|
|
Алексей Подберезкин: Действительно, идеи `изобретают`, их `сохраняют` и их `распространяют` по-Зиновьеву какие-то люди ...
Назад
|
Алексей Подберезкин: Действительно, идеи `изобретают`, их `сохраняют` и их `распространяют` по-Зиновьеву какие-то люди ...
|
Субъективные факторы и политическая конъюнктура,
влияющие на формирование идеологии русского социализма
в России
"Природой человеку дано два
основных мыслительных инструмента
познания - интуиция и логика, с их
помощью человек осуществляет
исследование любых объектов
реальности"[1].
М.А.Хрусталёв,
профессор МГИМО (У)
"Говоря об идеологии, обычно имеют
в виду лишь некоторую совокупность идеи,
выражаемых словами, некоторое учение.
Но эти идеи (учения) не возникают и не
распространяются сами по себе. Их изобретают,
сохраняют и распространяют определенного рода люди,
как-то организованные и использующие какие-то
подходящие для этого средства, можно сказать -
образующие идеологический механизм"[2].
А.Зиновьев
Действительно, идеи "изобретают", их "сохраняют" и их "распространяют" по-Зиновьеву какие-то люди, которые "как-то" организованы и использующие "какие-то" средства. Я бы еще добавил, - национальная (или не очень) институты социального потенциала, прежде всего политические партии, творческие и профессиональные организации, союзы, общества и другие институты гражданского общества[3]. Таким образом, идеи тем быстрее развиваются, чем больше численность и качественнее институты социального потенциала как части НЧП.
Огромную роль играют в распространении идей и институты государства, которые могут инициировать, поддерживать или сдерживать (даже закрепить) развитие национальных институтов социального потенциала. Так, в 90-ые годы государство фактически не участвовало в создании новых институтов, но "с удовольствием" деформировало и уничтожало прежние. Были, например, ликвидированы тысячи отраслевых НИИ, закрыты спортивные и профессиональные школы, а те, которые уцелели, оказались в плачевном состоянии. Одновременно, когда это было нужно власти, создавались новые институты, центры, организации, даже партии.
Понятно, что господствовавший либерализм принимал активное участие через государство и частные инициативы в создании новых институтов, которые обеспечили бы ему интеллектуальную и общественную поддержку (таковых в это время появилось сотни), но также понятно, его этот господствующий либерализм не был заинтересован в развитии социалистических, а тем более национальный идей[4]. Ситуация сохранилась вплоть до 2012 года.
Такая односторонность, "любовь элиты к либеральной традиции", вела в конечном счете к снижению эффективности политического руководства и государственного управления. Этот процесс шел по нарастающей даже в период "стабильности" и в конечном счете привел к тому, что вся система власти к 2011 году стала анемичной, удивительно напоминающей последний горбачевский период. Что вынужден был признать в конечном счете даже Д.Медведев, заявивший в июне 2011 года, что "У нас абсолютно устаревшая, несовершенная система управления, которую необходимо менять"[5].
Это и есть "идеологический механизм" (механизмы) нации, общества и государства. Сила или слабость этих механизмов объясняют как развитие, так и стагнацию в развитии идеологий в России.
Появление идеологии русского социализма в России очевидно задержалось. Догматизм Г.Зюганова не позволил развиться ей в 90-ые годы, а потом в КПРФ, монополизировавшей левую нишу, наблюдалась примитивная стагнация. Ситуация изменилась с появлением новых левых партий. Но благоприятные условия для русского социализма были объективно созданы с появлением партии "Справедливая Россия". Прежде всего потому, что впервые за 20 лет часть правящей элиты заявила о своих левых и патриотических взглядах. "Либеральная традиция" последних десятилетий была нарушена. Пусть частично, немного, но монополия на либеральную идеологию была прервана.
Немного истории, которая кое-что объясняет. Левая идеология не исчезала все эти годы. Более того, она была популярна, но ее сознательно и длительно дискредитировала властная элита. Сначала СССР, а потом России.
Начнем с того, что объявив в конце 80-х годов "деидеологизацию идеологии" А.Яковлев наверное имел в виду устранение идеологии КПСС как механизма управления из общественной и государственной жизни, естественно вместе с соответствующим "идеологическим механизмом" в виде огромной и слаженной системы, которая замыкалась на соответствующий отдел ЦК КПСС, секретаря ЦК и ведущего члена политбюро (которым многие годы был М.А.Суслов).
