К инновационно-ориентированной экономике в России: тенденции реформирования и социально-философский анализНазад
К инновационно-ориентированной экономике в России: тенденции реформирования и социально-философский анализ
Достаточно сложным видится вопрос освещения представлений о наиболее оптимальном пути развития российского общества в современной политологической и социально-философской мысли по нескольким объективным причинам. Первой из них является большое давление собственных политических интересов на данную научную область. По этой причине авторы многих произведений, претендующие на научное освещение насущных проблем, являются в лучшем случае публицистами, которые в состоянии обозначить проблему, но не в силах дать ей объективную научную оценку. Поэтому, затрагивая освещение происходящих реформ современной политологией и политической культурологией, мы ограничимся упоминанием идей, основанных на принципах цивилизационного подхода, которые противостоят концепциям "конца истории" Ф. Фукуямы и "борьбы цивилизаций" С. Хантингтона, рисующих довольно мрачную картину недалекого грядущего. Таковы идеи, дающие научно обоснованную картину исторического будущего России как самобытной культурной полиэтнической целостности среди многообразных культур и сообществ.
Стремление к социально-экономическому и политическому чуду как закономерному итогу цикла реформ российского общества конца ХХ - начала ХХI века, оказалось во многом утопическим. Опыт реформирования других государств показал, что экономический прорыв возможен не только при тщательно спланированном научно обоснованном внутриполитическом курсе, но и при идейной консолидации общества, когда согласуются адекватные социальные интересы и цели идеологии.
Иное видение способов изменений российского общества в переходный период рубежа ХХ-ХХIвв. принёс анализ трансформации основных социально-политических институтов, который выделил такие характерные черты институциональных связей как структурное многообразие и организационная гибкость. С эпохой Постмодерна меняется не только традиционный образ революции (Ш.Эйзенштадт (1)), но и образ социальных реформ (Т.Заславская (2), А.Ахиезер, А.Панарин (3). Уходит старое понимание реформы как уступки правящей властной элиты недовольным слоям населения с целью удержания власти. Реформа все чаще мыслится как инструмент социальных преобразований, как специфическая социальная технология, как идейный источник социального проектирования. Она становится незаменимым инструментом конструирования социальной реальности. Несмотря на изменение содержания понятия реформы, она по-прежнему остается сложным механизмом работы с предполагаемым социальным будущим. Её замысел не что иное, как форма намерений, целе-ценностное представление авторов реформы об изменении социального объекта.
Многие события, происходящие в последнее время на политической авансцене истории России, актуализировали проблему реформирования социально-экономических институтов общества в условиях перехода от индустриального к постиндустриальному информационному типу. Необходимость исследования данной проблемы исходит из первых попыток осмысления социально-политической эффективности такого явления как реформа. Длительное время в исторической и социально-философской мысли современной России господствовала твёрдая установка, что реформа, как социальный феномен, предназначена для внутриструктурных изменений и служит идейной базой для инноваций в социально-экономической, духовной и политической жизни общества. В 90-х гг. отмечается активное внимание к проблеме всестороннего изучения явления реформ. Анализируется исторический опыт реформирования различных сфер жизни российского общества (В. Мау, А.Ахиезер, А.Панарин, А.Мельвиль, Ю. Власов и др. (4)). Однако далее анализа социального феномена реформ отечественные исследователи не шли. Проблема осуществления комплекса социально-экономических реформ в условиях техногенной цивилизации, проблема потенции этого явления, анализ динамики осуществления реформы и сопоставление поставленных и достигнутых целей реформирования в основном не был освещен.
