О. В. Мосин, С. А. Мосина

Нашему родному городу посвящается...


СТРАНИЦЫ ИСТОРИЧЕСКОГО ПРОШЛОГО

Историю формируют не только исторические события и факты, которые невозможно стереть из памяти поколений, но и люди, в честь которых называют улицы. История любого города тесно связана с его улицами, переулками и площадями. В Калуге их множество. На них происходили достопримечательные исторические события прошлых лет. Они хранят старинные исконно калужские названия, имена бывших владельцев домов, лавок и магазинов.

Знакомыми для калужан являются Афончиковы, Билибины, Домогатские, Кобелевы, Раковы, Шевыревы, уходящие своими историческими корнями в далекое старокалужское прошлое. Все они прославились тем, что испокон веков занимались торговыми ремеслами. И все благодаря тому, что Калуга занимала одно из видных мест среди других торговых городов России. Это обусловливалось географическим положением города, расположенного на живописных берегах сплавной Оки, на пересечении путей из Москвы к Черному морю и из приволжских городов - к Балтике. В наиболее экономически благоприятные времена через Калугу ежегодно проходило товаров на сумму 7-8 млн. рублей. С Петровских времен Калуга вела активную торговлю со многими городами империи и иностранными городами. За это время сформировались знаменитые калужские торговые династии, которые внесли существенный вклад не только в развитие торговли и ремесел, но и культурную и духовную сферы общества, а также в благотворительность. О некоторых из них рассказано в этом очерке.

Когда-то фамилия Шевырев, увековеченная в названии улицы Шевыревской (по тогдашнему административному делению она входила в первую полицейскую часть, третий околоток), была известна многим калужанам. На этой улице издавна жили их предки, а также там находились торговые лавки Шевыревых. С этой улицей связана судьба основательниц бесплатной народной библиотеки-читальни, дочерей мясоторговца Д. В. Шевырева - сестер Ольги и Елизаветы Шевыревых, детство и юношеские годы которых прошли в доме N 40 на ул. Шевыревской (ныне ул. Дзержинского). Недалеко от нее в Татариновском переулке до революции 1917 г. располагался магазин-булочная Александра Ивановича Шевырева, дяди народовольца - Петра Яковлевича Шевырева (1863-1887), а в Мясных рядах - Шевыревская мясная лавка. Известно калужанам и имя сына Александа Ивановича - Александра Ивановича Шевырёва, также калужского торговца. Дошло до нас и имя его деда - калужского мещанина собственника Ивана Ивановича Шевырёва.

После революции 1917 года Шевыревскую улицу дважды переименовывали, с 1918 г. в улицу Некрасова, а затем в Дзержинскую. В настоящее время это часть улицы им. Дзержинского, от ул. Баумана до городского сельскохозяйственного рынка.
Обратимся к градостроительству старой Калуги и вместе с краеведами Г. Морозовой и В. Продувновым совершим краткую экскурсию по городским улицам. Улица Шевыревская располагалась параллельно Садовой улице. Она начиналась от Георгиевской улицы вблизи старого театра и пересекая улицы Успенскую, Березуйскую и Новомясницкую, упиралась в Масленниковскую улицу, которая была равна ей по длине. На этом отрезке улица в основном сохранила свой старый облик. Здесь преобладают дома, построенные в конце 18 - начала 19-го века. Величественен каменный дом N 25 на северной стороне улицы с красивым узорчатым чугунным балконом - в нем в августе 1906 года открылась подготовительная школа А.И. Шалаевой.

В доме N 40 (снесен в 1985 году) жила семья мясоторговца Д. В. Шевырева, дети которого - Ольга, Мария, Елизавета, Апполинария и Николай были причастны к народническому движению 70-х.

Неподалеку от дома Шевырёвых, в доме N 41 располагалась бывшая городская еврейская синагога, построенная в 1912-1913 годах архитектором Н. И. Новоуспенским для постоянно живущего в Калуге еврейского населения.

Дом N 57 в середине 19-го века принадлежал заводчику И. Ф. Зюзину, в 1850-1860 гг. использовался как Дворянское Собрание, с 1881 года - как Дворянский пансион императора Александра II и учительская семинария (новопристроенный корпус) с 1909 г, ныне средняя школа N 3.

Жил на Шевырёвской улице и Л. В. Бененсен, потомок героя Отечественной войны 1812 года генерала Бненсена, работающий участковым врачом Московско-Киево-Воронежской железной дороги и врач 9-го полка Лопатто.

В доме Краевской N 69 снимали квартиру калужские социал-демократы В. А. Вознесенский и Е. М. Роганова, которые состояли членами кружка Доброхотовых, в 1907 году высланные из Калуги за активную революционную деятельность в Архангельскую губернию.

В доме N 74 с 1918 по 1941 года располагалось Управление НКВД. Жильцы, получившие в советское время квартиры в этом доме утверждали, что в подвалах дома кое-где сохранились кандалы, намертво вмонтированные в стены - свидетельство страшного прошлого. Невозможно установить, сколько человеческих трагедий связано с этим кирпичным трёхэтажным зданием...

Дом N 81 находится на государственной охране как памятник архитектуры и истории культуры. Построенный в начале XIX века городским головой К. М. Богдановым, он в течение века принадлежал разным людям: В. Х. Титовой, И. И. Дубенскому, С. А. Касаткину, Н. И. Васильеву.

Старший врач Хлюстинской земской больницы И. И. Дубенский (1857-1917), урожденец Тульской губернии, прекрасный специалист в области терапии и гинекологии, был активным участником Общества калужских врачей. Много сил приложил он к возрождению в 1905 году фельдшерско-акушерской школы, в которой сам преподавал.

Им же учреждена воскресная школа для взрослых в Подзавалье. О Дубенском в делах Губернского жандармского управления есть донесение "Дубенский и его жена находятся под наблюдением полиции, жертвуют деньги на нужды революции, устраивают судьбы революционеров, пользуются влиянием и авторитетом."

Последним владельцем дома, который был завещан городу, был основатель картинной галереи Никанор Иванович Васильев (1833-1917). Долгие годы побно Третьякову он коллекционировал произведения искусства для города. В 1918 году в доме открылся художественный музей, который в первые же годы существования усилиями Калужского губернского комитета по охране памятников искусства и старины пополнился произведениями искусства, конфискованными из бывших дворянских имений князей Голициных, Горчаковых, Булычёва, Ярошенко и др. Среди этих произведений были картины итальянских, фламандских художников XVII века, русских мастеров от Левицкого до Ярошенко. Собрание художественного музея пополнялось из Третьяковской галлереи и Эрмитажа. Одновременно с музеем в доме размещался один из подотделов ГубОНО - подотдел искуств, где начиналась деятельность известного кинодраматурга, сценариста и писателя Сергея Александровича Ермолинского.

На углу улиц Дзержинского и Луначарского в двухэтажном каменном доме N1 в середине XIX века жил директор гимназий и народных училищ. В разное время здесь жили и С. Я. Унковский, и С. И. Яновский, и П. С. Бибиков. В начале XX века дом был перестроен под Высшее начальное училище, в котором преподавал в 1916-1917 годах К. Э. Циолковский.

Доминирующее положение на улице Дзержинского между Московской и Театральной занимает дом N 51 купца Билибина. Дом начал строиться в 1812 году для купца Золотарева, но за недостатком средств не был достроен и спустя десять лет. 26 августа 1860 года в этом доме открылось Калужское женское училище, позднее преобразованное в женскую гимназию. Большое участие в подготовке этого события приняли декабрист П. Н. Свистунов и его единомышленник А. П. Племянников. В декабре 1860 года при гимназии открылась первая воскресная школа для взрослых, где преподавали Е. П. Оболенский, П. Н. Свистунов, воспитанник Г. С. Батенькова К. Э. Лучшев. Среди первых выпускниц гимназии упоминаются основательницы народной библиотеки-читальни - калужанки сестры Ольга и Мария Шевыревы, которые, работая сельскими учительницами, увлеклись идеями народного просвещения, пропагандировали народнические и социал-демократические идеи.


ТОРГОВАЯ ДИНАСТИЯ

Представители некогда большого рода Шевыревых относятся к потомственному старокалужскому роду, многие поколения которого славились торговым ремеслом, и известны в Калуге издавна.

За долгую историю существования города Шевыревы породнились со многими известными калужскими фамилиями - Рыжовыми, Почапиными, Саниными, Преображенскими, Кобелевыми, Барановыми.

Старину фамилии доказывает то, что мирское имя Шевель (искаж. Шевырь) упоминается в начала 17-го века по "Калужским книгам 1617 г". и "Письмам к дозору Ивана Козьмича Бегичева и подъячего Игната Пчелина". Среди других знакомых калужанам имён в те времена упоминается и Билиба, родоначальник рода Билибиных.

Обратимся к истокам и попробуем представить себе Калугу в те далёкие времена - в эпоху её становления. Калуга имеет тысячелетнюю историю, о чем свидетельствуют три древних городища с курганами, расположенные в черте современного города. А всего на Калужской земле находилось около десятка древних городищ славянского племени вятичей. Первоначально они были заселены патриархальным родом, но со временем их население увеличивалось, и по соседству с ними появлялись целые поселения. Следы их - городища близ села Калужки, реки Яченки, деревни Городни.

Оборонительная система городищ на протяжении веков непрерывно развивалась. Холмы тщательно укреплялись. С уязвимых сторон поля воздвигались большие валы, перед которыми вырывались глубокие рвы, наполненные водой. А по их гребню прокладывался деревянный забор-частокол, опоясывающий городище со всех сторон. Вымощенный деревянными бревнами или булыжником въезд вел на плоскую вершину крепости. Такова была Калуга в первом тысячелетии своей многовековой истории.
Впервые в летописных источниках крепость-Калуга упоминается в 1371 году в письме великого литовского князя Ольгердта Константинопольскому патриарху Филофею.

Характер Калуги в первые три столетия ее существования объяснялся стратегическим оборонным значением порубежной крепости на Оке, оборонявшим российские земли от набегов литовцев и татар. Но древние поселения-городища с курганами в ее окрестностях существовали здесь задолго до ее основания.

В 1892 году председатель калужской ученой Археологической Комиссии археолог Д. И. Четыркин сделал сенсационное открытие. Он обследовал 12 курганов близ Калуги и по берегам реки Калужки, отнеся их к I тысячелетию новой эры. Раскопки городища на правом берегу речки Калужки близ бывшего села Калужки (теперь село Ждамирово), предположительно первоначального местоположения Калуги выявили фрагменты глиняной керамики, наконечники стрел, шиферное пряслице, костяной перстень, железные ключи, датируемые ХП-XV веками. По мнению ученых первоначально поселение принадлежало патриархальной общине восточно-балтийских племён, отнесённых к так называемой мощинской культуре (по обнаруженному впервые подобному городищу у села Мощины Мосальского района). Более поздние слои принадлежали легендарным славянам-вятичам.
 

Размеры городища потрясают. Его площадь с остатками земляных валов и рвов, обращенным к Оке и Калужке составляет около трех тысяч квадратных метров. Правда, его рвы сильно разрушены временем. Но даже несмотря на это высота его валов в некоторых местах достигает пяти, а глубина - трех метров. Это было грандиозное древнейшее поселение-крепость. Казалось, нет такой причины, заставившей жителей этого укрепленного городища менять место жительства. Однако с этого места наш город, по неизвестным причинам, был перенесен на пять километров ниже, к устью речки Калужки, при впадении ее в Оку, где существует еще одно городище со следами земляного вала и рвом. Еще в начале XVII века в старых писцовых книгах эта местность называется "старым городищем", принадлежащим "калужским ямщикам". По описанию академика В. Зуева в XVIII веке это место окружал глубокий ров с высоким валом, с трех сторон опоясывающим городище. А по углам его находились холмы со следами деревянных башен, со скатами во рву, а над самым рвом - бугры, предназначенные для сторожевых башен. Длина вала со стороны Калужки составляла сто, со стороны поля - двести тридцать шагов. Вероятно, на этом месте и стояла летописная деревянная крепость Калуга. В конце XIX века калужский краевед И. Д. Четыркин произвел здесь раскопки, обнаружив следы пожарища, многочисленные кости животных и фрагменты гончарной посуды. Поддержав предположение В. Зуева, что здесь стояла первая Калуга, собрав новые исторические и этнографические свидетельства, он выдвинул гипотезу, что древняя застава Калуга, как и соседняя с нею крепость Городенск, упоминаемая еще в Грамоте Юрия Долгорукого 1158 года, стояли на огненном порубежье, прикрывая дорогу на Алексин и Тулу.

Но жители снова покинули это укрепленное городище при Василии I или Василии II, перейдя с устья Калужки на берег речки Яченки, возле Мироносицкой церкви, вероятно, из-за какого-то бедствия - морового поветрия (чума) 1386 и 1419 годов или расположение вблизи большой дороги и набеги неприятелей. Эта местность известна как Симеоново городище, в честь первого Калужского удельного князя Симеона Ивановича (1487-1518), сына великого князя Ивана Ш. Согласно летописям в начале XVI века здесь стоял дворец этого князя. Раньше здесь находился кирпичный завод Курнышева, а в нескольких десятках метрах от заводских стен возвышались заросшие травой валы Симеонова городища с остатками загадочных рвов и насыпей. Именно сюда по преданию с берега реки Калужки в XIV-XV веках и перешла Калуга.
Первые исследования Симеонова городища произвел в 1781 году академик В. Зуев. В начале XX века их повторил известный калужские ученый-краевед Четыркин. Произведя раскопки, ученые обнаружили культурные слои в глубине почвы. Расположение городища между двумя глубокими оврагами: Семеновским и Серебряковским и еще заметный насыпной вал позволяют предположить, что здесь могла стоять небольшая крепость с угловыми дозорными башнями и въездными воротами. Серьезные исследования городища начались лишь в 1956 году, когда ученые-археологи из Института истории материальной культуры Академии наук СССР произвели глубокое бурение наименее пострадавшего от разрушений крепостного вала и установили, что здесь в конце XV века стояла деревянная сторожевая башня. Так кропотливым трудом ученых подтвердилась старинная легенда о Калуге-крепости и ее первом князе Симеоне.

