Но не только. Наличие значительных ЗВР позволяет выбирать самостоятельный национальный курс развития. Такой возможности не было ни при М. Горбачеве, ни при Б. Ельцине. Внешнее влияние на такой выбор существенно ограничено, что позволяет нам четче самоидентифицироваться и полнее использовать НЧП.

Приведем наглядный пример. Как известно, в 90-е годы в России наблюдался очевидно разрушительный процесс отечественной фундаментальной науки, который определялся прежде всего отношением к этой области человеческой деятельности со стороны государства. В данном случае, российской власти. Что видно, например, из количества защищавшихся в те годы диссертаций[11]. С 2001 года ситуация медленно, но начала меняться, что также видно из числа защищенных диссертаций. Уверен, что статистика за 2007 год покажет, как минимум, 100% рост защищенных диссертаций по сравнению с 2004 годом. Это означает, что даже слабые сигналы в поддержку науки, поступающие от государства, находят заметный отклик в интеллектуальном сообществе.



Государство, его институты, таким образом, - очень важный (но не единственный) инструмент, который может использоваться (или игнорироваться) элитой страны ради главной цели - развития потенциала человека. На мой взгляд, развитие потенциала человека, как и опережающее развитие в целом, без усилий государства и его институтов вообще невозможно.

Проблема соотношения сил государства и общества, тем не менее, остается одной из острейших в России. И не только в экономике, где, как известно, принимались (например, в вопросе о приватизации) идеологические решения, но, прежде всего в областях, связанных с человеком. По меткому признанию А.Привалова, "Государственная власть всегда и везде оснащена более негативным, чем позитивным потенциалом; государство и существует не для того, чтобы строить рай на земле, а для того, чтобы на ней не выстраивалось ада. ... даже до отказа напрягая свою позитивную власть (чего в нашем случае, правда, не наблюдается), государство, по очевидным причинам, может делать лишь весьма ограниченное количество полезных вещей, тогда как для нормальной человеческой жизни полезных вещей нужно довольно много"[12].

Но, во-первых, даже это "ограниченное количество полезных вещей", которое может делать государство, имеет колоссальное значение в областях, где бизнес и общество вообще ничего не могут или не хотят делать. Например, в фундаментальной науке, культуре, искусстве, инновациях, не говоря уже о создании благоприятных экономических и налоговых условий развития этих областей.

Во-вторых, охранительная функция государства в эпоху глобализации становится не просто приоритетной, но решающей. Без активной государственной позиции становится невозможным не только сохранение государственного суверенитета, но и национальной идентичности. Более того, экономическое развитие возможно лишь в тех пределах, в которых оно защищено государством. Не случайно в самых либеральных США именно в 2007-2010 годах принимаются законы, которые ограничивают иностранные инвестиции и усиление правительственного вмешательства в экономику. Как, впрочем, и в Великобритании, и в других странах Евросоюза. Особенно очевидным это стало в годы кризиса 2008-2010 года.

В реальности же роль государства в отдельных отраслях и областях и в социально-экономической сфере в целом объективно усиливается. Это связано как с финансовыми задачами (перераспределения ресурсов в пользу приоритетных направлений), так и повышением роли стратегического прогноза и стратегического планирования, необходимость которых еще недавно отрицалась неолибералами. Это, кстати, видно из повседневной деятельности правительства, министерств.

Повышение реальной роли государства в социальной области мы видим, например, в целях, поставленных перед Минздравсоцразвитием на перспективу[13]. Другое дело, насколько они адекватны и отражают потребности общества, а не способности экспертов министерств.



Очень важная функция государства заключается в определении приоритетов и выделении соответствующих ресурсов. При этом приоритеты - производное от существующих объективно национальных интересов, которые осознаются элитой и формулируются в цели, т.е. приоритеты - это ранжированные в определенном порядке цели.

Если национальные интересы являются объективной реальностью, то их восприятие и интерпретация (т.е. превращение в цели) - субъективной, зависящей от профессиональных, нравственных и иных качеств элиты. Нередко элита неверно может трактовать интересы, формулируя неточные или ложные цели.