Сегодня уже мало кто помнит, но в этот идеологический механизм, подчиненный отделу ЦК КПСС, входили крупнейшее издательство "Политиздат", редакции ведущих газет (газеты так и назывались "газета ЦК КПСС", например, "Сельская жизнь"), редакции теле и радио вещания, а также подчиненные общественные организации и агентства - Агентство Печати Новости, ТАСС и др. Важной частью вертикали идеологического механизма были республиканские, краевые и областные комитеты партии, а также подчиненные им структуры, где вторые секретари всегда были секретарями по идеологии. По факту в регионе они входили в первую тройку руководителей.
Охранительную функцию выполняло несколько партийных и государственных органов, таких, например, как Отдел загранкадров ЦК КПСС и 5-е управление КГБ СССР, которые "профилактировали" отдельных, слишком самостоятельных личностей.
В 90-ые годы весь этот огромные "идеологический механизм" был уничтожен и государство не просто ушло из идеологии, но и закрепило это - гласно и негласно - в различных документах. Идеология, как "идеологический механизм", перестала существовать, а идеологический ресурс государства был уничтожен. Сделано это было сознательно и, надо признать, со знанием дела. Уверен, что не случайно. Те, кто это делал, прекрасно понимали, его политические и экономические решения станут следствием такой политики.
Более того государство добровольно отказалось от всяческого влияния на общественные институты и СМИ, добровольно не только отдав им свои функции, но и создав условия для того, чтобы эти функции использовались против государства. Апогеем этого процесса была "первая чеченская война", когда не только западные или подконтрольная бандитам СМИ, но и федеральные (даже финансируемы государством) обрушились на государство. Информационная война Кремлем была с треском проиграна, но уже тогда этот проигрыш обернулся многими тысячами жертв, понесенных Россией. Только тогда правящие круги поняли, что они могут потерять не только власть, но и жизнь.
Среди них были, конечно, и те, кто понимал, какую угрозу государству несет "деидеологизация". Поэтому именно ценности государства стали возвращаться в политическую жизнь. Часть элиты стремительно становилась "государственниками", но ... со всеми либеральными выгодами для себя лично. Получился либерально-государственнический гибрид, который вернул государство в политику и экономику. Этот же гибрид не смог по понятным причинам сделать элиту, во-первых, национально, а, во-вторых, социально-ориентированной.
Кроме того, понимая, что этот гибрид идеологически нежизнеспособен, элита всячески открещивалась от самой возможности возвращения идеологии. Именно из-за этих "неприятных моментов".
Идеологов элита не допускает в политику сознательно, заменяя их политтехнологами и прирученными экспертами, которые комментируют и "оформляют словами" пожелания правящей элиты. В том числе и самые непрофессиональные, ошибочные, антинациональные и антисоциальные. Идеологов элита боится и презирает потому, что не понимает в силу своего практицизма их системы ценностей. Соответственно получается парадокс: чтобы сделать стратегию опережающего развития нужна идеология и идеологи. Но ни того, ни другого элита не хочет. По понятным причинам.
Уничтожив "идеологический механизм", были фактически уничтожены и десятки тысяч тех, кто "изобретают", "сохраняют" и "распространяют" идеологический продукт в интересах государства и общества. Если у государства к ним пропал интерес, то они большей частью превратились в "зарабатывающих на хлеб" пиарщиков и журналистов, либо вообще ушли из этой области. Это и стало главной причиной создания системы коррупции как системы управления государством и обществом. Соцопросы 2011 года показывают, что "Коррупция воспринимается россиянами почти как государственный институт, своего рода часть властной вертикали. Почти половина наших соотечественников еще до обращения со своими проблемами в органы власти готова к неформальному вознаграждению чиновников. Таков ключевой вывод из результатов масштабного социсследования, которое провел фонд "Общественное мнение" по заказу Минэкономразвития"[6].
Дело дошло до того, что на идеологические интересы государства стало просто некому работать. Разве только пресс-службе Президента и премьера, обладавшим в то время просто смешным ресурсом. Я вспоминаю, как в период первой чеченской кампании на мне обратился помощник Президента России с просьбой позитивно прокомментировать действия федералов: у власти не осталось ни сил (людей), ни средств (СМИ), чтобы объяснить собственной армии и народу, что она делает. (В тот вечер я выступил 27 раз, а мои друзья - более 100, но это оказалось каплей в море против информационного антигосударственного наката).
Осознав важность потери идеологического влияния, элита попыталась вернуть себе если ни рычаги управления идеологией (этого и сегодня больше всего боятся либералы), то свое влияние на СМИ. Восстановление государства, начатое В.Путиным в 1999 году, не случайно началось с взятием контроля под федеральными телевизионными каналами, а затем и НТВ, а затем укреплением механизмов информационного влияния на общество, расширением функций администрации Президента. Определенным знаковым шагом стало создание в мае 2009 года Комиссии по противодействию попыткам фальсификации истории в ущерб интересам России при Президенте.
