Голосовать за эту партию - одновременно голосовать за Ельцина, Чубайса и Черномырдина
Отказ в регистрации политической группе, фривольно назвавшей себя ПАРНАСом, был воспринят частью СМИ с оттенком сенсационности. Вопросы и обсуждение того, почему их не зарегистрировали, звучали так, как будто кто-то мог предположить, что их зарегистрируют. Разве что кто-то мог предположить, что назойливые визиты первых лиц этого объединения в Конгресс США и евроструктуры и призывы оказать давление на власти России с целью облегчить положение в ней прозападных политических объединений окажутся убедительными аргументами для властей России в пользу их регистрации.
СМИ, журналисты и политические персонажи прозападной ориентации (хотя и не все) увидели в отказе в регистрации некое политическое событие, нечто, что-то доказывающее - в частности в отношении характеристик современной российской власти и российского политического режима. Новодворская вообще провозгласила, что это решение власти является решением о принятии курса на вооруженное восстание против нее. Дескать, поскольку власть не готова допустить возможность конкуренции с ней парламентским путем, то ее устранение с неизбежностью будет осуществлено силой - и в пример привела свержении Чаушеску в Румынии двадцать два года назад, а заодно - тунисский, египетский и прочие сценарии. Причем она, равно как и многие близкие ей по взглядам комментаторы, расценила этот отказ как своего рода трусость власти и ее недальновидность: по их собственному мнению, "свернуть "Единую Россию" они бы все равно не смогли", а вот власть оказалась настолько глупа, что этого не поняла и испугалась.
На само деле, вопрос стоило бы ставить иначе: почему, собственно, ПАРНАСа вообще должны были регистрировать. Единственный возможный довод в пользу регистрации - это то, что он, по утверждениям его представителей, выполнил все необходимые для регистрации формальности. А Минюст заявил, что не все.
В ответ с важностью заявляется, что данное решение было не правовым, а политическим. И апломб, с которым это утверждается, таков, как будто бы при отмене регистрации партии или при отказе в ее регистрации до сих пор решения в России принимались на юридическом уровне, а тут вдруг были приняты на политическом. Причем это политическое решение - а оно именно политическое - даже не носит особой пристрастности к той или иной части политического спектра.
Ни Новодворская, ни "Эхо Москвы", ни The New Timеs не изумлялись и не возмущались, когда лишали регистрации вторую из официально зарегистрированных компартий РКРП-РПК, когда ей же отказывали в регистрации, когда отказывали совсем недавно в регистрации претендентам на звание партий "Рот Фронт" и "Родина-Здравый смысл" и другим. Некоторые из них, в отличие от ПАРНАСа, действительно были и остаются реальными политическими структурами, в действительности имеющими численность близкую к требуемой.
Власть просто взяла курс на, как ей кажется, большую четкость и структурированность партийной системы. В этом есть и определенные резонные доводы: большое число партий приводит к тому, что на выборах голоса избирателей дробятся и прошедшие в парламент партии представляют не слишком значительную часть избирателей. Так, на выборах 1995 года, к которым были допущены более 42 избирательных объединений, в Думу прошли 4 партии, представлявшие лишь половину избирателей, принявших участие в голосовании. То есть, порядка 30% всех граждан страны.
Власть решила число партий сократить, оставив среди них семь партий. Из них - две левые (КПРФ и "Справедливая Россия"), две формально относимые к патриотическим (ЛДПР и "Патриоты России") и две, считающие себя либеральными - "Правое Дело" и "Яблоко". И одна - "властно-центристская". Добавить в это число "третью либеральную" - означало потенциально открыть путь к регистрации третьей патриотической и третьей левой (второй коммунистической). То есть - дробить голоса на выборах.
С одной стороны, это создавало трудности в условиях формата, когда власть считает необходимым, чтобы "Единая Россия" держала конституционное большинство, то есть должна была набирать порядка двух третей всех голосов. И тогда оставшиеся 33% сложно было делить более, чем на три части. КПРФ по определению нужно выделять хотя бы 12-14% - остальное окажется слишком неправдоподобным и может вызвать определенные политические осложнения. Жертвовать ЛДПР как надежным и управляемым партнером не слишком хочется. У эсэров тоже есть свое место и свое предначертание. Еще одна партия здесь уже никак не вписывается в формат.
Это не значит, что власть в своем подходе была права в выстраивании именно такой модели. Это значит, что ее модель была и остается такой. И чтобы она от этого подхода отошла, нужно ее к этому принудить, то есть - доказать свою силу, общественную поддержку и значимость. А ПАРНАС если что-нибудь и продемонстрировал - то лишь свою отстраненность от общества и свое политическое бессилие. Потому что если он утверждает, что имеет 45 тысяч человек - то (будь они в действительности дееспособными членами партии) страна бы уже заметила их силу и политическое присутствие. У Ленина перед Февралем 1917 года никогда не было больше 30 тысяч большевиков - но власть считала их одними из главных врагов, не могла их выловить, а вся рабочая курия - несколько миллионов человек - отдавала свои голоса на парламентских выборах именно им.
