Мурад Гебеков: Денежно-кредитная политика, инфляция и конкуренция в экономике РФНазад
Мурад Гебеков: Денежно-кредитная политика, инфляция и конкуренция в экономике РФ
Формально достаточно высокие макроэкономические показатели развития российской экономики за последние десять лет скрывают упущенные возможности использовать благоприятную внешнеэкономическую конъюнктуру для вывода российской экономики на траекторию быстрого и устойчивого социально-экономического роста, а главное перестройки этого роста из добывающих отраслей в отрасли перерабатывающие. Этот рост сменился в 2009 году почти 9% падением ВВП вследствие зависимости российской экономики от мировой финансово-экономической ситуации, что отчетливо показало ущербность российской экономической модели. Восстановление мировой экономики путем впрыскивания почти всеми правительствами мира чрезмерной ликвидности повысило цены на основные группы сырьевых товаров, что привело к возобновлению роста российской экономики в 2010 году по прогнозам на 4 %. Природная рента, формирующаяся за счет экспорта энергоносителей, металла, леса и других сырьевых товаров в объеме примерно в 60 млрд. дол. США в год, не была использована для структурной перестройки экономики на новой технологической основе, уйдя на погашение внешнего долга, накопление резервного фонда и фонда благосостояния будущих поколений и других форм вывоза капитала за рубеж. При этом российская экономика осталась недомонетизированной, объем инвестиций застыл на уровне одной трети от минимально необходимого для обеспечения простого воспроизводства уровня, социальные обязательства государства недофинансируются вдвое, а расходы на науку и стимулирование НТП на порядок ниже уровня развитых и некоторых развивающихся стран.
Парадоксы проводившейся до последнего времени в России денежно-кредитной политики войдут в историю как самые нелепые курьезы. Как, к примеру, объяснить сложившуюся в российской экономике ситуацию, при которой чем больше валютные поступления от экспорта нефти, тем меньше денежных ресурсов в распоряжении российских предприятий? Чем больше приток иностранных инвестиций, тем меньше были возможности внутренних накоплений. Профицит бюджета сопровождался ростом государственного внутреннего долга и квазигосударственного внешнего долга, а нынешний дефицит бюджета только ускорит рост заимствований за рубежом.
Эти парадоксы денежной политики заключены в самой технологии планирования денежного предложения, навязанной МВФ с 1992 г. и продолжавшейся вплоть до последнего времени. Суть этой технологии сводится к ежегодному планированию прироста денежной массы исходя из целевых установок по ограничению инфляции, экзогенно задаваемого прироста ВВП и предположения о неизменной скорости обращения денег. Формально она исходит из хорошо известного тождества монетарной теории, согласно которому умножение количества денег на скорость их обращения эквивалентно произведению объема обращающихся на рынке товаров на их цены.
Хотя никаких сколько-нибудь обоснованных моделей, позволяющих рассчитать зависимость между приростом денежной массы и уровнем инфляции, ни Центральный банк, ни правительство не представляли, фактически они исходили из линейной зависимости между темпом прироста цен (инфляцией) и темпом прироста денежной массы, считая скорость их обращения и объем товарной массы неизменными. Это крайне упрощенная и далекая от экономической реальности с ее нелинейными и сложными обратными связями и неопределенностями логика бездоказательно предполагала фиксацию заниженного уровня монетизации российской экономики, при которых высокие двухзначные темпы инфляции не уменьшались.
Многочисленные эмпирические исследования по данным разных стран доказали отсутствие статистически значимой зависимости между инфляцией и уровнем монетизации экономики, так же как и приростом денежной массы. Более того, в последние годы отчетливо наблюдается отрицательная корреляция между приростом денежной массы и инфляцией. С ремонетизацией российской экономики происходит нормализация денежного обращения (вытеснение суррогатов, дедолларизация, повышение доверия к рублю), снижается его скорость и соответственно уменьшается инфляции. Сведение всех факторов, генерирующих инфляцию, к приросту денежной массы - грубейшее упрощение, приводящее к хронической не до монетизации российской экономики, следствием которой становится искусственное снижение инвестиционных возможностей и сдерживание экономического роста. Норма накопления (отношение объема инвестиций к ВВП), упав более чем в двое в начале реформ, остается крайне низкой - около 20-22 % в период с 2001 по 2010 гг.. Страны, которым пришлось осуществлять модернизацию и структурную перестройку своей экономики, а также экспортно-ориентированную индустриализацию, чтобы сделать ее конкурентоспособной, в течение долгих периодов демонстрировали высокий уровень инвестиций. В послевоенной Европе норма накопления вплоть до 1970-х гг. составила 25 %, а в Японии - 30 %, А В Южной Корее была еще выше. В период индустриализации в СССР, а также в проводящем модернизацию экономики современном Китае норма накопления превышала одну треть, достигая порой 40 % ВВП.
