Она еле сдерживала рыдания, готовые перейти в истерику. Потом отвернулась, и я только увидел, как затряслись ее плечи. Слова Камбарнисы я передал Ялкину на следующий день, когда мы вечером сидели с ним у него во дворе. Я умышленно молчал весь день после нашей с Халимой поездки в Гулистан, мною руководило тайное желание: я хотел, чтобы Камбарниса сдержала свое слово и действительно уехала в Карши "на следующий день", как обещала. И еще я хотел, чтобы Ялкин не бросился сломя голову разыскивать ее, потому что тогда уже можно было с уверенностью сказать, что семьи у него больше нет. Как я и предполагал, в ответ на мой рассказ он словно бешеный вскочил и кинулся
на улицу.
- Где машина? Я верну, я немедленно верну ее..
Это недоразумение!
- Успокойся, Ялкин! - увещевал я его. - Теперь ее уже не догнать. Она давно села в поезд. Ты же взрос лый человек... Подумай! Уж коли возвращать, так не ее, а твою жену. Вон дети бегают беспризорные, погляди!.
Ялкин както мгновенно сник, взглянув на беспорядочную возню своих ребят около дома, и, ничего не ответив мне, пошел в дом, заперся в своей комнате. Не выходя, он просидел, запершись, всю ночь и весь следующий день, не отвечая ни на телефонные звонки, ни на вопросы матери, не однажды подходившей к двери и все спрашивающей, не голоден ли он, не принести ли ему попить... Мама говорила мне потом, что ночью она
слышала, что Ялкин совершенно не спал, всю ночь хо
дил, а под утро будто бы не то стонал, не тo плакал...
К концу следующего дня Ялкин наконец вышел из комнаты. Глаза впалые, под ними синяки, лицо осунулось, как у больного. Сразу прислал за мной сына. Увидев меня, попросил:
- Приготовь, пожалуйста, машину. На, возьми ключи. Поедем в Ташкент.
Я окончательно успокоился и облегченно вздохнул. Есть справедливость на земле: мы едем за Мунирой! Правда, не оченьто хотелось встречаться с Азларом, ее братцем, ни мне, ни Ялкину. С тех пор как мы приехали в Марзачуль, Азлар ни разу к нам не наведывался. Конечно, нам нельзя было пожаловаться на отсутствие гостей у нас в Марзачуле. И откуда только они не ехали, чтобы взглянуть, как на мертвой земле зацвели сады, зазеленели хлопковые поля, - и из Москвы, и из Варшавы, и из Берлина, и даже с Кубы... Было, конечно, странно, что, живя сравнительно недалеко от нас, Азлар ни разу так к нам и не выбрался. Конечно, теперь, когда, у Ялкина с Мунирой произошла такая серьезная размолвка и мы ночью приехали к нему домой, как говорится, с повинной, Азлар почувствовал себя прямотаки на коне, победителем.
Честно говоря, мы с братом не удивились бы, скажи он нам с ходу: "Ага! А разве я вам не предсказывал, что именно так все кончится? Вот к чему привела, ваша односторонность! Вот ее плоды!" Но, слава богу, он не сказал ничего подобного, хотя по его глазам и по выражению его лица чувствовалось, что слова эти вотвот готовы сорваться с языка. Ялкин в основном молчал, предоставив мне начать переговоры с Мунирой. Я нашел ее в соседней комнате, там, где когдато состоялся наш первый и последний пир в этом доме. Она пристроилась на краешке огромной тахты, застланной роскошным ковром, и так неуютно она себя здесь чувствовала, так не вписывалась в эту музейную обстановку, что я искрение проникся сочувствием к ней, вспомнив, насколько у себя, в Мирзачуле, в доме, тоже не лишенном комфорта и уюта, она производила впечатление слитности, нераздельности с ним.
Я все рассказал невестке, ничего не утаив. Ей очень тяжело было слушать мой рассказ. На ее глазах блестели слезы, но я видел, что это были слезы прощения и
vvраскаяния, слезы, облегчавшие душу. Позже к. нам пришел Ялкин. А на следующее утро мы все втроем вернулись в Мирзачуль.
20
Азларака появился у нас в совхозе примерно через год. Было жарко, он в красивых светлых импортных сандалетах, в яркой, какойто необычной вязаной рубашке. Волосы длинные, все - согласно моде.
Из племянников его узнали лишь Аскар и Шамсия. Они подошли поздороваться, назвав его дядей.
Мунира готовилась к урокам и выбежала встречать брата с самопиской в руке. Азлар поцеловал ее в лоб, с мамой поздоровался покишлачному, подставив плечи, она ласково похлопала его по ним. Одному своему племяннику, вышедшему навстречу, он протянул руку, племянницу погладил по голове.
1. Прости меня, Мунира, я даже имен их не пом ню, - в смущений сказал он.
2. Ничего, привыкнешь и всех узнаешь! Вот это Улугбек. А это Тулкун, тот, который разбил у вас тогда керамическую вазу. Это Нархол, это Рахима...
3. Господи!.. Я уже со счета сбился, честное слово! Ведь всего у меня шесть племянников? Да?
4. Нет, Азлар, теперь уже семь, самый маленький, Камал, спит дома.