Так, если демографическая катастрофа стала реальностью в начале 90-х годов в России, т.е. объективный национальный интерес заключался в ее предотвращении и ликвидации последствий, то российская элита не только не осознавала адекватно эту реальность (в массе своей политики и СМИ твердили о "естественном" процессе), но и не формулировала в качестве цели ликвидацию этой опасности. Напомню, что в качестве государственной задачи демографическая проблема была поставлена В. Путиным в 2004 году, а план предложен - в 2006 году. Это поведение свидетельствует об адекватной (хотя и запоздалой) реакции государства на возникшую в начале 90-х годов угрозу.

Определенные государством приоритетные цели должны быть подкреплены набором ресурсов. В противном случае эти цели останутся декларациями. Задача выделения ресурсов - прежде всего задача государства, хотя в общественно значимых проектах общество нередко играло выдающуюся роль. И это - задачи идеологические. И осознание интересов, и формулирование целей, и выделение ресурсов. В приведенном нами случае (здравоохранении) ситуация выглядит следующим образом:



Эти цели, естественно, подкрепляются ресурсами (вопрос об их достаточности - отдельная тема), выделяемыми именно государством.

На практике XXI века, таким образом, мы видим, что позитивная, а не только ограничительная функция государства начинает усиливаться. В конечном счете, вся ответственность и результативность остается на совести власти, точнее, той идеологии, которой власть придерживается. Если в ее идеологии доминируют приоритеты развития человеческого потенциала, то соответственно формулируются и цели, а также выделяются ресурсы.

Необходимость концентрировать усилия и ресурсы на ключевых направлениях развития личности (фундаментальная наука, образование, культура и т.д.) неизбежно ведет к тому, что в этот процесс активнее вовлекается государство. Концентрация ресурсов - вообще функция исключительно государства, требующая волевых и административных решений. Общественного сознания, как правило, оказывается недостаточно. Что, естественно, пугает неолибералов и консерваторов. Но не общество, которое - осознанно или нет - понимает не только полезность, но и необходимость такого государственного вмешательства. В большинстве случаев государство выступает наиболее эффективным институтом, способным аккумулировать ресурсы и в короткие сроки решать те проблемы, которые не способны решить общество и бизнес. Оно выступает в качестве своего рода МЧС. И когда государство вмешивается в экономику - это находит свою поддержку у граждан. По данным соцопроса конца 2006 года, например, для 81% граждан сильная экономика, олицетворяемая с сильным государством, важнее демократии[14].

Это очень симптоматичное признание, которое свидетельствует не только о том, что в общественном сознании окончательно сформировался отход от прежней политики "борьбы с этатизмом" и "деидеологизацией", начатой М. Горбачевым, но и признание роли государства в экономическом развитии. Следует добавить, что эта тенденция к 2007 году стала доминирующей. Это выражалось, в частности, в широкой дискуссии 2005-2007 годов о финансовой политике государства (использовании Стабфонда, ЗВР, монетизации льгот и т.д.).

В частности, это видно на примере использования государством функций госрегулирования денежной массы, которая, по общепринятому мнению, неэффективно и серьезно сдерживает развитие экономики. Так, по оценке С. Глазьева, при пересмотре этой политики, темпы роста ВВП могут быть увеличены до 12%[15] (по сравнению с нынешними 6-7%), т.е. в два раза!

Таким образом, мы видим, что роль государства в эпоху глобализации отнюдь не снижается, как пытаются убедить неолибералы, а увеличивается. Другое дело, что государство из самоцели превращается в инструмент общественного развития, т.е. устоявшиеся веками представления о том, что "человек - материал для государственного строительства", терпит радикальные изменения. Соответственно сегодня общепризнанным должно стать соотношение: цель - человек, а инструмент - государство, а не наоборот. Причем, в условиях ХХI века, цель - человек формулируется как "ускоренное развитие потенциала Человека". Такая идеология, как устоявшаяся система взаимосвязанных взглядов, неизбежно должна стать идеологией правящей элиты. Со всеми вытекающими из этого последствиями - социальными, макроэкономическими, политическими, финансовыми, бюджетными.

В России последних лет государство играло консолидирующую роль "собирателя активов". Впрочем, эта роль не исключительна, хотя многие обозреватели и пытаются представить ее таковой. По мнению К.Симонова, "...Самое главное - это проблема уровня вмешательства государства в экономику и политику. Не секрет, что и при Рузвельте, и при Путине наблюдался процесс, который мы можем назвать "консолидацией государства". Это происходило и в политической сфере, и в экономике.

