Продолжение остросюжетного романа "И сотворил Бог нефть..."
Предыдущую часть читайте на персональной странице автора: Хаима Соколина

4

Раввин Самуэль Маркус встретил Макса как старого знакомого.

- Рад видеть вас, господин Адлер. Надеюсь, моя скромная помощь была полезна.

- О да. Весьма полезна. Если позволите, я и в дальнейшем буду пользоваться вашими услугами и советами в делах, в которых не очень сведущ. А сейчас я бы хотел обсудить с вами ряд других вопросов. Во-первых, я хочу построить на новом еврейском кладбище в районе Симмеринг мемориал в память членов семей Адлер и Ландау, погибших в Маутхаузене. И буду признателен, если вы поможете с выбором места и порекомендуете хороших специалистов. Во-вторых, я хочу установить в вашей синагоге мемориальную доску с именами погибших. И в-третьих, я намерен сделать пожертвование синагоге.

- Очень похвальные планы, господин Адлер. Что касается мемориала, то кладбище находится в ведении похоронного братства "Хевра кадиша". Я свяжу вас с ними и уверен, что они отнесутся к вашему желанию с полным пониманием. В отношении мемориальной доски можете положиться на меня. И, разумеется, я вам искренне благодарен за намерение сделать пожертвование.

***

Совместное заседание Совета директоров и руководства "Эрдойль Гезельшафт" было назначено на десять часов утра в понедельник. По случайному совпадению, ровно два месяца назад Макс последний раз переступил порог компании. Утром того памятного дня ему пришлось перенести в машину личные вещи и сдать пропуск. "Всего два месяца, - подумал Макс, - а кажется, что мир перевернулся". Он неожиданно быстро привык к своему новому положению, а главное - пропала бессонница, восстановился ежедневный распорядок, и снова обязательной рутиной стали холодный душ, утренняя гимнастика, вечерняя часовая пробежка по лесным аллеям. Возобновились и визиты к фрау Эльзе. Он вошел в свою прежнюю физическую форму, что отразилось и на его внешности. Но все же иногда перед сном, когда мысли вдруг переставали подчиняться логике и чувству реальности, в сознание нет-нет да закрадывалось сомнение: "А правда ли все это? Не сон ли?" В такие минуты Макс включал ночную лампу, брал с тумбочки договор деда с "Манфред и Рорвиг", пробегал его глазами, успокаивался и быстро засыпал...

Когда Франц Ленхард, сын Отто Ленхарда и глава венской адвокатской фирмы "Ленхард и компаньоны", сообщил банкиру Клаусу Руппе, председателю Совета директоров, что их швейцарский партнер намерен сделать важное сообщение на внеочередном заседании совета, ему, естественно, был задан вопрос: "О чем пойдет речь?". Ленхард, следуя инструкции Манфреда, ответил, что это касается кое-каких технических изменений в юридическом статусе пакета акций, принадлежащих швейцарской фирме. Подробности он не знал.

...До заседания оставалось несколько дней. Макс позвонил своему автодилеру и попросил подготовить "мерседес" последней модели, которым он решил заменить "ауди". В четверг новый серебристый лимузин был доставлен к его дому. В тот же день он встретился с Гуго Манфредом, и они обсудили детали предстоящего заявления на Совете директоров. Было решено, что сначала Манфред сделает краткое информационное сообщение, во время которого Макс будет находиться в соседней комнате. И лишь после того как Манфред назовет его имя, Элизабет Боне, секретарь фирмы, пригласит Макса в зал. Он войдет и займет место, заранее приготовленное для него за большим овальным столом справа от председателя. Благодаря такому сценарию внимание публики не будет преждевременно отвлечено присутствием Макса и позволит ей без помех выслушать сообщение Манфреда.

Гуго Манфред позвонил в офис президента компании и попросил приготовить на понедельник два пропуска для сопровождающих его господина Адлера и госпожи Боне. Фамилия Адлер достаточно распространенная и поэтому секретарь Гельмута Келлера не связала ее с Максом.

***

В понедельник без двадцати десять два лимузина одновременно подъехали к офису "Эрдойль Гезельшафт" и остановились на специальном паркинге для руководства компании. Макс, Гуго и Элизабет поднялись на десятый этаж в так называемом "президентском" лифте и вошли в зал заседаний совета. Никто из сотрудников им не встретился. Гуго и Элизабет остались в зале, а Макс прошел в небольшую смежную комнату, служившую для отдыха и частных бесед.

Ровно в десять появились члены Совета и приглашенные. Каждый занял свое постоянное место. Манфред, сидевший как вице-председатель рядом с Клаусом Руппе, попросил оставить свободное кресло по другую руку от него. В кратком вступлении Руппе сказал, что просьба о внеочередном расширенном заседании Совета поступила от фирмы "Манфред и Рорвиг", которой принадлежит двадцать пять процентов акций компании, и предоставил слово ее совладельцу.

- Господа, - обратился к собравшимся Манфред, - как вы знаете, наша фирма приобрела пакет акций "Эрдойль Гезельшафт" в 1938 году, что дало нам право занять пост вице-председателя Совета директоров. Все эти годы интересы фирмы в Совете представлял наш младший партнер "Ленхард и компаньоны". В действительности приобретение акций не было обычной финансовой операцией. Согласно договору между предыдущим владельцем пакета и "Манфред и Рорвиг", акции были переданы нам на хранение с условием вернуть их по первому требованию либо самого владельца, либо его наследников. Такой характер договора был обусловлен известными событиями в марте 1938 года. Я должен особо подчеркнуть, что юридическая сторона соглашения не противоречит ни швейцарским, ни австрийским, ни международным законам.

Манфред сделал паузу и вынул несколько листов из лежавшей перед ним кожаной папки. Напряжение в зале нарастало. Все понимали, что главное еще впереди, и с нетерпением ожидали его.

- Владелец акций и почти вся его семья погибли в Маутхаузене, - продолжал Манфред. - Но его внук, к счастью, жив и недавно связался с нашей фирмой. Он представил все необходимые документы, не оставляющие сомнений, что является законным наследником и правопреемником своего деда. Вот договор о возвращении ему акций, о которых идет речь, за вычетом пяти процентов, предусмотренных в виде гонорара "Манфред и Рорвиг", - Манфред взял со стола документ и показал его присутствующим. - Я уполномочен сообщить уважаемому собранию, что отныне, согласно уставу компании "Эрдойль Гезельшафт", пост вице-председателя Совета директоров переходит к юридическому лицу, которому принадлежит пятая часть ее активов, что обеспечивает ему статус контролирующего акционера. А теперь позвольте мне назвать имя. Многим из вас оно хорошо известно.

Манфред выдержал паузу и обратился к Элизабет Боне, сидевшей в кресле около двери в смежную комнату.

- Элизабет, пригласите, пожалуйста, господина Макса Адлера.

В первый момент в зале повисла тишина. Но через короткое мгновение она сменилась глухим нарастающим шумом. Послышались возгласы удивления и недоумения. Кое-кто, не веря своим ушам, переспрашивал имя у соседей. Когда Макс вошел, шум моментально прекратился. Он держался уверенно и с достоинством и прямо от двери решительно направился к свободному креслу справа от Клауса Руппе. Прежде чем сесть, Макс медленно обвел взглядом присутствующих, улыбнулся и отчетливо произнес: "Здравствуйте, господа. Рад видеть вас снова". Затем сел и после небольшой паузы продолжил:

- Я полагаю, доктор Манфред сообщил вам необходимую информацию. Хочу лишь добавить, что я намерен самым активным образом участвовать в делах компании. Главным направлением моей работы будет зарубежная разведка. В последнее время у нас не все благополучно в этой области. Поэтому я решил взять ее под свой контроль и разобраться в причинах неудач. Я убежден, что в венском офисе и в наших зарубежных филиалах работают прекрасные специалисты. И если мы сможем более эффективно использовать их знания и опыт, то добьемся успеха. А теперь я готов ответить на вопросы.

В зале снова воцарилась тишина. Все были поражены, с одной стороны, краткостью и резкостью выступления, а с другой - его деловым характером. Макс увидел краем глаза, как Дейв Пауэлл незаметно положил под язык таблетку. Наконец люди стали приходить в себя. Первым решился сломать лед начальник юридического отдела Карл Финк, который был в приятельских отношениях с Максом до его конфликта с папуасом.

- Господин Адлер, не знаю, как вас теперь называть... - он смущенно улыбнулся.

- Так же как и раньше, - ответил Макс.

- О`кей. Макс, прежде всего я искренне поздравляю тебя и не сомневаюсь, что твоя работа принесет компании большую пользу. А во-вторых, не могу не спросить... - Финк замялся. - Почему мы не знали об этом раньше? Я имею в виду то, что тебе принадлежит этот прелестный пакет.

- Ты хочешь честный ответ или уклончивый? - Макс улыбнулся.

Такой чистосердечный вопрос разрядил обстановку. Многие заулыбались, кое-кто одобрительно рассмеялся.

- Хотелось бы честный. - Финк тоже улыбнулся.

- Если честно, то раньше я и сам об этом не знал, - сказал Макс с подкупающей откровенностью.

Все засмеялись. Слово взял Гельмут Келлер:

- Позвольте искренне поздравить вас, дорогой Макс, от своего имени и от имени руководства компании. Хочу воспользоваться случаем и лишний раз подчеркнуть, что я всегда был самого высокого мнения о ваших личных и профессиональных качествах. Я совершенно убежден в правильности вашего решения взять под контроль зарубежную разведку. Вы можете рассчитывать на мою полную поддержку и сотрудничество.

- Спасибо, Гельмут, - сухо сказал Макс (раньше он не называл президента по имени, но ситуация изменилась).

После Келлера еще несколько человек высказались в таком же духе. Последним выступил Клаус Руппе.

