Бывший советник президента России Сергей Станкевич рассказывает о том, как 20 лет назад защитникам Белого дома удалось сорвать попытку путча ГКЧП
На баррикадах, построенных защитниками Белого дома, 20 августа царил невероятно высокий боевой дух
В канун 20-летия августовского путча в распоряжении газеты ВЗГЛЯД оказались фрагменты воспоминаний бывшего советника президента России Сергея Станкевича, посвященные этим событиям. В этом фрагменте Станкевич рассказывает, как днем 19 августа 1991 года российское руководство организовало сопротивление попытке ГКЧП захватить власть в Советском Союзе.
В дни августовских событий Станкевич в то время входил в ближнее окружение Бориса Ельцина и участвовал в принятии всех ключевых решений.
Напомним, 27 июля 1991 года президент назначил народного депутата СССР Сергея Станкевича государственным советником РСФСР по взаимодействию с общественными объединениями и политическими партиями (позже - по политическим вопросам). Эту должность он совмещал с постом первого зампреда Моссовета, а также с должностью народного депутата СССР. В таком качестве Станкевич и встретил путч.
Ранее газета ВЗГЛЯД опубликовала другие фрагменты воспоминаний Станкевича.
"В начале сентября 1991 года совместным Указом президентов СССР и РСФСР (насколько я знаю, это их единственный совместный акт) была создана Государственная комиссия по расследованию роли КГБ в событиях 19-21 августа 1991 года, - напоминает Станкевич. - Председателем комиссии был назначен народный депутат РСФСР Сергей Степашин. Я представлял в комиссии президента РСФСР. Комиссия, работавшая в знаменитом здании на Лубянке, имела доступ к очень многим документам, а также получила по горячим следам устные свидетельства от прямых участников событий. Материалы комиссии докладывались лично двум президентам и никогда не публиковались. Мой рассказ о подготовке к штурму Белого дома в ночь на 21 августа 1991 года основан на личных заметках, сделанных во время работы комиссии Степашина".
19 августа, днем
Ельцина явно ведет вдохновение, он в своей стихии. Все решения принимаются немедленно и тут же исполняются. Иногда он что-то резервирует для себя - "сделаю сам". Его заводит не только обстановка кризиса, но и явная нерешительность хунты. Он чувствует звездный час, настроен на победу и заражает окружающих уверенностью. Время от времени его быстрый, внимательный взгляд останавливается на ком-то из соратников. Присматривается, проверяет - кто как держится, что предлагает. Ельцин умеет бороться и побеждать... Ему бы еще суметь использовать плоды победы на благо страны.
После 17.00 еду в Моссовет. Здесь командуют мэр Гавриил Попов и премьер правительства Юрий Лужков. Настроение спокойное, деловое. Попов планирует митинг на завтра прямо возле здания на Тверской, 13. Для выступлений ораторов будет открыт исторический балкон, выходящий на площадь. Когда-то с него выступал Ленин, теперь наш черед...
Борис Ельцин и Сергей Станкевич на одном из съездов народных депутатов СССР (фото: РИА "Новости")
Лужков, как всегда, сосредоточен и конкретен. С главой стройкомплекса Владимиром Ресиным они уточняют план действий. Строители - самый многочисленный и наиболее организованный отряд муниципальных работников в столице. Принято решение: призвать работников стройкомплекса выйти к Белому дому ("Только строго по желанию, никакой обязаловки", - говорит Лужков).
Строительная техника поможет в установке заграждений перед Белым домом и мэрией. К вечеру развернуть походные кухни - пусть граждане, вышедшие на защиту демократии, поедят горячего. Встает вопрос: где взять продукты для кухонь? Оказывается, московские кооператоры наперебой звонят и предлагают помощь продуктами.
Депутаты Моссовета активно обсуждают меры по борьбе с путчем. Прежние распри с мэрией, похоже, забыты. Много революционной риторики. Решаем, что координацию действий депутатов будет осуществлять зампред Моссовета Николай Гончар. Главные задачи - мобилизация москвичей на защиту Белого дома, Моссовета и демократических СМИ; прямая уличная агитация, особенно среди размещенных в столице войск.
На предприятиях и в войсках следует раздавать тексты указов президента России (их множили прямо в Моссовете) и выпуски демократической прессы. Кроме того, решено создать гражданские пикеты в некоторых важнейших пунктах, где возможны провокации.
"Их вынуждали занимать позицию"
Особенно ценный объект - радио "Эхо Москвы". Тогда оно размещалось на Никольской улице, неподалеку от ГУМа.