На поверхности явлений возрождение отечественной экономики на фоне уникальной энерго-конъюнктуры мирового рынка создает благоприятные условия для развития банковского бизнеса в стране. Власть избавилась от вынужденных заимствований за рубежом, сбалансировала бюджет; укрепила курс национальной валюты, выталкивающей из обращения иностранную. Само банковское сообщество укрупняется и уже более чем на 2/3 состоит из кредитных учреждений с собственным капиталом свыше 5 млн. евро; диверсифицируются инструменты, торгуемые на российском денежном рынке, но количество банков уменьшается и стабилизировалось вокруг 1000 единиц, что, по мнению некоторых специалистов, и в сравнение с другими странами недостаточно для РФ.
Однако верх берут пока субъективные факторы, в силу которых российские коммерческие банки далеко не в полной мере могут использовать эти возможности. По сути, они изолированы от внутренних источников капитализации, что тормозит рост их активов, а, следовательно, и долгосрочное инвестиционное кредитование. С 2001 по 2008 гг. сумма средств, находящихся в распоряжении правительства (расходы консолидированного бюджета 2008 г. - 13,99 трлн. руб., 2001 г. - 1,87 трлн. руб.), возросла в 7,5 раз, тогда как объем кредитного оборота - в 9,5 раза (2008 г. - 13,9 трлн. руб., 2001 г. - 1,47 трлн. руб., 2009 г. не берется в расчет, т.к. действия правительства по противодействию экономического спада связанно с резким увеличением кредитов, как организациям и банкам, так и не резидентам и иностранным правительствам, государственная служба статистики предоставляет информацию по кредитам, включая кредиты, предоставленные иностранным государствам и поэтому сложно понять каков кредитный оборот резидентов РФ, кредитный оборот 2009 г. - 19,4 трлн. руб.), что составляет 33,3% от ВВП (2008 г. - 41,7 трлн. руб.), значительно ниже показателей развитых и многих развивающихся стран. По оценкам Ассоциации российских банков, в 2009 г. кредитом пользовались лишь 30 % российских предприятий и 65% респондентов среди них считали нехватку финансовых средств первой по важности проблемой их функционирования, а также сохранение объема инвестиций в основной капитал в стране на уровне 40-50% от 1990 г.
Как представляется, главная причина - крайне низкая (порядка 20-22%) норма накопления в стране. Рестриктивную роль играет и политика экономического блока правительства и ЦБ, когда стерилизуется даже имеющая в стране ликвидность под тем же флагом борьбы с инфляцией. Из процессов капитализации выведены не только средства Резервного фонда и ЗВР, но и потенциальные источники инвестирования, снимаемые с рынка через государственный внутренний долг, нормы обязательного банковского резервирования, депозиты в ЦБ, средства на корсчетах и т.д. По сумме это эквивалентно примерно 20% агрегата М2. Ту же стерилизующую роль фактически играют раздутый профицит бюджета и остатки средства на счетах Казначейства до 2008 г., где денег было больше, чем у всех банков вместе взятых, что неэффективно, ибо оно только распределяет, а не приумножает капитал.
Тревожная ситуация в отечественной банковской системе. Для полноценного выполнения своих функций в денежном обороте и воспроизводственном процессе, она должна опираться на адекватную базу ликвидности, иными словами, на накопление капитала в стране. В особенности это касается "длинных денег", то есть долгосрочных инвестиционных кредитов с конкурентоспособными ставками.