- Господин Адлер, - почтительно обратился он к Максу, - к сожалению, раньше я не был знаком с вами лично. Но мне приходилось неоднократно слышать, что вы прекрасный специалист. И я искренне рад, что такой профессионал, как вы, занял пост вице-председателя нашего Совета. Надеюсь на дружеское и плодотворное сотрудничество.

Макс и Руппе встали и обменялись рукопожатием. Раздались дружные аплодисменты. Как только заседание закончилось, вокруг Макса столпились те, кто не успел засвидетельствовать лояльность. Они пожимали ему руку и поздравляли, каждый в меру своей велеречивости. Был среди них и Дейв Пауэлл...

 

5

Офис Макса был оборудован на одиннадцатом этаже, над офисами президента и вице-президентов. К просторному кабинету примыкали комфортабельная комната отдыха и ванная. В приемной было готово рабочее место секретаря, но пока оно пустовало. Макс вызвал начальника отдела кадров Юргена Фолкмана, чтобы обсудить вопрос о кандидатуре.

- Есть два варианта, - сказал Фолкман, - или подобрать кого-нибудь в компании, или обратиться в агентство по трудоустройству.

- Второй вариант предпочтительнее, - решил Макс. - Займитесь этим, Юрген. И не откладывайте. Офис может работать без шефа, но не без секретаря. Интервью с кандидатами проведите сами. Мои условия просты - профессионализм, приятная внешность и неглупое лицо. Но оно не должно быть слишком обезображено интеллектом.

Фолкман понимающе улыбнулся.

- Возраст? - спросил он.

- Ах да, возраст. Ну, скажем, от тридцати до сорока.

- Хорошо, займусь этим безотлагательно. А пока пришлю кого-нибудь временно.

Было заметно, что Фолкман хочет что-то сказать, но не решается.

- У вас есть что-то еще? - спросил Макс

- Да, если позволите. Это касается вашего файла. Помните те пропавшие документы? Они нашлись.

- Вот как. Приятная новость, - Макс усмехнулся, - когда-нибудь вы мне расскажете об этом подробно...

- Могу сейчас, если хотите.

- Сейчас не надо. Можете идти.

***

Пауэлл и Келлер разговаривали уже около получаса, но Келлер продолжал делать вид, будто впервые слышит то, о чем говорит вице-президент.

- Не понимаю, куда вы клоните, Дейв? - спросил Келлер и удивленно посмотрел на Пауэлла.

- Я бы не ставил вопрос таким образом, Гельмут. Я никуда не клоню, а просто хочу, чтобы вы поняли - мы оба в одной лодке. И если вы думаете, что Адлер отыграется только на мне, то заблуждаетесь.

- Не могли бы вы объяснить свою мысль более понятно? О какой лодке вы говорите? И за что Адлер должен на мне отыгрываться?

- Вот как. Надеюсь, вы не забыли, что мы поступили с ним, как бы это сказать помягче, ну, что ли, не вполне корректно. И мало найдется на свете людей, способных простить это.

- Почему вы все время говорите "мы"? Это были ваши личные отношения, и вам не следует впутывать меня в свои дела. Вы упорно твердили, что Адлер не отвечает профессиональным требованиям. В конце концов, он работал в отделе, который подчиняется вам. А мой принцип - не вмешиваться в отношения между подчиненными.

- Да, но я согласовывал с вами каждый шаг.

- Не помню. Если бы это было так, то противоречило бы указанному принципу. Следовательно, ваше утверждение не соответствует истине. Элементарная логика. Что же вы все-таки хотите, Дейв?

- Я хочу, чтобы мы вместе пошли к Адлеру и выяснили его намерения относительно нас. Неопределенность меня убивает. Если потребуется, я готов просить у него прощения. И хочу, чтобы вы сделали то же. Меня не устраивает роль единственного козла отпущения. Не забывайте, что нам под шестьдесят. И если мы окажемся на улице, то вряд ли найдем достойную работу. Но если даже и найдем, то потребуется референс от Совета директоров. А он теперь в руках Адлера. Двадцать процентов обеспечивают ему решающий голос. Все это буквально лишает меня сна.

- Не знаю, Дейв, не знаю. Мне искренне жаль вас. Я сплю спокойно. И следуя вашей логике, я не чувствую ни малейшей вины. - Келлер говорил неправду. На самом деле у него тоже появилась бессонница и он тоже был обеспокоен своим будущим, но решил во что бы то ни стало дистанцироваться от Пауэлла. - Поэтому не могу принять ваше неуместное, и я бы даже сказал, наивное предложение. Если хотите, идите к Адлеру один. Но предупреждаю: не вздумайте говорить ему то, что вы сейчас здесь наплели. Прошу прощения за резкость. Только поставите себя в более трудное положение. Мой вам совет - не дергайтесь. Проявите знаменитую британскую выдержку. Так это, кажется, называется. - Келлер усмехнулся.

- Ну что ж, Гельмут. Тогда мне остается напомнить, что условием моего перехода в "Эрдойль" была продажа вам части принадлежавших мне акций "Кинг Эксплорэйшн" по цене ниже рыночной. И если вы загоните меня в угол, то я вынужден буду рассказать об этом Совету директоров. Мы с вами скованы одной цепью. Вы просто обязаны помочь мне.

- Вы с ума сошли, Дейв! Бессонница лишила вас рассудка. О каких акциях вы болтаете? Мой брокер постоянно покупает и продает ценные бумаги. Я ему полностью доверяю и не сомневаюсь, что он действует в моих интересах. В подробности я не вникаю. Вы что, решили шантажировать меня и сделать своим врагом? Подумайте как следует.

- Хорошо, я подумаю, - сказал Пауэлл и вышел из кабинета.
 

6
 

Макс с удивлением обнаружил, что многие хотят встретиться с ним и сообщить "важную информацию". Одни прямо говорили, что она касается происходившего вокруг него за последние три года. Другие ограничивались лишь общими словами, намекая на то, что их рассказ, возможно, заинтересует его. Он догадывался, о чем все они хотят говорить. Макс знал об этом достаточно, а детали его не интересовали. Поэтому он не спешил приглашать добровольных информаторов. Единственное, что было ему не вполне ясно, это их мотивы. Впрочем, у каждого они были, по-видимому, свои. Он понимал, что если позволит открыть этот ящик Пандоры, то работать будет трудно - если вообще возможно.

Еще в самые первые дни он вдруг с облегчением почувствовал, что у него нет ни малейшего желания сводить счеты, мстить, устраивать разборки. Сумеречные фантазии, вызванные бесследно прошедшей бессонницей, исчезли вместе с ней. Прав был Конфуций: "Избежавший сражения выиграл его". Эта мудрость справедлива для любого конфликта, независимо от его природы и масштаба. В памяти снова и снова всплывали слова деда Оскара: "Лучшая месть - это хорошо жить". Понятие "жить" не ограничивалось, конечно, только материальной стороной. Оно охватывало человеческое существование в самом широком смысле - работа, возможность и право принятия решений, реализации своих профессиональных и моральных принципов. Ну и, разумеется, финансовая независимость. Все это у Макса теперь было. Так стоит ли унижать себя и других недостойным сведением счетов? Еще царь Соломон предупреждал: "Не спеши мстить, ибо мстительность обитает в груди глупцов".

Правда, один человек занимал особое место в этих размышлениях. И им был, конечно, Дейв Пауэлл. По всем профессиональным и нравственным критериям он заслуживал наказания. Не мести, но справедливого наказания. И это стало для Макса настоящей моральной проблемой. Что делать с папуасом? У Макса было достаточно власти и законных оснований, чтобы вышвырнуть его из компании. Никто не встал бы на его защиту, а многие были бы рады этому. За месяц, прошедший после заседания Совета директоров, Макс ни разу не встретился с ним. Но он хорошо представлял себе, что тот должен думать и чувствовать. Он, конечно, ждет разговора с Максом. И ждет расплаты. Это соответствует его собственным понятиям о том, как следует расправляться с неугодными. Такое ожидание еще более мучительно, чем само увольнение. Возможно, даже у него началась бессонница и в сумеречное время он проклинает Макса. Интересно, проклинает ли он себя? До какой черты раскаяния и унижения он способен дойти, чтобы удержаться в компании? Макс не сомневался, что папуас готов просить прощения. В его возрасте нет шансов найти другую работу, равную нынешней. А на рядовую должность бывших вице-президентов не берут. Вероятно, Пауэлл считает, что вся эта затянувшаяся неопределенность лишь часть изощренной мести, которую задумал Макс. На самом деле никакого специального плана у него не было. Он просто не знал, что делать, и поэтому откладывал разговор. В конце концов Макс решил, что разговор неизбежен, а результат его будет зависеть только от честности и искренности Пауэлла. Поэтому он не стал принимать решение заранее. Макс вызвал секретаря.

- Эрна, отметьте, пожалуйста, у себя вызов Дейва Пауэлла в следующий четверг, на конец дня. Сообщите ему об этом в четверг утром.

- Хорошо, господин Адлер.

Фолкман остановил свой выбор на Эрне после интервью с несколькими десятками претенденток на эту должность. Она обладала всеми нужными качествами - профессионализмом, исполнительностью, мягкими манерами, приятной внешностью. Ее особым достоинством было умение держать дистанцию и с посетителями, и с шефом. Эрна обозначила ее с первого дня и сделала это с большим тактом. Ростом немного ниже среднего, она выглядела на тридцать лет, хотя была несколько старше. Макс был доволен тем, как она выполняла свои обязанности, и сказал об этом Фолкману.

- Рад слышать это, Макс. Буду счастлив оказывать вам услуги и в дальнейшем.

Макс обратил внимание, с какой готовностью сотрудники компании берутся выполнять его просьбы и распоряжения и какой радостью озаряются их лица после его благодарности. Было в этом что-то неестественное, преувеличенное...

