В первой модели, "модели роста", задействованы прежде всего те части национального богатства, которые не связаны с НЧП. Соответственно используются и механизмы такого роста. Прежде всего экстенсивные , не удивительно, что последствия этого роста, как правило, негативны отражаются в социальном плане, и, что немаловажно, первая модель основывается на передовых зарубежных заимствованиях. Это, во-первых, программирует отставание, а, во-вторых, резко сужает социальную и интеллектуальную базу развития.

Как видно из второй модели, в основу Стратегии развития закладывается ускоренное развитие НЧП и его социальных институтов (как инструментов развития НЧП), способных обеспечить движение "широким фронтом", во-первых, и на национальной интеллектуальной и культурной основе.

Говоря об ускоренном развитии России, тем более после кризиса, необходимо ясно понимать, что мы имеем в виду под термином "развитие". Обычно экономисты относят к главным критериям темпы роста ВВП, рост промышленности, биржевые индексы, устойчивость валютной и банковской системы, темпы инфляции. Именно эти критерии в основном и находятся в эпицентре внимания. Именно ими оперируют финансовые власти (что нормально) и некоторые политики (что абсолютно не нормально). У последних, в отличие от финансистов и экономистов, должны быть иные критерии, хотя, должен заметить, даже такие лидеры либерально-экономической мысли как В.Мау и Е.Ясин в 2011 году пришли к выводу о необходимости корректировки этих критериев. "Есть новые явления-феномены, которые необходимо оценить по-новому - заявил В.Мау в марте 2011 года. В частности, по его словам, если 50-100 лет назад, планируя приоритеты экономического роста, можно было сказать, какие отрасли для этого нужно развивать, какие трактора строить и какой цемент выпускать, то сейчас технологическая база резко меняется вместе с понятиями о том, что является передовым, а что - отсталым"[4].

Подобные заявления, безусловно, вселяют определенный оптимизм. Тем более, что о них говорят признанные лидеры либеральных реформ. Вопрос в том, насколько далеко они смогут отойти от своих прежних представлений и реализовать их на практике в работе экспертных (17-21-?) групп по "корректировке" Стратегии 2000. Если эта корректировка будет носить косметический характер и не затронет базовых положений Стратегии 2020 (национальных интересов, целей развития, перераспределения ресурсов), то боюсь, что цена таким заявлениям будет небольшая.

У нации и государства, как известно, должны быть агрегированные, масштабные, политико-идеологические интересы и цели. Как, например, у того же Б.Обамы, который в кризисном, непростом для США 2010 году, говорил о перспективе для США стать более сильным и безопасным" государством.

Какую же цель развития нарисовали нам аналитики и инвестора на 2011-2013 годы? Если коротко, то пока что независимые эксперты в феврале 2011 года полагают, что "... свернуть с траектории стагнации стране будет крайне сложно"[5]. Причины - те же: коррупция, плохая демография, падение уровня образования и т.п. "делают, - но мнению западных аналитиков, - модернизацию практически невозможной. Неутешителен, в связи с этим, и долгосрочный прогноз для России, сделанный этими экспертами"[6].


Как видно, этот прогноз основывается на тех же количественных критериях роста экономики. Он не включает важнейших социальных критериев, характеризующих национальный человеческий капитал, инновационность экономики и возможности научно-технического рывка в развитии. Он не просто инерционен. Этот прогноз - механическая макроэкономическая экстраполяция существующих тенденций.

Но этот же прогноз может стать реальностью, если российская элита не предпримет решительных мер, чтобы пересмотреть алгоритм и модель стратегии социально-экономического развития. И прежде всего те ее аспекты, которые связаны с развитием социального потенциала страны.

Этот долгосрочный прогноз - прогноз стагфляции, когда рост экономики - ниже среднемирового, а инфляция - зашкаливает за все разумные пределы. Сохраняется и огромный дефицит бюджета. И все это не смотря на то, что стоимость барреля нефти в феврале 2011 года уже превысила 100 долларов!

Подобный прогноз означает, что рост экономики, в понимании экономистов, означает принятие именно такого сценария, именно такой Стратегии развития. Который, к сожалению, подтверждался практикой последних десятилетий: за 20 лет мы только вышли на уровень РСФСР 1990, существенно ухудшив структуру экономики, радикально ухудшили структуру экспорта и сделав более 50% наших граждан нищими.

Но подобный же прогноз становится сценарием социально-экономического развития, если сохранить нынешнюю стратегию стагфляции, существовавшую все последние годы, - "Как корабль назовешь, так он и поплывет", - говорит пословица. И в ней много смысла: если прыгун в высоту ставит планку на 2 метра, то, может быть, он и не возьмет эту высоту, но стремиться к этому будет. Если же - 1,20, то он никогда и не прыгнет выше. Чтобы избежать этого необходимо прежде всего отказаться от:

1. Инерционного макроэкономического мышления и перейти в стратегическом планировании от категорий макроэкономического роста к категориям развития нации и государства. Прежде всего национального человеческого потенциала и его социальной составляющей. "Наш главный ресурс - это разум"[7], - сказал как-то студентам МГИМО (У) С.П.Капица. И он совершенно прав, но с одной важной оговоркой - кроме интеллекта, нужны и нравственность, и культура, и профессионализма, - все то, что определяет качество национального человеческого потенциала.