О Симеоне до нас дошли очень скудные сведения. По словам Н. М. Карамзина, это был князь, отличавшийся пылким нравом и легкомыслием. Он был одним из пятерых сыновей великого князя Московского, государя всея Руси Ивана III - дальновидного политика, многое сделавшего для объединения Руси.

Перед своей смертью в 1505 году Иван III составил завещание, в котором он поделил русские земли между своими пятью сыновьями: Василием, Юрием, Дмитрием, Симеоном и Андреем. Этим актом был установлен новый порядок единодержавия в Московском государстве. Своего старшего сына Василия Иван III сделал государем над всеми братьями, лишь ему одному отдавая державные права. Василий получил 66 городов, а остальные братья - только тридцать, весьма мелких. Василию одному было дано право чеканить монету, вступать в отношения с другими государствами; он унаследовал все уделы своих бездетных родственников. И, наконец, только его детям принадлежало великое княжение, от которого заранее отказались его братья.

По завещанию отца Симеону достались города Бежецкий верх, Калуга, Козельск и волости козельские: "Да благословляю сына своего Семена, даю ему Бежытцкой Верх с волостями, и с путями, Калугу с волостями, да Козельск с волостями, да волости Козельские: Серенеск, да Людимеск, да Коробки, и Вырки, на Вырке на реке волости Сениша, да Сытичи, да Выино, и с иными месты, да Липицы, да Вздыбанов, да Верх-Серена, да Луган, да Местилово, да Кцын, да Хвостовичи, да Порыски, да Борятин, да Орень, да Хостьци, да Жеремин, да Сныхово, да Ивановское Бабина село Незнаново, и с иными месты, со всем с тем, что к тем волостем и селом потягло...".

Через год Симеон выдавал воеводские грамоты на владения в Бежецком Верхе и Белеве. А местом для княжеского двора первый калужский князь избрал гористый берег речки Яченки вблизи Калуги. Именно здесь по преданию им была построена деревянная крепость в духе русских укреплений XV-XVI веков.

Владения калужского удельного князя не представляли единого целого. Волости были разбросаны. Князь не имел права чеканить государственную монету, вступать в откуп, учреждать торги и т. п.

Властный, требовательный и строгий, Василий III не обладал достоинствами своего отца. В годы его правления исчезают сложившиеся удельные отношения подданных к государю. Сигизмунд Герберштейн, германский посол, путешественник, бывший в ту пору в Москве и Калуге, отметил, что Василий III имел власть, какой не обладал ни один европейский монарх: "Когда спрашивают москвичей о неизвестном им деле, они говорят, равняя князя с Богом: Мы этого не знаем, знает Бог да Государь".

Годы правления Василия III стали эпохой окончательного укрепления государства, подчинения и присоединения уделов, прилив перешедших на службу к великому князю новых придворных - удельных князей и бояр. Перестав быть владельцами своих уделов, они оставались в них вотчинниками-землевладельцами, сохраняя в управлении землями некоторые черты прежней власти. Видимо, Калуга при Симеоне несколько окрепла, что позволяло ей успешно отражать набеги литовцев и крымских татар.

Характер Калуги в первые столетия ее существования объяснялся стратегическим оборонным значением порубежной крепости на Оке, оборонявшим российские земли от набегов неприятелей. К этому периоду истории города относится и упоминание Герберштейна о Калуге: "Город Калуга на Оке стоит на тридцать шесть миль от Москвы и на четырнадцать от Серпухова, Воротынск в трех милях выше Калуги, недалеко от берега Оки. Государь обычно располагает там ежедневно свои караулы против набегов татар..." Это была пограничная крепость со рвом и сторожевыми башнями, окруженными высоким бревенчатым забором, за которым располагались церкви и домики горожан и торговцев. А за стенами города-крепости простиралась река Ока с живописными лугами и лесами.

Тринадцать лет, с 1505 по 1515 годы, существовало удельное Калужское княжество во главе с единственным князем Симеоном Ивановичем. В это время город-крепость укрепляется и расширяется, перемещаясь с берега реки Яченки на берега Оки. Однако между ним и его венценосным братом вспыхивали постоянные распри. Василий, опасаясь притязаний со стороны своих братьев на престол, не позволял им жениться. Несмотря на громкий титул удельного князя, Симеон был совершенно лишен политической и экономической самостоятельности: жил под наблюдением агентов Василия III, которые следовали за каждым его шагом.

Летом 1511 года, подстрекаемый советником Оболенским, Симеон предпринял неудачную попытку бежать в Литву, чтобы освободиться от опеки со стороны великого князя Василия III. Но великий князь повелел ему явиться в Москву, где тот в присутствии митрополита Симона просил старшего брата о помиловании. Василий III простил его, заменив всех бояр в княжеской свите.

В 1512 году новая беда захлестнула Калугу; на наш город напали крымские татары-агаряне под предводительством хана Менгли-Гирея, опустошившего Белев, Алексин и Воротынск. Калужане героически защищали свой город. Симеон сразился с татарами на Оке и одержал над ними победу, согласно легенде, благодаря помощи юродивого Лаврентия Калужского. За этот подвиг князь Симеон и праведный Лаврентий стали местночтимыми святыми. В 1514 году Симеон вместе с братом Юрием и Василием III участвовал во взятии Смоленска, который был героически отвоеван у Литвы.
Дальнейшая судьба первого Калужского князя опутана тайнами и загадками. Историки предполагают, что Симеон был отравлен по приказу Василия III. Тот, опасаясь за престол и будучи долго бездетным, даже запретил своим братьям жениться, вел за ними постоянную слежку и всячески притеснял.

В 1518 году Симеон вместе с братом Андреем сопровождал Василия III во время поездки на "потеху" в Волок Ламской. Вскоре после этого Симеон неожиданно скончался. Историки считают, что скоропостижная смерть Симеона могла быть ускорена Василием III, не брезговавшим подобными средствами для устранения своих оппонентов. Похоронен князь вместе с другими братьями в усыпальнице русских царей в Архангельском Соборе Кремля. Что же касается самого Василия III, он умер странной смертью в году на 54 году жизни.

После смерти первого и последнего калужского князя Симеона, Калуга отошла в полное распоряжение Москвы. Тринадцать недолгих лет просуществовало удельное княжество Калужское, обороняя и защищая южные границы российского государства от набегов литовцев и крымских татар. Сгорая и вновь возрождаясь после набегов неприятеля, смутного времени, пожаров и стихийных бедствий, наш город отстраивался заново, облекаясь в каменные своды церквей и монастырей. Калугу-крепость сменила Калуга-град. С веками крепла Русь. А с нею и могущество нашего города. И еще не раз в истории отечества Калуга с гордостью будет выполнять великую роль, отведенную ей историей - стоять на защите южных рубежей Московии.

Вплоть до Петровских реформ городская жизнь Калуги первой половины XVIII века не отличалась прогрессом и разнообразностью. Внутри города - бывшей крепости строения были почти все деревянные, давно пришедшие в ветхость. Домами калужан служили деревянные избы, огороженные кольями и плетнем. Каменных капитальных домов в Калуге в то время было немного. И лишь некоторые улицы, как Московская, тянувшаяся от перевоза через Оку мимо Воскресенской церкви к Кресту, были вымощены камнем или деревом. Остальные же были искажены беспорядочно разбросанными домами и постройками. Городские депутаты не раз жаловались на скученность строений и тесноту: "за теснотою жительства внутри города, многие принужденными находятся, поселять себя уже на выгонных гражданских землях и заводить там для своих промыслов магазейны, а художники всякия рукодельныя строения".

Как пишет известный калужский краевед Д. И. Малинин самоуправство, драки, побоища были обыкновенным, никого не удивлявшим явлением жизни того времени. Как сообщает Калужская летопись, в 1721 году, "в Калуге на торгу собрались многолюдством крестьяне и учинили великий бунт", напали на драгун квартировавшего в Калуге Астраханского драгунского полка и "избили их смертным боем".

Не составляли исключения в смысле нравов и сами горожане. В этой связи большие интриги сопровождали выборы в городскую ратушу г. Калуги. Еще в 1703 году между горожанами произошла распря по вопросу о таможенных выборах. На этой почве в местном самоуправлении образовалось несколько крупных партий, наиболее многочисленными из которых были гончары. Последние впоследствии отделились от других ремесленников во вновь образованную гончарную ратушу. Только в 1724 году, когда был учрежден городовой магистрат "виновные были приведены в послушание". В это время через Калугу проезжал пользовавшийся благосклонностью Петра I граф Г. П. Чернышев. Обе враждебные партии решили его встретить с хлебом-солью, но по отдельности. Удивленный Чернышев, узнав в чем дело, приказал сопровождавшим его гренадерам бить купцов плетьми. Те упали на колени и просили помилования. Чернышев послал за протопопом, который тотчас явился с крестом и евангелием. Граф приказал им присягать о примирении, и в знак этого тут же заставил их целоваться. Впоследствии этот случай вошел в историю Калуги как "Чернышевский мир".

Указом Петра I от 29 мая 1719 года Калуга сделалась новым административным центром провинции, во главе которой стал первый воевода стольник Д. Бестужев.

Согласно царскому указу "в тех провинциях велено быть: в порубежных в знатных генерал-губернаторам, а в других провинциях - губернаторам, вице-губернаторам, обер-комендантам и комендантам, в прочих, окромя Московской, внутренних во всех провинциях воеводам" Дворов во вновь образованной Калужской провинции числилось около 19 тысяч, а душ мужского пола согласно переписи 1720 года - 158.843 человека.
Воевода наделялся широким кругом полномочий и властью. Ему подчинялись и армия и суды и полиция. В его обязанности входили дела управления провинцией, военной безопасности, полицейского надзора. Ему предписывалось "во всем царскаго величества интерес и государственную пользу тщательно оберегать", заботиться о внешней безопасности провинции, отражать военные нападения, не допускать в провинцию шпионов, осуществлять надзор за общественной безопасностью, "чтобы никому насилия, грабежа чинено не было, а воровство и разбои прекращены были и достойно наказаны".

Особенно рекомендовалось воеводе смотреть, чтобы не было в провинции гулящих людей и просителей милостыни, которых так не любил Петр; этих бездельников предписывалось хватать и отдавать на всякую работу.

Воевода должен был смотреть, чтобы соблюдались все права каждого сословия; крепостное крестьянство поручалось особой заботе воеводы - он должен был брать в опеку деревни тех помещиков, которые оказывались "непотребными разорителями".

Однако у калужан зреют неудовольства. В 1722 году Калужские бургомистры жаловались императору на воеводу, что "они его, воеводу, с 1723 г. по гражданской их обыкновенности всякою пищею и всякими потребами довольствовали. Однако ж де и тем он стал быть недоволен, магистрату и купечеству чинит обиды; ставил на посадских дворах постои, указа из главного магистрата о своде этих постоев не принял..."

Вместе с тем реального контроля над деятельностью воеводы не было и Бестужев являлся в то время единственным хозяином губернии. Правой рукой Бестужева и главным исполнителем по финансовой части был назначен камердинер - Щербачев. В подчинении у воеводы находился ряд должностных лиц: городской голова -- комендант крепости, засечные, острожные, стрелецкие, казачьи, пушкарские, объезжие, житничьи и ямские головы.

Населения в тогдашней Калуге было более чем достаточно. В 1720 году в ней насчитывалось около 19 тысяч дворов, а душ мужского пола - 158,843 человек. Одних посадских насчитывалось 5924 человек. В 30-х годы ХVIII века в Калуге насчитывалось более 60 улиц и переулков, 2431 дворов и 13,5 тысяч жителей.

Писец Иван Полуэктов даёт такие сведения о Калуге конца XVII века: "Стрельцов в Калуге было 106, да в Киев на службу было послано 116. Калужан посадских людей: в Покровской сотне с пищалями 62 человека, с бердышами и рогатинами 192 человека, обоего 254; в Егорьевской сотне - 293; в Архангельской - 306; в Богоявленской - 227; в Рождественской - 275; а всего в пяти сотнях 1355 с пищалями, бердышами и рогатинами".

Насколько быстро возрастала Калуга, видно из того, что она за полстолетия увеличилась в два с половиной раза. И это несмотря на то, что в 1719 и 1720 годах правительство перевело около 20 семейств посадских с количеством до 80 душ мужского пола в Гжатскую пристань. Не останавливали прогрессирующего роста Калуги и социальные бедствия, свирепствующие эпидемии чумы и катастрофы, выпадающие в те времена на ее долю.

В 1723 и 1733 годах Калугу постиг страшный голод. Жители ели дубовую кору, питались крапивой и лебедой. Многие калужские купцы - Масленниковы, Свечниковы, Лесовы в это тяжелое время сделали все возможное для спасения калужан, безвозмездно накормив по 2-3 тысячи голодающих.

Страдала Калуга в конце XVII века и от другого спутника деревянной Pyси - пожаров. От старой сгоревшей Калуги-крепости с её высокими деревянными сторожевыми башнями и стенами в конце XVII века не осталось и следа. Вот как описывает Калугу поломник, посетивший город в 1700 году: "град Калуга стоит на Оке реке, на левой стороне, на горе, высоко, красовито; немного таких городов в Московском государстве. А города нет; был деревянный да сгорел, только башня одна с проезжими воротами осталась. А церквей в нем каменных 11, деревянных 18. Жильем зело пространен; люди зело доброхотны; приволен зело хлебом и овощом, и лесом всяким, и дровами доаолен; другова поискать такова города в Московском государстве...".

Убытки от пожаров были столь огромны, что иной раз доходили до миллиона рублей. Во время пожаров горели и церкви, потому с той поры их строили каменными, а с 1685 года по 1754 год в Калуге было отстроено заново 27 каменных церквей.
Время Петровских реформ принесло в Калужский край такие разительные перемены, которые заложили прочный фундамент для перехода провинциальной Калуги к будущему центру всей губернии. По всему городу началась интенсивная каменная застройка новых каменных палат, домов и церквей. В 1700 году их было 11, а к 1760 году в городе насчитывается уже 83 каменных жилых построек.