Через полчаса Эрна сообщила, что на линии Дейв Пауэлл. "Он просит соединить его с вами. Я, конечно, еще не говорила ему о вызове в четверг. Он сам позвонил", - сказала она. Макс снял трубку.

- Слушаю вас, Дейв.

- Макс, я хотел бы поговорить с вами. Не могли бы вы принять меня сегодня?

Макс почувствовал, что Пауэлл нервничает.

- Что-нибудь срочное?

- Для меня - да.

- Хорошо. Давайте за полчаса до конца работы. Вас устраивает?

- Да, конечно. Спасибо.

***

Пауэлл заметно изменился. Он похудел, левый глаз подергивался, взгляд стал какой-то потухший.

- Неважно выглядите, Дейв. Плохо себя чувствуете?

- Вид соответствует самочувствию. Макс, мне бы хотелось быть предельно честным и откровенным. Иначе нет смысла начинать разговор. Могу я рассчитывать на беседу в таком духе?

- Разумеется. Все зависит от вас. Я, так же как и вы, не намерен ходить вокруг да около.

- Хорошо. Мне трудно начать. Впрочем, мы оба знаем, что произошло. И, как ни странно, это облегчает задачу. Вы были несправедливо и незаслуженно уволены. Перед этим вы подвергались недостойным унижениям. Тяжело говорить об этом, но значительная часть вины лежит на мне.

- Что значит "значительная"? Вы хотите сказать, что кто-то еще разделяет ее с вами?

- Да. Келлер. Когда я сообщил ему о вашей злополучной карте, он сказал, что если нас ждет провал в заливе Папуа, то лучше, чтобы никто не знал о ней. Иначе выяснится, что мы получили предупреждение и проигнорировали его. Одно дело - просто неудача, от которой никто не застрахован. И совсем другое - неудача, которую можно было избежать. Особенно в данном случае, когда речь шла о десятках миллионов долларов.

- И вы решили убить того, кто принес плохую весть? Kill the messenger (убей гонца - англ.).

- Звучит слишком прямолинейно, но, к сожалению, это так. Не могу отрицать. Келлер был полностью осведомлен о тех шагах, которые предпринимались против вас, и санкционировал их. Больше того, он даже ужесточал их. Например, первоначальный срок проекта по Калимантану был три месяца, но он сократил его до двух. Не примите за лесть, Макс, но мы были поражены тем, как блестяще вы справились с практически невыполнимым заданием. В глазах Келлера это сделало вас еще более опасным.

- А в ваших?

- Ну что ж. Я должен быть честным. В моих тоже. Несправедливо все валить на Келлера. Мое положение в компании было более уязвимым, чем его. Я был новый человек, к тому же иностранец. И разведка в заливе Папуа была моей идеей. Правда, Келлер ее поддержал и как бы стал соавтором проекта. Он тоже нуждался в быстром крупном успехе. Одним словом, наши личные интересы совпали. И тут появились вы, Макс, с этой ужасной картой. Я просто запаниковал, потерял голову и повел себя не по-джентльменски, мягко говоря. Сказать, что я сожалею, - значит ничего не сказать. Я чувствую себя по уши в дерьме.

- Кто распорядился изъять документы из моего файла в отделе кадров? - перебил его Макс.

- Распорядился я, но предложение исходило от Келлера.

- Скажите, Дейв, каковы ваши личные отношения с ним? Когда он пригласил вас на должность вице-президента, многие в компании были удивлены. Что связывало вас с ним до этого?

Пауэлл напрягся. Левый глаз начал дергаться сильнее. Макс это заметил.

- Ничего особенного. Только общие деловые и профессиональные интересы. Я работал старшим менеджером в "Кинг Эксплорэйшн". Мы и "Эрдойль " были партнерами на нескольких блоках в Австралии и Индонезии. Тогда я и познакомился с Келлером. Ему понравился мой подход к разведочным проблемам, и он предложил мне пост вице-президента.

- Хорошо. Напоминаю, Дейв, мы договорились об абсолютной честности и искренности. Вы хотите сказать что-то еще?

- Да. Так вот, я по уши в дерьме. У вас, Макс, есть достаточные моральные и профессиональные основания уволить меня. Я даже не могу надеяться на "золотой парашют" ("Золотой парашют" - оговоренная в личном контракте крупная денежная компенсация, выплачиваемая высшим руководителям компании в случае увольнения. Это обязательство теряет силу, если поводом для увольнения служит грубая профессиональная ошибка, причинившая большой ущерб компании, или серьёзное нарушение морально-этических норм). Но дело не только в деньгах. Мне пятьдесят восемь лет, и я просто не готов оказаться на улице - ни морально, ни физически. Понимаю ваши чувства ко мне и все же не могу не сделать попытку начать новую страницу в наших отношениях. У меня две просьбы. Первая - если можете, простите то зло, которое я причинил вам. Поверьте, я глубоко и искренне раскаиваюсь. И вторая - я бы хотел остаться в компании в каком-нибудь профессионально достойном статусе. Полагаю, что я неплохой геолог и смогу принести пользу.

- Дейв, вам знакомо имя Ли Якокка?

- Ли Якокка? Это, кажется, бывший президент компании "Форд", который потом перешел в "Крайслер". Вы о нем говорите?

- Да, тот самый. Вы читали его автобиографию?

- Нет, не попадалась.

- Прочитайте. Настоятельно рекомендую. А теперь о ваших просьбах. Давайте по порядку. Не в моих правилах бить лежачего. А вы, Дейв, сейчас именно в таком положении. Кроме того, вы сами себя наказали. Это избавляет меня от неприятной необходимости делать это еще раз. Что касается прощения, то договоримся так: я вас прощаю, но ничего не забываю. И можете мне поверить - я никогда не напомню вам об этом, если вы сами не дадите повод. А насчет работы мое мнение таково. Хороший специалист - не всегда и не обязательно порядочный человек. И наоборот, порядочный человек не обязательно хороший специалист. Ваши человеческие качества мне ясны. И с этим ничего не поделаешь. Но у меня нет четкого представления о том, какой вы геолог. Допускаю, что ваша ошибка со скоростями в заливе Папуа лишь досадное недоразумение. "Эрдойль", как и любая другая компания, - это не конгрегация ангелов и не клуб джентльменов. Каждый ценится по тому вкладу, который вносит в главное дело - увеличение прибылей компании и дивидендов акционеров. Поэтому решение вопроса о работе возможно лишь после того, как я смогу оценить ваши профессиональные качества. А для этого вы должны выполнить самостоятельный проект, включающий полный аналитический цикл - расшифровка геологической структуры концессии, оценка ее нефтяного потенциала, составление плана разведочных работ, определение степени их риска, экономический анализ. Вам будет дан достаточно реальный срок, после чего мы вернемся к вопросу о вашем статусе. На время проекта формально сохраняется ваша нынешняя должность. А сейчас возьмите двухнедельный отпуск и приведите себя в форму. Проектное задание получите по возвращении. Вот все, что я могу сказать по поводу ваших просьб. Вас устраивают эти условия?

- О да, Макс. Более чем устраивают. Спасибо.

- Хорошо. Разговор должен остаться между нами. Можете идти.

***

Через две недели Пауэлл снова появился в кабинете Макса. Он выглядел спокойным, посвежевшим, глаза оживились.

- Ну вот, теперь я вижу перед собой прежнего Дейва Пауэлла, - улыбнулся Макс.

- Спасибо, Макс. Не боюсь признаться - я сильно переменился. Заглянул в себя, покопался в душе, многое обдумал и переосмыслил. Имел обстоятельную беседу со своим пастором. Я ведь принадлежу к англиканской церкви. И конечно, прочитал внимательно Ли Якокку.

"Поздновато вспомнил о Боге. Надо было побеседовать с пастором раньше..." - подумал Макс, но спросил о другом.

- А, прочитали? Ну и как?

- Очень поучительная и впечатляющая история. Ее должен знать каждый, кто распоряжается судьбами других. Меня особенно поразили его откровенные слова о том, что, оказавшись уволенным, он сразу же вспомнил всех тех, кого уволил сам, и мысленно отождествил себя с каждым из них.

- Да, помню эти слова. Не зря я рекомендовал вам книгу?

- Нет, не зря. Спасибо.

- Теперь о проекте. Вам приходилось работать в Альберте?

- Нет, не приходилось.

- Это хорошо. В таком случае у вас будет преимущество непредвзятого подхода к разведочной проблеме. А проблема очень сложная. Давайте посмотрим карту.

Они подошли к рабочему столу, на котором лежала детальная карта северной части провинции Альберта. Обширный район Стин Ривер на границе с Северо-Западными территориями был обведен красным фломастером.

- Вот этот район, Дейв. Площадь двенадцать тысяч квадратных километров. На протяжении последних пятнадцати лет разведка здесь проводилась в разное время более чем двадцатью компаниями. Пробурены около ста сорока скважин и открыты только два небольших месторождения. Сейчас разведка почти полностью прекращена. Но я убежден, что нефтяной потенциал района достаточно высокий и не ограничивается этими открытиями. Для успешной разведки необходима принципиально новая геологическая концепция. Вот почему я сказал о преимуществе непредвзятого подхода. Над вами не довлеют идеи и представления, которые лежали в основе прежних поисковых работ. Вы должны заново осмыслить и проанализировать все геологические и геофизические материалы, изучить керн (образец породы, извлекаемый в процессе бурения из разведочных скважин). Попытайтесь разработать собственную концепцию. Для этого нужно хорошее знание как правильных, так и ошибочных решений при разведке множества открытых ранее месторождений. Знаете, что отличает шахматных гроссмейстеров от рядовых игроков? Они опираются на знание бесчисленных прошлых игровых позиций. Для нас игровая позиция - это стратегия и тактика изучения разведочного блока. Через шесть месяцев правительство Альберты проводит тендер на разведочные концессии в этом районе. Поэтому я должен получить окончательные результаты ваших исследований не позже, чем через пять месяцев. Основную часть работы будете выполнять в Канаде. Я дал указание нашему филиалу в Калгари оказать вам всяческое содействие. У вас есть вопросы, Дейв?

