21 год строительства многопартийной системы завершился появлением "руководящей и направляющей"
"Общероссийский народный фронт" вокруг "Единой России", инициированный Владимиром Путиным, станет закономерным итогом, с которым страна завершит 21-летие формирования своей многопартийной системы. Вернее, результатом станет фактический отказ от многопартийности.
В лучшие времена (1995-1999 годы) в стране существовало порядка 200 политических или общественно-политических организаций, каждая из которых вправе была участвовать в выборах. Но ни одна из них не зародилась в ходе полноценной политической борьбы с КПСС. Все они появились только потому, что власть разрешила политический плюрализм. После чего многочисленные отряды советской бюрократии и элиты, которых уже не способна была обслуживать единственная на всю страну иерархическая пирамида - КПСС, разбежались в разные стороны в надежде создать собственные пирамиды.
Внезапно возникший широкий политический ассортимент тогда мгновенно нашел своих потребителей, впавших в эйфорию уже от того, что власть по прошествии 70 лет наконец-то оставила их в покое, перестав требовать заверений в любви и пожизненной верности коммунистическим идеалам, а также прекратив заглядывать каждому в кошелек и в личную жизнь. Но это была дарованная свобода. Потому потребитель мгновенно отказался от нее, как только понял, что власть покушается не кошелек и личную жизнь, а лишь на гражданские свободы.
Разочарование общества в партиях социологи зафиксировали уже во второй половине 90-х. После двух избирательных циклов при новой Конституции (думские выборы 1993-го, думские и президентские 1995-1996 годов) массовое сознание безошибочно уловило, что победа партии на парламентских выборах вовсе не означает, что она пришла к власти, а на президентских выборах победу запишут "кому надо и нас не спросят". С тех пор и до конца века партии вместе с профсоюзами делили последние строки в рейтингах доверия россиян государственным и общественным институтам. С начала 2000-х граждане более всего не доверяет именно партиям.
И чем крепче становилось недоверие общества, тем жестче становились законы, регулирующие политическую деятельность и избирательный процесс. Жесткость усиливалась при непосредственном участии оппозиционных партий, которые имели свои фракции в Госдуме. Каждая из них независимо от политической ориентации голосовала практически за все правила, по которым в Думе без разрешения Кремля не могла бы появиться никакая партия, кроме тех, которые уже там засели. Апогеем стал закон "О политических партиях", по которому главным критерием политической организации стала численность.
"Власть должна одуматься, чтобы спасти себя физически"
МИХАИЛ КАСЬЯНОВ, сопредседатель Партии народной свободы, которая сейчас дожидается регистрации в Минюсте, разъяснил корреспонденту "Ъ" ВИКТОРУ ХАМРАЕВУ, насколько спасительной для страны может стать реальная многопартийность....
Первыми жертвами такой законодательной тактики стали как раз демократы - СПС и "Яблоко", которых нет в парламенте уже второй созыв. Но их опыт не стал уроком для других, все еще имеющих фракции в Госдуме. Они по-прежнему голосуют за все законодательные новации, которые осложняют жизнь непарламентским партиям.
Между тем именно Дума могла бы сохранить некое доверие общества к партиям, если бы у партии власти не было контрольного пакета депутатских мандатов и она вынуждена была бы все свои инициативы согласовывать с оппозицией. В самой Думе при этом могло бы не быть ни одного демократа, но она оставалась бы парламентом, который служил бы самой надежной гарантией политическому плюрализму в обществе и многопартийности в политической системе. Теперь же оппозиционеры вынуждены пересказывать друг другу как байку реальный факт, с которым столкнулся лидер одной из партий во время предвыборной встречи с избирателями. "Вам нравится программа нашей партии?" - поинтересовался лидер у одного из избирателей после окончания встречи. "Да",- ответил гражданин. "Значит, вы проголосуете за нас?" - обрадовался лидер. "Нет, вы сначала станьте президентом, потом проголосуем".
