В Кремле объяснили стремительное вымирание россиян
Новости
Бегущая строка института
Бегущая строка VIP
Объявления VIP справа-вверху
Новости института
Алексей Подберезкин:Духовный потенциал в идеологии русского социализма играет важнейшую роль, компенсирует давление других факторов - инерции, профессионального опыта,... Назад
Алексей Подберезкин:Духовный потенциал в идеологии русского социализма играет важнейшую роль, компенсирует давление других факторов - инерции, профессионального опыта,...
Духовный потенциал[1] как часть идеологии русского социализма

Я пью, прежде всего, за здоровье
русского народа потому, что он является наиболее выдающейся нацией
из всех наций, входящих
в состав Советского Союза[2].

И. Сталин
    

Задача каждого поколения состоит
в верной передаче этого духа, и притом в формах возрастающей одухотворенности, национального благородства
и международной справедливости[3].

И. Ильин



Духовный потенциал в идеологии русского социализма играет важнейшую роль, компенсирует давление других факторов - инерции, профессионального опыта, сложившихся стереотипов, которые в отсутствие разработанной и принятой идеологии и социальной модели играли решающую роль последние 20 лет.

Радикальное реформирование общества, государства и экономики несет в себе серьезные угрозы самому существованию нации, что, собственно, доказала вся история России XX века. Последовательность изменений должна предполагать изначально эволюцию всей системы взглядов элиты, основанную на нравственных основах и национальной традиции, глубокую научную проработку. Этого, конечно, не было ни в СССР, ни в России. Революционные социальные изменения происходили под воздействием субъективных факторов, влияющих на элиту, и без всякой опоры на духовный или идеологический потенциал нации. При этом, как справедливо заметил М.А. Хрусталёв, как у общества, народа, так и у элиты многие представления зависят от "состояния обобщаемого жизненного опыта", который достаточно ограничен и во многом детерминирован историей, зависит от стереотипов и инерции. При этом у элиты опыт политического анализа во многом зависит "от стереотипов, приобретаемых в процессе профессиональной деятельности[4].

Этот "опыт элиты", ее стереотипы и стали той мировоззренческой и нравственной опорой для реформ конца XX - начала XXI века. Недостаток нравственно-духовный опоры, научного осмысления (которое вообще игнорировалось не только М. Горбачевым, но и Б. Ельциным, а при В. Путине и Д. Медведеве было отдано на откуп технократам-либералам) привел к тому, что единственной опорой элиты был ее опыт, прежде всего профессиональный, и те стереотипы, которые были заложены изначально, в том числе и либеральные стереотипы, привнесенные извне. В том числе из протестантизма. Как признает Л. Зидентоп, "...либерализм может рассматриваться как секуляризированная форма христианства, развивающая исходные элементы христианских нравственных ценностей посредством различения публичной и частных сфер, тем самым отождествляя границы легитимных действий государства с требованиями совести"[5].

Таким образом, перенос протестантско-христианских норм на российскую почву привел к переносу представлений о легитимных действий государства и его институтов. Для России 90-х годов XX века, да и первого десятилетия, такой перенос норм означал перенос, точнее насаждение, чуждых правил управления и поведения - в бизнесе, политике, обществе.

Вот почему "демократ" М. Горбачев истово боролся за власть, избирая себя на съезде генсеком и президентом, игнорируя растущие угрозы и опасности. Таков был его опыт и стереотипы.

Вот почему у Б. Ельцина партийный опыт и партийные стереотипы и такая же жажда власти предопределяли все его поведение и решения.

Вот почему объясняется "прагматизм" В. Путина и "либерализм" Д. Медведева все теми же факторами - приобретенным (небольшим) профессиональным опытом и приобретенными стереотипами. Широты кругозора, подлинно философского осмысления у правящей элиты не было, боюсь, что нет и сейчас, как и понимания необходимости отхода от своего профессионального (узкого) опыта, инерции и стереотипов. Как заметил выдающийся позднеримский мыслитель Боэций, "...подобно тому, как ткач, собираясь выткать узорчатую полосу, натягивает сначала одну основную нить, так же точно и ткань философских рассуждений нужно начинать с основы - с человеческой души"[6].

Этот подход, свойственный консерватизму, не получил развития в России, в результате чего страна понесла колоссальные издержки, которые стали следствием духовного и идеологического вакуума.