- Пока нет. Как будто бы все ясно.

- Хорошо. В таком случае - вот проектное задание. - Макс протянул Пауэллу несколько переплетенных страниц. - Да, кстати, когда вы последний раз работали с керном?

- Лет десять назад.

- Ну что ж, вам будет полезно освежить свои навыки. Для меня нет ничего более волнующего и информативного, чем образцы пород, поднятых с глубины нескольких тысяч метров. Они как бы позволяют заглянуть в чрево Земли. Керн - это главный и объективный свидетель того, что происходило там миллионы лет назад. И если вы зададите этому свидетелю правильные вопросы, то получите правильные ответы. Желаю успеха, Дейв.

- Спасибо, Макс.
 

7

Макс и Гуго Манфред обедали в ресторане делового клуба. Они обсудили ряд юридических вопросов, и Гуго, у которого была еще одна встреча, ушел первым. Макс остался и заказал десерт. В этот момент к нему подошел незнакомый человек небольшого роста и неопределенного возраста, с круглой лысой головой и роговыми очками на крупном носу.

- Здравствуйте, господин Адлер. Приятного аппетита. Меня зовут Дитрих Хаузер, брокер. - Он положил на стол свою визитную карточку. - Мне бы хотелось поговорить с вами, если не возражаете.

Макс жестом указал на стул.

- Надеюсь, я не помешал. О вас сейчас много говорят в деловых кругах, господин Адлер. То, что произошло в "Эрдойль", вызвало большой интерес у всех - бизнесменов, финансистов, журналистов. Не буду скрывать, у меня вопрос чисто профессиональный. Судя по газетам, вам принадлежит двадцать процентов акций компании. Должен заметить - впечатляющий пакет. И я подумал, не хочет ли господин Адлер увеличить его и сделать еще более впечатляющим. Вам интересно то, что я говорю? - Хаузер вопросительно посмотрел на Макса.

- Продолжайте.

- Спасибо. Так вот, я мог бы провести анализ рынка ценных бумаг и приобрести для вас дополнительный пакет. Смею уверить, у меня есть достаточный опыт работы с акциями нефтяных компаний. И мои клиенты всегда остаются в выигрыше. Не буду называть имена, но среди них есть и ваши коллеги из "Эрдойль". Для одного из них мне удалось приобрести на очень выгодных условиях пакет акций большой английской нефтяной компании. - Хаузер был говорлив, как всякий брокер.

При упоминании большой английской компании у Макса внезапно возникла смутная реминисценция. Даже не реминисценция, а некая необъяснимая интуитивная догадка, которая приходит казалось бы ниоткуда, из воздуха, но затем подкрепляется доказательствами и превращается в уверенность. Единственной зацепкой, своего рода сигналом, послужила прошлая работа Пауэлла в "Кинг Эксплорэйшн" и то смятение, которое вызвал у него вопрос о личных отношениях с Келлером до перехода в "Эрдойль". Но догадку надо было проверить, не вызвав подозрений собеседника.

- Английской компании? - переспросил Макс. - Насколько я знаю, сейчас не время покупать их акции. Стоимость слишком высока. Покупать надо было года три назад.

- Приятно иметь дело со специалистом, господин Адлер. Я сделал это именно тогда. И заметьте, моему клиенту они обошлись на восемнадцать процентов дешевле даже тогдашней низкой цены. Представляете, сколько он может заработать на них сейчас?

- Представляю. Да, это было хорошее время для покупки. Помню, тогда был особый спрос на акции "Кинг Эксплорэйшн". Уж не о них ли вы говорите, господин Хаузер?

На лице брокера отразилось явное изумление.

- Господин Адлер, вы проницательный человек. Имена клиентов и названия компаний - это профессиональная тайна. Но раз уж вы сами догадались... Да, это был "Кинг". Не лучше ли закончить этот рискованный экскурс в прошлое, а то вы, чего доброго, назовете имя клиента. - Хаузер натянуто улыбнулся.

- Хотите услышать его?

- Ну, знаете ли... Это уж чересчур... Я вам ничего не говорил. - Хаузер вдруг не на шутку встревожился.

- Нет, конечно. Вы не говорили. Но оно написано у вас на лбу - Гельмут Келлер.

Брокер непроизвольно закрыл лоб ладонью. Макс рассмеялся.

- Это надо было делать раньше, господин Хаузер. Я успел прочитать. А сейчас выше вашей ладони появилось еще одно имя - того, кто продал акции Келлеру.

- Я вас умоляю. Ради бога, - взмолился брокер. - Это была строго конфиденциальная сделка. Вы меня погубите.

- Не беспокойтесь. Наш разговор такой же конфиденциальный, как и сделка между Келлером и Пауэллом.

Хаузер вскочил со стула.

- Рад был познакомиться, господин Адлер... В другой раз... Извините, сейчас спешу... - Он схватил со стола свою визитную карточку и почти выбежал из ресторана.

***

Макс вошел в приемную управляющего банком в точно назначенное время.

- Здравствуйте, господин Адлер, - улыбнулась секретарь. - Господин Руппе ждет вас.

- Рад видеть вас у себя, дорогой Макс, - Руппе вышел из-за стола и протянул руку. Давайте присядем за боковой столик.

Они устроились в удобных креслах и, перед деловым разговором, обменялись несколькими фразами о погоде и курсе акций.

- Дорогой Клаус, - начал Макс, - я бы хотел обсудить с вами деликатную проблему. Речь пойдет о Гельмуте Келлере. Мне стало известно, что три года назад, когда он пригласил Пауэлла на должность вице-президента, между ними была заключена сделка. Пауэлл продал Келлеру часть своего пакета акций "Кинг Эксплорэйшн" по цене ниже рыночной. Я даже знаю, насколько ниже - на восемнадцать процентов. Другими словами, Келлер получил взятку, или, называя вещи своими именами, продал должность. У меня был обстоятельный разговор с Пауэллом, но эта сделка не была им упомянута. Я знаю о ней из другого источника. Такова проблема.

- Невероятно! - воскликнул Руппе. - Почти как в той нашумевшей истории с итальянской фармацевтической фирмой. Но там было чисто мафиозное дело. Насколько надежен ваш источник?

- Достаточно надежен. Но мы можем проверить информацию. Для этого я и пришел к вам. Я предлагаю пригласить Келлера и прямо заявить ему, что нам это известно. Посмотрим, какова будет реакция. Если он признается, то у нас останется только один выход - уволить его. В этом случае о "золотом парашюте" не может быть и речи. Единственная уступка, которую можно сделать, - не начинать уголовное расследование. Каково ваше мнение?

- Вы сами сказали, Макс, - если он признается. А если нет? Если он будет все отрицать, а у вас не найдется веских доказательств? Представляете, в каком положении мы окажемся. Прежде чем принимать решение, я хотел бы узнать, как вам удалось получить информацию.

Макс подробно рассказал о разговоре с брокером. Руппе поморщился.

- Извините, Макс, но это несерьезно. Нет ни одного финансового документа. Что вы предъявите Келлеру?

- Мне понятны ваши сомнения, Клаус. Но у меня есть внутренняя уверенность, что это так. Видите ли, вы можете судить о моем разговоре с брокером и о тех психологических нюансах, которыми он сопровождался, только по моему пересказу. А я был его непосредственным собеседником, видел его глаза, выражение лица, мимику, жесты. Все это трудно передать словами. Я убежден, что, назвав ему имена Келлера и Пауэлла, попал в точку. Его поведение убедило меня в этом на сто процентов. Поэтому я готов рискнуть и сделать то, что предлагаю. Я, конечно, могу вызвать Келлера и сказать ему об этом сам. Но лучше это сделать вдвоем. Вы будете просто присутствовать и примете участие в разговоре только в том случае, если посчитаете нужным. Можете даже поддержать Келлера, если увидите, что обвинения против него необоснованны. У вас карт-бланш в этом отношении и никаких предварительных обязательств. Согласны на такой вариант?

В словах и интонациях Макса послышались присущие ему жесткость и непреклонность, которые уже стали известны в "Эрдойль" и которым было трудно противостоять. Руппе это почувствовал.

- Хорошо, - сказал он после некоторого раздумья, - на такой вариант я, пожалуй, соглашусь. Но в этой истории есть и другой участник. Что будем делать с Пауэллом?

- Да, роль Пауэлла тоже неприглядна. Но между ними есть разница. Пауэлл специалист, профессиональный нефтяной геолог. А Келлер - профессиональный президент. До "Эрдойль" он был генеральным директором бумажного синдиката. С его уходом компания ничего не потеряет. В отношении Пауэлла я принял другое решение. Ему дана возможность проявить свои профессиональные качества. Сейчас он в Канаде. Работает над довольно сложным разведочным проектом. Через месяц должен закончить. Если пройдет тест, то сможет остаться в компании на должности консультанта или советника.

- Знаете, Макс, не могу не сказать - с вашим приходом в "Эрдойль" появилась твердая рука. Это именно то, чего нам недоставало в последние годы. Общая атмосфера стала не очень здоровой. Интриги, подсиживания и доносительство пагубно отражаются на деловой активности и прибылях компании. Совет директоров - это связующее звено или скорее своего рода буфер между руководством и акционерами, а они очень болезненно реагируют на снижение дивидендов. И я, как председатель Совета, хорошо это чувствую. Поэтому в своих усилиях оздоровить обстановку и добиться увеличения прибылей вы можете рассчитывать на мою полную поддержку и содействие.

