Несколько лет назад в ходе дебатов о национальной идее представители российской власти сформулировали тезис: национальной должна стать идея...

Несколько лет назад в ходе дебатов о национальной идее представители российской власти сформулировали тезис: национальной должна стать идея конкурентоспособности страны. С тех пор он как-то позабылся и перестал муссироваться в СМИ. Между тем события последнего времени в экономике страны показали, что уж о чем о чем, а о конкурентоспособности России говорить и вовсе не приходится. Сегодняшний кризис как никогда ясно дает понять, что добиться ее на внешней арене в принципе невозможно без развития внутренней конкуренции, в том числе реального состязания политических партий и их программ развития страны.

А потому хотят того нынешние власть предержащие или нет, но им придeтcя осознать этот непреложный факт. Ежели, конечно, идея великой России не является для них всего лишь одним из многих РR-поводов. И тогда, соответственно, вопросы реального партстроительства вновь обретут почти утраченную актуальность.

ЧТО ЕСТЬ ПОЛИТИЧЕСКАЯ ПАРТИЯ? Определений этого понятия существует великое множество, в том числе достаточно спорных и противоречивых. Не желая вдаваться в дискуссии на эту тему, отметим лишь два основных момента. Во-первых, партия - это инструмент борьбы различных групп общества за власть. Во-вторых, это институт гражданского общества, играющий роль связующего звена между обществом и властью. Отметим также, что лишь политические партии в современных развитых государствах позволяют производить подготовку и ротацию элит (осуществлять так называемую вертикальную мобильность), абсолютно необходимую для развития государства и общества.

В современной России реальное партийное строительство началось в конце 1980-х - начале 1990-х годов. Позволим себе задаться вопросом: что же мы имеем сегодня после почти уже двух десятков лет интенсивного партстроительства? Что случилось с первыми демократическими партиями, созданными в начале 1990-х: Демократической партией (ДПР), Республиканской партией (РПР), Социал-демократической партией? Что случилось с массовой `Демократической Россией`? А куда делись объявленные в свое время `сильнейшими` накануне выборов `Выбор Росси` (1993), `Наш дом - Россия` (1995), `Отечество - вся Россия` (1999)? Наконец как `вершину`  отечественного партстроительства вспомним Народную партию, Партию жизни и партию `Русь`, фигурировавшие на выборах в Госдуму в 2003 году. Но если посмотреть и на более-менее благополучные в плане собранных голосов проекты - такие, например, как СПС, `Яблоко`, ЛДПР и даже `Единая Россия`, то и они как избирательные машины выглядят не очень убедительно.

Обычно такие прискорбные результаты объясняют двумя основными причинами.

1. Сознательной деятельностью современной российской власти по подавлению реальных процессов становления всех институтов гражданского общества (в их числе и политических партий). И в этом нет ничего удивительного. Любая власть, и не только российская, старается избавиться от конкурентов. Остается надеяться, что наша власть рано или поздно сама осознает, что любая деятельность по подавлению и профанации институтов гражданского общества есть саботаж по отношению к задаче построения России как великого государства. По крайней мере в своем Послании Федеральному Собранию президент Д. Медведев не только заявил о необходимости развития гражданского общества, но и предложил программу из 10 пунктов, которые, по его мнению, могли бы дать толчок в этом направлении. Так что надежда остается. О других сценариях развития ситуации и думать не хочется.

2. Общей слабостью и неразвитостью гражданского общества в России. Утверждение это столь же верное, сколь и бессодержательное: единственный вывод, который из него можно сделать, - садиться и ждать, когда же наконец гражданское общество разовьется.

Пора понять: чтобы развивать гражданское общество и такой его важнейший институт, как политические партии, прежде всего необходимо найти корни прежних ошибок и постараться избежать их в будущем. В этом смысле наряду с анализом российского не мешает посмотреть и на зарубежный опыт. Что же такого есть в западных партиях и чего так не хватает российским?

В европейских и американских избирательных кампаниях и, соответственно, в политике вообще господствуют партии, обладающие развитой структурой на местах и широкой сетью партийных активистов. Таким образом, деятельность партий на Западе основывается на работе отлаженной сети партийных активистов, способной даже в ходе общегосударственных выборов `обслужить` всю страну. Что особо важно: партийные агитаторы-активисты искренне верят в правоту своих партий и транслируют в ходе выборов эту убежденность массовому избирателю. Такая сеть для западных партий является абсолютным ресурсом, без наличия которого перспектив победить на выборах практически нет.