Причин этому немало. Среди них много, даже большинство, можно отнести к недоразвитости социального потенциала. Так, Р.Р.Гарифуллин - отмечает следующие[8]. Рассмотрим их подробнее:

       1. С одной стороны, у нас практически нет собственного производства, и поэтому, нет актуальных заказов на научные исследования. С другой стороны, затраты на науку всё-таки идут и немалые, деньги поступают и разбазариваются (гранты и т.п.) Ученые играют в "науку" отписывая отчёты, которые никто не проверяет. Таким образом, поддерживается миф о существовании российской науки. Благодаря этому мифу держутся проплаты, которые делаются родителями за своих обучающихся в вузе детей. А на этих родительских деньгах, преимущественно держится вся вузовская система (ведь обучение стало преимущественно платным), которая превратилась лишь в места социальной тусовки молодёжи (учёба и приобретение навыков стало неактуальным).

       2. Математики жалуются, что несмотря на то, что запущены мощные вычислительные машины, не поступает заказов от физиков, квантовых химиков и др. Нет научных задач.

       3. Наука стала некоей таинственной чёрной дырой (проконтролировать по результату практически невозможно, т.к. своего производства нет), благодаря которой, чиновниками от науки, посредством откатов отмываются лёгкие нефте-газовые деньги, выделяемые на "науку". В то же время откаты, позволяют проходимцам от наук выбивать деньги и делать туфтовые отчёты. Денег много. Куда-то их надо же девать?!

       4. Многие учёные потеряли честь, разбазаривая государственные научные деньги, позиционированием себя специалистами в конъюнктурных областях (нанотехнологиях и др.), хотя не имея для этого ни малейшего основания.

       5. Россия становится не только сырьевым придатком Запада, но и интеллектуальным. Так, например, уже многие программисты, живя у нас, используя наши помещения и средства, работают на американские научные фирмы. Поэтому, имеет место весьма высокая вероятность превращения организуемого Приволжского Федерального Университета (ПФУ) в интеллектуальный придаток западных научных проектов, то есть в структуру, далёкую от отечественного центра научного креатива.

       6. Анализ развития настоящих научных проектов (Сколково и др.) показал, что научный креатив будет всегда на Западе. Россия станет лишь вспомогательный научной площадкой для западных научных проектов.

       7. Наивные потуги президента Медведева, основывающиеся только на финансовом стимулировании ученых, без налаживания механизмов научного процесса (научных школ), которые уже практически невозможны (они утекли на Запад), ничего не дадут. В лучшем случае, мы будем вторичными к Западу и использованы им.

       8. Россия уже подсела на научные разработки сравнительно дешёвого западного креатива . Продукты собственного креатива будут всегда дороже и это будет тормозом для развития отечественной науки, которая отстаёт на 20 лет от запада.

       9. США никогда не будут способствовать развитию конкурирующей российской науки.

       10. Доверять западным учёным, которые будут поднимать нашу доморощённую науку наивно. Их мотивация - это зарплата, а не поднятие с колен уровня российской науки.

11. Гранты РФФИ "пилят" между собой руководители РФФИ, а гранты Минобрнауки "пилят" с помощью фирм, создаваемых под конкретные гранты чиновники Минобрнауки и академики - при этом в фирмах (наверное, совершенно случайно) работают их дети, другие родственники, знакомые. Но иногда дают гранты и просто людям со стороны - при условии "отката" от 10% до 50% от суммы. Можно иногда выиграть грант и без отката - но при этом у тебя не примут отчёта.

       12. Научной информации накоплено море. Каждую минуту в мире издается две научные статьи, которые помещаются в информационное пространство, - и никакой ученый уже не в состоянии их все прочитать. Это проблема не только России. Идея такая - как из всей этой информации сделать знание. Нужно извлечь из нее новые идеи и использовать их на практике. Это сейчас развивается во всех странах. Есть и "куски", которые делают в России, но бессистемно, разрозненно. Вот такую координацию нужно осуществлять.

       13. В России очень хорошие программисты. Так, например, 90% программистов, работающих в Национальном центре биологической информации США - россияне. Они создают для Америки стратегический ресурс, который отсутствует в России в принципе. Закроют американцы свой центр, а европейцы свой Европейский биологический институт и у российской науки в области биомедицины не будет туда доступа. А ведь без полноты информации невозможна медицина будущего.

       14. Современная фармацевтика в России практически отсутствует. Во всем мире биотехнологии развиваются по большей части оттого, что есть фармкомпании, есть их заказ. Государство в принципе должно лишь помогать им. В России такие компании уже появляются, но для них должна быть создана среда, которая позволила бы им развиваться быстрее, быть конкурентоспособными. Все зарубежные компании, которые сюда приходят, хотят здесь делать клинические испытания лекарств. Это, конечно, хорошо, но почему бы им не создавать исследовательские центры, чтобы российские ребята не уезжали за границу после окончания университетов, а оставались работать в них?

       15. К западным научным компаниям у нас многие относятся либо как к дойным коровам, с которых важно получить как можно больше молока, либо как к потенциальным врагам, которые только и мечтают превратить наших людей в подопытных кроликов. Они до сих пор нередко работают в условиях"холодной войны".

