Во время полета:
О первых ощущениях и неудачных стыковках
Безмолвие космоса
Мужская работа
Путь домой
# "...Вошел в невесомость легко..."
Экспедиция наша продолжалась больше четырех месяцев - с 1 июля по 4 ноября 1994 года. Сначала было двое суток автономного полета на маленьком корабле. Весь этот полет мы с Юрой снимали видеокамерой и фотоаппаратом, которые нам дала Национальная академия наук Республики Казахстан. У нас имеются уникальные кадры, которых нет ни у одного космонавта, летавшего в космос. Я вошел в невесомость очень легко (при этих словах Талгат раза три стукнул по дереву). Если кого-то в первые минуты начинает тошнить, открывается рвота, то у меня ничего этого не было.
Стыковка у нас прошла штатно. как задумывалось в автоматическом режиме. Все ее этапы мы отслеживали. Экипаж Афанасьева встретил нас хорошо. Поляков, увидев меня на станции "Мир", сказал, что как врач считает, будто бы новый бортинженер работает в космосе уже полгода, никаких координационных нарушений нет. Адаптацию я прошел быстро. Сказать, что мое состояние было таким же. как на Земле, нельзя. Кровь сильно налилась в голову. Поэтому первое время она у меня побаливала. Думать об этом состоянии очень тяжело.
# "в космосе работать значительно тяжелее..."
Иногда задают вопрос: "Правда ли, что человек, работающий в космосе, всего на 30 процентов выполняет объем работы, который он мог бы сделать на Земле?". Я не знаю, как это выражается в процентном отношении. Но, конечно же, в космосе работать значительно тяжелее, чем на Земле.
Здесь, в профилактории, где мы с Юрой и Ульфом проходим обсервационный период, кое-кто спрашивает: "Что там у вас произошло с грузовиком?". Так вот, к нам должны были прилететь два грузовика, один -простой, другой - возвращаемой капсулы. Из-за того, что грузовик возвращаемой капсулы отменили, казахстанская программа пострадала в плане экологического мониторинга, потому что специальную фотопленку с высокоразрешающей способностью не привезли.
# "...Удар все-таки был..." (при стыковке)
Мне приходилось очень много работать с автоматической платформой телевизионного комплекса. Что касается второго грузовика, то всегда грузовик стыковался с орбитальным комплексом в автоматическом режиме. В этот раз случилась интересная вещь. Земля ввела новую математическую версию программы систем управления движением и она на ближнем участке, на расстоянии 150 метров от станции, дала сбой. Два раза пытались по этой версии состыковать грузовик с орбитальным комплексом "Мир". Первый раз стыковка прошла неудачно. В этот момент в целях безопасности мы находились в спускаемом аппарате. Если бы грузовик столкнулся со станцией, то при сильном ударе станция могла бы прекратить свое существование, а спускаемый аппарат с космонавтами на борту мог бы благополучно возвратиться на Землю. Удар все-таки был, но не очень сильный. Вернувшись на станцию, мы увидели на мониторах бог знает что. Подлетаю в свой отсек и вижу в иллюминатор, что корабль не состыковался, ударился своим стыковочным узлом о стыковочный узел станции и ушел рядом примерно в шести метрах от солнечных батарей.
Вторая стыковка проходила примерно так же, как и первая. Все это снято на видеокамеру. Космонавту на станции приходится работать и телеоператором, и фотографом, и врачом, и медсестрой, и геологом, и металлургом, и инженером, и астрономом.
Лишь только на третий раз при ручной стыковке удалось грузовику состыковаться со станцией. Эту стыковку согласно своим обязанностям проводил командир экипажа Юрий Маленченко. Моя функция заключалась в том, что я улетал в шлюзовой отсек (самое опасное место на станции) и, глядя в иллюминатор, досконально рассматривал во все оптические средства стыковочный узел до мельчайших подробностей: до шурупчиков, разных разъемщиков. Даже если бы грузовик состыковался, но у него были бы нарушены электроразъемы, ничего бы не было, т.е. это сломанный агрегат и стыковка механически прошла бы, правда, открывать люк и выбирать оттуда ничего нельзя, потому что это смерть, разгерметизация... Я замерял расстояние лазерным прицелом и сообщал Юре точную дальность нахождения грузовика. Видеокамерой я снимал этот стыковочный узел. чтобы на Земле показать его конструкторам. На 15 метрах я улетел в базовый блок и, находясь за спиной командира, давал информацию о скорости движения и расстоянии между грузовиком и станцией.
Наша четырехмесячная программа полета была насыщена работой гораздо больше, чем полугодовая. Уже то, что мы дважды вышли в космос и проработали около 12 часов, говорит само за себя.
Безмолвие космоса
Во время полета:
О первых ощущениях и неудачных стыковках
Безмолвие космоса
Мужская работа
Путь домой
# "...безмолвность космоса поразила нас..."
Впервые за десять лет полета орбитального комплекса "Мир" произошла такая авария, из которой мы, шесть космонавтов, выходили в течение недели. Мы настолько привыкли к шуму станции, что безмолвность космоса здорово поразила нас. Когда все работает, крутится, вертится и вдруг все это встало. Ощущение ужасное... Причина же этого такова.
