В Кремле объяснили стремительное вымирание россиян
Алексей Подберезкин: Международная безопасность и мировой кризис: ожидание перемен Назад
Алексей Подберезкин: Международная безопасность и мировой кризис: ожидание перемен
"На европейском континенте необходимы институты,
отвечающие вызовам XXI века, особенно
паневропейская структура безопасности
с тремя опорами в лице США,
объединенной Европы и России"[1].

Т.Грэм


"Задача сегодняшнего дня - найти общее понимание
того, как и какие правила игры будут соблюдать
все государства, любые администрации
и правительственные структуры"[2].

Ан.Торкунов


Важные уточнения и основные тезисы:

1. В своем докладе я рассматриваю мировой экономический кризис в широком контексте. Я полагаю, что кризис 2008-2010 годов это прежде всего кризис идеологический, мировоззренческий, который свидетельствует о том, что нынешняя модель глобализации и международных отношений устарела. Кризис - серьезный импульс к ее пересмотру.

2. В докладе я исхожу из того, что человечество находится на этапе "фазового перехода". Этот термин, принятый в физике и математике, очень точно отражает современный этап развития мира и международных отношений "фазовый переход" - это качественные изменения во всей системе международных отношений - политической, военной, экономической, финансовой и социальной подсистемах.

3Полноценный выход из кризиса предполагает принципиально новые ответы, соответствующие вызовам "фазового перехода". Это новая архитектура международной безопасности, новая финансовая и экономическая системы, новая расстановка политических и экономических сил в мире.

4. Меры, предпринимаемые государствами по выходу из кризиса, свидетельствуют о том, что большинство стран пока не готово к смене парадигмы мирового развития, используют старые подходы и опираются на прежние реалии.

5. Особое значение в период "фазового перехода" имеет осознание того факта, что главной целью и главным средством развития в современном мире выступает человек, его способности к творческому труду. Соответственно главным ресурсом государства становится национальный человеческий капитал (НЧК).

6. Новая система международных отношений должна опираться на развитие НЧК, которые предопределяют не только национальные внешнеполитические приоритеты, но и будущее международных отношений.

7. Выход из мирового кризиса и развитие будущих международных отношений будет зависеть от того, несколько быстро ведущие страны мира откажутся от прежней либеральной идеологии и смогут перейти на новый уровень сотрудничества. Порядок выхода из кризиса тот же, как и вход в него: решение идеологических проблем (в т.ч. доверия), признание необходимыми новых моделей сотрудничества, создание (модернизация) новых механизмов международного сотрудничества и обеспечения безопасности и только затем решение финансово-экономических проблем.


Мировой кризис 2007-2010 годов усилил ожидания перемен в сложившейся системе международных отношений. Этот кризис можно назвать импульсом к переменам в мире, нарастающей военно-политической нестабильности, несправедливому мировому правопорядку, финансово-экономической зависимости от мировых финансовых центров. В целом кризис 2007-2010 годов оказался кризисом мировоззренческим, идеологическим гораздо более, чем кризисом финансовым. То, что он не превратился в политический кризис означает только одно: у старой системы остались некоторые резервы существования. Вместе с тем кризис для всех внимательных наблюдателей стал кризисом политического доверия и последним предупреждением о необходимости внесения коренных изменений в сложившуюся систему международных отношений.

Кризис дал ясно понять, что в период "фазового перехода" радикально меняется вся ценностная система, ориентированная либеральной идеологией последнего столетия на ценности и принципы либерализма. Эти ценности и принципы идеологии либерализма должны уступить место другим ценностям и принципам, которые будут определяться новыми реалиями.

Одной из важнейших таких новых реалий стала, безусловно, возросшая роль человеческого потенциала, его влияния на экономику (до 75% от национального богатства развитых стран), политику (появление новых, "гуманитарных" вызовов и угроз), социальную жизнь (резко возросшее значение креативного класса) и международные отношения (кризис политики, в основе которой лежала военная сила). Мир переходит в новую реальность, которую великие умы и пророки называли по-разному. Великий русский ученый В.И.Вернадский впервые высказал в октябре 1920 года мысль о науке как решающей, "геологической" силе (несколько позже эта идея приобретет форму концепции "ноосферы", т.е. "сферы разума"). В то время, в охваченной войной России, когда, казалось бы, не было дела до науки, он писал: "Никогда еще в истории человечества не было такого периода, когда наука так глубоко охватывала бы жизнь, как сейчас. Вся наша культура, охватившая всю поверхность земной коры, является созданием научной мысли и научного творчества ... и из него еще не сделаны выводы социального характера"[3].