Сегодня в России банковские активы к ВВП (активы в 2009 г. - 29,43 трлн. руб., ВВП 2009 г. - 39 трлн. руб.) составляют всего 75,5% (в развитых странах - 250 - 400), а требования банков к небанковскому сектору - 32%, что выше 26 в среднем по миру, однако ниже 150% западных стран. Российские банки зарабатывают не на инвестициях, а на потребительском кредитовании или конверсионных операциях, по сути, повторяя ипотечный опыт США. Критерием для выдачи кредитов все чаще становится не надежность заемщика, а способность "выбить" из него уплату, и здесь возможен кризис подобный американскому, пусть и в миниатюре. Системная нехватка ликвидности заставляет отечественный бизнес привлекать масштабные внешние займы, то есть решающая роль в кредитовании делового сектора России, как и на фондовом рынке, переходит к нерезидентам.
Примечательно послевоенное развитие экономики США (Гражданская война 1861-1865 гг.) с 1865 по 1879 гг. Это годы мощного подъема промышленности, железнодорожного и дорожного строительства, объема производства, валового национального продукта и реального дохода на душу населения. В период с 1865 по 1873 гг. количество национальных банков увеличилось с 1294 до 1968, а банков штатов с 349 до 1330. Объем денежной наличности в этот период вырос с 835 млн. долл. в 1865 г. до 1,964 млрд. долл. в 1873 г., т.е. на 135, 2% или на 16,9% в год, а с 1873 по 1878 гг. объем банковских денег увеличился с 1,964 млрд. долл. до 2, 221 млрд. долл., т.е. на 13,1%, или на 2,6 % в год. В период с 1869 по 1879 г. имел место рост ВВП США в текущих ценах на 3% в год, в неизменных ценах 6,8% в год, а ВВП на душу населения в неизменных ценах увеличивался на 4,5% в год. По оценкам Милтона Фридмана и Анны Шварц, в период с 1869 по 1879 г. общий уровень цен снижался на 3,8% в год, на самом деле цены падали с конца Гражданской войны по 1879 г. Хотя денежная масса росла за период цены снижались, это можно объяснить существенным сокращением издержек, как следствие внедрения разработок НТП, экономическим ростом и всеобщим повышением уровня жизни. А цифры следующего десятилетия с 1879 по 1889 г. поразительно красноречивы, цены продолжали падать каждый год десятилетия на 1,0%, а заработанная плата выросла на 23%, без учета дефляции. По некоторым показателям 1880 гг. были самым продуктивным десятилетием в истории США, ВВП удвоился почти в два раза, рост инвестиций 500%, и все это в условиях общего падения уровня цен и увеличения денежной массы на примерно 10% в год.
Использование профицита бюджета до 2009 г. в инвестиционных целях повысило бы норму накопления до 25-28%, что соответствовало бы нормальному уровню динамично развивающихся стран. Согласно расчетам по модели догоняющего развития достаточно увеличения нормы накопления с 22,3 до 26%, чтобы с консервирующей отставание траектории развития перейти на траекторию его преодоления. Увеличение рассматриваемой нормы до 28% позволяет сделать это относительно быстро.
Из этого следует беспочвенность рассуждений руководителей денежных властей об избыточности денежной массы - в действительности использование ее стерилизуемой части в инвестиционных целях лишь приблизило бы норму накопления к необходимому уровню.
Вместо того чтобы подавлять инфляцию проведением жесткой валютно-биржевой политики, государство ограничивало прирост денег в экономике, сокращая конечный спрос и сужая возможности роста производства. В результате закрепилось депрессивное положение и деградация отраслей, ориентированных на внутренний рынок, десятки миллионов людей потеряли возможности увеличения доходов, стала хроническая массовая бедность, а коэффициент Джини приблизился почти к 40. Процветают лишь высокомонополизированные производства товаров и услуг первой необходимости и экспортно-ориентированные сырьевые предприятия.
Ошибочность постулата о некотором предельном, с точки зрения инфляционной безопасности, уровне монетизации российской экономики опровергается как многочисленными исследованиями, доказавшими отсутствие статистически значимой зависимости между инфляцией и уровнем монетизации экономики, так и последствиями необоснованной политики количественного ограничения прироста денежной массы. В той мере, в которой правительство изымало деньги налогоплательщиков из российской экономики и вывозило их за рубеж, компании направлялись туда же, чтобы занять недостающие им денежные средства. При этом правительство ссужало деньги российских налогоплательщиков зарубежным заемщикам под 4-5%, а компании вынуждены были там же занимать изъятые у них денежные ресурсы под 8-15% годовых. Чистый ущерб от такой политики составлял около 5 млрд. долл. в год.
