|
|
Алексей Подберезкин: Стратегический прогноз для России на первую четверть ХХI в.
Назад
|
Алексей Подберезкин: Стратегический прогноз для России на первую четверть ХХI в.
|
"... особую значимость продолжает сохранять идеология ... именно
идеология формулирует тот
политический идеал ..., достижение
которого становится самоцелью
(самоценностью)"[1].
М.Хрусталев,
профессор МГИМО (У)
"Переход на инновационный путь развития связан, прежде всего,
с масштабными инвестициями
в человеческий капитал"[2].
В.Путин,
президент России
Сегодня Россия, как и все человечество, переживает фазовый переход[3], который проявляется в переходе в качественно новое состояние, новые пространственные и временные структуры, когда происходят качественные изменения в самом характере развития. Уникальность этого времени уже не подвергается сомнению, хотя существо происходящих процессов в мировой экономике и обществе неизвестно. Ясно только, что как и вода, нагретая до определенного состояния, превращается в пар, так и современное общество ожидает переход в какое-то новое состояние, параметры которого можно лишь предполагать, опираясь на комплексные исследования естественных и общественных наук. Пока, что ясно: кризис 2008-2010 годов не был заурядным мировым кризисом. Тем более только финансово-экономическим. Он стал предвестником перехода в качественно новое состояние человеческой цивилизации. Вопрос: в какое?
Понимать это надо, хотя бы потому, что новое фазовое состояние цивилизации неизбежно внесет качественные изменения. Пока что мы только догадываемся, какими они будут. Но важно отдавать себе отчет, что они, во-первых, будут, во-вторых, что общество, государство и экономика станут иными, а, в-третьих, что наша долгосрочная стратегия должна каким-то образом их учитывать. Или хотя бы понимать их неизбежность. Как понимать и те, что простые математические модели или макроэкономические экстраполяции не пригодны для создания долгосрочного национального прогноза и, тем более, стратегии развития, ибо эффективный прогноз и стратегия предполагают достижение конкретных целей. Сам по себе прогноз и стратегия малофункциональны, если они не ведут к достижению стратегических целей. Как справедливо заметил китайский философ Сунь-цзы в своей великой работе "Искусство войны", "В войне нужна победа, а не военные действия"[4].
Это прикладное значение прогнозов и стратегий - главное требование. И самое трудновыполнимое. Сегодня уже не надо доказывать, как в 90-ые годы, необходимость стратегических прогнозов. Общество и элита дозрели до этого. Но надо вести споры и размышлять об их адекватности и практической полезности. В противном случае появляются ложные прогнозы и ложные стратегии, которые не помогают, а мешают практической реализации стратегии развития.
И начинать надо не с экстраполяции, а с попыток качественного анализа возможных трендов исторического развития цивилизации, частью которой является российское общество и его экономика, т.е. с анализа внешних условий и международных реалий. Так, например, не может не обратить на себя внимание концепция ряда ученых, ставшая известной благодаря С.П.Капице. В частности, проблема "ускорения" истории, т.е.е этапов ее развития, имеющих фундаментальное значение для стратегического прогноза применительно ко всему человечеству и, естественно, России.
Периодизацию истории и сжатие исторического времени подробно обсуждает петербургский историк И.М.Дьяконов. Здесь уместно привести слова из его обобщающей монографии "Пути истории":
"Нет сомнения в том, что исторический процесс являет признаки закономерного экспоненциального ускорения. От появления Homo sapiens до конца I фазы прошло не менее 30 тыс. лет, II фаза длилась около 7 тыс. лет. III фаза - около 2 тыс. лет, IV фаза - около 1,5 тыс. лет, V фаза - около тысячи лет, VI фаза - около 300 лет, VII фаза - немногим более 100 лет.
Продолжительность VIII фазы пока определить невозможно. Нанесенные на график, эти фазы складываются в экспоненциальное развитие, которое предполагает, в конце концов, переход к вертикальной линии или, вернее, к точке - так называемой сингулярности. По экспоненциальному же графику развиваются научно-технические достижения человечества, а также, как упомянуто, и численность населения Земли. Вертикальная линия на графике равносильна переходу в бесконечность. В применении к истории понятие "бесконечность" лишено смысла: не могут дальнейшие фазы исторического развития, все убыстряясь, смениться на годы, месяцы, недели, дни, часы и секунды.
Если не предвидеть катастрофы - хочется верить, что премудрый Homo sapiens сумеет ее предотвратить, - тогда, очевидно, следует ожидать вмешательства каких-то сил, которые изменят эти графики. Хорошо, если они переведут их на платформу, плохо, если изменение выразится в стремительном падении линии на графиках от какой-либо достигнутой вершины. Будем все же надеяться, что уже вскоре человечество ждут непрогрессирующие или слабо прогрессирующие фазы".
"Дьяконов справедливо проводит аналогию с физическим понятием фаз и фазовыми переходами между ними. Он с удивительной полнотой и четкостью описал свое видение исторического процесса, которое в деталях совпадает с развитыми в модели представлениями. Пусть выделенные им фазы не совпадают с демографическими циклами. Этого совпадения и не следует ожидать в силу трудности идентификации указанных фаз и неопределенности критериев установления их пределов. Но здесь с полной ясностью указано на сжатие исторического времени и на то, что наша эпоха есть время кризиса. Прохождение и выход из кризиса описаны в модели.
При таком подходе происходит также и усреднение времени. Иными словами, скорость роста зависит не от мгновенного значения населения мира, а от его среднего значения в течение времени усреднения, которое становится все больше по мере ухода в прошлое. Таким образом в модель вводится память о прошлом. Так модель смогла описать рост за все время существования человечества. Результатом расчетов стала таблица, где представлен как рост населения Земли, так и развитие человечества с момента его возникновения до современности[5].
Но наше, российское, общество должно иметь свою модель, свой прогноз развития при любых обстоятельствах. В том числе и потому, что эта субъективная модель, может статься, повлияет и на глобальные процессы развития человечества. Понятно, что национальный стратегический прогноз невозможно вычленить из комплексного стратегического прогноза общечеловеческого развития, но представить его в качестве части этой системы - просто необходимо. В конце концов наше общество имеет ограничение ресурса влияния на человечество (например, менее 3% мирового ВВП), но вполне контролирует собственные ресурсы и планы развития[6].
Стратегический прогноз для России в основном предопределен, но не макроэкономической экстраполяцией, а идеологическим выбором элиты, которая изначально закладывает в него (или должна формулировать) не только цель развития, но и сущность этого развития.
В этом смысле макроэкономическая экстраполяция применительно к такой сложной системе, которой является общество, не просто бесполезна, но даже вредна: ни один прогноз (и лежащие в их основе сценарии развития) не подтверждается даже в среднесрочной перспективе. Не говоря уже о стратегическом прогнозе. Даже когда утверждают, что такие прогнозы и модели учитывают множество факторов.
В этой связи хотел бы поддержать своего давнего единомышленника С.П.Капицу, уже не раз пытавшегося установить соответствие между преставлениями современного естествознания и исторических наук, в его выводе, имеющем для целей настоящей работы принципиальное значение: "Линейные модели, учитывающие, казалось бы, все возможные факторы, не состоятельны при анализе поведения сложных систем"[7]. Применительно к этому разделу, посвященному стратегическому прогнозу для России, это означает, во-первых, необходимость отказа от социально-экономической экстраполяции как метода и, соответственно, стратегий (концепций), основанных на таких прогнозах. Во-вторых, признание безусловного приоритета волевой установки, "желаемого образа" над экономическими и финансовыми тенденциями, т.е. признание приоритета идеологического прогноза над макроэкономической экстраполяцией. В-третьих, признание особого значения в таких прогнозах нематериальных факторов развития - прежде всего связанных с НЧК (демографического, творческого, социального и т.д.).