"Социальные выводы", по-Вернадскому, не сделанные в 20-ых годах, привели ко 2-ой Мировой войне. Позже, во второй половине XX века, не сделанные социальные выводы привели к созданию либеральной модели мироустройства, исключением из которой являлся СССР со своими союзниками, Китай, Индия и ряд других государств "Правила", которые были разработаны и внедрены либералами - лидерами глобализации, попытались назвать "Универсальными и обосновать ими процессы глобализации, иногда навязывая их силой другим государствам. Но мировой кризис 2007-2010 годов показал, что эти принципы и правила либерализма не только не универсальны, но и не способны решить назревшие проблемы в мире. В том числе и прежде всего проблемы международной безопасности:

- нельзя согласиться, что некоторые страны могут нарушать нормы международного права, нравственности и игнорировать авторитетные международные институты ради своих национальных интересов;

- нельзя сохранять в мире социальную и политическую несправедливость, которая стала следствием развития политики западных стран;

- нельзя игнорировать возросшую роль человеческого потенциала, национальные системы ценностей и приоритетов, навязывая нациям "универсальные стандарты";

- нельзя использовать мировые ресурсы в интересах узкой группы развитых государств, создавая в этих целях международную систему безопасности, основанную для обеспечения интересов узкой группы развитых государств;

- наконец, нельзя недооценивать созидательную, творческую роль народившегося креативного класса в национальной и международной политике, нравственные и религиозные нормы в угоду идеологии либерализма. Как сказал великий русский писатель Н.Бердяев, "Количественная масса не может безраздельно господствовать над судьбой качественных индивидуальностей, судьбой личности и судьбой нации"[4].

Подытоживая, можно сказать, что кризис, наступивший в 2007-2010 годах, стал прежде всего мировоззренческим, идеологическим кризисом той модели международных отношений, которая была создана либералами США и других западных стран во второй половине XX - начале XXI века. Модели, приспособившей глобализацию в интересах узкого круга развитых государств.

Те страны (такие, как Китай, Индия и несколько других), которые сумели использовать глобализацию в своих национальных интересах, не поступившись своими ценностями, нормами и приоритетами, смогли не только в наименьшей степени пострадать от кризиса, но и использовать все выгоды глобализации в своих интересах. Их успех показал, что подобный подход - единственно перспективный, но он требует пересмотра принципов и норм международной безопасности, отказа от прежних моделей и принципов, созданных в интересах узкой группы развитых либеральных государств.

Можно сказать, что логика развития кризиса такова: назревшие идеологические проблемы, привели к политическому кризису, который, к счастью, вылился всего лишь в кризис доверия. Этот кризис, в свою очередь, стал первопричиной финансового кризиса, который неизбежно превратился сначала в кризис экономический, а затем - социальный. То, что все эти кризисы не закончились войной, - свидетельство определенного резерва и дееспособности международных институтов. Прежде всего "двадцатки" и "восьмерки", а также резко возросших контактов на высшем уровне между лидерами различных государств. В целом - в политике, экономике, финансах - это означало возросшую роль национальных государств и их идеологий. Что видно на следующем рисунке.

Аналогична должны быть последовательность и выхода из кризиса Представляется, что неизбежен поиск новых мировоззренческих и идеологических решений, предполагающий отказ от старой системы международных отношений, моделей межгосударственных и блоковых связей.

Кризис дал импульс не только оптимизации мировой финансовой и экономической системы, но и показал, что такая оптимизация и модернизация в рамках старой (либеральной) парадигмы[5] развития невозможны. Нужны новые мировоззренческие и идеологические модели[6], которые стали бы не универсальными, "глобальными", а общепринятыми и приемлемыми для всех субъектов международного права.

Такие модели и парадигмы могут быть разработаны и приняты только в качестве результата совместной - глубокой, равноправной и взаимно заинтересованной - мировоззренческой и идеологической работы, в основе которой должны находиться принципы, признаваемые всеми нациями, народами и государствами. Другими словами, необходимо изначально признать, что 2универсальные" принципы глобализации, которые пытались навязать миру страны-лидеры глобализации, - неприемлемы. Они не являются ни универсальными, ни общепринятыми, ни, тем более, обязательными.