С 1700 по 1754 годы в Калуге было возведено на местах деревянных - сгоревших или разобранных по ветхости - 27 новых каменных церквей. Заново отстроены одноглавая каменная церковь во имя Воздвижения Животворящего Креста с Георгиевским пределом (1719 г.), церковь Казанской божьей матери (1717 г.), Знаменская церковь (1720 г.), Спасо-Слободская церковь (1732 г.), Ивановская церковь (1735 г.), в том же 1735 году - Богоявленская церковь и др.

Хоромные деревянные строения в то время сменились каменными палатами в стиле барокко с узорчатыми наличниками окон и пилястрами в классическом стиле. Становится известным и имя первого зодчего Калуги времен Петра I. Это был "московский государев плотник Савко Михайлов", который по словам краеведа С. Безсонова, "делал образец... и за плотниками смотрел". Многие из бывших слобод Калуги в то время носили названия ремесленных общин, перешедших позднее в названия улиц: Гончарная, Крашенинная, Рыбная, Стекольчатая, Кожевники, Ямская и др. Из века в век передавали мастера свое ремесло сыновьям и внукам. Среди гончаров прославились производством посуды и изразцов фамилии Кувшинниковых, Жориных, Ланеевых, Рыжовых, Хатунцевых. Высоким кузнечным искусством отличались кузнецы-чеканщики Афончиковы, Порываевы, Кадмины.

Большое развитие получают мыловаренные, сахарные и кожевенные заводы. Появляются первые чугунолитейные и парусные предприятия, впоследствии составившие костяк отечественной промышленности и металлургии. Преуспевает и пивоварение, поскольку Калуга издавна славилась своей водой. В 1722 году бывший проездом на Истьинском заводе в Малоярославльском уезде Петр I, лечился минеральными водами.

Не забыто было и просвещение. По указу Петра I в Калуге была открыта школа от адмиралтейства для обучения "дьячих и подьяческих детей прочих чинов цифири и геометрии".

В результате прогрессивных Петровских реформ Калуга в XVII-XVIII веках, тяжело пережив Смутное время, из города-крепости превратилась в Калугу купеческую - город купцов и торговых людей. Первое знакомство Петра I с калужским купечеством произошло в 1703 году, когда он вызвал для организации торговли в новой столице империи купцов калужских, верейских и можайских. Растет и развивается торговля Калуги со многими зарубежными странами - Англией, Германией, Голландией. На смену городу-крепости пришла Калуга купеческая.

Второй расцвет Калуга получает с приходом калужского наместника и губернатора генерал-аншефа Михаила Никитича Кречетникова, назначенного в 1777 году Екатериной II.

Михаил Никитич Кречетников родился в 1729 году в семье действительного статского советника генерал-провиантмейстера Никиты Семеновича Кречетникова. Предки по линии отца были известны в Великом Новгороде с XV века. Его мать Екатерина Григорьевна Кречетникова (урожденная Собакина), представительница одной из знатнейших фамилий.

После окончания Сухопутного Шляхетского корпуса Михаил Никитич в чине секундант-майора принимал участие в Семилетней войне 1756 - 1763 гг. В 1769 году он участвовал в русско-турецкой войне, отличился при осаде Хотина, за что получил чин бригадира, а вскоре и генерал-майора. В 1770 году за храбрость в Кагульской битве и при взятии Краева был награжден орденом Святой Анны I степени. Затем под руководством графа П. А. Румянцева Михаил Никитич сражался с турецкими войсками на Дунае.

В 1772 году Екатерина II неожиданно отозвала Кречетникова с театра военных действий и назначила его псковским губернатором. После заключения мира с Турцией в 1775 году Кречетников получил чин генерал-поручика и был назначен тверским губернатором. Его руководство губернией понравилось императрице, и она поручила ему возглавить новообразованное Калужское наместничество.

Михаил Никитич был незаурядной личностью своего времени - высокообразованным дворянином, знатоком русской истории, тонким ценителем искусства, ловким политиком и руководителем. Назначенный наместник оправдал доверие Екатерины II; с именем Кречетникова, который правил губернией до 1790 года связано почти все самое примечательное в Калуге. При нем город был отстроен заново, приняв свой новый красивый вид. Открыты были новые учебные заведения, церкви и храмы, построен первый городской театр. Благодаря этим преобразованиям, к концу царствования Екатерины II Калуга стала едва ли не самым благоустроенным провинциальным городом средней России.
 

Генерал-аншеф М. Н. Кречетников

24 августа 1776 года Екатерина II подписывает указ о назначении Кречетникова калужским наместником: "Мы, почитая за благо учредить вновь Калужскую губернию, повелеваем быть в ней следующим 12 уездам, а именно: Калужскому, Тарусскому, Малоярославецкому, Воротынскому, Мосальскому, Серпейскому, Козельскому, Перемышльскому, Лихвинскому и Одоевскому, и сию губернию всемилостивейше жалуем в должность государева наместника тверского губернатора Кречетникова".

Официальное открытие Калужского наместничества состоялось 15 января 1777 года. Несколько дней подряд давались балы, концерты и маскарады. В ночном небе вспыхивали огни невиданных доселе в Калуге фейерверков. Церковное богослужение вел сам метрополит Московский Платон. С назидательным поучением обратился он и к новым калужским чиновникам.

Правой рукой наместника становится первый Калужский гражданский губернатор генерал-поручик Алексей Петрович Лецкой. А калужские граждане избрали первого городского Голову - купца Василия Григорьевича Фалеева и его помощников по городской управе - заседателей, бургомистров и ратманов.

Вновь испеченный наместник не случайно избрал своей резиденцией именно Калугу. Наш город привлек Кречетникова красотой и патриархальностью. Все свои силы он отдает ее благоустройству, реставрации старых улиц и постройки новых каменных зданий. Тонкий политик и умелый руководитель, Кречетников полностью оправдал доверие Екатерины. Город принял при нем новый красивый облик. Во время правления Михаила Никитича проведена первая топографическая съемка Калуги, составлен регулярный план застройки города. Его автором стал знаменитый архитектор П. Р. Никитин, чей талант архитектора Кречетников оценил еще в Твери. Существенно дополнил план Никитина и новый план застройки города, составленный губернским архитектором И. Д. Ясныгиным, который вступил в должность городского архитектора 1 января 1785 года.

При Кречетникове в Калуге были заново отстроены улицы Московская (ныне - Ленина), Ильинская (ныне - Кутузова), Никольская (ныне - Луначарского), Садовая (ныне -Кирова) и др. Направление многих улиц было изменено; они были расширены и перестроены на новый манер. В городе было возведено много новых красивых каменных зданий; новые постройки стали сооружаться по особому Высочайше апробованному плану. Ветхие казенные дома старого острога были снесены. Вместо них напротив собора в 1787 году было выстроено огромное двухэтажное каменное здание Присутственных мест, постройка которого обошлась городской казне в 200 тысяч рублей.

В это же время за счет калужского дворянства в благодарность за открытие наместничества, было построено каменное трехэтажное здание для приказа общественного призрения и мужской гимназии. Старые деревянные лавки были перенесены на хлебную площадь, а вместо них на Старом торге в 1782 году был выстроен в готическом стиле каменный Гостиный двор. Мясные лавки были перенесены к Березуйскому оврагу, а кузницы возле церкви Ильи пророка - к Московским воротам.

При Кречетникове также был построен Каменный мост, на котором расположились 28 каменных лавок, здание почтамта, начато строительство Троицкого собора.
То что в Калуге в январе 1777 года был открыт первый городской театр, калужане также обязаны Кречетникову. С 1783 по 1788 годы театром руководил П. С. Батурин, который сам был автором нескольких комических опер. Но главной мечтою Батурина было строительство нового здания театра. Ему удалось собрать среди населения города около 4000 рублей. Им же был составлен и проект здания театра, одобренный Кречетниковым.

Не забыто было и просвещение. В 1777 году Кречетников учредил училище, в котором могли обучаться чтению, арифметике и греко-российскому закону купеческие и мещанские дети, а также дети малоимущих и сирот. В 1780 году им был открыт дворянский пансион для обучения благородного юношества математике, правилам российского слога, иностранным языкам, рисованию и танцам. В 1784 году вместо школы для купеческих и мещанских детей было открыто народное училище, а в 1786 году - главное народное, впоследствии губернская гимназия. Духовное училище, из которого впоследствии была образована семинария, было открыто ранее, в 1775 году. Благодаря этим прогрессивным изменениям и городской застройке, к концу царствования Екатерины II Калуга стала едва ли не самым благоустроенным провинциальным городом средней России.

Со времени Кречетникова произошла перемена и в нравах, обычаях и даже одежде калужских жителей; все изменилось на более культурный манер. Калужанки были большие охотницы до жемчугу, который они ценили выше драгоценных камней. В те времена часто можно было видеть на купчихе жемчугу до 160 золотых ценою до 5 тысяч рублей и более. Полный наряд калужской купчихи по словам иностранных послов стоил 15 тысяч рублей.

    Правление Кречетникова было эпохой экономического расцвета в Калуге и самой губернии. Управляя губернией, Кречетников оправдал надежды, которые возлагала на него императрица, о чём сообщал ему граф Чернышёв: "Труды Ваши от времени до времени приводят уже всю порученную Вам губернию в такое состояние, что в ней заведён порядок и созданы такие средства, которые к существенной всех выгоде общественно служат, из чего и заключить не сумнюся, что многие иди все из тамошних обывателей узнали всю ту цену, которую достоинством Вашим отдавать долженствует."

В те времена Калуга была крупным торговым пунктом с многомиллионным годовым оборотом товаров. Калужское купечество торговало не только с крупными российскими городами, но и с западно-европейскими государствами: Англией, Голландией, Пруссией, Польшей и Германией. Наш город назывался "купечеством многолюднейшим, а паче торгующим хлебным и съестным припасами". Многие калужские купцы превратились в крупнейших промышленников и заводчиков, как Н. Шемякин, который в 1756 году вместе с Ярославским купцом Ярославцевым учредил Константинопольскую коммерческую компанию, а в 1757 году взял на шестилетний откуп все Российские портовые, пограничные и внутренние пошлины.

"Топографическое описание Калужского наместничества", изданное в 1785 году весьма подробно описывает, насколько большие были торговые отношения и обороты калужского купечества. Калужские рынки и ярмарки торговали на полмиллиона рублей в год. Особенно бойкую торговлю вел Красный ряд, который торговал шелковыми, бумажными, шерстяными тканями, галантерейными вещами и фарфором почти на 200 тыс. рублей в год. Кроме этого, многие калужские купцы торговали хлебом, пенькой, конопляным маслом, медом и воском, которые привозились по Оке из других российских наместничеств. Одного хлеба привозилось ежегодно до 20 тыс. пудов. А в другие города империи через Гжатскую, Зубцовскую и Боровицкую пристани переправлялись калужская пенька, пряжа, щетина, медь, воск, меха и парусные полотна. Важным предметом торговли была рыба, которую привозил в Калугу из других городов на рынок, с которого она потом расходилась по другим местам.

Калужские купцы ездили торговать за границу в Данциг, Берлин, Лейпциг, откуда они привозили шерстяные, шелковые и бумажные то?вары, галантерейные вещи, фарфоровую посуду и жемчуг, которые расходились по городам и ярмаркам Великороссии и Малороссии, в Москве и в самой Калуге - на сумму более 200 тыс. рублей в год.

Некоторые калужские купцы торговали за границей чаем, сахаром, перцем, писчей бумагой, холстом, пушными товарами и шелком на сумму от 30 до 50 тыс. рублей. Калужские мещане в те времена занимались изготовлением пеньки и пакли, выделкою льна, работали в каменщиках и штукатурах, иногда нанимались в приказчики.

Мастеровой же народ упражнялся в изготовлении печных изразцов и кирпичей, в прядильном, рукавичном, сапожном, кузнечном мастерстве. Фабрик и заводов в Калуге во времена Кречетникова было 120, из которых 20 маслобойных, 1 сахарный, 5 парусных и 9 чугунолитейных. В годы калужского наместничества чугунолитейные заводы отправляли ежегодно на внутренний рынок 40 тысяч пудов железа и, кроме того, посылали значительное количество его в Петербург для "заморского отпуску". Годовое производство железа в Калужской губернии составляло от 70 до 100 тысяч пудов, что соответствовало выплавке 60-100 тысяч пудов чугуна. Заслуживает упоминания и крупный сахарный завод, на котором производилось до 5 тыс. пудов сахара в год, большая часть которого сбывалась в Малороссию. Такой стала Калуга в годы правления Кречетникова.

Годы благоденствия и процветания продлились недолго. В 1812 году Калуга становится театром войны. Тогдашним губернатором Калуги был действительный тайный советник Павел Никитич Каверин (3.01. 1763-4.02.1853). На годы его губернаторства пришлось тяжелое бремя Отечественной войны 1812 года, героическая оборона Калуги и последующее восстановление разрушенного города. На его долю выпало и восстановление приведение в порядок опустошенной после бегства французов Калужской губернии. Он возглавил комитет по формированию калужского ополчения и обороне города, снабжению русской армии боеприпасами и продовольствием. О хорошо организованной обороне Калужской губернии и о самом калужском губернаторе высоко отозвался главнокомандующий русской армии М. И. Кутузов.

Павел Никитич Каверин происходил из русского дворянского рода, известного со времен Ивана Грозного. Один известный предок его Яков Каверин служил воеводой в Казани в 1537 году, а другой - Ляпун Каверин был дьяком при Иване Грозном (1558-1573).

С 1770 года молодой Каверин состоял на службе при князе Г. А. Потемкине-Таврическом. В 1795 году за храбрость и мужество он был награжден орденом Св. Владимира IV степени "за многие труды, который Каверин по словам современников исполнял с похвальным рдением и точностью".

В царствие Павла Каверин был назначен обер-полицмейстером г. Москвы. Одно время Павел особенно отмечал его за феноменальную расторопность, распорядительность и находчивость. Но, вскоре, попав в немилость к самодурному Павлу, был временно отстранен от государственной службы и даже одно время занимал пост директора банка в Москве.

Указом от 9 декабря 1798 года Павел Никитич был причислен к департаменту герольдии, но в самом начале царствования Александра I, он снова был восстановлен на прежнюю должность московского обер-полицмейстера. В Петербурге деятельность Каверина па посту московского обер-полицмейстера оценивали положительно. Граф В. Зубов писал ему 20 мая 1801 года: "Учтивым твоим поведением с публикой здесь довольны ".
 