В поисках смысла изменений многие исследователи видели причины, которые были доступны их взору в тех условиях и исторических реалиях, которые задавали рамки проявленности самого феномена социального бытия. Несомненно, многие из теоретических построений оказали существенное влияние на осознание существенных причин изменений в российском обществе, но все же больше они повлияли на формирование понятийных категорий, с помощью которых современное российское гуманитарное знание описывает социальную реальность. И это смыслообразование, процесс осознания динамичности общества, его изменения играет для особую роль - неоспоримую важность осознания человеком себя как субъекта истории. Эта духовная потребность в российском обществе, на наш взгляд, усиливается к концу ХХ - началу ХХI века наличием следующих причин:
- к первой группе причин относятся проблемы и факторы изменения качественных параметров социальной реальности. Они проявляются в сложных изменениях структурной организации человеческих сообществ и в смене темпов социального движения и развития;
- вторая группа определяется наличием проблем, возникающих в результате неоднородности общественного развития различных народов и стран в едином потоке всемирной истории. Подобная неоднородность сама по себе является позитивным фактором, свидетельствующим о многообразии и вариативности процесса развития общественных институтов у различных народов, но в то же время данная неоднородность является источником проблем культурно-исторического осознания и методологического описания существенных факторов изменения качественных и количественных параметров социальной реальности. Ведь сами по себе социальные изменения не будут иметь ценности, пока они будут не осознаны, не зафиксированы мыслительным взором и не будут проанализированы в рамках причинно-следственных связей. Отсюда понятна проявленность осознания неоднородности культурно-исторического развития народов в различных теориях плодотворного взаимодействия стран и народов, культурно-исторических типов цивилизаций; либо в концепциях доминирования одной или нескольких стран, использующих собственные геополитические ресурсы; либо в теориях антагонистических конфликтов, "битвы цивилизаций" и противостояния (вызов-ответ); либо в описании феноменов, таких как азиатский способ производства в марксизме, не вписывающихся в единую систему представлений о социально-экономическом развитии. Поэтому многим обществоведам приходится считаться с "соприсутствием" в одном историческом пространстве разнородных социальных организмов и опираться на предложенное Ф.Броделем и И.Валлерстайном понимание миросистем и время-пространств. Несомненно, что неоднородное развитие само по себе порождает региональную или глобальную нестабильность, особенно экономическую;
- третья группа представлена комплексом противоречий, проблем и даже парадоксов, связанных с неадекватным и поверхностным пониманием существующих тенденций развития современных нам цивилизаций (европейского и азиатского мира, постиндустриальных стран и стран индустриальных, догоняющих и традиционных обществ);
- четвертая группа объединяет проблемы, возникающие в условиях процесса глобализации и под ее воздействием в трансформациях социальной реальности глобализирующихся стран;
- пятая группа причин, связана с необходимостью перевода спонтанного процесса саморазвития социальной системы в управляемый процесс со стороны человека.
Несомненно, это дает возможность изменять социальные отношения, социальные институты или связи согласно антропологическим потребностям, дает возможность усиливать те позитивные тенденции, которые направлены на благо большинства членов общества и позволяют воссоздавать механизмы полноценного воспроизводства человека и его интеллектуальной и материальной культуры.
Россия: сложный и специфический путь перехода
Понятно, что активизировать переход деформированной просоветской рыночной экономики России от индустриального типа к постиндустриальному могут правильно разработанные реформы. Но немаловажное значение в понимании остроты данной проблемы имеет осознание того, что в отличие от западноевропейского опыта реформирования в условиях индустриального общества, Россия не имеет опыта реформ, кардинально изменяющую социально-экономическую сферу индустриального общества. Плановая экономика, однопартийная система и тоталитарный режим в России не способны были научить общественных деятелей осуществлять реформы. Да и исторический опыт существования СССР показал, что те реформы, которые осуществлялись, и даже успешно, не обладали альтернативностью, мобильностью, способностью к коррегированию и двухстороннем реагированием на ход осуществления реформы объекта реформирования и инициатора реформы. Реформационный процесс был всегда односторонним. Не случайно, что попытки разработать и осуществить реформы в современной переходной России не могут увенчаться успехом. Россия обладала всеми шансами перейти к постиндустриальному обществу, расширяя сферы влияния научно-технической революции, но в силу неадекватной политической оценки общественной ситуации во многом утеряла статусные позиции индустриального общества в 90-х годах ХХ в. Перед руководством страны на протяжении последних 20 лет стоит достаточно сложная задача восстановить не только свои позиции по показателям развития тяжелой, химической и машиностроительной индустрии, но и, главное, освоить опыт реформирования социально-экономических институтов в условиях многопартийной системы и строящихся демократических основ устройства государства и гражданского общества.