Другими словами, если экстраполяция делает прогноз "снизу" (от достигнутого уровня), то идеологический прогноз - "сверху" (от желаемого образа). Такая сложная социально-экономическая система как нация в действительности гораздо больше зависит от субъективных факторов, чем от внешне объективных экономических тенденций. Даже на нашей памяти мы видим 60% падения ВВП в 90-ые годы в России и такой же 60% рост в Финляндии, последовавшие после кризиса 90-х годов.
Споры о будущем России, которые начались сразу же после развала СССР, не прекращаются и сегодня. Более того, именно в связи с перспективами модернизации, ставшими предметом острой дискуссии в 2004-2010 годы, эти споры стали особенно актуальными. Причем не только по поводу модернизации, но и будущей политической системы, демократии, будущего общества и т.д., что свидетельствует о системности этой проблемы[8].
Но эти же споры велись и задолго до этого, ассоциируясь то с будущим империи, то с будущим СССР. Как писал Н.А.Бердяев, "Вместо третьего Рима в России удалось осуществить третий Интернационал, и на Третий Интернационал перешли многие черты Третьего Рима ... Третий Интернационал есть не Интернационал, а русская национальная идея. Это есть трансформация русского мессианизма". Выступая в качестве кандидата на президентских выборах в 2000 году главным слоганом я сделал, слоган - "Россия - империя XXI века"[9].
Действительно, неизбежно приходишь к выводу, что не экстраполяция существующих макроэкономический реалий, а тот образ, ставший политико-идеологической целью, который создает российская элита, становится изначальной точкой для формирования стратегического прогноза, стратегического планирования, а, в конечном счете, стратегии развития России. Образ, который можно назвать национальной идеей. Последовательность такова:
Важность такого стратегического прогноза основанного на национальной идее, - очевидна. Но, пока что не для правящей элиты страны, которая признала в 2005-2010 годы полезность и необходимость лишь частных - отраслевых, региональных и пр. - прогнозов развития. В самые последние годы в России не только осознали их значение, но и предприняли некоторые попытки их подготовки. Заговорили даже о "буме стратегических прогнозов". Большинство из которых, к сожалению, носили узко отраслевой (региональной) характер, не будучи привязаны ни к главным политико-идеологическим целям, ни к стратегии развития всей страны.
Кроме узко отраслевых и региональных долгосрочных прогнозов, были сделаны и комплексные. В качестве одного из таких примеров можно привести прогноз, подготовленный Центром макроэкономического анализа и прогнозирования под руководством А.Р.Белоусова в 2005 году[10]. Все эти прогнозы, однако, изначально либо исключали, либо недооценивали значение формулирования политико-идеологической цели, национальной идеи развития. Прогноз А.Р.Белоусова - не только один из самых добросовестных макроэкономических прогнозов, но и одна из первых попыток выйти за рамки простой экономической экстраполяции. Хотя - должен сразу же оговориться - России нужен скорее макроисторический прогноз.
Целесообразно подробно привести основные положения долгосрочных сценариев и их прокомментировать, ибо они на сегодня позволяют сделать вывод в целом об уровне стратегических прогнозов в России:
"Долгосрочные сценарии, по мнению авторов, предполагает анализ возникающих в перспективе возможностей и "кризисных узлов" позволяет выделить четыре фундаментальных фактора, лежащих в основе долгосрочных сценариев развития российской экономики:
- реализация сравнительных преимуществ российской экономики - энергетического, научно-исследовательского, транзитного и сельскохозяйственного потенциала - за счет ее рационального включения в мировое хозяйство и привлечения капиталов;
- модернизация массовых производств, производящих продукцию средней степени сложности, что дает возможность использовать преимущества емких внутренних рынков;
- формирование массового среднего класса, позволяющее развернуть модернизацию социальной инфраструктуры и развивать образование и здравоохранение;
- формирование "рублевой зоны" и интеграция евроазиатского экономического пространства вокруг России.
Удивительно, но среди фундаментальных факторов, лежащих в основе долгосрочных сценариев, нет важнейших, к числу которых я бы отнес:
- огромное культурное, духовное и историческое наследие России и СССР, имеющее ключевое значение для развития человечества. Причем это наследие выражается, в том числе и в большом материальном, включая промышленность, потенциал, который фактически игнорировался в последние 20 лет. Между тем, "экономическое чудо" Сингапура началось именно с создания промышленности, ориентированной на скромный (2 млн. чел.) рынок. России не нужно ничего создавать "с нуля", нужно реанимировать свою промышленность и сельское хозяйство, обеспеченное, как минимум, рынком РФ и бывших советских республик. Как признает создатель сингапурского экономического чуда Ли Куан Ю, "... мы сконцентрировали наши усилия на создании промышленности ... мы ввели протекционистские меры для произведенных в Сингапуре автомобилей, холодильников, кондиционеров ..."[11].
К числу материального наследия СССР можно отнести к отрасли ВПК, которые обеспечили, например, Израилю и США быстрый технологический рост[12]. Как совершенно справедливо заметил Д.Медведев, "оборонно-промышленный комплекс, естественно, должен стать не только активным потребителем такого рода разработок, но и генератором инноваций, что, собственно, сегодня мне показывали здесь и что мы можем наблюдать в разных местах, к сожалению, может быть, не так активно, как нам бы этого хотелось (не везде это происходит), но тем не менее всё-таки у нас есть свои неплохие заделы. Только в этом случае мы обеспечим и конкурентоспособность в военной и технологической сферах, и модернизацию экономики, и, соответственно, должный уровень национальной безопасности в нашей стране.
Все инновационные направления, по которым наша Комиссия работает, являются приоритетными не только для гражданской сферы, но и для оборонно-промышленного комплекса. Уверен, что разработки оборонно-промышленного комплекса в области новейших медицинских, IТ-технологий, космических, ядерных исследований, естественно, даже при учёте специфики таких исследований в конечном счёте не должны замыкаться внутри отрасли, они должны быть логично вписаны в контекст развития нашей страны"[13].
Сегодня, например, 9 базовых технологий включены 52 критические военные технологии, определяющие долгосрочные (стратегические) научно-технические приоритеты.
- геополитическое положение России, объединяющее сегодня два ведущих субъекта международных отношений, - Евросоюз и Китай, - а также граничащее со всей центральной (и фактически) Южной Азией, Ближним Востоком и Средиземноморьем;
- возможная привлекательность для остального мира российской идеологической инициативы, даже лидерства в создании новых моделей взаимоотношения государств и внутри государств. Если глобализация - этап трансформации биосферу в ноосферу, то соглашусь с редактором журнала "Мир и политика", считающим, что "... глобально-цивилизационная миссия России приобретает уникальное значение - и благодаря нашей территории, и благодаря нашему ресурсному и интеллектуальному потенциалу"[14]. Я и сам об этом не раз писал в 80-ые и 90-ые годы, отталкиваясь от изучения наследия В.И.Вернадского.
- наконец, уникальность России, как империи, чей опыт заслуживает всяческого изучения, говорит в пользу того, что эта форма государства может быть праобразом, образцом для других государств (а не федераций и конфедераций), как почему-то считается. В этом смысле согласен с В.И.Якуниным, считающим, что "В перспективе либо не будет России, либо не будет проекта мировой империи. Борьба здесь идет в глобальном плане"[15].
Понятно, что анализ фундаментальных факторов развития России изначально предполагает признание приоритета именно этих действительно фундаментальных факторов, а лишь затем - того, что называется "фундаментальными факторами" в экономике. В этой связи нужны ответы на самые принципиальные вопросы, которые велись и ведутся в России многими философами, политическими и публицистами. С.С.Сулакшин, например, приводит следующую таблицу, в которой в хронологическом порядке приводится "перечень значимых и знаковых попыток определения национальной идеи в истории российской мысли, выбранное из многих десятков работ"[16].