Примечательны результаты соцопроса, в котором представители бизнеса оценивают влияние государства на экономику страны. Только 27% опрошенных считают, что государство не влияет на экономические процессы, т.е. менее трети, а положительный характер влияния отмечают более 35%[16].



Очевидно, что чем больше граждан будет считать роль государства положительной, тем вероятность эффективной политики властей выше, хотя прямой зависимости не существует. Всегда будет некая часть предпринимателей, недовольная самим фактом вмешательства государства.

Любопытно, что именно за рост роли государства В. Путин активно критикуется Западе. Но, собственно, Америка в период Рузвельта, да и другие страны, занимались ровно тем же самым. При этом важно подчеркнуть, что для социального положения граждан главное в нынешних условиях - это не доля государства в экономике страны, а именно роль государства в экономике. Так, денационализация электроэнергетики в Великобритании, проводившаяся с 1990 по 1999 годы, привела к тому, что расходы беднейших слоев населения на эти цели сократились с 11% до 7%[17], т.е. либерализация проводилась не ради приватизации (как в России в 90-е годы), а ради социальных результатов, т.е. либерализм был очевидно социально ориентирован.

Значение государства в экономике за годы В. Путина выросло весьма серьезно, хотя и не абсолютно. Причем в совершенно разных проявлениях. Это и борьба с монопольным сговором крупного бизнеса, и попытка искусственного стимулирования внутреннего платежеспособного спроса[18]. Но, хотелось бы подчеркнуть, не качественно. По большому счету доля государства в экономике страны осталась прежней и примерно равной такой доли в США. А, во-вторых, так же, как и в других странах, государство стало все более социализировать общественные отношения. Пока что еще не до такой степени, как на Западе, но тренд очевиден: недостатки рыночной экономики, необходимость ускоренного развития потенциала человека могут быть обеспечены государственными институтами.

Позиция государства в увеличении человеческого потенциала становится особенно важной, когда государство бедное. Но еще важнее, когда у него появляются свободные ресурсы, которые необходимо еще научиться эффективно тратить. Это стало реальной проблемой для России в 2007 году, когда государство имело больше доходов, чем эффективных механизмов их использования. Прежде всего, это относится к перераспределению и воспроизводству национального богатства страны, когда такие факторы, как золотовалютные резервы (ЗВР), профицит бюджета, другие макроэкономические показатели, начинают играть подчиненную роль. Они превращаются в возможные условия благоприятного развития человеческого потенциала. На это особенно хотелось бы обратить внимание, так как у государства появились ресурсы - Стабфонд, ЗВР и др. Вопрос о том, как их использовать, - становится принципиально важным.

На мой взгляд, сегодня эти ресурсы используются малоэффективно. Грубо говоря, мы покупаем чужую валюту (преимущественно США) и ценные бумаги, но одновременно наши же предприятия занимают за рубежом на менее выгодных условиях деньги для своего развития. Разница ежегодно составляет, по некоторым оценкам, порядка 10-15 млрд долл.

Другая сторона вопроса заключается в том, почему мы мало инвестируем в человеческий потенциал, предпочитая вкладывать деньги в чужую кубышку? Из которой, кстати, можно будет их и не получить.

Мне представляется, что ЗВР и другие накопления лучше всего "хранить" в инвестициях в человеческий капитал - образование, информатику, связь, здравоохранение и т.д. Как минимум, эти деньги не обесценятся и не пропадут. Как максимум, дадут мощный импульс, ускоряющий развитие. Как справедливо заметил А. Мелихов, "Хранить и возрождать униженные восставшим лакейством и торгашеством созидательные профессии - такая же обязанность государства, как борьба с засухами (бывают и духовные засухи)"[19].

Так, если главным потенциалом, главным национальным богатством становится Человек, его способность к самореализации, то соответственно, эти факторы начинают играть ведущую, в т.ч. инвестиционную роль: уровень душевого дохода, средняя продолжительность жизни, количество людей с высшим и профессиональным образованием, степень информатизации и доступа к современным средствам связи, способность к передвижению, качество здоровья - эти и другие показатели становятся определяющими. А раз так, то их инвестирование заведомо выгодно.