Отсюда следует ряд важнейших выводов в плане постановки задачи партийного строительства в России. Политическую партию следует строить не просто как инструмент для реализации тех или иных политических проектов и уж тем более не как РR-проект, но именно как избирательную машину по непосредственной работе с избирателями.

Конечным и главным продуктом партстроительства является партийный активист, работающий с избирателями на закрепленной за ним территории постоянно (а не только во время выборов).

Что означает осуществить партстроительство? На отдельном избирательном участке это означает найти партийного активиста (активистов), постоянно `обслуживающего` данный участок (участкового партийного организатора). В рамках региона - накрыть сетью партийных активистов весь регион (или значительную его часть), а в масштабах страны - целиком накрыть ее сетью партийных активистов.

Такая постановка задачи сразу же позволяет увидеть корень ошибок, совершаемых в процессе партстроительства даже успешными в плане идеологии партиями. Из партстроительства выпадает последнее (и главное!) звено - партийный активист, постоянно работающий с избирателями на закрепленной за ним территории. В результате партия `провисает`, теряет свое главное преимущество - непосредственный контакт с избирателями. Она становится виртуальным объектом, о деятельности которого люди узнают только через СМИ. Кроме того, в отечественной практике партийного строительства допущен еще ряд серьезнейших ошибок системного характера. Мы имеем в виду нарушения методологии создания партий и ошибки в определении идеологии вновь создаваемых партий.

Наш анализ отечественного и зарубежного опыта позволяет утверждать, что единственно правильным является следующий алгоритм создания партий.

1. Определение партийной идеологии, которая должна выделять потенциальных членов партии из остальной массы граждан, побуждать их (членов) добровольно и сознательно присоединяться к партии и участвовать в ее деятельности.

2. Правильная постановка работы с функционерами, активистами и сторонниками партии, позволяющая максимально использовать потенциал каждой из этих групп в интересах партии.

3. Создание на базе функционеров и активистов партии партийной структуры в виде сети региональных и местных отделений партии, а также ее первичных организаций (ячеек).

4. Обеспечение устойчивости партийных структур по отношению к внyrренним конфликтам.

5. Непрерывное развитие и усиление партийных организаций и партийной структуры через реализацию политических кампаний и проектов.

6. Обеспечение партстроительства ресурсами всех видов и их оптимальное распределение.

Рамки статьи не позволяют подробно осветить все вышеперечисленные направления. Поэтому остановимся на главном из них - партийной идеологии. Этим вопросам посвящены сотни книг и монографий, по ним защищены тысячи диссертаций. Исследовано огромное количество оттенков и нюансов партийных идеологий (одних только типов `либерализма` ученые насчитывают полтора десятка).

Сразу хотим предупредить читателя: если они серьезно собираются заниматься партстроительством в России, 99 процентов этого научного богатства им скорее всего не понадобится. Если говорить об идеологии в аспекте реального партстроительства, то под ней следует понимать вовсе не то, что написано в научных трудах и учебниках, и даже не всегда то, что написано в партийной программе или говорится лидерами партии. С точки зрения партстроительства партийная идеология - это некий сucтемообразующий фактор, соотносимый со стереотипами массового сознания, который побуждает социально активных граждан присоединиться к партии и участвовать в ее деятельности. В первую очередь - оказывать партии помощь во время выборов.

Если партия не имеет внятной идеологии, ложащейся на доминирующие стереотипы значительной части граждан, то вместо работоспособной партии будет создана ее имитация невзирая ни на какие усилия и денежные вливания. Партийная идеология носит объективный характер. На уровне стереотипов массового сознания она существует еще до и без всякой партии, которая лишь поднимает соответствующий флаг. И если лозунги на флаге лягут на реально существующие стереотипы - процесс партстроительства можно считать запущенным.

Отметим: такой взгляд на партийную идеологию несколько необычен и приводит к достаточно неожиданным выводам. Например, он позволяет выявить случаи, когда создатели нового политического движения искренне считают, что оно базируется на том или ином варианте книжной идеологии (например, `центристской`), тогда как истинная идеологическая основа их организации совершенно иная.