Появление этой Комиссии стало весьма символичным шагом - в администрации появилась первая со времен "деидеологизации", пусть крошечная, идеологическая структура, задачей которой стало противодействие массированным атакам уже не столько информационного, сколько содержательно-идеологического характера. Уже через год стало видно, что у Комиссии, не смотря на скромные возможности, удалось добиться определенных результатов не только в противодействии попыткам откровенной политической фальсификации, но и предложить свои идеологические наработки[7].
Эта тенденция возвращения государства в идеологию насмерть напугала либералов, которые под предлогом "деидеологизации" фактически монополизировали СМИ. Даже возвращенные государству телеканалы, находятся под серьезным влиянием "либеральной традиции". Контратаки на государственные СМИ и "вертикаль" стали отличительной чертой 2005-2010 годов. Это наглядно проявилось, например, в попытках организовать кампанию по "десталинизации" российского общества и государства, которая приобрела откровенный характер в 2011 году.
Иными словами государство с 2000 года стало постепенно и непоследовательно "возвращаться в идеологию", "возвращая" изгнанных из нее людей, которые, повторно, "изобретают, сохраняют и распространяют" идеи. Эти робкие и не вполне последовательные попытки, должны стать началом процессии, который может наполнить содержанием не только информационную политику и политический пиар, но и превратиться вновь в систему управления обществом и государством. Непоследовательно, возвращаясь назад, постоянно делая ошибки. "Возвращаясь" без идеологии, власть остается без стратегии и без ценностных ориентиров. Что очевидно сказывается на попытках разработать реалистичную стратегию, которую идеологически обеспечивают (в отличие от власти) либералы.
Важно подчеркнуть, что идеология, как система управления предприятиями, никогда и не ставилась под сомнение. В том числе либералами, которые прекрасно понимали ее странное, даже решающее значение, для экономики. Как говорится, с деньгами не шутят. Она стала устоявшимся понятием. Как справедливо замечает А.Л.Пласковицкий, "термин "идеология", как понятие, отражающее конкретное специфическое явление (комплекс явлений) в управлении, получило распространение в управленческой литературе (как отечественной, так и зарубежной) приблизительно с 60-х гг. XX века"[8].
Таким образом важным субъективным фактором, влияющим на возвращение идеологии вообще и формирование социально-консервативной идеологии, в частности, стали усилия В.Путина по укреплению государства и корректировке социальной политики. Именно здесь идеологические мотивы и проявились. В этот процесс в той или иной степени, особенно в 2005-2010 года, оказались вовлечены Д.Медведев, С.Иванов и другие представители окружения В.Путина, которые были вынуждены заниматься идеологией. Неумело и неохотно.
Кроме объективных предпосылок появления новой идеологии важно увидеть и субъективные, а также конъюнктурные факторы, которые могут ускорять, либо тормозить процесс формирования идеологии. Применительно к России, - скорее тормозить.
Сначала о политической конъюнктуре. Очевидно, что "политический сезон 2000-2011 годов" был непростой, даже, как заметил Г.Явлинский, "предельно нервозный", что неизбежно наложило свой отпечаток на формирующуюся идеологию: появляющиеся идеи, не успев развиться, сменялись новыми, нередко плохо обоснованными. Так, внятного объяснения так и не получили, например, такие понятия, как: "модернизация", "инновации", "комфортное существование", "благополучие" и т.н. Эклектика заменяла системный подход, первые попытки которого появились лишь во второй половине десятилетия с появлением нацпроектов. Но, испугавшись появления идеологической системы, элита немедленно свернула свои изыски в идеологии. Так, в 2007-2008 годы фактически со своими программными заявлениями выступила С.Б.Иванов, Д.А.Медведев, В.И.Якунин и другие.
С одной стороны, огромное внимание и крупные ресурсы были вброшены в пропаганду тех или иных взглядов, что объективно вело к ускорению вызревания идеологии, но отнюдь не к глубокой проработке идей. Пропаганда "идеологии прагматизма" стала по сути дела пропагандой эклектики, примитивным паркетным пиаром.
С другой стороны, как парламентская, так и президентская кампании в эти годы были перегружены популизмом и демагогией, когда даже немногие серьезные идеи были размыты. Да и сами эти немногие идеи не были важны власти, которой нужна была "телекартинка". Объясняется это несколькими вполне конъюнктурными политическими обстоятельствами, мешавшими перерасти идеям в сколько-нибудь конкурентоспособную систему взглядов, которая стала бы механизмом реализации идей, т.е. стратегией.