Следуя догмам неоднозначной количественной теории денег, Центральный банк жестко ограничивал денежное предложение и не занимался созданием должной системы рефинансирования коммерческих банков. Рост последних был ограничен общим пределом роста денежной массы, устанавливаемым денежными властями. В результате коммерческие банки не могли удовлетворить растущий спрос на кредиты. Их наиболее благополучные клиенты, достигая международного уровня конкурентоспособности, переходят на кредитование за рубежом. И без того небольшой объем операций отечественного банковского сектора сужался. Накануне мирового финансового кризиса около 60% российской денежной базы было сформировано под иностранные кредиты. Аналогичный процесс наблюдался и на финансовом рынке - объем еврооблигаций российских эмитентов (1617 млрд. руб. на конец 2006 г.) вдвое превышал объем внутреннего рынка корпоративных облигаций (823 млрд. руб.).
Таким образом, чем больше были валютные доходы российской экономики, тем меньше возможностей оставалось для развития отечественной банковской системы и финансового рынка. Это означает, что расширение кредита и эмиссия денег в РФ основывается не на золоте или рубле, который бы обеспечивался товарами российского производства, а на поступлении в страну валютной выручке и валютных резервах, это означает, что российская экономика развивается не исходя из национальных интересов, а следовала предпочтениям иностранных инвесторов и инвалют. Первая тройка банков контролирует до 70% выдачи кредитов, т.е. 70% эмиссии денежной массы, что говорит о высокой концентрации капитала и двойной монополии эмиссии денег, когда ЦБ первая инфляционная монополия, а первая пятерка-шестерка квазигосударственных банков вторая. С августа 2009 г. перед активной фазой кризиса в РФ эти банки получили огромные средства (до 1,6 трлн. руб. только на без залоговых аукционах) в различном виде от ЦБ и Минфина (без залоговые кредиты, ломбардные аукционы, размещения временно свободных средств) на кредитование отечественных предприятий. Но банки поступили так, как выгодней, т.е. они закупали на открытом рынке валюту, что привело к спекулятивной девальвации и за ней инфляции, которая за четыре месяца 2009 г. составила 6%.
Всем известно, что такое инфляция и ее губительное воздействие на благосостояние населения. Но и ее отсутствие по мнению многих экономистов еще более вредит экономике. Инфляция в пределах 1-3% благоприятно влияет на промышленное производство. Влияние инфляции на разные группы населения очень разительна. Если разбить все население страны на группы по доходам, то окажется, что сильнее всего бьет инфляция по тем, кто живет за чертой бедности, а менее всего на самых богатых. Это связанно с тем, что у домохозяйств с разными доходами, разные корзины потребления. В практике российского подсчета индекса потребительских цен никогда не было ранжирования инфляции по группам населения, хотя в мировой практике это давно принято. Также российская служба статистики не показывает корзину товаров, по которой рассчитывают индекс потребительских цен, что на практике приводит к манипуляции и не прозрачности, а также к занижению уровня инфляции. Это отчетливо ощущало население в 2007-2010 гг., когда официальные данные инфляции, явно и не вооруженным взглядом, не совпадали с ростом цен потребительской корзины большинства населения страны. Удивляет тот факт, что в индексы расчетов не входит недвижимое имущество, что очень странно для нашей страны, так как подавляющее большинство население хотело бы или намеревается улучшить свои жилищные условия. Я провел небольшое исследование по данным официального сайта Федеральной Службы Государственной Статистики, которое заключается в рассмотрении основных показателей статистики цен с 2005 года по начало 2009. Средняя цена 1 кв. м. жилья в РФ с начало 2005 г. по конец 2008 изменилась с 21013,07 руб. до 54499,38 руб., что составляет 259,36% за четыре года, т.е. в год рост составил 65%. Средние цены основных видов строительных материалов варьировалась с 7733,625 руб. в январе 2005 г. до 13764,12 руб., и составило в марте 2009 г. 14461,64 руб., рост за четыре года составил 177,98% и в год 45%. Рост индекса цен и тарифов на перевозку грузов железнодорожным транспортом составил 52% с 2005 по конец 2008 гг., что равно 13% в год. Индекс тарифов на перекачку грузов трубопроводным транспортом вырос на 151,7%, что за год составило 37,925%. А индекс тарифов на грузовые перевозки вырос на 80,6%, что в год составило 20,15%. Стоимость минимального набора продуктов питания в январе 2005 г. составила 1254,28 руб., а в декабре 2008 г. 2116,4 руб., что соответствует росту на 168,73% и в год на 42,2%. Сумма средних цен производителей сельскохозяйственной продукции в январе выросла с 13844,63 руб. до 19196,52 руб., что составило 138,66% и в год 34,67%. Из этих данных можно понять, что расчет конечного значения инфляции службой статистики производится не совсем корректно.