Таким образом без учета действительно фундаментальных факторов (а не только макроэкономических трендов) невозможно, как это пытаются сегодня делать, построить не только долгосрочных сценариев, но и сделать сколько-нибудь качественного стратегического прогноза для России. Так, например, если мы исходим из указанных выше действительно фундаментальных факторов, то такой прогноз должен иметь следующий логический ряд:
Между тем такой подход А.Р.Белоусова позволяет по его мнению, сформировать четыре базовых сценария, в зависимости от включения перечисленных факторов. Первый "базовый сценарий" - "Сверх-индустриальная модернизация":
- развертывание долгосрочных проектов, реализующих энергетический, научно-исследовательский, транспортный (транзитный) и сельскохозяйственный потенциал российской экономики;
- модернизация перерабатывающих производств, в т.ч. на основе иностранных инвестиций и "технологического трансферта", обеспечивающая рост их конкурентоспособности на внутренних рынках;
- формирование массового среднего класса, предъявляющего спрос на жилье, услуги образования и здравоохранения;
- формирование "рублевой зоны", интегрирующей экономики России, Украины, Казахстана, Белоруссии и других сопредельных стран "ближнего зарубежья".
Этот "базовый сценарий" по сути аналогичен программам модернизации, появившемся через несколько лет. Его главный недостаток, как и всей "модернизационной идей", заключается в том, что он не учитывает российской специфики: он как бы "не видит" нацию вообще, "не замечает" государства, игнорирует роль НЧК и креативного класса. Его универсализм применим к любому государству, превращая модернизацию в "сверхидею", самостоятельную цель, тогда как сама по себе модернизация - всего лишь постоянный процесс (затухающий или активизируемый в зависимости от воли элиты).
Все перечисленные процессы в рамках "сверхиндустриализации" - имеют действительно актуальный, но частный характер. Если же речь вести о действительной сверхиндустриализации, то надо, на мой взгляд, четко определить другие приоритеты, которые выглядят следующим образом:
- опережающее развитие НЧК, прежде всего, всеобщее высшее образование, идеальный доступ к достижениям культуры, развитие отечественной науки, НИОКР и технологий, свободный доступ к информационным ресурсам и т.д.;
- сознательное развитие творческого потенциала нации, поддержка позитивных изменений в социальной структуре общества, активизации деятельности институтов гражданского общества, прежде всего, местного самоуправления;
- усиление роли государства и правящей элиты на переходном периоде (15-20 лет), которые должны взять на себя политическую ответственность за модернизацию;
- сознательные усилия государства и общества на повышение идеологической роли России в мире как культурного и духовного лидера.
Следующий "базовый сценарий", предлагавшийся А.Р.Белоусовым, назван "Бросок в глобализацию". Он включает:
- развертывание долгосрочных проектов, реализующих сравнительные преимущества российской экономики;
- форсированное открытие внутренних рынков, сопряженное с ростом импорта готовых товаров и свертыванием недостаточно конкурентоспособных перерабатывающих производств;
- сохранение высокой экономической дифференциации населения, препятствующей формированию массового среднего класса и модернизации социальной инфраструктуры;
- формирование "рублевой зоны" и усиление интеграционных процессов на основе реализации крупномасштабных проектов в сфере энергетики и транспорта.
Следующий сценарий - "бросок в глобализацию" - по сути повтор либеральной попытки начала90-х годов. Он не только не способен обеспечить сколько-нибудь достоверный стратегический прогноз (который будет целиком зависеть от мировой конъюнктуры), но и, тем более, позитивного результата: Россия превратится сначала в придаток экономики развитых государств, затем - "поделится" суверенитетом, а потом - окончательно исчезнет как нация и государство. В лучшем случае она останется "периферийной" провинцией Евросоюза или - что вероятнее - Китая.
Третий "базовый сценарий" - "Экономический изоляционизм" = предусматривал стратегию "опоры на собственные силы". Он включает в себя:
- отказ от ускоренной интеграции в мировую экономику, позволяющей реализовать сравнительные преимущества российской экономики;
- ставка на модернизацию перерабатывающих производств в рамка "опоры на собственные силы" - на основе рационального импортозамещения и привлечения иностранных инвестиций при сдерживании открытия внутренних рынков;
- выравнивание экономической дифференциации населения в рамках проведения активной социальной политики и развертывание модернизации социальной сферы;
- вероятное усиление дезинтеграционных процессов на постсоветском пространстве вследствие пассивности России в реализации международных энергетических и транспортных проектов.
Этот сценарий - слишком гипотетичен, чтобы его серьезно обсуждать. Сегодня, даже в той отрасли, где Россия считается "безнадежно" отставшей, российской продукцией (в т.ч. в ЮВА) ежемесячно пользуется, по оценке Г.Красникова, более 28 млн. человек, а производство отечественных микрочипов происходит в кооперации с 42 странами[17].
Наконец, "четвертый сценарий" - "Энергетический аутизм", также несет на себе явно гипотетический оттенок. Он предусматривает:
- отказ от реализации долгосрочных проектов, реализующих сравнительные преимущества экономики;
- консервация экспортно-сырьевой модели развития при сужении ее потенциала в связи с замедлением роста экспорта углеводородов, открытием внутренних рынков готовых товаров, снижением ценовой конкурентоспособности перерабатывающих производств;
- усиление экономической дифференциации населения, отказ от модернизации социальной инфраструктуры;
- усиление дезинтеграционных процессов на постсоветском пространстве, отказ от формирования "рублевой зоны".
Недостатки - также очевидны. Серьезных дискуссий и решений нет.
Стратегический прогноз для России во многом зависит от общемировых тенденций. Только зная реальное или вероятное направление движения развития мирового общества, его основные закономерности, можно и нужно определять приоритеты политического и экономического развития страны. Так, очевидно, что быстро растущее производство, особенно в США, Китае и Индии, потребует значительного увеличения добычи углеводородного сырья. Собственно этим сегодня, прежде всего, объясняется быстрый рост цен, сказывающийся, в т.ч., и на российской экономике[18].
Примечательно, что появившиеся в 2005 году и после многочисленные прогнозы не проясняют ситуации. Приведем пример[19]: "Если правительство не справится с накопившимися в экономике проблемами, то Россию ждут три экономических кризиса подряд - в 2008, 2012 и 2017 годах. Такой пессимистичный прогноз в конце 2005 года обнародовал Центр макроэкономического анализа и краткосрочного прогнозирования (ЦМАКП). Впрочем, другие исследовательские организации, наоборот, считают, что "через 20 лет Россия достигнет уровня благосостояния, сравнимого с ведущими странами мира".
2008-2010 годы показали, что принципиально выбор сделан не был.
Мы по-прежнему развиваемся по сценарию распродажи ресурсов, не понимая, что временная финансовая стабилизация ничего не дает для развития. А мощь современного государства определяется, прежде всего, качеством и структурой его экономического потенциала, что измеряется уровнем наукоемкости и конкурентоспособности. И по одному, и по другому показателю страна не развивается, а значит - относительно других стран - слабеет. На этот вывод не повлияло даже принятие в марте 2008 года Концепции долгосрочного социально-экономического развития Российской Федерации, подготовленной Минэкономразвития[20], где в целом адекватно была проведена как оценка вызовов предстоящего долгосрочного периода (Раздел 1.2), так и целевых ориентиров (Раздел 1.3). В частности, к четырем важнейшим вызовам было отнесено:
- усиление глобальной конкуренции;
- новая волна технологических изменений;
- возрастание роли человеческого капитала;
- исчерпание источников экспортно-сырьевого развития.
Сложнее оказалось с определением стратегической цели и формированием "образа будущего". Как указывается в документе[21], "Стратегической целью является достижение уровня экономического и социального развития, соответствующего статусу России как ведущей мировой державы XXI века, с привлекательным образом жизни, занимающей передовые позиции в глобальной экономической конкуренции и надежно обеспечивающей национальную безопасность и реализацию конституционных прав граждан. В 2015-2020 годах Россия должна войти в пятерку стран-лидеров по объему ВВП" (подч. А.П.). Сразу же уточню: если этот уровень объема ВВП страны, то это означает, что 140 миллионов Россия должна сравняться с 50-и миллионной Великобританией.