Азларака прямотаки оторопел.
- Когда же это вы, сестрица, успели? И как толь ко ты справляешься с этой гвардией сорванцов?
- Очень просто, - улыбаясь, рассказывала Мунира. - Старшие уже давно стали помощниками. Аскар в этом году кончает десятый класс.
Азлар приветливо поглядел в мою сторону.
1. Вы уж нас простите, Турсунбек, что мы не смог ли приехать на вашу свадьбу... Как поживает ваша же на, ее, кажется, зовут Халима? А у вас сколько детей, если не секрет? - спросил он.
2. У нас с Халимой двое.
3. Это за четыре года двое? Молодцы!
Пока мама с невесткой стелили курпачи на айване, мы разговаривали во дворе.
- Да, в самом деле, просто нельзя не восхищаться
вами! - улыбался Азлар.- В таких условиях столько детей!..
1. А разве такие уж неблагоприятные у нас усло вия? - как бы продолжая тот давний спор, горячился Ялкин. - Степь, Азларака, ждет людей так же, как воды! Сами знаете, у нас людей не хватает. И мы очень радуемся, когда к нам на постоянное житье приезжают многодетные семьи. Если хотите знать, у нас здесь пре красная, первоклассная школа, оборудованная по по следнему слову техники, но в некоторых классах детей все еще мало. Вот мы и стараемся, чтобы их количество постоянно увеличивалось!
2. Конечно, если так, мы желаем вам новых и но вых детей! Когда родится десятый, Мунира станет Ма терьюгероиней. И вы тоже, - Азлар заулыбался, - отецгерой... Матьгероиня, отецгерой! Корреспонден там серьезная тема для раздумий. И главное - очень новая...
Чуть заметная ирония прозвучала в его словах, и Ялкин насупил брови. Конечно, брат не забыл их дебаты в Ташкенте много лет назад по тому же самому вопросу. Не забыл их, судя по всему, и Азлар. За эти годы он мало в чем переменился, разве что более утонченной стала его ирония да в волосах прибавилось седины. Но я бы сказал, это его не портило. Скорее наоборот.
Дебаты наши готовы были в любую минуту перерасти в жаркий спор, заранее не предвещавший ничего хорошего, ибо мнение сторон осталось неизменным, но в это время Мунира пригласила всех в дом.
- Руки хорошо бы помыть, - сказал Азлар.
И Ялкин повел его в ванную, где все сверкало, как и в ташкентском доме Азлараака, блестело и дышало чистотой - белый кафель, белоснежная ванная, над раковиной - красный и голубой краны... Азларака поочередно покрутил их с недоверием.
1. О, и горячая есть! - удивился он. - Откуда го рячая?
2. А мы используем для этого нашу баню. Зимой подаем горячую воду в отопительную систему, а летом решили тоже топить, чтобы была горячая вода для мытья...
"Подкачали" полотенца. Их, как на грех, не успели переменить, а дети руки редко моют чисто, поэтому
vvмахровые полотенца носили следы их недавнего умывания. Азлар выбрал которое почище, вытер кончики пальцев, но было похоже, что он еще раз хочет их помыть. Идя из ванной на террасу, он увидел газовую плиту и снова удивился:
1. И газ есть? Чудесно! Природный?
2. Да, - пояснил Ялкин, - от Бухарского газопро вода.
Судя по тому, как Ялкин с некоторой гордостью произнес эти последние слова, он втайне все еще как бы продолжал спор, начатый со свояком много лет назад, И сервис в Мирзачуле - разве не он был самым убедительным аргументом в этом долгом споре?
Невестка пекла сегодня самсу. Ялкин открыл бутылку марочного коньяка, сухое вино. Сам он, как правило, пил очень редко - просто не умел да и не любил, потому что, едва поднеся рюмку ко рту и сделав, глоток, он тотчас краснел неимоверно и начинал кашлять без остановки. Азларака пил столько, сколько ему наливали, а потому после третьей рюмки заметно опьянел и стал говорить такие вещи, о которых до обеда вряд ли решился бы даже заикнуться..
- Вы очень выросли, дорогой Ялкинбек, вы стали совсем другим человеком, честное слово! И брат ваш тоже очень вырос!.. Оглядываюсь вокруг, - с неудоуме нием продолжал он, - и вижу: все выросли, все растут один я на месте...
Ялкин, внимательно слушавший его, спросил:
1. Но ведь вам тоже, наверное, хочется двигаться вперед, а не стоять на месте?
2. Почему же не хочется? Хочется, конечно! Да вот все както не получается. Один парень, который работал у меня в отделе под моим руководством, недавно защитил кандидатскую диссертацию. Подумать только - канди дат наук! Теперь все пути для него открыты. И теперь так повернулось, что парень этот стал моим непосредст венным начальником! - грустно заключил Азлар.
Ялкин, вдруг почувствовав, что творится в душе Азлара, решил както помочь ему справиться с дурным настроением, в которое он вдруг впал.
- Вы что же, тоже хотите защищаться?