Так в чем же причины высокого роста цен в РФ. На этот вопрос нет однозначного ответа, такого как говорят нам финансовые власти. Есть всеми принятая теория денежной массы и монетарная теория Фридмана, которая не всегда оправданна и не всегда правильно применяется. Причин непрерывного роста цен в РФ очень много, и каждая из них дает свой вклад развития инфляции. Я попытаюсь выделить, на мой взгляд, основные из них:
1. Инфляция издержек. Это в первую очередь недостаточное инвестирование в средства производства. Промышленность РФ сейчас находится в плачевном состоянии, об этом говорит изношенность наших заводов, оборудования и кратный рост зарплаты (с 2005 по 2008 гг. примерно в 3,5 раза) при небольшом увеличении производительности труда (за тот же период рост в 1,2 раза). Наши заводы не выдерживают конкуренции с аналоговыми мировыми, потому что себестоимость однотипной продукции у нас намного выше, а качество соответственно ниже. Богатое промышленное наследие СССР давно морально и физически устарело, что приводит к дополнительным издержкам, т.к. обслуживание старого оборудования всегда выше, чем нового. Но самая главная проблема в том, что устаревшие технологии, применяемые более 60% наших производств увеличивают издержки, что за собой влечет рост цен. Пример: себестоимость тонны цемента в РФ в среднем составляет 1500 руб., в Китае 700-800 руб., рыночная стоимость цемента в РФ сейчас от 2800-3500 руб., в Китае от 1500-2100 руб. А в до кризисном 2008 г. стоимость тонны в РФ взлетала аж до 7300 руб., из этого следует, что мотивации к инвестициям в производство у наших предприятий нет, они и так получают очень высокую маржу.
2. Монополизация и картелирование рынков. Основное правило свободной рыночной экономики в том, что издержки со временем должны уменьшаться, вследствие развития рынка и НТП (научно-технический прогресс). Но это правило не действует в монополизированных экономиках, где цены устанавливаются не спросом и предложением, а созданием дефицита и ограничением производства, т.е. у нас в РФ сложился устойчивый рынок предложения, где покупатель, как говорят "все равно купит". Это касается всех сфер российской экономики, как первичного и вторичного сектора, так и сферы услуг и банковской деятельности. Это выражается в банковской сфере, где квазигосударственная первая шестерка банков контролирует более 80% процентов денежного предложения. А в цементной промышленности, которую мы уже затронули, более 35% производства и сбыта контролирует компания "Евроцемент", теперь понятно, почему у наших предприятий нет желания инвестировать в создание новых высоко конкурентных производств. Ярким примером монополизации и картелирования является строительная отрасль РФ, где сговор основных игроков виден невооруженным взглядом. Куда смотрит ФАС?
3. Регулирование отдельных видов цен. Этим в РФ занимается Федеральная Служба по Тарифам. За последние четыре года рост тарифов ЖКХ, электроэнергии, стоимости газа, железнодорожных перевозок опережал рост официальной инфляции. Рост тарифов в свою очередь приводит к росту цен на продукцию, в себестоимости которой заложены расходы на электроэнергию, газ и транспорт. То есть этот рост тарифов затрагивает почти все группы товаров и услуг производимых в РФ.
4. Коррупция. Коррупционные издержки в некоторых видах производства и бизнеса составляют до 55%, система откатов вошла в обычную практику. К чему приводит необузданный аппетит государственных служащих - к росту цен и снижению качества, ведь бизнес без прибыли не имеет смысла. Я как-то раз хотел попробовать найти государственный заказ на капитальный ремонт жилого дома в Москве, нужных людей которые поспособствуют победе на торгах нашел очень быстро, они гарантировали победу за 15% откат. А реальная стоимость земли под застройку значительно отличается от номинальной, что и приводит к росту цен. В общем, поборы и дань налагаемая на бизнес, учитывается не в бухгалтерии, а в росте цен.