Во-первых, все оппоненты Кремля, как в России, так и за рубежом, имели, может быть, последнюю теоретическую возможность сменить власть и собственников. Время, очевидно работало на В.Путина и Д.Медведева. Оппоненты спешили и не смогли предложить внятную и, главное, притягательную для общества идеологическую альтернативу. Пришлось вернуться к неолиберализму. Несколько подретушированный либерализм себя окончательно дискредитировал, а все приемы борьбы с властью до неприличия напоминают кампанию против КПСС. При этом другая такая возможность, опять же теоретически, может представиться оппонентам Кремля только в 2012 году, когда нынешняя элита окончательно утвердится у власти и собственности. "Последний шанс" для реванша - сильная мотивация. В особенности для тех, чья личная судьба непосредственно зависит от политической. Понятно, что они будут готовы потратить свои ресурсы и влияние, чтобы сменить власть и на эту деятельность средств жалеть не будут. Пример агрессивного поведения Б.Березовского - наиболее яркий, но отнюдь не единственный. Такая мотивация и такие ресурсы неизбежно должны были всколыхнуть не только РR-проекты, но и идеологические изыски, целью которых был бы сугубо прагматический захват власти. Но вот идеологические методы - самые разные.
Предсказать их в целом нетрудно. Основная направленность - дестабилизация, десакрализация власти, провокации, раскачивание ситуации. Понятно, что на пользу развитию идеологии русского социализма это не пойдет, хотя у сторонников этой идеологии, безусловно, появятся новые аргументы, оценки, идеи, контрдоводы.
Во-вторых, есть очевидная заинтересованность в дискредитации новой идеологии и за рубежом. Кампания в западной прессе против В.Путина в 2006-2011 годах приобрела откровенно агрессивный пропагандистский характер. В 2008 году, в связи с североосетинскими событиями, она достигла апогея. В этой связи обращает на себя внимание, например, требование Конгресса США увеличить ассигнования на 2008 финансовый год на международную активность США до 35 млрд. долл. Большинство этих средств, как известно, идет на "проецирование" влияния США за рубежом[9]. В апреле 2007 года появился откровенный доклад Госдепа США, который прямо апеллировал к вмешательству во внутренние дела России.
Приход к власти Б.Обамы объективно мало повлиял на эти тенденции. "Перезагрузка" и сотрудничество США с Россией, казались стали поворотными вехами в двухсторонних отношениях, но они отнюдь не отменили принципиальных идеологических (и, как следствие, политических) разногласий между двумя странами. Если оформление идеологии русского социализма будет продолжено и правящая российская элита не пойдет на принципиальные уступки во имя модернизации[10], то эти базовые идеологические расхождения сохранятся на ближайшие годы. На мой взгляд, они будут выражены в следующих ценностных противоречиях:
- борьба за влияние на постсоветском пространстве и, прежде всего, стремление США не допустить реинтеграции России;
- стремление ограничить самостоятельность внешней политики России не только на Ближнем и Среднем Востоке, но и в Европе и на других континентах;
- стремление изменить систему ценностей в России, Nунифицировать" ее идентичность с другими развитыми странами, лишив ее исторического, культурного и духовного наследия;
- ограничить суверенитет России в использовании своих и партнерских сырьевых ресурсов, добившись участия России в процессах глобализации на выгодных условиях;
- ослабить влияние России в мире через ослабление ее федерального центра и институтов государства.
Как видно из приведенного перечня, во многом существующее противоборство с США идеологизировано. И не вине России. В США по-прежнему рассматривают Россию как потенциальную угрозу, но уже не как угрозу коммунистической идеологии, ядерного оружия или экономического конкурента, а как угрозу, выражающуюся в самом существовании великого государства, обладающего всем "набором" культурных, ресурсных и духовных ценностей.
Примечательно в этой связи признание одного из ведущих американских экспертов относительно роли США Р.Хааса: "Соединенные Штаты нередко называют "новой империей". Здесь важно не смешивать такие понятия, как "империя" и "империализм". Первое подразумевает наличие правительства, которое в состоянии оказывать влияние на международные отношения и брать на себя ответственность. С этой точки зрения, я думаю, США действительно могут рассматривать себя как империю. Но мы не ставим перед собой цель проводить империалистическую политику экспансионизма и эксплуатации"[11].
