Сделка Роснефти с ВP сорвалась не потому, что была невыгодна ТНК-BP. И не потому, что М. Фридман с П. Авеном и Г. Ханом решили навредить Игорю Сечину.
И не потому, что Западные страны поражены клинической русофобией и не находят себе места, пока не найдут способ ущемить Россию.
И не потому, что ЦРУ постоянно развлекается тем, что плетет свои заговоры против российского государства либо мировой сионизм жить не может, пока не изведет миллион другой "истинно-русских".
Все это - в худшем случае довольно примитивная публицистика закомплексованных сознаний, в лучшем - искренне не понимание того, как устроена мировая политика, и какие законы действуют в ее сфере, особенно в на стыке с экономическими интересами.
Точно также, как стереотипные штампы на тему о том, что Февральскую революцию 1917 года в России организовало Британское Форейн Офис, а Октябрьскую - германский Генеральный штаб.
Проблема не в том, что кто-то не любит Россию и мечтает ей навредить - хотя действительно особенно современное западное сознание испытывает определенный дискомфорт, сталкиваясь с проявлениями советской. Российской и русской ментальности. Дискомфорт, основанием своим имеющий как непонимание, так и определенное ощущение собственной ущербности.
Проблема в том, что на разных этапах истории Россия не вписывалась в существующую Западную - то есть, во многом мировую систему политических и экономических отношений. При этом, тоже являясь инвариантом западной цивилизации.
Россия ресурсно и экномически, в силу абсолютно объективных обстоятельств всегда была слишком самодостаточна.
Причем как только потенциал России - и сырьевой, и личностный начинал соединяться с западными достижениями - из них образовывался фактор мировой значимости, прорывающийся наружу и по сути начинающий перестраивать под себя ту систему, которая хотела интегрировать в себя Россию. На разных этапах истории это проявлялось по-разному.
Опираясь на ресурсы накопленные в рамках автаркического существования, Россия начинала по той или иной инициативе осваивать еще и западные достижения - она начинали очень быстро догонять, а по ярду направлений и перегонять партнеров-конкурентов.
При этом она всегда представляла интерес - и как рынок сбыта, и как поставщик сырья - почему на нее постоянно были направлена идущая извне активность. Но как только это внешнее освоение проникало в Россию - оказывалось, что нарушив автаркичность существования России, западная активность запускает некую встречную активность, начинающую осваивать тех, кто пытался освоить Россию.
Против Советского Союза, особенно в период его наибольшего могущества, мировые центры силы вели борьбу не только потому, что сама его социально-политическая система в своей потенциальном развитии представляла для них опасность. Если бы эта система была слаба - она не заслуживала бы противостояния: она не обладала бы привлекательностью для масс других стран и не представляла бы ни экономической, ни технологической угрозы.
Борьба велась именно потому, что СССР был не только идеологическим, но и экономическим, и технологическим конкурентом. Причем потенциально способен был стать конкурентом именно на главном направлении - на рынке высоких технологий. Как минимум с 80-х гг. 20 века в мире стала складываться новая система разделения труда: США стали переориентироваться с экспорта промышленной продукции на экспорт технологий. Другие страны этой системы, такие, в первую очередь, как Япония, отчасти - Южная Корея и Новые Индустриальные страны стали на основе этих технологий производить новую продукцию, остальные - поставлять сырье и продовольствие.
Единственным держателем технологий, разработанных "за фронтом" научно-технического прогресса был Советский Союз. Другой вопрос, что эти технологии в основном были связаны со специфическими секторами производства и закрыты для массового использования. Но в случае их выхода на мировой рынок США лишались монополии, позволяющей им сохранять ведущее положение в мире, сокращая долю промышленного производства.
Что произошло - то произошло. СССР/Россия лишился своей промышленности и пришли к обрушению научной и технической сферы.
В значительной степени это произошло в силу как дефектности, так и наивности его высшей политической и экономической элиты, один из замыслов ее определенных фракций заключался как раз в том, чтобы "открыть" свою "систему-корпорацию" и смешать капиталы промышленных групп и кланов страны с капиталами западных олигархических групп.
