Фролов А.В. Рецензия на книгу `Края дуги нестабильности: Балканы - Центральная Азия`.Назад
Фролов А.В. Рецензия на книгу `Края дуги нестабильности: Балканы - Центральная Азия`.
Фролов А.В. Край дуги нестабильности. Рецензия на книгу "Края дуги нестабильности: Балканы - Центральная Азия". Под ред. Г.А. Рудова и Е.Г. Пономаревой. М: Дипломатическая академия МИД РФ, Восток-Запад, 2010, 240 с. // Аналитические записки. - URL: http://analyticsmz.ru/?p=719
Горячие события в Киргизии неожиданно напомнили о существовании теории "дуги кризисов", простирающейся от Индии на востоке и до Средиземноморья и Балкан на западе, о чем в свое время возвестили в Вашингтоне, и с чем в Москве соглашались лишь с серьезными оговорками. В этой связи весьма симптоматично появление интересной книги коллектива Дипломатической академии МИД РФ с богатым фактологическим материалом и серьезными научно-теоретическими обобщениями под названием "Края дуги нестабильности: Балканы - Центральная Азия", книги словно предостерегшей о возможности возникновения слабоуправляемого хаоса в одном из сегментов этой "дуги".
Поначалу задаешься вопросом: а не исчерпала ли себя теория "дуги" и не является ли возвращение авторов к ней некой натянутостью? Однако, знакомясь с содержанием книги, понимаешь, что в ней действительно отражаются и рассматриваются очень сложные глубинные процессы, происходящие в целой группе стран, некоторых из них часто называя "кризисными" (и в этих кризисах присутствует некое общее деструктивное начало), а другие просто еще находятся в стадии конструирования своей государственности. Что объединяет все эти государства - ведь до распада СССР и Югославии они были лишь республиками или автономиями в составе более крупных федераций.
Можно, конечно, посетовать на то, что за событиями в Киргизии кроются дела и шаги "не очень компетентного и коррумпированного" руководства. Одним словом - смени власть и все наладится. Однако такой подход выглядел бы явно упрощенческим. Власть Бакиева сменила власть Акаева и, по сути, должна была бы все изменить. Но она лишь еще больше закрутила составляющую клановости в политике республики, что в конечном итоге подвело Киргизию к небывалому для государств Центральной Азии (ЦА) политическому эксперименту - созданию там парламентской республики. И весь вопрос в том уживется ли такая форма правления в государстве, где авторитетная и сильная центральная власть существует практически в крови народа.
Элита, считают авторы исследования, - это в определенном плане некая концентрированная мысль данного общества: "Сколько бы мы не настаивали на том, что господствующие группы "страшно далеки от народа", вполне справедливым можно считать утверждение, что "члены принимающей решения элиты получают ценности, восприятие и ожидания относительно мировой ситуации от широких слоев общества" (с.6). Тогда почему, спрашивается, вместо реализации мечты народа на самом деле осуществляется мечта узкой группы лиц, которые, в конечном итоге некомпетентной политикой и неуемными амбициями дискредитируют свою власть и эту самую мечту?
Авторский коллектив - это, несомненно, очень компетентные в своей среде люди, на практике знающие проблемы государств "дуги". Е. Пономарева, например, является крупным российским специалистом по Балканам. Профессор Г. Рудов знает проблемы Центральной Азии не только по литературе, но и, главное, по общению с людьми (в течение нескольких лет он являлся Чрезвычайным и Полномочным Послом России в Киргизии). И в своей попытке вычленить конфликтогены (будь то общие или частные, характерные для отдельных государств) они опираются на накопленный ими за долгие годы багаж знаний и личных впечатлений.