Что же нужно вместо этих либеральных принципов? А нужны такие принципы, которые органически сочетали и учитывали, синтезировали:

- национальные и международные интересы и ценности;

- суверенитет и нормы международного права;

- национальную и международную безопасность;

- национальное и общечеловеческое развитие;

- социальную и международную справедливость.


Переход человечества к стадии "фазового" (качественного) изменения в начале XXI века неизбежно ведет к качественным изменениям во всех областях. Даже если мы не знаем, или не хотим этих перемен. Но прежде всего это затронет вопросы международной безопасности, где неравномерность мирового развития наблюдается быстрее и наиболее заметно. Налицо - ускорение исторического времени, которое все больше превращает человечество в некую тесно взаимосвязанную сверхсложную систему. "Единственной динамической характеристикой (этой - А.П.) системы становится численность населения Земли"[7], - справедливо считает профессор С.П.Капица. Этот же критерий является главным показателем национального человеческого капитала (НЧК).

Мировой кризис 2008-2010 годов показал, что существующие две основные мировые тенденции - глобализация и защита национальных интересов - развиваются отнюдь не в противоречии друг с другом и не равноправно. Глобализация отнюдь не является самостоятельным процессом, а тем более целью политики развитых стран. Она всего лишь инструмент политики национальных интересов, который используется там и тогда, где и когда это выгодно, т.е. необходимо для продвижения национальных интересов ведущих государств. Соответственно уступки "в интересах глобализации", а тем более укрепление некого абстрактного "сотрудничества", чреваты серьезными политическими и экономическими издержками. Так, "перезагрузка" отношений с США в 2009-2010 годах (которая должна была иметь своим следствием ратификацию договора по СНВ и подписание ряда других соглашений) привела к ряду неоправданных уступок со стороны России. Только отказ от поставок военной техники Ирану, например, обошелся нам в 13 млрд. долл.[8] А результаты российско-американской дружбы оказались во многом обесценены победой республиканцев на промежуточных выборах в конгрессе США в ноябре 2010 года.

Кстати, на мой взгляд, эта стратегия правящей элиты США отнюдь не отличается новизной. Как только США добиваются от России каких-либо уступок, немедленно появляются "объективные" причины, которые не позволяют администрации выполнить свои обязательства. К их числу можно отнести смену части конгрессменов, "изменение" общественного мнения, позицию влиятельных СМИ и т.д. Важно одно - вслед за одними уступками должны следовать новые, а выполнение собственных обязательств вновь превращается в новые обещания. И так до бесконечности. Этот откровенный цинизм особенно наглядно проявился во время скандала с публикацией базы данных переписки американских дипломатов и чиновников в ноябре-декабре 2010 года. Который. Впрочем, не открыл ничего нового для профессионалов, но лишний раз высветил эгоизм и цинизм творцов американской политики. Очень хорошо эта "игра в уступки" была видна на примере взаимоотношений СССР и США в 80-е и 90-е годы по ограничению и сокращению вооружений. Так число уступок со стороны СССР превысило все разумные представления и превратилось в "политику уступок", которая в итоге не привела ни к отказу от ПРО, ни к ограничению распространения НАТО на восток, ни к передаче американцами новых технологий, ни росту американской помощи. Все декларации советской и российской представителей правящей элиты к существенным, даже катастрофическим для СССР и России последствиям: экономическим, политическим, финансовым, демографическим.

Наиболее явно это выразилось в системе международной безопасности, существовавшей до 1990 года. Вот лишь некоторые примеры и последствия уступок СССР и России:

- роспуск Организации Варшавского Договора (ОВД) не привел к роспуску НАТО. Наоборот бывшие члены ОВД стали членами НАТО;

- сокращение потенциалов СНВ и ракет средней дальности (РСД) не привело к ограничению системы ПРО США. Наоборот. Сегодня рассматриваются варианты развертывания глобальной ПРО в Европе;

- развал СССР не привел к созданию полноценных и независимых государств. Наоборот, на территории бывшего СССР развернулась борьба за влияние на эти страны. Прежде всего межу США и Россией;

- сокращение ВС и вооружений СССР и Россией не привело к аналогичному сокращению ВС и вооружений в НАТО. Наоборот, эти ВС и вооружения сегодня размещены на территории бывших стран ОВД и СССР.