Парадоксально, но факт: безопасность для жизни в исправительно-трудовых колониях (ИТК) выше, чем в "свободном" гражданском обществе! В 1994 году среди заключенных умерли в результате насилия 5094 человека, или 0,8%. В то же время в стране насильственная смертность вдвое выше. По мнению специалистов, рост преступности в России приближается к национальному порогу качественного и количественного насыщения и переполнению "чаши терпения", в связи с чем криминальная проблема может превратиться в острую политическую, способную дестабилизировать обстановку[7].

Продумывая и реализовывая сегодняшние реформы, мы должны учесть этот печальный опыт, понять, что никакие стратегии развития, модернизации и инновации не будут эффективны (это - в лучшем случае, а в худшем - опасны), если в их основе не будет заложена глубокая нравственная и духовная традиция нации, её историческое и культурное наследие. Эту мысль я пытался неоднократно провести в 90-е и последующие годы в целом ряде работ.

Я исходил из того, что одного профессионального опыта, стереотипов и инерции не просто мало, но что все это ведет правящую элиту в неверном направлении. В начале первого десятилетия - толкают на экстенсивный путь развития. В начале второго десятилетия - на путь внешних заимствований. В то же время осознание широкого контекста исторического развития, особенностей "фазового перехода" ведет к пониманию стратегии опережающего национального развития, которая возможна только на основе духовно-культурного национального фундамента. Кроме того, в основу такой стратегии должен быть положен аналогичный стратегический прогноз, где главными критериями должны стать не макроэкономические показатели (или их "система", как сказал В. Путин 25 апреля 2011 года)[8], а показатели развития качества НЧП, прежде всего культуры, духовности, творчества[9].

Замечу, что общество, которое в 90-х годах и начале нулевых в основном игнорировало значение традиции и российской духовности, постепенно, очень медленно, с откатами стало приходить к пониманию важности этих первооснов. Прошла этот путь и российская элита. Во второй половине первого десятилетия мы стали свидетелями многочисленных высказываний по этому поводу В. Путина, Д. Медведева, других руководителей государства. Наиболее остро и публицистично эту проблему поставил в октябре 2010 года Н. Михалков в своем "Манифесте просвещенного консерватизма".

Духовный потенциал нации, на мой взгляд, следует рассматривать в следующих аспектах:

- как во многом синоним социального капитала, играющего все более важную роль в развитии общества, экономики и государства. Достаточно сказать, что при оценках качества жизни, эффективности государства и экономики критерии развития социального капитала играют не менее важную роль, чем макроэкономические показатели;

- как основу для формирования моральных норм, т.е. отношения индивидуума к обществу, таким категориям, как "добро" и "зло";

- как основу для формирования нравственных норм, т.е. отношения общества к индивидууму, созданию обществом и государством условий для его развития. Очевидно, что развитие потенциала человеческой личности - прямое следствие тех нравственных норм (условий), которые создает общество и государство;

- как мощный, малоэффективно используемый ресурс развития общества, экономики и государства;

- как инструмент сохранения традиций, национальных ценностей и особенностей нации;

- наконец, как базовую ценность, важнейший национальный интерес, осознание которого элитой позволяет сформулировать адекватные политические, экономические, социальные и иные цели, т.е. адекватную стратегию развития.

Наконец, главное, - духовный потенциал является важнейшей частью духовно-психологического потенциала[10] личности и всего потенциала человека, основой для формирования целого нового класса современного общества - творческого (креативного) класса. При этом важно подчеркнуть, что духовный потенциал личности, ее творческие возможности проявляются не в оригинальности или нетрадиционности, а в социально значимой самобытности творческой личности, в цельности и глубине ее мировоззрения, органичной связи с умонастроением и мировосприятием эпохи.

Главное изменение в начале ХХI века - это стремительно возросшая роль человеческого капитала как совокупности материальных, интеллектуальных и духовных возможностей человека. При оценке национального богатства страны он стал играть не просто значительную, но ведущую роль. Так, среди основных составляющих национального богатства развитых стран - человеческого потенциала, природного капитала и производственного капитала - человеческий потенциал (интеллектуальный, культурный и духовный), по ряду оценок, превышает 75%. Есть основания полагать, что духовный потенциал нации - не менее важный ресурс, чем материальный. Об этом я не раз писал в последние 20 лет[11]. Сегодня духовный потенциал во многом отождествляется с социальным капиталом[12], что не совсем верно, ибо он включает в себя и такие важные критерии, как нравственное состояние общества и его отдельных индивидов, от которых зависит не только эффективность общественных институтов, но и эффективность экономики и государственного управления.