П. Н. Каверин

Калужским губернатором Каверин был назначен 22 февраля 1811 года указом сменившего Павла императора Александра I. В том же году он приглашает в Калугу архитектора И.Д. Ясныгина, которому приписывают постройку в 1811 году 3-х корпусов Гостиного двора в Калуге, Присутственных мест, почтамта, Кафедрального Собора, отделку которого остановил грозный 1812 год. За год до войны в 1811 году был достроен и губернаторский дом и, начиная с этого времени вплоть до 1917 года, все калужские губернаторы жили в нём и давали там приёмы и балы.

В истории этой войны Калуга сыграла решающую роль. Именно в Калужской губернии совершился коренной перелом Отечественной войны 1812 года, которая по словам краеведа Д. Малинина стала "пределом нашествия врагов". Сама же Калуга в течение нескольких недель войны была главной артерией, которая снабжала русскую армию всем необходимым - снарядами, продуктами и продовольствием. И Калуга с честью героически выполнила выпавшую на ее долю участь прифронтового города.
Предвоенная жизнь в Калуге началась с июля 1812 года, когда губернатором был издан манифест, призывавший калужан к оружию и пожертвованиям на защиту Веры, Престола и Отечества. В эти трудные дни Павел Никитич немедленно созвал на совещание в Калугу наиболее видных дворян - сенатора А.Л. Львова, князя Н.Г. Вяземского, генерала Чесменского и др., и совместно было принято решение созвать внеочерёдный съезд калужского дворянства и купечества. На съезде было прочитано высочайшее воззвание императора. Калужские дворяне, купцы и меценаты обещали Каверину не щадить не только своего состояния, но и жизни для спасения отечества. "Мы жертвуем, чего не потребует от нас отечество: всё налагаемое на нас от правительства. Словом, не щадить в случае сем не только своего достояния, но даже жизни до последней капли крови" - говорилось в воззвании. Губернатор распорядился также о том, чтобы высочайшее воззвание было объявлено по всей губернии в церквях и на народных собраниях. Кроме того, он попросил Калужского епископа Евлампия, чтобы тот приказал совершать молебен во всех церквях калужских и внушать народу "идти на подвиг". В результате этих действий калужского губернатора подъём патриотических чувств среди населения был очень велик.

На следующий день губернские власти начали сбор Калужского ополчения, который закончился в рекордный трехнедельный срок. Многие калужане мещанского и крестьянского сословия записывались в калужское ополчение, пополняя ряды русской армии и защитников Отечества. Калужская губерния предоставила в ополчение около 15 тыс. пеших и конных ратников. И в этом была огромная заслуга Павла Никитича. Он лично возглавил созданный комитет по приему в ополчение калужан и их вооружению, организовал в губернии пограничные кордоны, караулы в селах и деревнях. Люди разных возрастов и сословий добровольно вступали в ополчение. Именно им, первым из калужан, пришлось в те суровые дни встретиться с французами лицом к лицу и вступить в боевые схватки с неприятелем на калужской земле. Калужские ополченцы, совершая скрытые и неожиданные для врага налёты, громили французские отряды, отбивали обозы с награбленным провиантом, захватывали вражеское оружие, пополняя свою боеспособность, набирались опыта для дальнейшего решающего отпора врагу.


Сам Каверин готов был пожертвовать своим имуществом ради победы над французами. Так, историк Карамзин всегда с уважением упоминал об одном случае, который хорошо характеризовал нравственные качества Каверина: задолго до вступления неприятеля в Москву граф Растопчин говорил Каверину и ему о возможности предать город огню и такой встречей угостить неприятеля. Каверин разделял его мнение и одобрял приведение его в действие. А между тем у небогатого дворянина Каверина всё его состояние заключалось в нескольких домах на Охотном ряду в Москве.

По словам Щепетова-Самгина, Каверин "считал за честь, что управление Калужскою губернию доставило ему случай быть свидетелем таких событий, где на каждом шагу, при каждом предложении его о нуждах государственных, являлись новые подвиги, одушевление каждого гражданина пламеннейшим желанием предупредить оные".

Наряду с П.Н. Кавериным следует отметить и тогдашнего городского голову Калуги И.В. Торубаева, Меньшого. Он являлся активным участником организации сбора пожертвований для армии и лично от себя внёс на нужды армии 12 тысяч рублей серебром. В период войны на городскую Думу были возложены различные повинности, связанные с содержанием в городе госпиталей, воинских частей, комендатуры, пленных, с доставлением для армии провианта, вина, фуража, медикаментов и продовольствия. Сам Кутузов вёл переписку с городским главой. В своих письмах он обещал жителям Калуги защиту от неприятеля, сообщал о ходе боевых действий и благодарил калужан за оказанную ими помощь. В 1812 -1813 гг. И.В. Торубаев получал письма и от М.А. Милорадовича, П.М. Волконского и А.С. Шишкова. За проявленное на должности городского головы усердие и ревность И.В. Торубаев был награждён в декабре 1812 года золотой медалью "За усердие". В 1813 году он получил высочайшее благоволение за пожертвование своего двухэтажного дома "к успокоению калужских неимущих, престарелых и больных"

В первые дни войны в Калуге начались военные приготовления. В начале июля 1812 года к Каверину в Калугу с особым предписанием императора прибыл генерал Милорадович и, несмотря на болезнь, занялся формированием дополнительного рекрутского корпуса из 55 батальонов пехоты, 34 кавалерийских эскадрона и 18 рот артиллерии.

В конце июля 1812 года Калуга по сбору войск и военным приготовлениям походила на огромный военный лагерь. По окрестностям города сооружались частоколы укреплений, звенели пилы, стучали топоры, скрипели колёса повод, загружённых брёвнами, ядрами, продовольствием. Выполнены были губернским начальством и все нужные распоряжения по заготовке хлеба, сухарей и прочего провианта для армии: "В июле в Калуге велено заготовить хлеба 69777 четвертей ценою на 1124 тыс. рубю и столько же доставить из Тулы...". По словам краеведа Д. Малинина Калуга была "главным магазином, куда свозился со всех концов России провиант для дальнейшего направления в армию. Калуга значительно после этого обеднела, но с честью выполнила выпавшее на её долю патриотическое назначение"

Со всей губернии стекались в Калугу обозы с людьми, оружием и продовольствием. Тут же находились посты и караулы русской армии и ставка генерала Милорадовича. В пяти верстах от Калуги был устроен артиллерийский парк для отражения возможного нападения противника, выставлены многочисленные кордоны и партизанские отряды. Все ждали возможного наступления Наполеона на Калугу.

11 июля Калугу достигло известие о приближении армии Наполеона к Смоленску.

Калуга со Смоленском была соединена почтовым трактом, всего 150 верст отделяли Смоленск от Калуги. Возникли серьёзные опасения приближения неприятеля к Калуге.

В эти дни губернатор Каверин создал два комитета. Один - по приему и вооружению ополченцев, второй - по сбору пожертвований на военные нужды. Сборы шли в кратчайшие сроки с большим патриотическим подъемом. С каждым днем усиливался поток продовольствия, теплых вещей и денег из добровольных пожертвований граждан. Одно Калужское купечество в двое суток пожертвовало свыше 100 тысяч рублей, горожане - 240 тысяч рублей и вещей на 154 тысяч рублей. А всего для армии калужане заготовили 44 тысяч четвертей муки, 40 тысяч четвертей овса, 500 тысяч пудов сена, 710 лошадей. Не осталось чуждым служению родине и Калужское духовенство. Оно пожертвовало 10 тысяч рублей и множество серебряных и золотых вещей.

Важнейшую роль сыграл Павел Никитич в деле снабжения русской армии продовольствием и боеприпасами. По его распоряжению в предвоенной Калуге были организованы магазины и склады сухарей, зерна, хлеба и съестных припасов. В Юбилейном сборнике в память войны 1812 года читаем: "И в скором времени в Калуге и её предместьях появились огромные магазины, наполненные мукой, сухарями, овсом и другими хлебными припасами. Эти распоряжения производились с такой ревностью и поспешностью, что в течение месяца (с 3 августа по 3 сентября) уже сформированы были полки ратников, снабжённые, по возможности, оружием, амуницией, провиантом и всеми к сему нужными потребностями". Калуга и Калужская губерния, в силу своего географического и стратегического положения, стали центром сосредоточения всех стратегических запасов русской армии. В самой Калуге, по свидетельству Каверин, "..стёкшиеся к армии транспорты расположены были по той стороне реки Оки верст на шесть или ещё больше в великом множестве".

Некоторая часть военного снаряжения нуждалась в срочном ремонте. И заботы по организации этого ремонта легли на плечи калужского губернатора П.Н. Каверина. Он связывается с Тульским губернатором, и вскоре с Тульского оружейного завода в Калугу приезжают опытные мастера-оружейники, которые проводят ремонтные работы. К началу сентября 1812 года главная резервная база армии, расположенная в Калуге, уже насчитывала 136037 артиллерийских снарядов и много других боеприпасов.

Кроме того, требовалось в кратчайшие сроки перевести местные Людиновский, Угодско-Заводский, Сукремлький, Дугнинский чугунолитейные заводы на производство военной продукции. Для этого в помощь губернатору главнокомандующий М. И. Кутузов командирует армейского штабс-капитана Демидова, из рода прославленных заводчиков Демидовых - сподвижников Петра. В самые сжатые сроки предприятия Калужской губернии отлили для нужд русской армии 34800 ядер и 17400 гранат.

А в самой Калуге в кратчайшие сроки было организовано калужское ополчение во главе с генерал-лейтенантом В. Ф. Шепелевым, численностью 15000 человек, большинство из которых были крепостными. И когда Калужское ополчение было готово к выступлению, епископ калужский Евлампий привел ополченцев к присяге, произнес напутственную речь и вручил начальнику калужского ополчения генерал-лейтенанту Шепелеву икону с изображением Калужской Божией Матери и праведного Лаврентия.

Через два дня после кровопролитного Бородинского сражения армий генералов Раевского и Багратиона с неприятелем, в котором Наполеон потерял убитыми 58 тысяч солдат и 47 генералов и марш-маневра русской армии до села Тарутина, главнокомандующий М. И. Кутузов 28 августа 1812 года отдал губернатору приказ об объявлении Калужской губернии на военном положении. Русское командование не знало планов Наполеона и опасалось, что Наполеон пойдёт не на Москву, а на Калугу. Было приказано закрыть Присутственные места в Калуге и оставить только губернское правление, казенную палату и рекрутское присутствие. "При сближении неприятеля к губернскому и уездным городам отправить провиант, а остальной истребить, дела и казну вывезти, вино из бочек выпустить" - значилось в приказе главнокомандующего. Драгоценную церковную утварь из Присутственных мест городские власти спешно эвакуировали в Орел, учебные заведения - в Рязань. А вместо прежних Присутственных мест был учрежден временный военный комитет под непосредственным руководством Кутузова и губернатора Каверина.

1 сентября 1812 года на знаменитом совете в Филях Кутузов в целях сохранения армии принял решение оставить Москву. На следующий день французская армия во главе со своим императором вошла в древнюю русскую столицу. В самой же Калуге началась паника - калужане стали спешно выезжать из города, улицы опустели; ворота, двери, окна в домах были открыты и взломаны; оставленный скот ревел на улицах. Участилось и мародерство. Горожане бежали, кто куда мог; зажиточные выезжали в другие губернии. Купцы приготовили барки для отправки уцелевших товаров вниз по Оке. И лишь в калужских церквях по-прежнему не прекращалось богослужение - ежедневно совершалось соборный молебен с крестным ходом.

Не имея точных сведений о неприятеле, калужане ожидали нападения французов на Калугу. В конце августа и первых числах сентября по приказу калужского губернатора на границах Жиздринского, Мещовского, Мосальского, Медынского и Боровского уездов были поставлены кордоны из ополченцев. Вестовые немедленно доносили сведения о любом движении неприятеля. Об этом мы узнаем из письма калужского губернатора к исполняющему должность начальника штаба русской армии генералу Л.Л. Беннигсену: "В калужской губернии при приближении театра войны, устроены мною из поселян гражданские кордоны по селениям караулы, да и все вообще жители вооружены и обязаны собираться по требованиям кордонных смотрителей на вспомоществование для истребления неприятелей и мародёров нашей армии. Следствием сего вооружения было и есть то, что в губернии Калужской не случалось ещё никаких значущих несчастий"- пишет Павел Никитич.

М.И. Кутузов в своём ответном письме к губернатору от 28 августа 1812 года выражает уверенность в том, что Каверин употребит "всевозможные средства к охранению границ Калужской губернии и особенно губернского города Калуги". И эти средства были употреблены с точностью.

В ночь на 2 сентября 1812 года, когда французов ожидали в Калуге, стало известно, что Наполеон прошёл в Москву. "40 трудных дней и ночей - с 2 сентября до 12 октября 1812 года Калуга лежала "на пороге отчаяния", ожидая пришествия Наполеона", - писал Калужский краевед Д. Малинин.

А Кутузов тем временем приступил к осуществлению знаменитого стратегического плана под названием Тарутинского марш-манёвра. По его замыслу, русская армия отступала из Москвы по Рязанской дороге, а в районе Красной Пахры незаметно для неприятеля свернула на старую Калужскую дорогу и расположилась в лагере близ села Тарутина. Когда русская армия в 20-х числах сентября 1812 года сосредоточилась под Тарутиным, закрывши собою Калугу, возникло серьезное опасение, что Наполеон может дойти до Калуги. Опасения калужан дошли до фельдмаршала. Они направили к Кутузову калужанина Муромцева просить у фельдмаршала наставления, что им делать и какую помочь они смогут оказать русской армии. Кутузов радушно принял посланника и, чтобы успокоить калужан велел ему показать расположение русской армии.

22 сентября Кутузов отправляет письмо Городскому Голове И. В. Торубаеву, в котором он пишет, что "надежде на верное поражение врага нашего нас не оставляет. Недостаток в продовольствии и совершенная гибель предстоят врагу неизбежно... Город Калуга есть и будет в совершенной безопасности". Сама же кампания, по мнению Кутузова, должна была прекратиться в скором непродолжительном времени. Ответ Кутузова успокоил калужан и они направили к нему гласных городской Думы Елисеева и Лебедева с благодарностью.