- Домашние советуют, говорят, чтоб делал... Ближайший друг моего тестя - заведующий кафедрой в
экономическом институте. Мы пригласили его к нам домой все обговорили за дастарханом. Сам он, правда, доцент, не профессор... Он много слышал, Ялкинджан о вас, ведь вы человек очень известный... Когда я сказал, что вы наш зять, директор нового совхоза в Мирзачуле, он посоветовал мне заняться темой рентабельности. "На новых землях, - сказал он, - эта тема чрезвычайно актуальна. Работайте, она пройдет на кафедре быстро". И вот я принял его совет, как видите. Теперь я попрошу вас помочь мне в этом, Ялкинджан,..
1. Вы хотели бы проехать по совхозу? Или вас только интересуют дела в конторе? - спросил Ялкин.
2. Знаете, я бы познакомился досконально и с сов хозом, и с документами... Если можно, конечно...
Поев плова и напившись чая, мы встали изза стола. Брат, обратившись ко мне, попросил:
- Твоя телега ходит ровнее, выводи! Я выкатил темносерую "Волгу".
Азларака в недоумении посмотрел на меня и на брата:
1. И это вы называете телегой`? Или это служебная машина?
2. Почему же... Это машина Турсуна, его премия за работу. Э, да я разве вам еще не рассказал о моем
. младшем брате? - не без гордости спросил Ялкин.
Сели в машину. Душно. Ялкин опустил все стекла.
1. В прошлом году, - продолжал рассказывать он, - на четырехрядной машине Турсун собрал шестьсот пять десят тонн! Даже я еще столько никогда не собирал!
2. Что же в этом удивительного, - пошутил Аз лар, - ученику положено обгонять учителя.
3. Вот видите, - поддержал шутку Ялкин, - потому и машину получил лучше, чем моя.
4. Вы сказали, Ялкинджан, премию? Значит, бес платно?
5. Почему бесплатно? Заплатили магазинную цену. И вне очереди. У нас знаете, сколько ждут очереди на эти машины? Ну, а денег не занимать нам/ хлопкоро бам. Скажи, Турсун, сколько в среднем ты получаешь каждый год? Скажи сам!..
Я, медленно тронув машину, удовлетворил любопытство нашего гостя:
- Ну, в среднем шестьсемь тысяч...
vv Новыми деньгами? - поинтересовался Азлар, - Кто же теперь вспоминает старые? - засмеялся Ялкин. - А теперь, Азларака, спроситека меня, сколь`ко прибыли он принесет государству, получив эти шесть семь тысяч. Это как раз по части вашей будущей диссертации...
1. Да, очень интересно, в самом деле - сколько же?.,
2. Бригада Турсуна в прошлом году получила дохо да сто двадцать тысяч рублей. Она собрала с гектара по тридцать пять центнеров урожая. Да учтите, это при стопроцентной механизации! Хлопок обходится дешево! На каждый центнер хлопка истрачен всего один чело векодень...
Азларака нетерпеливо зашевелился на заднем сиденье, чтото ища в своих карманах.
1. Ялкинбек, у вас есть ручка? Все, о чем вы только что рассказали, входит в понятие рентабельности! Фан тастика! Я все должен подробно записать!
2. Э, Азларака, еще успеете все это записать. Слу шайте дальше!
Ялкин, обычно не любивший хвастаться, не в его это было правилах, разговорился как никогда. То ли он снова вспомнил, как в юности Азлар пытался сделать из меня городского жителя, то ли еще какието причины заставили его все это выкладывать ташкентскому родственнику, но явно он брал реванш за то давнее свое поражение, как он считал, в доме Азлара, а потому продолжал нахваливать меня без всякой меры.
- За четыре года наш Турсун таких дел наворотил, только держись! Обком партии выдвинул его совсем не давно на присвоение звания Героя Труда. Уже и бумаги все заполнены и отправлены куда следует...
Я почувствовал некоторую неловкость и попытался несколько сгладить такую прямолинейность:
1. Подожди еще, Ялкинака, говорить об этом! Еще неизвестно, чем все кончится, то ли да, то ли нет...
2. О чем разговор? Если и в этом году сдержишь данное слово, конечно, будет!.. Да, в этом году, я совсем забыл сказать вам, Азла,рака, он хочет получить с гек тара уже по сорок два центнера хлопка! Вот так!..
Мы подъехали в этот момент к центру нашего поселка. Двухэтажная гостиница. Рядом магазин с большой стеклянной витриной, парикмахерская, баня. Везде ас
фальт,. зелень. Вдоль улиц выстроились электрические фонари, напоминающие огромные утиные клювы. Улицы только что полили, асфальт блестел, нежно зеленели деревья, набирающие силу.
1. Как вы сказали, Ялкинджан, за какое время все это здесь появилось? - и Азлар повел рукой перед собой.
2. За четыре года!
3. Неет! Вы меня просто разыгрываете! Я же вам не корреспондент, чтобы...
4. Почему вы не верите? Вот пусть Турсун подтвер дит мои слова, - перебил его Ялкин.