В целом духовный потенциал составляет значительную долю (я бы даже сказал, - основную) национального человеческого капитала, а тот, в свою очередь, - основную часть национального богатства. Как справедливо указывает профессор МГИМО(У) Л.М. Капица, "новая концепция национального (мирового) богатства исходит из более широкой трактовки понятия капитала и охватывает наряду с основным (производственным) капиталом природный капитал, человеческие ресурсы (человеческий капитал) и социальный капитал"[13]. Л.М. Капица приводит результаты исследования, проведенного экспертами Всемирного банка на основании базы данных МБРР для расчета трех компонентов национального и мирового богатства:

1) природного капитала, представляющего суммарную стоимость возобновимых и невозобновимых природных ресурсов (сельскохозяйственные земли, пастбища, древесина, другие продукты леса, охраняемые территории, нефть, уголь, природный газ, металлические руды и минералы), используемых в экономике;

2) произведенных активов, представляющих стоимостную оценку суммарных произведенных активов, включая городские земли;

3) человеческих ресурсов (или человеческого капитала), стоимостные параметры которых рассчитаны как разница между доходами занятого населения за период средней продолжительности трудовой деятельности населения и стоимостью суммарных произведенных активов, включая стоимость городской земли; в этот же компонент включены доходы на социальный капитал[14].



Как видно из приведенных данных, пропорции распределения национального богатства существенно отличаются в зависимости от степени развития экономик и обществ: от 76% у развитых стран Северной Европы и 74% - Западной Европы, приходящихся на человеческий капитал, до 43%- на страны Ближнего Востока.

Существуют попытки и оценки национального богатства России по этой методике. Их также приводит Л.М. Капица[15].



В соответствии с этой диаграммой на человеческий капитал в России приходится 50% национального богатства, но даже соглашаясь с этим, необходимо сделать вывод о том, что основной составляющей всего процесса создания национального богатства является человеческий капитал. Это особенно видно из оценки экономической отдачи от институтов, которая в развитых странах до 30 раз (!) выше, чем в бедных.

На мой взгляд, рассматривая более внимательно значение фактора человеческого капитала, можно сделать вывод, что духовный капитал нации, включающий как социальный капитал, так и нравственные и моральные нормы, а также значительную часть культурного капитала нации, не менее важен, чем такие критерии, как образование и здравоохранение, которыми сегодня оперируют при подсчете человеческого капитала.

В России же этот потенциал не достигает 50%, а по некоторым оценкам, и 25%![16] В основе такой чудовищной диспропорции лежит недоступность для большинства граждан достижений мировой и российской культуры, науки и образования, т.е. исключение из перечня возможностей развития человеческого потенциала целых областей достижений, при том что в основной массе граждане понимают роль России и значение этих достижений для своего существования.





Эта ситуация в России разительно отличается от положения в развитых странах. Самые яркие примеры: богатейшие люди планеты, Б. Гейтс и К. Слим, чьи активы превышают 60 млрд долл., в короткие сроки заработали их на наукоемких технологиях - программном обеспечении и связи. Аналогами по масштабу этим компаниям в России являются такие крупнейшие структуры, как ЛУКОЙЛ, Роснефть, Газпром, с той существенной разницей, что интеллектуальные компании не растрачивают природные ресурсы, а воспроизводят в огромном масштабе новые продукты и услуги.

При этом общая тенденция такова: роль творческого потенциала в общем объеме человеческого капитала неуклонно растет, замещая соответствующие доли интеллектуального и экономических потенциалов. Так, третий по богатству в мире человек У. Баффет управляет компанией, в которой работают менее 20 человек, но чья капитализация превышает 160 млрд долл.[17], а численность акционеров - 30 тыс. человек. В его деятельности видны две особенности: во-первых, его бизнес по большому счету заключается в генерировании инвестиционных идей (как говорит У. Баффет, "достаточно одной идеи в месяц"), а во-вторых, что также не представляется случайным, - накопленные деньги он направляет в социальную сферу, точнее благотворительность. Известно, например, что только в 2006 году он выделил 31 млрд долл. на благотворительную деятельность.