В этом плане характерен пример Демократической партии России (ДПР), в начале 1990-х годов выдвинувшей классическую правую (либерально-консервативную) идеологию: объединение экономического либерализма с идеей сильного государства, защищающего национальные интересы. И эта абсолютно правильная (с научной точки зрения) идеология не нашла никакой поддержки у избирателей. В то время все политические стереотипы массового сознания делились на `коммунистические` и `антикоммунистические`. ДПР была воспринята как чужая и сторонниками прежнего образа жизни, и его противниками. Правда, в 1993 году ДПР смогла пройти в парламент, но произошло это только благодаря положительному образу ее лидера - Н. Травкина. Когда он отошел от публичной политики, сошла со сцены и ДПР. Самое обидное для нее, что идеология либеральноконсервативного типа в начале третьего тысячелетия стала официально провозглашенной идеологией российской власти. ДПР просто опередила события, что в политике так же опасно, как и отставание от них.

ИДЕОЛОГИЯ ПАРТИИ является сложной конструкцией, в которой требуется выделить следующие составляющие: системообразующую идею, момент силы, образ врага. Остановимся на каждой из них.

1. Системообразующая идея - главная составляющая идеологии. В сущности, она представляет собой ответ на вопрос: В какое светлое будущее ведет данная партия? При этом, чтобы быть работоспособной в плане привлечения людей, системообразующая идея обязательно должна соответствовать тому или иному доминирующему стереотипу массового сознания. А поскольку набор таких стереотипов жестко ограничен, столь же ограничен и набор `работающих` системообразующих идей. `Светлое будущее`, в которое ведет партия, должно либо соответствовать тому или иному набору ценностей (`великая держава`, `социальная справедливость`, `свобода и демократия` и т. д.), связанных с известным избирателям образом жизни; либо личному положительному образу лидера партии (под водительством такого лидера мы придем в `светлое будущее`!).

2. Момент силы является одним из наиболее мощных побудительных мотивов присоединения граждан к партии, олицетворяющей ту или иную системообразующую идею: `Объединившись, мы представляем собой огромную силу, которая добьется ... (страна будет великой державой; наступит процветание; воцарится свобода; в стране будет наведен порядок, все будет по справедливости; все будет не хуже, чем на Западе; приведем к власти нашего вождя, который так нужен стране, и т. д.). Политическая партия, лишенная момента силы, теряет всякую привлекательность для социально активных граждан. Среди нескольких партий, разделяющих (эксплуатирующих) одну и ту же системообразующую идею, выживает та, у которой больший момент силы.

3. Образ врага органически дополняет момент силы: на пути к `светлому будущему` обязательно стоит некий `супостат`, которого необходимо сокрушить - для чего, собственно, партии и нужна сила.

Возможны случаи, когда идеология партии целиком выстраивается от образа врага `светлое будущее` - это когда мы `их` одолеем). Пример  - Демократическая Россия до августа 1991 года с ее антикоммунистической идеологией. В сущности, партии с негативной идеологией - это скорее не партии, а широкие народные движения, возникающие в ходе борьбы с неким общим врагом и сразу же распадающиеся после победы. Вряд ли их можно считать полноценными. Из чего, конечно, не следует, что к подобным движениям можно относиться как к чему-то малозначительному. Что могут `натворить` такие движения, мы видели в России в 1991-м, а совсем недавно - в Грузии и на Украине.

Итак, если говорить образно, партийная идеология будет полноценной и эффективной, когда она в какой-то степени позволит каждому потенциальному члену партии почувствовать себя участником великого крестового похода на стороне `сил света` (которые олицетворяет партия) против `сил тьмы` (которые олицетворяет образ врага).

В свете сказанного полные системообразующие идеи некоторых партий можно сформулировать примерно следующим образом.

СПС: `Мы - объединение всех демократических сил, выступающих за то, чтобы Россия была свободной и богатой, чтобы мы жили не хуже, чем на Западе. Мы одолеем всех, кто выступает за возврат к прошлому`.

КПРФ: `Мы - объединение всех пaтpиoтoв, видящих Рoccию вeликой державой, в которой царит социальная справедливость. Мы одолеем всех, кто предал интересы страны западному капиталу`.