Казалось бы, что может объединить Центральную Азию и Балканы? Но ведь что-то может, и авторский коллектив это находит. Взять хотя бы создание мононационального государства, к чему стремятся некоторые лидеры двух отстоящих на расстоянии регионов, - это проблема или благо? Внешне вроде бы благо: нет никаких этноконфессиональных различий, мир, стабильность... Но это иллюзия. Нация-государство, не уважающее другие нации внутри страны, не будет с уважением относиться к другим нациям в других уголках планеты. Но по большому счету этот нетерпимый к иным народ невольно лишает себя уважения среди других народов мира, и его государство будет только проигрывать во взаимоотношениях с другими странами, международными организациями, недополучать те блага и привилегии, которыми оно бы пользовалось в случае сохранения у себя многонациональности. А ведь в этих государствах подчас целые профессиональные ниши занимали представители других этносов. Нанести по ним удар - значит нанести удар по собственной экономике, из которой сразу же выбивается жизненно важный элемент.
Совершенно справедливо авторы книги придерживаются концепции, что во многом беды этих государств проистекают еще и из того, что "его величество рынок", пробивающий границы ради глобализации, финансово формирует там угодную для себя социально-политическую среду, частью которой является демонтаж действовавших ранее, пусть и неполных, социальных программ. В неолиберальной глобализации, считает, например, Е. Пономарева, крупнейшие корпорации увидели не только удобный способ освободиться от государственного регулирования, налогового гнета и контроля со стороны национальных институтов, но и возможность устранения - путем селективного применения принципов либерализации - неугодных "элементов прошлого"... Кроме того, перед крупными капструктурами открылась перспектива, опираясь на свои уже накопленные преимущества и мощь при слабости национального государства, особенно периферийного, создать новые центры власти, сформировать особые правила рыночной игры в мировых масштабах (сс.23-24). Вопрос, следовательно, в том, насколько неокрепшие новые независимые государства (ННГ) смогут противостоять этой стихии, охраняя свои интересы, интересы людей. Балканские государства первыми попали под этот молох системного хаоса, характерного для периода создания Системы. Детали требований к правительствам уточнялись в каждом конкретном случае, но суть их неизменно сводилась к либерализации торговли и цен, дерегулированию предпринимательской деятельности, всемерному сокращению хозяйственных функций государства, строгой фискальной политике (Там же).
Чем может или должно располагать ННГ, чтобы противостоять напору глобализации? Существуют, по крайней мере, 4 условия для "сопротивления": государство должно быть достаточно крупным по площади и населению; должно иметь развитую промышленную базу; должно быть достаточно сильным в военном смысле; должно обладать мощным цивилизационным потенциалом - высокоразвитой культурой, длительной исторической традицией. Но и их недостаточно. Пятое условие - это наличие достаточно сильной национально-ориентированной элиты, способной максимально использовать четыре первых условия в борьбе за место в мировой системе (с.35). И сразу становится понятным, что почти никто из ННГ не располагает необходимым набором инструментов, что делает критически важным компетентность их национальных лидеров.
Авторы рассуждают и на такую важную тему: насколько позитивна и перспективна в многонациональных государствах регламентация всех государственных постов и должностей, включая органы законодательной власти, по национальному принципу - титульной/ нетитульной нации или преобладающего этноса и остальных этносов. И они больше склоняются к выводу, что на каком-то этапе такие схемы могут работать, но их ни в коем случае нельзя абсолютизировать. Такое положение вполне можно именовать как "замороженная нестабильность" (с.62). Также не абсолютен и путь предоставления привилегий одному из государствообразующих этносов. Авторы отмечают, что в рамках международно-правовой системы нет положения, регулирующего статус коллективных прав национальных меньшинств. Положение национальных меньшинств определяется с точки зрения индивидуальных прав, причем защита прав национальных меньшинств в большинстве случаев должна осуществляться в рамках общей защиты основных прав человека (с.81).
По тексту книги проводится важная мысль, подтверждаемая неопровержимыми фактами. Нации, избравшие экспансионистский путь развития, путь вытеснения других наций, захвата их угодий, территорий и инфраструктуры, не становятся ни счастливее, ни богаче. Из истории напомню позицию одного из главных авторитетов для тюркских и многих других народов - Чингисхана и его преемников: покоряя города и убивая воинов, они не трогали ремесленников. Нынешние экспансионисты вместе с водой, похоже, выплескивают и ребенка.