       16. На науку выделяются большие деньги, но, при этом до сих пор не определено: что будет считаться конкретным результатом и когда? Разработка чего -то нового требует больших денег и времени. Это как результат отпадает, люди скажут: да, мы помним, нам уже обещали коммунизм через 20 лет... Хотелось бы найти то, что объединит долгосрочные стратегии с результатом, который люди увидели бы в обозримом будущем. Но увы!

       17. В России остались разрозненные островки науки, где сохранилась высококвалифицированная наука. В России нет большинства таких технологий, которые есть на Западе.

       18. Необходимо чтобы, не только наши учёные уезжали туда, а чтобы оттуда профессора приезжали сюда, учили наших студентов, а потом наши студенты ехали туда на стажировку, а потом возвращались сюда.

       19. Оказывается на Западе тоже есть научные откаты, но они легализованы и оплачиваются вполне заслуженно. В Евросоюзе в заявку на грант включается не только зарплата ученых, пенсия и социальные страховки, затраты на содержание зданий и оборудования, их амортизацию, на содержание обслуживающего персонала, но и средства на оплату услуг тех структур, которые помогают в оформлении самой заявки. С ними оформляют договора в установленном законом порядке, с них берут налоги. Также в штатах университетов есть службы, облегчающие процесс коммерциализации. Они реально помогают, например, грамотно написать инновационный грант.

       20. Одна организация заявляла грант на работу по формированию антикоррупционного поведения. За месяц до подведения итогов к ним в Москве подходили двое молодых мужчин и спрашивали, готовы ли они дать 20% в "отката". Это по антикоррупционному-то гранту! Естественно, они их послали подальше. Грант они тогда не получили.

       21. Согласно неправительственным источникам, только "за первую половину 90-х годов из страны выехало не менее 80 тысяч ученых, а прямые потери бюджета составили не менее $60 млрд." (Российский фонд фундаментальных исследований).

       22. Согласно данным фонда "Открытая экономика", отъезд российских учёных за рубеж не только не уменьшается, но существенно возрос за последние годы, при этом расширяется география оттока. Анализ, проведенный на основе базы Scopus, показал, что более 50% публикаций российской научной диаспоры идут из США. При этом наиболее цитируемые российские учёные также работают в США - на их долю приходится 44% всех ссылок (период после 2003 года). Лидируют по индексу цитируемости выпускники МГУ, вторые - выпускники МФТИ. На долю русских учёных, работающих в России, приходится всего 10% ссылок.

       23. В федеральном бюджете 2011 года на науку гражданского назначения отведено 227,8 млрд. рублей, из них 85,3 млрд. - на фундаментальные исследования и 142,5 млрд. - на прикладные. Вопрос в том, как эти деньги распределяются.

       24. В прошлом году президент Медведев возмущался, что деньги, выделенные на развитие нанотехнологий и нанонауки не принесли никаких достижений, хотя и значительным образом были истрачены. И вот в этом году произошла мобилизация учёных на использование прошлогодних и новых финансовых вливаний в эту сферу. Но ученые обманули Медведева, взяв, якобы, эти деньги на развитие нанотехнологий, но в действительности используют её для развития традиционной коллоидной химии, на основании которой разрабатывают, например покрытия для дорог и другие композиционные материалы.

2. Сменить команду тех экономистов, которые, во-первых, не один раз уже доказывали, что они не могут думать иначе, как макроэкономическими категориями и поручать разработку стратегии развития нации лицам, способным политически, ориентируясь на категории национального развития, разработать такую стратегию. Во-вторых, нужна общенациональная дискуссия, социально-политическая мобилизация общества, элиты и их институтов. В конечном счете нужна идеология, как система взглядов передовой части правящей элиты, которая бы основывалась на национальных интересах и национальной системе ценностей.

3. Признать, что рост, в т.ч. ВВП страны, второстепенный критерий, производный от развития нации и общества. Необходимо разработать новую систему критериев оценки развития, в основе которой лежит НЧП.

4. Перераспределить в реальности, а не косметически имеющиеся ресурсы в пользу развития НЧП, прежде всего науки, образования, культуры и духовности.

5. Провести идеологическую и политическую мобилизацию элиты и общества, задействовав все ресурсы развития, прежде всего не материальные - национальную волю, нравственно-духовный потенциал. И, что особенно важно, активизировать национальные институты развития, среди которых важную роль играют традиционные религиозные организации, союзы творческой интеллигенции, научные и технические общества, просветительские и образовательные общественные организации.

6. Наконец, использовать в полной мере потенциал государства и его институтов в интересах нации, освободив его от служению коррумпированной правящей элите, чиновничеству и оффшорному бизнесу. Институты государства, прежде всего исполнительной власти в регионах, должны стать более эффективными и менее затратными, а главное, - нравственными, ориентированными на потребности общества. И здесь не обойтись без "закручивания гаек", с одной стороны, и стимулирования работы, с другой. Речь идет о развитии и культивировании таких качеств, как:

- нравственность, духовность;

- патриотизм;

- социальную справедливость;

- профессионализм;

- творчество.