В каждой из приведенных идей четко высвечивается как группа стереотипов массового сознания, на которых `играет` партия, так и момент силы. Характерно, что обе идеологии являются взаимодополняющими: каждая из них дает другой образ врага. Данный принцип определения партийной идеологии (именно определения, а не `придумывания`) позволил сформулировать и конкретный подход к анализу типов существующих (существовавших) в России политических партий.

Подходов к классификации политических партий - великое множество. Наиболее известный из них - `право-левая` шкала, корни которой уходят в социально-экономическую модель электората и в более широком смысле ведут к социально-экономической модели общественного развития, существующей исключительно• в рамках марксистской доктрины. Почти столь же распространена двумерная шкала, отображающая как социально-экономическую, так и национально-государственную позиции партий. На такой шкале место партии в политическом спектре отображается точкой на некой плоскости. Существуют и более экзотические подходы: представление партийного спектра в виде круга или других геометрических фигур.

Разработка различных классификаций партий - одно из самых любимых занятий политологов. Потенциальный партстроитель, пользуясь такими классификациями, может выбирать `идеологию` для своей партии, как блюдо в ресторане. К сожалению, практически все существующие классификации страдают одним принципиальным недостатком: в них ничего не говорится, насколько `съедобны` предлагаемые в них `блюда` в российских условиях. Или, говоря другими словами, насколько реализуемыми в российских условиях являются те или иные партийные проекты - не в плане их формальной регистрации и организации партийного `пиара`, а в плане их способности получать голоса российских избирателей на выборах и привлекать к своей деятельности социально активных россиян.

Например, согласно `право-левой` шкале может существовать целый букет так называемых центристских партий: левоцентристские, правоцентристские и т. д. Авторы берут на себя смелость утверждать, что реально ни одной подобной партии в современной России существовать не может. То есть можно создать некую конструкцию, объявившую о своей приверженности к `центризму`, формально зарегистрировать ее в Минюсте, за счет закачки в нее денег создать отделения такой партии чуть ли не в каждом селе, принять в нее миллион членов - и это все равно не даст ни голосов на выборах, ни адекватного партийного актива.

Исходя из сказанного, мы несколько лет назад сформулировали достаточно необычную, не политологическую, а именно политтехнологическую, классификацию российских партий. Главное отличие ее от общепринятых состоит в том, что в нее попадают только партии, идеология которых (в российских условиях) носит системообразующий характер. А это означает, что только партии, соответствующие приводимой классификации, способны привлечь партийный актив и получить голоса на выборах.

Практическая польза предлагаемой нами классификации очевидна. В частности, знакомый с ней адекватный политик никогда бы не ввязался в авантюру с созданием и раскруткой изначально мертворожденных организаций типа упомянутых нами выше Народной партии или Партии жизни. Жизнеспособность той же `Справедливой России` также могла бы быть посолидней, если бы изначально партия правильно определила и предъявила обществу свою идеологию и, возможно, перестала бы быть хронической `политической осетриной второй свежести`.

СЕГОДНЯ ВСЕ РЕАЛЬНО СОСТОЯВШИЕСЯ российские партии можно условно поделить на три группы в зависимости от типа их системообразующей идеи:

1. Идеологизированные (или `чисто идеологические`) партии. Светлое будущее, в которое ведут такие партии, соответствует представлениям о некоем понятном гражданам образе жизни (например, `как при социализме` или `как на Западе`). Членами и сторонниками таких партий бывают, как правило, политически ориентированные избиратели.

2. Партии лидерского типа, идеология которых основана на положительном образе их лидера. Для сторонников партий такого типа главное не в какое будущее их ведут, а кто ведет.

3. Бюрократические партии, или `партии власти`. Системообразующая идея таких партий - патернализм: к светлому будущему (неважно какому, но `светлому`) нас может привести только сильная и мудрая власть.

