11 февраля в Уфе на заседании президиума Государственного совета Дмитрий Медведев объявил приоритетной задачей государственной национальной политики формирование и укрепление единой гражданской национальности "россиянин". В эксклюзивном комментарии для нашего портала эксперт МГИМО, начальник Управления научной политики Наталья Большова сравнивает европейский и российский опыт интеграции инокультурных сообществ.
Президент России заявил буквально следующее: "...наша задача заключается в том, чтобы создать полноценную российскую нацию при сохранении идентичности всех народов, населяющих нашу страну. Только тогда мы будем крепкими". При этом глава государства подчеркнул, что для России в силу ее исторически сложившегося многонационального и многоконфессионального характера "неприемлем тезис о бесперспективности сосуществования различных культур". Тем самым президент противопоставил собственную позицию мнению ведущих европейских политиков, признавших провальной политику мультикультурализма в Европе, в частности, Дэвиду Кэмерону, Николя Саркози и Ангеле Меркель.
Расхождение точек зрения в данном вопросе вовсе не означает, что опыт этих государств бесполезен для России. Напротив, многие российские эксперты считают, что Россия должна взять на вооружение наиболее успешные практики Германии и Великобритании, потому что эти страны проделали достаточно длинный путь к построению мультикультурного общества. Стоит также прислушаться к мнению зарубежных экспертов, которые, несмотря на заявления политических лидеров своих государств, не считают политику мультикультурализма такой уж неудачной.
Мультикультурная модель действительно переживает кризис в Европе. Этому есть объективные причины. С одной стороны, общая социально-экономическая нестабильность, возникшая вследствие финансового кризиса, способствует росту ксенофобии в обществе. С другой стороны, как объясняет немецкий социолог К.Баде, современное немецкое общество переживает сложные социокультурные изменения, вызванные появлением новой сильной идентичности выходцев из мусульманских стран, которые претендуют на нечто большее, чем просто на толерантное отношение к себе со стороны коренного населения. Как это ни парадоксально, провозглашенная политика толерантности и избыток политкорректности в отношении иммигрантов в реальной жизни часто заставляла последних чувствовать себя второсортными гражданами. Соцопросы свидетельствуют о многочисленных фактах бытовой дискриминации иммигрантов.
Проблема также заключается в том, что европейцы и иммигранты неевропейского происхождения понимают под мультикультурализмом далеко не одно и то же. Для иммигрантов полноценное равноправие означает культурное равенство перед государством, законом, судом, что на самом деле не противоречит концепции мультикультурного общества. Коренное население, со своей стороны, настаивает на доминирующей роли своей культурной идентичности в процессе межкультурной коммуникации.
Однако справедливо ли утверждать, что мультикультурализм оказался полностью неэффективным в Европе, учитывая, что другие модели - политическая модель нации, известная во Франции, или этнокультурная модель, ранее применявшаяся в Германии, - тоже не могут гарантировать социальную солидарность? Можно ли отрицать право иммигрантов на сохранение собственных культурных ценностей, когда инокультурные сообщества уже стали неотъемлемым элементом жизни европейских обществ?
К примеру, в Германии иммигрантов рассматривают как важный человеческий капитал. Крупнейшие города - Франкфурт, Штутгарт, Мюнхен, Ганновер и Берлин, в которых иммигранты составляют до 30% населения, - ведут жесткую конкурентную борьбу за лучших иммигрантов, предлагая иностранцам различные специальные программы по интеграции. О чем говорит девиз Франкфурта "Многообразие оживляет Франкфурт", как не о стремлении привлечь молодых и образованных иммигрантов?
Мультикультурализм не исключает коллективную идентичность, как утверждает британский премьер-министр, а наоборот делает ее необходимой. Так, британский теоретик мультикультурализма Б.Парекх отмечает, что чем сложнее, разнообразнее общество в культурном отношении, тем сильнее оно нуждается в общенациональной идее. Иными словами, многокультурное общество не может стабильно развиваться, если составляющие его группы не разделяют коллективную идентичность, основанную на ценностях гражданского общества и равноправии культур.
В этом смысле, определенные сомнения вызывает продвижение Д.Кэмероном "активного, мускулистого либерализма" как средства, которое может решить проблему формирования "сильной коллективной идентичности". Вопрос в том, способно ли общество большинства чего-то добиться против воли меньшинства посредством агрессивной политики навязывания собственных ценностей и образцов поведения? Ведь общество может столкнуться с угрозой обострения межэтнических противоречий и роста нетерпимости, о которой предупреждает российский президент.
Что касается перспектив формирования единой гражданской нации россиян "сверху", то следует отметить, что ее разработка во многом явилась реакцией власти на беспорядки на Манежной площади, а также в ряде других городов России, которые сопровождались провокациями экстремистских группировок. Взрывоопасность сложившейся ситуации показала, что общество нуждается в формировании объединяющей национальной идентичности, основанной на сильном гражданском самосознании и эффективных государственных институтах, и учитывающей национальные и этнокультурные особенности населения. В этом смысле мультикультурализм представляет для нас большой интерес с точки зрения идеологии, которая предоставляет возможность для сосуществования различных этносов в полиэтничных государствах. Успех данного проекта в России будет зависеть от того, насколько идея будет поддержана обществом, и, в частности, представителями разных конфессий в России.
Подготовил к публикации Андрей ЗАВАДСКИЙ, Управление интернет-политики
Источник: Портал МГИМО
14.02.11
Эксперт МГИМО: Наталья Большова
Постоянный адрес материала: http://www.mgimo.ru/news/experts/document181804.phtml
