Стратегические аспекты управления научным комплексом РоссииНазад
Стратегические аспекты управления научным комплексом России
Стратегическое управление менее всего допускает опору на сиюминутные интересы. Позиция стратега похожа на позицию теоретика в цикле научного исследования. Он прерывает зависимость от стихийного потока эмпирических накоплений и в ходе теоретического обобщения, построения заместителя массы эмпирических материалов конструирует углубленный взгляд на явления. Он делает шаг к "вечным истинам", противостоящим ускользающему потоку проявлений сущности. И стратег, прежде чем выносить суждение о том, что нужно делать макросистеме, должен увидеть макросистему и ее охватывающую среду "по сути". Увидеть вечно значимое в бытии макросистемы и затем только следовать сущностной динамике в направленностях как реконструктивной, познавательной, так и проспективной, например, прогностически или проектно (1).
В науке теория нуждается в подтверждениях и опровержениях, в соотнесениях с эмпирическим материалом, она должна учитывать непрерывность в накоплении эмпирических фактов. И в стратегическом управлении стратегема должна подтверждаться и быть готовой к опровержениям.
Иначе говоря, если стратег не работает с высокими абстракциями, с обобщенными, сущностными версиями макросистем, с сущностными мировоззренческими ориентирами, как особыми мыслительными и оперативными единицами, то он не будет соответствовать позиции, функции стратега, не будет видеть неслучайные перспективы, возможности, деструкции, кризисы и будет вводить своими утверждениями иллюзии, делать макросистемы и участников управленческого процесса заложниками своей некомпетентности.
Проблемная ситуация в стратегическом управлении научными комплексами в масштабах стран, а также регионов и отраслей, предопределяется прежде всего указанной профессиональной некомпетентностью. Находящиеся на "должностях" стратегов осуществляют в ходе выработки решений эмпирическое снижение содержания мысли, не видят сущностно механизмы научных разработок, заменяют образы сути эмпирическими прототипами и их схематизациями.
Даже в том случае, когда науковеды и философы, методологи предлагают устремленные к сути версии, они сводят их к интуитивно созерцательным трактовкам.
Сама культура мышления остается, как правило, на задворках мысли в ходе принятия решений. Опора на "очевидность" и накопленный опыт вытесняют саму необходимость мыслительно погружаться в суть механизма науки и научных комплексов.
Кроме того, проблемность ситуации состоит не только в общем невнимании к науке со стороны высшего руководства и понижении потребности разбираться в сути происходящего в науке, что стимулировано организационным падением после конца 80-х гг. ХХ века в России и введением экономического экстремизма в сфере науки, прагматизации худшего типа.
Даже в лучшем случае акцентировка внимания лежит не в механизмах, процессах и формах процессов, а результате, отрываемом от процессов и механизмов.
С "технологической" точки зрения стратег должен видеть научный комплекс "отраслевым" образом, как сферу деятельности, и это означает "внутреннюю" точку зрения, и как звено охватывающей системы. Это означает, что ему необходимо видеть стратегически страну в целом и место науки в ней. При этом сами образы и страны, и науки в ней, и отдельных "единиц" в науке (институты, лаборатории, инфопарки и т.п.) должны быть выражены в форме идеальных объектов и соотнесены с эмпирическим материалом, сведениями о реальных процессах.
Сведения должны быть реалистичными, без прикрас и без очернения. Они позволяют вычислять состояние объектов и тип перехода в более благополучное состояние в тактических и стратегических масштабах. Все эти процедуры являются мыслетехнически насыщенными и требуют жестких логико-мыслительных и методологических форм, мыслительной техники "расчетов".
Наряду с очень общими средствами языка теории деятельности и метаязыка (метафизической парадигма) должны быть и более конкретные средства объектного характера.
Поскольку создание стратегически значимых объектных схем для макросистем является сложной проблемой мы уделяем ему особое внимание.
На основе критического анализа концепций стратегического управления и мышления и разработки теории цивилизации в соотнесении с метафизическими основаниями системного подхода (2), мы построили особые схемы, учитывающие цивилизационные рамки бытия страны. Этим мы сделали возможным введение базисных процедур состояния, в котором находится страна и сообщество стран.
В условиях учебного процесса в РАГС при Президенте РФ мы опробовали применение этих средств в работе с группами стратегической ориентации.
Осенью 2008 года мы начали цикл стратегических "лабораторных" семинаров с инициативным составом, где обсуждали проблемы глобалистики с применением подобных схем.
В марте 2009 года в г. Великий Новгород мы провели трехдневный цикл анализа мирового кризиса для построения методологической версии кризиса. Опыт показал и возможность, и необходимость подобной работы, так как сложившаяся аналитика остается на уровне техник "здравого разума" или предполагает применение средств анализа, не предназначенных для раскрытия цивилизационных, общественных процессов, социокультурной практики и т.п., т.е. в зоне аналитической наивности и дилетантизма.
Следует подчеркнуть, что теоретическое мышление фактически не зависит от применяемых в опытной и экспериментальной науке сложных и крайне дорогих средств и сооружений. Здесь проявляется вся сила мыслительного самовыражения, которая зависит лишь от уровня внутренней самоорганизации теоретиков.
Крайне низкая экономическая "цена" теоретического мышления требует, однако, высокой и высочайшей организационной культуры, перехода от первичных процессов введения гипотез, положений, их критики и т.п. к рефлексии базисного процесса, а затем к множеству обеспечивающих рефлексию сервисов, слоев дополнительного анализа. Все это легко наблюдать в игровом моделировании при постановке и решении задач и проблем стратегического типа (3).
Конечно, использование современных информационных технологий резко увеличивает затраты на коллективную интеллектуальную работу. Но если сравнить затраты на инструментальное обеспечение экспериментальных разработок, то обеспечение теоретических разработок и здесь ничтожно.
Другое дело, что подготовка все более неслучайного, "мощного" мыслителя является достаточно длительной и носящей "вечный" характер.
Если оценить усилия по подготовке теоретиков, то их преобладающая часть направлена на усвоение знаний по предмету изучения и освоение методологических аппаратов.
Но качество мысли определяется не содержанием мысли и математическим аппаратом, а налаженностью механизма мышления и всей целостности субъективности, мерой освоения аппаратов, предназначенных именно для роста интеллектуального потенциала, развития мышления, рефлективности и т.п., для прохождения и принятии стратегических решений, является основой резкого подъема эффективности аналитического процесса и разработки надежно доказуемых решений.
_________________________________________________________________________________
1. Анисимов О.С. Методология и наука в 21 веке. - М., 2008; Стратегическое управление и государственное мышление. - М., 2006
2. Анисимов О.С. Основы метааналитики. - М., 2007. Т. 1 и 2; Цивилизация и ее механизмы: становление и разрушение. - М., 2007. Т. 1 и 2; Методология безопасности. - М., 2009; Цивилизационная безопасность: сущность и пути становления. - М., 2008.
3. Анисимов О.С. Теоретические проблемы психологии. - М., 2008; Сущность человека: проблемное поле. - М., 2009.