Эта очевидно обозначенная тенденция в мировом развитии требует не просто осмысления и глубокого анализа, но и радикальных - политико-идеологических - решений. Уж очень масштабный и устойчивый характер она приобрела в первой четверти ХХI века. Уже безусловно ясно, например, что именно за счет прироста человеческого капитала в его различных формах обеспечивается основной прирост ВВП развитых стран. При этом, повторю, доля творческого потенциала резко растет. Доля же экстенсивных факторов постоянно и стремительно снижается, приближаясь к нулю. Таким образом, основной резерв и локомотив экономического развития сосредоточен именно в человеке, развитии его способностей, их более полной реализации, в том числе его психических, духовных способностей, которые в XXI веке станут важнейшим ресурсом развития.

И здесь нельзя не сказать о роли религии вообще и Русской православной церкви в частности. Эта роль в 2000-2010 годах стала предметом острой идеологической битвы, фактически разделившей российское общество. Прежде всего из-за того, что РПУ стала значительно сильнее влиять в идеологическом, политическом, да и социально-экономическом плане на российскую элиту и общество, именно рост этого влияния стал главной угрозой для неолибералов XXI века. Как справедливо заметил профессор А. Варламов, "...возможно, кому-то хотелось бы, чтоб Церковь оставалась преследуемой или, того хуже, лежала б, по выражению Достоевского, в параличе. Стала бы неким культурным, этнографическим заповедником, заполняемым по большим праздникам людьми, плохо понимающими, что в нем происходит, либо превратилась бы в неутешную вдову, в филиал общества "Мемориал". Но если выпало время - мы не знаем, сколь продолжительно оно будет, - когда люди могут открыто исповедовать веру, то грех это время не использовать и не употребить силы на созидание, строительство и проповедь. Мы долгие годы вынужденно жили в стране, где Церковь была безгласна, и ее продолжающееся возвращение в общественную жизнь, ее неотделенность от общего горя мне близки, и никакого политического расчета я в этом не вижу[18].

А вот расчет в том, чтобы столкнуть Церковь и "народ", есть. "Народ" - ибо словом этим очень легко манипулировать. Когда-то под давлением "народа" взрывались или закрывались храмы по всей стране. В 90-е по этой логике можно было бы вывести "народ" на манифестацию с требованием не допустить строительства храма Христа Спасителя, ибо "народ" привык плавать в бассейне "Москва", сегодня - требовать запретить возведение храма на месте прогулок горожан. Да мало ли что еще от имени "народа" можно вещать? Даже то, что, по мнению автора статьи в "Независимой газете", народ "намерен спрашивать с Церкви за все ее ошибки так же, как спрашивает за ошибки политической власти". Но если в Екатеринбурге вышли люди, протестовавшие накануне визита Патриарха против строительства храма, то ведь были и те - и их гораздо больше, - для кого визит Патриарха стал радостью, а краткая лития в Москве на станции метро - утешением"[19].

Необходимо, на мой взгляд, коротко охарактеризовать объективные реалии существующего мейнстрима, связанные с ролью человеческого капитала, которые стали общепризнанной нормой в развитых странах и неизбежно должны стать со временем такой же нормой в России.

Прежде всего следует подчеркнуть, что к концу ХХ века в ведущих государствах стало общепризнанным, что главной политико-идеологической задачей общества и государства на нынешнем этапе глобализации и основной целью их деятельности стал человек, всемерное развитие его материальных, интеллектуальных и духовных возможностей. Эта норма вошла в программы всех партий, стала политическим принципом практически любого политического или общественного деятеля. Либерализм, который в целом ряде своих фундаментальных положений противоречил этой тенденции, был оттеснен, заменен "социальным либерализмом", практически социализмом в том, что касается социально-экономических условий жизни граждан.

Приоритет личности, человека стал иногда выражаться даже в гипертрофированном виде - абсолютизации прав и свобод человека. Именно человек, а не государство, общество или духовная субстанция, стал главной политической категорией, к которой апеллируют все политические силы. Более того, человек, как экономическая ценность (особенно если он обладает высоким уровнем профессиональной подготовки), стал самостоятельной политической и экономической ценностью в развитых странах.