5. Недомонетизация. Эту причину я затронул еще в начале своей статьи, которая сдерживает развитие экономики. Если рассматривать деньги как товар, то ограничение их эмиссии приводит к дефициту денег, и экономические агенты будут стремиться максимально и быстро заполучить этот товар, т.е. спрос на деньги увеличивается и соответственно увеличивается стоимость и цены, что приводит к росту ставок на депозиты, кредиты и разгон инфляции - это замкнутый круг. И сломать его способны денежные власти решительными действиями, которые заключаются в систематическом впрыске денежной массы реальным производителям, а также конечным потребителям, но до определенного уровня (главное не перестараться). Что поможет перевооружить промышленность, диверсифицировать экономику, уйти от сырьевого развития, выйти на внешние рынки, повысить конкуренцию, увеличить платежеспособный спрос. При этом большую часть денег должны получить именно промышленники на условиях инвестиций в производство, что приведет к сокращению издержек и заметному снижению инфляции. Из выше сказанного, следует, что эмиссия денежной массы и инфляция издержек зависят линейно при заданных условиях развития экономики. Примером такого развития является развитие экономики США в период с 1865 г. по 1879 г., который я описал выше.
6. Стерилизация. Так называемые Золотовалютные резервы РФ привязаны к бивалютной корзине и состоят на 45% из евро и на 55% из долларов, а Резервный Фонд и Фонд Будущих Поколений состоят на 45% из евро, на 45% из долларов и на 10% из фунтов стерлингов. Что в этом такого, скажет экономист, это нормальная практика для ЦБ по всему миру, но я скажу: денежная эмиссия (денежная пирамида) в РФ строится на основе долларов США, евро, фунтов стерлингов, что делает нашу денежную эмиссию в зависимость от ФРС США, ЕЦБ и Банка Англии. Это значит, что не только Минфин РФ и ЦБ РФ управляет денежной эмиссией в РФ, но и МВФ, ФРС США, ЕЦБ, а их цели и мотивы не всегда совпадают с нашими, что приводит к инфляционным ожиданиям и недоверию к национальной валюте. Валютный империализм, начатый США с начала 20 в. достиг своего апогея с началом кризиса 2008 г. и соглашениям о валютных свопах между ФРС США и ЕЦБ, Банками Англии, Швейцарии, Японии, позволяющие ФРС де факто осуществлять эмиссию фунта, евро, йены и франка (это решение временное и связанное с глобальным экономическим кризисом вступившее в силу в 2009 г. и продлено в настоящее время, однако, это прецедент в мировой экономике). Укрепление рубля увеличивает внутренний спрос, тогда как ослабление его сокращает. Страна могла бы платить за импорт не только экспортной выручкой, но и национальной денежной эмиссией, тем самым сокращая внешние заимствования. В коммерческом плане это существенно снизило бы курсовые риски и издержки по хеджированию сделок, расширило возможности для экспорта капитала и создания сети маркетинга отечественных товаров за рубежом. Вероятно, это позволило бы перевезти на рублевую базу и часть биржевой торговли по основным товарам российского экспорта. Могло бы упростить администрирование внешнеэкономических операций. Активнее пошло бы "вымывание" иностранной валюты из внутреннего оборота. Снизились бы риски, связанные с возможными недружественными акциями иностранных государств в отношении наших зарубежных валютных активов. Стали бы ненужными столь масштабные резервы Центробанка в чужих валютах. Как справедливо заметил директор Центра стратегических исследований М. Бочаров, "в самых больших масштабах вывоз капитала у нас осуществляют не Абрамович или подобные ему миллиардеры и миллионеры, а Кудрин и Греф. Они главные организаторы утечки российских денег...государство изымает сегодня деньги из экономики страны и вкладывает их в экономику других стран, прежде всего США". Это подводит наш анализ к рассмотрению вопросов управления Резервным фондом страны и ЗВР ЦБ.