Естественно, что целесообразно еще раз вернуться к расходам федерального бюджета, точнее - приоритетам федерального бюджета на долгосрочный период до 2020 года. Так, например, возможно сокращения доли военных расходов в ВВП до 2%, при увеличении расходов на военные и гражданские НИОКР и передовые технологии двойного назначения до 2% от ВВП. Одновременно необходимо в разы повысить расходы на культуру, науку и образование, учитывая их недофинансирование начиная с 90-х годов до уровня выше, чем в среднем в развитых странах.

Мировой опыт показывает, что возможны гораздо более высокие темпы роста ВВП, которые сопровождаются ускоренным развитием. Например, в Израиле, где ВВП страны вырос за 50 лет более чем в 40 раз![9]

В 2011 году стало общим местом говорить, что мировая финансовая и экономическая система начала изменяться, что ее будущее - еще не вполне определенное, точнее, - очевидно иное. Прежде всего из-за новой роли государства, которая, как показал кризис 2008-2010 годов - стала принципиально иной. Я бы даже сказал, что не только финансово-экономическая, но и социально-политическая либеральные модели себя изжили. Сегодня в Северной Африке - одно из таких подтверждений. Техногенные катастрофы, в т.ч. в Японии - другое.

Желают того либералы, либо нет, но государство стремительно превращается из партнера бизнеса в центр управления экономикой и финансами. Действия властей США, Франции, Великобритании, России, да и других стран в период кризиса 2008-2010 годов наглядно это подтверждают. При этом, по мере выхода из кризиса, либеральная идеология вновь пытаются вернуть свои позиции. Как ни странно и в России, где в 2011 году вновь зазвучали эти мотивы. Так, на встрече с налоговиками 21 февраля, А.Кудрин признал, что разрыв между сбережением и инвестированием составляет 10%, добавив, что эту тенденцию может переломить ФНС[10].

Новая роль государства в экономике и финансах - лишь отдельное, частное проявление более общей закономерности назревшей эволюции всей системы управления обществом и экономикой, где общественные интересы начинают резко контрастировать с интересами бизнеса. Это уже новый этап развития человечества - от капитализма к общественному самоуправлению, - когда интересы финансовых и биржевых спекулянтов становятся в прямое противоречие с интересами общества. И в России она проявляется не менее остро, чем в мусульманских странах, которые потрясли события начала 2011 года. И там, и у нас - колоссальный разрыв между богатыми и большинством бедного населения. И там, и у нас ресурсная экономика. И там, и у нас - рост ВВП и инфляции, - которые правильнее было бы назвав стагфляцией.

У современной экономики, как известно, есть три группы ресурсов, от использования которых зависят как темпы развития общества, государства, экономики, так и качество этого роста, которое, коротко говоря и называется собственно развитием. То есть изначально я настаиваю на том, что развитие (в т.ч. экономическое) во-первых, не является синонимом роста. А, во-вторых, что развитие определяется прежде всего развитием нации и общества, их ценностей и институтов.

Существенная разница и в механизмах развития, которые по сути дела являются общественными институтами, социальным потенциалом, который является частью НЧП. Развивая социальный потенциал, механизмы развития (модель N 2), мы можем рассчитывать на принципиальное ускорения как темпов роста, так и качества экономики и социальной сферы.

Таким образом правящая элита неизбежно стоит перед выбором, какой ресурс (потенциал) развивать в приоритетном порядке. Именно с таким выбором и столкнулась российская элита в 2008-2011 годы, провозгласив стратегию модернизации. По сути дела она сделала выбор в пользу модернизации материальных активов.

И наоборот. Развитие социального потенциала, его институтов, как и всей нации, является сегодня главным критерием и двигателем экономического развития.

Первая группа ресурсов - промышленный, финансовый, любой иной потенциал, - который в недавнем времени составлял основную мощь государства и нации. Но это было до недавнего времени. Сегодня его экстенсивный рост ведет к серьезным общественным и экологическим издержкам. Загрязняется экология, создаются (и лопаются) финансовые пузыри, искусственно раздувается капитализация и т.д. Другими словами экстенсивный рост приобретает все более антиобщественный характер, превращаясь нередко в политическую или экономическую спекуляцию. Таким образом собственно промышленный рост становится антинациональной и антиобщественной характеристикой, если он не является следствием национального и общественного развития. Иногда такой рост (как в России, Египте, Ливии и др. странах) ведет к простому росту доходов правящей элиты, которые капитализируются на личных счетах.

Вторая группа - природные ресурсы. Эта группа занимает в развитых странах (даже таких богатых природными ресурсами, как США, Канада, Австралия) весьма скромное место в общем национальном богатстве страны. От 5 до 10%, не более. В России же, экономике которой ориентирована на экспорт сырья, - по разным оценкам, от 25 до 50%.

Третья группа ресурсов - потенциал человеческой личности (интеллектуальный, образовательный, духовный, творческий), которая стала определяющей в последние два десятилетия, как для развития экономики, так и нации и государства. При этом именно национальный человеческий капитал, его развитие не может быть ни спекулятивным, ни антиобщественным по своей сути. Соответственно растущее противоречие между обществом и капиталом объективно уменьшается. НЧП не может быть ни продан, ни заложен, ни обменян. Он остается полностью в распоряжении нации и общества.