Легализация имперской политики влияния при скромной попытке уйти от термина империалистическая политика - не более чем словесная эквилибристика. США не просто открыто декларируют свое намерение влиять, но и обосновывают его "естественными" аргументами - будь то пограничные с ними регионы, либо районы постсоветского пространства.
Все это имеет серьезное значение для формирования идеологии России в предыдущие и последующие годы: деньги будут выделяться в США под подготовку книг, брошюр, конференций, стажировку и другие проекты в России, которые будут иметь очевидно неолиберальную направленность, как альтернатива российскому социальному консерватизму. Не исключено, что идеологической "проработке" подвергнется и социально-консервативная идеология, которая в основных частях и положениях абсолютно неприемлема США. Как минимум, ее буду отождествлять с традиционализмом и коммунизмом. Как максимум, - с национализмом, фашизмом и экстремизмом (что, кстати, уже пытается кое-кто делать из самых преданных союзников США).
В-третьих, Россия по мере выздоровления начинает играть все более самостоятельную роль в мире. И не только на мировых рынках, но и в международных отношениях. Эта роль была бы значительно заметнее, если бы Россия выступила бы идеологическим лидером в мире, как в свое время СССР. Этого-то и боятся. Эта активная роль по многим причинам не устраивает очень разные, в т.ч. влиятельные силы за рубежом: там уже как-то свыклись с мыслью о слабой, выпрашивающей подачки, подчиненной России.
Но пока они пребывают в относительной растерянности: слишком быстро Россия восстановилась. Так, думаю, продолжаться долго не может. Опыт показывает, что американская элита может быстро и эффективно разрабатывать и принимать меры, ориентированные на новые условия. Вспомним, как быстро отреагировали США на события 11 сентября вторжением в Афганистан. "Задержка с Россией" вызвана не заторможенностью реакции, а тем, что "российская проблема" не была пока приоритетной по сравнению с Ираном и Ираком. Похоже, однако, что она становится таковой и для пришедших к власти в США демократов, да и для ряда западноевропейских элит, которых беспокоит усиление России.
Многие наши соседи, включая "самые цивилизованные" Швецию, Финляндию, Данию, пытаются оказать давление на Россию по экономическим и территориальным вопросам. Как и во времена СССР в этих целях активно используются институты гражданского общества в России, получающие во все больших масштабах финансовую и политическую поддержку.
Очевидно, что в условиях внутриполитической стабильности, крепкого рубля, независимости от МВФ эффективно давить на Россию трудно. Поэтому их прямая заинтересованность будет декларирована как "демократизация" России, т.е. возвращения ее к хаосу и анархии 90-х годов. Соответственно и любые идеологические мотивы, связанные с укреплением роли государства, опережающем развитием, сохранением традиций, будут подвергаться критике как в СМИ, так и среди подконтрольных общественных организаций. И, наоборот: укрепление социально-консервативных идей будет тождественно укреплению нации и государственного суверенитета. Как справедливо замечено: "Социальный консерватизм не имеет большего распространения на Западе. Он наиболее заметен в Германии, но представляет определенный интерес, поскольку любой современный консерватизм в принципе не может не быть в какой-то мере социальным. По мнению приверженцев данной разновидности консервативной идеологии, государство призвано неуклонно заботиться о материальном благосостоянии населения и о постоянном росте этого благосостояния, но главное средство реализации социальных функций государства - эффективное развитие экономики, что может быть обеспечено лишь на основе принципов, общих для всего современного консерватизма. Среди традиционных консервативных ценностей приоритет принадлежит национальной культуре, сохранение верности которой рассматривается как необходимое условие общественного прогресса. Правые сторонники социального консерватизма сближаются с традиционалистами в трактовке государства и патриотизма"[12].
Противоречия в идеологических подходах особенно проявились в период кризиса 2001-2010 годов. Причем не на политическом или экономическом, а именно на идеологическом уровне. Это противоречие между ценностями либерализма и консерватизма, особенно в его социальной, российской форме. Как справедливо заметил С.Волобуев, "Консервативная парадигма экономического мышления выделяет следующие причины мирового экономического кризиса:
- перепроизводство денег, несоизмеримое с производством реальных благ и услуг;
- попытка создания "виртуальной экономики" при забвении физического, социального и культурного измерений экономики;
- попытка элит ряда стран реализовать сценарий "золотого миллиарда" за счет неоколониальной эксплуатации большинства стран и народов мира, на которые перебрасывается бремя глобальных социально-экономических и экологических проблем;
- гиперконцентрация экономической власти на глобальном уровне;
- попытка формирования глобального рынка в обход сценария поэтапного развития национальных и региональных рынков с их последующей взаимовыгодной интеграцией;
- навязывание странам "догоняющего развития" экономических моделей, противоречащих их культурному коду и национальным целям.