На мой взгляд, это не связано непосредственно ни с протестантской этикой, ни гуманизмом, а вызвано сугубо экономическими, даже меркантильными мотивами. В развитых странах осознали, что темпы экономического развития и благополучие общества и государства стали следствием развития прежде всего качества человеческой личности. Пример Б. Гейтса стал нарицательным. И в этих странах стали так же бережно относиться к личности (в т.ч. ее образованию, здоровью и т.д.), как в свое время бережно относились к протестантским принципам. Во всяком случае формально - на политическом и общественном уровнях. Любая новость, затрагивающая жизнь одного гражданина (но именно в "своей" стране), становилась приоритетной в новостных программах СМИ и действиях политиков.

Из этого же вытекают, по меньшей мере, и два социальных последствия: во-первых, всемерное развитие возможностей и свобод личности ведет к безграничной (а нередко безнравственной) вседозволенности, а во-вторых, стремительному развитию институтов самоорганизации личностей, получивших название "институтов гражданского общества". Да и само государство стало стремительно превращаться в крупнейший институт гражданского общества - своего рода общественную корпорацию по развитию потенциала человеческой личности.

Ускоренное развитие человеческого потенциала, социального капитала общества в целом, стало де-факто не только приоритетом социально-экономического развития, но и, в конечном счете, главной политико-идеологической задачей, стоящей перед развитой нацией. Это объективная реальность, которую восприняли к началу ХХI века во всех развитых странах. Не может быть исключением и Россия, которая, если она не хочет выпасть из общемировых процессов развития, должна вписаться в эту генеральную тенденцию, и не только в целях развития, что уже очевидно, но даже в целях самосохранения.

Возвращаясь к недавней истории, следует напомнить, что крупнейшая геополитическая катастрофа ХХ века - развал СССР - стала следствием неспособности власти (и в целом элиты) обеспечить сопоставимые с Западом условия развития человека в стране: социально-экономические, культурно-духовные, информационные. Сегодня такой же вызов стоит и перед российской элитой, ее правящим классом. У нас есть 10, может быть, 15 лет для того, чтобы доказать как право нации на существование, так и государства на суверенитет[20]. Временной отрезок минимален и пройти его можно, во-первых, только ускоренными темпами, а во-вторых, ясно понимая, что человек - самая приоритетная цель, более важная, чем другие, включая, например, такие, как макроэкономическая стабильность, профицит бюджета и золотовалютные запасы. Не зря ведь некоторые развитые страны сознательно идут даже на дефицитный бюджет в угоду социальным приоритетам. И в этом, пожалуй, главная проблема современной российской идеологии: необходимо не просто понять сегодняшнюю роль человеческого потенциала, но и сформулировать политико-идеологическую задачу, внести серьезные коррективы в государственную - прежде всего финансовую и экономическую - политику.

Важно, что реализация человеческого потенциала, т.е. превращение его в национальной человеческий капитал, во многом зависит от доступа населения к минимальному набору товаров и услуг, которые расширяют его культурные и духовные возможности. В этом смысле социальная политика тесно связана с ростом человеческого потенциала и увеличением НЧК. Как видно из статистических данных последних лет, наметилась устойчивая тенденция увеличения доступности товаров и услуг длительного пользования, которая выражается в физических объемах. Важно, что эти товары становятся общедоступными для всех граждан, хотя доля тех, кто еще не может их приобрести в России, неоправданно и недопустимо велика.



Прежде всего, следует, на мой взгляд, отказаться от абсолютизации макроэкономических показателей, которые уже не являются основными показателями в развитии экономики, общества и государства, и перейти к другим критериям оценки. Критериям, которые в большей степени отражали бы главную тенденцию мирового развития. Так, например, группа экспертов под руководством В. Мау систематизировала эти критерии применительно к России ее месту в мире за 2000-2005 годы (надо сказать, что они изменились незначительно).



Из этих критериев, в частности, видно, что если душевой ВВП относит Россию к числу развивающихся государств, то индексы экономической свободы и продолжительности жизни - к числу слаборазвитых государств, а индекс образования - к числу развитых государств. Подобные оценки, на мой взгляд, более информативны, чем макроэкономические показатели, потому что они ориентированы на главный критерий - потенциал человеческой личности, а не на абстрактные экономические модели. Соответственно и выводы для правительства могут быть более точными. Так, если институциональные критерии развития экономики находятся в самом отсталом положении, то очевидно, что и усилия необходимы прежде всего именно в этой области.