Эта задача отягощена наличием вызова успешного опыта реформирования в западноевропейских странах, который не только невозможно перенять, но и невозможно извлечь из него позитивные уроки в силу специфичности менталитета российских управленцев - реформировать все без учета аналитики, мнений ученых и опыта работы моделей реформирования в локальных масштабах. Сегодня сформировано устойчивое мнение специалистов по вопросу перспектив заимствования успешных социально-экономических моделей западноевропейских стран менее развитыми странами. В. Иноземцев подчеркивает, что между развитыми и развивающимися странами наблюдается все меньше зависимости. Глобализирующиеся развитые страны все дальше уходят в своем технологическом развитии и отделяют от себя локализирующиеся за пределами научно-технического прогресса страны третьего мира.
Беспрецедентный технологический отрыв поставил постиндустриальные страны в растущую независимость от сырьевых стран. В обществе, где информация и знания становятся непосредственной производительной силой, социальная система становится наиболее динамичной, позволяя талантливым людям усиливать научно-технологический прогресс страны. Самодостаточность западной цивилизации, её колоссальный научно-технологический отрыв и высокие темпы позитивных социально-экономических изменений перечеркивает надежды развивающихся и индустриальных стран на успешное воплощение стратегий "догоняющего" развития. И данную позицию подтверждают социально-экономические показатели "догоняющих" и модернизирующихся стран третьего мира. За последние 30 лет основная доля создаваемых в мире богатств, находилась в распоряжении 20% граждан развитых стран и возросла с 70% до 82,7% , а доля доходов 20% бедных жителей "стран третьего мира" снизилась с 2,3 до 1,4%. (5) Какова же должна быть стратегия реформирования российской социально-экономической системы, выбравшей прогерманский образец системы образования и американскую модель воспроизводства инноваций, чтобы сформировать устойчивый фундамент перехода к постиндустриальному типу с развитыми инновационно ориентированными региональными экономическими подсистемами?
Несомненно, специфика реформаторской деятельности определяется тем, в какой сфере общества или области она применена. Её качественные основы можно выделить, анализируя результат реформирования, форму деятельности и механизм осуществления реформы в социуме, а также сам характер данной деятельности. Несомненно, результат реформирования - это новый системный объект, который будет иметь самостоятельное существование в социальной структуре общества. Реформа должна быть направлена не только на изменение социальных объектов, социальных институтов или социальных связей, которые являются недееспособными в осуществлении своего социального предназначения, а на создание нового социального объекта, имеющего комплексные интеграционно-системные характеристики. Созданный объект, социальная связь или социальный институт по завершению реформирования должен полноценно функционировать с уже действующими структурно-функциональными компонентами всей целостной системы общества, в том числе и в экономической сфере. Полноценно это значит, что он не должен вносить дисбаланс в функционирование экономической подсистемы и в целом системы общества, а должен улучшать ее качественные характеристики.
Отправной точной процесса реформирования отечественных экономических институтов и социально-экономических связей согласно целям инновационно-ориентированной модели экономики является способность к синтезированию предыдущего опыта и адаптации его к условиям и потребностям экономической реальности, умение систематизировать деятельность людей, реализующих проект реформы. Нужно отметить, что в истории российского общества неудачи реформирования социально-экономической сферы чаще всего заключались в детализации процесса реализации реформы, в скачках от решения одной проблемы к другой, в авторитарном подходе реформатора и вере в свой личный опыт, а не в опыт специалистов в конкретной области. Что дает нам анализ исторического опыты применения реформирования? В рамках исторического развития общества в целом произошла дифференциация сфер его деятельности и, соответственно, усложнились сами способы его изменения.