В книге значительное место уделяется формированию государственности в Косово. Если оценивать те меры, которые были предприняты руководством этого, по определению авторов, "квазигосударства", то, практически ни один из восьми стандартов демократического общества в понимании ООН ими не был выполнен: парламент и правительство Косово не являются многонациональными, а чисто албанскими; неалбанские окраины Косова не защищены; нет стратегии восстановления экономики Косово; неалбанцы лишены возможности получить работу на контролируемых косовским правительством предприятиях, ограничены в передвижении; ограничено использование сербского языка; не решается проблема возвращения сербских беженцев; разрушенные исторические памятники не восстанавливаются; корпус защиты Косово превратился в базу для формирования армии Косово, что противоречит резолюции СБ ООН 1244; косовские албанские СМИ используются для разжигания национальной вражды (с.114).
Однако здесь с авторской трактовкой можно поспорить. Все факты свидетельствуют о формировании в Косово государственности, а именно о создании там мононационального государства. И здесь непонятными остаются две вещи: в каком русле будут развиваться отношения этого государства (единственно мононационального в Европе) с многонациональным европейским сообществом, и в каком направлении будут эволюционизировать отношения со вторым албанским - тоже мононациональным государством - Албанией. Вообще же эксперимент по созданию в открытой Европе мононационального анклава, думается, заслуживает особого рассмотрения, тем более что в книге версия о внешнем управлении Косово считается одной из главных (с.120).
Если же говорить об энергетической или энергостратегической составляющей ситуации на Балканах, то, считает Е. Пономарева, квазигосударственность вообще очень удобная вещь для ТНК, поскольку такого рода государства отнюдь не будут для них препятствием в осуществлении их политики (сс.130-131). Вообще энергетическая составляющая - это то, что, по мнению авторов, объединяет два столь вроде бы внешне непохожих региона. В обоих случаях речь идет о создании в регионах обстановки, выгодной для деятельности ТНК. Вот только подчас процессы у делателей такой политики могут выходить из-под контроля. Палка, как говорится, о двух концах.
Один из разделов книги подготовлен муфтием Равилем Гайнутдином. Он касается исламского фактора и соотносимости ислама с обеспечением безопасности. Как глубоко знающий религию и верующий человек, Р. Гайнутдин отделяет ислам (в переводе с арабского - покорность) от действий тех экстремистов, которые, прикрываясь исламскими лозунгами, вершат жестокость и насилие. И при этом он ссылается на слова Пророка: "Поистине, тому, кто обидит живущего на мусульманской территории (немусульманина), или ущемит его права, или возложит на него, что ему не по силам, или заберет у него что-нибудь против его воли, тому я стану противником в День воскресения" (с.167). Мусульмане, считает муфтий, должны принимать более деятельное участие в политической и общественной жизни страны, включая выработку вопросов обеспечения ее национальной безопасности. В этом его посыле, кстати, залог векового мирного сожительства в России двух крупных религиозных общин - православной и мусульманской.
До недавнего времени, может быть, за исключением Таджикистана, государства ЦА демонстрировали определенную стабильность. Но при этом "неожиданный" взрыв насилия в Киргизии многими экспертами если не прогнозировался, то, по крайней мере, не исключался. "Азиатские страны бывшего СССР, - пишет Г. Рудов, - объективно оказались в наименьшей степени подготовленными к адекватному восприятию новых реалий, демократических форм организации власти. В странах региона остается сильным влияние на общественное сознание ислама, стереотипов клановости и местничества, авторитарности и даже феодальной ментальности. Взятые вместе эти факторы (с учетом оставшихся элементов, принципов и форм советского партийного руководства и кадровой политики) пока остаются базовой нормой, которая обеспечивает, как это ни странно для приверженцев неолиберализма, достаточно эффективное функционирование новых структур власти и позволяет решать в целом вопросы обеспечения общественной политической и экономической стабильности" (с.176). Плох или хорош складывающийся там партийно-клановый авторитаризм? Получается так, что реальной альтернативой ему является не американская демократия, а исламский фундаментализм, который также предусматривает регламентированную структуру власти с подчинением одному лидеру.