- Спасибо, Клаус. Рад слышать это. Итак, в отношении Келлера мы договорились.
 

8

Работа над проектом Стин Ривер близилась к завершению. После долгих лет администрирования на руководящих должностях Пауэлл снова ощущал вкус настоящего творческого исследования, когда сплав личного опыта, знаний и логики превращается в тонкий инструмент познания. Он позволяет расшифровать скрытую геологическую структуру и выявить те ее особенности, которые контролируют размещение нефтяных залежей на глубине нескольких тысяч метров. От всего этого он получал ни с чем не сравнимое профессиональное и моральное удовлетворение.

Приступая к проекту, Пауэлл испытывал беспокойство и даже тревогу. Слова Адлера о разработке принципиально новой разведочной концепции казались ему просто ловушкой. О какой новой концепции можно говорить в районе, в котором до этого более двадцати компаний испробовали, вероятно, все мыслимые геологические решения и варианты? Кто он такой, чтобы сделать то, что они не смогли или не считали нужным делать? Но постепенно, по мере анализа материалов, беспокойство сменилось сначала недоумением, а затем и уверенностью, что новая концепция вполне реальна. Основанием для этого послужило довольно неожиданное и странное обстоятельство. Оказалось, что все предыдущие многократные попытки обнаружения нефти базировались на различных вариантах одной и той же ошибочной геологической идеи. Эти варианты создавали иллюзию разных подходов, но в действительности в течение пятнадцати лет ничего не менялось.

Изучив керн, Пауэлл пришел к выводу, что главной геологической особенностью района были древние коралловые рифы, образовавшиеся более трехсот миллионов лет назад и залегающие на глубине трех тысяч метров. Именно они и были подобно губке насыщены нефтью. Ни одна из компаний, работавших здесь прежде, почему-то не обратила на это внимание. Впрочем, Пауэлл знал, что такой психологический феномен не редкость в нефтеразведке. Каждая новая компания автоматически следует идеям и представлениям предшественников и повторяет их ошибки. Такое явление называется эффектом rolled rut (накатанная колея, англ.). Это продолжается до тех пор, пока кому-то не удается увидеть проблему свежим взглядом, применить для ее решения, как говорят американцы, open mind approach - "незашоренный подход". История поисков нефти усеяна надгробными плитами геологов - авторов отрицательных прогнозов в регионах, где затем были обнаружены гигантские месторождения. Первым прославился на этом поприще Джон Арчболд, вице-президент крупнейшей американской компании "Стандард Ойл". В 1885 году, будучи уверенным, что нефть есть только на востоке США, он публично заявил: "Я выпью каждый галлон нефти, который будет добыт к западу от Миссисипи". С тех пор столь же самоуверенные и опрометчивые заявления делались неоднократно. Спустя сорок лет Гуго де Бокх, главный геолог Англо-Иранской нефтяной компании и авторитетный знаток региона Персидского залива, утверждал в официальном отчёте: "Особенности геологического строения Саудовской Аравии и Кувейта исключают наличие здесь залежей нефти". Это лишь два наиболее одиозных примера из многих подобных.

Определяя под микроскопом тип породы и нанося результаты на карту, Пауэлл с удовольствием наблюдал, как хаотическая на первый взгляд мозаика приобретает закономерные очертания и превращается в цепочку рифов, обрамляющих внутреннюю лагуну. Когда карта была закончена, она напоминала современные кольцевые рифовые атоллы Тихого океана. Глядя на нее, Пауэлл испытывал не только профессиональное удовлетворение, но и подлинное эстетическое наслаждение. Так возникла новая концепция и новое направление разведки - бурить скважины надо было на вершинах рифов.

***

Макс внимательно и с большим интересом рассматривал карты, развешанные Пауэллом на стенах кабинета. Он вдруг вспомнил о своем недавнем желании отправиться на экзотические рифовые атоллы Тихого океана. "Поразительно, - подумал он, - как мечты могут порой обернуться неожиданной фантастической реальностью из иной геологической эпохи". Вот перед ним древний рифовый атолл Стин Ривер, удивительно напоминающий современный атолл Кваджалейн в группе Маршалловых островов. Такая же лагуна и такое же кольцо рифов, обрамляющих ее. Он насчитал около тридцати отдельных рифовых вершин, разных по площади и очертаниям. Даже размеры обоих атоллов одинаковы - длина около ста километров, ширина двадцать пять километров. Макс поймал себя на мысли, что вместо Тихого океана совершает путешествие в прошлое, на триста миллионов лет назад...

Пауэлл давал подробные объяснения и отвечал на вопросы. Наконец, они закончили обсуждение и Макс подвел итог. Он знал: ничто, даже деньги, не ценятся больше, чем признание и похвала.

- Поздравляю, Дейв, - прекрасная работа. Это именно то, что я имел в виду, предложив вам канадский проект. Принципиально новая разведочная концепция. Теперь у нас есть все основания участвовать в тендере. Проблема только в том, что не каждый риф содержит нефть. Вот если бы мы могли заранее разделить их... Но для этого нужен прямой метод, а он пока не существует.

- Интересный вопрос вы затронули, Макс, - сказал Пауэлл. - Я имею в виду прямой метод. В Канаде я услышал удивительную историю. Года три назад там появилась таинственная компания "Дабл Эй". Они работали на разведочном блоке недалеко от Стин Ривер. И первой же скважиной открыли крупное месторождение Камерон. Потом продали его японцам. Но самым поразительным было то, что они не проводили сейсмику, а сразу начали бурение. Многие в Альберте до сих пор убеждены, что "Дабл Эй" использовала какой-то прямой метод. Вы что-нибудь знаете об этом?

- Впервые слышу. А где они сейчас?

- Никто не знает. После продажи Камерона о них ничего не известно. Я смутно припоминаю, что нечто подобное рассказывали и в Австралии. Но подробности не знаю. Все это немного напоминает легенду о "Летучем голландце", - усмехнулся Пауэлл. - Но в Канаде это не легенда. Месторождение Камерон существует.

- Что еще известно об этой "Дабл Эй"? Из какой они страны?

- Это тоже загадка. Одни говорят, что компания итальянская, другие - что это какая-то группа из Южной Африки. В общем, вопросов больше, чем ответов.

- Очень интересно. Не могли бы вы собрать всю информацию, включая по Австралии, и изложить ее в записке. У вас же сохранились австралийские связи. Используйте их. И не откладывайте.

- Хорошо. Сделаю все, что смогу.

- А теперь о вашем статусе. Я предлагаю вам должность советника по зарубежной разведке. Будете сотрудником технической группы Совета директоров и подчиняться непосредственно мне. Это обеспечит вам независимость от руководства компании. Зарплата, конечно, ниже, чем нынешняя, но машина и основные бенефиты сохраняются. Согласны?

- Да.

- Прекрасно. Ваша ближайшая задача - подготовка к канадскому тендеру.

Макс сделал паузу и неожиданно сменил тему:

- Есть еще один вопрос, из другой области. Что это за история с продажей вами три года назад акций "Кинг Эксплорэйшн" Келлеру?

Пауэлл бросил на Макса взгляд, полный удивления и тревоги.

- Макс, только что вы предложили мне должность советника. Это окончательно?

- Да, да. Не беспокойтесь. Вопрос не имеет отношения к предложению. Но я хотел бы услышать всю историю непосредственно от вас, чтобы устранить последние недомолвки между нами. Итак, вы продали ему свой пакет или часть пакета. Кто был инициатором сделки?

- Инициатива, разумеется, исходила от Келлера. Он дал мне ясно понять, что приглашение на должность вице-президента "Эрдойль" зависит от моего согласия. После долгих сомнений и раздумий я пошел на это. Могу я спросить, Макс, - от кого вы узнали об этом? Ведь не от Келлера?

- Источник не имеет значения. Но это, конечно, не Келлер. На сколько цена была ниже рыночной?

- На восемнадцать процентов.

- Вы понимаете, что дали взятку?

- Понимаю.

- Считаете ли вы, что вас принудили к этому?

- В некоторой мере это так, хотя окончательное решение было, конечно, мое. Я бы мог просто остаться в "Кинг Эксплорэйшн". Но тогда мне казалось, что должность вице-президента "Эрдойль" - это новый важный шаг в карьере. В "Кинге" такой перспективы у меня не было. Короче, обычные амбиции и тщеславие...

- Ну что ж, одному из вас придется уйти. Вы сделали хорошую работу в Канаде и доказали, что можете быть полезны компании. Как я уже говорил вам однажды, "Эрдойль" - это не клуб джентльменов, а машина, которая делает деньги для акционеров. Поэтому вы останетесь, а Келлер уйдет.

Сказав это, Макс вспомнил китайскую мудрость: "Врага можно уничтожить, но лучше превратить в друга". Будет ли такой друг искренним - это отдельный вопрос. Но искренних друзей вообще мало, да и спрос на них невелик. Неожиданно в голову пришел каламбур, который как бы подвел итог этим размышлениям, - из двух зол выбирай то, на которое меньше зол. Как ни странно, на Пауэлла он теперь был зол меньше, чем на Келлера. Возможно потому, что Пауэлл раскаялся и принял позу покорности. Даже в мире животных схватка прекращается, когда один из противников принимает такую позу. Впрочем, в мире людей его обычно добивают... И чем более справедливым и гуманным провозглашает себя общество, тем более убежденно оно следует этой суровой традиции, которая отличает его от волчьей стаи. Но на заре человечества, когда люди еще не превратились в Homo sapiens и не были облагорожены цивилизацией, они, вероятно, вели себя подобно своим меньшим братьям. Иначе они бы не выжили... Вопреки неписаным правилам, Макс считал такое поведение не только более цивилизованным, но и более разумным. Он решил оставить Пауэлла не потому, что тот раскаялся, а потому, что увидел в нем хорошего геолога. Выбросить его из компании было бы все равно, что выбросить деньги. А избавиться от Келлера было равносильно сохранению денег. В конце концов, нефть находят не президенты, а специалисты. Хороший президент отличается от плохого тем, что не мешает им...