Проанализируем некоторые тенденции осуществления реформ в переходном от индустриального в постиндустриальном информационном обществе. Если до первой трети ХХ в. социальные преобразования носили преимущественно эволюционный или революционный характер в определенных областях жизни общества, то историческая реальность 60-90-х годах ХХ в. акцентирует своё внимание на утверждении того, что научно обоснованный и контролируемый процесс проведения реформ, прежде всего, служит социально-экономическому и политическому прогрессу общества. Если для XVII-XIX вв. было характерно проведение реформ во всех сферах жизни человеческого общества одной яркой личностью, то в XX в. в обществе с многофункциональной и сложной социально-экономической и политической структурой личность реформатора нивелируется процессом реализации реформ в одной или нескольких областях жизни социума или ассоциируется с руководителем (президентом) государства.
Обращает на себя факт написания истории, где реформационные процессы названы именами их зачинателей: реформы Петра I, реформы М.М. Сперанского, аграрная реформа П.Столыпина и в сравнении описание исторической реальности XX в.: "Новая экономическая политика", реформа образования 1961 г., "перестройка", политические реформы первой половины 90х годов и т.п. Появляется опыт социальной практики реформирования в какой-то определённой сфере и развитие данного явления идёт обезличенно, без упоминания имён. Административный аппарат управления территориями и государством в целом как бы присваивает идейные разработки реформ себе, и процесс приобретает автономный характер. Даже социальные институты с целью реализации функций самосохранения и воспроизведения все чаще используют реформирование своих структур и социальных связей. И личность здесь уже выступает как генератор идей, некая движущая сила, осуществляющая свои действия в соответствии с запросами и потребностями социальных институтов.
Следующая тенденция, характеризующая особенность реформ в постиндустриальном обществе показывает нам, что процесс осуществления реформ прямо пропорционально зависит от доступа к власти группы лиц поддерживающих социальные преобразования. Сама структура власти предъявляет определённые требования по умению реформировать к личности, входящей в неё. Самоорганизующаяся система власти создаёт в обществе на основе философского, политологического, социологического и культурологического анализа определённые технологии осуществления реформ. В соответствии с этим реформы конца XXв. носят узкоспециализированный, целенаправленный характер. Причём всегда более или менее можно отследить динамику реформ, пользуясь научно разработанными средствами социальных измерений.
Интересно и то, что с развитием индустриальной базы общества, усовершенствованием технических и технологических сторон материального производства социальной опорой процесса реформирования в основном выступали собственники средств производства. Крупные производственные магнаты чаще апеллировали к представителям структур власти, и политика реформ приобретала характер, строго ориентированный на интересы представителей индустриального клана. Интеллектуальный потенциал представителей крупных производителей, собственников, их заинтересованность в социально-экономических преобразованиях с целью совершенствования и процветания их собственного бизнеса, расширения сфер его влияния в обществе был основной движущей силой экономических преобразований.
Однако роль технической интеллигенции в управлении различными областями жизни общества становилась тем значительнее, чем активнее шло развитие материально-технического производства. С бурными темпами научно-технического прогресса возрастает доля участия технической интеллигенции в преобразовании общества. Этот процесс тесно связан с тенденцией гуманизации в техническом образовании. В период перехода от индустриального общества к постиндустриальному в образовательных программах идёт увеличение гуманитарного цикла изучаемых предметов. Если за гуманитариями закрепляется функция духовного производства в обществе, создания идейной базы любых преобразований и изменения реальности носит умозрительный характер - как идей зафиксированных в научно-исследовательских монографиях, художественной литературе, предметах изобразительного искусства. При этом техническая интеллигенция занимает позиции материального воплощения идей, реализует инновационные программы и начинала активно создавать свои технологии реформ, опираясь на практический опыт. Существенной деталью является то, что технико-технологическая база общества поощряет преобразования, ведущие к упрочнению её статуса, и препятствует тем, кто пытается её разрушить. Взаимные уступки между интеллектуальной гуманитарной элитой общества, ратующей за либеральные реформы и технической интеллигенцией, сферой влияния которой является создание совершенной технико-технологической базы общества, все чаще осуществляется путём договора.