Установив тесную связь с Тарутинским военным лагерем, городские власти делали всё возможное, чтобы поддержать раненых. 29 сентября с гласными калужской городской Думы Елисеевым и Лебедевым направляется продовольствие для раненых.

30 сентября 1812 года Кутузов вновь обращается к калужанам с новым воззванием: "в настоящее время мы видим в изобилии к нам милость Божию: злодеи наши со всех сторон окружены, свободный выезд из стана партиями, от нас везде посланными, совершенно воспрещен, люди и лошади изнуряются голодом, и каждый день во всех местах убитыми и пленными теряют они до 500 человек, что подтвердить могут и граждане ваши гг. Елисеев и Лебедев".

Заверяя в своих письмах калужан, что не допустит Наполеона в Калугу, Кутузов, между тем писал своей дочери Анне Михайловне Хитрово, находящейся в имении её мужа полковника Н.М. Хитрово под Тарусой: "Я твёрдо верю, что с помощью бога, который меня не оставлял, поправлю дела к чести России. Но я должен сказать откровенно, что ваше пребывание возле Тарусы мне совсем не нравится. Вы легко можете подвергнуться опасности, ибо что может сделать женщина одна, да ещё с детьми. Поэтому, я хочу чтобы вы уехали поодальше от театра войны. Уезжайте же, мой друг! Но я требую, чтобы все сказанное мною было сохранено в глубочайшей тайне, ибо, если это получит огласку, вы мне сильно навредите..."

В конце сентября в Калугу прибыл бывший главнокомандующий русских войск генерал Барклай де-Толли. Калужане приняли его очень недружелюбно. Поддавшись всенародному гневу за неудачи русской армии в Москве, калужане выбили камнями стёкла в карете генерала и кричали ему вслед "изменник"! Только с помощью полиции испуганный Барклай де-Толли смог покинуть Калугу.

Тревожные предчувствия и беспокойство калужан за судьбу города были небезосновательны. 7 октября 1812 года по старому стилю Наполеон начал выступление из горящей Москвы на Калугу по старой Калужской дороге. Он заявил, что горе тому, кто осмелится преградить ему дорогу и что "главная ставка будет перенесена в преддверие Калуги, где армия станет на бивуаках". Но разгром под Тарутиным боевого корпуса Мюрата развеял эти пустые обещания Наполеона.

Пока Наполеон отсиживался в горящей Москве в напрасном ожидании мира и что русские принесут ему ключи от Кремля, в Тарутино на Калужской земле вырос хорошо укреплённый военный лагерь. В нём были свои магазины, лавки, защитные рвы и валы со стороны реки Нары и её притока Чернышни, откуда Кутузов собирался встретить неприятеля после их отступления из Москвы. Ежедневно к Тарутинскому лагерю, куда прибывали всё новые полки, свежие силы казаков из южных губерний, из Калуги шли обозы с продовольствием и обмундированием.

В бою под Тарутиным русские войска преследовали бегущего неприятеля 7 верст, до села Спас Купля. На поле боя отступающие французы оставили около двух тысяч убитыми, в том числе двух генералов Фишера и Дери. В плен было взято 1100 французских солдат и офицеров. Попал в руки русских и личный обоз Мюрата с частью драгоценностей, похищенных французами в Москве. Попал в руки русской армии и штандарт Кирасирского полка. Но до сих пор искатели сокровищ ищут в местных лесах следы легендарного гружённого золотом огромного обоза Наполеона, вывезенного им из горящей Москвы, судьба которого не известна до сих пор. Исследованием вопроса о сокровище Наполеона занимался даже Оноре де Бальзак, написавший знаменитый рассказ "Березина". По официальной справке русского Министерства внутренних дел, сокровище Наполеона составляло 18 пудов золота, 320 пудов серебра и неустановленное количество церковной утвари соборов Кремля, драгоценных камней, бриллиантов, жемчуга старинного оружия, предметов старины и искусства, посуды и др. Часть сокровищ была перелита в слитки. По свидетельству британского военного агента при русской армии Роберта Вильсона, французская армия была просто перегружена награбленным добром: "На протяжении целых переходов тянулись в три-четыре ряда артиллерийские орудия, зарядные фуры, госпитальные и провиантские повозки, экипажи всевозможных родов и даже дрожки, нагруженные различными вещами, пехотинцы изнемогали под тяжестью ранцев, маркитанки везли добычу, награбленную в Москве, которой также были наполнены артиллерийские повозки и госпитальные фуры". Всё это было вывезено двумя обозами на нескольких десятках подвод Наполеоном из пылающей Москвы и частично оставалось в тайниках на Смоленской дороге. Второй же обоз, который французы называли трофейным, неотлучно следовал за императором до самого Малоярославца. Его следы теряются в наших местах... Известный советский военный историк П.А. Жилин писал, что по всей вероятности, отступая, противник "разгружался" и прятал награбленные ценности, но где именно спрятаны награбленные сокровища, сказать трудно.

За выигранное Тарутинское сражение М.И. Кутузов был награждён Александром I золотой шпагой с алмазами и лавровым венком победителя. Сам же фельдмаршал позднее писал владелице села Тарутино помещице Нарышкиной так оценивал значение сражения под Тарутино: "Село Тарутино, Вам принадлежащее, ознаменовано было славной победой русского войска над неприятельским. Отныне имя его должно сиять в наших летописях наравне с Полтавою, а река Нара для нас будет так же знаменита, как Непрядва.. "

Впоследствие здесь, в Тарутино, у самой дороги из Москвы на Калугу 24 июня 1834 года был установлен памятник, отлитый на Мышигском чугунолитейном заводе княгини Е. Бибарсовой с надписью на нём: "На сем месте Российское воинство под предводительством фельдмаршала Кутузова, укрепясь, спасло Россию и Европу". Деньги на сооружение этого памятника собрали крестьяне села Тарутино и окрестных деревень за вольную, данную им графом Румянцевым

Потерпев поражение под Тарутино, Наполеон предпринял ещё одну тщетную попытку прорваться на юг и пополнить запасы продовольствия и военного снаряжения. Но русские войска преградили ему путь под Малоярославцем. 12 октября 1812 года состоялось очередное сражение русских войск с неприятелем в Малоярославце. В самый разгар сражения за Малоярославец и последующие дни, в результате кровопролитных боёв, когда город восемь раз переходил из рук в руки и артиллерийская канонада долетала до окрестностей Калуги, а ночью небо озарялось заревом, калужане переправились на противоположный берег Оки и разместились в близлежащих селениях, наблюдая за заревом Малоярославца. Сидя ночями у наспех сложенных костров, калужане со страхом ожидали участи города. Тревога возросла, когда прошел слух об отступлении Кутузова до села Детчина. Тогда губернатором Кавериным туда был отправлен дворянский заседатель Михайлов. В Детчине он встретил Малоярославецкого городничего Быкова и исправника Радищева, которые объяснили, что город пока в руках французов, а штаб Кутузова - в соседнем селе Леташевке, в имении князя Волконского. Русская же армия перекрыла дорогу к Калуге, заняв выгодные позиции.

14 октября 1812 года после кровопролитных боёв Наполеон оставил Малоярославец и начал наступление на Боровск. Один из мемуаристов, близкий к Наполеону граф Сегюр, участвовавший в сражении за Малоярославец, скажет потом о причинах бегства из России и назовёт именно Малоярославец как пункт, "где остановилось завоевание Вселенной, где исчезли плоды 20-ти летних побед и где началось страшное разрушение всего, что думал создавать Наполеон" Подтверждает этот факт и академик П.А. Жилин в своей книге: "Контрнаступление русской армии в 1812 году". "Значение этой ожесточённой борьбы было понятно обоим полководцам. Стремление одной стороны прорваться в Калугу и спасти армию и твёрдое решение другой ни под каким видом не пропустить Наполеона в Калугу, определили упорный характер борьбы, которая развернулась на улицах Малоярославца".

Именно на Калужской земле развернулось освободительное движение и разгром войск Наполеона. Началось оно ещё в Тарутинском лагере. Н.Ф. Ганич пишет в своей книге "1812 год": "Многочисленные воззвания к населению, выдача оружия самостоятельно организованным местным партизанским дружинам из крестьян и горожан, посылка летучих армейских отрядов для взаимодействия с народными местными партизанами - эти мероприятия М.И. Кутузова увеличили размах партизанского движения и придали ему организованный и целеустремленный характер"
Сам командующий русской армии М.И. Кутузов так охарактеризовал ополченцев и партизан в боевых действиях против неприятеля: "Ныне осеннее время наступает, через то движения большою армиею "делаются совершенно затруднительными, наиболее с многочисленной артиллерией при ней находящейся, то и решился я, избегая генерального боя, вести малую войну, ибо раздельные силы неприятеля и оплошность его подают мне более способов истреблять его и для того, находясь в 50-ти верстах от Москвы с главными силами, отделяю от себя немаловажные части в направлении к Можайску, Вязьме, Смоленску. Кроме сего, вооружены ополчения Калужское, Рязанское, Владимирское и Ярославское, имеющие все свои направления к поражению неприятеля".

В этих совместных боевых действиях армейских летучих отрядов, ополченцев и партизан на Калужской земле прославились Денис Давыдов, генерал и поэт, командиры калужских партизанских дружин наши земляки крестьяне Целибеев, Путешников, Илема (по кличке Косой) и др.

Как сообщает В.И. Ассонов в своём сборнике документов "В тылу армии, нередко приходили к Кутузову и воины-крестьяне, которые за свои подвиги, засвидетельствованные начальством, были награждены знаками отличия военного ордена"

Стали известными Кутузову и беспримерные подвиги городничего Малоярославца П.И. Быкова и писца земского суда С.И. Беляева. Они, возглавив ещё несколько храбрецов, под огнём подступающих к городу французских солдат, разобрали плотину городской мельницы, и разлившаяся вода затопила понтонные мосты, по которым переправлялись французы. В результате переправа через реку Лужу была сорвана на целые сутки. Малоярославецкие смельчаки сожгли и оставшийся мост через реку со стороны дороги, ведущей из Боровска на Малоярославец, узнав, что по ней движется французская армия.

Эти партизанские подвиги наших земляков калужан помогли подтянуться русским войскам из Тарутина и завязать бои на улицах Малоярославца со вступившими в город передовыми французскими частями генерала Дельзона. Сам Дельзон вскоре был убит под Малоярославцем. Героический Малоярославец восемь раз переходил из рук в руки, пока Кутузов не отвёл свои войска на более выгодные позиции, тем самым перекрыв французам дорогу на Калугу. Наполеон, потеряв несколько тысяч убитыми в выгоревшем почти до основания Малоярославце, отвёл свои войска за реку Лужу в село Городня на Боровскую дорогу, по которой он в своё время наступал.

15 октября 1812 года Кутузов двинул свои войска из под освобождённого Малоярославца через Детчино и Полотняный завод на Медынь, чтобы на этой развилке дорог на Калугу и Юхнов не пропустить врага на Калужскую землю. Полк под командованием Иловайского он направляет в Медынь, из которой в Калугу вёл почтовый тракт, а казакам атамана Платова приказал перейти реку Лужу и напасть на правое крыло французской армии, следя за каждым шагом её продвижения.
В ночь на 15 октября атаман Платов в пяти верстах от Малоярославца переправился с десятью казачьими и одним егерским полком через реку Лужу и начал углубляться в тыл французских войск. Один из летучих отрядов напал на вражеский артиллерийский обоз и отбил его у растерявшихся французов, увезя с собой 11 пушек. Позже они узнали, что в том обозе находился Наполеон со своими военноначальниами Коленкуром, Раппом и Бертье. "И никто из них не взглянул на жалкую кучку французов, маячившую от обоза метрах в трехстах... Знали бы они, что это был сам Наполеон в сопровождении верных его военноначальников Коленкура, Раппа и Бертье..." - пишет В. Пухов в книге "История города Калуги".

16 октября ставка русской армии во главе с Кутузовым располагалась совсем недалеко от Калуги - в Полотняном заводе. В это время Наполеон уже отступил на разбитую им же самим Смоленскую дорогу, и опасность для Калуги миновала, но калужане об этом не знали и снова отправили к Кутузову очередных делегатов от народа. Кутузов дал им такой ответ: "Именем моим поручаю Вам успокоить купеческое и мещанское сословия, которые, как я слышал, пустыми слухами приведены в волнение и опасность. Уверьте их, что я могу дать врагу сражение и никак не ретируюсь, и что цель моя не в том состоит, чтобы выгнать неприятеля из пределов наших, но чтобы изрыть им в недрах России могилы. Исполняйте Ваши обязанности и будьте покойны, вы есте и будете защищены" -пишет Кутузов калужанам. Успокоенные депутаты вернулись в Калугу, а Кутузов 17 октября занял село Адамовское и затем Кременск, а 19 октября выступил из Кременска через Топорино, Исаково, Микулино и Красное к Вязьме.

17 октября 1812 года произошло сражение с французами близ Медыни. 19 ноября Кутузов даёт высокую оценку деятельности калужского губернатора для сохранение порядка в г. Медыне, "несмотря на то, что близ оного два дни назад происходило сражение. Сие прибавляет ещё к тому доброму мнению, которое я о Вас иметь должен за порядок, водворенный Вашим превосходительством во вверенной Вам губернии и которому армия обязана продовольствием и нарочитым удовлетворение всех требований для оной"- пишет Кутузов.

30 октября 1812 года Кутузов пишет ещё одно письмо к калужанам, в котором "вменяет себе приятным долгом уведомить, что враг обратился в бегство и достойно платит за слёзы поселян и обругание храмов Божьих. Возобновляю признательность мою за усердие ваше и с обещанием сохранить на всегда ва твёрдой памяти, не оставлю к сделанному уже мною донесению государю при удобном случае представить в полной мере подвиги ваши, силою коих имеете вы право называться августейшего монарха верноподданными и достойными сынами отечества".