Большое значение, например, имеет уровень душевых доходов граждан. Думается, что в 2007 году можно было принять, в качестве оптимального, уровень развитых стран - 35-50 тыс. долл., что примерно в 3-5 раз выше, чем в России (напомним, что в последние 7 лет он вырос в долларовом эквиваленте по паритету покупательной способности примерно в три раза). Отставание, которое в начале десятилетия измерялось на порядок - в 10-15 раз - сегодня выглядит все еще огромным, но уже не непреодолимым. Есть все основания полагать, что, развиваясь опережающими темпами, прежде всего инвестируя в человека, а не в западные ценные бумаги, Россия может поставить в качестве амбициозной, но реалистической цели - выйти через 7-10 лет на уровень душевого дохода развитых стран в 35-40 тыс. долларов.

В последние годы появилась школа социально ориентированных экономистов, предметом исследования которых выступает социальная экономика. Их исходная идеологическая позиция состоит в том, что экономический рост, предпринимательская деятельность, а, главное, - государственная политика, в конечном счете, должны подчиняться решению социальных, а не абстрактных макроэкономических проблем. Это особенно актуально для нашей страны в условиях резкого возрастания материально-имущественного неравенства, бедности, недовольства населения проводимыми реформами.

Другая сторона проблемы - социальная стратификация общества. Современное общество должно на 80-90% состоять из людей, которых (при всей условности) относят к среднему классу. Для России это наиболее острая проблема, ибо эта пропорция очевидно не выдерживается. В настоящее время, по разным методикам, к среднему классу относят от 20 до 40%. Так, по оценкам специалистов Всероссийского центра уровня жизни (ВЦУЖ), в России растет количество зажиточных россиян. Увеличилось с 38,7% до 40,4% в 2006 году количество тех, чьи доходы колеблются между 6963 руб. и 20504 руб. "Именно эту категорию мы относим к среднеобеспеченным слоям населения и понимаем ее как средний класс", - уточняет зам.руководителя Центра проблем доходов и социальной защиты населения ВЦУЖ А. Гулюгина. Таким образом, средний класс в России, по оценкам ВЦУЖ, составляет около 40% (в докладе Института социологии РАН средний класс в России оценивался в 20-22% населения). Позитивная тенденция очевидна, но также очевидно, что она недостаточна. Ни в процентном отношении к числу всех граждан, ни в возможном объеме получаемых услуг этой категорией, которую очень условно можно назвать "средним классом".

Так, рост доходов граждан лучше всего подтверждают покупки. С 2001 года продажа автомобилей выросла, например, на 600%. За эти же годы количество мобильных телефонов - с 3 млн до более 80 млн штук[20]. Но эти показатели все еще относятся к меньшинству населения. Они затрагивают в лучшем случае до 40% граждан. В действительности же к среднему классу можно отнести от 10 до 15%. Согласно данным ВЦУЖ, количество тех, чьи доходы оказались свыше 20500 руб. (а именно их исследователи причисляют к "состоятельным и богатым" россиянам), также растет: их число увеличилось за год с 8,5% до 9,2%. В целом в исследовании отмечается, что "в 2006 году по сравнению с 2005 годом наблюдалось усиление концентрации роста зарплат в группе "обеспеченных" работников" - именно они являются лидерами на рынке труда. Но они же и являются тем самым "креативным классом", который создает экономику знаний и концентрирует человеческий капитал. Если в российском обществе человеческий капитал будет сконцентрирован в социальной группе, составляющей 10-15%, то это означает, что, как минимум, 60-70% населения исключены из этого процесса.

Примечательно, что развитие самого рыночного сегмента экономики - малого и среднего бизнеса - сегодня невозможно без активной роли государства. В России малый и средний бизнес дает не более 17% ВВП, в то время как в США - более 60%, а в Японии - даже 74%. По мнению руководителей российского малого бизнеса, именно государство может и должно изменить ситуацию. К первоочередным мерам следует отнести[21]:

- уменьшение налогового бремени;

- подготовка квалифицированных кадров;

- изменение кредитной политики государства.

Как видно, из трех приоритетов все три - прерогатива государства. И, пожалуй, только государства, которое может (если захочет) своими средствами относительно быстро, радикально изменить ситуацию. Действительно, увеличение доли малого бизнеса с 17% до 60% означает, как минимум, двукратный рост ВВП, создание новых рабочих мест и резкое оживление экономической активности. При условии, если это сделает государство.