Я и сам теперь с трудом верил, что этот наш по` селок появился за такое короткое в общемто время. Для нас, для тех, кто все это строил своими руками, время тянулось, прямо скажем, не так уж быстро. Не летело, во всяком случае... Потому что в процессе строительства без конца не хватало то одного, то другого, и все было проблемой - достать, привезти, сделать... Водопровод тянули за семьдесят километров, со стороны Заамина. Хотя Бухарский газопровод проходил от нас не очень далеко, сколько Ялкину пришлось обегать учреждений и в Гулистане, и в Ташкенте, чтобы получить разрешение подключить совхоз к нему. Да, теперьто я могу сказать откровенно: для тех, кто все это строил, сажал, время двигалось как черепаха. Наверное, поэтому мне, да и не только мне, порою казалось, что поселок наш строился не четыре, а добрый десяток лет. Саженцы, которые мы привезли сюда и посадили в самый первый год, когда еще здесь не было почти ничего, попрежнему юны...
1. О том, что в самом деле прошло всего четыре года, вы можете судить по этим молодым деревцам, -: сказал я все еще не поверившему в чудо Азлару. - Сте ны домов можно, оказывается, возвести быстро, а де ревья, к сожалению, так быстро расти не могут, как нам хотелось бы. Вот они, свидетели наших самых первых шагов здесь, на этой земле...
2. Правильно, Турсун! - отозвался Азларака. - А я думаю, почему здесь так жарко, а оказывается, вот ? чем дело - деревья еще очень молоды и не дают те ки! Поэтому!..
3. Что поделаешь, ака Азлар, - пошутил Ялкин,-
vvвам придется привыкать к нашей жаре, пока вы будете писать свою диссертацию!
- Конечно, конечно, я постараюсь... Ну как, мы се годня осмотрим поля, Ялкинджан? - спросил Азлар.
, - Вы опять торопитесь, дорогой Азлар. Вы сначала взгляните, как мы живем, вот, например, на нашу библиотеку. Может быть, найдете книги, которые вам пригодятся для вашей диссертации.
Библиотека находилась около гостиницы. Правда, была заперта. Но у Ялкина оказался второй ключ, которым он и воспользовался.
- Библиотекарь ушел обедать. Проходите, пожалуй ста! - пригласил он.
Две большие комнаты до потолка сплошь в полках, Азлар остановился у одной из них, вынул наугад несколько книг, полистал, удивился:
1. Смотритека! Почти все с автографами писателей, поэтов! В ваш совхоз приезжает так много знаменитых людей, Ялкинджан?
2. Да, в этом году весной были Дни литературы. Очень много гостей побывало у нас - поэты и писатели из Москвы, Киева, Риги, Баку. Были и из социалисти ческих стран - из Вьетнама, Польши, Германии. И все оставили нам свои книги, вы видите.
3. Здесь у вас ведь очень много книг. Неужели всё их авторы приезжали к вам и оставили свои автогра фы? - не без некоторого ехидства спросил Азлар у Ял* кина.
4. Ну почему же? Много и таких, которые еще не приезжали, у нас связь с ташкентскими издательствами, они периодически присылают нам все свои книжные но винки. Вот буквально на днях привезли в подарок це лую машину, толькотолько разобрались с ними...
5. Прекрасно, прекрасно, - одобрил Азларака и открыв наугад еще несколько изданий, как бы между прочим спросил: - Вы, очевидно, все эти книги давно уже прочитали, Ялкинбек?
В самом деле, у Ялкина почти не было времени для чтения, и Азлар специально спросил его об этом. Наверное, ему показалось, что, говоря о совхозных делах Ялкин хочет вызвать зависть у него. Поэтомуто Азлар решил отыграться хоть на чемнибудь, ну хоть на книгах, и только ждал подходящего момента, чтобы задать
вопрос с подковыркой. Ялкин все это отлично понимал Й теперь был полон решимости отплатить свояку и за1 *ти постоянные подковырки, и за тот иронический тон, Который все время проскальзывал в репликах Азлара.
- Мы обязательно прочтем, дорогой, все до одной 9ти книги! - пообещал он гостю. - Но есть еще и дру fKe, не менее важные книги жизни, которых вы не чита Ли никогда, ака Азлар! Идемте, теперь я покажу их вам.
Й Ялкин повел его к машинному парку, который был довольно далеко от библиотеки и от центра поселка.
Повел, а не повез. Мы оставили машину под навесом Магазина. Было самое жаркое время дня. На огромной, Аккуратно огороженной площадке, примерно в пять гекФаров, не менее, стояли раскалившиеся под солнцем Хлопкоуборочные машины, металл прямотаки пылал огнем. Азларака, достаточно разгоряченный выпитым коньяком, вкусной самсой и пловом, на жаре раскраснелся неимоверно и, задыхаясь, озабоченно отыскивал ^ень. Я замыкал шествие, и мне были видны муки моего родственника. Легко идущий впереди Ялкин делал вид, Что ничего не замечает, и вел его туда, где тени не было вовсе. Мы вышли в поле, на котором тоже укрыться быйо совершенно негде, там не росло ни единого дерева.