С этого момента началось отступление французской армии. Когда Наполеон 14 октября 1812 года оставил Малоярославец, отведя армию к Боровску, в разоренный город, улицы которого были устланы трупами тысяч солдат и коней, приехала целая делегация калужан во главе с вице-губернатором Хитрово, правой рукой губернатора Каверина. Они-то и организовали очистку Малоярославца от развалин, создав спасательные команды по транспортировке раненых и захоронению падших в братских могилах. Помощниками губернатора в эти фронтовые дни стали епископ Калужский и Боровский Николай, губернский предводитель дворянства Чаплин, представители уездного дворянства, городские головы и многие офицеры и солдаты Калужского ополчения. Прошел крестный ход вокруг сильно пострадавшего от вражеских снарядов Никольского монастыря. Тут же был проведен и сбор пожертвований для пострадавших семей - более 2000 рублей. А армия Наполеона, покинув разорённые Малоярославец и Боровск начала своё отступление по Смоленской дороге. Начался последний этап Отечественной войны и изгнание неприятеля с Калужской земли, закончившееся контрнаступлением русских войск и поражением Наполеона и его бегством из России.
Сама Калуга в те дни, когда вслед за армией в сторону Вязьмы и Смоленска двинулось и ее ополчение, походила на большой лазарет. Для тысяч раненых и военнопленных не хватало места. Все корпуса Хлюстинской и других больниц были переполнены. Раненые направлялись в отданные под госпиталь дома купцов, помещиков и заводчиков, в том числе дома купца Торубаева, дворянина П. А. Чирикова, владельца Полотняного Завода Гончарова, предводителя Малоярославецкого дворянства Белкина и др.

Тем временем под предводительством генерал-лейтенанта В. Ф. Шепелева бойцы Калужского ополчения под командованием полковника И. И. Раевского громили французов под Мосальском, Ельней, освобождая совместно с войсками Рославль, Мстислав, Бобруйск, Смоленск. В Могилевской губернии к ополчению прибыло выступившее из Калуги в январе 1813 года пополнение батальонов 1-го, 2-го и 5-го полков. Далее боевой путь калужских ополченцев пролегал по территории зарубежных стран. Они участвовали в осаде и взятии крепости Данцига.

И лишь в 1815 году калужские ратники вернулись с победой на родную землю. Многих своих сынов калужане не досчитались. Некоторых героев, падших на Калужской земле, как генерал Багговут, калужане с почестями хоронили у древних стен Лаврентьева монастыря. К сожалению, не только этих святых стен, но и мраморного надгробия героя войны 1812 года не сохранило наше время. Были и герои среди крестьян-партизан. Особенно прославились своими подвигами калужские партизаны Целибеев и Путешников, которые уничтожили .много французов.

Князь П.М. Волконский писал: "Калужские граждане в течение нынешней кампании, поступками своими, в лице всего Отечества, заслужили общую признательность ".
Во время вторжения Наполеона в Калужскую губернию было уничтожено более 4000 и взято в плен 2500 французов. Плененных французов провели по улицам Калуги. Часть пленных французов, взятых русскими войсками, некоторое время содержались в Калуге. Калужская гимназия, Семинарский корпус, Присутственные места - всё было переполнено замёрзшими и голодными просившими хлеба французами. Не в лучшем состоянии было и положение русских солдат в разорённом городе, в котором не хватало ни одежды, ни хлеба. Многие здания были сожжены или разрушены.
И еще острее чувствовалась эта боль утрат и потерь, когда отдавший все для войны город пришел "в нищенское состояние". Последняя шерсть пошла на изготовление для армии 20 тысяч полушубков и 20 тысяч пар сапог, вся резервная мука ушла на сухари для наступающей армии. С наступлением зимы в Калуге начался голод. Многие села огненной фронтовой полосы, проходившей по губернии так и не смогли собрать урожай. Не было ни лошадей, ни подвод - все отдали армии. В местах сосредоточения раненых и больных вспыхивали эпидемии. Тогда Каверин просит правительство отдать Калуге подряд на поставку одежды для армии. По распоряжению правительства калужанам было выдано на 280 тысяч пудов ржи и овса, леса по 30 бревен на семью и безвозвратное денежное пособие 145 тысяч рублей. Кроме этого, на восстановление разрушенных церквей было выделено 77 тысяч рублей.

На долю Каверина выпало и приведение в порядок опустошённой после бегства французов калужской земли. В Калужской губернии особенно пострадали Малоярославецкий, Боровский и Медынский уезды. Правительство оказало помощь пострадавшим: было роздано зерно для посевов и лес для строительства новых домов в Калуге. Император Александр I также возложил на Каверина раздачу денег разорённым жителям Смоленска. После изгнания неприятеля Павел Никитич, будучи калужским губернатором, был назначен сенатором и губернатором в Смоленскую губернию, с особыми полномочиями, где в течение двух лет восстанавливал разрушенный французами Смоленск. 31 марта 1813 года Каверин вместе с сенаторами Модерахом и Болтниковым был назначен в комиссию для разбора о лицах, находившихся на службе у французов.

В XIX веке Калуга медленно, но верно восстанавливает хозяйство и численность городского населения. К 1820-му году оно уже достигает довоенной численности, а в 1823 году превышает 25 тысяч человек. Усилиями губернатора Каверина Калуга приняла свой прежний красивый облик.

Калуга помнит и другого губернатора - Николая Михайловича Смирнова (16.05.1808- 4.03.1870), сенатора, дипломата, просвящённого человека того времени, оставившего яркий след в общественной жизни нашего города. Во время его губернаторства публичная жизнь в Калуге заметно оживилась. Просвещенный губернатор смог оживить провинциальную тишину города и внести в обыденную атмосферу свежие идеи просветительства и образования.

Жизнь Николая Михайловича - яркий пример типичного чиновника, сделавшего себе отличную государственную карьеру.

Николай Михайлович Смирнов происходил из дворян Калужской губернии. Его отец - гвардейский офицер, полковник Михаил Петрович Смирнов (ум. в 1823 г.), служил в кавалергардском полку при Екатерине II; мать - Феодосья Петровна Смирнова (урожд. Бухвостова) (1788-1814 гг.), из старинного рода Бухвостовых.

В 1823 году он окончил Московский университет, поступив в ведомство Государственной коллегии иностранных дел актуариусом с причислением к Московскому архиву. В 1825-1828 гг. служил при русской миссии во Флоренции. В мае 1828 года его переводят в канцелярию министерства иностранных дел. В 1829 году Смирнов становится камер-юнкером двора его императорского величества. С февраля 1832 года Смирнов на службе при Азиатском департаменте, с марта 1835 года - при русской миссии в Берлине и Париже. В ноябре 1837 года он становится действительным членом общего присутствия Азиатского департамента, в 1839 году - церемониймейстером двора его императорского величества. В феврале 1842 года Смирнов по собственному прошению переведен в Министерство внутренних дел, где выполнял ведомственные поручения в городах Херсоне, Екатеринославе и Симферополе. С мая 1845 года - камергер двора его императорского величества. 5 мая 1845 года Николая Михайловича назначают калужским губернатором.

Губернаторство Смирнова в Калуге отмечено всплеском культурной и общественной жизни. По его указу город благоустраивается: мостят улицы, разбиваются известные в Калуге Золотая и Серебрянная аллеи, высаживаются деревья в Березуйском овраге, сносятся с каменного моста многочисленные купеческие лавки. По инициативе губернатора собираются экспонаты, памятники истории и древности, которые впоследствии составили фонды будущего сторического музея.

Наш город в те времена посетили многие известные российс?кие знаменитости: ученые, писатели, деятели культуры и искусства. Го?стями Смирнова и его просвещенной супруги Александры Осиповны Смирновой-Россет в разные годы были Н. В. Гоголь, М. С. Щепкин, В. Г. Белинский, А. К. Толстой, И. С. Аксаков. По пути на юг они останавливались в Калуге и прожили здесь несколько дней.

Н. М. Смирнов

А. О. Смирнова-Россет

Оживает, получая второе дыхание и калужский театр, куда по инициативе губернаторши Александры Осиповны Смирновой-Россет приглашаются известные столичные актеры. Не случайно на сцене калужского театра с его труппой выступает в роли гоголевского городничего и играет еще в пяти других спектаклях великий русский актер М. С. Щепкин. Щепкин дал шесть спектаклей в калужском театре, выступив в комедиях "Мирандолина", "Секретарь и повар", "Два купца и два отца", "Филипп или семейная гордость", "Матрос" и в гоголевских "Женитьбе", "Тяжбе" и "Ревизоре". А в 1850 году на сцене Калужского театра была поставлена запрещённая царской цензурой комедия Грибоедова: "Горе от ума", где главную роль играл актёр Н. К. Милославский.

Строгий и сдержанный в высоких оценках критик В. Г. Белинский после поседщения Калуги, калужских встреч и литературных споров о последних произведениях Гоголя напишет жене об Александре Осиповне: "Я без ума от нее... Свет не убил в ней ни ума, ни души, а того и другого природа отпустила ей не в обрез".

Действительно, Александра Осиповна притягивала к себе выдающихся деятелей русской культуры. Для нее писали стихи А. С. Пушкин и М. Ю. Лермонтов, она была в большой дружбе с Н. В. Гоголем и Аксаковыми.

Александра Осиповна была дочерью французского эмигранта Осипа Ивановича Россета, комменданта Одеского порта, и Надежды Ивановны, урождённой Лорер, сестры декабриста Н. И. Лорера.

После окончания Екатерининского института в 1826 году Россет была принята фрейлиной ко двору. Впоследствии она быстро стала любимой фрейлиной императрицы Александры Фёдоровны, "блистая при дворе, она пользовалась расположением Николая I, а великий князь Михаил Павлович любил непринуждённо беседовать с умной красавицей, забавляющей его, большого любителя каламбуров, своей живою речью и блесткими тонкого остроумия".

В круг друзей А. О. Россет входили Пушкин, Вяземский, Жуковский, Карамзин, позднее Лермонтов и Гоголь, ей посвящены многие стихи.

В марте 1832 года А. С. Пушкин написал Александре Осиповне такие стихи:

В тревоге пёстрой и бесплодной
Большого света и двора
Я сохранила взор холодный,
Простое сердце, ум свободный,
И правды пламень благородный,
И, как дитя, была добра.
Смеясь над толпою вздорной,
Судила здраво и светло,
И шутки злости самой чёрной
Писала прямо набело

По мнению калужского краеведа Д. И. Малинина, "просвещенная губернаторша пыталась оживить провинциальную тишину и внести в обыденную атмосферу свежие струи общечеловеческих интересов". На самом деле губернаторша по приезде в Калугу увидела уже сложившийся провинциальный быт. И хотя ее "первоначальный план был - приехать в Калугу, запереться и никуда ни ногой", положение обязывало ее принимать гостей, ездить с визитами, посещать званые обеды, вечера, самой устраивать балы. Это свидетельствует переписка И. С. Аксакова со А. О. Смирновой-Россет. С откровенной иронией А. О. Смирнова-Россет описывает времяпрепровождение и манеры провинциальных калужских барышень и их кавалеров. Как бы перекликаясь с ней, И. С. Аксаков пишет о калужских барышнях, что они веселые и добрые, хорошо поют, танцуют, музицируют, но ничего не читают. Это подтверждает отчет публичной библиотеки 40-х годов: среди подписчиков библиотеки была только одна женщина, да и та другого круга - купчиха. А. О. Смирнову-Россет и И. С. Аксакова объединяли литературные интересы, близость к литературным кругам Москвы и Петербурга.

Дом губернаторши стал центром бесед на литературные темы. И. С. Аксаков много писал в Калуге и свои поэтические произведения (поэмы "Бродяга", "Мария Египетская", драму "Утро чиновника Уголовной палаты") отдавал на суд Александре Осиповне". В стиле Н. В. Гоголя рисует Александра Осиповна переполох, вызванный подготовкой Калуги к встрече Николая I: "Губернатор рыщет по городу с полицмейстером верхом, и все в галоп; дома белят, заборы облекают в серую краску, гарнизонная команда одевается в новые мундиры, артиллерия скачет по Московской улице... Крыши красили зеленой и красной краской, звонили в колокола, делали репетицию..."

Резкую критику она дает и высокопоставленным чиновникам Калуги. Предшествен?ник Смирнова, губернатор Жуковский "крал в четыре руки" вместе со своей женой, председательницей женского благотвори?тельного комитета...

В 1849 году по приглашению губернаторши в Калугу приехал Н. В. Гоголь. "Мне нужно много набрать знаний, мне нужно хорошо знать Россию ", - писал он губернаторше, выражая просьбу присылать ему зарисовки лиц и быта губернского города. Те немногие письма, в которых Александра Осиповна описывала Калугу, заинтересовали Гоголя, но его корреспондентке не хватало ни времени, ни терпения, чтобы во всей полноте нарисовать картину провинциаль?ного города. Гоголю надо было самому все увидеть, поэтому он принял приглашение семьи губернатора приехать погостить в Калугу.

В распоряжение Гоголя были предоставлены комнаты во фли?геле губернаторской дачи Смирновых. Здесь он имел возможность работать над вторым томом "Мертвых душ". Отдельные главы он читал Александре Осиповне и ее брату Льву Ивановичу Арнольди. Во втором томе "Мёртвых душ" по замыслу Гоголя Чичиков занимался подделкой завещения. По мнению некоторых литературоведов, этот сюжет мог быть связан с делом самого губернатора Смирнова, о котором рассказала в письмах Гоголю Смирнова Россет.

Гоголь знакомился с бытом города, ежедневно появлялся на улицах, на базарах, в церквах, в лавках, "перезнакомился в Гостином дворе со всеми купцами и лавочниками. У некоторых засиживался подолгу, играл в шашки..." - вспоминает А. О. Смирнова-Россет. И если в Гостином дворе "охотно вступал в разговор с самыми разнообразными людьми", то в доме губернатора, где на обеде всегда присутствовали чиновники канцелярии губернатора и губернского правления, он предпочитал молча наблюдать интересую?щее его общество. Многие чиновники избегали встреч с писателем, боясь попасть в число прототипов "Мертвых душ".

В Калуге Гоголь нашел старых знакомых и приобрел новых. В гимназии служил инспектором одноклассник Гоголя по нежинскому лицею Николай Иванович Билевич.
Сблизился Гоголь с инспектором врачебной управы В. Я. Быковским и секретарем канцелярии губернатора Иваном Тимофеевичем Мартыновичем-Лашевским.