Отдельный вопрос и пример необходимости пересмотра роли человеческого потенциала - образование, по которому Россия относится к числу развитых стран, в отличие от большинства критериев. Это, во-первых, во многом результат советской системы образования, а не целенаправленной деятельности власти. Во-вторых, следствие того, что Россия относительно органично и естественно вписалась в глобальные тенденции образовательных процессов. Образование - одна из наиболее глобализированных отраслей, где деятельность власти в наименьшей степени мешает ее развитию. Как видно из данных, представленных В. Мау на заседании Экспертного совета (июль 2007 г.) по реализации национальных проектов под председательством Д. Медведева, количественные показатели высшей школы России росли предыдущие 15 лет ускоренными темпами.



Из приведенных В. Мау данных видно, что если количество выпускников устойчиво снижалось, то количество поступающих в вузы - устойчиво увеличивалось[22]. На этом основании некоторые чиновники и эксперты делают вывод о необходимости сокращения приема в институты. Чаще всего - под благовидными предлогами "повышения качества образования" и "сокращения бюджетного финансирования".

С точки зрения развития потенциала человека эти идеи крайне вредны. Образование на новом этапе становится практически общедоступным и всеобщим, а доля лиц с высшим образованием в развитых странах вскоре может превысить 50%. Поэтому надо исходить именно из этой долгосрочной тенденции - всеобщего высшего образования, а также постоянной переподготовки и перепрофилирования кадров (что также сделает нормой 2 и даже 3 высших образования).



Понятно, что такой подход к образованию, как одному из трех критериев, определяющих человеческий потенциал, предполагает не сокращение, а рост числа студентов. Это, в свою очередь, ставит вопросы как о качестве образования (прежде всего об уровне профессорско-преподавательского состава), так и материальном обеспечении студентов и преподавательского корпуса, о связи науки, производства с учебным процессом. Все эти аспекты требуют новой государственной политики, аналогичной той, которую стали проводить в США, Ирландии и других странах в 80-е и 90-е годы. Она, добавлю, дала блестящие результаты как для экономики, так и общественного развития.



Сегодня, повторю, количественные показатели российского образования можно оценивать по-разному. В том числе и негативно. Так, если увеличение среднего возраста и стагнация профессорско-преподавательского состава, - безусловно, негативные явления, то рост числа вузов оценивается экспертами по-разному. В частности, тенденция роста, настораживающая некоторых экспертов и руководителей Минобрнауки, на самом деле вполне естественна. В ХХI веке высшее образование должно стать фактически всеобщим, а значит, и общедоступным. Если сегодня доля лиц с высшим образованием в развитых странах составляет 22-23% (в США - 30%), то к середине 20-х годов ХХI века она будет достигать 40-50%, а к середине 50-х годов - превышать 70%. Естественно, что качество образования будет очень разным. Понятно, что за качество высшего образования нужно будет все время бороться, но искусственно снижать рост числа студентов, как призывают некоторые политики и чиновники, было бы неправильным.

О динамике происходящих перемен в связи с ростом значения человеческого потенциала говорит хотя бы сравнение Китая и России, причем не только по темпам роста ВВП, но и по куда более современному показателю, непосредственно вытекающему из фактора человеческого капитала, - структуре экспорта и импорта[23]. За неполные десять лет структура российского экспорта в Китай радикально, качественно изменилась. Наукоемкие отрасли, преобладавшие в экспорте еще 8 лет назад, оказались полностью вытесненными ресурсными. Причем теми, глубина переработки которых минимальна.



Соответственно изменилась и структура китайского экспорта в Россию. За неполные десять лет Китай стал экспортером готовой продукции, либо существенно переработанной сырьевой.

Таким образом, за короткий период времени с начала XXI века структура торговли между Россией и Китаем изменилась качественно. И на этот вывод (с точки зрения развития человеческого потенциала), по сути, не влияют такие макроэкономические показатели, как торговый баланс или объем торговли. Россия превратилась в экспортера сырья, а Китай - продукции переработки.



Эта ситуация характерна и в целом для структуры всего российского импорта, когда товары, содержащие новые знания и глубокую переработку, устойчиво вытесняли российские образцы, в том числе и в годы экономической стабилизации[24], высоких темпов роста ВВП первого десятилетия ХХI века. Рост доли машиностроительной продукции в российском импорте (который еще более усилился в 2007 году) достиг уровня, который свидетельствует о том, что Россия фактически оказалась вытесненной даже на внутреннем рынке иностранными производителями.