Учреждение Моссоветом радиостанции "Эхо Москвы" в 1990 году было одним из самых удачных наших решений. С идеей создания "Эха" ко мне пришли Сергей Корзун и Матвей Ганапольский. После десятиминутного обсуждения идеи на подоконнике в коридоре здания на Тверской решение было принято. Учредительные документы написали у меня в кабинете. Нашли помещение на Никольской и небольшой стартовый капитал. Договорились о доступе к антенне. Вскоре станция заработала. И как! В январе "Эхо" организовало прямой репортаж о событиях в Прибалтике.
Позже этот опыт фронтовой журналистики пришелся как нельзя кстати. В августе журналисты "Эха" появились в Белом доме в числе первых. Они уже с первых минут знали, что делать. В аппаратной, располагавшейся в цокольном этаже, был открыт филиал станции, началось круглосуточное вещание для тех, кто был в здании и вокруг него. Но и основная студия на Никольской продолжала работать, ретранслируя репортажи о борющемся Белом доме.
Особенно ценно было то, что "Эхо" непрерывно получало информацию об обстановке в союзных республиках и отдаленных регионах России. Журналисты Сергей Корзун, Алексей Венедиктов, Сергей Бунтман, Татьяна Пилипенко и другие обзванивали региональных лидеров, в первую очередь председателей Советов, задавали им прямые вопросы и буквально вынуждали их публично занимать позицию. Подавляющее большинство захваченных врасплох чиновников говорило, что они на стороне законной власти в лице правительства России. С другой стороны, "Эхо" давало слово видным деятелям культуры - сторонникам демократов. Они решительно осуждали мятеж и звали граждан на борьбу с ним.
В самом Белом доме, вокруг него, в Моссовете, на улицах Москвы, в отделениях милиции, в машинах и троллейбусах люди держали включенными приемники, настроенные на "Эхо". Через Моссовет с помощью добровольцев-предпринимателей мы закупили и собрали множество дешевых миниатюрных приемников. Наши активисты настраивали приемники на "Эхо" и раздавали военным на постах и в оцеплении - пусть слушают правду. "Звучащие листовки" работали сильнее, чем тысячи прокламаций.
Крепло "живое кольцо"
Возвращаюсь в Белый дом после 19.00. Со мной сотрудник Моссовета, вооруженный пистолетом. Еще при выезде с Тверской мне предложили надеть бронежилет. Попробовал в нем ходить и отказался: тяжело, неудобно, да и глупо. Случайная стрельба маловероятна, а от прицельного огня жилет не спасет. "Москвич" оставили на Садовом кольце и по Девятинскому переулку спустились к Белому дому.
По периметру здания уже были возведены внушительные баррикады, рядом с которыми формировалось и крепло "живое кольцо" защитников Белого дома. Булыжное покрытие Горбатого моста было почти полностью разобрано. Горели костерки в железных бочках, свечи и автомобильные фонари. Стояло несколько палаток. Многие для укрытия от дождя и ночной сырости заворачивались в полиэтиленовую пленку. Нас остановили часовые с синими повязками. Меня узнали, посыпались приветствия. В течение получаса я познакомился с десятками замечательных людей, со многими из которых дружу до сих пор.
В Белом доме мы создали в кабинете Бурбулиса нечто вроде оперативного политического штаба, который действовал круглосуточно. К нам могли попасть все, кто имел важную информацию или серьезные предложения. И народ шел непрерывно. Поочередно мы выслушивали приходящих в приемной, а в кабинете в этот момент непрерывно оценивалась поступающая информация, принимались решения, ставились задачи, выслушивались доклады. Периодически мы отправлялись к Ельцину для согласования решений и документов. Нас пропускали сразу и без доклада - Ельцин тоже работал в непрерывном режиме.
В штабе у Бурбулиса появились новые лица - недавно назначенные министры-силовики Константин Кобец и Виктор Иваненко. Кобец ранее возглавлял Госкомитет РФ по оборонным вопросам, а 19 августа Ельцин своим приказом временно (до восстановления конституционного порядка) назначил Кобеца первым министром обороны РФ. Он и взял на себя организацию защиты Белого дома. Как показал проведенный им смотр сил, в здании находились около 250 боеспособных мужчин, включая штатную охрану Белого дома и личную охрану Ельцина. Десяток крепких бойцов привели братья Андрей и Валентин Косяковы - учредители первого в СССР частного детективного агентства "Алекс". Все эти люди и составили гарнизон Белого дома.