Так как при действующей модели развития НЧП увеличивается относительно других составных частей национального богатства - материальных активов и природных ресурсов, а также стремительно растет абсолютно, то это означает, что все большая часть национального богатства переходит в общенациональную собственность. При этом финансовые и другие активы, а также собственность играют все меньшую роль.

Это означает постепенное снижение социальной напряженности и превращению принципа социальной справедливости в универсальный принцип для общества и государства. В противовес важнейшему либеральному принципу частной собственности появляется реальная основа для другого принципа - социальной справедливости, - где решающую роль будет играть не капитал, а человеческий потенциал - интеллект, образование, культура, духовность.

Пока что возникает парадоксальная ситуация. Результаты экономического и социального развития измеряются критериями, которые не просто устарели, но и наносят ущерб нации и обществу, прямо ведут его к кризису. Кризис 2008-2010 годов - прямое следствие такого подхода: количественный, материальный рост в 2000-2008 годы определял макроэкономические показатели, устоявшимися в качестве основных критериев роста: темпы роста ВВП, объем промпроизводства, торговый баланс, финансовые ресурсы и т.д. При этом такой количественный рост в социальном плане имел минимальный положительный эффект в те же годы: уровень жизни изменился незначительно, продолжительность жизни - чуть заметно, институты развития так и не родились, а нация продолжала деградировать вместо со стагнацией в экономике.

Между тем вот уже многие годы в мире существуют другие, более точные, критерии, в соответствии с которыми можно определить именно темпы развития страны. Например, конкурентоспособность. Как справедливо замечают исследователи МГИМО (У)[11], по инициативе Всемирного экономического форума - международной организации, нацеленной на создание условий для сотрудничества между мировыми лидерами по ключевым вопросам мирового и регионального развития, группой экономистов был разработан Индекс глобальной конкурентоспособности. Хотя бы для экономики.

Согласно докладу Всемирного экономического форума (ВЭФ) "Глобальная конкурентоспособность 2009-2010" (The Global Competitiveness Report 2009-2010)[12], конкурентоспособность - это набор институтов, политик и факторов(!), которые определяют уровень производительности в экономике страны.

Подчеркну, что конкурентоспособность это не цена товара и даже не его качество, а набор институтов, политик и факторов, в результате функционирования которых производят новые товары и услуги.

Уровень производительности, в свою очередь, определяет устойчивый уровень процветания, который может быть обеспечен экономикой. Иначе говоря, более конкурентоспособные экономики имеют тенденцию быть более способными обеспечивать более высокие уровни дохода для своих граждан.

Сразу же оговорюсь, что зависимость процветания от конкурентоспособности - очень условное понятие, которое нивелирует национальные различия, делает эти критерии глобально-универсальными. Между тем, счастье и процветание, тем более отдельных наций, не является универсальным показателем зависящим только от душевого дохода. Так, человек и нация в целом, могут быть счастливы даже при относительно низкой конкурентоспособности их товаров на мировом рынке и невысоком душевом доходе. Все зависит от национальной системы ценности и самоощущения, от многих других - внешних и внутренних факторов.

Вместе с тем, полагаю, что подобные попытки создания сложных индексов, в т.ч. на основе конкурентоспособности наций, можно приветствовать как первый шаг оценки качества развития. Как минимум, в качестве противовеса количественным оценкам макроэкономических показателей. Основываясь, например, на таком понимании конкурентоспособности, эксперты ВЭФ разработали Индекс глобальной конкурентоспособности. Он объединяет 12 групп различных факторов (pillars), обеспечивающих конкурентоспособность национальных экономик, находящихся на разных уровнях (стадиях) экономического развития:

1) институты (общественные, включая государственные, и частные);

2) инфраструктура;

3) макроэкономическая стабильность;

4) здоровье и начальное образование;

5) высшее образование и профессиональная подготовка;

6) эффективность рынка товаров и услуг (конкуренция, наличие спроса);

7) эффективность рынка труда;

8) развитость (сложность) финансового рынка;

9) технологическая готовность;

10) размер рынка;

11) развитость (сложность) компаний;

12) инновации.

Из пяти наиболее приоритетных факторов конкурентоспособности таким образом только третий - макроэкономическая стабильность - относится к финансовым факторам, а остальные четыре - к социально-политическим.

Среди этих важнейших факторов развития (pillars), как видно, собственно макроэкономические составляют меньшинство. И среди них вообще нет таких, которые бы характеризовали национальные особенности конкурентоспособности. Между тем они имеют огромное значение. В свое время в СССР, как в период Отечественной войны, так и в восстановительный период, именно такие национальные особенности - патриотизм, приверженность к сильному государству, способность к аскезе и самопожертвованию, духовное единство нации и др. - сыграли огромную роль. И сегодня, если нации будет предложена такая национальная идеология, ее конкурентные преимущества резко возрастут. Так, например, удручающая национальная и социальная несправедливость, во многом является причиной коррупции, низкой мотивированностью к труду, потере социальной перспективы.

Особо подчеркивается, что эти факторы взаимосвязаны и взаимообусловлены. Например, "инновация (12 группа) невозможна без институтов (1 группа), которые гарантируют права интеллектуальной собственности, не может быть реализована в странах с плохо образованными и подготовленными работниками (5 группа), затруднительна в странах с неэффективными рынками (6, 7 и 8 группы) или без всесторонне развитой и эффективной инфраструктуры (2 группа)"[13].