***

Макс и Клаус Руппе ожидали прихода Келлера. Эрна уже позвонила ему и пригласила зайти через полчаса. Он должен был появиться с минуты на минуту.

- Итак, Клаус, я прямо спрошу его об этой сделке с акциями. А потом вы сами решите - следует ли вам вступать в разговор. Договорились?

- Да, договорились. - Голос и выражение лица Руппе показывали, что чувствует он себя не очень уверенно.

- Кстати, в прошлый раз вы подняли вопрос о Пауэлле. Могу сообщить, что он сделал очень хорошую работу в Канаде. Разработал принципиально новую разведочную концепцию. Я предложил ему должность советника по зарубежной разведке.

- Хорошо. Принимаю к сведению.

Келлер вошел с дежурной приветливой улыбкой на лице.

- Здравствуйте, господа. Должен сказать, приглашение несколько неожиданное. Я как раз собирался на важную встречу в Ассоциацию промышленников.

- Сожалею, Гельмут. Но у нас к вам небольшой вопрос. Надеюсь, это не займет много времени, и вы еще успеете на встречу. Вопрос касается покупки вами около трех лет назад пакета акций "Кинг Эксплорэйшн".

- Что именно вас интересует? - На лице Келлера не дрогнул ни один мускул.

- Нас интересуют два обстоятельства. Во-первых, были ли акции приобретены на бирже или непосредственно у определенного акционера? Во-вторых, если они были куплены не на бирже, то отличалась ли цена от рыночной?

- Видите ли, господа, такими операциями занимается мой брокер, и я не очень вникаю в его действия. А кроме того, и это самое главное, моя финансовая деятельность - дело сугубо личное. Я не понимаю, почему должен отвечать на такие вопросы. - Келлер говорил спокойно и держался уверенно.

- В данном случае эта финансовая операция выходит за рамки вашего частного бизнеса. Вы купили у Пауэлла акции по цене на восемнадцать процентов ниже рыночной. Иными словами, вы продали ему должность вице-президента, - голос Макса был жестким. - У вас есть две возможности - либо уйти добровольно, либо расследованием займется уголовная полиция. Добровольный уход предотвратит огласку. При полицейском расследовании избежать ее будет невозможно. Решение за вами. Ответ можете дать прямо сейчас или завтра.

Наступило долгое молчание.

- Гельмут, неужели это правда? - не выдержал Руппе.

- Сегодня, господа, я вручу вам заявление об отставке, - невозмутимо ответил Келлер и вышел из кабинета.
 

9

Владелец компании "Дабл Эй" Шмуэль и адвокат Рон Берман обсуждали ситуацию, сложившуюся на блоке Уинтон. После гибели Алекса и Андрея разведочные работы на нем были остановлены, а три скважины, давшие нефть, законсервированы. По условиям контракта с правительством штата Квинсленд разведка должна была быть завершена еще полгода назад. Нарушение сроков предусматривало штрафные санкции, вплоть до лишения прав на концессию и объявления повторного тендера. Но на заседании конфликтной комиссии Берману удалось доказать, что временное прекращение работ связано с оговоренными в контракте форс-мажорными обстоятельствами, и "Дабл Эй" получила отсрочку еще на полгода.

- Нам нужен опытный геолог. Где его взять? - сказал Шмуэль.

- Может быть, поискать в Израиле? Здесь же есть несколько нефтяных компаний и геологический институт, - предложил Рон.

- Ты серьезно? Эти компании уже сорок лет безрезультатно ищут нефть на миниатюрной территории. Они даже не знают, с какого конца подойти к проблеме. Нет, эти люди нам не подходят. Нужен геолог, не уступающий по профессиональному уровню Алексу. И самое важное, учитывая незащищенность нашего метода, это не должен быть человек с улицы. Поэтому мы не можем искать его по объявлению в газетах. Главное условие - личное знакомство и безусловное доверие с нашей стороны. Все упирается в то, что у меня нет никаких связей в мире нефтеразведки. Как с этим у тебя, Рон? Не приходилось ли иметь дело с нефтяниками?

- Дело иметь не приходилось. Но я смутно припоминаю, что у жены есть родственник в Австрии. Она как-то говорила, что он нефтяник. Правда, не знаю его конкретную специальность. Связь между ними давно прервалась. Вот такая скудная информация. Может быть, попробовать разыскать его?

- Да, информации не много. Но, в любом случае, мы ничего не теряем. Займись этим, Рон.

***

Через несколько дней в доме Макса раздался телефонный звонок.

- Добрый вечер. Это дом господина Адлера? - услышал он незнакомый женский голос.

- Да, это дом Адлера.

- Могу я говорить с Максом?

- Я слушаю вас.

- Это Макс? Здравствуй, Макс. Ты сейчас очень удивишься. Это Эстер Ландау-Берман, Эсти. Я звоню из Израиля. Ты помнишь меня?

- Эсти? Дочь дяди Альфреда? Это ты?

- Да, я. Конечно, я. Очень рада, что не забыл. Столько лет не слышали друг о друге... Как ты, Макс? Как Паула?

- Я в порядке, спасибо. А с Паулой мы давно расстались.

- Извини. Я не знала... Макс, ты, конечно, понимаешь, что я разыскала тебя не без повода.

- Догадываюсь.

- А повод такой. Мой муж, Рон Берман, юридический консультант в области бизнеса и ведет дела одной нефтяной фирмы. Он попросил меня связаться с тобой. Я помню, что ты нефтяник, но забыла, чем именно занимаешься. Напомни, пожалуйста.

- Я геолог. Занимаюсь разведкой нефти.

- Прекрасно. Рон хотел бы поговорить с тобой, если не возражаешь.

- Конечно, не возражаю. Буду рад.

Эстер передала трубку Рону.

- Здравствуйте, господин Адлер. Это Рон Берман. Эсти рассказала обо мне в общих чертах. Дело в том, что наша фирма заинтересована в сотрудничестве с опытным нефтяным геологом. И главное условие - доверительный характер профессиональных и деловых отношений. Поскольку вы и Эсти родственники, я подумал, что это могло бы обеспечить соблюдение такого условия.

- Спасибо, господин Берман. Нельзя ли уточнить, о каком сотрудничестве идет речь?

- Что-то близкое к консультированию разведочного проекта.

- Боюсь, не смогу быть вам полезен. Я не занимаюсь частными консультациями. Но могу порекомендовать хорошего специалиста. Как называется ваша фирма?

- Фирма не очень известная. Вы вряд ли слышали о ней. Называется "Дабл Эй".

Максу потребовалась продолжительная пауза, чтобы не выдать волнения, охватившего его при этих словах. Рон подумал, что связь прервалась.

- Вы на линии, господин Адлер?

- Да, да, я на линии. Представьте, господин Берман, я слышал кое-что о вашей фирме. Вы ведь работали в Канаде и, кажется, открыли там месторождение Камерон. Не так ли?

Теперь настала очередь Рона удивиться.

- Да, это были мы. Вы хорошо информированы, господин Адлер.

- Зовите меня Макс. Могу я называть вас Рон?

- Да, конечно, Макс. Возможно, я ошибаюсь, но мне показалось, что название фирмы изменило ваше отношение к моему предложению. Не так ли?

- Вы не ошибаетесь, Рон. Пока ничего не могу сказать о консультировании проекта, но хотел бы встретиться с вами.

- Прекрасно, Макс. Где вам удобнее - в Израиле или Вене?

- В Вене было бы удобнее.

- Хорошо. В ближайшие дни мы с Эсти будем у вас.

***

Шмуэль внимательно выслушал рассказ Рона о разговоре с Максом.

- Пока преждевременно говорить о чем-то определенном, - заключил он. - Мы знаем только, что он нефтяной геолог и что он родственник Эсти. Как ты понимаешь, этого недостаточно. Кстати, какое у них родство?

- Макс троюродный брат Эсти.

- Понятно. Это еще ни о чем не говорит. Тебе предстоит выяснить, во-первых, каков его профессиональный уровень. Не знаю, сможешь ли ты это сделать, не будучи сам геологом. И все же постарайся составить хотя бы общее представление. Он не назвал свою должность в компании?

- Нет, не назвал. А спрашивать было неудобно.

- Да, конечно. И второе - нужно оценить его человеческие качества, то, что американцы называют integrity (честность, верность моральным ценностям - англ). Вопрос в том, насколько мы можем ему доверять. Ну и, разумеется, ты не должен раскрывать техническую сущность метода. Только самые общие сведения. Нельзя предвидеть, как и в каком направлении пойдет ваш разговор. То, что он знает о Камероне, - и хорошо, и плохо. Хорошо потому, что не будет воспринимать метод как некую фантазию, аферу. А плохо потому, что может оказаться из породы охотников за чужими секретами, с которыми мы уже имели дело. В общем, Рон, задача у тебя непростая. Желаю успеха.
 

10
 

Макс встретил Эсти и Рона в аэропорту Швехат и отвез в гостиницу "Бристоль" в центре Вены. Они поднялись в номер и только здесь более внимательно разглядели друг друга. Макс и Эсти не виделись лет тридцать, если не больше. Тогда она была пятнадцатилетним подростком, а он только что окончил университет. Теперь Эсти стала интересной элегантной дамой, с хорошо сохранившейся фигурой и живым выразительным лицом. Она старалась держаться непринужденно, по-родственному. Но из-за такого долгого перерыва не нашлось ни общих тем для разговора, ни для семейных воспоминаний. Макс задал стандартный вопрос о детях. Эсти ответила с преувеличенным энтузиазмом и подробностями. Затем Макс, отвечая на такой же вопрос, сказал, что живет один, детей у него нет. На этом семейная тема была исчерпана. Чтобы заполнить паузу, Макс и Рон обменялись замечаниями о положении в мировом нефтяном бизнесе, но вскоре увлеклись, и разговор пошел более оживленно. Хотя это была всего лишь вежливая беседа, чтобы как-то заполнить обязательные для такой встречи двадцать-тридцать минут, они внимательно присматривались друг к другу. Оба понимали, что их ожидают серьезные переговоры, последствия которых пока трудно предсказать. Судя по всему, их первые взаимные впечатления были благоприятными. Эсти сразу же уловила это и предложила мужчинам перейти на "ты".

