к началу ХХI века, стала проблема национальной и культурной идентификации. Более того, есть свидетельства того, что и в США, и в Великобритании, и во Франции национальные, этнические и религиозные разногласия не затухают, а развиваются. Иногда даже через кровь, терроризм и нетерпимость. В этом смысле Россия находится в одном ряду с другими развитыми странами, которым не удалось решить эту проблему. В одном ряду, но не в одинаковых условиях.
Для современной России эта ситуация усугубляется развалом СССР, социальной системы и экономическим кризисом последних 15 лет. Но более всего господством неолиберальных идей в 90-е годы, которые нанесли огромный ущерб не только нравственной природе нации, но и привели к демографической катастрофе. Общество оказалось деморализованным мировоззренчески, обескровлено, ввергнуто в длительное состояние стресса, анархии и полного отрицания традиционных ценностей.
Сегодня не только в истории, но и политике у нас одни и те же "герои" выступают "врагами", а одна и та же истина по-разному препарируется комментаторами. Как справедливо заметил С. Рассадин, "сколько, к примеру, сейчас Сталиных! Кровавый маньяк или, хоть и палач, но заслуживающий уважения: как же, воссоздал империю, наладил индустриализацию, победил (самолично?) Гитлера. Да, боже мой, даже у союзников (Зюганов, Анпилов, Проханов) он не один и тот же. А прошу прощения за дурно пахнущее соседство, истинно великий Столыпин? Для кого - прежде всего трагический реформатор; для кого - оставивший память в "столыпинском галстуке" и "столыпинском вагоне"; для антисемитов, понятно, мил как антисемит"[10].
Но то же самое можно сказать и о декабристах, и о Ленине, и об Александре II, и о Брежневе. Аналогичная ситуация и с названиями городов, улиц, памятниками, учебниками и т.п.
Наверное, что-то неизбежно, но я уверен, что увлечение переоценкой нашего прошлого, тем более придание ему заведомом негативного оттенка, - разрушительно для настоящего.
Даже в обращении друг к другу мы не можем ясно определиться. Как справедливо говорит С. Дзюба, "в нашем обществе прежнее обращение друг к другу "товарищ" сейчас сохранилось лишь в армии, милиции, других силовых структурах, в некоторых партиях. Появившиеся вроде бы вместо него дореволюционное "господин" ("госпожа") большого распространения не получило. В быту мы обращаемся друг к другу совсем просто: "мужчина", "женщина", "молодой человек", "девушка"".
Есть, однако, более фундаментальные закономерности, на которые обращают внимание западные социологи, в т.ч. взаимосвязь между культурными ценностями, экономикой и политикой. В процессе развития преобладающие взгляды меняются - причем определенным и предсказуемым образом. Сначала экономика тянет за собой культурные перемены, а потом ценности начинают менять экономику и политику. Экономическое развитие приводит к смене ценностей от традиционных (религиозных) к внерелигиозным (тут прав Маркс). Это "индустриальный этап" модернизации: новые технологии дают человеку ощущение более полного контроля над окружающим миром. В результате Бог и семья теряют центральное положение в картине мира. Прохождение индустриального этапа и отказ от традиционных ценностей не гарантируют демократического устройства. "Секулярные убеждения не менее догматичны, чем религиозные, - пишет Инглхарт, - они могут оправдывать и неограниченную политическую власть, как это было с фашизмом и коммунизмом".
На "постиндустриальном этапе" модернизации процесс идет иначе: рост доходов начинает менять ценности от "ценностей выживания" к "ценностям самовыражения". Культура становится определяющим фактором. А раз так, то та нация, которая обладает культурным фондом, а, главное, осознает его роль в экономическом и социальном развитии, получает огромные преимущества в эпоху глобализации.
Вот почему восстановление национальной идентичности и роли традиции в России стало одной из важнейших задач первого десятилетия XXI века. Не менее важной, чем восстановление финансовой и макроэкономической стабильности. Поиск идентичности в 2006-2011 годах - это поиск себя как нации, в конечном счете, это поиск своего права на существование в мире и в стране. "Не в силе Бог, а в правде" - эта фраза из фильма "Брат-2" лучше всего отражала потребность выхода общества из кризиса идентификации рубежа XXI века, в т.ч. и на уровне обыденного сознания.