Измученный вконец непривычной жарой, Азлар то и дело вытирал промокшим насквозь платком лицо, шею, руки, а потом этот же платок положил себе на голову, Но все это никакого облегчения не приносило. Ялкин, который чувствовал себя в привычной стихии, продолжал говорить как ни в чем не бывало:
- Рентабельность - действительно большая и слож ная проблема. Она и в самом деле заслуживает диссер тации. Если вы всерьез возьметесь за нее, мы вам по можем... Дело в том, что совхоз уже давно окупил за траты, произведенные государством при его создании. Плюс к этому он уже дал дополнительно четыре с по ловиной миллиона рублей прибыли. В этом году мы со бираемся продать двенадцать тысяч тонн хлопка, рань ше столько белого золота и целый район не давал! Две надцать тысяч тонн! Представляете себе, если эти тонны продать за границей, сколько прибыли они при йесут нашему государству? Вот вы, финансовый работ ник, нука, скажите?
Очевидно, Азлар мало что понимал из того, что го
286
vvворил ему Ялкин, его модная рубашка прилипла к телу, он тяжело дышал.
1. А? - переспросил он бессмысленно. - Давайте, Ялкинбек, договорим дома или, если хотите, гденибудь в тени. Может быть, есть где искупаться? - и он обли зал пересохшие губы.
2. Хотите холодный душ? Найдем! - пообещал Ял кин.
Когда мы вернулись к машине, Ялкин шепнул мне
на ухо:
- Гони к центральному полевому стану, мы сейчас
искупаем его! - захохотал брат.
Душ как раз там, на полевом стане, с громадным баком наверху. Этот бак целыми днями был под раскаленным солнцем, так что вода нагревалась в нем иногда до пятидесяти градусов. Когда нам хотелось принять душ похолоднее, мы добавляли в этот бак воду из водопровода. Я и хотел сделать теперь именно так и уже отвернул было кран, но Ялкин подмигнул мне и закрутил кран потуже.
Азлар, завидя душ, тотчас бросился к нему, зашел в кабину, и мы услышали, как с шумом почти тотчас же хлынула вода. И тут же из душевой раздалось протяжное "ууух!" С треском открылась дверь, и оттуда в чем мать родила выскочил Азлар. o - Это же кипяток! Что же вы не предупредили меня, я же мог обжечься! - вопил он визгливо. Бедняжка, едва прикрывшись полотенцем, прыгал на одной ноге.
Я отвернулся, боясь расхохотаться, а Ялкин иронически протянул:
- Эээ, дорогой гость! Ну откуда в поле взяться горячей воде, скажите на милость? Значит, солнце Мир зачуля сегодня слишком поработало! Подождите, сейчае откроем холодную! Заходите, все в порядке!
Азлар недоверчиво поглядел на меня, ожидая и на сей раз какогонибудь подвоха, потом осторожно ступил за дверь. Он довольно долго мылся и вышел к нам минут через двадцать, гладко причесанный, окончательно пришедший в себя.
1. Ловко вы меня провели, родственнички! Оказы вается, вы специально не открыли с самого начала хо лодную воду?
2. Да, Азларака, совершенно верно! - смеялся Ял
кин. - Я подумал; пусть человек, пишущий диссертацию, узнает все о предмете своей диссертации, в том числе и"о температуре воды, нагретой солнцем степи!
- Еще один такой душ - и вообще не будет ника кой диссертации, писать ее будет некому! - отшутился Азлар.
* * *
Тщательно осмотрев совхозные поля, мы возвратились в поселок. Немного в сторонеот домов стояло одинокое одноэтажное строение, крыша которого в форме купола никак не вязалась со всем современным видом близстоящих построек. Вокруг него был огорожен забором из больших цементных плит довольно большой участок земли, гектара в два, не меньше.
1. А что здесь? - поинтересовался наш гост!. Ялкин ответил не сразу.
2. Кладбище.
3. Старое?
- Да нет, в позапрошлом году образовалось. Это ведь неизбежно. Там, где живут люди, там и смерть случается, - раздумчиво, как бы себе самому, прогово рил брат.
-.Тогда поклонимся им, - сказал Азларака.
Мы свернули на дорожку, усыпанную гравием. На кладбище было всего три могилы - один большой холм, два других чуть поменьше. И мне тотчас же вспомнились все наши похороны, У приехавшего работать к нам в Мирзачуль Кардшбаяака ранней весной позапрошлого года умерла восьмидесятилетняя мать. Родственники из далекого кишлака решили похоронить ее у себя на родине. Но Каршибай настаивал на том, чтоб мать была похоронена здесь, в Мирзачуле. "Да у вас и кладбищато нет, - сказали ему родственники. - А если схороните в степи, завтра же какойнибудь досужий тракторист может не заметить и снести плугом могилу, что тогда будет?.."
Совхозные старики, посовещавшись, пришли к Ялкину.
- Жизнь не вечна, наш дорогой директор` Если завтра или послезавтра ктонибудь из нас закроет навеки глаза, этот вопрос неизбежно встанет опять, - сковал
. 1
vvстарый садоводандижанец. - Дл`я человека Священнь места, где он родился и где покоится прах его предков. Если хотите, чтобы наши дети и внуки пустили здесь навечно свои корни, выделите место для кладбища получше.
- Хорошо, отец, - тотчас согласился Ялкин. - Ска жите сами, какое место для этого подойдет лучше всего.