Показательно в этой связи стагнация, охватившая в России прежде всего те институты, которые определяют качество развития НЧП. Как вино, их число не только не росло, но и сокращалось во всех без исключения сегментах научных организаций.

Эти данные, характеризующие социальный потенциал российской науки как основы для социальной модернизации и инноваций, наглядно демонстрируют, что численность таких институтов за 2000-2009 годы неуклонно сокращалась (даже после радикального сокращения 90-х годов)[14]. Напомню, что эта тенденция наблюдалась при опережающем (около 7%) росте ВВП России, когда говорилось о подъеме экономики страны.


При этом крупные научные коллективы, способные решать фундаментальные проблемы, находились в очевидном меньшинстве. Это означает, что наука стала ориентироваться на решение частных задач, которые точнее можно было бы назвать задачами выживания, иногда имеющими к науке косвенное отношение.

Понятно, что сокращение численности институтов и научных организаций может вести в принципе даже к росту исследователей и вспомогательного потенциала в стране. В случае, например, укрупнения таких организаций, что далеко не всегда целесообразно. Применительно к России этого не произошло: сокращались не только институты социального потенциала, но и сам потенциал, что шло абсолютно вразрез с тенденцией научно-технической революции, требующей движения науки по всем направлениям НТП[15].

Таким образом де-факто российский научный потенциал деградировал, и Россия развивалась по инерционно-стагнирующей модели роста, а не развития. Фактически сокращался как НЧП, так и его социальный потенциал.

Безусловно эта тенденция сказывалась негативно как на национально-духовной, так и социальной составляющих НЧП, которые в 2000-2009 годы постепенно, но неуклонно уступали свое место наднациональным (глобальным) и антисоциальным идеям, механизмам и институтам. Развитие коррупции в эти годы стало лишь одним из последствий этой тенденции.

Другим последствием, особенно явно проявившимся в 2008-2011 годы, стал эскапизм, стремление значительной части граждан найти свое счастливое будущее за рубежом. Как правило в дальнем зарубежье. Причем, если в 90-е годы массовый отъезд, сопровождавшийся бегством капитала, относился к узкому кругу лиц, имевшему, как правило, незаконные средства, то со второй половины нового столетия в этот процесс оказались втянуты все слои общества. Не случайно структура капитала, "убегавшего" из России в 2009-2011 годы, резко изменилась: из олигархического она превратилась в небольшие по объему накопления дееспособных людей из самых разных слоев общества.

Эта эпидемия уничтожения научных школ охватила всю страну. Что хорошо видно на примерах сокращения, которые отмечались по всем федеральным округам[16].


Таким образом видно, что "модель N 1" - стагфляция, - т.е. рост в условиях уменьшения НЧП (в данном случае в науке) точно характеризует период количественного роста ВВП России в самые успешные, 2000-2008 годы. Эта же тенденция отчетливо просматривается и на примере показателей инновационной активности машиностроительной продукции[17].


На этом фоне наблюдались иные тенденции, например, в США, где был взят курс на создание национальной инновационной системы, вылившийся в устоявшиеся принципы. Как пишут американские эксперты, "... инновационная экосистема США демонстрирует некоторые принципы, которые следовало бы учитывать странам, желающим усовершенствовать свои инновационные системы (напомню, что этот доклад делался для России):

- Ёмкий высококонкурентный внутренний рынок Соединённых Штатов Америки сыграл важную роль в достижении экономического успеха и, в частности, в развитии самых современных товаров и услуг.

- Федеральная инновационная политика Соединённых Штатов децентрализована. Влияние и успех федеральных программ зависят от взаимодействия, состава и культуры регионов и местных учреждений. Обычно федеральная политика США на региональном уровне выстроена не очень чётко. Бостон в этом отношении представляет собой исключение: здесь местная политика тесно согласована с федеральной, и это является важным фактором успеха региона в области биомедицинских и других капиталоёмких технологий.

- Требования национальной безопасности США и глобальная экономическая конкуренция являются сильными стимулами развития технологий. Государственная наука, инвестирование в технологии и закупки во многом способствовали развитию многих современных отраслей промышленности США.

- Университеты США играют большую роль в развитии инновационных систем.

- Инвестирование в определённый спектр фундаментальных исследований в университетах США - в частности, в науку о жизни, в обучение персонала больниц и клинических центров - играет основную роль в трансфере теоретических исследований в коммерческое использование. Университеты, занимающиеся исследованиями, и клиники предоставляют технические знания и высокообразованные трудовые ресурсы для поддержки развития технологических инноваций в США. Тесная связь университетов и частного предпринимательства, в случае медицинских наук - клиник, доказала свою существенную роль в коммерциализации технологий.

- Гибкие открытые децентрализованные сети являются важным компонентом создания успешного регионального сектора. Многие факторы способствовали успеху Силиконовой долины в привлечении индустрии ИКТ. И хотя, возможно, сложно повторить успех Силиконовой долины, основы его все равно лежат в программах правительства, включая научное финансирование и госзакупки.

