Приглашение к `соработничеству`. Церковные иерархи обращаются к литераторам с творческими предложениямиНазад
Приглашение к `соработничеству`. Церковные иерархи обращаются к литераторам с творческими предложениями
Если бы ещё каких-нибудь пару недель назад кто-нибудь сказал мне, что в самом ближайшем будущем мне предстоит сидеть за одним столом с людьми в рясах и камилавках, обсуждать с ними литературные вопросы, принимать совместные решения, - я бы подумал, что этот "кто-то" пытается со мной не очень удачно шутить... Но произошло именно так.
Мои бабушки и дедушки (как по материнской, так и по отцовской линии) искренне верили в Господа: одни ходили в Никольско-Игнатьевскую церковь на 9-й Ремесленной, пока власти не превратили её в кинотеатр "Экран", другие посещали Старую синагогу на Лагерной (Жукова) улице, пока она не сгорела... Бабушка Глафира Алексеевна, с которой я всё детство прожил под одной крышей, провожая на очередной экзамен, осеняла меня крестным знамением - прямо поверх пионерского галстука, а позже - комсомольского значка. А другая бабушка, Эстер Яковлевна, когда я приходил к ней в гости, угощала фаршированной рыбой, цимесом и орехами в меду.
Мои отец и мать преподавали в Казахском педагогическом училище, расположенном на улице МОПРа (Гагарина), и отношения их с Творцом были уже никакими. На религиозные темы они никогда со мной не разговаривали, книг Священного Писания или Талмуда в своей довольно обширной библиотеке не держали. В результате я вырос не то что бы атеистом (в этом слове меня всегда сильно смущала категоричность буквы "а"), но человеком, к религиозным вопросам равнодушным. Хотя Библия, Тора и даже Коран в переводе академика Крачковского занимают в моём книжном шкафу почётное место - воспринимаю эти великие книги как замечательные по своей мудрости литературные памятники. Религиозные чувства других людей я искренне уважаю, но в споры с ними никогда не вступаю - пусть и дальше продолжают думать, что там, откуда ещё никто не возвращался, у них будет что-то ещё, какое-то продолжение. Наш земляк Леонид Мартынов даже воскликнул по этому поводу: "А если смертью всё кончается, то нечего и начинать!".
Живой человеческой душе страшно осознавать, что за гранью всего сущего нас ждёт лишь абсолютное и полное Ничего - пустота и темнота. Жить с этим тяжелее, чем с Верой, вот и напридумывал себе человек разных религий - ведь все они как раз и обещают, что со смертью не всё кончается...
Однако пора прекращать и это затянувшееся вступление, и эту самодеятельную философию, пора переходить к сути дела. А заключается она в том, что если бы ещё каких-нибудь пару недель назад кто-нибудь сказал мне, что в самом ближайшем будущем мне предстоит сидеть за одним столом с людьми в рясах и камилавках, обсуждать с ними литературные вопросы, принимать совместные решения, - я бы подумал, что этот "кто-то" пытается со мной не очень удачно шутить... Но произошло именно так. Впрочем, всё по порядку...
23-го декабря минувшего года в Храме Христа Спасителя состоялась презентация Патриаршей литературной премии имени Кирилла и Мефодия, на которой Патриарх произнёс такую замечательную речь, что, будь у меня такая возможность, процитировал бы её целиком. Впервые за всю историю Русской Православной Церкви она обращается к нам, многогрешным российским писателям, с призывом к "соработничеству". Новая премия учреждена "для поощрения писателей, внесших существенный вклад в утверждение духовных и нравственных ценностей, в жизнь современного человека, семьи и общества". И, с сожалением говоря о том, что "сегодня преобладают литературно-художественные тексты весьма сомнительного содержания и ценностной ориентации", Патриарх напоминает: писатель должен "содействовать своим творчеством возвышению человеческой личности".