Если бы Запад на это пошол - он должен был бы согласиться с появлением нового участника раздела мировых ресурсов. В обмен на доступ к ресурсам и научно-техническому потенциалу СССР он должен бы делиться всем тем, чем он владел в остальном мире. Это - были наивные надежды поздней советско-российской элиты. Запад вполне резонно рассудил, что лучше воспользоваться ситуацией, понизить капиталозначимость возможного партнера конкурента и получить доступ к его ресурсам, не делась ничем.
Это же продолжается и сегодня.
Как только "Газпром" интенсифицировал процесс проникновения на рынок энергоносителей - европейские лидеры заговорили о необходимости диверсификации энергетических поставок.
Как только оказалось, что ливийский газ будет добываться и поставляться в Европу через Италию - против Каддафи была развернута борьба на уничтожение.
Российские магнаты нужны тому же западному капиталу как агенты в осваивании российских ресурсов, - и за это им будут давать возможность покупать на Западе виллы, яхты, особняки в Лондоне и на Ривьере, футбольные клубы - и все то, что нужно богатому туземцу. Но не долю собственности в своих предприятиях стратегического значения.
И попытки стать более или менее равноправными совладельцами значимой собственности тех, кто делит мир между собой - последними будут пресекаться теми средствами, которые в данном случае будут более удобны - от судов в Лондоне и Стокгольме до ракетных ударов.
Поэтому ни ей, как стране, ни ее промышленным магнатам не дадут интегрироваться в мировую экономику ни в какой роли, кроме роли поставщика сырья - и то, только в том или ином виде под контролем западного бизнеса и с гарантиями "диверсификации".
Наивность многих представителей российской политической и экономической элиты заключается в том, что, как и им кажется, если они приняли "рыночные" условия игры и поменяли социалистическую социально-экономическую систему на капиталистическую, да еще у них есть относительно много денег - то им позволят войти в круг хозяев той систему, по правилам которой они стали играть - и вообще, поощрят чем-то более серьезным, нежели предметы престижа и роскоши.
Лишний конкурент никому не нужен. Не говоря о том, что это субъект, "отрекшийся от своего пути" - а это с одной стороны в принципе может вызывать прагматическое удовлетворение - но не может вызывать уважения.
Равно как и потому, что у ее "капитализма" - много денег. Потому, что конкурент, у которого много денег (и других ресурсов) - опасный конкурент. И его по определению нужно любыми способами выключить из игры.
И в отношении обилия всякого рода иллюзий - ее правители слишком поверили в то, во что на Западе никогда особенно не верили, хотя делали вид, что живут именно этим - в цивилизованность, правосудие и всяческие права и само право. Российский капитализм и российская элита напоминают человека, отправляющегося охотится на тигра-людоеда с фоторужьем и инструкцией общества охраны животных.
Чтобы быть равноправным - нужно для начала не быть зависимым. То есть, предлагая партнерство другому - четко осознавать, что можешь обойтись и без него. И знать, что будешь делать, если он от партнерства откажется.
Если хочешь заключить крупную сделку с крупным партнером, в результате которой можешь получить технологии и возможность разрабатывать тот же Арктический шельф - ты должен доказать партнеру, что если он на нее не согласится - ты разработаешь этот шельф без него и без него создашь нужные тебе технологии. А для этого - за твоими плечами должны уже стоять подобные разработки.
Российские капиталы могут получить доступ в серьезную западную экономику лишь тогда, когда в полной мере освоят свою.
Надеясь вписаться в мировую экономику по правилам последней - Россия должна понимать, что там она может занять лишь то место, которое ей отведут, и которое не будет представлять угрозы для хозяев того мира.
То есть место вторичное и подчиненное. Если она хочет занять то, которое она сама захочет себе отвести - она, с одной стороны, должна сломать и поменять те правила, которые ее не устраивают. С другой - быть достаточно сильной, чтобы не только устанавливать - но и защищать те правила, которые выгодны ей самой.
А для этого они должны научиться тратить деньги не на яхты и Куршавель - а на свои национальные обеспеченные университеты, свои национальные авианосцы, свою национальную систему здравоохранения и свои музеи.
И сделать так, чтобы Саакашвили метался по Грузии, прячась в подземных убежищах от ракетных ударов российской авиации.