- Интеграция новых и уже созданных компаний создаёт более здоровую региональную инновационную структуру. И хотя малый бизнес является основным источником создания рабочих мест, крупные компании также играют очень важную роль. Маленькие компании имеют доступ к рыночной информации и совершенно новым рынкам, в то время как крупные - к новым технологиям, которые помогают развитию региональной промышленности"[18].

Другая область, также наглядно иллюстрирующая движение России по "варианту N 1" - стагфляции - высшее образование, которое сегодня очень сильно влияет на НЧП и о котором существует массовое заблуждение у российской элиты (проявившееся особенно в 2009-2011 годы) об "излишнем количестве студентов"[19]. Напомню лишь, что критерий "продолжительность обучения" является сегодня важнейшим в ИРЧП.


Рост численности студентов в России до определенного периода (до 2008 г.) прекратился, а затем началось снижение. Причем в основе этой тенденции лежит сознательная политика части правящей элиты, прежде всего Минобрнауки и даже Президента РФ, у которых даже сложилась формула: "Меньше юристов и экономистов - больше инженеров и сварщиков". Как следствие, стало сдерживаться финансирование высшей школы, появились искусственно стимулируемые "избранные" университеты - ВШЭ, МГУ, СПГУ, ряд других, а помощник президента А.Дворкович даже заявил о необходимости отказа от тех нищенских стипендий, которые существовали прежде. Это уже сказалось на темпах социального развития потому, что высшая школа является важнейшим институтом социализации молодежи. Количественная стагнация, выражающаяся в численности студентов на 10000 человек, таким образом превращается в тормоз социального и экономического развития. Не секрет, что личность, обладающая высшим образованием, в разы платит больше налогов, производит ВВП. Даже продолжительность жизни таких граждан, как правило, на 7-10 лет выше, чем у лиц, не имеющих высшее образование.

Такая политика в области высшего образования, безусловно, ошибочна. Она в конечном счете ведет к снижению НЧП, который во многом определяется численностью студентов и продолжительностью обучения, т.е. находится в полном соответствии с "моделью N 1" - стагнации.

Любые инновации и модернизации делаются специалистами с высшим образованием. Более того, в ряде стран высшее образование в стратегической перспективе должно стать всеобщим (не путать с обязательным).

Наконец, важнейший фактор развития - демографический, - во многом зависит от высшего образования. Для России это самая приоритетная проблема. Во Франции, например, подсчитали, что специалист с высшим образованием в среднем живет на 10 лет дольше. Это вызвано разными причинами, но остается фактом: если мы хотим увеличить среднюю продолжительность жизни, то мы должны думать и об этой части проблемы высшего образования.

И последнее. Высшее образование дает сегодня минимальный культурно-духовный уровень значительной части граждан, от которого зависит как производительность труда, так и социальный климат в стране.

Эти и многие другие факторы свидетельствуют, что политика в области высшего образования не соответствует национальным интересам, что она прямо противоположна интересам развития нации.

Эксперты Всемирного экономического форума выделяют три стадии развития:

Первая - определяемая факторами (factor-driven);

Вторая - определяемая эффективностью (efficiency-driven);

Третья - определяемая инновациями (innovation-driven).

Отнесение страны к той или иной стадии развития делается на основе показателей подушевого ВВП (по рыночным обменным курсам) и доли экспорта минеральных сырьевых товаров (страны, которые экспортируют более 70% подобных товаров в среднем на протяжении пяти лет относятся к числу стран на первой стадии развития). Очевидно, что Россия находится именно на этой, первой стадии развития.

В основе механизмов экономического роста на этой первой стадии развития лежат факторы, которые достались стране по естественным причинам, т.е. тем, которые от нее не зависят (природные ресурсы, численность рабочей силы). Соответственно, конкуренция имеет преимущественно ценовой характер, экономика специализируется на простых товарах, производительность труда низкая, как и низки зарплаты. Факторами повышения конкурентоспособности экономики являются институты, инфраструктура, макроэкономическая стабильность и здоровая и грамотная рабочая сила (первые четыре группы факторов), т.е. социальная часть НЧП. Именно они, по мнению экспертов ВЭФ, вносят решающий вклад в обеспечение конкурентоспособности (60%)[20].

На следующей, второй стадии развития конкурентоспособность связана с внедрением более эффективных производственных процессов и повышением качества продукции и услуг и во все большей мере определяется группами факторов с пятой по десятую. Показательно, что и на этой стадии развития при доминировании факторов повышения эффективности институты, инфраструктура и т.п. имеют соизмеримое значение (50 и 40 соответственно).

Залогом успеха на третьей стадии является способность предлагать качественно новые и уникальные товары и услуги, используя инновации и сложные бизнес-процессы. Понятно, что такие товары и услуги можно создавать только на оригинальной национальной основе, а не путем заимствований, т.е. на основе НЧП. Вес этих двух факторов на данной стадии развития - 30%, причем факторы, обеспечивающие конкурентоспособность на предыдущих стадиях развития также чрезвычайно значимы (20% и 50%, соответственно).

Россия, как я уже сказал, находится на первой стадии развития, когда ее конкурентоспособность определяется прежде всего ценовой политикой (наша нефть, металлы на мировом рынке выигрывают именно поэтому). Но и здесь влияние социальных факторов велико и растет, достигая, повторю, 60%.