Гуляя по городу, Гоголь заходил в книжный магазин Антипина на Староторжской площади почитать свежие газеты и журналы. Его привлекали окрестности Калуги, а вид из-за Оки напоминал ему Константинополь. Посещал он и традиционные места загородных прогулок калужан: Олонкин сад за Окой (близ с. Ромоданово) и Лаврентьевскую рощу с монастырем в Подзавалье.

Второй раз Н. В. Гоголь снова гостил у Смирновых в 1850 году проездом на Украину. Он встретился здесь с поэтом Алексеем Константиновичем Толстым, находившимся в Калуге с ревизией сенатора Давыдова. Оба были обрадованы этой встречей. Толстой в этот раз прочитал Гоголю отрывки из романа "Князь Серебряный", который он писал по мотивам калужских легенд.

В 1828 году Смирнов подружился с великим русским поэтом А. С. Пушкиным. Их дружба продолжалось около года, до отъезда Смирнова за границу. Свои воспоминания об этом он оформил в виде "Записок" (1834 г.), воссоздавших живой образ поэта и осветивших некоторые факты его биографии. На основе "Записок" Смирнов подготовил воспоминания, в которых рассказал о сво?ем общении с Пушкиным, о биографических фактах, а также о дуэли и смерти поэта. Однако Смирнов не был очевидцем описываемых событий, поскольку с лета 1836 года до сентября 1837 года он жил с больной супругой в Бадене и Париже. Вести с Родины он получал через Андрея Карамзина, который часто выезжал за границу и общался с семейством Смирновых, а также от братьев жены - Аркадия и Клементия Россетов.

Губернаторство Смирнова и всполохнувшаяся общественная жизнь нашего города не продлились долго. В 1851 году в результате доноса Подольского уездного предводителя дворянства И. И. Ершова, что будто отец Ершова, генерал-лейтенант И. З. Ершов, под влиянием губернатора Смирнова, совершил дарственную на своё имение в пользу незаконнорожденной Софии, вышедшей замуж за брата жены Смирнова Россет, Николай Михайлович был отстранён от должности. И хотя как потом выяснилось, дарственная надпись была совершена генералом Ершовым без всякого участия губернатора Смирнова, оказалось, что действия губернатора не всегда соответствовали требованиям закона, и поэтому его всё же уволили.

Смирновы вернулись в Петербург, где в 1855 году Николай Михайлович получил должность Санкт-Петербургского губернатора. Его действия на этом посту неоднократно обличались на страницах революционного "Колокола" А. И. Герценом и Н. П. Огаревым. Его обвиняли и в расправе над крестьянами Ямбургского уезда Итовской вотчины, и в покровительстве проворовавшихся чиновниках и в том, что Смирнов за бесценок скупал картины знаменитых художников для своей собственной коллекции.

В 1861 году смирнов переезжает в Москву и становится сенатором 2-го отделения (уголовного) департамента Сената. В 1867 году он уходит в отставку. Последние дни своей жизни Николай Михайлович провел в своем подмосковном имении - селе Спасском Броницкого уезда. В эти годы Николай Михайлович сдружился с писателем П. Бартеньевым, который позднее вспоминал: "Н. М. Смирнов был человеком благороднейших правил, отменно горячего, любящего сердца, с деятельным участием относившийся к чужому горю и чужой беде, многих на своём веку выручивший, многим памятный своими пособиями и благодеяниями".

Умер Николай Михайлович 3 марта 1870 года. Похоронен в Москве в некрополе Донского монастыря.

Ещё раз наш город расцвёл в годы правления губернатора-либерала Виктора Антоновича Арцимовича (19.04.1820-2.03.1893 гг.) - государственного деятеля, действительного тайного советника, калужского губернатора (1858-1862 гг.). За свой либерализм Виктора Арцимовича называли "Момбланом гуманности и либерализма".
По оценкам современников Арцимович был фигурой, в высшей степени положительная. Известный российский адвокат А.Ф. Кони следующим образом охарактеризовал В А. Арцимовича: "Большого роста, крепко и коренасто сложенный... где он ни появлялся, Виктор Антонович привлекал общее внимание своим звучным голосом, в котором часто слышалась нота глубокого чувства, и в особенности своею чудесною головою, обрамленною белоснежными сединами. ...В добрых, живых, с глубоким то нежным, то проницательным взором глазах светилась всепонимающая теплота терпимой и прощающей души, а в улыбке крупного рта сквозила добродушная ирония или приветливость человека, благовоспитанного на старый лад... Человек цельный, смелый и прямой, Виктор Антонович, уверовав в справедливость подсказанного ему опытом и совестью взгляда и найдя справедливое, по его искреннему убеждению, применение этого взгляда к данному вопросу, уже не сворачивал с дороги, а шумно, громким словом и решительным жестом заявлял о том, что, по его мнению, нужно и неизбежно...".

Портрет В. Арцимовича, действительно, вполне соответствовал редчайшему для России типу чиновника, для которого закон был единственным критерием в его деятельности: интересы личные, корпоративные и сословные отступали на задний план. Это было настолько необычно, что многие его современники не могли понять этого, другие критиковали и даже ругали его, а у третьих в его присутствии начинала кружиться голова. Если учесть к тому же образцовую выдержку Виктора Антоновича, его ровный, спокойный характер и редчайшее для российского чиновника уважительное отношение к подчиненным и к "рядовым обывателям", то облик губернатора вырисовывается близким к идеальному. Показателен тот факт, что при назначении 34-летнего Арцимовича губернатором в Тобольск, Николай I, обращался к нему исключительно на "Вы".
 

Виктор Антонович Арцимович родился 19 апреля 1820 года на самой окраине Российской Империи - в Белостокской области - западной части Литвы. Его родители, поляки-католики, принадлежали к слою обедневшей мелкопоместной шляхты. Однако отец Виктора Антоновича - действительный статский советник Антон Фёдорович Арцимович смог сделать отличную чиновничью карьеру, получив от императора Александра I, помимо прочих наград, 2000 десятин земли в Витебской губернии в поместное владение, став крупным помещиком и землевладельцем.

О детстве В. А. Арцимовича практически ничего не известно, но, очевидно, как зрелая личность он сформировался в училище правоведения, которое он окончил в 1840 году. Это привилегированное учебное заведение для дворян, было учреждено в 1835 году принцем П. Ольденбургским для воспитания чиновников высокого класса - знающих законы и стремящихся защитить их. В их лице правительство рассчитывало противопоставить "новую поросль" бюрократам старого, гоголевского типа, казнокрадам и взяточникам, разъедавшим систему управления при Николае I. Выпускникам этого училища был обеспечен успешный карьерный рост. В одном классе вместе с В.А.Арцимовичем учился будущий поэт Алексей Михайлович Жемчужников, дружеские отношения с которым Арцимович сохранил на всю жизнь.

В июне 1841 года молодой Арцимович начал службу в канцелярии IV апелляционного департамента Сената исполняющим дела помощника секретаря. Спустя год в 1842 году он назначен обер-секретарем в Сенат, одном из высших государственных органов Империи, главной функцией которого в то время было "блюсти законы", бороться со злоупотреблениями как в центре, так и в губерниях. Сенат отправлял туда специальные сенатские ревизии, в которых молодой Арцимович регулярно принимал участие. Уже в эти годы Виктор Антонович, по воспоминаниям современников завоевал репутацию принципиального, добросовестного ревизора и строгого "законника", наводящего страх на казнокрадов и взяточников.

В феврале 1842 года по распоряжению министра юстиции графа В. Н. Панина Арцимович командирован для письменных дел к сенатору Д. Бегичеву, ревизовавшему Орловскую и Калужскую губернии. Двумя годами позже принимал участие в ревизии сенатора М. Жемчужникова (своего будущего тестя) Таганрогского градоначальства и Керченского карантина. В 1844 году ему присвоен титул камер-юнкера двора его императорского величества. В 1850- 1851 гг. в качестве столоначальника участвовал в ревизии члена Государственного Совета генерал-адъютанта Н. Анненкова Западной Сибири.
В 1854 году Виктор Антонович был назначен тобольским губернатором. За пять лет службы в Тобольске он не только проявил себя чрезвычайно деятельным главой губернии, но и подтвердил свою репутацию "законника" наведением порядка в присутственных местах, борьбе со взяточничеством, улучшением положения ссыльных, раскольников и переселенцев. В том же Тобольске Арцимович сблизился с некоторы?ми из проживавших в ссылке декабристами.

Тобольской губернией Арцимович управлял четыре года (1854- 1858). Надо сказать, что он был одним из самых молодых губернаторов в России - ему было всего 33 года. Но уже тогда Виктор Антонович имел четкую программу действий, сохраненную им в течение всех пятидесяти лет служебной деятельности: соблюдение духа и буквы закона, неприятие произвола, "внимание к нуждам населения и строгость к нарушителям порядка".

В 1854 году, незадолго до своего назначения в Тобольскую губернию, Виктор Антонович женился на Анне Михайловне Жемчужниковой. С дружной и очень талантливой семьей Жемчужниковых Арцимович сблизился вскоре после приезда в Петербург. С братом жены Алексеем он учился в одном классе училища правоведения. В дом Жемчужниковых, где постоянно собиралась талантливая и незаурядная молодежь (один из братьев Жемчужниковых был художником; двое других - поэты, вместе с кузеном А. К. Толстым - незабвенный Козьма Прутков), молодого провинциала тянуло как магнитом. К тому же волею судьбы отец Анны Михайловны, сенатор Жемчужников, вскоре стал его непосредственным начальником. Как бы то ни было, брак оказался на редкость счастливым. В частной жизни, по-мнению А. Ф. Кони Арцимович отличался чрезвычайной привлекательностью. Его отношения к людям были отмечены всегда утонченною любезностью, когда он бывал в духе, в среде симпатичных ему людей он вносил в разговор особое оживление безобидными шутками и простодушным юмором.
Генерал-губернатором Западной Сибири и непосредственным начальником Арцимовича в это время был генерал от инфантерии Г.Х. Гасфорт, а центр генерал-губернаторства находился в Омске. Спустя несколько лет, в январе 1858 года Гасфорт прибыл в Тобольск с ревизией. Вот что он записал в своём отчёте 20 февраля 1858 года: "При обозрении мною губернских присутственных мест и заведений в Тобольске, я видел с удовольствием, что все управления, начиная с общего губернского управления, находятся в отличном состоянии".

Большая заслуга в этом принадлежит Виктору Арцимовичу. За четыре года губернаторства Арцимовича Тобольск заметно преобразился. Арцимович основал здесь Мариинскую женскую школу, по его распоряжению были устроены ограждения предместий города от ежегодных наводнений, разбит городской сад.

По настоянию Арцимовича в 1856 году возобновил свою деятельность тобольский губернский статистический комитет и составил "первый статистический отчет по многим разнообразным формам". На окраинах Тобольска были устроены мосты через канавы, в центре города - тротуары, в 1857 г. в городе было введено спиртовое освещение главных улиц, начато строительство трех пристаней на Иртыше.
При Арцимовиче стала выходить еженедельная газета "Тобольские губернские ведомости" с весьма широкой по тому времени программой. Первый номер газеты вышел в апреле 1857 года. Сам губернатор принимал живейшее участие в наполнении интересными вестями неофициальной части "Ведомостей". Газета выходила большая, на 30 страницах, для ее издания экстренно были выписаны из Петербурга печатные станки и даже типографские краски.

Директором тобольской гимназии в то время служил П. П. Ершов (автор детской сказки "Конёк-Горбунок"). Вот что писал он в письме своим друзьям в Петербург: "Помощником пока один Бог, да истинно достойный начальник наш, тобольский губернатор Виктор Антонович Арцимович. Поверь мне, что если Россия была так счастлива, что хотя бы в половине своих губерний имела Арцимовичей, то Щедрину пришлось бы голодать, не имея поживы для своих "губернских очерков". Когда-нибудь на досуге я расскажу тебе об этой замечательной личности, а теперь- порекомендую только заглянуть в наши "Тобольские ведомости".

В 1858 году Арцимович из Тобольска был переведен губернатором в Калужскую губернию. Одной из главных причин этого перемещения явилась заинтересованность правительства, готовившего предстоящую крестьянскую реформу, в том, чтобы в этот сложный период губернские посты занимали авторитетные прогрессивно мыслящие люди, каким был Виктор Арцимович.

"Вздохнуть от царившего в гyбернии гнета произвола и беззакония, проснуться от спячки и застоя, радостно увидеть незнакомый дотоле свет законности, правды, добра, защиты от произвола, уразуметь подлинный смысл жизни и деятельности, видеть идеал правителя края - Калуге суждено было лишь в сравнительно короткое, но навсегда достопамятное управление В.А. Арцимовича", - так писал в мемуарах Н.В. Сахаров, служивший в 1858 - 1861 годах чиновником в канцелярии губернатора.
Уже тогда Арцимович состоял членом государственных комиссий: при Министерстве внутренних дел о губернских, уездных и мировых учреждениях и для разработки паспортного устава и при Министерстве финансов - для выработки проекта о земских банках и изыскании средств по улучшению системы податей и пошлин. Это наложило отпечаток на дальнейшую карьеру Калужского губернатора. В первые годы губернаторства в Калуге Арцимовичу приходилось очень часто ездить в Петербург.
Приняв губернию и ревизуя в начале 1859 года "различные места управления", Арцимович заметил повсюду, особенно в уездных судах, значительное число сверхштатных канцелярских чиновников и служителей. 10 февраля губернатор предложил Губернскому правлению обсудить меры к "ограничению оных о степени действительной не ходимости". Однако вопреки всему, пока Губернское правление собирало необходимые сведения, содержание отдельных канцелярий еще больше увеличилось. 16 октября Губернское правление предписало судам определить возможное сокращение числа должностных лиц, представить списки необходимых должностей и до утверждения их приостановить прием новых лиц. Было выражено пожелание принимать только тех, "которые окончили курс наук в средних или высших учебных заведениях". А в самом Губернском правлении было обнаружено 26 лишних канцелярских чиновников.