В связи с этим выделяется следующая тенденция - это взаимодействие традиционного уклада жизни и инноваций, вносимых реформами в жизнедеятельность общества. Переходный период от индустриального общества характеризуется мгновенным реагированием социальной структуры на инновационные процессы. Реформы одной сферы общества одновременно обусловливают реформирование других. Традиционный уклад рушится в короткие сроки, но создаётся новый, вносимый течением инноваций. Однако в течение некоторого времени данное становится традиционным и уже другое нововведение пытается разрушить утвердившееся.
Помимо отмеченных тенденций в развитии российского постиндустриального информационного общества есть еще специфические черты, оказывающие огромное влияние на процесс индустриализации и развитие информационных технологий и инновационного сектора экономики в России. Это связь тенденций милитаризации административно-кадрового аппарата органов исполнительной власти и механизмов формирования гражданского общества (6).
Cуществует и другая, немаловажная проблема - это деконструкция социально-политических институтов индустриального общества, от которой тоже зависит проявление прогрессивных тенденций в экономике и управлении. В социально-политической деятельности государства, базирующегося на экономике перехода индустриального типа общества в постиндустриальное информационное существует множество специальных направлений, для работы по которым требуется участие институтов гражданского общества. Однако в России конца XX века гражданское общество по западному образцу отсутствует. В этом есть свои глубинные социальные причины: длительное господство института государства над обществом и регулирование самоуправляемых процессов экономики механизмами контроля политической элиты. Фактически у нас отсутствует возможность для самостоятельного существования институтов гражданского общества.
Одновременно, при влиянии вышеуказанных тенденций, идет формирование инновационных кластеров в регионах России с увеличением доли инновационного малого предпринимательства, с созданием новых рабочих мест и внедрением научных разработок ученых вузов. Но все ли так хорошо как планируется?
Проблемы создания цикла воспроизводства инноваций
Согласно "Концепции долгосрочного социально-экономического развития Российской Федерации" (7), Правительством была сформулирована стратегическая цель перевода российской экономики с инерционного энергосырьевого на инновационный путь развития. Переход на инновационный путь развития предполагает существенные изменения в самих механизмах экономического роста. Планируется рост инновационных малых и средних предприятий на 40-50%, а доля инновационной продукции в выпуске всей промышленной продукции должна увеличиться до 35% (в 2005 г. она составляля 2,5%). Одновременно должна сокращаться доля сырьевого сектора с 8,4 до 6,8 %. В Концепции очень красиво говорится о формировании национальной инновационной системы и современного высокотехнологического комплекса.
Некоторые опасения по ключевым аспектам развития российской экономики по инновационному сценарию были высказаны С.Глазьевым. Он справедливо заметил, что выполнение столь амбициозных планов требует экстраординарных усилий, выходящих далеко за пределы нынешней вялотекущей и внутренне противоречивой политики (8)
Чтобы российская экономика внедряла инновационные разработки, необходимо воссоздание всего цикла воспроизводства инноваций. Затраты в воспроизводстве инноваций независимо от типа экономики распределяются следующим образом:
- фундаментальные исследования и разработки требуют условно 1 руб.;
- прикладные разработки и создание опытных образцов требуют условно 10 руб.;
- конструирование, создание и оптимизация технологий, вывод на рынок нового продукта требуют условно 100 руб.