Гарнизону было роздано оружие, привезенное из московских военных училищ и милицейских школ. Определены рубежи обороны, секторы обстрела, пути отхода, расставлены посты. Возможные каналы проникновения противника в здание через крышу, подвалы и подземные коммуникации были блокированы и заварены. В подземной части был открыт и подготовлен специальный бункер со средствами связи, боекомплектом и запасом еды, куда в момент крайней опасности мог перейти президент.
Кобец регулярно поверял посты и устраивал мини-учения, тренировал защитников и поддерживал их бдительность. Даже президента он убедил отрепетировать переход в бункер. Посоветовавшись с Кобецом, мы решили ограничиться нашей сравнительно малочисленной гвардией и не приглашать внутрь профессиональных военных, даже если они перейдут на нашу сторону: это могло быть маневром противника.
Другим ключевым членом штаба стал председатель КГБ РСФСР Виктор Иваненко. Сам комитет был создан в мае и практически только начал формироваться, в подчинении у Иваненко была всего дюжина сотрудников. Иваненко вместе со своим помощником занял стол Бурбулиса со средствами связи. Тихим ровным голосом он практически непрерывно вел телефонные переговоры. Когда вставала та или иная оперативная проблема, мы шли к Иваненко. Он быстро определял, на какие структуры или органы надо выйти для решения проблемы, находил там своих знакомых, и вскоре проблема решалась.
Наблюдать за такой работой профессионала, обычно скрытой от глаз посторонних, было необычайно интересно. Иваненко был удивительно эффективен. Благодаря ему мы точно знали, какие части введены в город, где они размещены и какие им поставлены задачи. Мы даже знали состав оперативного штаба, созданного ГКЧП для контроля за обстановкой в Москве. По каналам Иваненко мы получали и сведения о готовящемся штурме Белого дома.
В то же время наш штаб очень тревожила обстановка в Петербурге. Пришло сообщение, что вице-мэр города адмирал Вячеслав Щербаков вошел в местный ГКЧП. По разным каналам сообщалось о продвижении к городу воинских частей на бронетехнике, в частности, подразделений Псковской и Витебской воздушно-десантных дивизий. Если ГКЧП возьмет под контроль Питер, Москва окажется изолированным островом, и с нами гораздо легче будет справиться. Это понимали не только мы, но и наши противники.
В Петербург вечером 19-го вылетел мэр города Анатолий Собчак, но мы не были уверены, что он не будет арестован прямо на летном поле. С Собчаком долго не было связи, и мы предполагали худшее...
Перед штурмом
Наконец, уже после 19.00 поступил отчет с чрезвычайной сессии Ленсовета, где выступил живой и невредимый Собчак. В резких выражениях он осудил "преступную хунту" и объявил, что не допустит в Петербурге никаких чрезвычайных комитетов. Собчак сообщил о достигнутой им договоренности с командующим Ленинградским военным округом генералом Самсоновым о том, что войска в город введены не будут. После 20.00 мы увидели Собчака вместе с председателями Ленсовета Александром Беляевым и председателем облсовета Юрием Яровым в студии телевидения. С ними был и вице-мэр Вячеслав Щербаков, сообщения об измене которого оказались, к счастью, ложными. Собчак уверенно чеканил фразы, поименно называя членов ГКЧП "бывшими". Город на Неве при любых обстоятельствах останется верен законной российской власти, заявил Собчак.
Звоню в Питер прямо на телевидение и говорю с Собчаком (цитирую по записям 1991 года).
- Нет ли там у вас попыток создать параллельный орган власти, подчиненный ГКЧП?
- Гидаспов (лидер ленинградских коммунистов) пробовал, но мы его остановили. Думаю, больше попыток не будет.
- Реально ли предотвратить ввод войск в город? Есть ли иные гарантии, кроме личного обещания Самсонова?
- Псковская дивизия ВДВ на подходе к городу. Вроде бы их удалось задержать в районе Гатчины. Гарантий против ввода никаких нет, надо высылать людей навстречу войскам и работать. Но Самсонову я верю. Правда, есть опасность, что его сместят за невыполнение приказа. Назначат нового командующего, и он введет войска.
- Что можно сделать? У вас есть предложения?
- Надо действовать на опережение. Пусть Борис Николаевич берет на себя командование Вооруженными силами. Чтобы только он мог снимать и назначать, если потребуется.
- Понял, попробуем реализовать. Чем еще можно помочь?
- Хорошо бы кого-нибудь из команды президента прислать к нам на завтрашний митинг. Мы начинаем в 12, можно успеть. Встречу обеспечим.