Как видно из приведенных данных, импорт результатов интеллектуального труда неуклонно увеличивался даже в период устойчивого роста не только ВВП, но и промышленной продукции. В результате в 2007 году отставание России по наукоемкой продукции, например от Китая, измерялось не в разы, а уже в десятки раз!


___________________

[1] Духовный потенциал нации - зд. важная часть национального человеческого потенциала, формирующая нормы морали (отношение индивидуума к обществу) и нравственности (отношение общества к индивидууму). Без духовного потенциала невозможно эффективно реализовать НЧП, превратить его в НЧК. Здесь он рассматривается во многом тождественным социальному капиталу (см. подробнее: приложение N 1). - Прим. авт.

[2] Исходная стенографическая запись А.А. Хатунцева выступления товарища И.В. Сталина. Цит. по: Невежин В.А.У нашего правительства было немало ошибок... // Мир и политика, 2010. N 5 (44). С. 93.

[3] Ильин И.А. Путь к очевидности. М., 1993. С. 96.

[4] Хрусталёв М.А. Методология прикладного политического анализа. М.: Проспект, 2010. С. 79.

[5] Зидентоп Л. Демократия в Европе / пер. с англ., под ред. В.Л. Иноземцева. М.: Логос, 2004. С. XLII.

[6] Боэций. Утешение философией и другие трактаты / пер. с лат., отв. ред., сост. и автор. закл. ст. Г.Г. Майоров. 2-е изд. М.: ЛКИ, 2010. С. 5.

[7] Цит. по: Духовно-нравственный потенциал страны. [Эл. ресурс]. URL:http://nasima-stolyarova.narod.ru/potencial.html

[8] См. Российская газета. 2011. 26 апреля. С. 3.

[9] О важности такого стратегического прогноза я не раз писал в 2001-2003 годах. См., в частности: Подберезкин А., Коровников А. Россия и глобализация. М.: Финансовый контроль, 2003.

[10] См. подробнее: Духовно-психологический потенциал. Приложение N 1 настоящей работы.

[11] См. например: Подберезкин А. Русский Путь. М.: РАУ-Университет, 1999.

[12] См. определение "социальный капитал". Приложение N 1 настоящей работы.

[13] Капица Л.М. Индикаторы мирового развития. 2-е изд. М.: МГИМО(У) МИД России, 2008. С. 49.

[14] Там же. С. 49-50.

[15] Капица Л.М. Индикаторы мирового развития. С. 54.

[16] Приоритетные национальные проекты: первые итоги и перспективы реализации: сб. научн. работ / ред. Ю.С. Пивоваров и др. М., 2007. С. 7.

[17] Зимин Н. Просто гений // Итоги. 2007. 16 июля. С. 39.

[18] Добавлю, что в начале 90-х годов мы наблюдали откровенные гонения на РПЦ. Создание Всемирного русского собора, в котором я был одним из организаторов, стало ответом на эти действия либеральной элиты. Собор успешно действует и поныне. В те же годы я писал неоднократно, что РПЦ остался единственным органом, функционально работающим на государство. См. Национальная доктрина России. М.: 1994. С. 30.

[19] Варламов А. И дух суровый византийства // Независимая газета. 2010. 26 апреля. С. 3.

[20] Карпенко М., Казанцев В., Иванов А., Подберезкин А. Приоритетные национальные проекты и новая идеология. М., 2006. С. 91-93.

[21] Социальное положение и уровень жизни современной России 2009: стат. сб. Росстат. М., 2009. С. 283.

[22] В 2011 году численность выпускников школ снизилась на 9% // Независимая газета. 2011. 8 июня.

[23] Куликов С. Год Китая в России перестает быть томным // Независимая газета. 2007. 4 июля. С. 4.

[24] Улюкаев А., Куликов М. Проблемы денежно-кредитной политики в условиях притока капитала в Россию // Вопросы экономики, 2007. N 7. С. 8.


Алексей Подберезкин - профессор МГИМО

22.08.2011

podberezkin.viperson.ru

 

 



Док. 641830
Перв. публик.: 22.08.11
Последн. ред.: 24.08.11
Число обращений: 0

  • Подберезкин Алексей Иванович

  • Разработчик Copyright © 2004-2019, Некоммерческое партнерство `Научно-Информационное Агентство `НАСЛЕДИЕ ОТЕЧЕСТВА``