Для того чтобы разрушить к примеру инновационный сектор экономики США лучше всего ликвидировать венчурные фонды, которые финансируют университетские лаборатории и выделяют рисковый капитал (вкладывая который можно не получить ожидаемый результат) на экономически перспективные прикладные разработки. Первый элемент круга воспроизводства инноваций присутствует всегда. Это ученые, для которых наука и исследования суть их жизни вне материального обеспечения. Третий элемент представлен крупными фирмами, которые имеют свои собственные исследовательские лаборатории, для которых инновации это путь к созданию конкуретноспособного продукта на рынке. Но даже из опыта таких развитых стран как США, Германия, Япония мы видим, что лидерами здесь становятся фирмы, работающие в сфере автомобилестроения, машиностроения, IT-технологий, газо-нефтедобычи. Так где же будут воспроизводится инновации для остальных секторов экономики? И какое должно быть образование специалиста, чтобы оно было востребовано предприятиями со своей региональной спецификой?
Сегодня в экономике России нет ни второго, ни третьего элементов круга воспроизводства инноваций, да и деятельность ученых в вузах сегодня невозможна из-за нищеты лабораторий и устаревшей материально-технической базы. За годы реформирования экономики были ликвидированы и прикладная наука и крупные фирмы, создающие высокотехнологичную продукцию. В последние годы Российскую Академию наук, как в насмешку, обязали заниматься инновациями. Но даже если допустить, что на первом уровне фундаментальных разработок будет сделано все хорошо, то где взять в нашей экономике фирмы, способные конструировать, создавать опытные образцы и организовывать производство нового инновационного продукта (от создания нового оборудования для производства нового продукта до вывода его на рынок)?
Понятно, что и в ситуации отсутствия основных субъектов инновационного процесса в экономике невозможно при помощи идеи создания студенческих инновационный бизнес-инкубаторов при университетах сформировать весь инновационный кластер экономики. А ведь эту задачу полностью переложили на плечи вуза (9).
Несмотря на идущую реформу образования и проводимый национальный проект, сделать это пока невозможно. Причины в следующем:
- оборудование научно-исследовательских институтов и лабораторий настолько устарело, что требует кардинального переоснащения;
- не разработаны и не проанализированы различные механизмы воспроизводства инноваций в разнообразных сферах экономики (для технических и инженерных областей применения, для медицины, математически-прикладных областей, химического производства и т.п.);
-нет эффективных механизмов финансирования создания инновационного продукта предприятиями и его вывода на рынок. Практика создания венчурного финансирования и реструктуризации производства столь незначительна, что свидетельствует о долгосрочном финансировании и государственном инкубировании всего комплекса воспроизводства инноваций;
-наука, инновации, создание и использование новых возможностей в образовании - это необходимость вложения больших средств в развитие материально-технической базы университетов. И, несомненно, здесь велик риск и длительно время для оборота вложенных средств. Инновационный сектор еще нуждается в создании и бережном росте. Кроме того, он развивается при помощи сложных, громоздких структур и механизмов, а субъектов, готовых к работе в данной области в России пока нет. Пока не привлекательна эта область по причине высокого риска, юридических коллизий и отсутствия необходимого специального образования;
-многочисленные манипуляции с массовым сознанием за последние двадцатилетие разрушили многие смыслы и ценности нашего общества. Можно сказать, что существует иллюзия, будто разрушены старые ценности советского общества, хотя на самом деле разрушены были и те, которые определяли жизненный смысл большинства людей. На смену разрушенных не пришло ничего нового, а споры о национальной идее и ценностях современной России еще больше утвердили конформизм;
-взяточниство, так называемый "черный откат" за работу над проектом ученых при всей уголовной подоплеке дела стал какой-то нормой для решения вопросов.
Сегодня наука является единственным объективным экспертным сообществом, позволяющим предвидеть кризисы, риски и оценивать открывающиеся возможности.