Основной движущей силой мирового экономического кризиса является забвение традиционных нравственных принципов ведущими экономическими и политическими элитами мира, внеморальное понимание экономической эффективности.
Мировой экономический кризис был неизбежен и чреват последующими рецидивами при существовании экономических институтов и практик, основанных на эксплуатации человеческих пороков.
Модель ценностно-регулируемой экономики может быть предложена в качестве консервативного ответа на вызов мирового экономического кризиса.
Как рыночные механизмы экономики, так и ее государственное регулирование, - вторичны и инвариантны по отношению к ценностному регулированию экономической деятельности, создающему цели и мотивации экономического поведения, структуру экономических институтов и практик.
В основе ценностного регулирования экономики лежит понимание служебной роли экономики по отношению к человеку, обществу и государству"[13].
Наконец, в-третьих, значительные силы в России - от националистов и коммунистов до либералов - оказались отстраненными от принятия реальных политических и экономических решений. Внутриполитическая стабилизация привела к тому, что они оказались отодвинутыми от пирога власти, финансовых потоков и собственности. Для них выборы возможность реванша, т.е. получить возможность доступа к ресурсам, сохранить себя не только в политике, но и в бизнесе, общественной жизни. Многие "партстроители" и политтехнологи не только превратили свои партии в источники сверхдоходов, но попросту ничего другого делать уже не умеют. Так, не случайно на съезде профсоюзов В.Путин резко отреагировал на призыв "перераспределить пирог", назвав его "преждевременным и вредным"[14].
Но все-таки на развитие социально-консервативной идеологии (прежде всего таких ее ценностей, как традиция, суверенитет, опережающая развитие) в будущем политическом сезоне будут влиять положительно объективные факторы, которые приведут к тому, что эти идеи и ценности окончательно утвердятся в качестве доминирующих в российском обществе.
Действительно, власти удалось стабилизировать не только экономическую и финансовую ситуацию в стране, не только укрепить ее суверенитет, но и сложить некий политический каркас будущего государства и общества. Каркас из институтов власти, общества и общественно-политических организаций. Задача стабилизации, в т.ч. внутриполитической, была в основном решена. Появились и свободные ресурсы.
На очереди встали задачи развития, а значит, прежде всего, задачи концептуальные, идеологические. "Политический каркас", необходимо заполнить идеологическим содержанием уже в практических целях. И отнюдь не только потому, что у правящей партии нет внятной идеологии (эта проблема, безусловно, стоит, но на втором плане). Главное, что самой власти надо осознанно понять и принять систему взглядов и концепций относительно развития, т.е. направления движения.
В противном случае внешние и внутренние факторы влияния в конечном счете сначала исказят, а затем и сломают всю идеологическую систему и набор ценностей. В этом смысле сегодня главной целью, которая объединяет все идеи в идеологическую систему, становится развитие национального человеческого потенциала (НЧП) и реализация его в национальный человеческий капитал (НЧК). Эффективность власти будет определяться тем, насколько полно этот НЧП будет превращён в НЧК, а не останется только потенциалом. В идеале это означает, что каждый гражданин России должен получить максимально благоприятные условия для своего развития, а затем - самореализации. Это означает, что каждый персональный человеческий потенциал должен быть:
а) сохранен;
б) развит;
в) реализован в максимальной степени.
Нация - это сумма личных реализованных (превращенных в капитал) потенциалов. Но не только. Огромный синергетический эффект дает не простое сложение личностных потенциалов, а их направленная в интересах всей нации реализация. Просто сумма гениальных индивидов может не только не укрепить, но и уничтожить нацию. Вот почему нужна общенациональная идея, которой, кончено же, не может стать только благополучие граждан.
А это предполагает всегда точные ответы на вопросы о направлении движения, его темпах, приоритетности решения задач и т.д. При этом надо понимать, что 2006 год стал своего рода рубежным годом, когда В.Путин выстроил не только вполне определенное направление движения, которое включает ряд конкретных тенденций, но и фактически создал Систему государственного и политического управления, т.е. механизм их реализации. По сути, в 2006 году окончательно оформилась "доктрина В.Путина", которую, как отмечает, например Л.Шевцова, он может сдать "под ключ" своему преемнику"[15]. Следующий. 2007 год, стал годом ее апробации, практического применения. А 2008 год - передачей преемнику.