Эксперты утверждают, что эта байка на самом деле иллюстрирует патернализм массового сознания, сообразно чему россияне не считают, что оппозиционные партии существуют для того, чтобы бороться за власть и приходить к власти. Оппозиция в восприятии большинства граждан нужна лишь для того, чтобы периодически выбивать из действующей власти то, что "нужно народу".
На этом фоне эксперты выделяют единственную организацию - "Единую Россию", которая действительно соответствует определению "партия". Ее лидер - самый популярный политик в стране. Она имеет большинство депутатских мест в Госдуме и в региональных парламентах, в силу чего без ее согласия невозможно стать ни премьером федерального правительства, ни губернатором. Членство в "Единой России" или конструктивное сотрудничество с ней становится одним из условий карьерного роста. То есть она, как и положено настоящей партии, обеспечивает "социальный лифт".
"Любая многопартийная система стремится к двухпартийной"
АНДРЕЙ ИСАЕВ, первый замсекретаря президиума генсовета партии "Единая Россия", зампред Федерации независимых профсоюзов, пытался доказать корреспонденту "Ъ" ВИКТОРУ ХАМРАЕВУ, что в России многопартийная система не хуже, чем у других....
Единственный минус "Единой России" - она хороша лишь в неконкурентной среде. Не случайно за восемь лет доминирования в Госдуме самая большая партия не дала ни одного нового публичного политика, способного выдерживать дискуссию с идейным оппонентом. Те партийцы, кто на это способен, обрели навыки полемистов еще в "лихие 90-е". Но руководство партии не допускает их в публичное пространство. Впрочем, для оппонентов власти и ее партии публичное пространство в России ограничено рамками блогосферы. Потому единороссам удается поддерживать рейтинг партии без участия в телевизионных ток-шоу, а выигрывать выборы - без участия в предвыборных дебатах.
То есть "Единая Россия" действительно обладает признаками реальной партии. Но по своему статусу, принципам внутренней жизни и по стилю поведения в политическом пространстве она вписывается в те характеристики, которыми в свою бытность отличалась КПСС. Сейчас "Единая Россия", как никогда, близка к образу "руководящей и направляющей", судя по тому, что Владимир Путин решил окружить ее "Общероссийским народным фронтом".
КПСС таким путем в свое время прохаживалась. Первые (после разгона Учредительного собрания в январе 1918 года) прямые всенародные выборы Верховного совета прошли в соответствии со "сталинской" Конституцией 12 декабря 1937 года. К этому времени в стране не осталось ни одной партии, кроме большевистской. Тогда и зародилась традиция голосовать на "нерушимый блок коммунистов и беспартийных".
Возможно, точно такой же блок вокруг единороссов и задумали политтехнологи из окружения премьера. Социологически технология выглядит безупречной. Из семи существующих в России партий шансы на прохождение в Госдуму имеют пока только три: "Единая Россия", КПРФ и ЛДПР. У всех остальных, в том числе и у ЛДПР, антирейтинг намного превышает их рейтинг: то есть количество сторонников в обществе у них гораздо меньше, чем противников. Доверие к "Единой России" держится на высоком доверии к Владимиру Путину, который, судя по опросам ведущих социологических центров, популярен и среди сторонников других партий. И раз уж патерналистски настроенное общество в своих взаимоотношениях с властью обходится без партий, то "блок единороссов и беспартийных" будет более всего сочетаться с этим настроем.
Правда, те же социологии фиксируют "усталость" от нынешней власти. Высокий рейтинг "тандема" и готовность голосовать за "Единую Россию" сохраняются только потому, что общество не видит альтернативной силы и альтернативных личностей благодаря в том числе "зачищенному" информационному потоку. А постоянное "совершенствование" избирательного законодательства и закона о партиях уже обернулось и тем, что альтернативы невозможны, и тем, что большинство россиян не верит в справедливость и честность выборов. При такой "усталости" массового сознания власть рискует повторить опыт поздней КПСС времен Михаила Горбачева. В 1989 году власть ради расширения числа сторонников перестройки всего лишь позволила некоторым полностью подконтрольным общественным объединениям провести в парламент горстку своих кандидатов. Через два года партии не стало.