На второй стадии (на которой сегодня сосредоточено внимание российских "модернизаторов") - это связано с повышением эффективности производственных процессов, но и здесь роль социальных факторов чрезвычайно велика, достигая в совокупности 90%.

На третьей стадии создания качественно новых (не имеющих аналогов) товаров и услуг, т.е. основывающихся на национальных достижениях науки, культуры и образования, в целом достигает 100%.

Это означает в итоге:

1. Развиваясь на первой стадии мы должны обращать приоритетное внимание на социальный потенциал общества, и развитие всего НЧП, который разрешает успешно продвигаться на первой стадии. Прежде всего создавая механизмы.

При этом уже на первой стадии мы должны провести переоценку существующей системы ценностей в пользу гуманитарной, социально-ориентированной модели развития нации. Как справедливо заметила Н.Басовская, сегодня "никто не думает о Сколково для гуманитариев. Об этом даже намека нет ... за очередными технологическими достижениями люди готовы забыть свою человеческую суть"[21].

Уверен, что ближайшие десятилетия будут определяться не только технологическими достижениями, но в первую очередь науками о человеке и новыми социальными концепциями и новыми моделями государств. Те нации, которые сегодня успевают всерьез задуматься об этом смогут "перескочить через этапы" в своем социально-экономическом развитии.

2. На второй стадии НЧП играет уже ведущее значение в развитии нации и экономики.

3. На третьей стадии НЧП играет исключительное значение, является условием, причем обязательным, развития.

"Большой скачок" в развитии возможен и необходим, если правящая элита:

1. Поймет, что на всех трех стадиях развития НЧП играет важное и исключительное значение и сможет сосредоточить на нем свое внимание.

2. Осознает и примет меры, чтобы одновременно развиваться по всем трем этапам, параллельно, а не последовательно, развивал все необходимые социальные комплекты НЧП.

3. Сделает все для развития НЧП на третьем этапе, т.е. сохранит, разовьет и сделает опережающую ставку на национальные научные, образовательные, культурные и духовные школы, способные предлагать ежегодно мировому рынку не менее 5-7 оригинальных продуктов и услуг.


________________

[1] The National Security Strategy. 10 May, 2010, p. 1.

[2] В.Путин. Выступление на расширенном заседании Государственного Совета "О стратегии развития России до 2020 года". 07.02.2008 / http://www.viperson.

[3] А.В.Федорченко, А.В.Крылов. Ближний Восток и Северная Африка: прогноз развития политической и социально-экономической ситуации. М.: МГИМО (У), ИМИ, март 2011 г., с. 7.

[4] Т.Зыкова. Без закрытых тем. - Российская газета, 15 марта 2011 г., с. 1, 4.

[5] А.Башкатова. Выбор между стагнацией и модернизацией. - Независимая газета, 16 февраля 2011 г., с. 4.

[6] А.Башкатова. Выбор между стагнацией и модернизацией. - Независимая газета, 16 февраля 2011 г., с. 4.

[7] Я.Смирнова. Студенты обсудили с учеными ядерную проблему. - Эл. СМИ "Портал МГИМО (У) Университета, 14.03.2011 / http://www.mgimo.ru/system.

[8] Р.Р. Гарифуллин. Наука, откатывающаяся от России. - Эл. СМИ, 15.03.2011 / http://www.viperson.ru

[9] Ярославский план 10-15?20. "Дорожная карта" строительства инновационной экономики: лучшая международная практика и уроки для России / The New York Academy of Science, August 20, 2010. p. 7.

[10] Т.Зыкова. Кудрин улучшает климат. - Российская газета, 22 февраля 2011 г., с. 4.

[11] Динамика мирового политического развития и проблемы глобальной конкурентоспособности России. Отчет о НИР. Этап 3 (промежуточный). М., МГИМО (У), 2010 г., с.

[12] The Global Competitiveness Report 2009-2010 // World Economic Forum. http://www.weforum.org/GCR09/GCR20092010fullreport.pdf. P. 4. (Цит. по: НИР МГИМО (У), 2010.

[13] Цит. по НИР МГИМО (У) (проект 2010 г.).

[14] Наука России в цифрах: 2010. Стат. сб. - М.: ЦИСН, 2010, с. 19.

[15] Научный потенциал и инновационная активность России. Выпуск 4. - М.: Минобразования, РИЭПП, 2010 г., с. 23.

[16] Наука России в цифрах: 2010. Стат. сб. - М.: ЦИСН, 2010, с. 21.

[17] Научный потенциал и инновационная активность России. Выпуск 4. - М.: Минобразования, РИЭПП, 2010 г., с. 23.

[18] Ярославский план 10-15-20. The New York Academy of Science, August 20, 2010.

[19] Наука России в цифрах: 2010. Стат. сб. - М.: ЦИСН, 2010, с. 25.

[20] The Global Competitiveness Report 2009-2010 / World Economic Forum. http://www.weforum.org/GCR09/GCR20092010fullreport.pdf. P. 7-8.

[21] Н.Басовская. Спор физиков и лириков. - Российская газета, 21 марта 2011 г., с. 9.



Алексей Подберезкин - профессор МГИМО

25.03.2011

podberezkin.viperson.ru

Док. 638318
Перв. публик.: 25.03.11
Последн. ред.: 07.06.11
Число обращений: 0