Как видно из рисунка, новые научные, культурные и технологические продукты (ценности) могут появиться, прежде всего, на почве национальных традиций, ценностей, школ. Именно качественно новые продукты интеллекта, культуры и души в XXI веке становятся главными ценностными категориями, которые не могут появиться вне национальных культур. Все остальное - более или менее удачное заимствование.
И здесь нельзя упускать из виду опыт КНР, которая, вслед за демонстрацией быстрых темпов экономического роста и национального развития, будет демонстрировать преимущества своей идеологической модели и системы ценностей. Похоже, что параллельно идут три процесса, между которыми прослеживается явная взаимосвязь: быстрый экономический рост ведет к активизации внешней политики, которая, в свою очередь, ведет к росту привлекательности китайской системы ценностей[11].
По итогам прошлого года Китай стал крупнейшим мировым потребителем энергии, обогнав бессменного лидера - США.
Об этом свидетельствует статистика, опубликованная в ежегоднике BP Statistical Review of World Energy. Потребление энергии в Китае выросло за год на 11,2%, в среднем по миру спрос вырос на рекордные с 1973 г. 5,6%.
Соответственно его влияние не только на мировые рынки и экономику, но и политику, будет стремительно расти. И не только. На мой взгляд, не менее стремительно будет расти и его влияние на идеологию, способность предлагать всему миру собственные идеологические, политические и иные модели развития.
Это в полной мере относится как к культуре, технологиям и экономике, так и к обществу - его институтам, механизмам управления, - и государству и его институтам. Взаимосвязь часто прослеживается там, где ее вроде бы и не ждешь. Например, в нацпроекте "Здоровье", где предполагается создание высокотехнологичных центров в отдаленных регионах. Но построить центр и оснастить его самым современным оборудованием можно, однако где взять лучших специалистов, где взять научную школу? Не случайно Д. Медведев предложил ведущим ученым открывать представительства своих школ в регионах, ведь на их создание или заимствование уйдут десятки лет.
Не случайно вопросы самоидентификации, прежде всего в духовной и культурной областях, стали предметом бурной дискуссии в первом десятилетии XXI века в России. И огромную позитивную роль здесь играла Русская православная церковь и значительный социальный слой граждан, ориентированный на ее позицию в России, а также деятели национальной культуры[12]. Причем эта роль выражалась не только в общественно-политическом и культурном, но и экономическом развитии. Можно сказать, что с начала нынешнего десятилетия в России шел все усиливающийся процесс самосознания себя, нации и государства в культуре, спорте, экономике, наконец, во внешней политике.
Этот процесс воссоздавал реальную и фундаментальную базу под ускоренное развитие человеческого потенциала, прежде всего через реанимацию традиций, национальных ценностей, научных школ, культурных достижений.
На мой взгляд, переход от информационно-технологического этапа в развитии человечества к культурно-духовному не оставит шанса тем нациям, которые растеряют свое историческое наследие. И, наоборот, те нации, которые смогут его сохранить и развить, получат самые сильные конкурентные преимущества по сравнению с другими нациями. И не только в социокультурной, но и экономической и технологической области. В этой связи обращает внимание доклад И. Дискина, который обобщил значимые черты проблемы под углом зрения модернизации[13].
"Великая" Россия - это национальная Россия, четко осознающая свои национальные интересы и ценности. Это - не синоним "большой" России, тем более абстрактной экономики. Каждая страна, каждая нация, конкретна - исторически, культурно, психологически и т.п. И чем больше в ней национальной конкретики - тем больше в ней подлинного величия потому, что величие измеряется не территорией и численностью, а национальным культурным наследием.
"Изменение глобальных" "правил игры", "комфортное место России в мире" определяется прежде всего тем, насколько эти правила и это место соответствуют национальным ценностям России, а не абстрактным свободам и покупательной способности.
То же самое с переходом к инновационному развитию, которое может быть осуществлено на основе национальной традиции и ценностей, либо на основе внешних заимствований. Либералы почему-то полагают, что любая инновация и любое заимствование - благо для нации. Что, на мой взгляд, является большой ошибкой: некоторые инновации и заимствования (прежде всего в области культуры) таковыми не являются. Совсем наоборот.