Качество человеческого потенциала в новых условиях определяет не только качество экономики, но и эффективность всех аспектов государственной деятельности - от внешней до оборонной политики, жизнеспособность самого государства. Это означает, например, что боевая эффективность вооруженных сил, дееспособность армии и флота будут прежде всего зависеть от качества человеческого материала. Причем не только физического, но и интеллектуального, и духовного. Любые вооружения и военная техника становятся вторичными по отношению к человеку. Соответственно и бюджетные оборонные расходы должны быть ориентированы на повышение этого качества, т.е. опять же качества человеческого потенциала.

Таким образом, государству принадлежит особая роль в определении стратегии использования человеческого капитала в развитии страны. Во всех ее аспектах - от политико-идеологического, отраслевого до регионального, - а также в разработке стратегического планирования. Это - исключительная роль государства и правящей элиты, в особенности, когда у государства появляются свободные ресурсы.

Наконец, роль государства, темпы экономического роста подчеркивают важность развития государственного сектора социальных услуг. Приводимые данные по США впечатляют: общие расходы на образование (середина 90-х годов) на 79% покрывались государством, и лишь 21% - за счет личных средств граждан. В структуре затрат на здравоохранение государственные расходы составляли 71% и частные - 28,5%. Суммарные ассигнования из консолидированного бюджета на программы социального страхования, здравоохранения, образования, жилищного строительства, помощи бедным и т.п. составили 20,9% ВВП страны. В Западной Европе эта доля была еще выше.

Следует подчеркнуть значение этого сектора не только с точки зрения развития человеческого капитала, но и в аспекте формирования высокого уровня эффективного спроса, стимулирующего инвестиции в производственную сферу и обеспечивающего стабильный рост экономики.


_________________

[1] Примаков Е. Достижения не должны заслонять проблемы // Российская газета. 2011. 14 января. С. 6.

[2] Гринтерг Р. Государственное дело // Ведомости. 2007. 5 июля. С. А4.

[3] Примаков Е. Достижения не должны заслонять проблемы // Российская газета. 2011. 14 января. С. 6.

[4] Милов В. Подарки закончились // Ведомости. 2011. 20 апреля. С. 4.

[5] Деление элиты на "государственников" и "либералов" во многом условное. В ряде случаев "патентованный либерал", как сказал на встрече с МГИМО(У) В.И. Якунин, активно использует государство. И, наоборот государственник" готов идти на действия, которые могут оцениваться как либеральные. Все зависит от ситуации.

[6] Виноградова Е., Романова Т. От России ожидают спроса // Ведомости. 2010. 25 августа. С. 1.

[7] Савиных А. Отчетный период Владимира Путина // Известия. 2011. 20 апреля. С. 2.

[8] Малахов А., Ерохина И. [и др.]. Чип-персоны // Коммерсант. 2010. 25 августа. С. 10.

[9] Лившиц A. Третий вариант // Известия. 2010. 25 августа. С. 6.

[10] Кувшинова О., Кравченко Е. Кредитор мира // Ведомости. 2011. 15 апреля. С. 3.

[11] Власов В. и др. "Роющая деятельность кабана" // Независимая газета. 2007. 11 июля. С. 13.

[12] Привалов А. О речи Петра Мамонова // Эксперт, 2007. N 5. С. 10.

[13] Дидевич А. День здоровья // Газета. 2007. 19 июля. С. 7.

[14] Коммерсант Власть. 2007. 5 февраля. С. 44.

[15] Глазьев С. От стабилизации к развитию? // Политический журнал, 2007. N 17/18. С. 37.

[16] Коммерсант Деньги. 2007. 30 июля. С. 9.

[17] Внутренняя свобода // Ведомости. 2007. 11 июля. С. 1.

[18] Симонов К. Консолидация государства: уроки Нового курса // Известия. 2007. 12 февраля. С. 5.

[19] Мелихов А. Засуха в головах // Известия. 2010. 25 августа. С. 6.

[20] Коммерсант-Власть. 2007. 5 февраля. С. 44.

[21] Титов Б. Мы зависли между социализмом и капитализмом // Известия. 2007. 11 июля. С. 7.


Алексей Подберезкин - профессор МГИМО

26.08.2011

podberezkin.viperson.ru

Док. 642015
Перв. публик.: 26.08.11
Последн. ред.: 29.08.11
Число обращений: 0