Центральная Азия в настоящее время стала объектом целенаправленного политического, экономического и идеологического воздействия извне, прежде всего со стороны мусульманских государств. Наблюдается две взаимосвязанных тенденции: рост заинтересованности самих центрально-азиатских стран в интенсивном развитии политических и экономических связей с зарубежными странами и стремление таких стран, как Турция, Иран, Пакистан, Саудовская Аравия, используя, в первую очередь, этноязыковую и религиозную общность, вытеснить из региона Россию и добиться своего преобладающего влияния. ЦА, по мнению Г. Рудова, становится центром приложения разнополярных векторов силы: "северного" (СНГ и Россия), "западного" (НАТО и ЕС, а в национальном качестве - США и Турция как главные направляющие центры, "менторы" для стран региона), "восточного" (Китай), "южного" (ОЭС, Пакистан, Саудовская Аравия, Иран и другие страны мусульманского мира). Все эти страны, да и не только они, имеют или хотят иметь свои интересы, стремятся в период ослабления России занять свою нишу в этом сложном, но перспективном регионе (с.185).
Что в таких условиях делать России? Одним из приоритетов должны стать российские экономические интересы, которые следует защищать конкретными действиями по всем азимутам, а прежде всего - противодействуя иностранному проникновению, поддерживать российское присутствие. Важным резервом на этом пути является традиционное сотрудничество со странами ЦА Москвы, Санкт-Петербурга, субъектов федерации Сибири, Урала, Кавказа, да и Центральной России. При этом ясно, что политика разного рода "нажимов", "окрика" и "сдерживания" показала свою бесперспективность и подтвердила неэффективность событиями последних лет текущего века. Эта задача может быть решена только через комплекс мероприятий экономического, политического и военного характера (с.188). В книге предлагается сформулировать четкую и понятную внутри самой России и для внешних сил политику в отношении всех постсоветских государств ЦА, определившись при этом с иерархией внутренних и внешних угроз. Военное сотрудничество России в регионе ЦА должно быть направлено, прежде всего, на обеспечение стратегических интересов самой Российской Федерации, на укрепление ее национальной безопасности путем дальнейшего углубления и расширения взаимодействия как в рамках СНГ, так и на двусторонней основе. При выработке позиции России важно учитывать как ее долговременные национальные интересы, так и потребности стран, входящих в зону ее влияния (обеспечение их безопасности, поддержания баланса сил в регионе, содействие в развитии и т.д.) (Там же).
Угроза стабильности (конфликтогенности) в ЦА видится в следующих факторах: в дифференциации по уровню развития регионов внутри стран, особенно если сюда подмешивается еще и этническая дифференциация; в борьбе за перераспределение ресурсов (территориальных, водных, энергетических и финансовых) между представителями различных этнических групп, что особенно остро проявляется в республиках, испытывающих острый дефицит пригодных к обработке земель; в большой плотности населения в местах компактного проживания представителей одной национальности; в практикующемся использовании в политическом противостоянии вопроса об этнической и региональной принадлежности людей внутри страны; в проблеме существующих этноанклавов как последствия национально-территориального размежевания в СССР на Кавказе и в ЦА, начиная с 1924 г.; проблемы трудовой и нелегальной миграции, создающие реальные предпосылки этнической неприязни к трудовым мигрантам; преобладание на руководящих постах представителей "титульной нации", в то время как представители этнических меньшинств, которые в некоторых областях преобладают, фактически не могут легальным способом занять руководящий пост (сс.191-194).