В 2008-2010 годах Д.Медведев внес некоторые коррективы в "набор идей", сложившихся при В.Путине. Но он до сих пор не сделал из этих идей системы взглядов, не определил приоритетность, соподчиненность и зависимость одних идей и приоритетов от других. И ему не удалось сделать из этой (еще не сложившейся) системы - что естественно - механизма управления обществом и страной.
Таким образом, формально "не существующая" идеология В.Путина и Д.Медведева к 2010 году уже существует в виде набора идей, реализуемых в качестве реальной политики, но не как реальный механизм власти и управления.
Речь идет, не только о создании и оформлении, институализации этой идеологии как системы, придании ей бренда и формального характера, но и превращении ее в инструмент власти. Это возможно сделать в форме доктрины, концепции или какого-то иного документа, к которым привыкла та часть граждан, которая еще помнит об идеологических инструментах КПСС и Советского государства. Пока этого не сделано все звенья политической и административной машины управления работают сами по себе, а нередко - друг против друга. Так, "чемпионом" по количеству законопроектов, внесенных в Госдуме, стали бывшая конькобежка С.Журова (40 инициатив), фигурист А.Сихарулидзе (15) и певец И.Кобзон (14), тогда как большинство депутатов не выдвинули ни одной или по одной инициативе[16]. Нет, как видно, ни единой законодательной стратегии, ни распределения функций, позволяющих аккумулировать законодательный потенциал.
При этом принципиально важным остается вопрос о носителе этой идеологии. Прежде всего, традиционно речь идет о президенте, партии или некой группе лиц, объединенных выработанными за годы В.Путина принципами и правилами. Но, в действительности, носителем социально-консервативной идеологии должна стать социальная группа, которая в этом заинтересована в наибольшей степени. В развитии НЧП заинтересованы прежде всего представители "креативного класса", той социальной группы, которая рассматривает свой творческий потенциал в качестве главного ресурса. Но именно эти группы не объединены, не имеют своего политического представительства. Да и сами партии, по оценке социологов, являются наименее авторитетными институтами нашего общества[17].
В этой связи понятно, почему у правящей партии трудности с идеологией: политическим инструментом идеологии, прежде всего, является партия, но "Единую Россию" трудно назвать средоточием креативных слоев граждан. Оказалось, что инструмент вроде бы есть, а самой оформленной для партии идеологии еще нет. Этот парадокс объясняется просто: "Единая Россия" создавалась прежде всего как организационно-политический, бюрократический инструмент взятия власти. Конечно же был и набор идей, но идеологией, тем более строгой и общепринятой, этот набор идей назвать нельзя. Хорошо это объяснил один известный политолог. "Россия, - справедливо отмечал В.Дымарский, - только создает традицию многопартийности. И вопрос, конечно, в том, каким способом ее взращивать. Пока партийное строительство разворачивается по методу "строек века" (вспомним хотя бы БАМ), когда крупные проекты сочиняются и просчитываются в едином для всех Госплане. Обществу же, не дозревшему до сознательного участия в демократических процедурах, отводится роль "добровольцев - энтузиастов", которых к очередным выборам сбивают в "стройотряды" по спускаемым сверху показателям. Чтобы оценить эффективность такого метода, можно привести примеры не только БАМа, но и предыдущих "партий власти", которые и партиями-то никогда не были, а являются, по точному, на мой взгляд, определению Г.Павловского (ему ли не знать), "электоральными проектами". Именно поэтому административные условности, например, обязательная численность партийных рядов в 50 тыс. человек выглядит нелепо. Хотя для современных партий в условиях современной же демократии разработка доходчивой и ясной программы для привлечения избирателей куда важнее количества выданных партийных билетов"[18].
Не случайно, а абсолютно закономерным стало превращение партий в бюрократические институты, которые стали основой "отечественного тугокошелькового парламентаризма"[19].
Иными словами, "электоральный проект" в виде "Единой России" сложился (точнее - был сложен) в некий организационный ресурс, инструмент, который только условно можно назвать идеологическим. Нельзя, конечно же, отрицать, что у этого проекта есть принципиальные сторонники. И не только потому, что это показывают соцопросы. Но и потому, что некая идеология стабилизации, замешенная на традиционализме, безусловно, присутствует. Однако системой идеологических взглядов это, разумеется, не назовешь. Хотя бы потому, что разные регионы и разные социальные слои, поддерживающие "Единую Россию", воспринимали ее идеологию совершенно по-разному.
"Электоральный проект" "Единая Россия", таким образом, еще только становится идеологическим течением, у которого есть признаки идеологии. И определенные идеологические принципы - стабилизация, преемственность, укрепление государства (которые можно отнести к консервативности), а также приоритет в развитии потенциала человеческой личности, определенная социальная ориентация (социальные принципы). Вместе взятые они позволяют говорить об избранном идеологическом векторе - социально-консервативном, но еще не об идеологии.