С западной стороны городка проходит большая людная дорога. На севере сплошь разбиты сады, на юге -машинный парк, скотный двор. Самое спокойное, удаленное от жилья место было здесь, на восточной стороне.
Ялкин на минуту задумался.
1. Отцы, а что, если для кладбища мы все же най дем другое место? - предложил он неуверенно.
2. Почему, Ялкинджан? Это место вполне спокой ное, и земля здесь очень мягкая.
Ялкин взглянул тогда на меня и спросил, узнаю ли я это место?
Да, я очень хорошо помнил его: сюда мы с Ялкином впервые приехали на пропашном тракторе. Помню, как измучились мы, когда плуг ни за что не брал затвердевшую землю. И тогда брат разыскал площадку, где почва была помягче... Когда в пыльную бурю я не мог провести ровную борозду, Ялкин сел на трактор и оставил здесь свой первый след. И это было то же самое место...
Нарассказал старику садоводу обо всем этом и попробовал объяснить причину, почему кладбище лучше было бы сделать в другой стороне. Но мои увещевания были тщетны, у него был другой довод.
- Сыночки мои, говорят, султан не унижает свои кости... Так то султан! А люди, которые заставили цвес ти эти мертвые степи, разве они оставят прах своих близких на произвол судьбы, похороненным коекак? Разве кладбище с прахом предков не священное место? Пока человек жив, куда только не занесут его дорога и судьба! А после того, как навек закроет глаза, он бу дет там, где его зароют в землю. Его потомки придут к нему, а старики, благословляя, скажут: "Да будет земля ему пухом..."
Ялкин снова взглянул на меня при этих словах. : - Кто знает? - грустно сказал он. - Может быть,
и^когда наступит наш черед, нас тоже положат здесь. Это
Заказ 172
289
г
место действительно должно быть красивым! Ладно, ох цы! Пусть будет повашему! `
Ялкин в тот же день поговорил со строителями и распорядился построить этот самый домик с куполов и обнести участок забором. Вдоль забора вскоре выры
ли арык и густо посадили саженцы чинар, тополей. Не все, конечно, они принялись, но многие устояли против зноя и теперь, набирая силы, росли, шелестя листвой.
1. Напомни мне осенью, - попросил меня Ял кин. - Нужно обязательно на место засохших посадить новые.
2. Хорошо, - пообещал я. - И арык заодно непло хо бы почистить, чтобы вода проходила свободнее...
Азларака задумчиво спросил, глядя на могилы матери Каршинбая и двух детей, похороненных позже.
1. Ялкинбек, сколько же человек теперь в вашем поселке?
2. Приближается к пятистам!
3. Четыре года - и пятьсот человек населения? - удивился Азлар, подсчитывая чтото в уме, и кивнул на могилы: - Немного в процентном отношении составля ют эти!.. Да нет, просто мизер!
Меня резанули его слова, и я не сдержался:
1. Да оставьте вы, пожалуйста, хоть здесь свои про центы! Мы, к сожалению, не в силах их регулировать. Будем счастливы, если они долгодолго не будут увели чиваться! Лучше считать число саженцев вокруг - за нятие куда более приятное!
2. Конечно, дайто бог! Пусть растут деревья! - под держал меня Ялкин и провел ладонями по своему лицу. Он вообще был в этот день какойто грустный и молча ливый, а если и начинал говорить, то больше о смерти, о бренности всего земного, и мне стоило немалого труда переводить каждый раз разговор на более приземлен ные темы. Но попытки мои Оказались тщетными, они с Азларом, словно договорившись, решили, очевидно, вы яснить все вопросы, касающиеся этой проблемы. Азлар, поддразнивая брата, настаивал на своей точке зрения.
- Эй, дорогой Ялкинджан, жизнь так недолговечна, надо торопиться пользоваться ее радостями - потом бу дет что вспомнить!..
,- Да, мы все это говорим по привычке - пользоваться радостями, торопиться жить... - откашлявшись,
vvзадумчиво уронил Ялкин. - Но даже если человек cotни, тысячи раз испытал на своем веку радость, блаженство, удовлетворение от достигнутого, добытого в трудах, - все это уйдет вместе с ним. Но если же комуто удастся создать чтото такое, что будет у других вызывать радость, восхищение, удивление, - вот тогда, мне кажется, эта благодарная память будет жить, она останется в людях. И я думал, нет, я просто убежден теперь, что надо жить именно так...
1. Но ведь вы же создали, создали, Ялкннджан! Да еще сколько всего! - перебил его Азлар на полуслове. Он будто спешил выложить брату все его заслуги.- Республика вас знает, целая республика, а не какойни будь один человек! Я бы на вашем месте теперь, только и делал, что радовался всему этому и жил бы в свое удовольствие!
2. Ничем более себя не обременяя, на ваш взгляд?- насмешливо спросил брат.
3. Конечно! Разве я не прав? Живем один раз! Разве это грешно, после стольких лет труда?