- Не обещаю. У нас постоянно идут предупреждения о возможном штурме Белого дома. В городе полно войск. Вряд ли кто-то сумеет до вас добраться. Постараемся к митингу прислать приветствие от Ельцина. Держитесь.
- Вы тоже.
Ночью мы много раз связывались с Воркутой и Кемеровым. Принципиальный вопрос - когда и насколько дружно выступят шахтеры. Для многих, включая наших противников, выступление шахтеров должно стать решающим сигналом. Шахтерская стачка покажет, что сопротивление путчу не удастся локализовать в Москве и Питере. На шахтеров, которые воспринимались как социальный барометр страны, ориентируется большинство других профсоюзов. В Кемерове лидеры стачкомов Михаил Кислюк и Анатолий Малыхин подтвердили, что Кузбасс "организованно начнет забастовку в поддержку президента России" не позднее 20 августа. Митинги в Кемерове и Прокопьевске выразили недоверие ГКЧП. Милиция в события не вмешивается, войск в городах и на шахтах нет. Спрашивают, можно ли отправить в Москву шахтерский отряд добровольцев для защиты президента? Советуем пока воздержаться. Позже узнаем: Кислюк и Малыхин с группой соратников все же добрались до Москвы.
Из Воркуты лидеры городского стачкома доложили, что бессрочная политическая забастовка начинается с полуночи.
Первая ночь. "Живое кольцо"
Ночью я вышел через 24-й подъезд и обошел "живое кольцо". По углам здания стояли боевые машины пехоты с десантниками на броне. Мне рассказали, что это рота ВДВ, которую привел нам на подмогу генерал Александр Лебедь. Самого Лебедя я в ту ночь не видел - он встречался с Ельциным и Руцким. Зато повидал много других известных людей.
Еще днем мне позвонил кинорежиссер Станислав Говорухин, с которым мы дружили. Его документальный фильм "Так жить нельзя" по решению президиума Моссовета демонстрировался в нескольких кинотеатрах столицы, причем мы рекомендовали московским школам присылать на фильм старшеклассников вместо уроков по новейшей истории России. В мае 1990 года, когда Ельцина никак не удавалось избрать председателем Верховного Совета РСФСР (ему несколько раз не хватало трех-четырех голосов), был устроен показ фильма Говорухина для народных депутатов России. Моссовет прислал к Кремлю несколько десятков автобусов. Российских депутатов сразу после заседания организованно привезли на "Мосфильм" и провели в просмотровый зал. Фильм произвел на народных избранников оглушительное впечатление, особенно на депутатов из отдаленных уголков страны. На следующий день Ельцин был избран председателем Верховного Совета РСФСР с приличным перевесом голосов.
19 августа Говорухин приехал в Белый дом, чтобы своими глазами увидеть все, что будет происходить снаружи и внутри. Он ходил по Белому дому, заглядывал в залы и комнаты, прислушивался к спорам, изредка включался в разговор, но больше мрачно молчал. Зная Говорухина как твердого государственника, я спросил, уверен ли он, что его место по нашу сторону баррикад. Он ответил: "Выбор все равно невелик. Либо вы с вашим Ельциным, либо эти кастраты из ГКЧП. Если победят Янаев с Крючковым, в России еще лет 10-15 жить будет нельзя. А у меня не так много времени. Не все, кто пришел вас сегодня поддержать, - сторонники демократии по Ельцину. Зато те, кто оказался на другой стороне, - г...вно".
Подобная логика привела в ту ночь в Белый дом не одного Говорухина. В лагере защитников российского президента я видел несколько православных священников, в том числе отца Александра Борисова, депутата Моссовета. Святые отцы пришли на баррикады не по указанию иерархов, а по собственному разумению. У импровизированных походных алтарей служили краткие молебны.
Среди молодежи было немало желающих принять крещение, а одна молодая студенческая пара на моих глазах просила обвенчать ее тут же, у стены Белого дома, при свете танкового прожектора. Стараясь не обижать пылких неофитов, святые отцы просили их днем прийти в один из храмов неподалеку, чтобы обряд крещения или венчания прошел в соответствии с тысячелетним порядком. Впрочем, молодая парочка все же получила свое: встала на колени и приняла благословение святой иконой от отца Александра. Где сейчас эти баррикадные новобрачные? Как сложилась их судьба? Надеюсь, что счастливо, недаром же их отметила высшая воля.
Продолжение воспоминаний Сергея Станкевича читайте в среду, 17 августа.