На мой взгляд, эта цель заведомо понижает планку наших возможностей "Достижение этой цели означает формирование качественно нового "образа будущего" России к концу следующего десятилетия", - признается в Концепции. Далее в документе раскрывается содержание этого понятия, которое требует хотя бы коротких комментариев. Первый критерий - "Выход России на стандарты благосостояния развитых стран", когда обобщающий показатель уровня жизни, ВВП на душу населения по паритету покупательной способности, увеличится с 13,7 тысяч долларов США в 2006 году (42% от среднего уровня ОЭСР) до 30 тысяч долларов в 2020 году (70%) и около 50 тысяч долларов в 2030 году. Средняя ожидаемая продолжительности жизни, - в тот же период, - возрастет до 75 лет".
Таким образом Концепция прогнозирует в долгосрочной перспективе (до 2030 года) отставание России, ведь к тому времени, по оценкам некоторых экспертов, душевой доход в развитых странах может увеличиться на 70-80%, т.е. достигнет уровня 70-75 тыс. долларов на человека.
Иначе говоря, прогноз изначально (даже при оптимистичном сценарии) закладывает в основу долгосрочной стратегии развития нации отставание. Между тем, как, на мой взгляд, можно и нужно изначально закладывать в прогнозе опережающие темпы развития, не экстраполируя сегодняшнюю ситуацию, а формируя сознательно новую будущую реальность. Действительно, если в Китае на протяжении нескольких десятилетий темпы роста ВВП превышают 10% в год, то почему нам нужно экстраполировать наши темпы роста в 6-7%? Уверен, что учитывая недозагруженность нашей обрабатывающей промышленности (по ряду отраслей до 70%), а также сверхбыстрые возможные темпы роста новых отраслей - до 40% ежегодно, а тем более принципиально новые отрасли, которые появятся до 2030 года, мы можем "поставить планку" роста ВВП в 15-18%. Если, конечно, захотела это сделать. В этом случае душевой доход может быть запланирован до 50 тыс. долл. к 2020 году и 70-75 тыс. долл. - к 2030.
Следующая цель - Высокое качество и комфортные условия жизни населения. В Концепции конкретизируется: "Будет обеспечена всеобщая доступность услуг образования и здравоохранения, соответствующих уровню наиболее развитых стран, средний уровень обеспеченности жильем составит к 2020 году 30-35 кв. м. на человека (или около 100 кв.м. на среднестатистическую семью)".
Трудно согласиться и с этим положением. Во-первых, потому, что "доступность образования" - неконкретный тезис. Речь должна идти о всеобщем высшем образовании для всех граждан (как в Японии) или о сохранении самой высокой в процентном отношении доли лиц высшим образованием (как в США).
Крайне неудовлетворительна и другая цель - 30-35 кв.м. на человека жилья к 2020 году. Сегодня норма строительства в развитых странах составляет 1 кв.м. на человека в год или 140 млн. кв. м. в год на Россию. Но в стране в большинстве регионов строится 0,3-0,4 кв.м. Это означает, что мы должны выйти на уровень развитых стран по вводу площадей сегодня, сейчас. Учитывая наше отставание последних 2-х десятилетий, эта норма должна составлять 1,2-1,4 кв.м. на человека в год. Только тогда, при решении этой задачи, мы сможем рассчитывать на выход на мировой уровень по этому показателю к 2030 году.
Следующее условия и задачи также не выдерживают критики. Они скорее представляют собой декларацию о самых общих намерениях, и не конкретный прогноз и программу действий. Цитирую по тексту Концепции:
"- Благоприятная среда обитания человека. Доля населения, проживающего в местах с неблагоприятной экологической обстановкой снизится с 43% в 2007 году до 14% в 2020 году;
- Изменение социальной структуры общества в пользу среднего класса, снижение экономической дифференциации населения и резкое сокращение бедности.
- Инновационное лидерство России в мире на основе передовых научно-исследовательских разработок, высоких технологий и образовательных услуг. Россия должна занять значимое место на рынках высокотехнологичных товаров (не менее 10 процентов) и интеллектуальных услуг по 4-6 и более крупным позициям. Будут сформированы условия для массового появления новых компаний во всех секторах экономики и в первую очередь в секторах "экономики знаний";
- Лидерство России в поставках энергоресурсов на мировые рынки, в том числе за счет географической и продуктовой диверсификации поставок, превращения России в логистический узел глобальной энергетической инфраструктуры и ключевого участника выработки правил функционирования глобальных энергетических рынков.
- Создание разветвленной транспортной сети, обеспечивающей высокую территориальную мобильность населения и глобальную конкурентоспособность России на рынках транспортных услуг.
- Лидерство России в интеграционных процессах на евразийском пространстве, превращение в один из глобальных центров мирохозяйственных связей, в том числе в качестве мирового финансового центра.
- Новая модель пространственного развития России на основе формирования новых территориальных центров роста и уменьшения масштабов регионального неравенства.
- Гарантированная реализация конституционных прав граждан, включая развитую систему демократических институтов, наличие эффективных механизмов правоприменения и системы обеспечения национальной безопасности"[22].
Таким образом вышеперечисленные задачи, которые должны были бы выглядеть как концепция и долгосрочный план развития, таковыми не являются:
- они не ставят адекватной заявленной цели применительно к конкретным задачам, заведомом занижая уровень задач, программируя по сути отставание России до 2030 года и - что важно - далее;
- они не конкретны, не обязательны и не подкреплены аргументами. Эти задачи по сути дела представляют собой декларацию о намерениях, причем не подкрепленную общественной экспертизой;
- эти задачи, основанные на долгосрочном прогнозе, на самом деле не подкреплены ни прогнозом мирового развития, ни волей правящего класса;
- наконец, эта концепция не является следствием политико-идеологических установок элиты, сконцентрированных в ее воле. Она - простая экстраполяция сегодняшних констатаций.
Не случайно в период кризиса 2008-2010 годов эта Концепция легко "забилась", хотя попытки ее реанимации периодически и предпринимались Она не была стратегией, обязательной к выполнению, но так и осталась одной из экспертных деклараций.
Не случайно и то, что подобный аморфный стратегический прогноз стал банальностью, которая в 2008-2010 годах повторялась многократно на самых разных уровнях, не будучи, как правило, подкрепленной реальными механизмами реализации, либо конкретными плановыми корректировками. Процитирую еще раз эту абстрактную, правильную, неконкретную и ... ни к чему не обязывающую банальность: "Системное достижение поставленной цели состоит в переходе российской экономики от экспортно-сырьевого к инновационному социально-ориентированному типу развития. Это позволит резко расширить конкурентный потенциал российской экономики за счет наращивания ее сравнительных преимуществ в науке, образовании и высоких технологиях и, на этой основе, задействовать новые источники экономического роста и повышения благосостояния. Формирование инновационной экономики означает превращение интеллекта, творческого потенциала человека в ведущий фактор экономического роста и национальной конкурентоспособности, наряду со значительным повышением эффективности использования природных ресурсов и производственного капитала (подч. А.П.) Источником высоких доходов становится не только возможность получения ренты от использования природных ресурсов и мировой конъюнктуры, но и производство новых идей, технологий и социальных инноваций"[23].
Это очень симптоматичное, характерное для Концепции, признание: производство новых идей и технологий уже признается, но ставится как второстепенная (после природной ренты) возможность развития. Между тем именно развитие НЧК, включая идеи и технологии, уже стало главным условием развития экономики и общества.
Слабеет она и по другим показателям, среди которых наиболее трагичные - демографический, уровень здоровья населения, заболевания СПИДом, наркоманией, число погибших в авариях.