- наконец, уступки со стороны России не привели к укреплению системы международной безопасности и, главное, суверенитета России.

Таким образом политика уступок (не только США, но и всей системе глобального либерального лидерства) - абсолютно бессмысленна и бесперспективна. Те государства (Китай, Индия, ряд других), которые сохранили свои национальные интересы и ценности, избежали односторонних уступок, доказали своим примером эффективность национально-ориентированной модели развития.


Мировой кризис стал всего еще одним поводом, который вновь заставил говорить о "возвращении государств с их национальными интересами в мировую политику", об "отсутствии доверия" стран друг к другу и даже об "отдалении Великобритании все дальше от ЕСовских дел" (лидер консерваторов до его избрания премьером Д.Кэмерон даже дал понять, что он "предпочтет вообще не видеть Европу, не общаться с Европой, и не слышать слова "Европа")[9].

Даже внутри группы стран-лидеров глобализации национальные интересы преобладают. По мнению экспертов, американцы стремятся "децентрализировать и распотрошить" экономические ресурсы Европейского Союза до безопасного для себя уровня. Для этого используется традиционный "антибрюссельский" инструментарий - Великобритания и страны "новой" Европы. Кстати, в греческом вопросе им это где-то удалось. Лондон настоял на более широком участии в финансовой помощи Греции МВФ. Кредит Греции на две трети был предоставлен странами еврозоны и на одну треть - Международным валютным фондом.

Национальный эгоизм в любой форме не является лучшим способом противодействия кризису в условиях глобализации, но именно он возобладал. Многим кажется, что на какое-то время. На мой взгляд, это свидетельствует просто о реалиях. Так в Германии, например, было принято два пакета антикризисных мер, рассчитанных на период 2009-2010 годов, чья общая стоимость составила 132 млрд. евро (1,5% ВВП). В Первом пакете предусматривалось фондирование Немецкого банка развития, покрытие его рисков и поддержка отечественного бизнеса (15 млрд. евро), повышение необлагаемого налогами вычета (до 1200 евро), введение 25% допустимого уровня снижения балансовой стоимости активов сроком на 2 года, финансирование инфраструктурных проектов (3 млрд. евро), увеличение финансирования федеральных и земельных программ, увеличение суммы необлагаемого налога, снижение отчислений на государственное медицинское страхование, а также целый пакет мер по поддержке научных и технологических отечественных проектов, включая автомобильные двигатели и Интернет[10]. Все они носили отчетливый характер поддержки национальной экономики.

Пока нерешенными, хоть и заявленными в рамках встреч G20, на сегодня являются[11]:

1. задача сокращения глобальных дисбалансов (дефицита торгового баланса США и профицита в Китае и других странах) и;

2. связанная с ней задача обеспечения устойчивого долгосрочного роста.

Дискуссия по этим вопросам сводится к давлению на Китай в сторону ревальвации юаня. Китай, надо отдать должное, принимает ответные меры, исходя из собственных национальных интересов. Так, принятая в США программа по стимулированию экономика вынудила власти КНР четыре раза за один год повышать обязательные резервы и, возможно, рост учетной ставки. Все это происходило на фоне роста китайского экспорта в развитие страны и профицита внешнеторгового сальдо, который летом и осенью 2010 года достигал почти 30 млрд. долл. в месяц[12]. На самом деле, для кардинального изменения структуры американской и китайской экономики необходим рост инвестиционной активности, направленной на увеличение доли промышленности и экспортирующих секторов в США и на рост отраслей, работающих на внутренний спрос в Китае. Пока в заметных объемах этой активности не происходит.

Как показывает процитированное исследование ОЭСР, наиболее эффективными оказываются программы, которые способствуют росту спроса в краткосрочном периоде и росту предложения в долгосрочном. К таким программам относятся госинвестиции в инфраструктуру, расходы на активную политику в области рынка труда, включая организацию принудительных курсов повышения квалификации, снижение налогов на доходы, особенно для малообеспеченных семей.