Типичными примерами идеологизированных партий в России являются КПРФ и, увы, печальной памяти СПС. Можно сказать, что среди всех перечисленных выше трех типов партий только идеологизированные являются состоявшимися всерьез. (Анализ причин самороспуска СПС, носящих, по мнению авторов, в основном `субъективный` характер, не входит в наши намерения.) Поэтому каждая вновь создаваемая партия прежде всего спешит предъявить обществу собственный вариант идеологии. При этом забывается, что системообразующая идеология не может быть разработана икусственно: она объективно существует в виде набора стереотипов массового сознания, которые (стереотипы) в свою очередь нарабатываются у избирателей годами и десятилетиями и обязательно соответствуют хорошо известному избирателям образу жизни. Поэтому различные `социал-демократические`, `лево`, `право`  и просто `центристские` партии в России на сегодняшний день малоперспективны: их идеология, какой бы `научно правильной` она ни была сама по себе с точки зрения классической политологии, сегодня в России не имеет опоры на стереотипы массового сознания. Не удивительно, что ни одна из многочисленных попыток создать такие партии не имела успеха.

До сегодняшнего дня в России были возможны лишь две крупные идеологизированные партии: КПРФ и СПС. За КПРФ стоят избиратели, стереотипы которых соответствуют системе ценностей `развитого социализма`. Ее идеология очень точно соответствует мироощущению человека эпохи 1960-1980-х годов, считавшего свое существование оправданным и осмысленным (при всех тяготах этого существования!) благодаря тому, что он - гражданин великой, уважаемой всем миром державы, преодолевшей на своем пути невероятные трудности, прорвавшейся в кратчайшие сроки от сохи в космос, спасшей мир от фашизма, ведущей человечество к передовому обществу прогресса и социальной справедливости и т. д.

Основой идеологии КПРФ является `державная` системообразующая идея. В этом сегодняшние коммунисты радикально отличаются и от дореволюционных предшественников, и от западных социал-демократов. На самом деле они даже не `левые`. Они - типичные российские традиционалисты, привязанные к конкретной форме традиционализма, которую он обрел в эпоху `развитого социализма`. Если проделать мысленный эксперимент и перенести нынешних коммунистов в Россию начала века, то они выступили бы вовсе не под лозунгом `Пролетарии всех стран, соединяйтесь!`, а под лозунгом `За веру, царя и отечество!`.

Можно сказать, КПРФ является классической референтной партией, максимально точно отражающей психологию своих сторонников и действующей исходя из этой психологии. Ничего похожего на `авангард, руководящий рабочим классом и вносящий передовую идеологию в его сознание`, со стороны нынешних коммунистов не наблюдается. Скорее справедлива обратная картина: КПРФ идеологически оформляет стереотипы массового сознания своих избирателей. В этом ее сила: избиратели КПРФ многочисленны, дисциплинированны, обладают повышенным чувством ответственности. Их крайне трудно расколоть.

С СПС дело на первый взгляд обстоит несколько сложнее, чем с КПРФ. `Либеральные ценности`, приверженность к которым декларировал СПС, вообще говоря, не соответствуют какому-либо образу жизни, известному российским избирателям по собственному опыту. При режимах, хотя бы немного похожих на либеральные, Россия не жила никогда. Однако если попытаться выделить реальную идеологическую основу СПС (точнее, всей линии `Выбор России`-ДВР-СПС), то есть определить набор стереотипов его сторонников и избирателей, выяснится, что они (стереотипы) очень хорошо соответствуют образу `врага`, который десятилетиями вбивался в головы людей коммунистическим режимом. Российские правые вышли из коммунистических хрестоматий, рисующих образ `продажных буржуазных партий, защищающих интересы загнивающего империализма`. Когда значительная часть общества предпочла западное `загнивание` советскому `постоянному повышению уровня жизни народа`, она естественным образом востребовала и соответствующую идеологизированную, `прозападническую` партию. Можно сказать, КПСС получила именно того врага, которого сама себе и нарисовала.

Поэтому российские `правые` очень не похожи на западноевропейских коллег-консерваторов. Если в плане экономических воззрений между ними и существует определенное соответствие, то в отношении национально-государственной проблематики российские `правые` до недавнего времени были `левее` всех европейских левых. Иначе и быть не могло: `правая` идеология в России могла состояться только в качестве отрицания официальной коммунистической - как в экономической части, так и в части подходов к национальным интересам страны. Таким образом, исходной точкой возникновения идеологической основы СПС послужила не только непосредственно либеральная идея, но во многом и образ врага - коммунистического режима.