Привычно представление об огромном научном и образовательном потенциале России. По количеству ученых (но не по результатам их работы) он действительно большой и сопоставим с уровнем других государств. Но, во-первых, он уже значительно (в несколько раз!), уступает советскому, а, во-вторых, он, очевидно, не успевает за современными стандартами. Просто его отставание не так заметно.
Поэтому складывается устойчивое впечатление, что человечество уверенно идет в одном направлении, а именно - в направлении развития экономики знаний, а Россия - в другом. И с этим принципиальным выводом пока что трудно спорить.
Огромная роль здесь принадлежит качеству правящего класса, точнее - качеству принимаемых решений. Увидеть главную цель, отмобилизовать ресурсы нации на ее достижение, добиться ее реализации - все эти свойства, похоже, отсутствуют у современной политической элиты России. Цель - не сформулирована, ресурсы - не выделены, исполнение - очевидно неэффективное.
Роль правящей элиты в период модернизации резко повышается в связи с тем, что большинство граждан (при отсутствии идеологической мобилизации) не заинтересовано в модернизации, а тот относительно узкий социальный слой "модернизаторов", называемый "креативным классом", - дистанцирован как от собственности, так и принимаемых решений. В этой связи резко усиливается роль той части национальной элиты, которая непосредственно связана с контролем над институтами государства. Но не только роль, но и политическая ответственность. "Широкое внедрение инноваций невыгодно тем, кто хочет сохранить свои рабочие места. Следовательно, они всеми силами будут противиться модернизации, говорит профессор социологии Университета Пенсильвании Рэндалл Коллинз. "Доля людей, активных в плане инноваций, составляет всего 6%. Подавляющее большинство - консерваторы", - подсчитал ректор ГУ-ВШЭ Ярослав Кузьминов. К примеру, бизнесу проще сделать ставку на дешевую рабочую силу, нежели вкладываться в технологическое развитие.
В связи с этим эксперты спорят, какая социальная группа должна форсировать прогресс, чтобы в обществе не наступила "ломка". Профессор факультета политологии МГИМО Оксана Гаман-Голутвина считает, что это должны быть госструктуры. Тем более что власти готовы софинансировать инновационные проекты и облегчать налоговое бремя для заинтересованных. Михаил Ремизов согласен: "Для развития модернизации очень важен импульс сверху. Если вспомнить историю (к примеру, Петровскую эпоху или Францию времен Кольбера), то именно государство форсировало развитие, когда понимало, что дальнейшее бездействие может привести к краху"[24].
Решить эту проблему можно только идеологическими мерами посредством мобилизации активной части общества, прежде всего креативного класса, к задачам мобилизации. В определенном смысле это означает повторить опыт первых пятилеток в СССР, который, на самом деле, не является исключительно советским опытом: в русской традиции было немало примеров национальной мобилизации (поход Минина и Пожарского, например).
Поэтому вопрос о том, куда идет Россия и человечество, это, прежде всего, вопрос о том, куда ведут правящие круги этих стран человечество, а заодно и весь мир. И кто ведет.
Продолжение поступательного развития технологической цивилизации, игнорирующей человека, уже не просто исчерпало свои ресурсы. Оно ведет к биологической катастрофе. На повестке дня иной - социально ориентированный - алгоритм развития государств.
Примечательно, что экономические и социально-экономические прогнозы фактически игнорируют эту ведущую тенденцию. В лучшем случае к ней относятся как к социальной (по привычке - затратной) составляющей, хотя эмпирически в передовых страна уже пришли к выводу о том, что социальная политика становится фактором экономического развития, а не торможения.
Так, например, своевременный учет приоритетности фактора образования Соединенными Штатами в 80-е годы прошлого столетия, а также роли информационных и коммуникационных систем, привело к тому, что США именно в этот период сделали мощный рывок в экономическом и военном развитии. В результате они не только оправились от "вьетнамского синдрома", но и стали доминировать в мире.
Аналогичная ситуация происходила и в других странах. И не только в часто в этой связи упоминаемых - в Японии, Китае, Сингапуре. Ирландия, которая еще в середине 80-х годов (когда в СССР началась "перестройка") была беднейшей страной Европы, сделала ставку на образование, объявив его важнейшей экономической отраслью. Результат - через 20 лет она вплотную приблизилась к европейским и мировым лидерам - скандинавским государствам. Подчеркнем, не имея серьезных сырьевых и иных ресурсов, не находясь в райских климатических условиях. Более того, внутренние и внешние проблемы, в т.ч. в Ольстере, серьезно осложняли развитие этой страны. Очевидные успехи - результат дальновидности, ответственности и профессионализма ирландской элиты.
То, что этот случай не исключение, подтверждает и пример двух других стран - Финляндии и Израиля, которые также за последние два десятилетия сделали стремительный рывок в своем развитии. Именно из-за дальновидности своих элит, их способности к адекватному стратегическому прогнозу, изначальный нацеленности на стратегическую перспективу. Как делают вывод американские исследователи, "За последние десятилетия Финляндия достигла существенного роста, перестав быть зависимой от природных ресурсов страной с низкими доходами населения и превратившись в одно из ведущих индустриальных государств. Прогресс был обусловлен в основном развитием двух отраслей: лесной промышленности и информационно-коммуникационных технологий (ИКТ). Помимо того что правительство Финляндии инвестировало значительные средства в инновационную систему, частный сектор и благоприятные рыночные условия также сыграли значимую роль в преобразовании экономики.
Сейчас идет второе десятилетие расцвета "экономики знаний", и Финляндия по-прежнему вселяет в исследователей оптимизм. Система образования страны признана одной из лучших в мире; хорошие (и не очень хорошие) сотрудники получают зарплату значительно большую, чем их коллеги в других странах. Финляндия входит также в число немногих государств, где на финансирование научных исследований выделяется значимая доля от ВВП"[25].
Строго говоря, это - прямая подсказка правящей элите России: необходимо резко увеличить усилия в области образования, прежде всего, в направлении создания новых специальностей, отвечающих уровню мирового развития. В стратегический прогноз в этом случае можно заложить изначально как высокие темпы роста (по аналогии с Финляндией и Израилем) ВВП, значительно превышающий нынешний уровень экстраполяции, так и сознательное изменение социальной структуры общества, которое уже сегодня, в современной России, требует срочных усилий. Как признают представители рекрутинговых компаний, сегодня как никогда высок спрос на новые специальности, порождаемые деятельностью государства. "Самые востребованные новые профессии сегодня на 80% находятся в высокотехнологичных сферах"[26], - признает, например, президент Headhunter Ю.Вировец.
Таким образом, если не просто декларировать приоритетность и "доступность" высшего образования, а изначально сделать ставку на его массовый характер, особенно по отношению к сознательному созданию массовых новых специальностей, то это означает существенные изначальные коррективы в стратегическом прогнозе. Как с точки зрения роста ВВП и качества экономики, так и с точки зрения сознательного изменения социальной структуры общества.
Это означает, что государству, параллельно с созданием в массовом порядке новых специальностей, необходимо также в массовом порядке создавать новые инновационные предприятия, институты и структуры. Сознательная роль государства - очень важна, ибо сегодня только государство способно активно инициировать этот процесс. Пример Финляндии в этой области очень показателен: "... Формирование финской инновационной системы можно разделить на две фазы: создание ключевых организационных элементов экосистемы, которые до поры до времени не играли существенной роли в экономике, и собственно запуск инновационной системы в момент кризиса"[27], - пишут американские эксперты. Добавлю, что неслучайно именно в 2008-2010 годах Финляндия занимала 1-2 места по Индексу развития человеческого потенциала. Которого она достигла за счет сознательных усилий правительства за последние 20 лет.
Опыт СССР, когда в 40-е и 50-е годы были выделены две приоритетные отрасли - ракетостроение и ядерная - подтверждает необходимость концентрации усилий на ограниченном количестве приоритетных научно-технических направлений, которые могут стать локомотивами движения научно-технической революции. Как это было чуть позже в Финляндии.