Стабилизационный фонд создавался как часть бюджета с целью стабилизации государственных финансов, антиинфляционного связывания излишней денежной массы в стране и подстраховки на случай неблагоприятной конъюнктуры мировых цен на нефть. С 2004 г., когда был создан фонд, и до 1 января 2008 г. объем накоплений в нем вырос с 522 млрд. до 3.4 трлн. руб., и эти средства были вложены в государственные ценные бумаги иностранных государств и ряда корпораций Общее управление им осуществляет Минфин России. На самом деле такое массированное изъятие средств из государственного бюджета и национальной экономики не достигло не одной из поставленных целей. За годы функционирования Фонда мировые цены на нефть выросли почти в пять раз, а с начала мирового кризиса они упали чуть более чем в 2,5 раза и стабилизировались на уровне выше 50 долл. за баррель, а сейчас выше 90 долл. за баррель. Ложной оказалась и монетаристская посылка о влиянии роста денежной массы на уровень инфляции. Во-первых, инфляция в России в основном имеет немонетарный характер. Это - преимущественно инфляция издержек, связанная главным образом с отсутствием в стране необходимой рыночной конкуренцией и устойчивым завышением цен и тарифов на продукцию естественных монополий (что и показала проведенная ФАС проверка обоснованности уровня цен на нефтепродукты). Во-вторых, совершенно не очевидной на практике оказалась связь между динамикой денежного агрегата М2 и ростом цен, особенно, когда часть денежной массы канализируется на инвестиционные цели с последующим наращиванием товарного предложения. Естественно, что такая политика финансово-экономического блока правительства вызывает неприятие и критику, как в экспертных, так и в деловых кругах. "Почему, - вопрошает академик Н. Шмелев, - государственная политика, вопреки здравому смыслу, направлена на то, чтобы как можно скорее избавиться от денег?" Ведь по расчетам администрации президента, даже если Стабфонд пустить на потребительские расходы, прирост инфляции составил бы не более 1-2 процентных пунктов. Если же направить эти средства на инвестиционные цели, инфляция могла бы снизиться на такую же величину при росте ВВП на 1-1.5 процентных пункта. Большинство других стран - держателей аналогичных фондов, тратят значительную их часть на модернизацию национальной экономики, достигая здесь впечатляющих результатов (например, ОАЭ, Кувейт, Катар, Саудовская Аравия, Индонезия, Китай). И при этом не возникает никакой инфляции. У нас же Минфин выводит деньги из экономики еще до стадии их вложения в производство, хотя в случае ухудшения международной политической и экономической обстановки средства, размещенные за рубежом, могут быть вообще потеряны. С учетом этих доводов с 1 февраля 2008 г. Стабилизационный фонд был разделен на два: по прежнему "неприкосновенный" и с теми же функциями Резервный фонд (в размере 3.1 трлн. руб.) и Фонд будущих поколений (в размере 0.6 трлн. руб.), призванный питать российские институты развития , в частности Банк развития, Инвестиционный фонд, Российскую венчурную компанию и Российскую корпорацию нанотехнологий. Однако кубышку в 2009-2010 гг. пришлось открыть, так как правительство должно было поддержать не совсем обоснованные стратегии расширения российских корпораций, кредитуя их и банки на прямую, а также близость выборов заставило в том же до кризисном темпе наращивать социальные обязательства перед населением, что привело к дефициту бюджета, который планируется финансироваться внешними заимствованиями и средствами Стабфонда. В целях повышения отдачи разрешено вкладывать средства Резервного фонда не только в низкопроцентные государственные бонды, но также в ценные бумаги зарубежных государственных агентств развития и национальных банков (до 30% всех средств Фонда) и международных финансовых организаций (до 15%). Не исключено их размещение и на депозитах первоклассных мировых банков. Однако пропорции валютного размещения этих средств были сохранены, а изменения в адресах размещения могут потенциально увеличить доходность едва на полпроцента. Сходную стерилизационную роль в специфических условиях России объективно играют и сверхнормативные золотовалютные резервы (достигшие в середине 2008 г. почти 600 млрд. долл. и уменьшившиеся буквально за 7 месяцев до 380 млрд. долл. достигших в декабре 2010 г. 483 млрд. долл. США), с той лишь разницей, что они омертвляют валютную выручку. Это равнозначно вывозу из страны товаров без получения за них материального эквивалента и беспроцентному кредитованию стран, чьи валюты формируют такие резервы. Одновременно