С приходом В. Путина СПС оказался в сложном положении (частичный перехват системообразующей идеи, исчезновение `врага`). И стратегически проиграл выборы 2003 и 2007 годов - в основном по этим причинам. Однако на выборах 2011-го та или иная партия, претендующая на `прозападную` идеологию, будет предъявлена в обязательном порядке.

Обратимся теперь к партиям лидерского типа, в которых главной компонентой идеологии является положительный образ лидера. Зачастую их программы эклектичны и слабо соответствуют известным типам западных политических партий. Поэтому политологи, изучающие российские партии лидерского типа, испытывают большие затруднения, к какой части `политического спектра` отнести ту или иную политическую организацию. Куда, например, только не причисляли `Яблоко`: к `левому центру`, `правому центру`, `социал-демократам` и т. д. А относительно ЛДПР В. Жириновского дело обычно ограничивается ярлыком: `маргиналы` (будто это слово что-либо объясняет).

Дело в том, что любая попытка вписать партию лидерского типа в примитивную `право-левую` систему политических координат является изначально бесперспективной - с таким же успехом можно рассуждать, к какому виду млекопитающих следует отнести страуса. Лидерская партия объективно возникла и существует только благодаря личному положительному образу своего лидера. Ее программные установки могут и не носить системообразующего характера, а политические позиции часто бывают достаточно произвольными. Главное, что от них требуется, - они должны укреплять и расширять положительный образ лидера партии и никоим образом не противоречить ему. В 1930-е годы в Германии среди нацистов был популярен лозунг `Наша идеология - это Адольф Гитлер!`. Да простят нас некоторые весьма уважаемые российские лидеры, которые, надеемся, как и мы, искренне ненавидят нацизм, но их партийные соратники имеют все основания сказать нечто подобное.

Выше уже говорилось: партии, основанные на социал-демократической или `центристской` идеологии, не имеют перспектив в сегодняшней России. Однако они вполне могут состояться как партии лидерского типа с тенденцией постепенного перерастания в идеологизированные. Поэтому сторонникам `социал-демократических` и `просвещенно-патриотических` идей следует не шлифовать до блеска свои партийные программы, а искать подходящих лидеров.

`Партии власти`, или бюрократические партии, создаются действующей властью в интересах реализации ее (власти) публичной политики. На самом деле до реальной власти такой партии обычно очень далеко: как правило, она не имеет никакого влияния на нее - напротив, оказывается полностью подконтрольной и управляемой породившим ее государственным аппаратом.

Системообразующая идея бюрократической партии состоит в отождествлении ее с соответствующей властью. `Идеология` бюрократической партии изначально понятна гражданам, и для ее анонсирования не требуется специальной политической кампании. С другой стороны, бюрократическая партия в идеологическом смысле воспринимается как `вторичный продукт`, и число ее сторонников всегда будет меньше, чем у породившей ее власти. Когда власть-создательница теряет авторитет и популярность, то же происходит и с партией.

Принципиальной идеологической составляющей бюрократических партий является гипертрофированный момент силы. При этом содержательная часть системообразующей идеи может практически отсутствовать. По такой схеме строились НДР, `Отечество`, `Единство`. Ничего, кроме отождествления с большим начальством и идеи `мы - самые сильные`, у перечисленных организаций за душой не было. Нельзя же в самом деле считать содержательными такие идеологические пустышки, как `левый центризм`, `правый центризм` и прочие конструкции, напрочь оторванные от стереотипов массового сознания избирателя. Нечего и говорить, что при малейшем намеке на ослабление `силы партии` такие структуры начинают рассыпаться.

Тем не менее и бюрократическая партия может послужить исходной точкой для формирования полноценной идеологизированной политической организации. В частности, такая перспектива просматривается сегодня у `Единой России` (ЕР). В отличие от НДР (возглавлявшейся В. Черномырдиным, не имевшим даже минимально яркого положительного образа), ЕР является не только бюрократической партией, но отчасти и партией лидерского типа, хотя `лидер` формально даже не является ее членом. Успех `Единства` в 1999 и ЕР в 2003 и 2007 годах был обусловлен исключительно их отождествлением с В. Путиным, обладающим мощнейшим положительным образом `спасителя`.