В этой связи, с точки зрения стратегического прогнозирования, важнее не адаптированные математические модели экстраполяции, используемые для стратегических прогнозов, а экспертные оценки. Самые разные. В том числе представителей и сторонников разных идеологических направлений. Как "мнение о будущем" экспертного сообщества, безусловно, интересна повторю, любая попытка. В частности, фонда ИНДЕМ, сделанная под руководством Г.Сатарова и Ю.Благовещенского, которая основана на методе статистического анализа. Структурируя возможные "варианты будущего" с помощью сценария, экспорты предложили следующие сценарии для долгосрочного прогнозирования еще в разгаре кризиса 2008 года[28]. Примечательно, что будущее России связывается не с экономической экстраполяцией, а вероятными сценариями эволюции политического режима.
Таким образом попыток прогноза для России было сделано немало. Экспертное мнение, безусловно, готово воспринимать такие попытки. И не только экспертное сообщество, но и общественное мнение, которое, тем не менее, ждет от властной элиты внятного ответа на вопрос:
Так, куда же идет человечество? Какие основные результаты его развития - и во многом, как следствие, развития Росси, можно прогнозировать? Речь, конечно, не идет о точном прогнозе, хотя он возможен и, безусловно, необходим. Задача гораздо скромнее: привлечь внимание к необходимости, даже крайней необходимости для России стратегического, идеологического прогноза, где сознательная роль элиты перестает недооцениваться. Пусть не как в Китае - на 50 лет - а, хотя бы на 20-30. Ведь именно сознательно-волевой прогноз лежит в основе любой стратегии и любого планирования: социально-экономического, демографического, финансового и т.д. Условия предполагаемого долгосрочного развития отнюдь не сводятся только к макроэкономическим. Более того, именно макроэкономические условия играют отнюдь не самую главную роль.
На наш взгляд, они следующие:
С социально-политической точки зрения в 2025-2050-х годах в странах-лидерах основные функции государства радикально сместятся в пользу институтов гражданского общества - органов местного самоуправления и общественных организаций. Это вызвано растущим экономическим и политическим значением креативных слоев населения и роли НЧК.
Похоже, что в США и других странах осознали фактор социального развития и расчищают ему дорогу сознательно. Их политика по укреплению прав человека, "силовой демократизации", навязываемая нередко силой другим государствам, является не только идеологически искренней (хотя и, безусловно, несущая черты двойных стандартов), но и прагматичной. Обладая колоссальным преимуществом в соотношении экономических сил и общественных институтов, им не следует без крайне необходимости прибегать к военной силе. "Гибкая сила" - как показала Украина, Киргизия, Молдова - более эффективна: она дешевле и результативней. Они завоевывают народы и пространства своим примером. Причем делают это на долгосрочной основе, не жалея ресурсов.
Важно подчеркнуть, что чем активнее будет идти процесс социализации общества, чем меньше функций останется у федеральных правительств, тем быстрее будет развиваться экономика, совершенствоваться общественное и государственное устройство. Речь не идет, конечно, о функциях обеспечения национальной безопасности. И - что важно для России - тем сильнее будет нарастать разрыв с нашей страной. И экономический, и социальный.
Это означает, что распределение бюджета, например, кардинально сместится на местный уровень, доля которого будет доходить до 90%. Федеральным и региональным органам власти останется 10-15% общественных денег.
С экономической точки зрения, креативный класс будет создавать уже до 90-95% прироста ВВП.
Сегодня в прогнозах, повторим, доминируют оценки быстрого роста ВВП в будущие 15-20 лет. Они доходят (как, например, в докладе Национального комитета по разведке США) до 80%. Но важно подчеркнуть, что:
- во-первых, это будет совершенно иная, более технологичная, более социальная экономика, ориентированная на человека;
- во-вторых, она будет радикально менее ресурсо- и энергоемкой, экологичной;
- в-третьих, ее структура радикально изменится;
наконец, в-четвертых, если все это удается реализовать, то собственно количественные оценки, например, душевого ВВП, будут значительно выше. Видимо в разы, т.е. на сотни процентов. Именно из-за растущей роли НЧК.
С точки зрения роли государства: государство не исчезнет, оно усилится за счет концентрации сил на исключительно важных для нации направлениях - национальной безопасности (правоохранительная система также "спустится" на местный уровень): военной, экономической, политической, информационной. Возможности государств, в т.ч. и в мире, резко возрастут, а усиление военной силы станет более реальной. Всеобщего мира и благоденствия не наступит. Будет жесткая конкурентная борьба за ресурсы, за распространение своего образа жизни, наконец, за контроль над демографическим развитием.
Нации еще больше разделятся на "передовых" (сверхбогатых) и "отсталых" (бедных). Но, как говорится в Евангелие, "никто не забыт у Отца Небесного в Его великом семействе. Он бог не Иудеев только, но и язычников. Он - Бог и Спаситель всех сынов адамовых". Вопиющее разделение государств и социальное неравенство не могут привести к миру. Значит - нарастает реальная угроза войны...
С точки зрения развития политических систем. Вероятно, исчезнет классическая партийная демократия, уступив место общественным организациям и органам местного самоуправления. Вообще идет процесс стремительного усиления институтов гражданского общества, вытеснение ими политических институтов. Эти институты гражданского общества смогут эффективно - в режиме on-line - участвовать в управлении страной. Точнее - фактически управлять ею.
Соответственно те страны, которые смогут быстрее других создать систему институтов общественного самоуправления, смогут значительно усилить эффективность управления и темпы социально-экономического развития.
Создаваемая уже сегодня международная сеть, даже система институтов гражданского общества, сможет стать эффективным инструментом внешней политики ведущих стран, через которую они будут навязывать свою волю. Прежде всего, тем странам, которые не успеют создать эффективное гражданское общество.
С социальной точки зрения сегодня происходит примерно то же, что и в СССР в 60-е годы. Пока шли разговоры о диктатуре пролетариата и его роли в мире в СССР, именно в развитых странах в середине 60-х годов пролетариат уступил свое место - и численно, и политически - служащим и другим представителям среднего класса. Именно эти слои в последующие десятилетия резко изменили структуру экономик развитых стран, социальную структуру общества, создали по сути дела новое общество и государство.
Такой же перелом ожидает развитые страны и в какой-то степени Россию в ближайшие 15-20 лет. На смену служащим придут интеллектуалы-производители, которые могут работать как по найму, так и самостоятельно. Состоится класс собственников-менеджеров, обладающих высоким уровнем образования, материальным достатком и социальным статусом. К 2025-2035 годам структура современного общества радикально изменится: фактически исчезнет рабочий класс и с/х рабочие в их классическом восприятии. Практически все население будет иметь высшее образование, включающее постоянную (не прерываемую) систему переподготовки. Общество станет практически целиком интеллектуальным. При этом:
- вероятно, все потребности общества и государства могут быть обеспечены усилиями 20-30% трудоспособного населения, занятого в экономике знаний. Остальная часть будет учиться, заниматься общественным трудом и т.д. Значительно увеличится доля лиц, занятых в области культуры, искусства, духовной сфере;
- знания, информация, став главной частью любой отрасли экономики, приведут к доминированию социального слоя интеллектуалов и деятелей культуры в обществе. Это доминирование будет включать не только участие в управлении, т.е. в политике, но и контроль над собственностью. Вероятность смыкания интеллекта, управленческого ресурса и прав собственности становится чрезвычайно высока.
С точки зрения собственности, интеллектуальная собственность станет господствующей формой собственности, вытеснив собственность на средства производства, ресурсы, недвижимость на далекую периферию. Ее соотношение с другими формами собственности изменится в десятки, а вскоре и сотни раз.