- Вы же родственники, хотя и дальние. И, мне кажется, без труда найдете общий язык. Почему бы вам не перейти на "ты". Так будет проще говорить о делах, - сказала она с милой улыбкой.

Макс и Рон не возражали. Они наполнили бокалы мозельским вином.

- Твое здоровье, Рон.

- Твое здоровье, Макс.

Встреча в офисе Макса была назначена на следующее утро.

***

Эрна встретила Рона приветливой улыбкой и провела в кабинет. Войдя, он остановился в дверях и с любопытством, смешанным с удивлением, окинул взглядом помещение. Даже не сразу обратил внимание на Макса, поднявшегося из-за стола ему навстречу. Наконец он закончил этот беглый осмотр и пожал протянутую руку.

- Доброе утро, Макс. Ты, должно быть, большая шишка в "Эрдойль". Какова твоя должность?

- Вице-председатель Совета директоров. Курирую зарубежную разведку.

- Вот как! А я-то хотел соблазнить тебя консультацией проекта, - усмехнулся Рон. - И все-таки ты проявил явный интерес к моему предложению. Почему?

- Давай уточним. Я проявил интерес не к проекту, а к методу. Ведь вы работаете прямым методом, не так ли? Ты хотя и не нефтяник, но, думаю, знаешь, что означают для геолога слова "прямой метод". Это как фата-моргана, мираж в пустыне. Было много попыток создать его, но все они окончились неудачей. Сегодня почти никто не верит, что он возможен в принципе. Если хочешь, в нефтеразведке это своего рода вечный двигатель... И вдруг мой сотрудник, работавший на севере Альберты, сообщает, что некая таинственная компания "Дабл Эй" обнаружила прямым методом в том же районе месторождение Камерон. И что потом следы этой компании ведут в Австралию. Никто не знает, какова ее национальная принадлежность. По слухам, она то ли итальянская, то ли южноафриканская. В общем, сплошная загадка. И вот проходят всего две недели, звонит Эсти, и я слышу от тебя по телефону это необычное для нефтяной компании загадочное название "Дабл Эй". Теперь ты понимаешь, чем вызван мой интерес?

- Более или менее. Это, конечно, кое-что объясняет. Но наш интерес по-прежнему сводится только к консультации разведочного проекта, и ни к чему больше. Так получилось, что мы остались без геолога. Из-за этого пришлось остановить работы на уже открытом месторождении, и есть опасность, что мы потеряем права на концессию, если не возобновим разведку в ближайшие месяцы.

- Где находится концессия?

- В Австралии.

- Понятно. Послушай, Рон, у тебя не должно сложиться впечатление, будто я пытаюсь давить на тебя и узнать больше, чем ты хочешь или можешь сказать. Мы оба понимаем, что такое прямой метод и какова должна быть степень защиты такого изобретения и ноу-хау. И все же я предлагаю обсудить возможность взаимовыгодного сотрудничества. Ну, например, вы могли бы, не раскрывая сути метода, выполнить работы на нашей концессии, а я мог бы сделать то, что вам нужно, в Австралии. Тебя устраивает такой бартер?

- Что ты имеешь в виду, говоря о работах на вашей концессии? И где она находится?

- Концессия Стин Ривер находится в Альберте, недалеко от Камерона. Мы выявили цепочку рифов, но они, видимо, не все нефтеносные. Могли бы вы вашим методом определить, какие из них содержат нефть, а какие нет?

- Я не геолог и не знаю, что такое рифы, - Рон улыбнулся, - но, наверное, можно просто говорить о нефтеносных и пустых участках. Да, метод позволяет распознавать те и другие с абсолютной точностью.

- Невероятно! - воскликнул Макс. - И вы могли бы это сделать для нас?

- Безусловно. Для этого нам требуются только образцы. Мы проведем анализ, и вы получите то, что вам нужно.

- О каких образцах идет речь?

- Образцы почвы с глубины два метра.

- Нет проблем. Они у вас будут.

- Теперь о работе для нас. Хочу еще раз подчеркнуть, что ее должен выполнять геолог, которому мы можем верить, - не только в профессиональном отношении, но и в плане личного доверия. Такое условие связано с упомянутой тобой особой степенью защиты изобретения. Иными словами, этим геологом должен быть ты сам, а не кто-то другой по твоей рекомендации. Готов ли ты заняться этим делом?

- Это довольно сложно, учитывая мой статус. Но я что-нибудь придумаю. Могу гарантировать, что информация в полном объеме будет только у меня. Любой другой участник работы, а это может быть кроме меня только один человек, не получит доступа ко всем материалам и представления о проекте в целом.

- Все это требует серьезного обдумывания и обсуждения, - сказал Рон. - В любом случае доступа к аппаратуре и ноу-хау не будет даже у тебя. Ты сможешь пользоваться только итоговой картой с результатами анализа образцов и материалами бурения. Но даже эти материалы может видеть абсолютно надежный человек, которому мы будем полностью доверять. Извини, но таково условие владельца компании.

- Звучит очень таинственно и даже пугающе. Вероятно, у вас имеются веские основания для таких жестких ограничений. Ни с чем подобным я раньше не сталкивался. Поэтому прежде чем принять решение, я должен понять, во что мне предстоит ввязаться. Послушай, Рон, не мог бы ты все-таки кое-что рассказать обо всей этой истории. Не о методе, а о том, что произошло. Я чувствую здесь какую-то тайну. Ну, например, почему вы остались без геолога?

- Хорошо, я расскажу. Но только в самых общих чертах. И абсолютно конфиденциально.

- Разумеется, - заверил Макс.

После продолжительной паузы Рон начал свой рассказ. Он говорил очень скупо, тщательно выбирая слова. Макс видел, что он избегает малейшего намека на физическую природу метода, всего, что могло бы пролить свет на назначение аппаратуры и измеряемый параметр. Когда он закончил, наступило долгое молчание. Наконец Макс нарушил его.

- Очень необычная история. Настоящий триллер. Я бы хотел задать несколько вопросов.

- Задавай. Отвечу, если смогу, - сказал Рон.

- Итак, все ваши проблемы начались с катастрофы самолета. Что это был за рейс? И кому принадлежал самолет?

- Это был небольшой самолет "джет коммандер", который мы зафрахтовали у компании "Внутренние австралийские авиалинии".

- И что, других пассажиров на нем не было?

- Нет. Только четверо наших сотрудников. Два изобретателя метода, один из них геолог, и два охранника.

- Причины катастрофы установлены?

- Да, взрыв на борту.

- Вот как. Значит, не технические неполадки и не ошибка пилота. У вас есть какие-то версии?

- Не версии, а уверенность. Мы знаем, кто это сделал.

- И?

Возникла долгая пауза.

- Они наказаны, - наконец сказал Рон.

- Каким образом?

- Адекватно, - ответил Рон после еще более долгой паузы.

- Понятно. И последний вопрос. Кто это был? Я имею в виду - конкуренты, охотники за изобретением или какие-то наемные убийцы?

- Тебе лучше этого не знать, Макс. Ты получил достаточно информации, чтобы, по твоим словам, понять, во что тебе предстоит ввязаться. Прежде чем что-либо решать, можешь все обдумать и взвесить. Я не спешу и ни на чем не настаиваю.

- Да, конечно. Подумать никогда не мешает. Все это настолько отличается от привычных интриг и разборок в мире нефтяного бизнеса, что здесь есть над чем поразмыслить. Давай продолжим разговор завтра, если не возражаешь.

- Хорошо. До завтра.

Как только Рон ушел, Макс позвонил Пауэллу.

- Дейв, как у вас дела с запиской о "Дабл Эй"?

- Она почти готова. Я получил кое-какую дополнительную информацию из Австралии.

- Зайдите ко мне. И захватите все, что у вас есть.

Через несколько минут Пауэлл появился в кабинете.

- Ну, что вам удалось выяснить? - спросил Макс.

- Два года назад они работали на блоке Уинтон, в штате Квинсленд. Пробурили три разведочные скважины, все нефтяные. Так же, как и в Альберте, до бурения не проводили сейсмику. Потом вдруг законсервировали скважины и прекратили работы. Правда, у них случилась неприятность - в авиакатастрофе погибли два ведущих сотрудника. Мне даже прислали факс с газетной заметкой об этом. Вот она, - Пауэлл вынул из папки текст.

Макс прочитал: "Авиационная катастрофа... Взорвался в воздухе... Уцелевший ноутбук... За двадцать минут до взрыва напечатан текст... В серой зоне миллиардных прибылей... Алекс понимал, что, работая методом прямого обнаружения, они рано или поздно вползут в эту зону с ее смертельными схватками... Большой бизнес никогда не отступает...". Внезапно у него возникла какая-то смутная реминисценция. Ему вдруг вспомнилась встреча с брокером Дитрихом Хаузером и та необъяснимая интуитивная догадка о сделке между Келлером и Пауэллом, которая, казалось бы, появилась ниоткуда, просто из воздуха, и которая потом полностью подтвердилась. Нечто наподобие этого пришло ему в голову и сейчас.

- Дейв, вы говорите, блок Уинтон? А кто работал на соседнем блоке? - спросил Макс.