Его взлет на политический Олимп привел к тому, что классическая либерально-консервативная идеология (точнее - либерально-консервативная риторика) стала постепенно ложиться на формирующиеся стереотипы массового сознания российских избирателей. Мы уже обсуждали проблемы внедрения такой идеологии на примере ДПР: `коммунистическим` электоратом она отторгалась как слишком западная, а `демократическим` - как слишком государственническая. Однако образ `спасителя` является именно таким, способным преодолеть барьер отторжения и `просуммировать` плюсы разных идеологий гораздо быстрее, чем минусы. Итак, с В. Путиным связан крайне интересный момент генерации новой для России идеологии на уровне массового сознания (как научная конструкция такая идеология давно известна). Если его популярность продержится еще несколько лет, сочетание свободной экономики с сильной государственной властью вполне в состоянии закрепиться в качестве стереотипа и послужить полноценной системообразующей идеей для новой идеологизированной партии. Такой партией и имеет шанс стать `Единая Россия`.

В СВЯЗИ С НАРАСТАЮЩИМ финансово-экономическим кризисом, который не может не вызвать социально-политических напряжений в обществе, все чаще возникает вопрос об устойчивости общественно-политической конструкции, созданной в стране за годы президентства В. путина. Да, пока доверие к нему высоко, но где гарантии, что в ходе накатывающегося на Россию кризиса популярность В. путина сохранится на прежнем уровне? Возможное падение его рейтинга неизбежно ставит не только партию `Единая Россия`, но и всю систему власти в сложное положение как с точки зрения электоральной состоятельности, так и с позиций элитной поддержки.

Кроме того, в условиях ограниченного ресурса ликвидности существует опасность раскола элит. Причем он может пройти как по вертикали (центр-регионы), так и по горизонтали (финансово-промышленные группировки). Борьба за выживание и регионов, и крупного бизнеса в условиях неизбежного роста социальной напряженности объективно может привести к политической нестабильности и как следствие - к разрушению существующей системы власти, именуемой `тандемом`. Очевидно, что данный сценарий крайне опасен для страны, так как ставит под вопрос само ее существование в нынешних границах. Но уж если этот сценарий начнет реализовываться, неизбежна перезагрузка всей современной партийно-политической системы. Сценариев ее может быть несколько. И в зависимости от того, насколько адекватно власть воспринимает уровень существующих угроз, сценарии подобной `перезагрузки` могут быть как неуправляемыми, так и управляемыми.

Под неуправляемыми следует понимать ситуацию, когда рост социальной напряженности становится детонатором для формирования больших протестных групп на региональном уровне (как это произошло в конце прошлого года в Приморье) с последующим их объединением в масштабе Федерации. С учетом возможного раскола элит возникает благодатная почва для `цветных` сценариев, что в свою очередь приводит нашу страну к политике `майданов` со всеми вытекающими отсюда последствиями. Казалось бы, вероятность такого сценария пока невысока, но кто на той же Украине в начале 2004 года мог предполагать, чем закончатся президентские выборы и главное - каким путем к власти придет `оранжевая` коалиция?

Управляемые же сценарии предполагают серьезные инициативы по кардинальной трансформации существующей системы власти и осуществлении так называемой перезагрузки `сверху`. В качестве экстремального сценария рассмотрим, например, следующий вариант. В условиях обострения социально-политической обстановки и массовых выступлений граждан правительство во главе с В. Путиным подает в отставку, соответственно, сам он покидает пост лидера `Единой России`. Эта партия не только теряет доверие граждан, но становится не привлекательной для значительной части элиты, а также опасной в карьерном отношении. В этот момент президент Д. Медведев выступает с идеей создания `модернизационной коалиции`, что в конечном итоге приводит к формированию новой партии.

Европейская история второй половины ХХ века дает убедительный пример решительных и эффективных действий президента в кризисной ситуации. Таким президентом был де Голль. Его возвращение во власть проложил кризис 1958 года. На фоне войны в Алжире в самой Франции усилились одновременно лево- и правоэкстремистские тенденции. Военные, проводившие боевые действия против повстанцев в Алжире, грозили переворотом. В условиях острейшего кризиса де Голль был избран президентом с широким кругом полномочий. Новая Конституция, подготовленная по его инициативе, по сути, устанавливала во Франции президентскую форму правления. Президент республики стал ключевой фигурой французской политики. Были значительно расширены полномочия исполнительной власти (президента и правительства) за счет законодательной (парламента). Президент получил право назначать премьер-министра и по его предложению - министров, возвращать принятые парламентом законопроекты на новое обсуждение. Он мог распускать (после консультации с премьер-министром и председателями палат)    Национальное собрание и назначать новые выборы. Курировал вопросы обороны, внешней политики и важнейшие внутренние министерства. Что немаловажно: с целью укрепления своей политической базы де Голлем была создана `голлистская` партия.