Очень высока вероятность того, что технологический этап развития приведет как к синтезу имеющихся наукоемких технологий, так и появлению принципиально новых передовых технологий. Очевидно уже сегодня, что те государства, которые будут лидерами в создании, освоении или заимствовании этих достижений, станут не только технологическими, но и экономическими, финансовыми и политическими лидерами, в т.ч. и по уровню технологического и военного развития
Сегодня представляется бесспорным, что таким лидером будут США. В несколько меньшей степени - объединенная Европа, Китай и Индия, Но вполне вероятно, что и новые растущие гиганты - Пакистан, Бразилия, Индонезия - смогут приблизиться к лидерам.
Соответственно будущее место России будет прежде всего и непосредственно зависеть как от возможности самостоятельного создания, так и внедрения этих достижений. Пока что в России только заговорили об этом. В первом послании Президента России 1994 года были две главы о роли наукоемких технологий и образования. Они вошли в текст послания. Это было 11 лет назад. За это время практически ничего так и не было сделано. Это сегодняшняя реальность. Хотя есть и очень скромные обнадеживающие моменты.
С точки зрения темпов развития, необходимо прогнозировать скачки. Надо отчетливо видеть, что если России удастся в полной мере уяснить и конструктивно учесть сегодняшние тенденции (т.е. радикально изменить курс), то возможно не просто сокращение имеющегося разрыва, но и совершение "скачка" через этапы технологического развития. Можно прогнозировать, что в этом случае на отдельных направлениях научно-технического прогресса и развития наукоемких технологий можно не только догнать, но и опередить ведущие страны мира. И это должно стать сверхидеей, главной задачей не только МЭРТ, но и Федерального собрания, всей России. В определенной степени это должно стать стержнем программ всех партий, общественных организаций и других институтов гражданского общества.
Соответственно, что при реализации скачка в новой расстановке мировых сил роль России, ее экономика - качественно и по объему - будет иная, а именно - Россия вернется в клуб великих держав, сохранит суверенитет и национальную идентичность.
С точки зрения идеологии мобилизации, необходима концентрация усилий на использование новейших достижений НТР для экономического рывка в целом известная для СССР задача. И в 30-е, и в 50-е годы страна доказала свою способность к мобилизационным действиям. Но в нынешнем случае эта способность мобилизоваться и концентрироваться на основных участках прорыва должна нести качественно иное содержание. Это не должны быть экстенсивные меры. Наоборот, необходимо отбирать из имеющихся вариантов развития только те, которые обеспечат прирост в сотни и тысячи процентов.
Основные стратегические направления известны - это наука, образование и все, что связано с развитием человека. Но проблема заключается не только в том, чтобы эти направления сделать приоритетными, с реальным отражением в бюджетном планировании всех уровней. Проблема в том, как создать эффективные институциональные механизмы, как задействовать этот имеющийся потенциал не на 1-2%, а хотя бы на 50-70%!
Решение, на наш взгляд, может быть одним - все тот же пресловутый план развития, когда перед отраслями ставятся задачи достижения конкретных и очень высоких рубежей. Например, за год увеличить инновационную активность на 50%.
И последнее по порядку, но первое по значению. Никакого рывка сделано не будет, если общество, все ветви власти не будут объединены этой идеей. Сама по себе эта идея может возникнуть только в объединенном обществе - нравственно, духовно и социально справедливом. Строго говоря, это и есть главное условие развития.
С международной точки зрения страны-лидеры станут определять мировую политику не только в традиционных областях - внешней и военной политике, - но и информационной, культурной, духовной.
Речь идет, прежде всего, о США. Но не только. Очевидное усиление Китая, Индии, их превращение в глобальные державы не могут не остаться без последствий. Первое и самое главное для России: если она останется слабой, то соседи-гиганты так или иначе разделят ее. Не следует быть наивными - огромные пространства и ресурсы не могут принадлежать слабой нации и слабому государству.
Можно прогнозировать, что объединенная Европа станет другим важным центром силы, сопоставимым с США, Китаем и Индией. В этой связи можно допустить возникновение проблем, даже конфликтов в трансатлантических отношениях.
Другой важный фактор - ислам. Можно допустить, что не только идеологически, но и экономически и политически может начаться процесс интеграции. Причем стремительный.
С точки зрения суверенитета государств. Особенно радикально изменится внутренняя политика государств: традиционный суверенитет исчезнет, уступив место контролю со стороны международных и неправительственных организаций. Естественно, стран - лидеров глобализации
Прогнозируемые перемены произойдут в определенный отрезок времени, а именно - 15-25 лет. Темпы могут и будут разные, более того, неизбежны появления новых угроз и новых факторов. Иногда влиятельных. Но динамика перемен может и должна прогнозироваться со стороны государства и общества в России.
При этом важны критерии оценок. Иногда от их правильного выбора зависит направление движения.
Прежде всего, о том, в чем измерять?
Если говорить об эффективности развития в экономических терминах, то в начале нынешнего века для многих стало ясно, что прежние макроэкономические количественные показатели стремительно теряют свое значение. В современном обществе, например, объем ВВП, темпы его роста, показатели торгового баланса, дефицитности бюджета и пр. уступили место качественным показателям развития человеческого потенциала (ИРЧП), "информвооруженности", а в целом показателям, характеризующим уровень и темпы развития личности.
Нынешнее Правительство России так не думает. Очевидно несоответствие, неадекватность реакции исполнительной власти на существующие реалии. Это, естественно, не может не остаться без последствий. И не остается: реальные действия исполнительной власти - формирование бюджета, принимаемые решения и т.п. - исходят из устаревших количественным макроэкономических критериев, характерных для 80-х годов прошлого века.
Выбор стратегии развития России на ближайшую и долгосрочную перспективы прямо зависит от того, насколько верно правящий класс страны представляет себе истинные движущие силы развития, которые выражаются в критериях развития. Из которых самый важный сегодня - НЧК. Именно поэтому цена ошибки сегодня чрезвычайно высока: теряется время, ресурсы, снижается динамизм развития.
Так, определение правящей элитой СССР будущего международных отношений как наивно-безоблачное, основанное исключительно на общечеловеческих ценностях, а не на национальных интересах, привело к отходу во внешней политике не только от классовых принципов, но и от принципа защиты национальных интересов. Результат хорошо известен - развал СССР, Организации Варшавского Договора, Совета Экономической Взаимопомощи, потеря союзников.
Примечательно, даже очень, признание президента американского Совета по исследованию социальных проблем Крейта Калхуна: "Капиталистическая экономика провоцирует рост неравенства, открывает двери преступности, особенно связанной с наркотиками и проституцией, - это явления, которые были практически полностью изжиты в коммунистическом Китае. Теперь они возвращаются обратно. Китайская версия модернизации, да и почти все ранее упомянутые версии, повторяет центральную ошибку теории модернизации. Они воображают, что развитие, происходящее внутри их страны, целиком и полностью зависит от того, хорошо или плохо управляется и развивается эта страна. В то время как на самом деле успешное или не успешное развитие отдельной страны во многом определяется не ее собственной волей к победе, а тем, чего от нее хочет остальной мир и насколько он позволяет ей успешно развиваться"[29].
Приходится с сожалением констатировать, что сегодня в среде российской политической элиты нет даже относительного единства в понимании закономерностей развития современного мира, критериях оценки эффективности социально-экономического развития. Причем речь идет не о тактических, партийных или социальных расхождениях, а об отсутствии самого общего понимания стратегии развития мира, общества и государства. Мы до сих пор спорим кто мы, как мы соотносимся с другими странами, что мы хотим.
Это наносит серьезный ущерб, прежде всего, практическим действиям исполнительной и законодательной власти России. Концептуальные расхождения настолько серьезны, что не могут не сказаться, например, на разработке законопроектов или планов социально-экономического развития, не говоря уже о частных решениях в области внешней, внутренней, экономической или военной политики.
Расхождения точек зрения различных групп политиков выходят далеко за пределы допустимого, если речь идет о единых стратегических и принципиальных основах государственной политики. В очередной раз российские политики предпочли классовые и личные цели общенациональным и государственным.
________________
[1] М.А.Хрусталев. Анализ международных ситуаций и политическая экспертиза: очерки теории и методологии. М.: НОФМО, 2008, с. 35.