С самого приезда в Калужскую губернию в октябре 1858 года Арцимович сразу занял сочувственную позицию по отношению к сторонникам освобождения крестьян, среди которых были находившиеся здесь декабристы Е. П. Оболенский, Г. С. Батенъков, П. Н. Свистунов, петрашевец Н. С. Кашкин. Возглавив губернию, Арцимович, опираясь на небольшую когорту искренних и убежденных сторонников реформы, объединен?ных общим пониманием и важностью предстоящих задач, разработал детальный план обнародования Манифеста и раздачи "Положений 19 февраля".

Предпринятые губернатором меры в известной степени ослабили крепостнические настроения калужских помещиков и позволили предотвратить массовые выс?тупления крестьян по всей губернии. Громкие дела рассматривались тогда в судах Дворянского собрания Калуги о малоярославецкой помещице-салтычихе Колосовой, о тарусских крепостниках Карпенко и Чуфаровском, о медынцах Яникове и Долманове.

Однако попытки Арцимовича действиями в рамках закона ограничить произвол помещичьей власти над крестьянами натолкнулись на сильное сопротивление крайне правой группировки дворянства. Надо сказать, Калужское дворянство отличалось особым консерватизмом и сплоченностью в отстаивании своих сословных интересов.
Для подготовки проведения реформы в губернии в конце 1858 года в Калуге был избран комитет для улучшения быта помещичьих крестьян. В него вошли по 2 представителя от каждого уезда и два лица, назначенные правительством из числа местных помещиков. Ими стали князь А.В. Оболенский и отставной штабс-капитан Карышев. В условиях, когда интересы помещиков и крестьянства были прямо противоположными, большое значение приобрел институт мировых посредников, призванных решать спорные вопросы. По закону мировые посредники должны были назначаться губернатором по представлению предводителей дворянства. Арцимович сознавал, что главным образом от них будет зависеть судьба реформы. Он искал людей "беспристрастных, образованных, известных несомненным сочувствием их к преобразованию и хорошим обращением с крестьянами". Крепостническая оппозиция стремилась провести на эти места своих людей, но из предложенных 50 кандидатур Арцимович выбрал только 19. Остальных губернатор подобрал сам.

Виктору Антоновичу удалось сплотить вокруг себя убежденных сторонников реформ. В группу сподвижников губернатора по крестьянскому вопросу входили бывший декабрист П.Н. Свистунов, Н.П. Гаврилов, П.Н. Грешищев, Н.П. Щепкин, П.Н. Обнинский и другие. По образному выражению П.Н. Обнинского "...это было одно целое, многочисленная группа лиц, сплоченных одною освободительной миссией, сообща исполняемой, без всякого различия возрастов, чинов и положений".

По указанию Арцимовича были в губернии введены ежемесячные съезды мировых посредников, на которых обсуждались выдвинутые практикой вопросы. Съезды эти были публичными, любой желающий мог на них присутствовать, что было совсем ново для провинциальной губернской жизни.

Попытки Арцимовича и его сторонников ограничить произвол помещичьей власти, вызвало злобу и ожесточение крайне правой, крепостнической части помещиков. В высшие правительственные инстанции посыпа?лись обвинения и оскорбления в адрес губернатора и его помощников. В Петербург, в Сенат летели жалобы на крутые меры "красного губернатора" В. А. Арцимовича и его окружение. Да и в самом Сенате непреклонного Арцимовича прозвали "монбланом гуманности и либерализма", имея в виду его отношение к крестьянам. В этой обстанов?ке министр внутренних дел П. А. Валуев убедил царя в необходимости немедленной ревизии деятельности калужс?кой администрации в крестьянском вопросе.

В октябре 1861 года в Калугу с ревизией прибыл сенатор А. X. Капгер, который вопреки ожиданиям Валуева не выявил каких-либо нарушений в действи?ях губернатора. Но ревизия не устранила и острых разногласий между стоявшим на почве законности либеральным губернатором и консерва?тивным ядром поместного дворянства во главе с губернским предводителем Ф. С. Щукиным, которые привели в дальнейшем к отставке В. Арцимовича.

Кратковременное пребывание Арцимовича в Калуге заметно оживило общественную и культурную жизнь губернского города. Будучи калужским губернатором, Виктор Антонович уделял большое внимание крестьянскому вопросу, проведению крестьянской реформы 1861 года, развитию просвещения и народного образования, поощрял прогрессивные начинания в этих сферах. Создается губернский комитет по устройству быта помещичьих крестьян, в который вошли П. Н. Свистунов, В. П. Оболенский и Н. С. Кашкин. По его инициативе и непосредственном участии в Калуге было открыто несколько воскресных школ, в 1860 году учреждена женская гимназия.
При нем было положено начало серьезного общественно-исторического изучения губернии. "Калужские губернские ведомости" при нем имели неузнаваемый вид. По словам А. А. Корнилова, это была "не только весьма содержательная и интересная газета, но и честный боевой орган вполне определенного прогрессивного направления ". Кроме интересных статистических и исторических статей, жизнеописаний выдающихся граждан Калуги, в ведомостях широко освещались аспекты губернской жизни того времени. Местные деятели, врачи, учителя, духовные лица, чиновники - все спешили поделиться путем газеты своим мыслями и наблюдениями.

Ведомости стали оплотом бурной деятельности губернатора, закипевшей тогда в губернии.

В те годы Статистический комитет выпустил богатые материалом "Памятные книжки губернии" за 1861 г. и 1862-1863 гг. Сельскохозяйственное общество стал издавать с 1859 года журнал "Практический сельский хозяин".
Много внимания губернатор уделял развитию народного образования. Он никогда не соглашался с весьма распространенным мнением, "будто потребность грамотности не ощущается низшими классами". По инициативе Арцимовича в одной только Калуге было открыто 6 воскресных школ, причем в некоторых обучалось по нескольку сотен лиц.
26 августа 1860 года в Калуге на улице Масленниковской (ныне ул. Дзержинского, здание школы 5), было открыто женская гимназия. Причём первой попечительницей гимназии стала сама супруга губернатора Анна Михайловна Арцимович.

Арцимович также сам написал новый устав для Калужского сиротского дома. Согласно новому уставу, вместо прежних основ грамотности для призреваемых вводилось соответствующее уровню гимназии "правильное воспитание и образование" - практически на уровне гимназии. А некоторые юноши, питомцы сиротского дома, получили в дальнейшем и университетское образование.

"Кто помнит Калугу до и после управления Арцимовича губерниею, тот может засвидетельствовать, до чего скучен и пуст был наш губернский город в эти два окольные периоды и каким оживлением отметилось это промежуточное, светлое и короткое время",- говорил современник эпохи П. Н. Обнинский, - "Сонный город проснулся, оживился; он стал думать, говорить, действовать, спорить и совещаться в той области человеческого общения, которая живет высшими и чужими интересами, общественными идеалами и нуждами, в которой работают умы и бьются сердца в приподнятом настроении, в которой нет ничего пошлого, злободневного, своекорыстного и узкого, в которой растет и очищается душа человеческая. Сколько новых интеллигентных сил появилось в городе на поприще государственной и общественной службы, как содержательна и интересна сделалась "неофициальная часть губернских ведомостей", какие жизненные темы завладели беседами в свободный вечерний час! Все ожило и работало вокруг, и воскрешенный обыватель уже не мог оставаться изолированным в этом бодрящем, заразительном и обновляющем движении. Какой-то облагораживающий отпечаток лег на всех и на всем"...

После ухода Арцимовича биение пульса общественных интересов ослабело и вновь вернулась прежняя летаргия. Калуга ненадолго пробудилась лишь в 90-е годы 19-го века, когда губернатором стал князь Голицын.

Сам Виктор Арцимович, вспоминая впоследствии свое губернаторство в Калуге, писал о нем, как о наиболее значимом и интересном периоде своей жизни. А калужане много лет с любовью и уважением вспоминали своего губернатора. "Едва ли где с такою яркостью проявились особые свойства его натуры - неутолимая энергия и любовь к правде, как при управлении калужской губернией. Занимая с начала 1858 года пост калужского губернатора, Виктор Антонович являлся образцом неутомимейшего работника, который, казалось, ни на минутку не складывал рук, который притом владел редким даром: словом и примером возбуждать других к доброму и разумному труду. Воспоминание о Викторе Антоновиче спустя почти 30 лет после того, как он оставил службу в Калуге, остается доселе живым между людьми всех классов. В городских домах, а нередко в крестьянской избе какой-нибудь глухой деревни можно и теперь встретить его фотографическое изображение, как олицетворение высокой гуманности и безграничной преданности долгу".

После отставки с поста калужского губернатора Арцимович, получив благодарность верховной власти за службу, в декабре 1862 года покидает Калугу и отправляется в Санкт-Петербург. Высочайшим повелением императора Александра II он был назначен присутствовать в Сенат.

Несколько месяцев он прослужил в VIII департаменте Сената, а затем, будучи сенатором был переведен в члены Совета управления и вице-председатели Государственного Совета Царства Польского при наместнике Царства Польского графа Берге.

В Польше бывший калужский губернатор вместе с другими видны?ми либеральными деятелями эпохи реформ Н. А. Милютиным, Я. А. Соловьевым, В. А. Черкасским и Ю. Ф. Са?мариным участвовал в проведении аграрной реформы.

С 1865 года Виктор Антонович занял один из руководящих постов в Сенате - первоприсутствующий касационного департамента, которому принадлежало право высшего надзора в порядке управления и судебной власти. На этом посту он проработал почти тридцать лет, действуя всегда в свойственном ему "либерально-упорядоченном" духе. Его по праву считают одним из главных деятелей новой российской судебной системы, созданной знаменитой реформой 1864 года.

В декабре 1892 года Виктор Антонович ушёл в отставку со всех своих постов. Чин у него был самый высокий - действительный тайный советник со многими государственными орденами и регалиями. Через год после своей отставки 2 марта 1893 года он скончался в Санкт-Петербурге. Отпевание проходило 5 марта в церкви Святой Екатерины на Невском, похоронен Арцимович на Выборгском кладбище. На венке, возложенном к его могиле от коллег-сенаторов, было написано: "Человеколюбивому стражу закона". А в Калугу был назначен новым губернатором бездарный Н. Лерхе, человек лишённый организаторского таланта, воли и авторитета, которого калужане прозвали "маленьким Зевсом на высоких каблуках".

    Калужанам запомнился и другой похожий на В. Арцимовича губернатор - действительный тайный советник, сенатор Иван Егорович Шевич (1841- 22.02.1912), который правил губернией с 1871 по 1882 год. оставил яркий след в развитии не только города, но и всей губернии. Даже внешним видом он напоминал В. Арцимовича. Те, кто имели счастье знать Ивана Егоровича, всегда вспоминали о нем с искренней теплотой и любовью. Образованнейший человек своего времени, талантливый организатор, видный государственный деятель, - дородного вида, с покладистой бородой и умным проницательным взглядом, - таким он запомнился своим современникам.
 

Самым знаменательным для калужан событием тех времён стало открытие 15 декабря 1874 года Сызрань-Вяземской железной дороги в 165 верст, соединившей Калугу с Тулой и Вязьмой.

Развивалось и телеграфное сообщение в губернии. За 1876-1880 годы были открыты телеграфные станции в Тарусе, Козельске, Сухиничах, Мещовске, Жиздре, Мосальске, Малоярославце и Боровск. Появился в губернии в 1874 году и первый водопровод, но не в Калуге, а в Козельске.

На выделенные при постройке железной дороги 6 тысяч рублей золотом для нужд города Шевич распорядился построить новое здание театра вместо сгоревшего в 1851 году. Театр был построен на Сенной площади (ныне площадь Мира), торжественное открытие состоялось 16 сентября 1875 года. В 1876 в этом театре была поставлена комедия А. В. Сухово-Кобылина "Смерть Тарелкина", которую цензура долгие годы не пропускала на театральную сцену. В этом плане Калуга опередила Санкт-Петербург, где этот спектакль был поставлен только в 1900 году. Это был не первый случай пренебрежения цензурой - при губернаторе Смирнове калужане увидели запрещенную "для представления на провинциальных театрах" комедию А. Грибоедова "Горе от ума".
Шевич проявлял большую заботу о сохранении различных исторических памятников старины, собрав многие экспонаты для будущего губернского музея:

"Калужский губернатор покорнейше просит всех, кому представился случай либо самим открыть какие бы то ни было остатки древности, как-то: каменные орудия, костяные, глиняные или металлические изделия, надписи, монеты, кости допотопных животных, черепа человеческие... либо узнать о находке таких вещей другими, тотчас же извещать губернский статистический комитет или ближайшее полицейское начальство".

В обращении к приходским священникам и сельским учителям губернатор просил тщательно записывать и сообщать сведения о расположении древних курганов и городищ, записывать ходящие в народе легенды и предания, бывшие названия сел и деревень, собирать старые рукописи, делать описания старинных монет.

Большое внимание Иван Егорович уделял и образованию в губернии. В 1879 году в Калуге было открыто женское епархиальное училище, в котором целых два десятка лет преподавал математику и физику К. Э. Циолковский. В 1784 году открылись Главные железнодорожные мастерские, а тремя годами позже - первое профессиональное техническо-железнодорожное училище. В эти годы численность городской технической интеллигенции возросла в двое. 7 октября 1875 года в Калуге открылось реальное училище, учениками которого стали не только дети дворян и духовенства, но и дети купцов, мещан и крестьян. В этом училище преподавал известный краевед Д. И. Малинин. Всего же учебных заведений в губернии в1879 году было 411, из них 405 светских и 6 духовных, в которых обучалось 22,5 тысяч учащихся, причем обучающихся женского пола было в те времена в 4 раза меньше, чем мужского.

Калужане не хотели расставаться с любимым губернатором, когда его 19 ноября 1882 года назначили Лифляндским губернатором. В городе состоялись традиционные проводы, а газета "Калужские губернские ведомости"писала, что виновника " носили на руках по зале". В благодарность за деятельность во благо губернии, за "спокойствие и благоденствие" ее жителей 28 апреля 1883 года Ивану Егоровичу было присвоено звание почетного гражданина сразу нескольких городов: Калуги, Жиздры, Мосальска, Мещовска и Сухиничей. А Козельской Городской думе было даже разрешено навсегда оставить в зале портрет бывшего губернатора.

Продолжение следует...

 

Viperson

Док. 631757
Перв. публик.: 02.11.10
Последн. ред.: 21.12.10
Число обращений: 0