Позднее, столкнувшись с сопротивлением Национального собрания в связи с предложением де Голля перейти к прямым выборам президента всем населением Франции, что укрепило бы его позиции, он распустил его и назначил досрочные выборы. Ноябрьские выборы 1962 года принесли победу `голлистской` партии, что упрочило позиции президента и создало реальную возможность проведения реформ.

Вышеизложенное свидетельствует о возможности создания политической партии, условно - `партии модернизации` во главе с президентом Медведевым. Становление второй политической партии, равновлиятельной `Единой России`, позволило бы от декоративной многопартийности перейти к реальной политической конкуренции. А это является важнейшим условием повышения качества национально-государственного управления, а потому - преодоления кризиса и гарантии, что РФ не постигнет судьба СССР.

Отметим: для реализации данного экстремального сценария требуется весьма много различных привходящих условий, но все же власти уже сейчас следует готовиться к разным сценариям, и это факт, который никто не отрицает. И в первую очередь необходимо задуматься над `перезагрузкой` путем изменения законодательства.

Выше отмечалось, что действующее законодательство существенно затрудняет создание политических партий, а в совокупности с избирательными законами, предусматривающими участие в выборах лишь политических партий, в значительной степени ограничивает вовлечение активных слоев населения в формирование всех уровней власти. Если к этому добавить сложившуюся практику бездумного и безнаказанного применения административного ресурса чиновниками, избирательными комиссиями, правоохранительными и судебными органами, то очевидно, что без демократизации в этих областях говорить о каком-то маломальском движении России в сторону формирования устойчивой партийно-политической системы просто смешно.

Безусловно надо убрать с дороги партстроительства этих `лежачих полицейских` в виде законодательных ограничений.

А именно, на наш взгляд, имело бы смысл вернуться к практике, существовавшей до 2000 года, позволявшей создание избирательных блоков. Причем на базе не только политических партий, но и политических движений. По этой технологии в свое время были созданы `Отечество - Вся Россия`, `Единство`, `Союз правых сил` и ряд других избирательных объединений. Вернуться также к 5-процентному барьеру, обеспечивающему большее представительство в Госдуме. Отменить, как это уже сделано, не только избирательный залог, но и сбор подписей для допуска партии, движения или избирательного блока. Ибо сбор подписей давно превратился в профанацию, не имеющую ничего общего с целями, ради чего эта норма вводилась. Наконец запретить использование `паровозов`, когда глава исполнительной власти региона возглавляет партийный список, а затем отказывается от депутатского мандата, что является фактически обманом избирателей.

Даже введение (точнее - восстановление) этих законодательных облегчений не только существенно упростило бы процесс создания новых участников избирательного процесса, но и главное восстановило бы доверие граждан к выборам как к базовой конституционной норме формирования власти. Разумеется, введение их должно сопровождаться жесточайшей борьбой с так называемым административным ресурсом.

В своем первом Послании Федеральному Собранию президент Д. Медведев уделил значительное внимание вопросам формирования гражданского общества, повышению представительности Госдумы. Очевидно, что президента существенно беспокоит нынешнее состояние гражданственности в нашей стране. Собственно говоря, солидаризируясь с президентом и будучи весьма озабоченными перспективами развития страны, выглядящими весьма прискорбно без развития всего спектра общественных отношений, авторы и взяли на себя труд по написанию настоящей статьи.

Впервые статья опубликована в журнале `Свободная мысль` N 2, 2009

Авторы:

МАЛКИН Евгений Борисович - политтехнолог, зам. директора Института избирательных технологий.
СУЧКОВ Евгений Борисович - политолог, директор Института избирательных технологий.
ХОМЯКОВ Валерий Алексеевич - политолог, директор Совета по национальной стратегии.