# "для станции электричество - это все..."
Модуль "Т"- автономный. Нас спасло то, что он автономный и не задействован. Там еще остались мощные аккумуляторы, которые вышли из сбоя, а также табы, о которых вообще не хочется говорить. Это такие автоматические электрические системы. За все время существования станции такого еще никогда не было, чтобы даже радиостанция не работала, т.е. физически не было никакой связи с Землей. Кое-кто может сказать: подумаешь, не было электричества. Но для космической орбитальной станции электричество - это все, в том числе и ее жизнеобеспечение, т.е. воздух, так как машина вырабатывает кислород из воды. Это очень сложная машина. Света нет вообще. Можно ли плодотворно работать в полной темноте? Ладно, на борту нашлись фонарики, с помощью которых мы освещали свое жилище.
# "...Мы вытащили этот кусок железа из пропасти и сделали его вновь обитаемым..."
Для того, чтобы человек не задохнулся от углекислоты и вредных примесей, им выделяемых, на борту сотни вентиляторов, каждый из которых имеет свое значение и направление. Так вот, `из-за отсутствия электроэнергии все они перестали работать. Вся пыль и грязь вылетела из пылесборников, забивая наши легкие. И если ты находишься на одном месте, то невольно чувствуешь, как вокруг тебя собирается углекислота и нечем дышать.
Ощущение, конечно, ужасное, СОз на борту в то время показывало 9 процентов. Для сравнения на Земле оно, нормальное, не превышает 0,3 процента. Мы имели полное право по всем этим параметрам сесть в корабли, расстыковаться и вернуться на Землю. Но тогда через 2-3 дня станция полностью вышла бы из строя и закончилась бы на этом вся пилотируемая космонавтика России со всеми уже заключенными договорами как Европы, так и Америки. Мы вытащили этот кусок железа из пропасти и сделали его вновь обитаемым. Все это длилось неделю, а не 4,5 часа, как сообщали журналисты. Мы еще на третий день не знали, выйдем ли из этого состояния, хотя уже полоска света одна загорелась и некоторые вентиляторы заработали, потому что мы их включили. В эти дни мы работали по 18 часов в сутки. Ситуация была сложнейшая. Мы оставили комплекс полностью в рабочем состоянии. За сутки перед возвращением на Землю я установил патрон поглотителя, потому что С02 увеличилось за счет того, что на комплексе работало сразу шесть человек. С02 в результате этого снизился до 4 процентов, что считается нормальным, и мы с чистой совестью оттуда ушли. Перед возвращением на Землю я спал всего 4 часа. В день возвращения, когда проходила расстыковка, Юра не спал вообще, я - 1,5 часа.
Мужская работа
Я первый казах, вышедший в открытый космос. Что же касается ощущений, то должен сказать - это действительно мужская работа, которая не только интеллектуальна, но требует большого физического напряжения, огромных душевных сил.
# "...если отпустишь руки, то навсегда улетишь в космос..."
# "...летишь-8 км в секунду..."
# "...Ночью работать невозможно и в общем-то жутковато..."
Одна мысль о том, что выходишь в открытый космос, что тебя никто не держит и, если ты отпустишь руки, то навсегда улетишь в космос, и тебя никто не спасет никакими средствами ни на Земле, ни в космосе - все это вызывает такое душевное волнение, о котором трудно говорить. А физические нагрузки колоссальны. Один скафандр весит 100 кг, который не сгибается, в котором надо выполнять всю работу, да и все приходится делать руками. Молотком и зубилом я пробивал отверстия под основание грузовой стрелы другой плоскости, что необходимо для расширения возможностей комплекса "Мир". Это очень тяжелая работа. А пристегнут к станции примерно таким же карабином, как у монтажников-высотников. При этом летишь со скоростью 8 км в секунду. Становится не очень весело. Поэтому напряжение очень большое. Ведь там через 45 минут день меняется ночью, и наоборот. Ночью работать невозможно и в общем-то жутковато.
Мы с Юрой облетели практически весь комплекс "Мир", что бывает крайне редко. Прошли по всем трем модулям и базовому блоку. Я нашел ранее сбитую антенну радиолюбительской связи, на поиски которой затратил 20 минут (Эту антену потерял при выходе Полищук). Установил ее на место и благодаря ей неоднократно связывался с радиолюбителями нашей республики и ее столицы, а также со всем миром.
# "...первый выход в открытый космос состоялся как раз над Казахстаном..."
В первый выход я взял специальную аппаратуру по казахстанской программе полета и установил ее. Эта расстыковывающая кассета с магнитным замком. Наша казахстанская кассета с большим количеством образцов, материалов проходит запланированный эксперимент. А вместо нее забрал другую кассету с пленкой, которая возвращена на Землю.