[2] В.Путин. Выступление на расширенном заседании Государственного совета "О стратегии развития России до 2020 года". 8 февраля 2008 г. / http://www.kremlin.ru.
[3] См. подробнее: С.П.Капица. Об ускорении исторического времени / Новая и новейшая история, N 6, 2004 г., с. 13.
[4] Сунь-цзы. Искусство войны (под ред. Т.Клири). Пер. с англ. М.: Изд. "София". 2008 г., с. 87.
[5] С.П.Капица. Об ускорении исторического времени / Новая и новейшая история / http://vivovooco.rsl.ru/VV/JORNAL/NEWHIST/KAPTIME.HTM / N 6, 2004 г., с. 15.
[6] См. подробнее: С.П.Капица. Об ускорении исторического времени / Новая и новейшая история, N 6, 2004 г., с. 13.
[7] С.П.Капица. Об ускорении исторического времени / Новая и новейшая история, N 6, 2004 г., с. 5.
[8] См., например: А.Юсуповский. Политисистему обмануть нельзя / Русский журнал, 31 июня 2010 г. / http://www.russ.ru/pole.
[9] С.С.Сулакшин. Национальная идея как объект научного анализа / Мир и политика, N 7 (46), 2010 г., с.21.
[10] А.Р.Белоусов. Долгосрочные тренды российской экономики. Сценарии экономического развития России до 2020 года. М.: Центр макроэкономического анализа и прогнозов, 2005 г., с.141.
[11] Ли Куан Ю. Сингапурская история: 1965-2000 гг.: из третьего мира - в первый / науч. ред. А.Д.Воскресенский и др. М.: МГИМО (У), 2010 г., с. 53.
[12] См. подробнее: Ярославский план 10-15-20: 10 лет пути, 15 шагов, 20 предостережений / The New York Academy of Science, August 20, 2010. pр. 5-6, 35-36.
[13] Стенографический отчет о заседании Комиссии по модернизации и технологическому развитию экономики России. 22 сентября 2010 г. / http://www.kremlin.ru/ transcripts/8985.
[14] Глобализм и ноосфера / Мир и политика, N 7 (46), 2010 г., с. 5.
[15] Место и роль России в процессах глобализации / Мир и политика, N 7 (46), 2010 г.
[16] С.С.Сулакшин. Национальная идея как объект научного анализа / Мир и политика, N 7 (46), 2010 г., с.23-24.
[17] On-line-интервью Г.Красникова. 28.08.2008 г. / http://www.sitronics.ru/press/sitronics/2206/.
[18] На состоявшейся осенью 2005 года в Москве конференции "Россия через четверть века - стратегия развития" были представлены три опровергающих друг друга прогноза развития России в ближайшие десятилетия. Самый пессимистичный из них принадлежит гендиректора ЦМАКП Андрею Белоусову. По нему "уже в ближайшие десять лет России предстоит пройти через целый ряд локальных кризисов". По словам Белоусова, возникают новые риски и угрозы, связанные с перерастанием локальных кризисов в новый системный кризис, аналогичный тому, который Россия пережила в 1990-е годы. "Это может привести к нарастаю хаоса, потере управляемости и в конечном счете - распаду страны", - прогнозирует эксперт. Впрочем, распад грозит лишь в крайнем случае. Белоусов рассматривает четыре базовых сценария "сверхиндустриальная модернизация", "Бросок в глобализацию", "Экономический неоизоляционизм" и "Энергетический аутизм", названные в соответствии с тем, какая стратегия будет выбрана российским правительством и как сложатся внешние условия. В наилучшем варианте Россия к 2020 году интегрируется в мировое сообщество и одновременно модернизирует перерабатывающую промышленность, что позволит ей стать достаточно стабильной страной. Благосостояние населения (которое оценивается по величине ВВП на душу населения по паритету покупательной способности) приблизится к уровню современных Франции и германии - 30 тыс. долл. Темпы роста ВВП при этом составят не более 6% в год. При худшем варианте Россия будет жить за счет экспорта энергоносителей, жестко защищая внутренний рынок от импорта. При этом темпы роста экономики уменьшатся до 2%, население сократится до 130-131 млн. человек, общество резко расслоится, а ВВП на душу населения едва превысит 20 тыс. долл. В этом случае, по словам Белоусова, "Россия откажется на периферии мирового развития как стагнирующая страна, генератор неопределенности и кризисных процессов".
Впрочем, другие аналитики смотрят в будущее с куда большим оптимизмом. Президент "Леонтьевского центра" Сергей Васильев напомнил о прогнозе развития мировой экономики до 2025 года, обнародованном инвестиционным банком Goldman Sachs. Зарубежные аналитики исходят из того, что нефтяные цены в ближайшие четверть века останутся высокими из-за увеличивающего спроса со стороны активно развивающихся Индии и Китая. При таком сценарии Россия может увеличить ВВП на душу населения с нынешних 8 тыс. долл. до почти 23 тыс. долл. и станет "экономическим середняком" уровня Индонезии и Турции. В то же время показатели таких развитых стран, как Япония и Германия, останутся на неизменном уровне (около 30 тыс. долл. При этом произойдет смена лидера мировой экономики: Китай и Индия значительно обгонят по объемам ВВП ныне крупнейшую экономику мира - США, хотя в целом китайцы и индийцы будут жить сравнительно бедно: на каждого жителя этих стран придется соответственно 7,3 тыс. долл. и 16,3 тыс. долл. ВВП. Еще более оптимистичен замдиректора Института мировой экономики и международных отношений (ИМЭМО) Александр Дынкин. По прогнозу ИМЭМО, в 2011-2020 годах рост мировой экономики увеличится с 2,9% до 4,2%. При этом Россия по объему экономики поднимется с 10-го на 6-е место в мире, а Китай возглавит этот список, незначительно обогнав США. (Эксперты представили три опровергающие друг друга прогноза развития России в ближайшие десятилетия / Бизнес. 2005 г. 31 октября).
[19] Эксперты представили три опровергающие друг друга прогноза развития России в ближайшие десятилетия / Бизнес. 2005 г. 31 октября.
[20] Концепция долгосрочного социально-экономического развития Российской Федерации. МЭР. М. март, 2008 г.
[21] Концепция долгосрочного социально-экономического развития Российской Федерации. МЭР. М. март, 2008 г., с. 9-11.
[22] Концепция долгосрочного социально-экономического развития Российской Федерации. МЭР. М.: март 2008 г., с. 9-10.
[23] Концепция долгосрочного социально-экономического развития Российской Федерации. МЭР. М. март, 2008 г., с. 11.
[24] А.Литвинова. Враги модернизации / РБК daily, 30.09.2010 / http://www.rbcdaily.ru/ print.shtml.
[25] Ярославский план 10-15-20: 10 лет пути, 15 шагов, 20 предостережений. Доклад нью-йоркской академии наук / The New York Academy of Science, August 20, 2010. p. 22.
[26] О.Жермелёва. Модернизация дошла до хедхантеров / РБК daily, 23 сентября 2010 г., с. 2.
[27] Ярославский план 10-15-20: 10 лет пути, 15 шагов, 20 предостережений. Доклад нью-йоркской академии наук / The New York Academy of Science, August 20, 2010. p. 23.
[28] Г.Сатаров, Ю.Благовещенский. "Что будет с Россией?" Политические сценарии 2008-2009" (доклад) / http://www.В.Рыжков. Официальный сайт. 28 октября 2008 г.
[29] О.Власова. Теория развитого капитализма / Эксперт. 2006 г.. N 7(501), с.75.
Алексей Подберезкин - профессор МГИМО
12.10.2010
www.viperson.ru
Док. 631161
Перв. публик.: 12.10.10
Последн. ред.: 19.11.10
Число обращений: 0
Подберезкин Алексей ИвановичТоркунов Анатолий Васильевич
|
|
|