Наша машина проезжала мимо домика, где когдато на втором этаже жила Камбарниса. Окна ее бывшей квартиры были раскрыты настежь, ветер играл белыми легкими тюлевыми занавесками. Ялкин взглянул вверх, на окна, и внезапно умолк, видимо, на мгновение отключившись от всех своих забот и дел. Я знал, он никогда не забудет ту, которая жила там недолго, хотя никогда никаких разговоров у нас с ним о ней и не возникало н брат больше никогда не видел ее. Отвечать Азлару на сей раз пришлось мне:
1. Конечно, не грешно! Но чтобы жить лишь в свое удовольствие, надо, видимо, быть чистым потребите лем, живущим на всем готовом. Так?
2. Э, Турсунбек, ну зачем же мои слова истолковы вать так уж прямолинейно и однозначно? Вы же по нимаете, что речь идет о другом?..
3. Удивительный вы всетаки человек, Азларака! Вот вы обвиняете меня в односторонности и прямоли нейности. А сами не слишком ли односторонни? Чем же, как не этим, объяснить ваше потребительское, чисто ути литарное отношение к жизни, ее благам? - зло спросил я его.
Ялкин не стал вмешиваться в наши дебаты, он мол
vv
j
чал всю оставшуюся до дома дорогу. Молчал, вспоминая чтото свое, наверное, не очень веселое, судя по выражению его лица.
21
Всегда я думал, что долго, очень долго еще идти нам с ним по жизни рядом, деля заботы и радости, оберегая друг друга от бед, согревая теплом участия. Но вот, сам того не замечая, я подхожу уже к итоговой черте моего повествования, хотя всячески стараюсь не приближаться к ней как можно дольше, несмотря на ее неумолимый приход.
...Новое здание конторы совхоза было построено уже после того, как закончилось строительство жилых домов, школы, детского сада и такого необходимого учреждения, как баня.
Контора производила впечатление: солидный двухэтажный дом, стоящий на открытом месте и далеко видимый со всех сторон, в окружении современных фонарей выглядел очень комфортабельно. Это впечатление усиливается, когда заходишь в само здание: тщательно отделанные пластиком под дерево кабинеты, телефонные аппараты всех цветов, дорогая полированная мебель. Для почетных гостей отведена специальная приемная, обставленная и отделанная с особым изяществом.
Теперь перед конторой - большая просторная заасфальтированная площадь. Здесь, по замыслам брата, должны были проходить все праздничные демонстрации и гуляния. Ялкин уже строил планы и на этот счет.
- А в будущем году, - мечтал он, - к пятидесятилетию нашего Узбекистана мы посадим здесь редкие цветы и деревья, а там, подальше, у нас обязательно будет свой стадион... О, как много еще надо сделать!.. - сокрушался брат.
Привезенных перед самой уборочной нескольких машин асфальта хватило лишь на половину задуманной площади. А потом началась уборочная, и мы все отправились в поле, решив отложить эти работы до окончания страды.
Я по давней своей привычке ношу с собой подаренный братом транзистор. Во время обеденного перерыва я нередко, крутя его ручку, слышу о том, как нетнет
vvда и скажут вдруг несколько теплых слов и о нашем совхозе в Мирзачуле, о наших людях и о Ялкине, что мне бывает особенно приятно,
В тот год я дал обязательство собрать своей машиной не менее восьмисот тонн. Областная газета тщательно вела дневник соревнования и, конечно, в самом начале сезона объявила об этом. Каждые пятьшесть дней она теперь вела скрупулезный учет собранному мной хлопку: "Сегодня Турсун Атаджанов... на своем голубом корабле собрал уже более..." И дальше шли цифры: двести тонн, потом триста...
Если бы сто таких агрегатов, как тот, на котором работал я, трудились безостановочно, не тратя времени на побочные операции, то хлопок, собранный ими, едва бы успевали грузить и отправлять на заготпункт. Ялкин затребовал для помощи несколько емких грузовых машин "Колхида", однако и с их помощью мы не успевали вывозить весь собранный за день урожай: пока на хлопкопункте подойдет твоя очередь на весы, пока лаборатория определит сортность, влажность... На все это уходит масса времени, а машина тем временем стоит. Вот почему значительная часть хлопка остается на ночь на хирмане, и, пока он не будет сдан, он никак не учитывается, так как все сводки берутся непосредственно только с пункта.
Чтобы хлопок не оставался на хирмане, Ялкин вместе с заведующими отделениями и агрономами собирали весь транспорт совхоза, какой только был в наличии, организовывали людей и уже ночами стали грузить хлопок и сдавать: хлопкозаготовительный пункт стал работать круглосуточно.
Нам на полевом стане удавалось всетаки ночью хоть чутьчуть вздремнуть, а те, кто непосредственно занят сдачей, и такой возможности не имеют. Когда однажды в конце второй недели такого сумасшедшего режима Ялкин заглянул к нам, я просто не узнал его -o глаза ввалились, вокруг них чернота, худющий.
1. Ты хоть скольконибудь спишь по ночам? - спро сил я.
2. Какое там! - махнул рукой Ялкин. - С самого начала уборочной вот так, только и успеваешь прикор нуть разве что в машине.
3. Но уборка ведь идет хорошо! Мог бы и позволить
себе эту роскошь - поспать часа три в сутки! Очень неважно выглядишь! Я не преувеличиваю, честное слово...