Для меня, человека, как уже было сказано выше, нерелигиозного, не менее важно и другое - то, что призыв этот звучит не со стороны светской власти, а со стороны Церкви. Светская власть за два минувших десятилетия новейшей российской истории сделала немало, чтоб отодвинуть литературу на обочину общественной жизни. Может, потому, что нынешнему режиму безразлично, "воспевают" его или, наоборот, критикуют? Профессии "писатель" нет в соответствующем государственном реестре. Трудовой стаж за литературный труд с 1990-го года не засчитывается, и, допустим, если бы в Вешенской по-прежнему жил сейчас нобелевский лауреат Михаил Шолохов и дописывал бы свой роман "Они сражались за Родину", - официально он считался бы... безработным, так как отчислений в пенсионный фонд от него бы не поступало. Нынешняя власть "перевела" вчерашних "властителей дум" и "инженеров человеческих душ" в члены так называемых "общественных организаций", и нынешние писатели юридически идентичны, например, членам клубов филателистов или, допустим, обществ собаководов. Цензура упразднена в том же 1990-м году, и над ухом больше никто не дышит (помните мольбу Александра Твардовского: "Не стойте только над душой, над ухом не дышите!"?). Изданы такие вещи, о которых мы и мечтать когда-то не могли. Но оболваненное интернетом и телевидением население читает сегодня не это, в рейтинге продаж первые места прочно занимают "одноклеточные" книги...
Вот против этого и направлен пафос "Слова Предстоятеля Русской Церкви на первом заседании Палаты попечителей Патриаршей литературной премии имени святых равноапостольных Кирилла и Мефодия" (таково официальное название данного документа, который, на мой взгляд, может стать узловым, поворотным в современном литературном процессе.
"К сожалению, - говорится в Слове, - приходится констатировать, что сегодня преобладают литературно-художественные тексты весьма сомнительного содержания и ценностной ориентации... Немалый вред приносит пустое, а иногда и гнилое слово писателей, некоторые из которых опускаются, как мы знаем, до самого вульгарного сквернословия, опустошая тем самым души людей".
С большим удовлетворением констатирую, что первым отреагировал на обращение Патриарха Союз российских писателей, состоять в котором я имею честь. СРП организовал Межрегиональную конференцию "Нравственные, эстетические идеалы и духовная культура христианства в современном литературном процессе", которая проходила в Кузбассе в середине марта с.г. На конференцию приезжали известный писатель Алексей Варламов - член Экспертного совета Патриаршей литературной премии имени Кирилла и Мефодия (Москва), сопредседатель СРП Арсен Титов (Екатеринбург), председатель Томского регионального отделения СРП Владимир Крюков, председатель Томского отделения Союза писателей России Геннадий Скарлыгин и автор этих строк. В разговоре приняли участие кемеровские и новокузнецкие писатели (пресс-релиз о конференции на сайте Омского отделения www.srpomsk.ru СРП).
Меня по-хорошему удивила и деловая реакция на Слово церковных деятелей Кузбасса. Принимавший нас 15-го марта Епископ Кемеровский и Новокузнецкий Аристарх (между прочим, в прошлом - горный инженер) обратился к литераторам не просто с общими приветственными словами, а с конкретным предложением. На его рабочем столе лежала только что принятая от художника икона, изображающая 39 новомучеников Земли кузнецкой - людей, загубленных за веру в годы коммунистического режима. Сегодня о большинстве из них известно крайне мало. Епископ Аристарх предложил писателям создать коллективную документально-художественную книгу об этих людях. Все расходы по сбору материалов, подготовке текста книги и полиграфическому её исполнению епархия намерена взять на себя.
То есть высшие церковные иерархи (и прежде всего - сам Патриарх) обращаются к нам, литераторам, с конкретными творческими предложениями. В отличие от представителей власти светской, к которой, наоборот, то и дело обращаются с различными просьбами писатели. Просят, например, оказать поддержку российским "толстым" литературным журналам, не вышвыривать на улицу редакцию "Нового мира" из занимаемого ею помещения, принять, наконец, федеральный Закон " О гарантиях творческой деятельности в сфере литературы и искусства" (теперь его проект называется так, а вообще речь о данном Законе идёт уже чуть ли не два десятка лет)...