Кризис показал, что один из ключевых факторов доверия к экономике и ее развитию - устойчивость национальной фискальной политики. Поэтому данные программы оказываются наиболее эффективными в странах, где фискальный бюджет и долг были сравнительно не высоки до кризиса, а также когда программы сопровождаются убедительными для рынка обязательствами (credible commitments) по своевременному сворачиванию программ[13]. Этот вывод эксперты Внешэкономбанка оформляют в следующем виде:




Как видно из следующих примеров, либеральная модель, исчерпавшая себя политико-идеологически, сохраняет определенные (я бы сказал, тактические) ресурсы для своего развития. Прежде всего за счет собственных национальных ресурсов и механизмов государственного регулирования. Чем выше национальная дисциплина, эффективность национального государства, т.е. чем больше сохранность национальной системы ценностей, тем меньше уязвимость от кризиса. Либеральная "глобализация", таким образом, доказала в условиях кризиса ограниченность созданных ее инструментов влияния, которые не спасли мир ни от финансового кризиса, ни кризиса в экономике, ни от социальных последствий такого кризиса.

Более того, этот кризис показал неэффективность созданной США модели международной безопасности. США не удалось решить ни одной из проблем первого десятилетия в области безопасности: ни в Ираке, ни в Афганистане, ни в Иране, ни в Корее, ни на Кубе, ни на Ближнем Востоке. Это произошло прежде всего потому, что прикрываясь представлениями об универсальных принципах международной безопасности, на практике США стремились добиться исключительно национальных целей. Так, "борьба с международным терроризмом" должна была бы вестись не в Ираке и Афганистане, а - в Пакистане (что, естественно, противоречит интересам США).

Таким образом остается нерешенная ключевая проблема международной безопасности: создание общепринятой (не только либеральными странами, но и большинством государств мира) модели международной безопасности, которая учитывала бы все национальные интересы, была бы общепринятой, а не навязанной извне, сохраняла бы и развивала национальные ценности всех государств. Это - главное, пока что непреодолимое, противоречие, которое исключительно ярко высветил мировой кризис.


_______________

[1] Т.Грэм. Взгляд поверх геополитических баталий. Россия в глобальной политике, 2008 г. Т. 6, N 5, с. 169.

[2] Ан.Торкунов. Дефицит демократии и международное сотрудничество / Международные процессы, N 3 (21), 2009 г.

[3] В.И.Вернадский о науке. Т. 1. Научное знание, научное творчество, научная мысль. М., РАН, "Феникс", 1997, с.131.

[4] Н.Бердяев. Судьба России: Сочинения. М.: ЭКСМО-Пресс, 1998 г, с. 464.

[5] Парадигма - зд. наиболее общий способ видения мира, который предопределяет приемлемость тех или иных норм, принципов и критериев.

[6] Модель - зд. изображение, некоторый материальный или мысленно представляемый объект или явление, замещающий упрощением оригинальный объект или явление.

[7] С.П.Капица. Об ускорении исторического времени / В кн.: История и математика / Отв. ред. А.Е.Гринин и др. М., 2006 г., с. 15.

[8] К.Белянинов. Конгресс перезагружает "перезагрузку" / Коммерсант, 11 ноября 2010 г., с. 8.

[9] В.Билан. Европа: откат к национализму? / http://www.stoletie.ru. 05/04/2010.

[10] Антикризисные программы зарубежных стран и роль институтов развития в их реализации. М.: Внешэкономбанк, 2009 г., с. 5-7.

[11] Антикризисное страноведение: обзор программ стимулирования. 26.02.2010 / http://slon.ru/blogs/udaeva/post/293890/.

[12] Е.Басманов. Китайский ответ США / РБК daily, 11 ноября 2010 г., с. 4.

[13] Антикризисные программы за рубежных стран и роль институтов развития в их реализации. М.: Внешэконбанк, 2009 г., с. 7-10.


Алексей Подберезкин - профессор МГИМО

06.12.2010

 

 

podberezkin.viperson.ru



Док. 632867
Перв. публик.: 06.12.10
Последн. ред.: 08.12.10
Число обращений: 0

  • Подберезкин Алексей Иванович
  • Торкунов Анатолий Васильевич

  • Разработчик Copyright © 2004-2019, Некоммерческое партнерство `Научно-Информационное Агентство `НАСЛЕДИЕ ОТЕЧЕСТВА``