Наука является единственным эталоном для системы образования, ведь университетское современное образование неотделимо от науки. Именно в научной среде еще остались люди, которые организовывали блестящие инновационные проекты, брались за крупные технические проекты и с успехом осуществляли их. М. Хайдеггеру принадлежит фраза: "человек - это возможность", о науке можно сказать, что она возможность в квадрате. Только от нас зависит, чем она станет - опорой, надеждой или чудом.
В заключении еще раз подчеркнем, что в условиях формирования постиндустриального информационного типа общества в начале ХХI века происходит деформация в технологии осуществления реформ. Появляется синтез эволюционных и революционных реформ в новый тип реформ, степень осуществления которых зависит от степени владения информацией и степени контроля за социальными и реформационными процессами.
Характерными чертами проявления реформаторской деятельности в индустриальном типе общества являются: прямой или опосредованный доступ к власти (личность либо сама является прямым носителем власти, либо использует все возможные формы доступа к властным структурам); потребность в реформаторском творчестве властных структур, с целью укрепления власти, уступки господствующего класса, потребностями эволюционных социальных форм организации жизни; зависимость эффективности реформ от экономики; формирование технологий осуществления реформ и их активное применение для достижения прогрессивных целей социального развития; переоценка статуса реформаторской деятельности личности в условиях демократического государственного устройства в реалиях ХХ века и формирование основ института реформаторства в начале ХХIв.
И все же не всякая преобразовательная деятельность считается реформаторством. Реформаторство представляет собой особый вид преобразовательной деятельности субъекта, направленный на создание нового системного объекта в социуме и его подсистемах с целью разрешения противоречий в социальных отношениях, создания новых социальных связей или разрушения старых, мешающий полноценному функционированию социального объекта или социальных отношений. Важным её критерием является характеристика значимости системных объектов, созданных в результате реформационных изменений, в общественно-историческом времени для функционирования социума и его структуры. Значимость результатов реформирования должна быть признана несколькими поколениями, поскольку только время жизнедеятельности созданного объекта способно охарактеризовать степень созидательности. И только в силу этого реформирование будет нести новые ценности в общественные отношения, в идеологию, общественную психологию и менталитет.
_________________________________________________________________________________
1. Эйзенштадт Ш. Революция и преобразование обществ. Сравнительное изучение цивилизаций / Пер. с англ. А.В. Гордона под ред. Б.С. Ерасова. - М: Аспект Пресс, 1999.
2. Заславская Т.И. Социетальная трансформация российского общества: Деятельностно-структурная концепция. - М.: Дело. 2002, 2003.
3. Ильин В.В., Панарин А.С., Ахиезер А.С. Реформы и контрреформы в России. Циклы модернизационного процесса./ Под ред. В.В. Ильина. - М., 1996.
4. Мау В.А. Экономика и власть. Политическая история экономических реформ в России. 1985-1994: монография. - М.: Дело, 1995; Панарин А.С. Реванш истории: российская стратегическая инициатива в ХХI веке. - М., 1998; Мельвиль А.Ю. О траекториях посткоммунистических трансформаций // Полис. - М., 2004 N 2. - С. 64-75; Власов Ю. Н. Реформационные процессы в России. - М., 1998.
5. Иноземцев В.Л. Пределы "догоняющего" развития: монография. - М.: Экономика, 2000. - С. 47- 118.
6. Крыштановская О. Политические реформы Путина и элита // Общество и экономика. - М., 2003. - N 4-5 - С. 3-50.
7. Концепция долгосрочного социально-экономического развития Российской Федерации - МЭРТ РФ, Март 2008.
8. Глазьев С.Ю. О стратегии развития России до 2020 г. // Свободная мысль. - М., 2008. - N5 - С.15.
Грицкевич Татьяна Игоревна
к.филос.н., доцент кафедры философии Кемеровского государственного
университета, докторант Новосибирского государственного университета