А вот за укладкой с инструментом мы не уследили. Она уплыла в космос и стала своеобразным спутником, который был зафиксирован системой NODAR и в воскресенье включен в каталог космических объектов.
Хочется подчеркнуть, что наш первый с Юрой выход в открытый космос состоялся как раз над Казахстаном. День был ясный, и весь огромный Казахстан мы увидели сразу. Очень хорошо было видно Балхаш, Каспийское море, Арал. Все это одновременно мы увидели одним взглядом.
А перед этим, что очень опасно, люк открывал я, т.к. первым в открытый космос выходит бортинженер. Увидев первым Казахстан, я доложил: "Летим над Родиной!". Это очень волнительный момент.
Путь домой
2 ноября, за день до возвращения на Землю, проведя очередной эксперимент, нашему экипажу пришлось отстыковываться, полетать в космосе и уже полностью подготовленными к спуску вновь вернуться на станцию.
Спуск 4 ноября опять-таки никто не делал так, как мы. Мы должны были снимать на видеокамеру моменты не только стыковки, но и расстыковки космического корабля со станцией. Это не входит в штатный режим.
# "...Я снял фотоаппаратом нашу станцию на фоне Земли..."
# "...Ощущение такое, что мы на пузе ползем по Земле.."
У Викторенко с Кондаковой эта съемка не получилась, поэтому нам пришлось ею заниматься. Я снял фотоаппаратом нашу станцию на фоне Земли. Это очень редкий кадр.
Тормозной импульс нам, слава Богу, выдали правильный - 115,2 метра и начался процесс снижения. Мы привыкли видеть Землю с высоты 420 километров. Но вот мы оказались на высоте 200 километров. Ощущение такое, что мы на пузе ползем по Земле. Мы видели как на ладони Сахару, когда над ней проходили.
# "...неприятный момент, когда не знаешь, что вокруг тебя происходит..."
# "...горела вся обшивка корабля..."
На высоте 100 километров стали входить в атмосферу. Нас начало вдавливать в кресло. Мы привязались, потому что, когда вводится парашютная система, такие броски были, такие удары, что у меня улетели все книги из рук. Там все стреляет и бабахает, когда все лишнее отстреливается. Ведь все устроено на пиропатронах. Корабль состоит из трех частей: бытовой отсек, спускаемый аппарат и приборно-агрегатный отсек. Когда парашют вышел, нас так сдавило, что было ощущение, будто все кишки вылазят. Перегрузка превышала в три с половиной раза собственный вес, а нам показалось, что перегрузка была в 5,5 раза, потому что в невесомости совершенно отвыкли от веса.
Иллюминаторы закоптились полностью от плазмы, ведь горела вся обшивка корабля. Когда основной парашют раскрылся, было ничего не понятно: где летим, с какой скоростью. Это неприятный момент, когда не знаешь, что вокруг тебя происходит. Здесь чего только не передумаешь!
# "...удар был страшным, примерно так, как если бы пришлось падать со 2 или с 3 этажа..."
Когда до Земли осталось 5,5 километра, произошел отстрел лобовой теплозащиты, закопченных иллюминаторов и мы увидели, что летим в облаках. На высоте 4,5 километра началась радиосвязь со спасателями. С вертолетчиками разговаривали по радио, т.к. нас визуально они не видели. Сели с так называемой мягкой посадкой, при которой удар был страшным, примерно так, как если бы пришлось падать со 2 или с 3 этажа. Наш спускаемый аппарат при касании с землей, как попрыгунчик, подскочил, в этот момент ветром отнесло парашют в сторону и мы совершили полный кувырок, дважды еще стукнувшись о землю. С высоты 1000 метров я наблюдал землю, видел поселок, чтобы дополнительные координаты сообщить поисковикам. Поэтому они нас быстро нашли. Я видел поселок, речку, пашню, казахов, скачущих на лошадях в нашу сторону.
# "...после невесомости ... трудно встать на ноги..."
Когда спускаемый аппарат наконец-то принял штатное положение, я увидел, как подбежали с видеокамерами военные телеоператоры. Каково же было их удивление, когда они через иллюминатор увидели, что я своей видеокамерой снимаю все происходящее вокруг! Открываю люк. Я снимаю всех, кто заглядывал к нам в спускаемый аппарат.
Земля настолько притягивает, что после невесомости в первые моменты нахождения на земле трудно встать на ноги. Когда мне помогли выбраться из спускаемого аппарата, первое, что я увидел, это нашу казахстанскую степь и идущего по ней Президента Республики Казахстан Нурсултана Назарбаева.
# "...полет ... был уникальным..."
Этот полет по многим параметрам был уникальным. За четыре месяца работы на орбите Юрий и Талгат сделали столько, сколько другие экипажи не смогли сделать за полгода, год. Конструкторы, ученые, инструкторы часто употребляли слово "впервые". Это о многом говорит.
В создании раздела "Космическая одиссея / 1-й полет" использовались материалы книги:
Г. Кононов
На земле и в космосе. Талгат
185 стр.
Алматы, 1998 г.