С другой стороны, максимально возможный объем "либерального электората" - это порядка 12% (может быть - 15%) голосов выступающих за собственно рыночную экономику и укрепление частной собственности. Тем более что "ЗАПАДНЫЙ" (ТО ЕСТЬ ЗАПАДНО-ЕВРОПЕЙСКИЙ, АМЕРИКАНСКИЙ) ВАРИАНТ ОБЩЕСТВЕННОГО УСТРОЙСТВА целиком подходящим для России считают 7% населения - а все "либеральные партии" стоят именно на таких позиция. То есть выступи на выборах одновременно "Яблоко", "Правое дело", да еще и ПАРНАС - ни у одного из них не было бы шанса иметь даже 5% результат.
Цифры же опросов, подобных опросам "Эха Москвы", согласно которым 73% слушателей признают более близким себе ПАРНАС, против 11% признающих более близким себе "Правое дело", более чем специфичны хотя бы потому, что если при всероссийских опросах примерно до четверти граждан признавались в том, что в своей жизни давал взятку, то при опросе "Эха" в этом признались три четверти опрошенных. То есть вообще это аудитория, на три четверти состоящая из откровенных взяточников.
ПАРНАС был создан и позиционировал себя так, что не мог рассчитывать ни на один довод в пользу своей регистрации. И не давал для этого власти ни одного основания.
Он создавался в нише, уже представленной в партийной жизни двумя зарегистрированными политическими партиями, то есть при своей регистрации реально ничего не добавлял к "плюралистичности" имиджа современной российской власти и в этом отношении был ей не нужен.
Он отказывался быть партнером власти, жестко ее критиковал - но не имел сил быть ее оппозицией - и не мог заставить себя зарегистрировать.
Он атаковал власть - но не пользовался поддержкой или симпатией народа.
Он выбрал свое сокращенно название так, чтобы выглядеть чуть ли не максимально легкомысленно с одной стороны, но не соответствовать образу своего названия своим узнаваемым составом. А значит - выбрал свою идентификацию таким образом, что максимально вызывал комическую реакцию. Любая попытка представить себе основателей этого претендента на роль партии в качестве места пребывания Муз - богинь-покровительниц искусств и наук - может вызвать лишь приступ смеха, как и мысль о том, что Михаил Касьянов и Борис Немцов - сыновья Посейдона и нимфы Клеодоры.
Основные создатели и политические лидеры партии - Касьянов, Немцов, Рыжков и Милов - выбраны как будто специально так, чтобы носить печать политической неудачливости: все они наследники явных политических поражений.
Касьянов для российского общества - остаток ельцинской составляющей первого путинского президентства. Немцов - приятель Чубайса (хотя когда-то и был чуть ли не его оппонентом). Рыжков, явно менее одиозный, чем первые двое, входил еще в состав Демократической России, а потом - Черномырдинского "Нашего дома". Голосовать за кого-то из них, а тем более - за всех вместе - это одновременно голосовать за Ельцина, Чубайса и Черномырдина заодно с каким-нибудь Юрием Афанасьевым.
Они на выборах - это все равно, что Горбачев на президентских выборах 1996 года, получивший тогда полпроцента голосов - в разы меньше, чем было представлено подписей в его поддержку для регистрации как кандидата.
Милов - вообще мало известен стране и не имеет за собой особо порочащих пятен, разве что свое кормление в определенный период в ЮКОСе, но с одной стороны, его "школьно-прилизанный" облик, создающий впечатление вечного подростка-зубрилы, не способствуют серьезному к нему отношению, с другой - он оказался отторгнут практически всеми частями политического спектра, включая и либералов. А поскольку у него хватило непонимания политических реалий, чтобы позиционировать себя в качестве человека, "интегрированного в мировую элиту" - то для граждан России голосовать за него - все равно, что голосовать за представителя "мировой закулисы" (даже если она на деле и не существует), да и кому нужен в политике человек, не понимающий, что можно, а что нельзя говорить вслух.
Ко всему прочему, это дружное собрание приняло для себя полное название явно без учета особенностей восприятия избирателей: "Партия народной свободы" - это явный отсыл к упрощенному названию партии Конституционных демократов ("кадетов") дореволюционной России, вряд ли вызывающая минимум ностальгического тепла у общества. Партия с таким же названием уже создавалась и существовала на рубеже 1980-90-х и не смогла привлечь к себе хоть кого-то из избирателей. При этом если дореволюционная партии "кадетов" стояла на, своего рода, патриотических позициях, то лидеры ПАРНАСа в этом отношении отметились в основном постоянными апелляциями к атлантическому заступничеству и призывами наказать из-за рубежа российских руководителей - то есть, в основном, как коллаборационисты и доносчики.
Ну и видеть в Немцове и Касьянове заступников за "Народную Свободу", то есть то ли Степанов Разиных, то ли Емельянов Пугачевых - это, в общем, то же самое, что видеть в них древнегреческих богинь.
Собрались люди, отторгнутые и отторгаемые российским обществом, не имеющие в нем никакой поддержки и вызывающие эмоции в диапазоне от презрения до хохота - и когда власть (хорошая она или дурная) отреагировала на них так, как только и можно было отреагировать (то есть как на кампанию хулиганствующих клоунов), в очередной раз объявила ее предвзятой. И их адвокаты заявили об отказе в регистрации, как о свидетельстве страха власти перед ними.
Но в данном случае их не зарегистрировали не потому, что по ошибке видели в них нечто опасное. А потому, что увидели в них лишь то, чем они являются в политике - политическое ничто, не способное ни на что, кроме доносов и коллаборационизма.