- Не знаю.

- От кого вы получили всю эту информацию?

- От моего приятеля. Он начальник земельного отдела в Управлении минеральных ресурсов штата Квинсленд.

- Так, - Макс взглянул на часы, - сейчас в Квинсленде шесть тридцать вечера. Рабочий день закончился. Но, может быть, нам повезет и ваш приятель немного задержался. Позвоните ему прямо отсюда. Если не застанете - звоните домой. Вопрос один - кто был соседом "Дабл Эй"?

Пауэлл подошел к телефону и набрал номер.

- Хелло, Стив. Это Дейв Пауэлл. Поймал тебя в дверях? Мне повезло. Не буду долго задерживать. Один короткий вопрос - кто работал или работает на блоке, соседнем с Уинтон? "Альбион Энерджи"? Спасибо, Стив.

- Я слышал - "Альбион". Спасибо, Дейв, - сказал Макс. - Оставьте все материалы у меня.

После ухода Пауэлла Макс позвонил Конраду Кернеру, начальнику отдела технической информации.

- Конрад, мне срочно нужна информация по компании "Альбион Энерджи". Тема - производственные аварии, катастрофы, несчастные случаи за последние два года, повлекшие гибель персонала. Найдите эти данные в Интернете и сразу же перешлите на мой компьютер.

Информация на компьютере Макса появилась через пятнадцать минут.

...Пожар на нефтяной скважине в Нигерии. Погибли двое рабочих.

...Перевернулся трейлер с трубами в Индонезии. Погиб водитель.

...Взрыв на нефтехранилище в Перу. Погибли двенадцать человек.

...Авария вертолета в Северном море. Погибли восемь человек, включая президента компании Энтони Крейга и двух вице-президентов Ларри Эванса и Гарри Бриссона.

Макс посмотрел на дату. Между взрывом самолета над Австралией и аварией вертолета над Северным морем прошел ровно год. Вспомнились слова Рона Бермана: "Наказаны адекватно". Почему-то в памяти вдруг всплыли газетные сообщения о сенсационной операции "Энтеббе" и отстреле арабских террористов по всей Европе после гибели израильских спортсменов в Мюнхене. Сходный почерк, подумал он.

Итак, скупой рассказ Рона обрел недостающие детали. Таинственная история ожила и наполнилась плотью и кровью. Да, и кровью. Она присутствует в этом "наполнении" не как лексическая фигура, а как трагическая реальность, подумал Макс. Теперь остается решить главный вопрос - нужно ли ему ввязываться в эти дела? Стоит ли прямой метод тех смертельных схваток, о которых писал за двадцать минут до гибели неизвестный ему Алекс? Память услужливо подбросила закон Мэрфи: "У любого великого изобретения есть недостаток - технический или моральный - равный или превышающий по своему значению само изобретение". Прямой метод уже унес больше десятка жизней. И эта цифра вряд ли окончательная. Не превысит ли такой "недостаток" значение самого изобретения?

В мире нефтяного бизнеса существуют и процветают многие жесткие и жестокие формы борьбы, цель которой - полное устранение конкурента. Хотя формально дело никогда не доходит до физического устранения, но в действительности люди, потерявшие работу и надежду, нередко уходят не только из бизнеса, но и из жизни. Наиболее агрессивным и безжалостным видом схваток между компаниями является тейковер (takeover - англ.) или захват конкурента. В некоторых странах такие действия запрещены антимонопольным законодательством. Однако финансовый выигрыш зачастую перевешивает риск уголовного преследования. К тому же отработаны изощренные способы обойти закон. Делается это путем внезапной массированной скупки акций намеченной жертвы с целью получения контрольного пакета. Такая скупка называется corporate raid - налет на корпорацию. После этого жертва поглощается и переваривается новым хозяином в прямом смысле слова. Ее предприятия, нефтяные месторождения, рыночная инфраструктура, финансовые активы становятся его собственностью, а большая часть работников выбрасывается на улицу. Оставляется лишь сокращенный обслуживающий персонал производственных объектов. Процесс почти физиологический и напоминает пожирание сильным хищником слабого с захватом ареала его обитания. От такой тактики до взрыва самолета - один шаг... Одним из наиболее известных и агрессивных "налетчиков" был техасский нефтяник, геолог по образованию, Томас "Буни" Пикенс, владелец крупнейшей в США независимой нефтяной компании "Меса Петролеум" со штатом всего около трёхсот человек. Несмотря на это, Пикенс скупал более крупные компании, расчленял их и продавал по частям, делая на этом огромные деньги и оставляя без работы тысячи людей. В семидесятых-восьмидесятых годах его налёты приводили в трепет даже такие корпорации, которые превосходили "Меса" по размеру более чем в двадцать раз. В 1987 году он опубликовал автобиографический бестселлер "Буни", в котором откровенно и увлекательно рассказал о своём разбое на больших нефтяных дорогах.

Бывает также внутренний тейковер, когда какой-либо член Совета директоров скупает акции через подставных лиц с целью стать контролирующим акционером и захватить власть в компании. Макс вспомнил, что подобный случай рассказан Армандом Хаммером в автобиографической книге "Свидетель истории". Некто Дэвид Мэрдок, член Совета директоров компании "Оксидентал", владевший пятью процентами акций, попытался таким способом сбросить самого Хаммера и завладеть компанией. Хаммер отбил нападение. Мэрдок был вынужден продать ему свои акции и уйти из "Оксидентал".

Интересно, подумал Макс, а не пыталась ли "Альбион Энерджи" добраться до прямого метода иными путями? Неужели сразу такой крайний способ, как физическая ликвидация? Рассказать об этом может только Рон. Но он вряд ли сделает это. И все же завтра надо будет попытаться получить от него дополнительную информацию. Но это завтра... А сейчас нужно разобраться с главным вопросом - ввязываться или не ввязываться? Макс знал, что испытанный способ решения любой сложной проблемы - это подход к ней с разных направлений. Одно направление лежит на поверхности - оценка риска и для себя лично, и для "Эрдойль". За методом уже тянется кровавый след, и не учитывать его было бы непростительно. Другое направление тоже достаточно очевидно - оценка потенциального выигрыша, финансового и технологического. Есть еще и третье направление, требующее некоторого воображения, - поставить вопрос таким образом: много ли найдется нефтяных компаний, которые отвергли бы предложение "Дабл Эй" о взаимовыгодном сотрудничестве? После недолгого размышления Макс пришел к выводу, что любая компания посчитала бы это предложение, при всех его "за" и "против", счастливым лотерейным билетом, мощным рывком в конкурентной борьбе. Ему этот билет выпал случайно, благодаря Эсти. Случайно ли? Он вспомнил, что совсем недавно проблема случайности и предначертанности уже будоражила его мысли. В связи с чем это было? Ну, конечно же, - он сидел в хранилище швейцарского банка и пытался понять, как это все могло произойти? Что это было - хаотическое нагромождение случайностей или судьба? И вот перед ним снова стоит этот сакраментальный философский вопрос. Тогда, в Женеве, он твердо решил, что, несмотря на кажущуюся цепь случайностей, которая привела к судьбоносному повороту в его жизни, все было предопределено и неизбежно. Не так ли обстоит дело и сейчас? Предложение Рона - это не случайный лотерейный билет. Это еще одно звено в цепи предначертанных событий, которые контролируют его жизнь. Последние сомнения отпали. Максу стало ясно, что он не должен отказываться от сотрудничества с "Дабл Эй".

***

Утром, ровно в девять, Макс и Рон встретились снова и продолжили разговор. Теперь Макс знал намного больше, чем вчера, о том, что произошло в Австралии. И решил, что нет смысла скрывать полученную информацию. Он полагал, что это побудит Рона быть более открытым и откровенным.

- Ну как, Макс, ты принял решение?

- Да. Я готов к сотрудничеству на ваших условиях. И поскольку оно предусматривает полное взаимное доверие и обмен информацией - в допустимых пределах, разумеется, - то я должен кое-что сообщить тебе.

И Макс рассказал о результатах собственного расследования. Рон слушал молча, не прерывая и не комментируя. Когда Макс закончил, он встал и прошелся по кабинету, обдумывая услышанное.

- Видишь ли, Макс, каждый имеет право искать по собственным каналам дополнительную информацию о потенциальном партнере по бизнесу. Это общепринятая практика. И вчерашнее расследование говорит о серьезном подходе с твоей стороны. Но оно завело тебя слишком далеко, в область фантастических предположений и спекуляций. Из всего, что ты рассказал, могу подтвердить лишь два факта. Первый - мы действительно работали на блоке Уинтон. И второй - виновные в гибели наших людей наказаны. Это я сказал тебе вчера. А кто они такие и кто за ними стоял - это только твои догадки. Мало ли сколько самолетов и вертолетов разбились через полгода, год или полтора года после того трагического события в Австралии. Извини, но я не могу обсуждать с тобой этот вопрос.

- Хорошо. Забудем об этом. Я лишь хотел, чтобы между нами не было недомолвок. Теперь ты знаешь, что я провел расследование и пришел к некой версии. Если она не соответствует действительности, тем лучше. Но скрывать это я не считал нужным.

- Понимаю. Ну что ж, по главному вопросу мы договорились. Ты поможешь нам закончить разведку в Австралии, а мы сделаем для тебя работу в Канаде. Теперь мне надо вернуться в Израиль и сообщить об этом боссу. После этого составим детальный план. Обсудим его при следующей встрече. Я улетаю сегодня вечером. Эсти решила остаться на неделю. Если сможешь, удели ей немного внимания.

- Постараюсь. Когда твой рейс?

- В двадцать пятнадцать.

- Я подброшу тебя в аэропорт.

- Спасибо.

(окончание следует)
 

Док. 638087
Перв. публик.: 15.03.11
Последн. ред.: 30.03.11
Число обращений: 0