И. Дискин совершенно справедливо делает выводы из таких рассуждений, с которыми трудно поспорить:
Главный вывод - России нужен модернизационный проект, отвечающий ее специфике, безусловно, во-первых, принципиально верен, а, во-вторых, не отвечает нынешним реалиям, когда "авторы модернизации" пытаются сделать его в соответствии с лучшими (старыми) либеральными традициями.
Предложенные И. Дискиным выводы относительно "трансформационных рамок" модернизации России, к сожалению, не учитываются правящим либеральным истеблишментом, хотя именно они многое объясняют в провалах модернизации 2008-2011 годов. Например, "универсальные ценности" действительно являются слабым (я бы даже сказал - никаким) регулятором социальной деятельности. Просто потому, что они разделяются абсолютным меньшинством граждан, а тем более становятся новеденческой нормой.
Трудно возразить И. Дискину, предлагающему свой вариант "национально-демократической модернизации", как и реальные ценности, особенно патриотизм и справедливость.
Главная проблема, по Дискину, - субъект модернизации. И. действительно, мы должны понимать, что главным субъектом модернизации является нация и общество, а не технологии и ресурсы. В конечном итоге главный субъект модернизации - НЧП, определяемый национальной и социальной спецификой и измеряемый вполне конкретными количественными критериями - продолжительностью жизни, величиной душевого дохода, количеством ученых, преподавателей, студентов, деятелей культуры и вообще творческих работников.
Это - реальные критерии в оценке эффективности модернизации, а не придуманные макроэкономические показатели. Они в конечном счете дадут и необходимый инновационный эффект - качественно новые товары и услуги, которые конкурентоспособны на мировом рынке и отвечают национальным потребностям.
Вместе с тем, вряд ли можно согласиться с оптимизмом И. Дискина, считающего, что "выбор сделан". Может быть, этот выбор и сделан правящей либеральной элитой, только о нем не знает нация и общество.
_____________
[1] Пятигорский А. Что такое политическая философия: размышления и соображения. М.: Европа, 2007. С. 54.
[2] Орлов Д. Новый русский век и суверенная демократия // Независимая газета. 2007. 13 июля. С. 7.
[3] Гордеев Я., Самарина А. Кавказ 2011-2012 // Независимая газета. 2011. 25 апреля. С. 1, 3.
[4] Солоневич И. Народная монархия // Буэнос-Айрес, изд-во Наша страна, 1973. URL:http://www.netda.ru/belka/texty
[5] См. подробнее: Воробьевский Ю. Третий Акт. С. 315-317.
[6] Как пишет известный европейский социолог У. Бек, "Мир национального изо всех сил отторгает уроки космополитизации, противостоит обучению, отказывается от ее восприятия...". См.: Бек У. Космополитическое мировоззрение. М.: Центр исследования постиндуствиального общества, 2008. С. 152.
[7] Граник И. Экономический прагматизм не перевесит человеческий драматизм // Коммерсант. 2010. 27 мая. С. 3.
[8] Сметанина С. В Академии наук ищут формулу счастья // Известия. 2011. 25 апреля. С. 3.
[9] Орлов Д. Новый русский век и суверенная демократия // Независимая газета. 2007. 13 июля. С. 7.
[10] Рассадин С.Б. Евангелие от лукавого // Новая газета. 2007. N 66. С. 21.
[11] Это важно // Известия. 2011. 9 июня. С. 1.
[12] Здесь отчетливо прослеживается историческая традиция. Как справедливо пишет академик А. Торкунов, "...верность религиозному выбору.., призвана была...обеспечить преемственность национальной идентичности русского народа...>> // По дороге в будущее / ред.-сост. А.В. Мальгин, А.Л. Чечевишников. М.: Аспект Пресс, 2010. С. 170.
[13] Дискин И. Российская модернизация: социально-институциональное измерение. Доклад на научном совете ВЦИОМ. 2010. 10 февраля.
Алексей Подберезкин - профессор МГИМО
02.09.2011
podberezkin.viperson.ru
Док. 642204
Перв. публик.: 02.09.11
Последн. ред.: 04.09.11
Число обращений: 0
Подберезкин Алексей ИвановичОрлов Дмитрий Иванович
|
|
|