1. Вот ты вроде моей жены, та тоже все об этом же толкует... Первый год, что ли, так? Уж тебе ли этого не знать, удивляешь ты меня! - с какойто укоризной сказал он. - Вот после уборочной поедем на курорт, - мечтал Ялкин, - там и выспимся!.. Ну, расскажи, как тут у тебя? Видел, на первом поле ты собрал все. Вый дет ли по сорок два центнера, как думали?
2. Первый сбор дал по тридцать шесть с гектара. Но ведь еще и второй будет - подбор, коробочки...
3. Если так, то, пожалуй, и побольше выйдет... За кончишь здесь, на поле Каршибаяака перейдешь. До говорились? Ну, я поехал, пока!
Дни стояли очень напряженные, но погода радовала. В двадцатых числах сентября с северозапада подул вдруг холодный ветер, поднялась пыльная буря и ночью резко похолодало. Это только отголосок внезапных морозов, достигших и Мирзачуля, которые осенью семьдесят третьего года в Бухарской долине побили нераскрытые коробочки хлопчатника.
Люди, не ожидающие от природы таких каверз, работали в легкой летней одежде. В помещении полевого стана еще и стекол не вставили - отложили на послеуборочную пору, - и мы, окоченев за ночь, жгли костры. Утром обнаружили, когда посветлело, что кустики хлопчатника побелели от инея, лужи затянуло тонкой корочкой льда. "Ну, беда, - мелькнуло в голове, - а вдруг и нераскрытые коробочки пострадали от мороза?" И я побежал к междурядьям. То ли тепло земли, которая глубоко прогрелась в предыдущие недели, то ли появившееся днем солнце спасли положение, - во всяком случае, на этот раз обошлось: стихия была милостива к нам. Но от неожиданно нагрянувшего похолодания вышли из строя и слегли, простудившись, многие наши люди. Как ни странно, но и машины плохо переносят холод: дело в том, что влажный от инея хлопок забивает зубья шпинделей и выводит их из строя.
Собирать хлопок по ночам стало невозможно. Да и по утрам, пока солнце не подсушит росу, машина отказывалась двигаться как надо.
vvДел у Ялкина, который и без того не знал покоя ни днем, ни ночью, прибавилось еще больше: чтобы заменить тех, кто слег от простуды, он должен был знать, какое положение в бригадах. По нескольку раз в день мотался он из одного отделения в другое, от одной бригады к другой. В морозные дни стало несравненно труднее нагружать хлопок в машины и сдавать его на пункт. Но, несмотря на все трудности, совхоз наш продолжал держать первое место по области.
Как правило, часам к одиннадцати ночи все бригадиры собирались на центральном полевом стане получать наряды на следующий день. Приходил сюда и я. Бывало, ктонибудь нетнет да и пожалуется на холод. Ялкин не терпел таких разговоров:
- Разве у нас это в первый раз? Вспомните, прошел хоть один год, когда бы погода не капризничала?! Или весной, или осенью обязательно какаянибудь напасть на нашу голову свалится! К этому мы всегда должны быть готовы! А где сейчас лучше? Всюду так. В Андижане, вот тоже заморозки... Читали сводки в газетах? Нет? Так почитайте! Совхоз "Савай" сдал вчера на один процент больше нас! Чем мы хуже? А? Почему не можем то, что могут они? Ака Каршибай! Нука, объясни нам всем, почему сегодня ваша бригада собрала на две тонны меньше бригады Кумрихон? Вы попросили запчасти? Мы их вам дали! Почему вы снизили темпы? Или вы хотите уступить свой поясной платок женщине? Ну, хорошо, если вам не стыдно, наденьте себе на голо; ву платок Кумрихон! Признайтесь, что не можете тягаться с нею! Не можете работать, как ее бригада, сил не хватает! Так и скажите, не стесняйтесь!..
И хотя на полевом стане в тот вечер было совсем не жарко, а скорее, наоборот, у Каршибаяака выступил на лбу пот, и он отчаянно покраснел.
- Мне очень стыдно перед вами, товарищи, - залепетал он. - Но дайте мне три дня срока и, если я не обгоню Кумрихон, считайте меня бабой! - Он отчаянно махнул рукой и неловко сел на прежнее место.
Он, конечно, сдержал свое слово, не такой человек Каршибай, чтобы бросать свои обещания на ветер. Ялкин придирчиво следил за тем, как работает его бригада, обеспечивал всем необходимым. А когда подводили итоги следующей пятидневки, все члены бригады Каршибая уже получили премию.
Наш район первым в республике выполнил план по хлопку, а первым в районе вышел наш совхоз. Когда в ту памятную ночь, как всегда около одиннадцати, бригадиры собрались на центральном полевом стане, Ялкин огляделся:
- Ну, вот все в сборе, очень хорошо! Хочу сказать, что это только первый этап. После того как сдадут хлопок наш район и наша область, мы будем бороться за то, чтобы вся наша республика выполнила дополни тельные обязательства. Теперь самый трудный этап этой борьбы, он только начинается. Я уверен, дорогие мои товарищи, что все мы не пожалеем в этой борьбе своих сил!..
Док. 635007
Перв. публик.: 27.12.00
Последн. ред.: 27.12.10
Число обращений: 0
Наследие
|