В монографии приводится много малоизвестных факторов относительно этноконфессионального состава республик ЦА, что при определенных обстоятельствах может быть использовано политическими силами в своих интересах. В Киргизии, например, 80% верующих -сунниты, в Таджикистане подавляющая часть таджиков исповедует ислам суннитского толка, небольшая часть населения - шииты, но точных данных нет. В Туркмении 89% населения исповедуют ислам. В Узбекистане мусульман (преимущественно суннитов) 93,28% от общего числа населения. Самая пестрая религиозная палитра в Казахстане, где действует около пяти тысяч объединений, принадлежащих к 62 конфессиям. По данным на 2005 г., лишь 65% из них суннитские. В южной части Казахстана имеет распространение суфизм, в том числе в форме суфистских орденов. Социологи отмечают, что среди государств ЦА Казахстан является наименее религиозным государством - от 60 до 70% населения считают себя верующими. Однако, в самом общем виде, конфессиональная ситуация в регионе пока не представляет особой напряженности (с.199).
В любой возникающей конфликтной ситуации, будь то конфликт внутренний или межгосударственный, более или менее активную роль играют внешние игроки. При этом роль их может быть позитивной (миротворчество) и негативной (инспирирование или разжигание противоречий в угоду политическим целям). В этом плане интересна глава, написанная Г. Рудовым и С. Ташматовой, в которой разбираются внешние факторы стабильности/нестабильности. Среди значимых внешних факторов стабильности в регионе ЦА исследователи называют три страны - это Россия, США, Китай и такие наднациональные структуры, как НАТО, ЕС, СНГ, ОДКБ, ШОС и др. При этом делается вывод, что по мере улучшения экономического положения России ее влияние на соседние страны возрастало, а российский бизнес расширял свои позиции, вызывая на Западе опасения по поводу стратегического проникновения в эти страны. Хотя решения об экономических связях с Россией должны принимать сами страны ЦА и только они (с.200).
ННГ с рыночно ориентированной экономикой во главе с Россией, если представить такой сценарий, станут влиятельным фактором, мешающим установлению стратегического главенства США. В подтверждение этой идеи исследователи ссылаются на теорию 3. Бжезинского, предложившего проект расчленения России и постепенного включения ее частей вместе с другими странами СНГ в три существующие зоны (американскую, европейскую и тихоокеанскую), считая, что таким образом США смогут заметно расширить сферу своего влияния.
И хотя взгляды этого идеолога не лежат в основе официальной политики Б. Обамы, тем не менее, они имеют распространение. Да и европейцы подыграть антироссийским силам. Так, явно "в пику" Москве они попытались выступать в качестве арбитра в регионе, направив туда своего "спецпредставителя по Центральной Азии", что является своего рода попыткой перенести балканские схемы в ЦА. И хотя многие российские исследователи считают, что ни США, ни западные страны, ни НАТО, ни ООН, ни прочие международные организации пока еще не в состоянии поколебать преобладающие позиции России в ЦА и Закавказье, Москва не должна рассматривать такую ситуацию как незыблемое статус кво. В случае нерасторопности в политике ее позиции могут быстро ослабнуть. Нужно отметить и такой вывод Г. Рудова и С. Ташматовой: Вашингтон пока понимает важность российского фактора в делах ЦА и стабилизационную роль СНГ. Особую важность для США представляет стремление России обеспечить мир и стабильность в своем ближайшем окружении, что выгодно самой Америке, участвующей в войне в соседнем Афганистане. Последний фактор способствовал, кстати, повышению роли ОДКБ во взаимоотношения ННГ ЦА и России (с.205).
В разделе "Россия - Центральная Азия и радикальный ислам" Г. Рудов пишет, что страны региона нельзя рассматривать как гомогенную политическую и социокультурную общность: при наличии ряда общих черт Таджикистан, Узбекистан и Ферганская долина - одно, Казахстан без южных областей и север Киргизии - другое, Туркмения - третье. Нельзя преувеличивать или умалять сдвиги по популяризации и распространению ислама в ЦА, поскольку проблема мусульманской религии, ее роли в современном мире приобрела глобальное значение. Имелись и продолжаются попытки связать с исламом развернувшийся во всем мире терроризм, объявить ислам главным источником этого зла. И здесь, считает автор, необходимо разделять ислам политический - использование ислама в политических целях с целью переустройства самой государственности; исламский радикализм - это, прежде всего, неприятие отклонений от нормы ислама в общественной жизни; исламский экстремизм - воинствующее неприятие отклонений от этих норм; и совсем особая статья - собственно терроризм как преступная деятельность, направленная против основ светского государства и самого конституционного строя в той или иной стране.