Это означает, во-первых, что существует определенная опасность как излишней "гибкости" еще не устоявшейся идеологии, так и того, что эту идеологическую нишу займет другая политическая сила или партия, обладающая большей идеологизированностью и заметными ресурсами: неясность и непоследовательность в защите социальны требований может сыграть с "Единой Россией" злую шутку - партия создаст условия для будущей, социально-консервативной, партии.
Сумятицу среди элиты наделало появление конгломерата "Справедливой России" под руководством С.Миронова. В России раскол элит всегда чрезвычайно опасен, но когда такой раскол подкреплен политическим, административным и финансовым ресурсом, а, главное, современной идеологией, он опасен вдвойне. Тем более что идеологические изъяны и проблемы становятся видны сразу.
_____________________
[1] М.А.Хрусталёв. Методология прикладного политического анализа. - М.: Проспект, 2010 г., с. 12.
[2] А.Зиновьев. Научные основы идеологии. Полит.ру. 22 июля 2010 г. / http:www/polit.ru/research/2004/12/08/ideol.html.
[3] Подробно об институтах социального потенциала и институтах гражданского общества я писал в нескольких работах. См., например: А.Подберезкин, С.Абакумов. Гражданское общество и будущее российского государства в поисках эффективного алгоритма развития. М.: Имидж-Пресс, 2004, а также: Роль институтов гражданского общества и потенциала человеческой личности как возрастающих факторов ускоренного социально-экономического развития России. М., 2005 г. В последней работе моим покойным другом и соавтором В.И.Зоркальцевым, которому гражданское общество в России обязано больше, чем кому бы то ни было, была написана отдельная глава "Становление гражданского общества в России и проблемы его институциализации".
[4] Были, конечно, и исключения. Так, я был свидетелем как В.Гусинский, М.Ходорковский и другие либералы поддерживали КПРФ, а сторонники социалистической идеи находились и во властной элите (Г.Попов, А.Владиславлев, П.Гусев и др.).
[5] А.Самарина и др. Президент наращивает критику правительства. - Независимая газета, 10 июня 2011 г., с. 1.
[6] Ю.Хомченко. Вертикаль взятки. - Московские новости, 15 июня 2011 г., с. 2.
[7] См., например: А.Подберезкин. Об истоках опережающего развития России. 65 лет Великой Победы: в 6 т. (под общ. ред. С.Е.Нарышкина, акад. А.В.Торкунова. Т. 6. М., МГИМО (У), 2010 г. с. 117-205.
[8] А.Л.Пласковицкий. Элементы и уровни государственной идеологии, март 2010 г.
[9] А.Блинов. Мягкая мощь стоит больших денег. - Независимая газета. 29 декабря 2006 г., с.7.
[10] Так, например, было расценено некоторыми выступлениями Д.Медведева перед руководством МИДа в июне 2010 года.
[11] Р.Хаас. США - Россия: перейти Рубикон. - Время Новостей. 23 июля 2007 г., с.6.
[12] Политические идеологии XIX-XX веков. http://window.edu.ru/window_catalog/ pdf2txt?p_id=16215&p_page=2
[13] Сергей Волобуев: Ценностно-регулируемая экономика - консервативный ответ на вызов экономического кризиса. К постановке вопроса. 09.02.2010 / http://www.cscp.ru/clauses/438/c/4159/.
[14] Л.Кафтан. Путина просят поделить нефтедоллары. - Комсомольская правда. 15 ноября 2006 г., с.2.
[15] Л.Шевцова. Система для наследника. - Коммерсант. 27 декабря 2006 г., с.8.
[16] М.Харламов. Рекордсмены по законам. - "Единая Россия" и "Справедливая Россия". - Известия, 8 июня 2011 г., с. 3.
[17] А.Бузин. Тренируйтесь пока на кошечках. - Независимая газета, 16 мая 2011 г., с. 3.
[18] В.Дымарский. О партиях старого типа. - Российская газета. 4 мая 2006 г., с.3.
[19] А.Туманов. Дача показаний. - Известия, 12 мая 2011 г., с. 6.
Алексей Подберезкин - профессор МГИМО
11.07.2011
podberezkin.viperson.ru
Док. 640860
Перв. публик.: 11.07.11
Последн. ред.: 14.07.11
Число обращений: 0
Подберезкин Алексей ИвановичХрусталев Марк Арсеньевич
|
|
|