на российский денежный рынок (при покупке валюты Центробанком) выводится та самая рублевая масса, с которой борется Минфин. Однако на этом противоречия между Ильинкой и Неглинкой заканчиваются, и валютная часть резервов страны по-прежнему на 94% размещается за рубежом с той же пониженной доходностью. Тем не менее, даже имея эти средства (равные 16-месячному импорту при норме 3-6 месяцев), Центробанк предпочитает не использовать их и тем сужает свои уставные функции до одного лишь управления курсом валюты, снимая с себя обязанность, стимулировать экономический рост и служить для отечественной финансовой системы кредитором в последней инстанции. Конечно, как это иногда и делается, проще всего списать такие действия на падения профессионализма наших финансовых властей или на их амбиции самостийно управлять казенными деньгами (хотя Стабфонд и был частью бюджета, он не входил в роспись бюджетных расходов, утверждаемую Государственной Думой). Однако, думается, что причины здесь гораздо глубже. По подсчетам Ю. Любимцева, уровень стерилизации доходов федерального бюджета при всей активизации государственной экономической политике Кремля в 2006-2007 гг. вдвое превысил прирост ВВП, которого своим трудом достигла страна. "Очевидно, - заключает свой анализ Ю. Любимцев, - что осуществляемые государственными менеджерами "стерилизация" и "оптимизация" бюджетных расходов означают не что иное, как "стерилизацию" конкурентных преимуществ российской экономики, блокирование инновационного развития и оздоровление и даже выживание нынешних, а не мифических будущих поколений. Заметим, однако, что от догматического толкования основ монетаризма предостерегает ныне своих эпигонов и сам М. Фридман, заявивший в одном из своих интервью: "Подход к оценке предложения денег как к ведущей цели и принципу, регулирующему экономические решения, в полной мере не оправдался. Я не уверен, что сегодня столь же упорно отстаивал этот принцип, как делал это раньше".
7. Теневая, серая и черная экономика. Политика властей выстраивается так, что малому и среднему, а во многом и крупному бизнесу либо приходится уходить в тень, либо он сам это делает, чувствуя свою безнаказанность. Слабая культура ведения бизнеса, а также падение общего морально-нравственного и этического уровня общества приводит к тому, что получение доходов ставится во главу угла, при этом ни производителю, ни потребителю не важно, как это происходит. По разным подсчетам объем теневой экономики в РФ составляет от 20 до 40%, при этом в некоторых регионах она составляет до 80%. Как в таких условиях можно проводить обдуманную антиинфляционную политику, если одна треть экономики не контролируется и не учитывается государством. Контрафактный товар можно встретить даже в федеральных торговых сетях. А неучтенная экономика это неучтенная денежная масса, которая стремится легализоваться в оффшорах и уходит от налогообложения, а также из экономики. Эту проблему мало кто из государственных мужей выносит на общественное обозрение, но забывать ее и не решать ее преступно.
8. Огромный вывоз капитала и оффшоризация российской экономики. Говоря о том, что нельзя пускать иностранные компании на наш не окрепший рынок, многие специалисты науки и государственные деятели лукавят, ведь многие экспортно-ориентированные и наиболее прибыльные российские компании принадлежат иностранным оффшорным и полу оффшорным компаниям посредством сложных схем, более того многие квазигосударственные компании (акционерные общества с государственным капиталом) проводят свои международные экспортные операции через трейдеров также зарегистрированных в оффшорах. Вывоз капитала в огромных масштабах является еще одной проблемой российской экономики, которая перекладывается на наше население увеличением в 2011 г. налогов и сборов, а также других платежей связанных с естественными и иными государственными монополиями.
Из всего выше сказанного, следует вывод, что нельзя проблему инфляции решать отдельно от проблем экономики. Если фундамент экономики слаб, а фундаментом может быть только реальный сектор экономики (первичный, вторичный), то никакие монетарные методы не смогут удержать инфляцию. Причина инфляции кроется в самой экономике, а не в денежном обращении. Также от правильной денежно-кредитной политики зависят цели успешного экономического развития на основе инноваций и создания международного финансового центра, которые ставятся перед российской экономикой, не только первыми лицами государства, но и естественной необходимостью национально и экономической безопасности страны.