Турция стремилась играть в ЦА активную роль вплоть до реализации идеи Великого Турана, что частично поощряется Соединенными Штатами. Сама Турция после распада СССР ставила во главу угла создание наднационального тюркского экономического пространства, создание тюркского общего рынка, единой региональной энергосистемы и системы транспортировки энергетических ресурсов, регионального банка развития, безвизового движения граждан и капиталов, создание общего языка для тюркских государств. Но у Анкары не все получилось гладко: лидеры ННГ отнеслись к инициативам Турции настороженно. Не было сильного желания обрести еще одного "старшего брата", а главное - Турция оказалась не в состоянии выполнить свои обещания по финансовой и экономической помощи этим государствам (с.221). Но при этом Турция продолжала оставаться привлекательным партнером и примером для стран региона вследствие языковой, этнической и религиозной близости, сочетания светской власти с западной системой построения государства и традиционного ислама, успехов в экономическом развитии, наличия развитых связей с США и Западом в целом, влияния в мусульманском мире в целом.
Что же касается Ирана, то, в отличие от Турции, он четко не сформулировал свои отношения с государствами ЦА, хотя и имел шансы укрепить свое влияние в Таджикистане, опираясь на этническую и культурную близость. Однако его активная поддержка таджикских исламистов и "демократических" лидеров во время кровавых событий мая-ноября 1992 г. в Таджикистане послужила причиной резкого возрастания антииранских настроений среди населения республики и вызвала сильную обеспокоенность других стран ЦА (с.224). Иран осуществляет в ЦА отдельные внешнеполитические и внешнеэкономические акции, старается максимально использовать свое географическое соседство, предлагая центрально-азиатским государствам транспортные коридоры через свою территорию, строительство нефте- и газопроводов к портам Персидского залива, а его дипломатия в меру своих возможностей способствует мирному урегулированию внутренних конфликтов в Таджикистане и Афганистане (с.225). Однако необходимо помнить, что у Ирана и Турции там разные условия. Если Запад, по крайней мере, в определенных пределах поддерживает турецкое влияние в ЦА, то он совершенно очевидно против иранского.
И наконец, было бы неправомерно рассматривать политику в этом горно-пустынном регионе вне контекста решения проблем водных ресурсов, которые подчас оказывают самое прямое воздействие на взаимоотношения государств, регионов и этносов между собой. Ситуация осложняется тем, что государства ЦА находятся на переходном этапе (от единой - советской -водохозяйственной системы к национальным системам), который еще называют периодом "возможных водных конфликтов" (с.234). И здесь Россия могла бы оказать важную помощь странам ЦА. Прежде всего через оказание технического содействия и инвестиционное участие в завершении строительства энергетических узлов Камбарата-1 и Камбарата-2, Вахшского каскада гидросооружений, восстановление и введение в эксплуатацию (поэтапно) ирригационных сооружений в Ферганской долине, на юге Казахстана, Киргизии, в голодностепных районах и Чуйской долине. Кроме того, Россия могла бы провести космический мониторинг состояния водных ресурсов региона, принять участие в переговорах с международными организациями по вопросам использования водных ресурсов, содействовать восстановлению и реабилитации водохозяйственного комплекса Арала в рамках выделяемых средств по линии международных организаций и Всемирного банка.
Насыщенная фактами и серьезными аналитическими выкладками книга рассчитана на специалистов, интересующихся как проблемами международных отношений, так и внутриполитического развития разных ННГ, переживающих очень непростой, а подчас и противоречивый период становления своей государственности. Она заставляет лишний раз задуматься о том, как нам строить отношения с целым рядом ННГ, с которыми мы прошли бок о бок достаточно продолжительный путь.
* "Края дуги нестабильности: Балканы - Центральная Азия". Под ред. Г.А. Рудова и Е.Г. Пономаревой. М: Дипломатическая академия МИД РФ, Восток-Запад, 2010, 240 с.
